сообщить о нарушении
Текущая страница: 71 (всего у книги 193 страниц)
Мимо нее, не говоря ни слова, прошла женщина, закутанная в плащ из разорванного и запачканного черного бархата. Из-под тяжелых складок плаща были видны только жуткие горящие глаза и изящные перевязанные руки. За ней шел седоволосый мужчина в линялой красной рясе, но по тому, как разбойники молча уступали дорогу, Санса поняла, кого они боятся больше. Леди Бессердечная – это имя всплыло из отдаленного уголка памяти. Она осталась стоять неподвижно, окаменев от ужаса.
- Торос, - сказал одноглазый, обращаясь к мужчине. – Хорошая была охота?
- Да. – Красный жрец вздохнул. – Эдвин Фрей и все его люди повешены в семи или восьми милях к западу отсюда. Так что Черный Уолдер теперь хозяин Близнецов, да помогут нам боги. Может быть, Эдвин и был круглым дураком, но все же лучшим лордом, чем этот.
Леди Бессердечная просунула руку под капюшон и, похоже, зажала что-то на шее. Раздался неразборчивый, каркающий скрежет.
- Да, миледи, он был Фреем, - неохотно признал Торос. Не может быть, неужели это Торос из Мира, веселый толстый жрец, что был при дворе Роберта? – Но Черный Уолдер не так глуп, он не будет заходить на нашу территорию всего с двумя дюжинами воинов. Можете быть уверены, раз мы так услужливо убрали Эдвина с его дороги, он будет охотиться на нас, как сам Бог Ночи и Ужаса.
- Да насрать на Черного Уолдера Фрея, - сказал одноглазый. – Мы и его повесим, если он будет нам докучать. Мы с Быком хотим спросить, можно ли нам сначала повесить эту псину?
Леди Бессердечная медленно повернулась. Казалось, она смотрела на них целую вечность. Наконец она коснулась рукой горла и проскрипела вопрос.
- Как тебя зовут, девочка? – перевел Торос. – Как твое имя?
Это их единственный шанс. Сказать правду - безмерно опасно, но солгать - еще хуже.
- Санса, - жалобно пискнула она. – Санса Старк.
Всего два слова, но за ними наступила ошеломляющая тишина. Санса не могла понять, почему разбойники притихли и смотрели то на нее, то на леди Бессердечную. В чем же дело, почему они…
Нет, только не это. Отвратительный холодок пробежал у нее по спине, а живот превратился в камень, словно от удара сира Бороса Блаунта. К горлу подступила тошнота. Не может быть, она погибла. Фреи убили ее и Робба на свадьбе дяди Эдмара, они бросили ее обнаженную в Зеленый Зубец… но ведь певец сказал, что Сандор – не единственный, кто не остался среди мертвых. И кто еще может испытывать такое неутолимое желание выслеживать и убивать Фреев и Ланнистеров…
«Нет!» - взывал голос разума, но тщетно. С ужасом, еще более жутким, чем можно было себе представить, она поняла, кто скрывается под капюшоном.
Дрожа с головы до ног, Санса заплакала. Рыдания сотрясали все ее тело помимо ее воли, из горла вырывался жалкий тонкий звук, словно вой раненого зверя. Ее желудок сжался, и ее начало тошнить, но она так мало съела, что из нее вышла лишь желчь. Двое разбойников подошли к ней, но ей нужен был только Пес. Он подхватил ее на руки и прошептал:
- О боги, пташка, что с тобой? Что такое?
Санса не могла ответить ему. Она обхватила его за шею обеими руками и разрыдалась так сильно, что не могла вымолвить ни слова. Наконец она отпустила его и повернулась. Нетвердо ступая, словно новорожденный жеребенок, всхлипывая и задыхаясь от рыданий, она, словно во сне, пересекла пещеру, подошла к леди Бессердечной и опустила капюшон.
Она стояла и смотрела на нее, долго-долго. Голубые глаза, как у всех Талли, почти невозможно было узнать - они налились кровью и были полны ярости. На щеках - рваные раны от ногтей, под ними виднелись кости. Темно-рыжие волосы стали белыми и тонкими, плоть разбухла, словно пудинг. Повязки едва прикрывали разорванное горло.
- Мама, - прошептала Санса. Это слово сломило ее, зов одинокого маленького ребенка, потерявшегося в темноте. Она все смотрела и смотрела, завороженная, потрясенная и совершенно уничтоженная. Наконец, забыв о том, что это грозная Вешательница, неживая охотница из ночных кошмаров, она принялась целовать изуродованные щеки, гладить пальцами растерзанную плоть, рыдая так сильно, что из-за слез ничего не видела. Любовь сильнее смерти.
Мертвая женщина смотрела на нее безумным взглядом, не отвечая на прикосновения и не пытаясь остановить ее. Санса понимала - это не ее мать, это просто воскрешенное воплощение ярости, ужаса и муки последних мгновений жизни Кейтилин Старк. Это не та женщина, которая расчесывала ей волосы, которая учила ее молиться в септе, где они вместе преклоняли колени, которая однажды зимней ночью, когда папа уехал в Кархолд, а Сансе приснился дурной сон, пустила ее в огромную постель, убаюкала и сказала, что тоже боится воя северных ветров. Санса уснула у нее на руках, и потом она часто вспоминала ту ночь во время долгого кошмара наяву, когда была в плену в Королевской Гавани. А потом случилась Красная Свадьба, и все надежды на возвращение былого покоя рухнули. Последняя из Старков. Но Арья жива или была жива, а эта… Братство боялось и уважало свою предводительницу, но ее посмертие было посвящено лишь мести, холодной и яростной. Она превратилась в чудовище, которое не ведает ничего, кроме возмездия.
Разбойники и Сандор молчали. Санса закрыла глаза и прижалась щекой к разорванной щеке матери.
- Я люблю тебя, - задыхаясь, шептала она. – Я так люблю тебя. Пожалуйста, вспомни. Вспомни меня.
Ей показалось, что леди Бессердечная подняла перевязанную руку, легонько коснулась ее волос и тут же отдернула ее, словно от огня. Страх и ужас куда-то исчезли, осталась лишь скорбь. Сансе хотелось просто обнимать труп, каким бы отвратительным он ни казался.
Время остановилось. Санса стояла, подавленная и опустошенная. Наконец леди Бессердечная отстранилась и что-то прохрипела тихим, булькающим голосом.
- Она просит тебя уйти, - очень мягко сказал Торос. – Пожалуйста.
- Я… - Санса подняла голову. – Я не…
- Дитя, она помнит, но… видеть тебя, знать, что она никогда уже не сможет помочь тебе делом или советом… это убивает ее, а в этой бренной истерзанной оболочке и так уже ничего живого не осталось. Пожалей ее. Ступай. Оставь ее.
- Нет, - прошептала Санса. – Я не могу…
- Не дури, - Сандор потянул ее прочь. – Нужно убираться отсюда, да поскорее.
- Нет! – вскричала Санса, но Сандор потащил ее по длинному земляному проходу к выходу. Вокруг их ног обвивались корни, позади остался свет факелов, тени разбойников потускнели и исчезли. Санса безуспешно пыталась оттолкнуть Пса, а он тяжело дышал ей в ухо. Он был слишком сильным, она не могла позволить ему…
В лицо ударил свежий воздух. Призрачная луна поднималась над темными деревьями, напоминающими скелеты. После тепла, сохранившегося под холмом, ночь казалась особенно морозной. Наконец Сандор поставил ее на землю, но не отпускал ее запястья. Он тревожно огляделся по сторонам.
- Оставь ее, девочка, - сказал он устало. – Торос прав. Ты ничем не сможешь ей помочь. Что ж, теперь у нас есть кое-что общее. Мы оба вынуждены иметь дело с нашими неживыми родичами, только по-разному…
- О чем это вы? – Санса посмотрела на него снизу вверх. – О чем вы говорите?
Пес понял, что проговорился.
- Вот хрень, - пробормотал он. – Чтоб меня.
- О чем вы говорите? – Единственным известным его родичем был Гора.
- Видишь, какое дело, девочка. – Он провел рукой по гладким темным волосам. Здоровая половина его лица была почти такой же бледной, как у леди Бессердечной, а обожженная – еще более перекошенной, чем обычно. – Нужно было сказать тебе. Ходят слухи… ложный мейстер сотворил нечто чудовищное. В Королевской Гавани. Для суда над королевой. Мой брат…
- Нет, - невольно произнесла Санса. Ее накрыла волна ужаса, как тогда, когда она поняла, кто такая Бессердечная. Она всегда знала, чего желает Сандор. – Вы не можете. Вы не можете!
- Могу. Я должен. – Он умолял ее. Он говорил с ней совсем не так, как с Братством, презрительно и насмешливо, а в самом деле умолял. – Если это он… я не смогу, я никогда не обрету покоя, никогда не избавлюсь… я только поэтому и покинул Тихий Остров…
Санса отстранилась и в оцепенении сотворила над собой знак звезды. А потом, не обращая внимания на его рык, повернулась и побежала обратно под полый холм.
Она слышала, как он бежит за ней. Даже сейчас он все еще следует за ней, и от этого ее разбитое сердце болело еще сильнее. Но она без оглядки бежала вперед, продираясь сквозь корни, потому что точно знала, куда ей идти. Я иду. Я уже иду.
Свет факелов отбрасывал тени на утоптанной грязи. Она замедлила шаг и вошла в пещеру.
Разбойники, мягко говоря, не ожидали ее увидеть. Они просто застыли на месте, особенно Джендри, который уставился на нее так, будто его ударили по голове чем-то тяжелым. Леди Бессердечная стояла там же, где Санса оставила ее, но она все же посмотрела на нее и чуть шевельнулась.
- Простите, – задыхаясь, выпалила Санса. – Я не могу уйти. Только не так.
- Дитя, - сказал Торос с невыразимой печалью. – Не надо…
- Нет, послушайте меня. – Санса выпрямилась. – Я… я знаю, зачем пришла сюда.
- Зачем?
- Вы должны пойти со мной. В Долину.
Ее слова еще висели в воздухе, как Сандор с проклятиями вломился в пещеру.
- Семь сраных преисподних, в Долину? Ты что…
Санса повернулась к нему.
- Да, - ответила она, слегка встревоженная собственным спокойствием. – Там есть один человек, которого она должна повидать.
Сандор моргнул.
- Мизинца, что ли? Адское пекло, да мне почти жаль этого блядуна. Хотя нет, ни фига не жаль.
Да. Санса чувствовала, как изменяется, словно бабочка, которая вылупляется из куколки после многих месяцев холода и тьмы. Нужно вернуться туда, это давно следовало понять. Слишком много осталось недоделанным. Но я вернусь не одна.
При упоминании о Петире Бейлише леди Бессердечная замерла, но выражение ее глаз было ужасным, и Санса поняла, что не ошиблась. Проглотив комок в горле, она повернулась к Сандору.
- Пожалуйста, пойдем со мной.
Он смотрел на нее, и в его лице было страдание. Он обещал. Обещал беречь меня. И он сдержал слово. Но Санса знала, что лежит на другой чаше весов: единственное, чего Сандор желал большую часть своей безрадостной жизни, демон, которого она не могла себе даже представить. Как я могу просить его отступиться? Но если он поедет в Королевскую Гавань и схватится с Грегором, то погибнет, а из всего, что ей пришлось пережить с того момента, как она покинула Винтерфелл, это для нее самое страшное.
Сандор опустился перед ней на колени.
- Пташка, - сказал он. – Я не могу.
- Но… - Если Братство последует за ней в Долину, ей уже не понадобится его защита, но если она сейчас его отпустит, то уже никогда больше не увидит. – Сандор…
Он опустил голову и промолчал.
- В Долину? – спросил Торос. – С вами?
- Да, со мной. – Санса повернулась к нему. – Вы согласны?
Жрец взглянул на леди Бессердечную. Ее решение было очевидно.
- Я за, - сказал одноглазый.
- Ну еще бы, Джек, - подколол его певец.
- Тебя не спросили, Семерка.
Санса едва слушала их перепалку. Они пойдут туда, куда им прикажут, а в Долине для них есть более полезное дело, чем вешать Фреев. Все ее внимание было сосредоточено на Псе.
После молчания, которое длилось целую вечность, он поднялся на ноги. Не говоря ни слова, он подошел к ней, взял ее лицо в свои большие ладони и долго смотрел, словно пытаясь запомнить ее черты. Она решила, что он хочет поцеловать ее. Ей так хотелось этого, она чувствовала ни на что не похожее тепло, разливающееся по животу, и это совсем не имело ничего общего с той гадливой неловкостью, которую она испытывала, когда Петир оказывал ей знаки внимания. Но Сандор Клиган ничего подобного не сделал. Тихо-тихо, совсем шепотом он сказал:
- Прикончи ублюдка.
- И ты тоже.
Пес скривился, будто она ударила его. Казалось, он хотел что-то добавить, но не мог подобрать слова. Наконец он покачал головой, отвернулся и пошел прочь, не разбирая дороги.
Санса смотрела ему вслед, пока не стало ясно – он не вернется. Не в этот раз. Никогда. Она была настолько опустошена, что у нее даже слез не осталось. Только долг. Фарфор, слоновая кость и сталь.
Она повернулась к Братству.
- Идемте, милорды, - сказала она. – Мы должны выступить немедленно. Еще один снегопад – и Кровавые Ворота станут неприступны.
Комментарий к Санса
Уфф... Тяжелая получилась глава.
========== Мира ==========
Она уже стала забывать, каково это – чувствовать лицом дуновение ветра. Она стала забывать солнечный свет, пробивающийся сквозь деревья, быструю воду, голубое небо, славное теплое солнце, как она шла через болота, летя над водой, слившись воедино с грязью и мхом. Все это казалось ей сном; сначала она видела его словно наяву, а потом воспоминания начали неумолимо угасать. Ей с трудом удавалось вспомнить Сероводье, место, где она родилась и провела почти всю свою жизнь. Она лишь смутно помнила улыбку матери. А однажды она проснется в темноте и поймет, что не помнит даже свое имя.
Такова цена. Жойен никогда не говорил ей, видел ли он ее судьбу, а теперь уже было не у кого спрашивать. Но Мире не нужно было быть древовидцем, чтобы понимать, что с ней станет. Кровь, кость и бронза. Сны и больше, чем сны. И Листочек, вонзающая нож в ее тело, творящая новое заклятье. Защита будет длиться столько, сколько будет жить Мира.
Они были очень глубоко под холмом. Темнота казалась живой, осязаемой. Она была единственным другом Миры, пока та долгими часами лежала без сна, слишком измученная, чтобы спать. Девушка небрежно перевязала свои раны, но для заклятий требовалась не только кровь. Нужны были сила, душа, память, и нож Листочка забирал все это с каждым новым надрезом.
Нет, не Жойен открыл ей ее судьбу. Это сделал лорд Красный Ворон.
Бран ушел с Ходором, а она осталась наедине с безжизненным телом брата, когда из темноты тихо, словно тень, появился Трехглазый ворон. Правду сказать, Мира смертельно перепугалась; она подняла глаза и увидела его, а он с непроницаемым лицом изучал ее. Красный Ворон чуть наклонил голову, извиняясь за вторжение, и произнес:
- Соболезную твоей утрате, Мира Рид.
Мира хотела гневно спросить его, зачем он насмехается над ней, – а как еще это понимать, ведь Жойен умер несколько часов назад от рук Детей Леса, которые приносили его в жертву кусок за куском, капля за каплей, отдавая его древовидение Брану. Но в лице Красного Ворона не было ни веселья, ни даже намека на улыбку. Он сел, шурша листьями, уставил на нее чудной красный глаз и произнес:
- Он умер слишком скоро.
- Да уж, - с нажимом ответила Мира. – Вы за этим пришли сюда, милорд? Оплакать его вместе со мной? Я буду петь для него озерные песни. Вряд ли вы их знаете.
- Вряд ли, - сказал лорд Бринден, не обидевшись на ее горькие слова. – Хотя буду рад послушать. По правде говоря, я пришел не за этим. Иные с каждым мгновением забираются все глубже под холм, и мы не можем тратить время. Битва вот-вот начнется; глаза и шкуры твоего принца могут сыграть решающую роль, если он научится управлять ими. Нужно снова выковать заклятья.
Мира нахмурилась.
- Вы сказали, заклятья рухнули.
- Да, сказал. Заклятья Детей Леса.
- Я… я не понимаю.
- В этой великой игре, в которую мы играем, в игре льда и пламени, Детей Леса, оборотней и Иных, мы часто забываем, что и в простом человеке есть необычайная сила. Твоя кровь на время сможет удержать защиту. Жойен мог бы послужить для этой цели, но он умер. Ты – наша последняя надежда.
Мира лишилась дара речи. Она поразилась его бесцеремонности, пришла в бешенство от его уверенности в том, что они с братом просто смертные пешки, удачно подвернувшиеся под руку. Но в то же время она с ужасом поняла, что он говорит правду, и почувствовала на затылке холодное дыхание, которое, казалось, предвещало ее неизбежную гибель. В этот миг она возненавидела судьбу и все шарлатанские россказни о том, что жизненный путь каждого человека якобы можно прочесть по звездам. Неужели само ее рождение, все, чему она научилась, все, что она знала, все, что она сделала, - все это привело ее сюда, и теперь она должна умереть во тьме?
- Это благородная цель, - сказал лорд Красный Ворон, пристально разглядывая ее. – Мы не можем себе позволить растерять то, что у нас есть. Но заклятья будут намного сильнее, если ты согласишься добровольно.
Мира судорожно вздохнула. Она очень хорошо поняла его слова: так или иначе, они получат ее кровь. Для Детей Леса, которые живут веками, это небольшая потеря; люди приходят и уходят, словно листья на ветру, сменяют друг друга, как приливы. Бран – оборотень, зеленый принц, сейчас он готовится стать одним из тех Старых богов, которым молилась его семья, поэтому Дети Леса дарят ему свои знания и защиту. А они с Жойеном – всего лишь жертвы, которые случайно пришли сюда вместе с ним. Только смертью можно заплатить за жизнь.
Мира подняла глаза.
- Это больно? – прошептала она. Глупый детский вопрос. – Я буду жить?
Лорд Красный Ворон посмотрел на нее.
- Нынче все возможно, Мира Рид.
