сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 193 страниц)
Он не помнил, сколько они ехали. Всю дорогу он провел словно в бреду. Железнорожденные – не то что рыцари, воспитанные в седле. Им привычнее шагать по палубе корабля, чем сидеть на лошади, но Теон за годы пребывания у Старков выучился неплохо ездить верхом. Он вспоминал, как ездил с Роббом по высокогорным лугам, а потом – как ходил по шлюхам и пил с Бенфредом Толхартом, а потом попытался забыть обоих. Слишком больно вспоминать.
Лошадь, спотыкаясь, продиралась сквозь замерзший подлесок, и им приходилось пригибаться под низкими заснеженными ветвями. Наши следы и слепой увидит. Аша горячо дышала ему в затылок, а он отчаянно вцепился искалеченными руками в гриву лошади. Боги, не дайте мне упасть. Теон подумал, пошлет ли Станнис погоню или не станет тратить силы на поимку двух беглецов, когда впереди его ждет столько врагов. Мне жаль, мне жаль, мне так жаль…
Уже почти стемнело, когда они наконец добрели до заброшенного укрепления, притулившегося в тени голой отвесной скалы. Аша резко осадила лошадь, так что снег взметнулся из-под копыт, и спешилась, беспокойно оглядываясь по сторонам. Но ничто не двигалось в темнеющем лесу, кроме их теней. Тогда она протянула руки и позволила Теону упасть ей в объятья. Что он и сделал.
Аша посадила его на камень, потом нашла крепкую ветку и стала колотить по прогнившей двери, пока не сломала замок. Внутри было темно, как у Неведомого под мышкой, и пахло так же мерзко. Сосульки прорастали сквозь трещины в провалившейся крыше и на скрепленных известью стенах. Аша случайно наткнулась на кружево замерзшей паутины, и та со звоном разбилась вдребезги. Но воздух здесь был чуть теплее, чем снаружи, а деревянная приставная лестница, почти нетронутая, вела на чердак. Призраки. Я призрак Винтерфелла. Нет, уже нет. Он больше никогда не увидит Винтерфелл.
Аша завела лошадь внутрь, закрыла разломанную дверь и приперла ее обвалившимися камнями. Потом она помогла Теону взобраться вверх по лестнице и вползла за ним наверх. Пол на чердаке был из камня, обмазанного глиной, в углу они обнаружили охапку соломы и изъеденные молью одеяла. Аша устроила ему постель, его собственную постель на славном плоском полу. С помощью кремня она зажгла дымящий, слабенький огонь и съежилась рядом с ним, бесформенная тень во тьме. Было слышно, как снаружи падает снег, царапаясь в ставни.
Теон пролежал так большую часть ночи, то задремывая, то просыпаясь; каждый раз, проваливаясь в сон, он видел лицо Рамси, его длинные сухие волосы, ухмыляющиеся пухлые губы и бледные бездушные глаза. Наконец он приподнялся на локте.
- Аша? – прошептал он.
Она медленно повернулась к нему, словно забыла, что он здесь.
- Что?
- Где… - Теон замялся. – Где Арья? Леди Арья. Я спас ее. Где она?
Джейни, ее зовут Джейни. Джейни Пуль, подружка Сансы. Глаза у нее карие, а не серые.
- Сир Джастин отвез ее на Стену, - наконец сказала Аша. – Северяне были против. Они думали, кому-то из них достанется честь отослать ее к себе в замок. Но Станнис был тверд.
Да, он сказал, что отправит ее в Черный замок. Теперь Теон вспомнил. Джон Сноу поймет, что она самозванка. Если кто-нибудь узнает, что эта девочка – не Арья Старк, всем будет наплевать на ее благополучие. В тисках северной зимы и во время битвы королей нет места для бескорыстия.
Он перевернулся на спину и уставился в потолок. У него были вопросы, множество вопросов, но он не мог решить, как их задать. Он был невыносимо голоден, но сама мысль о еде вызывала дурноту.
- Куда мы едем?
Аша ответила не сразу.
- На Севере нет безопасного убежища для железнорожденных, да и на юге тоже не лучше. Мы не можем вернуться на Пайк, пока Эурон сидит на Морском Троне. Поэтому мы поедем на Харлоу. Если нам удастся добраться туда незаметно, дядя Родрик защитит нас.
- Что за… Родрик? Родрик Чтец? – Теон надеялся услышать что-нибудь более здравое. Он даже представить не мог, чтобы вернуться на Железные острова, и не был уверен, что хочет этого. Его встретят с отвращением и презрением и почтут за милость воткнуть ему кинжал между ребер, чтобы прекратить его жалкое существование. Только мягкосердечные дураки с зеленых земель позволяют слабакам жить.
Аша вздохнула.
- Знаю, это не самое лучшее, - признала она. – Но это единственное место, кроме Валирии, которое я могу придумать. К тому же наша леди-мать будет там. – Ее голос прервался, но она притворилась, что это из-за кашля.
Мать. Теон не помнил ее лица и на короткое мгновение он даже не мог вспомнить ее имя.
- Мать, - повторил он, как дрессированный ворон.
- Я это делаю не ради тебя, - тихо сказала Аша. – Ни в коей мере. Ты был глупым, тщеславным и упрямым и сам вырыл себе могилу. Но ты заплатил за это стократную цену, и ты мой брат. Я верну тебя домой, чтобы мать взглянула на тебя в последний раз перед смертью. Клянусь.
Она поклялась. Холод пробежал по спине Теона. А потом я тоже умру. И она. И мать. Мы можем умереть все вместе. Он всхлипнул и заплакал.
Аша посмотрела на него то ли с испугом, то ли с беспокойством. Она надеялась, что он сам перестанет, но он продолжал рыдать. Его тощие плечи тряслись, он прижимал к лицу грязные беспалые руки, и тогда она подсела к нему поближе и обняла.
Теон положил голову ей на грудь, чувствуя на языке вкус соплей и соли. Он плакал и не мог остановиться, а она неуклюже баюкала его. Простите меня, простите, простите. Нет, лорд Рамси, ваш Вонючка не плачет, ваш Вонючка так счастлив, так счастлив… нет, пожалуйста, не надо, прошу вас… нет, только не это, заберите мой палец, заберите руку, нет, нет, лорд Рамси, не надо, я ваш, я ваш, нет, милорд… нет… НЕТ… НЕТ!
Прошла вечность, прежде чем слезы иссякли. Он икнул, всхлипнул и затих; глаза слипались, а в горле было сухо, словно туда песка насыпали. Может быть, снег заметет наши следы. Но есть ли надежда на спасение? Как им добраться до берега, если сугробы становятся выше день ото дня? Как им не погибнуть от холода, страха, голода, волков, чудовищ, посланных дядей Эуроном? Она права. Я не должен был брать Винтерфелл. Мне следовало поехать на Красную Свадьбу и погибнуть вместе с Роббом. Но Теону уже было все равно. Он хотел лишь лежать в объятиях Аши и слушать, как она напевает ему. Это была какая-то дурацкая детская песенка про крылья у рыбы и пальцы у коровы. Ему нравилось. Он чувствовал себя счастливым в полуразрушенной башне, засыпанной снегом. У них есть солома и одеяла – это все, что нужно. Они могут остаться здесь, а она будет петь ему.
Теон не знал, сколько прошло времени. Аша не отпускала его, просто молча сидела, положив подбородок ему на макушку. Наконец сквозь сломанные ставни просочился серый свет, отбрасывая на пол тени, похожие на лезвия ножей.
Аша встряхнулась и встала.
- Сейчас вернусь, - сказала она. – Посмотрю, сколько снега намело.
Теон не возражал. Он смотрел, как она спускается по лестнице и исчезает внизу. Он слышал, как она перепрыгивает через несколько ступенек, шлепает лошадь по спине, отодвигает камни от двери, витиевато ругаясь, как это было у нее заведено. Он почувствовал дуновение холодного воздуха… А потом настала тишина.
- Аша? – с тревогой позвал он. Что если она ушла, что если ее утащило чудовище, вылезшее из-под снега? Что если Рамси ждал их снаружи всю ночь?
Снова тишина, которая длилась несколько ударов сердца. Затем он услышал, как его сестра быстро идет через нижний зал, а потом она поднялась наверх и одним рывком забралась к нему.
- Гребаное пламя преисподней, - выругалась она. – Снаружи есть люди.
- Люди? – холодный пот потек у Теона по спине. – Сколько? Где?
- По меньшей мере пятьдесят, а то и сотня. Довольно далеко, с той стороны поля. Я слышала, как они разговаривают, но слов разобрать не могу. Не знаю, кто это, но похоже, не Болтоны, не Фреи и не Баратеоны.
«Старые боги», - подумал Теон.– «Они знают мое имя».
- Что нам делать?
- Останемся здесь, будем сидеть тихо. – Аша уже затаскивала лестницу наверх. На ее сильных жилистых руках вздувались мускулы. Десять пальцев на руках, десять на ногах. – Снега насыпало фута на два. Если попытаемся выбраться, они сразу поймут, что мы здесь были. Остаемся здесь. Сидим тихо.
Теону не нужно было повторять дважды. Он дрожа накрылся одеялом с головой и лежал так, слушая, как колотится сердце. Пару раз он выглядывал наружу и видел, что Аша стоит на коленях у окна, напряженная и неподвижная. Он решил было присоединиться к ней, но тут его сестра сказала:
- Твою ж мать. Они идут сюда.
Нет. Нет! Так нечестно, он просто хотел, чтобы их оставили в покое. Но вдруг Аша отбежала от окна и распласталась на полу. А потом раздался могучий удар в дверь, сначала один, потом другой. Послышался низкий голос, словно доносящийся из бочки:
- Ну-ка, кто здесь прячется? Выходи! Хар!
«Уходите», - лихорадочно взмолился Теон.– «Уходите, уходите, уходите».
Но эти люди не ушли. Вместо этого раздался громкий треск, когда дверь сорвали с петель, и в нижнем зале послышались тяжелые шаги. Лошадь испуганно заржала при виде пришельцев, уничтожив слабую надежду на то, что их не найдут. Другой голос произнес:
- Это самая безобразная лошадь, какую я видел за всю свою жизнь. Такую даже красть стыдно, разве что какой-нибудь разрыцарский рыцарь прискачет на ней ко мне и будет умолять, чтобы я принял ее из его рук.
- Да уж, ты прав, Сорен, - фыркнув, промолвил первый. – Хорошо, что мне с моим здоровым членом на лошадь не залезть.
- Да уж, Великанья Задница, ты-то у нас здоровый куль с дерьмом. Убедись сперва, есть ли у тебя шанс заполучить эту развалину. – Второй повысил голос. – Вам лучше вылезти, поклонщики. Это Сорен Щитолом, Харль Охотник, Странник и Великий Морж. Да, еще Тормунд Громовой Кулак, но он не в счет.
«Одичалые», - подумал Теон. К счастью, ему не много доводилось общаться с вольным народом, но любой, кто достаточно прожил на Севере, слышал истории об одичалых. – «Что они делают так далеко к югу от Стены?»
По крайней мере, это не Бастардовы ребята. Теон не хотел, чтобы его застрелили, он не хотел, чтобы они поднялись наверх и убили их с Ашей, и в нем проснулась храбрость, о которой он уже и забыл. Он отбросил одеяло и подполз к лазу, ведущему вниз.
- Мы наверху, - крикнул он. – Пожалуйста, не трогайте нас.
Одичалые подпрыгнули, дернулись, и, заметив его, в один голос выругались.
- Что это, тысяча адских тварей, такое?
- Я думал, это призрак.
- Да уж, похож, нечего сказать. – Тот, кто называл себя Сореном Щитоломом, махнул Теону. – Эй, ты, давай спускайся, мы хотим получше тебя рассмотреть. Медленно, и никаких выкрутасов.
Теон послушно спустился по лестнице. Он не попытался подойти ближе и притворился, что не заметил их взглядов, в которых отражались отвращение и изумление. Наконец Сорен сказал:
- Тебя как звать, поклонщик?
- Теон. Теон Грейджой. – Ему понравился этот вопрос. Он почувствовал себя лучше, более уверенно.
- Грейджой… - Одичалые обменялись хмурыми взглядами; его имя было для них пустым звуком. Но потом высокий седобородый здоровяк сказал:
- Хар, разве это не он взял Винтерфелл? Лорд Сноу говорил, это он убил его братьев.
Приступ паники пронзил Теона, словно удар клинка.
- Нет, - взмолился он. – Нет, я не убивал. Не убивал я, не убивал я Брана и Рикона. Эти головы… они не их, а мальчишек с мельницы. Я никогда не хотел…
- Значит, ты просто убил каких-то мальчишек с мельницы, поклонщик, - заметил Сорен Щитолом. – Всего-то делов.
- Что? – раздался голос с чердака. Прежде чем Теон успел запретить ей, Аша спрыгнула вниз, и одичалые, поняв, что она представляет собой большую угрозу, чем он, тут же достали оружие. Но она подняла руки, показав, что безоружна, и они неохотно опустили мечи. Все ее внимание было приковано к Теону. - Что ты сказал?
- Я… - Он пытался произнести эти слова снова. – Я… не убивал Брана и Рикона. Не убивал я.
Аша смотрела на него, и казалось, это никогда не кончится. Наконец она промолвила:
- О боги, - и с содроганием отвернулась. – Ты столько выстрадал за это… и ты не убивал?
- Нет. Не убивал. Я не знаю, где они.
Одичалые обменялись удивленными взглядами.
- Этот парень ненормальный, что твой тенн, - сказал Тормунд Громовой Кулак. – Думаю, если б лорд Сноу знал, ему было бы легче лежать в холодной могиле. Но если ты тот, кто это сделал… думаю, мы захватили неплохую добычу, ребята.
- Нет… - Не надо. Все что угодно. Только не это. – Я не добыча. Я просто Теон. Я… я был Вонючкой, но теперь нет. Пожалуйста. Мне жаль. Мне жаль. Мне так жаль.
- Хватит трепаться, парень, - сказал Тормунд уже мягче. – Мы едем на юг, чтобы сражаться за лорда Сноу, раз уж он сам не смог. Мы освободим Винтерфелл и Манса-налетчика, и чем скорее мы это сделаем, тем скорее он будет править нашим народом. – Он усмехнулся щербатой улыбкой. – Так что ты нам поможешь.
- Как? – Теон едва не разрыдался, поняв, что его дом в башне под снегом, где Аша пела ему, утрачен навсегда. – Что вы хотите, чтобы я сделал?
- Ну, не могу сказать, что мы особо хотим видеть тебя рядом с собой, что б ты там ни думал. – Тормунд поскреб бороду. – Вернешься в Винтерфелл. Расскажешь нам то, что нам нужно знать. Мы здесь не для того, чтобы мудохаться с королем Станнисом и его сбродом и проливать кровь за них. Я скажу тебе, зачем мы здесь. – Одичалый протянул руку и положил огромную тяжелую лапу Теону на плечо. – Победа. Свобода. Месть.
========== Алейна ==========
Алейна проснулась посреди ночи, услышав снаружи встревоженные голоса. Она повернулась на другой бок и прислушалась: кто-то спрашивал, послали ли за мейстером, а ему отвечали, что Колемон уже идет. Маленький лорд в настоящий момент мирно спит, но продолжительность и тяжесть припадка взволновали всех, кто был рядом.
«Роберт», - подумала Алейна. Она оттолкнула тяжелые одеяла – осторожно, чтобы не разбудить Ранду, - и спустила ноги с кровати. Обычно она спала в своей комнате, но Ранда настояла, что хочет выслушать все пикантные подробности ее последней встречи с Гаррольдом Хардингом. Они уже трижды выезжали на прогулку, и Гарри был воплощением очарования, галантности, нежности и остроумия. Он восторженно внимал каждому ее слову и смеялся, даже когда ее шутки были не особенно смешными. Он расточал ей глупые романтические любезности, и ему было чрезвычайно трудно отказать. Теперь Алейна очень легко могла понять, как ему удалось оставить по меньшей мере двух девушек с бастардами в животах.
Тем не менее, она не доверяла ему ни на секунду. Мне велели завоевать его, может, и ему велели завоевать меня? Джоффри мог вести себя как прекрасный рыцарь, когда это было ему нужно. Алейна накрепко запомнила предостережения Петира насчет брачной ночи, и поэтому позволила Гарри лишь несколько целомудренных поцелуев. Как ни странно, это ни капли не охладило пыл Гарри, наоборот, лишь распалило его, и этому обстоятельству, как глубокомысленно заметила Ранда, было одно простое объяснение.
- Он привык, что девушки из кожи вон лезут, лишь бы угодить ему. И вот он встретил тебя, прекрасную и загадочную. Ты не прыгаешь к нему в объятия и не даешь ему то, чего он хочет, по первому зову. Этого довольно, чтобы он ошалел от страсти. Он захочет доказать, что сможет завоевать тебя. Очень разумно, милая. Ты сама до этого додумалась или тебе твой дорогой отец подсказал?
Алейна не ответила. Она всегда настораживалась, когда Ранда звала ее посплетничать. Сообразительная дочка лорда Нестора уже разглядела то, чего пока не заметили другие: Гарри-Наследник не будет тратить столько времени и сил, чтобы приударить за какой-то незначительной девушкой, пусть даже и побочной дочерью лорда-протектора. Когда Алейна поделилась своими размышлениями с Мизинцем, он заверил ее, что это тоже часть плана.
- К тому времени, как зазвучат свадебные колокола, люди уже должны питать некоторые подозрения. И когда правда раскроется, они будут считать себя чрезвычайно умными и проницательными.
- Но Ланнистеры… - начала она.
- Больше не будут нас беспокоить, солнышко. Боюсь, что лев растерял и свои когти, и свой рык. Они наделали уже столько глупостей, что даже если ты выйдешь через Кровавые Ворота и откроешься первому встречному, тебя, скорее уж, сердечно примут и нальют выпить, чем потащат в Королевскую Гавань, чтобы выжать несколько жалких драконов из рук всем ненавистной обезумевшей королевы, заточенной в темницу. Нет, моя славная дочурка, мы уже победили. Нам нужно только ждать вестей о смерти Беса. Так что ступай и очаруй Гарри еще немного. Кстати, раз уж ты не одариваешь его настоящими поцелуями, наверняка у тебя найдется один для меня?
Алейне удалось увернуться под предлогом, что она уже опаздывает. Ей нравилось целовать Гарри чуть больше, чем Петира, но это не имело значения. Он целует Винтерфелл, хоть пока об этом и не знает. Единственным, кто защищал меня и ничего не требовал взамен, был Пес.
Алейна накинула на плечи меховую накидку и тихонько покинула спальню Ранды. В холле вполголоса беседовали слуги, но, завидев ее, они тут же замолкли.
- М’леди, - беспокойно сказала Гретчель. – Мы разбудили вас?
