сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 193 страниц)
- Да, служил. – Лорд Бринден пристально посмотрел на Брана. Наконец он сказал. – Идем. Есть вещи, которые тебе следует знать.
Бран был взволнован, но он не хотел оставлять Миру одну.
- Вы не можете просто сказать мне?
Его слова, казалось, позабавили древовидца.
- Брандон Старк, - сказал он, - Когда-нибудь настанет время и место для того, чтобы «просто сказать». Ты же оборотень. Идем.
- Ходор, - неохотно сказал Бран. – Пойдем с лордом Бринденом.
- Ходор. – Огромный конюх вытер слезы волосатой ручищей, поднял Брана и медленно пошел за лордом Бринденом, который, казалось, не столько шел, сколько скользил. Бран перегнулся через плечо Ходора и увидел, что Мира сидит неподвижно, словно статуя, склонив голову над телом брата.
- Вы позволите им вернуться домой? – спросил он Трехглазого Ворона. – Когда война закончится.
Лорд Бринден не ответил. Он поднял тонкую руку и жестом велел Ходору опустить Брана в тугой узел извилистых корней. Ходор подчинился и ушел – как Брану показалось, с облегчением.
- Итак, - сказал лорд Бринден. Бран вспомнил, что Мира почему-то назвала его Красным Вороном. – Вспомни, как я учил тебя видеть то, что видели деревья. Думаю, ты можешь задать им свои вопросы.
Бран был озадачен.
- Что мне спросить?
Лорд Бринден загадочно улыбнулся.
- Все, что пожелаешь.
Брану это не очень помогло, но он хотел доказать, что понял задание. Поэтому он закрыл глаза, коснулся корней и…
…оказался внутри деревьев. Все было бесформенным и темным, он мог видеть сквозь шуршание кроваво-красных листьев лишь обрывки каких-то лиц и мест. Ему показалось, что он увидел своего лорда-отца и, может быть, леди-мать. И Винтерфелл, каким он был до взятия его Грейджоем, и детей, которых он видел раньше и которых не знал, и многих других. Лица в деревьях, дозорные на стенах. Но он не мог понять, что ему следует искать.
«Покажите мне то, о чем говорил лорд Бринден», - прошептал он, а деревья зашуршали от ветра. – «Покажите, что сделал следопыт. Покажите мне, что произошло».
Прошло еще мгновение, но вокруг была лишь тьма. Бран затаил дыхание. Он надеялся увидеть загадочного человека в черном плаще, который завез их так далеко на север на своем лосе. Он надеялся увидеть что-нибудь, связанное с рогом, о котором говорил лорд Бринден, и с драконьим стеклом. А может, он опять увидит снег, или что происходит снаружи холма. Или Лето, он очень хотел увидеть Лето. Но когда тьма рассеялась, перед ним показалась обширная богороща, которую Бран не узнавал. Роща находилась на маленьком острове посреди озера с водой зеленой и ясной, словно изумруд. Солнце слепило глаза сквозь белые ветви. На дальнем берегу стоял большой черный замок с пятью башнями, которые обвалились и покосились, но все равно это было одно из самых огромных зданий, созданных человеком. Харренхолл. Но почему же ему явился именно Харренхолл?
Все словно колебалось в слабой дымке, и Бран решил, что он видит прошлое. Смущенный, он попытался изгнать этот образ и найти что-нибудь более полезное, но видение не исчезло. Вдруг он заметил красивую молодую девушку четырнадцати или пятнадцати лет, которая прогуливалась среди деревьев. У нее были длинные темные волосы и серые глаза, на ней было белое платье, а в волосах – голубые розы. «Я знаю ее», - подумал он, - «Но откуда?»
Девушка вышла на поляну и села у самого большого дерева. Она что-то говорила, но Бран не мог разобрать слова. Он смотрел на нее сзади и немного справа, и именно поэтому раньше нее увидел еще одного человека.
Его аж тряхнуло, он почувствовал это своим настоящим телом, оставшимся далеко-далеко. Он никогда не видел Таргариена, все они были убиты или изгнаны еще до его рождения, но без сомнения, сейчас перед ним стоял именно Таргариен. Это был высокий мужчина с хорошей фигурой и красивым лицом. Его серебряные волосы спадали на плечи, а в темно-синих глазах таилась печаль. Он был одет в черное и алое, а на плаще ониксом и гранатами был вышит трехголовый дракон. Мужчина стоял, прислонившись к стволу дерева, и наблюдал за девушкой, и Бран услышал его слова:
- Леди Лианна, прошу прощения.
Девушка вскочила, колыхнув юбками, и нащупала нож, который висел в изящных ножнах у нее на поясе. Но увидев, кто к ней обратился, она склонилась в полупоклоне.
- Ваша милость. Я… я не знала, что вы здесь.
- Вижу, - ответил мужчина с еле заметной улыбкой. – Вам не нужно беспокоиться, можете убрать нож. После того, что вы сделали с теми оруженосцами, я буду помнить о манерах.
- Хоуленд Рид – вассал моего отца, - сердито ответила девушка. - Эти мужланы не имели никакого права его мучить.
- Воистину так, и, похоже, он наказал их по заслугам. – Солнечный свет ледяными бликами отражался от волос мужчины. Он казался очень спокойным, целеустремленным и невозмутимым. – Я надеялся поговорить с вами, миледи.
Девушка немного расслабила руку, лежащую на рукояти ножа, но не оставила оружия. Поколебавшись, она сказала:
- Ваша милость, это честь для меня, но по всему королевству уже пошли слухи, а я не хочу, чтобы меня считали потаскушкой, которая отбила принца Рейегара у его доброй и благородной леди. Вам следовало бы назвать королевой любви и красоты вашу супругу, а не меня.
- Победитель турнира должен избрать самую прекрасную деву. – Он сделал шаг вперед. – У Элии доброе сердце, как вы сказали, но она хрупка и болезненна. Ее нельзя назвать солнцем, затмевающим всех своим светом.
- Вы говорите как поэт, - сказала девушка. – Про прекрасных дев, солнце и все такое прочее. Вы мечтатель, ваша милость, но нам не следует продолжать этот разговор. Я обручена с Робертом Баратеоном и не собираюсь его бесчестить.
Мужчина слабо улыбнулся.
- Вижу, вас не зря называют волчицей. Уже давно никто, ни лорд, ни леди, не говорил со мной с такой прямотой.
- Я не намерена за это извиняться.
- Наоборот, это только к лучшему. В Красном Замке больше не смеют говорить открыто из-за безумств моего отца. – У принца были темно-синие глаза, глубокие, как колодцы. Он пристально смотрел на девушку. – Вы меня околдовали. Подойдите ближе, я не кусаюсь и не дышу огнем.
Девушка не двинулась с места.
- Если вы, ваша милость, имеете ко мне уважение, вам следует поберечь мою репутацию.
Он снова улыбнулся.
- Простите меня, миледи. Наверное, вы думаете, что я дурно воспитан. Но… я должен говорить с вами откровенно. Мне нужна ваша помощь.
Это признание застало девушку врасплох.
- Что? Как я могу вам помочь?
- Есть одно пророчество – о песни льда и пламени, о принце, который был обещан. О драконе с тремя головами. Элия ждет ребенка, и в небе появилась комета в тот день, когда он был зачат. Мейстеры говорят, будет мальчик, но… Элия так хрупка, она целый год была прикована к постели после рождения Рейенис. Будет чудо, если она выживет, родив этого ребенка.
Девушка почти бессознательно подалась ему навстречу, но при последних словах заклятье спало. Она с отвращением отвернулась от него.
- Ваша жена больна и беременна, а вы позорите ее, надеясь… на что?
- Леди Лианна, прошу вас, выслушайте меня, прежде чем судить. – Голос у принца был низкий и настойчивый. – Мои отец и мать поженились после того как лесная ведьма, подруга Дженни из Старых Камней, предсказала, что от их союза родится принц, который был обещан. Даже если мой ребенок родится в срок, и выживет, он все же будет…
- Мальчиком. Вашим законнорожденным сыном, наследником Железного Трона. А еще у вас, помнится, есть младший брат.
- Визерис еще мал, и… Не хочу говорить такого о своей плоти и крови, но он слишком похож на отца. Это должен быть я.
Девушка, прищурившись, посмотрела на него.
- Похоже, вы очень высоко себя цените.
- Прошу вас, - принц беспомощно развел руками. – Я понимаю, это звучит немыслимо. Но песнь – о льде и пламени. Элия из рода Мартеллов, а Дорн не имеет ничего общего со льдом. Я сам – Таргариен, огонь во плоти, а вы…
- Нет! – Девушка в ярости выпрямилась. – Не знаю, чего вы от меня хотите, и знать не хочу! Я не приз, который вы выиграли на турнире. Я не шлюха, чтобы вы пользовались мной как вам вздумается. Вы хотите, чтобы вас запомнили как Рейегара Недостойного? Мечтайте о ваших пророчествах где-нибудь в другом месте, а меня избавьте от этого!
Эти слова задели его гордость. Он стремительно подошел к ней и сжал в руках ее запястья – не больно, но крепко.
- Миледи, - сказал он. – У дракона три головы.
- Плевать мне, сколько там у него голов! Может, лучше, чтобы ни одной не было. На свете больше трех Таргариенов, и мне все равно, где лед, где пламя, а может, вообще дождь или моча. Вы распеваете грустные песни, и никто не может упрекнуть вас в том, что вы недостаточно преданы долгу, но вы даже не представляете, чего просите от меня. Мне нет дела, что вы там прочитали в книжке. Отпустите меня!
Принц отпустил ее, но не сводил с нее глаз.
- Мой отец отрезал бы вам язык за такие слова, - мягко произнес он. – К счастью, мы в святом месте, он нас не слышит.
Лианна одарила его испепеляющим взглядом.
- Хотите меня напугать? Все знают, каков ваш отец, и если он - то, во что превратились Таргариены, тогда я тем более не желаю иметь к вам никакого отношения, прошу не питать иллюзий. Желаю вам всего наилучшего, ваша милость. Надеюсь, мы больше не увидимся.
С этими словами она резко повернулась и стремительно пошла по направлению к берегу. Мужчина и женщина, деревья, остров и замок – все расплылось и потемнело, как будто видение уплыло вглубь сквозь толщу лет. Остался только алый отсвет цвета крови.
«Тьма под холмом», - подумал Бран, приходя в себя. Он был сбит с толку, опечален и смущен, не понимая, что он увидел и что все это значило. Он вспомнил историю Миры про турнир в Харренхолле, про девушку-волчицу и принца-дракона с темно-синими глазами, и про юношу с болот, который сражался под видом таинственного рыцаря… Девушка из видения говорила про Хоуленда Рида, а это отец Миры – но какое отношение это имеет к…
Он открыл глаза, вырезанные в стволе дерева, и ему в лицо ударил колючий снег.
Он был одним из сотен деревьев в богороще, такой же большой, как и в Харренхолле. Но это был не Харренхолл и вообще не юг. В отдалении высокая ледяная стена подпирала небо. В заснеженной ночи едва можно было различить тысячи тысяч белых теней, которые толпились у ее подножия, их голубые глаза горели нездешним зловещим светом. Они неустанно продвигались вперед, и не было им числа.
Иные. У Брана сжалось сердце и заныло в животе. Он видел не только Иных, но и упырей, медленных и неуклюжих. Из них вытекала черная кровь и вываливались внутренности, но они все равно неумолимо шли вперед. Мертвецы штурмуют Стену. Джон, его брат Джон был на Стене, его нужно предупредить. Но борогоща слишком далеко.
Но прежде чем он попытался заговорить, все смешалось и видение изменилось. Снег и Иные исчезли, зато среди деревьев появился человек в черном плаще, неистово роющий яму. Бран не мог разглядеть его лица. Рядом на земле лежал простой грязный рог, окованный бронзой, с вырезанными на нем древними рунами. Бран вгляделся пристальнее и с изумлением понял, что на мужчине нет перчаток. Это Холодные Руки. Что это за рог и зачем его нужно прятать в богороще?
Следопыт закончил копать яму и положил в нее рог. Он прикасался к рогу так, как будто тот был отравлен. Его руки мерцали в холодном неверном свете лиловой чернотой и темным золотом, и внутри них как будто горело пламя.
«Драконье стекло», - подумал Бран, сам не зная, как он это понял. – «У него руки из драконьего стекла. Дети Леса дали ему эти руки, когда пробудили от смерти. Вот почему он мог противостоять Иным – какое-то время. Но лорд Бринден сказал, что теперь он умер навсегда, его долг исполнен. Он спас Лето. Но…»
Он продолжал непонимающе смотреть, как следопыт с тоской смотрит на Стену, едва видную в лучах заката, как он выходит из богорощи, туда, где его ждет огромный лось, шумно дыша паром. Но от лица следопыта пар не шел. Он уже мертв.
По спине у Брана пробежал холодок. Внезапно он понял, что больше не хочет видений, что хочет покинуть деревья и вернуться в свое настоящее тело. С каждым разом это становилось все труднее. Может, сквозь меня тоже прорастут ветки. Может, потому я и здесь. Может, я должен занять место лорда Бриндена.
Он не хотел этого. Как и Риды, он хотел вернуться домой. Он мечтал снова увидеть Джона, Рикона, Сансу и Арью, если они еще живы. Он знал, что его леди-мать и Робб мертвы, их убили Фреи в Близнецах. И его лорд-отец тоже давно мертв. «Хочу быть Старком», - подумал он. – «Хочу снова увидеть Винтерфелл. Я не умер. Не умер».
А потом он упал. Золотой человек стоял очень далеко на вершине разрушенной башни. «Чего не сделаешь ради любви», - прошептал он. Вороны взлетели и закружились, криками требуя зерна. Где-то завыл волк.
«Лето», - подумал Бран и рухнул на землю, и вновь проснулся в своем теле. Но на этот раз тьма была другой. Еще более мрачной, бесконечной, холодной. Лорда Бриндена нигде не было видно. Он снова оказался один. Казалось, весь мир вместе с ним дрожит и сжимается от холода, а потом он услышал, как где-то совсем близко отчаянно закричала Мира.
========== Санса ==========
Они ехали уже почти неделю, но сир Шадрик все еще отказывался развязать ей руки или сказать, куда они направляются. «Я бы мог это сделать, будь ты нежной девой», - сказал он с усмешкой. – «Я-то думал, ты милая и добрая, но после той затрещины, которую я тебе отвесил, чтобы заставить идти со мной, боюсь, мне придется бояться за свое хозяйство, если я тебя освобожу».
Я уже не нежная дева. Когда-то Санса была маленькой напуганной девочкой, но это время прошло. Заточение в Королевской Гавани, а потом жизнь в роли Алейны изменили ее. В довершение всего она предала Петира, теперь рассчитывать ей не на кого, поэтому она не могла позволить себе быть милой и доброй. Она уже пыталась ласково обратиться к сиру Шадрику, польстить ему, вызвать его на задушевный разговор, но он каждый раз резко отвергал ее попытки сблизиться. «Ежели бы я был помоложе и так не нуждался в деньгах, я бы, может, сам на тебе женился и занял твой замок», - сказал он и засмеялся. – «Шадрик Старк, лорд Винтерфелла и Хранитель Севера. Звучит замечательно. Но перейти дорогу Болтону… может, меня и называют Бешеной Мышью, но я не настолько спятил. Я с радостью приму горы золота, которые он мне за тебя отвалит, и уберусь поскорее у него с дороги».
Мы не сможем добраться туда. Конечно, их отсутствие уже заметили – Мизинец и Старший Брат наверняка уже послали за ней своих людей. Но сир Шадрик обладал всеми качествами межевого рыцаря – коварством, изворотливостью, беспринципностью и осмотрительностью, так что он вел их по извилистой окольной дороге через пустынные северные предгорья Лунных Гор. Он старался держаться в тени деревьев или в подлеске и никогда не выходил на открытую местность. Однажды они заметили всадников в цветах дома Аррен, и Санса уже набрала воздуха в грудь, чтобы позвать на помощь, но Бешеная Мышь снова ударил ее так, что у нее в голове зазвенело. «Это было неразумно, - сказал он. – И весьма нелюбезно, учитывая, какую услугу я тебе оказываю, везя тебя домой. Еще раз пикнешь, и я заткну тебе рот. Выбирай».
Кроме того, однажды ночью он поведал ей одну страшную тайну.
- Тебе наверняка интересно, почему твои чудесные замыслы сорвались, - сказал он, поджарив тощую белку, разорвав ее пополам и швырнув сочащуюся кровью половину Сансе на колени. – Спасибо лорду Бейлишу. Он рассказал лордам Белмору и Темплтону о мелких неприятностях на севере, их подслушала служанка и все пересказала мне.
Белмору и Темплтону. Санса вспомнила, ведь Ранда ей говорила, что Мизинец завтракал с ними тем утром, когда ее похитили. Он хотел, чтобы и она присутствовала, а она отговорилась лунными днями, чтобы поговорить со Старшим Братом. Я тоже должна была это услышать. Она не хотела ни о чем спрашивать сира Шадрика, но не смогла удержаться.
- Вы сказали, что… что леди Арья спаслась. – Моя сестра. Младшая сестрица. Она едва могла представить Арью выходящей замуж, и даже лицо ее почти забылось.
- По словам моей верной осведомительницы, не совсем так. Мизинец сказал Белмору и Темплтону, что девочка, которую он отправил на Север, чтобы выдать за Рамси, – на самом деле не Арья Старк. Он думал, им следует это знать, потому что они весьма могущественные и влиятельные лорды Долины, и он хотел ввести их в игру. У него был козырь в кармане, чтобы вернуть Север законной наследнице, и он надеялся, что сможет рассчитывать на их поддержку.
У Сансы плохо получалось есть со связанными руками. Жирный, полуобгоревший кусок бельчатины выглядел не слишком аппетитно, но она была так голодна, что не обращала на это внимания. Но при словах сира Шадрика весь аппетит вдруг пропал. Он не лжет. Это было очень похоже на Мизинца.
- Это… не Арья? – наконец спросила она. – Но тогда… кто?
