Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 193 страниц)

- Да замолчи ты, - сказала Серсея. – Конечно, ты думаешь, что наша мать была нежной и доброй, этаким маяком света и благочестия для всех нас, и только ее печальная и безвременная кончина не позволила нам стать такой же счастливой семьей, как долбаный Нед Старк, его замороженная жена и их волчьи отродья. Что ж, да будет тебе известно, что ты ошибаешься, - как, впрочем, и всегда. Ты думаешь, наш отец, грозный лорд Тайвин, позволил бы, чтобы дома им помыкала женщина, которая заставляла бы его читать вечерние молитвы и раздавать подарки беднякам? Женщина, которая пыталась бы помешать ему уничтожить Рейнов и Тарбеков и тем самым вернуть славу потускневшему имени нашего дома? Мать была такой же кровожадной сукой, как и я, понимаешь? После того как Джофф отрубил голову Неду, Старки провели всю свою короткую жизнь в попытке воссоединиться. Семья оказалась раздроблена, и им уже не удалось встать на ноги. А вот мы, Ланнистеры, с самого рождения разобщены. Это просто медленное умирание, мы все время ускользаем друг от друга во тьме. Если бы мы держались вместе, то стали бы династией, которую так мечтал построить отец. А вместо этого вот что с нами стало. Но я этого не допущу. Я не стану умирать, скуля и прося пощады. Джейме нечего было ответить. Он чувствовал, что ему нужно что-то сказать, вступиться за безупречный образ его леди-матери, который он с девяти лет хранил в своей душе как последнюю защиту против мрачной реальности. Неужели все было предрешено? Был ли у нас хоть один шанс? Ему хотелось считать речи Серсеи просто лихорадочным бредом, но он понимал, что это самые разумные слова, которые он когда-либо слышал из ее уст. Если Ланнистеры всегда платили свои долги, то самый крупный, самый страшный долг может быть отплачен только местью. Он много чего хотел сказать ей, но вместо этого лишь спросил: - Кого ты ждешь? - Его мудрость Галлина. – Серсея тонко улыбнулась. – Он чрезвычайно трепетно относится к приказам своей королевы. Квиберн передал мой приказ в Гильдию алхимиков, и Галлин с большим усердием все исполнил. - Дикий огонь. – Джейме тайком крепче прижал рубашку к боку, чувствуя, как горячая кровь затекает за пояс бриджей. – Серсея, ты правда хочешь играть с диким огнем? Ее глаза сверкнули расплавленным золотом. - Играть? – огрызнулась она. – Нет, жалкий слабак, я ни в коем случае не собираюсь играть с ним. Думаешь, я ребенок, который увидел что-то блестящее и не понимает, что это змея и она опасна? Джоффа убили. Мирцеллу убили. Томмена убили. Меня тоже убьют, как только представится возможность. Их нужно сжечь, Джейме. Всех их нужно сжечь. А если ты попытаешься меня остановить, я сожгу и тебя. - Серсея, послушай. Не будь такой, какой тебя все считают, - чудовищем, дьявольским отродьем. Прошу тебя, будь королевой, истинной королевой. - Ты хочешь сказать, делай то, что тебе говорят подданные? – Серсея приподняла бровь. – Можешь сколько угодно прикрываться красивыми словами, ни на что большее ты не способен. Неудивительно, что тебя так пугает любое проявление чьей-то собственной воли. Когда моя жгучая ярость в буквальном смысле превратит этот город в пепел и кости, это станет лишь малой толикой возмездия за все, что со мной сделали. Я прошла через весь город голышом, Джейме. Я шла, голая, обритая, униженная, а эти подонки пялились на меня, кидали в меня камнями и навозом. Я падала, разбивая ноги в кровь, а они пускали слюни при виде моего тела. Я чувствовала, как они ненавидят меня. Они оскорбляли меня, называли щелкой, шлюхой, предательницей. Эти слова словно клеймом отпечатались на моей коже. Жду не дождусь услышать их вопли, когда они будут корчиться в пламени. - Серсея… - А где ты был в это время, любовь моя? Как всегда, в безопасности. Ты наплевал на мою мольбу о помощи и сбежал в Речные земли с огромной уродливой бабой? Тебе хорошо спится? Или все-таки… - Не смей называть Бриенну… - Ах, вот оно что. – Серсея усмехнулась. – Надо же, тебе не все равно. Ты уже ее трахнул? Нет, не отвечай. Я чую ее вонь. Все это время ты не был ни с одной женщиной, кроме меня, а потом вдруг влюбился в первую попавшуюся уродину? Да ты просто дурак. Слепой дурак. – В ее голосе зазвенела ярость. – Ты же обожал меня. - Да. Обожал. Когда-то. – Чего не сделаешь ради любви. - И в этом твоя ошибка. Вы с Тирионом оба думаете членами. Посмотри, до чего это тебя довело. Я была единственной настоящей наследницей отца, я одна понимала, что от любви нет никакого прока. Как там говорят – любовь не согреет твой дом, она тебя не прокормит, на нее не купишь лошадь. Когда-то я хотела быть любимой. Я хотела править. И не получила ни того, ни другого. - Серсея… - Джейме пытался подобрать подходящие слова, чтобы достучаться до нее. – Ты не… мы могли бы… мы могли бы сбежать вместе, мы нашли бы способ… как там в песне… «Клянусь тебя всю жизнь мою лелеять и беречь, и защитит от всех врагов тебя мой верный меч…» Серсея визгливо рассмеялась. - И ты говоришь, что это я ненормальная? – выкрикнула она. – Сбежать вместе, и что дальше? Можно подумать, никто не поймет, что мы Ланнистеры. Можно подумать, никто не догадается, кто мы такие. Разве не поэтому отец заставил тебя нанять для Тириона ту шлюху – чтобы преподать тебе урок о том, что есть наш дом, что есть наш долг, каково наше место в этом мире? Мне не нужна корона из травы! Мне нужна корона из золота! Но мне не позволили получить ее лишь потому, что я женщина. И не надо распевать передо мной любовные песенки и рассказывать об утраченных возможностях и воображаемой жизни, которую мы могли бы прожить. Ты лишился всего. Бобрового Утеса, места в Королевской Гвардии, чести, славы, доброго имени. И меня. Я никогда не буду твоей. Теперь у тебя ничего нет. Джейме снова не нашелся с ответом. Я любил ее гораздо сильнее, чем она меня. Он потянулся к ней, но она увернулась. - А, вот и вы, - сказала она куда-то в темноту. – Вы не очень-то спешите. - М-м-м, я очень извиняюсь, ваше величество, - раздался неприятно знакомый подобострастный голос. – Субстанция – вещь весьма капризная, весьма… но мы довели ее до нужной консистенции и ждем вашего приказа. Ноги у Джейме налились свинцом. Он обернулся. Перед ним стоял бледный алхимик, словно по волшебству появившийся из-за колонн. «Здесь полно потайных пещер, - вспомнил он. – Так же, как и под зданием Гильдии. В свое время Россарт запрятал здесь множество кувшинов с диким огнем, и большинство из них так и не нашли». Чем дольше хранится дикий огонь, тем более он непредсказуем, и даже если Галлин принес с собой всего один новый кувшин, этого достаточно. Если поджечь его и швырнуть вниз, в глубину… - Ваша мудрость, - процедил он. – Во времена Эйериса вы были подмастерьем и не знали, что Безумный король приказал разрушить город, чтобы не сдавать его Роберту Баратеону. Его любимые пироманты хранили этот приказ в тайне даже от своих учеников, но не от меня. Я был королевским гвардейцем, я молча стоял, охраняя своего короля и его мрачные тайны. Но настал момент, когда мне пришлось сделать выбор, и я выбрал. Я убил Россарта, Белиса, Гаригуса и Квиберна. А если вы попытаетесь сжечь город, я убью и вас тоже. Галлин моргнул. Он явно не привык, чтобы кто-то бросал угрозы прямо в его бледное одутловатое лицо. - Мой орден служит короне, сир Джейме! Разве мы, м-м-м, не доказали это в полной мере, когда лорд Станнис штурмовал… - Мне это не известно. Меня здесь не было. – Хватит болтать. Хватит. Нужно действовать. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на боль в боку, Джейме обнажил меч. – Дайте его мне. Галлин поколебался, потом сунул руку за пазуху и вытащил маленький грубо сделанный глиняный сосуд, закупоренный пробкой. Один из тех самых чудовищных фруктов. - Вы имеете в виду это? - Да! – У Джейме екнуло сердце. Такая маленькая штуковина, но если бросить ее в подвалы Драконьего Логова, к залежавшимся запасам дикого огня, то взрывом снесет весь холм Рейенис, и скорее всего, большую часть города. – Если поджечь его, вы погибнете, как и все мы. И ваша драгоценная субстанция, и весь ваш орден исчезнут с лица земли. Вы не сделаете этого, вы… Пиромант, похоже, пытался незаметно обойти его. Джейме бросил короткий взгляд на Серсею и понял – сейчас или никогда. Он сделал выпад. Меч взмыл вверх, потом опустился вниз, отрубив мягкую влажную руку Галлина. Пиромант взвизгнул и схватился за окровавленную кисть, а Джейме нагнулся и еле успел подхватить золотой рукой сосуд с диким огнем. Ему было ясно – он не может позволить раненому алхимику сбежать, позвать на помощь, принести еще один сосуд или рассказать всем о том, что он здесь. Галлин поднял искалеченную руку в жалкой попытке защититься от удара. Это ему не помогло. Клинок снова поднялся и опустился. Пиромант опять взвизгнул, яростно дернул ногами и затих. Под трупом начало расплываться кровавое пятно. Джейме стоял, приходя в себя. Он повернулся, неловко прижав сосуд с диким огнем к груди, и… Лицо обожгла страшная боль, ослепив его. Серсея ударила его зазубренным обломком мрамора. Джейме покачнулся, чувствуя во рту вкус крови. Кувшин выпал из его золотых пальцев, и Серсея схватила его. Прижав его к себе, словно возлюбленного, она побежала прочь, к темной дыре в полу. У Джейме перед глазами плясали звезды, но он инстинктивно схватился за меч. Серсея уже почти добежала до входа в подземное царство, гораздо более жуткое, чем то, через которое им обоим пришлось пройти. Джейме метнул меч, словно копье. Серсея вскрикнула и упала – клинок полоснул ее по икрам. Когда она обернулась, ее лицо превратилось в страшную маску, воплощение жгучей ненависти – глаза сверкают, волосы растрепаны, зубы оскалены. Она была похожа на настоящую львицу, слишком дикую, чтобы подпустить к себе человека. Но Джейме было безразлично. Он поднялся с пола, собрал все свои силы и бросился на нее. Близнецы сошлись в смертельной схватке. Серсея едва успела подняться на колени, как Джейме рухнул на нее. Сосуд с диким огнем откатился в сторону. Он лежал всего в нескольких футах от дерущихся, а брат и сестра отчаянно тянулись к нему, пиная, колотя, кусая друг друга. Как противники они отлично подходили друг другу. Джейме долгие годы обучался воинскому искусству, но Серсея была гораздо сильнее, ведь он здорово сдал от голода, лишений и множества ран. Джейме едва смог одолеть ее, когда она пыталась изнасиловать его в Башне Белого Меча, а теперь на кону было гораздо больше. Ради себя, ради них обоих, ради всего на свете, не зная, чья кровь марает пол, – его, Галлина или Серсеи, - Джейме ударил золотой рукой по ее горлу, потом снова, и еще раз… Серсея брыкалась, давясь и хрипя. - Джейме, - прорыдала она. – Джейме, хватит. Прости. Ты прав. Прости. Прости. Прошу тебя. Пожалуйста. Прошу. Тяжело дыша, Джейме ослабил хватку, позволив Серсее судорожно вздохнуть. Он не поднялся с нее, чтобы она не попыталась вновь схватить сосуд. Он слышал, как она плачет, и в его душу закралась надежда, что, может быть, ее слова искренни. Может быть, их любви, которая некогда превратила весь мир в пепел, будет достаточно, чтобы изменить ее, спасти ее, спасти их обоих. Ты будешь спать, моя любовь, в постели пуховой, ходить в шелках и кружевах, короне золотой. - Джейме… - Она потянулась к нему. – Милый, милый мой… Прости меня, прости. За все это, за тебя… возьми меня за руку, пойдем… пойдем, давай уйдем отсюда… давай сделаем, как ты хочешь… давай убежим. Убежим и будем счастливы. Наконец-то. Через столько лет. Джейме поколебался. Он так хотел потянуться к ней в ответ. Это же Серсея, Серсея, величайшая любовь и величайшее безумство всей его жизни. Но она протягивала к нему левую руку и, хотя она так горько всхлипывала, он не увидел ни капли… Он отшатнулся, но недостаточно быстро. Рваный, полузаживший шрам на груди, там, где Лим Желтый Плащ достал его мечом во время поединка, пронзила острая боль, когда Серсея воткнула туда кинжал почти по рукоять. Мышцы на ее тонкой руке были словно стальные нити. Джейме попытался вздохнуть, но не смог глотнуть воздуха. В глазах побелело. Золотой рукой он ударил Серсею по лицу, а другой рукой выдернул кинжал из раны, но дело было сделано. Он швырнул сестру на пол, понимая, что ему предстоит сделать, - ведь у него нет выбора. Кровь алыми слезами капала ей на платье. Лесная дева говорит с улыбкою ему: «Твоя постель не для меня, и шелк мне ни к чему. Наряд из листьев я ношу, в косе — цветок живой, но если хочешь, будь моим здесь, под густой листвой». Серсея попыталась схватить кинжал, чтобы вновь ударить его. Джейме крепче сжал ее горло. Ее лицо расплывалось за пеленой соленых слез. Его преследовали ее слова: «А вот мы, Ланнистеры, с самого рождения разобщены. Это просто медленное умирание, мы все время ускользаем друг от друга во тьме». Они все время убивают друг друга. Тирион убил мать, отца и, возможно, Джоффри, а он, Джейме, убил Тириона, пусть не его тело, так душу, когда рассказал ему правду про Тишу. А теперь Серсея, Серсея убила его… Она все еще отчаянно, судорожно сопротивлялась. С ее губ слетело слово, которое он не понял: - Валонкар, - выдохнула она. – Это ты. Это… был… ты. Джейме не ответил. Он просто не мог ничего сказать, он не мог ни о чем думать. Он все сжимал, сдавливал горло Серсеи. Наконец ее дыхание перешло в зловещий свист, руки взметнулись, словно крылья бабочки. Они оба задергались в смертельном объятии, в жуткой пародии на акт любви. Серсея задыхалась, Джейме истекал кровью. Казалось, миновали тысячи лет, оглашенные звоном, криком, грохотом, эхом разносящимися сквозь пустоту, сквозь явь и морок, пронизывающими каждый день, каждую ночь. Наконец Джейме понял, что Серсея мертва. Клянусь тебя всю жизнь мою лелеять и беречь, И защитит от всех врагов тебя мой верный меч. Джейме с трудом разжал онемевшие пальцы. Зеленые глаза Серсеи обвиняюще смотрели на него. Этот взгляд будет преследовать его вечно. Ее грудь больше не вздымалась. Кинжал валялся на полу. Так и есть. Она мертва. Он убил ее. Серсея. Джейме не мыслил своей жизни без нее. Мы вместе вошли в этот мир и должны вместе покинуть его. Наконец он сделал это. Серсея долгие годы медленно скатывалась в пропасть безумия, а он наконец докатился до того, что стал настоящим чудовищем. Он выполнил свое предназначение. Убил ее. Убил их. Я убил короля. Я убил королеву. Цареубийца. Убийца. Убийца. Джейме встал. Голова кружилась. И не удивительно; из-за ран, нанесенных воинами Тарли и Серсеей, он потерял столько крови, что вся рубашка стала мокрой и красной. Алый цвет Ланнистеров. Джейме с трудом сдержал смех. Наверное, он тоже сошел с ума. Он сделал шаг. Куда теперь? Обратно, в подземелье, рассказать Томмену, что он только что убил его мать? Нет, нужно вернуться. В Красный замок. Его уже ищут, а он вернется сам. Мучительно хромая, выкашливая сгустки крови, пятная кровью каменный пол, Джейме побрел через пустое гулкое разоренное Драконье Логово, оставив позади безжизненные тела Галлина и Серсеи. Сосуд с диким огнем валялся на полу, так и не попав к своим собратьям, томящимся в подвалах. Джейме решил, что не стоит брать его с собой. Почему бы тебе просто не лечь в темном углу в ожидании смерти? Неужели после стольких испытаний ты все еще боишься умереть? Разломанные ворота оказались почти непреодолимой преградой. Дышать становилось все труднее, руки дрожали. Прижав здоровую ладонь к мокрой ране в груди, Джейме протиснулся сквозь щель в воротах и, встав на четвереньки, выбрался наружу. Его тут же пронзил холод зимней ночи, угрожая сбить с ног, погрузить на дно. Он не заслужил того, чтобы подняться, чтобы вернуться в город, в мир живых. Чудовище. Другого слова не подобрать. Теперь у него нет другого имени. Джейме множество раз видел, как умирают люди, и многих из них сам отправил по дороге смерти. Иногда их гибель была примечательной, значительной или трагической. Джейме отстраненно отметил, что теперь он и сам умирает, и не имеет смысла пытаться облегчить свою участь. Ему не светит героический конец. Благодарные потомки не будут оплакивать его кончину и осыпать его могилу розами. Смерть настигнет его здесь, в твердыне, некогда принадлежавшей династии, которую он сам и прервал. Да, точно, он умирает. Джейме увидел в ночном небе темную тень, которая становилась все ближе. Это они. Таргариены. Они пришли за ним. Ближе. Еще ближе. Вспышки огня в темноте. Над Черноводным заливом летели две зловещие тени. И это не порождения воспаленного, помутневшего сознания, а нечто чудовищно реальное. Словно дикий огонь все-таки выполнил свою задачу. Словно пламя переродилось. Словно, по прошествии долгого времени, безумие Эйериона Пламенного и Эйериса Второго все-таки принесло свои плоды. Потому что это они. Драконы. Комментарий к Джейме Эпичная глава, я считаю. Мне их обоих жаль. И Джейме, и даже Серсею, хоть она и обезумевшая стерва. Перевод песни "Ты будешь спать, моя любовь" взят из канона.