Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 186 (всего у книги 193 страниц)

Он толкнул последнюю дверь, и они вошли в тронный зал – точнее, этот зал уже нельзя было назвать тронным, так как прошлой ночью трон был разрушен. Тирион тут же понял, что был не оригинален в своей идее принести Джейме сюда. На каменных плитах уже лежали многочисленные тела, и их все продолжали приносить. Кругом виднелись трехголовые драконы, солнца и копья, золотые кракены, бронзовые доспехи Безупречных, синяя раскраска дотракийцев. Тирион заметил там же и золотых плащей, и простых горожан, охотника дома Тарли и розы дома Тиреллов, и даже нескольких львов дома Ланнистеров. Они сражались и умирали плечом к плечу. Менее циничный человек решил бы, что это триумф человечности, побудившей противоборствующие стороны объединиться против страшного врага, но Тирион лишь утомленно пожал плечами. Ну да, они сражались и умирали, но если Иные не вернутся этой ночью, те, что остались в живых, снова примутся спорить, кому предстоит соорудить еще одно уродливое железное кресло и усесться на него. Он сам поставил бы на Дейенерис, ведь у нее есть драконы, но и Эйегона тоже не стоит сбрасывать со счетов. Они с Бриенной обнаружили незанятый участок пола у подножия трона и опустили туда свою ношу. Как странно, с удивлением отметил Тирион, Джейме лежит перед пьедесталом, где стоял Железный Трон, в том самом месте, куда их лорд-отец положил тела Эйегона и Рейенис (или, по крайней мере, только Рейенис), завернутые в алые ланнистерские плащи, чтобы кровь была не так заметна. Напротив, на белом плаще Джейме кровавые пятна были отчетливо видны, золотистые с проседью волосы запачканы кровью, но на губах застыла слабая улыбка. Бриенна опустилась на колени, сомкнула его коченеющие пальцы на рукояти меча и сложила ему руки на груди. Джейме лежал, спокойный и горделивый, словно король в мраморном склепе. Джейме никогда не хотел быть королем. Единственный из всех нас, кто этого не хотел. Тирион едва не рассмеялся, но сдержался. Он отвернулся, не в силах смотреть на брата. Великий чертог заколыхался и поплыл перед глазами. Сквозь огромное окно, разбитое Дрогоном, задувал холодный ветер, и Тирион был рад этому, надеясь, что влага на его щеках замерзнет. Он до боли сжал кулаки, чтобы не разрыдаться. Как он ни старался укрепиться духом, воздвигнуть внутри себя крепость, чтобы защититься от нахлынувшего горя, оно все равно просачивалось внутрь. Он много лет тонул в бездонном океане скорби, но так и не научился плавать. Бриенна едва успела уложить Джейме как подобает, как в дальнем конце зала раздался шепот и все обернулись. В тронный зал вошла Дейенерис Таргариен – грязная, промокшая, запачканная копотью и кровью, сочащейся из резаной раны в плече, тяжело опирающаяся о руку одного из Безупречных, но все-таки живая. Тирион подумал, что если битва действительно выиграна, это было бы ошеломительным успехом даже для опытного командующего. А еще он подумал, что если дочь Безумного Короля сражается, не щадя себя, ради того, чтобы спасти город и королевство, и не пытается превратить все вокруг в пепел и руины, - это искупает все грехи ее семьи. Даже в своем нынешнем состоянии Дейенерис привлекала всеобщее внимание, и, несмотря ни на что, Тирион ощутил нечто вроде гордости за нее. Когда она подошла к пьедесталу, он преклонил перед ней колени. - Ваше величество. - Милорд. – Дейенерис склонила голову и жестом приказала ему встать. Под фиалковыми глазами залегли тени, но она по-прежнему держалась безупречно. – Рада, что вы остались в живых. Жаль, что о многих не могу сказать этого. Тирион огляделся. - Все еще хуже, чем здесь? - Хуже, чем я надеялась, - призналась королева. – Пять кораблей уничтожены, еще шесть мы потеряли в шторме, когда отплыли из Лисса, и еще четыре сгорели на Драконьем Камне, так что осталось всего два. А еще мы потеряли большую часть кхаласара Маго, столько же Грейджоев, одного из драконов Эйегона, моего кровного всадника Ракхаро и половину Безупречных – они сражались в самой гуще битвы. И всех этих людей тоже, - она указала на мертвые тела, заполнившие тронный зал. – В результате у меня осталось меньше тысячи воинов. Если нам придется снова сражаться, скорее всего, эта схватка с врагом станет для нас последней. - Даже с оставшимися драконами? – удивленно спросил Тирион. Дрогон похож на летучую крепость, да и Визерион тоже весьма внушителен. Все всегда думали, что хозяева драконов практически неуязвимы. Тем не менее, Таргариены пали. И мне, и ей это хорошо известно. - Да, драконы – это грозное оружие, - согласилась Дейенерис, - но они не бессмертны. Одного уже убили. Я не знаю, что стало с вторым драконом Эйегона, но оба моих получили ранения, и у Марвина недостаточно сил, чтобы вылечить их. Я не могу рассчитывать на то, что они будут со мной вечно. В Асшае мне напророчили, что если я отправлюсь в Вестерос, драконы погибнут. Это может случиться завтра, а может – через годы. Они не могут быть моей единственной надеждой. Ее слова произвели на Тириона глубокое впечатление. Ее предки думали, что драконы могут разрешить все их трудности, и что с ними стало? - Может быть, и нет, но ведь прямо сейчас они еще вам послужат? - Надеюсь. – Дейенерис утомленно улыбнулась ему, и Тирион заметил, как она дрожит, изо всех сил стараясь держаться прямо. – Милорд, кто ваш… друг? Тирион уже приготовился было возразить, что у него нет друзей, но, проследив за взглядом королевы, увидел Бриенну, которая только что накрыла плащом лицо Джейме. Слова застряли у него в горле. Конечно, Дейенерис знала, что он – брат Цареубийцы, человека, который убил ее отца, но увидеть тому наглядное подтверждение – это совсем другое дело. - Не… не тревожьте ее, миледи. Она… они оба… храбро сражались, защищая город. А старые преступления уже искупились. Дейенерис скользнула взглядом по закутанному в саван телу Джейме. - Приношу свои соболезнования по поводу гибели вашего брата, милорд, - после долгой паузы промолвила она. – У меня… были сложные отношения с моим братом, но иногда я все еще по нему тоскую. Тириону не нужны были ее соболезнования, даже высказанные столь учтивым образом. Ему вообще было ни до чего – он чувствовал, что дамба, которую он воздвиг в своей душе, вот-вот прорвется. - Что ж, - резко произнес он, решив сменить тему, - вы разрушили трон, но королевство никуда не делось, и я подозреваю, что претендентов на престол почти не осталось. Вы ведь собираетесь занять престол, не так ли? – Ему пришло в голову, что он ничего не знает о судьбе Серсеи, – где она, что делает и жива ли вообще. Однако меньше всего на свете ему хотелось спрашивать о ней и тем самым еще пуще бередить свои раны. Если она жива, пусть себе живет. Тирион не хотел ни видеть ее, ни вспоминать о ней. Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Дейенерис поколебалась. Только она собралась ответить, как двери тронного зала отворились, и внутрь вошел небольшой отряд, при виде которого у Тириона заныло под ложечкой от дурного предчувствия. Похоже, вот-вот начнется Танец Драконов. Лицо принца Эйегона было по-прежнему наполовину скрыто под бинтами, но юноша казался крепче, чем прошлой ночью, и Тириону показалось (хотя он мог и ошибаться), что он явился сюда не для того, чтобы подчиняться. Он вспомнил вспыльчивого синеволосого юнца, с которым играл в кайвассу, когда они путешествовали по Ройне, но теперь от прежнего Эйегона не осталось и следа. Тирион словно заново пережил те страшные мгновения, когда он упал за борт, проплывая под мостом каменных людей, а лорд Коннингтон по какой-то необъяснимой причине прыгнул за ним следом и вытащил его. Эйегон сказал, что лорд Джон мертв, погиб на Драконьем Камне. Как бы глупо это ни показалось, но у Тириона защемило сердце. Однако все-таки более объяснимо оплакивать человека, который спас ему жизнь, чем оплакивать Джейме. Что стало с этим скоморошьим драконом, кто он на самом деле? - Миледи, - Эйегон остановился в нескольких ярдах от Дейенерис. Его сопровождали принцесса из дома Мартеллов и Хэлдон Полумейстер. Тот скользнул взглядом по Тириону, и по его холодным серым глазам было видно – он узнал его. – Я хочу сказать вам кое-что. Дейенерис с невозмутимым видом оглядела его и кивнула. - Говорите, милорд. Эйегон покачнулся взад-вперед на каблуках, словно готовясь прыгнуть в пропасть, а потом неожиданно упал на колени, не замечая изумленных взглядов его спутников. - Миледи, - произнес он. – Я не могу больше держать в себе эту тайну. Я не тот, за кого вы меня принимаете. Я не тот, за кого я сам себя принимал. – Его губы искривились в горькой усмешке. – Вам известно, что я был на Драконьем Камне и пробудил там двух драконов, пролив кровь своего приемного отца, лорда Джона Коннингтона, и мастера над шептунами, лорда Вариса. Но вы не знаете, почему это произошло. Каменных драконов может пробудить королевская кровь, а также кровь человека, пораженного серой хворью. Лорд Коннингтон подхватил эту заразу, спасая Беса. Он думал, что я не узнаю, и действительно, мне стало известно об этом лишь незадолго до его смерти. А лорд Варис… он… был… Блэкфайром. Так же как Иллирио Мопатис. И… - он запнулся. – Так же как и я. По тронному залу прокатился изумленный шепот, исходящий от немногих присутствующих там живых людей, (по крайней мере, Тирион надеялся, что лежащие на полу мертвецы не воскреснут), но Эйегон, не обращая внимания, упорно продолжал: - Лорд Коннингтон каким-то образом выяснил правду. Мне всегда говорили, и я был в этом уверен, что я сын Рейегара Таргариена и Элии Мартелл, что меня чудесным образом спасли от страшной смерти и растили в надежде, что в один прекрасный день я вернусь и займу трон, принадлежащий мне по праву. Все это… ложь. Я – сын магистра Иллирио и его жены, лиссенийки Серры, а значит – потомок Блэкфайров, которые некогда претендовали на трон и были изгнаны. Я – величайшая насмешка Вариса, подделка, обман. Но это еще не все. Варис рассказал мне о готовящейся казни семьи Вестерлингов из Крэга и леди Рослин Талли, жены лорда Эдмара Талли из Риверрана. Как я понял, обезумевшая Серсея Ланнистер решила отомстить за то, что Жиенна Вестерлинг, вдова Молодого Волка, сумела спастись и тем самым избежать приговора. Но все эти казни были совершены не только по указанию Веры, но и с моего одобрения. Варис организовал все это, чтобы заставить лордов Речных и Западных земель отказаться от присяги королю Томмену и примкнуть ко мне. Так и случилось. Но это я отдал приказ. Я не хотел, но сделал это. Их кровь на моих руках. – Безудержный поток речи иссяк. Эйегон судорожно вздохнул. – Я оказался здесь благодаря нагромождению лжи. Этому нужно положить конец. Немедленно. Дейенерис, вполне объяснимо, выглядела совершенно сбитой с толку. Тирион и сам не знал, что сказать и что думать после такого поразительного, мучительного признания. Он вспомнил, как королева сказала ему, что этот ее так называемый племянник – самозванец, но тогда ему показалось, что она просто пытается убедить себя, что еще не все потеряно. Лицо Эйегона стало желтоватым, словно пергамент, но он не дрожал; его плечи и губы были твердыми, как гранит. Он ждал, явно намереваясь стойко принять любую страшную кару, которую Дейенерис обрушит на его голову, и Тирион неожиданно почувствовал гордость за юношу. Он определенно возмужал. Из него растили короля, и он едва не стал им, но вдруг, в один миг решительно отказался от всего, чего уже почти достиг. Почему? Наконец Дени задала тот же самый вопрос. - Если это правда, - ровным голосом промолвила она, - а я не думаю, что вы все это придумали, тогда почему вы признались? Вы могли промолчать, и все продолжали бы думать, что вы – настоящий принц Эйегон. Зачем вам открывать эту тайну? Я подозревала, что история о невесть откуда взявшемся племяннике слишком хороша, чтобы быть правдой, к тому же Иллирио – самый лживый и ненадежный человек на свете, но я не могла знать этого наверняка. Советую хорошо подумать, прежде чем вы ответите. Зачем вам это? Эйегон побледнел еще сильнее, но не отступил. - Я отвечу, миледи, - тихо произнес он. – Возможно, Рейегар Таргариен и не был моим отцом, зато Джон Коннингтон был им. Дракон, который погиб этой ночью, пробудился благодаря его жертве. И теперь вместе с драконом погиб и он сам. Я пытался спасти его тогда, на Драконьем Камне, но он предпочел сгореть заживо. Я не могу… - Его голос дрогнул, и юноша вмиг показался моложе своих лет. – Я не могу позволить, чтобы он умер ради лжи. Дени не знала, что ответить. - Конечно, вы могли сохранить свою тайну, - наконец сказала она. - Должна признать, вы поступили правильно, что все рассказали. Я не могу прямо сейчас принять решение, что с вами делать, милорд, но если вы поможете мне воссоединить королевство и принесете мне присягу, - вы мне не враг. Мы оба знаем, кто наш враг, мы встречались с ним лицом к лицу. Уведите его, - обратилась она к своим телохранителям, - и найдите ему подходящие покои. Проследите, чтобы он не покидал пределы замка, но пусть у него будет все, что ему нужно. Повинуясь ее приказу, воины увели Эйегона, и в тронном зале воцарилась напряженная тишина. Ну, и что ты теперь скажешь? Поинтересуешься у остальных, как погода? Тирион повернулся к Бриенне. - Миледи, от всех этих тайн и признаний у меня разыгрался аппетит. Что вы думаете о завтраке? Вы, должно быть, голодны. - Благодарю, я не голодна, – произнесла Бриенна. Ее голос был ясным, твердым, невыразительным. – Оставьте меня, милорд. Уверена, у вас много других дел. - Ну, на самом деле, не так уж и много. – Видишь? Я пытался помочь, но ей не нужна моя помощь. Больше от меня ничего не требуется. Чувствуя себя полностью оправданным и при этом последним мудаком, Тирион учтиво поклонился Бриенне и вышел из тронного зала, вовсе не сожалея, что убрался оттуда. Раньше он всегда насмехался над Серсеей, что она пьет вино за завтраком (и это было меньшим из ее грехов), но это было до того, как он стал употреблять крепкие напитки при каждом приеме пищи. О боги, мне срочно требуется бокал вина, а лучше шесть, и потом спать дня три, не меньше. Хорошо, что Бриенна не пошла с ним; ему было бы тошно смотреть в ее унылое веснушчатое лошадиное лицо. И что только Джейме в ней нашел? Или это она что-то в нем нашла? Если так, то что именно? Тирион понимал, что эти мысли ни к чему хорошему не приведут, поэтому поспешно выкинул их из головы. Однако с ним определенно творилось нечто странное. Несмотря на недвусмысленное желание спуститься в погреб и осушить один из огромных бочонков с вином, ноги сами несли Тириона вверх по лестнице, в башню, куда прошлой ночью Бриенна увела Пенни. Его грызло непонятное чувство стыда; он попытался отмахнуться от него, но от этого стало еще хуже. Тирион поднимался по винтовой лестнице; ноги немилосердно ломило. Он останавливался на каждом лестничном пролете, чтобы отдышаться, не разрешая себе поддаться слабости и спуститься вниз. Наконец он добрался до самого верха, побрел, сам не зная куда, и, дойдя до конца коридора, обнаружил комнатушку на вершине башни. Тирион постучал в дверь и услышал робкий голосок: - Кто… кто там? - Это я. – Выругавшись про себя, Тирион расправил плечи. – Открой дверь. Молчание. Наконец он услышал звук отодвигаемого засова, щелчок замка, и Пенни радостно бросилась ему на шею. - Тирион, это ты! С тобой все в порядке! Я видела битву в окно, это было ужасно! Я думала, все погибнут, но ты… - Решив, что слов недостаточно, она взяла его лицо в ладони и поцеловала. Тирион невольно оттолкнул ее, так сильно, что она споткнулась. - Тирион… милорд… может быть, я… - пролепетала она с удивлением и обидой. Давай, скажи ей. Скажи ей, глупый, калечный, уродливый дурак. - Прости меня. Это было невежливо с моей стороны. – Тирион провел рукой по волосам, стараясь успокоиться. Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь, вспоминая, как принц Эйегон на глазах у всего королевского двора упал на колени и открыл свою страшную тайну, понимая, что это не сулит ему ничего хорошего. Если он смог, то и я смогу. Джон Коннингтон был его отцом, а Тиша была моей женой. Я тоже не могу допустить, чтобы все, что было между нами, оказалось ложью, ничем. – Сядь, - сказал он. – Я хочу кое-что тебе сказать. Напуганная Пенни села. Тирион повернулся к стене, несколько мгновений смотрел в пустоту, потом снова повернулся к Пенни и, понимая, что, начав, не сможет остановиться, а, остановившись, не сможет снова начать, все ей рассказал. Когда он закончил, Пенни выглядела так же, как Дейенерис после рассказа Эйегона. Девочка в страхе смотрела то на него, то на свои руки, сложенные на коленях. - Тирион, - наконец произнесла она. – Милорд… или… или мне следует называть вас отцом… я не… - Нет. – Тириона передернуло. – Не нужно. Может быть, когда-нибудь… но не сейчас… - Как… как пожелаете. – Пенни провела рукой по лицу, и Тирион безошибочно узнал свой собственный жест. Он так упорно пытался не видеть в ней себя или Тишу, даже когда это сходство было перед глазами, и теперь чувствовал, словно с глаз падает мутная пелена и он видит все как никогда ясно. Как люди с этим живут? И снова ему вспомнились слова Эйегона: «Я оказался здесь благодаря нагромождению лжи. Этому нужно положить конец. Немедленно». Он глубоко вздохнул, подавив жгучее желание подвести итог, словно только что прочел лекцию в Цитадели. Однако его следующая фраза оказалась не лучше. - Ну… ну хорошо. У тебя… у тебя есть… вопросы?