Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 175 (всего у книги 193 страниц)

Кругом царило безумие. Несколько кораблей плыли по морю среди льда, огня и пара, но некоторые тонули или горели. Дени видела, как на одну ладью толпой хлынули Иные, - ее мачта рухнула, все фонари погасли. До нее донеслись вопли и хрипы умирающих людей, а их убийцы хранили жуткое молчание. Хрустальные клинки опускались, словно звезды с небес, мертвые тела падали за борт, на белоснежном льду расплывались яркие, красивые алые пятна. Дени почти ничего не видела от соли, дыма и холода. Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной и бесполезной. Как? Как это остановить? Она с помощью пламени Дрогона погасила огонь Асшая, который давал жизнь Иным, они не должны больше появляться… но они здесь, и их становится все больше… Наконец ее корабль начал набирать скорость. Сопровождаемое с обеих сторон яростно кричащими, источающими пламя и дым Дрогоном и Визерионом, судно поспешно удалялось от адской преисподней, в которую превратился Драконий Камень. Дени промокла насквозь и дрожала так сильно, что, казалось, зубы вот-вот раскрошатся. Где? Где? Где взять мечи, чтобы остановить смертельную бурю? Зло не исчезнет и не остановится, пока не уничтожит мир живых, все доброе, истинное, подлинное, все то, что люди знают и любят. Тьма без рассвета. Нужны мечи, закаленные в драконьем пламени, все еще острые, чтобы убивать, которые все это время ждали, ждали… И в этот миг к ней сам собой пришел ответ. ========== Джон ========== Темные изгибы земной тверди исчезли внизу среди теней, и перед Джоном разверзлось небо - бездонное, манящее, опасное. Ночь была ясной, правда, беззвездной и безлунной, и такой холодной, что он чувствовал, как мороз, словно игривая любовница, пробирается под одежду, пытаясь достать до самого сердца. Его волосы развевались на ветру; с каждым ударом крыльев Рейегаль поднимался все выше, и в конце концов бесплодные пустоши, занесенные снегом замки, мерзлые извилистые ленты рек и густые купы деревьев, изредка попадающихся среди заснеженных полей, стали казаться крошечными, словно внизу раскинулось лоскутное одеяло. Глядя вниз, Джон мог сквозь тьму хорошо различить то, что не разглядеть простому смертному. Похоже, в том, чтобы быть Великим Иным, есть и свои преимущества. При этой мысли Джон криво усмехнулся, покрепче ухватился за блестящую зеленую чешую и еще раз проверил расположение гор; только по ним, да по голубому глазу Ледяного Дракона – единственной видимой звезде, - приходилось сверять курс. Но кроме этого, Джона словно вел какой-то необъяснимый маяк, ярко пылающий в его холодном сердце. Должно быть, это Светозарный. Следуя указанию чардрева в Винтерфелле, Джон шел за волшебным мечом в Дредфорт, навстречу ожидающей его там битве. Его терзало слабое, но непроходящее нетерпение, тревога, почти что страх. Пока он жив, Иных не победить, – да, их продвижение можно замедлить, но нельзя остановить. Как только он получит Красный Меч Героев и сделает свое дело, нужно со скоростью ветра лететь на Стену, и пусть Сэм сделает свое дело. Временами Джон боялся, что не сможет заставить себя поступить, как должно, что его удержит себялюбивое желание жить – пусть даже в этой холодной неживой бесчувственной оболочке. Кто добровольно захочет умереть? Но он должен. Я – то, для защиты от чего был основан Ночной Дозор. Я – то, от чего они поклялись охранять мир живых. Они должны уничтожить меня. Но не сейчас. У него еще есть немного времени, чтобы думать, чтобы ходить, чтобы быть, и Джон собирался делать и то, и другое, и третье. Во время своего долгого полета на юг он занимал себя вопросом – почему же Иные так хотят погубить мир живых, и, как ни странно, ему пришел в голову простой ответ. Мы – два разных вида живых существ, поэтому просто не можем существовать вместе. Одни по своей природе враждебны другим. Чтобы одни правили миром, другие должны исчезнуть. А может, все еще проще: Иные – те же самые люди, только лишенные всех желаний, кроме одного, самого глубинного и неискоренимого: убивать. Разве необходимо было андалам истреблять всех Первых Людей, чтобы жить в Вестеросе? Разве необходимо было убивать всех тех невинных людей, втянутых в Войну Пяти Королей и во все битвы, вошедшие в кровавые хроники человеческого существования? Джону показалось странным, что люди так ненавидят и боятся Иных, считая их безжалостными убийцами, в то время как Грегор Клиган, Рамси Болтон и им подобные спокойно расхаживают по земле. И даже те, кем все восхищаются, такие как Тайвин Ланнистер и прочие великие лорды, - их власть заключается в том, что они могут убить любого, кого пожелают. Внезапно Джон почувствовал себя очень усталым, словно даже его не живое и не мертвое тело не в состоянии вынести такую тяжесть. Он тосковал по солнечному свету, по вкусу теплого эля и бараньему рагу Трехпалого Хобба. Ему страстно хотелось посмеяться с братьями у очага, поцеловать женщину, почувствовать прикосновение ее нежных рук и языка, услышать стук ее сердца. Все погибли. Никого не осталось. Если ему удастся попасть в загробный мир, как обычному человеку, остается надеяться, что там он встретит своих друзей и близких. Обратного пути нет. Надо идти вперед. Джон летел уже около шести часов, тщетно пытаясь вспомнить рассказы старой Нэн о том, как Добрая королева Алисанна летала на драконе из Винтерфелла на Стену. Может быть, Нэн упоминала, сколько ей пришлось лететь? Наконец впереди показалось темное пятно, распростершееся среди белых снегов. Приближаясь, пятно приобрело очертания мощной крепости – ошибки быть не может, это Дредфорт. Покоренный сталью, охваченный пламенем. Внизу, словно муравьи, копошились маленькие фигурки. Одна из башен пылала, освещая ночное небо огненным заревом. Джон слышал тонкий вой волынок и низкий рокот барабанов – точно, это горцы. На древках развевались знамена с золотым, черным и алым. Коронованный олень на фоне пылающего сердца… Станнис. Джон не знал, стоит ли удивляться тому, что король оказался здесь. Хотя, принимая во внимание последние слухи о том, что Станнис побежден, обезоружен, в плену у Болтонского Бастарда… кажется, он пропустил много важного. С мертвыми всегда так. Впрочем, решил Джон, поскольку он не ожидал встретить Станниса, скорее всего, Станнис не ожидает встретить его. Он крепче ухватился за шею Рейегаля и послал его вниз. Драконья тень вынырнула из темно-синих сумерек, которые обозначали начало утра, и Джон услышал, как люди Баратеона разразились тревожными криками и проклятиями. Еще бы, не иначе они гадают, что за напасть свалилась на них с неба. Те немногие, кто еще сохранил способность мыслить здраво, натянули луки и выпустили несколько стрел – они отскочили от толстой чешуи, не причинив Рейегалю никакого вреда. Дракон раздраженно фыркнул, выпустив из ноздрей сноп искр, и взмыл вверх, мощным взмахом крыльев погасив факелы. Джон пронесся над убогим лагерем, королевским шатром и линией осады. У входа в замок северяне выламывали топорами древние дубовые ворота, но, завидев дракона, оторвались от своего занятия. Наконец Джон посадил Рейегаля на открытом месте, где снег был более или менее расчищен, – в первый раз ему удалось красиво приземлиться. Он сидел на спине дракона, словно король в замке, и какофония битвы постепенно стихла - все смотрели на него. Дав им возможность оправиться от потрясения, Джон спрыгнул на землю. - Эй, - спокойно произнес он, - где король? - Лорд Сноу? – раздался знакомый рокочущий голос, и из ближайшей палатки вылез приземистый, коренастый, заросший седой бородой человек. – Лопни мои глаза, парень, все уж решили, что ты помер. Как ни странно, Джон развеселился. - Я же вороний ублюдок с черным сердцем, пришел по вашу душу. Ты правда думал, что так просто от меня избавишься? Тормунд Великанья Смерть без лишних слов бросился к Джону и хлопнул его по плечу с такой силой, что тот пошатнулся. Глаза одичалого сияли. Он резко фыркнул, чтобы скрыть свою радость, усмехнулся и покачал головой. - Разрази меня гром, если я знаю, как тебе это удалось, парень. Не иначе тут приложила руку баба в розовых тряпках, ее притиранья и заклинанья. Я прав? - Кое в чем прав. – Джон поколебался. Он не был уверен, что ему следует сообщать о гибели Мелисандры в присутствии этих храбрых людей, которые зашли так далеко и вынесли столь много ради нее, ради ее бога, ради ее пророчеств, ради ее короля. Он обвел взглядом лагерь, оценивая осадные укрепления, горящий замок, разбросанные по снегу тела. – Как так вышло, что Станнис остался жив и пришел сюда? Тормунд с упреком покачал косматой головой. - Кто бы говорил, лорд Сноу. Пойдем, отведу тебя к нему. - Нет, - раздался еще один знакомый голос. – В этом нет нужды. Джон повернулся. В нескольких футах от него стоял Станнис Баратеон – исхудавший, испачканный сажей, с мечом в руке. Он был без капюшона, снежинки тихо опускались на его обнаженную голову. Запавшие голубые глаза сверкали. Король смотрел на Джона и на дракона так, словно впервые в жизни не знал, что сказать или сделать, но впрочем, как и всегда, ничем не выказал своей неуверенности. - Лорд Сноу, - резко сказал он. – Одичалый прав, мы не ждали тебя здесь. Полагаю, ты пришел не затем, чтобы исправить свою ошибку и принять имя своего отца, взять на себя правление Винтерфеллом и получить принцессу в жены? – Король приподнял бровь. – Тебя послала красная женщина? - Нет. – Джон открыто встретил его взгляд. – Нам нужно поговорить, милорд. Наедине. Станнис что-то проворчал и резко махнул в сторону своего шатра. Джон последовал за ним, откинул в сторону тяжелый кожаный полог и вошел внутрь, в дымный полумрак. В шатре было не теплее, чем снаружи. - Примите мои поздравления, ваше величество, - сказал он. – Похоже, вы взяли Дредфорт. Немногие полководцы могут похвастаться таким подвигом. Станнис снова глухо заворчал. - Хвастаются только дураки. От похвальбы никакого проку. Однако, насколько мне известно, Бастард наконец мертв. Надеюсь, Рглор приготовит для него самое жаркое пекло. - Рамси мертв? – Джон понимал, что это лишь крошечная победа в долгой и страшной войне, но все равно не смог сдержать радости. – Кто его убил? - Его собственная ручная зверюшка. – Станнис чуть искривил губы в мрачной, устрашающей улыбке, не содержащей даже намека на веселье. – Видимо, я все-таки был прав, что не казнил Перевертыша, хотя он того заслуживал. Но поскольку теперь появился ты, полагаю, следует предоставить тебе судить его за то, что он сделал с Винтерфеллом и твоими братьями. Джон был совершенно сбит с толку. Он с недоумением взглянул на короля, и тут до него дошло. - Теон? Теон Грейджой? – Он вспомнил, как Вель говорила ему, что Теон вызволил Джейни Пуль, подложную Арью, из рук Рамси. Джон знал, что Бран и Рикон остались живы, а Бран даже превратился в нечто гораздо более великое и ужасное, чем простой смертный, но он все равно не мог уяснить, как такое могло случиться. Чем дальше, тем загадочнее. – Я хочу поговорить с ним. - Скоро поговоришь. – Станнис уперся кулаком в стол. – Где Мелисандра? Джон не мог порадовать короля хорошими вестями, но лгать не было смысла. - Она… она погибла, милорд. Мне жаль. Король стиснул зубы, но не издал ни звука; должно быть, он уже подозревал что-то подобное. - Но все же ты здесь, - через несколько мгновений произнес он, вскинув голову. – Почему, лорд Сноу? - Я пришел за Светозарным, - сказал Джон. – Леди Мелисандра хотела, чтобы я завладел мечом и драконом, до того как начнется великая битва с Иными. – Он вспомнил о Роге Рассвета, пожалев о том, что так и не спросил Сэма, что с ним стало, нашел ли он того, кто похитил Рог из Староместа. Войны проигрывают и из-за меньшего. Джон надеялся, молился, что им удастся обойтись и без Рога, но его терзали сомнения. – Меч, настоящий Светозарный. Он здесь, не так ли? - Да, он здесь, - помолчав, ответил Станнис. Он упер в стол второй кулак, словно пытаясь выстоять под натиском плохих известий. – Значит, я не Азор Ахаи, - задумчиво произнес он, будто разговаривая с самим собой. – И никогда не был. Это правда? Внезапно Джон посочувствовал Станнису. - Пророчества – загадочная штука, ваше величество, - смущенно ответил он. – Во всяком случае, вы сыграли значительную роль. - Не нужна мне твоя жалость, лорд Сноу. – Станнис скрипнул зубами, на его лице появилось такое знакомое выражение отчаяния, что Джону стало горько. Я должен уйти и проститься с ним навсегда. И со всеми остальными тоже - и с хорошими, и с плохими. – Скажи мне, красная женщина лгала мне или просто ошибалась? - Она действительно верила в вас, милорд, - честно ответил Джон. – До самого конца. Но из-за того, что случилось… со мной, она изменила свое мнение. – Ему было нечего добавить – сейчас не до избитых фраз, к тому же вряд ли Станнис захочет их слушать. Джон сомневался, стоит ли рассказывать королю о Ширен. У него просто не хватило духу поведать о том, как девочка умерла, держа его за руку, загрызенная собственным шутом. Может быть, Станнис и не питал особой любви к своей изуродованной болезнью дочери, но она была его плотью и кровью, его наследницей. Он и без того несет тяжкую ношу. – У нас нет времени. Я должен поговорить с Теоном. Немедленно. По лицу короля было ясно, что он отлично понял – это приказ, а не просьба, но Станнис не стал утруждать себя чтением нотаций о приличиях. Вместо этого он снова махнул рукой, и один из горцев – судя по гербу, Лиддль, - появившись из ниоткуда, выпроводил Джона из шатра и отвел в другой. Там располагалось что-то вроде лазарета; на носилках лежал необозримо толстый человек, закутанный в одеяла и шкуры, из-за которых он казался еще больше, а рядом с ним еще один – худой, неприметный с виду, с темно-русыми волосами и побелевшей от седины бородой, его руки были туго обмотаны повязками. Ни один из раненых не шевельнулся при виде вновь прибывших. Горец подвел Джона к самодельной койке, ютящейся в дальнем углу шатра. Джон вгляделся. Он никогда раньше не видел женщину, лежащую на соломенном тюфяке, но сразу узнал темные волосы, резкие черты лица и гибкую, стройную фигуру; по-видимому, это сестра Теона. Рядом с ней под одеялами скорчился тощий седой старик. Джон недоуменно нахмурился. Было ясно, что оба еле живы после битвы и все покрыты ожогами, словно им едва удалось прорваться сквозь адское пламя; грудь женщины была замотана повязками, и казалось, что только эти тряпки не дают последним крохам жизни просочиться наружу. Джон смотрел и никак не мог понять, где же… Наконец жалкий старик – он был такой истощенный и слабый, что его мог унести сильный порыв ветра, но в нем, видно, теплилось чуть больше жизни, чем в неподвижной женщине, - услышал их приближение и, встав на четвереньки, принялся озираться диким, испуганным, невидящим взглядом. Неизвестно, кого он ожидал увидеть, но прошло некоторое время, прежде чем ему стало ясно, что тот, кого он так боится, не придет. Старик несколько раз моргнул, облизнул растрескавшиеся губы и съежился, словно пытаясь защититься от удара. - Джон… – хриплым шепотом прошелестел он. Джон в изумлении уставился на него. Нет, этого не может быть… Вечно улыбающийся красивый темноволосый юноша, не расстающийся с луком, скорый на шутку и не пропускающий ни одной юбки на пять лиг вокруг Винтерфелла, Теон больше дружил с Роббом, чем с ним, но это не могло уменьшить потрясение. - Те… Теон? - Да, это я. Это я. – Теон судорожно кивнул, прижимая к себе покрывало. Джон заметил, что его тощие пальцы сломаны, а некоторые и вовсе отрезаны. – Я Теон. Теон Грейджой. Джон… я не убивал Брана и Рикона. Не убивал. - Я знаю, - заверил его Джон и увидел, как сутулые плечи Теона задрожали. – Мне сказали, ты убил Болтонского Бастарда. Это правда? Теон вздрогнул, его лицо исказилось от воспоминания о пережитом ужасе. Он сглотнул и постарался взять себя в руки. - Да. Рамси… лорд Рамси… он пил отравленную кровь лукового рыцаря… мы с Ашей пошли в Дредфорт, чтобы спасти его… лукового рыцаря, сира Давоса, Рамси держал его в плену… Рамси хотел заключить со Станнисом сделку, но мы сами согласились… мы хотели вернуть меч, а лорд Рамси хотел стать Иным, чтобы жить вечно. Я напал на него и убежал, а он… он… Джон выругался про себя. Рамси Болтон сам по себе был воплощением ужаса и мерзости; страшно подумать, что стало бы, если бы он превратился в бессмертного демона. - Меч, - настойчиво повторил Джон, пытаясь направить путаные мысли Теона в нужное русло. – Меч у тебя? - Да, - ответил Теон тихо, но четко. – У меня. Он здесь. С этими словами он сунул руку под одеяло и вытащил нечто, завернутое в тряпье, – после всех жертв, которые ему пришлось принести, после всех ужасов, которые ему пришлось пережить ради этого меча, Теон боялся даже на миг выпустить его из виду, цеплялся за него как за единственную и последнюю ценность в его жизни. Словно побитая собака, ожидающая подачки от хозяина, он с униженной покорностью размотал тряпки и отбросил их прочь.