сообщить о нарушении
Текущая страница: 130 (всего у книги 193 страниц)
- Нет, - прошептал он, обращаясь к Давосу Сиворту, но его тихий шепот услышали все. – Вы не понимаете.
Самодовольное выражение тут же исчезло с лица Рамси. Вместо него появилось удивление. Удивление, а еще, кажется, страх. После того, что этот ублюдок сделал с Теоном, он наверняка не ожидал, что тот проживет так долго, да еще вернется и встретится с ним лицом к лицу.
- Вонючка?
- Нет. Не Вонючка. Меня зовут не Вонючка. Меня зовут Теон. Теон Грейджой. – Ее брат распрямил тощие сутулые плечи и взглянул прямо в глаза своего мучителя, завораживающие и сулящие смерть, словно глаза василиска. – Я все-таки не забыл.
- Вижу. – Рамси овладел собой, но было видно, что он выбит из колеи. – Эту ошибку я исправлю. Что ж, старик, условия меняются. Так уж вышло, что у тебя моя зверюшка, а у меня – твоя. Верни мне моего Вонючку, а я верну тебе твою луковицу. И я даже не требую от тебя отступить. Такая вот игра.
Аша в ужасе перевела взгляд на Станниса. Разве он может отказаться от такого предложения? Избавиться от Перевертыша, от бесполезного едока, от человека, которого в других обстоятельствах он непременно повесил бы? А взамен – вернуть своего Десницу и даже получить возможность продолжить штурм? Аша была совершенно уверена, что он согласится. Ее ладони стали холодными и скользкими от пота. Единственный способ остановить его – это убить. Но тогда что же…
- Нет, - сказал Станнис. – Этот парень – один из моих подданных, а его сестра принесла мне присягу. Я не нарушу это обязательство.
- Даже ради своего холопа? – Рамси убрал Светозарный и обеими руками подтащил сира Давоса к краю стены. – Ты хочешь вернуть его? Только скажи.
Станнис вздрогнул, но не произнес ни слова.
Теон схватил Ашу за плечо так же крепко, как, должно быть, зубья капкана сжали его ногу.
- Меч, - прошептал он. – Мы должны отобрать у него меч.
Она уставилась на него, начиная паниковать.
- Что ты такое говоришь?
- Аш… Аша… - Его руки тряслись еще сильнее, чем обычно. – Я… я еще жив. Не знаю, почему. Но, наверное, тому есть причина. Я… я должен был набраться смелости и забрать у него меч, прежде чем он убил Манса, но я… не смог… я испугался. Но я видел… видел Брана. В сердце-древе. А когда пришли упыри, это я, я был Старком в Винтерфелле. Я… должен.
Сначала до нее не дошло, а потом, когда она все поняла, у нее упало сердце.
- Нет, - взмолилась она. – Нет, Теон, ты не можешь. Ты не можешь идти туда сам. Даже если ты коснешься Светозарного, Рамси убьет тебя. Ты не вернешься оттуда, ты не…
- Прошу тебя, - сказал он. – Я должен.
- Если ты пойдешь… - В этот миг Аша приняла решение. – Я иду с тобой.
Они посмотрели друг другу в глаза, с ужасом осознав, на какое страшное дело только что согласились. Но Аше стало ясно - они только что принесли обет и теперь уже не могут отступить.
Теон шагнул вперед.
- Я согласен, лорд Рамси, - сказал он, очень тихо и очень вежливо. - Я принимаю ваши условия.
Рамси моргнул.
- Ты что?
- Я согласен, - повторил Теон. – Я и моя сестра, - он указал на Ашу, - мы войдем внутрь и предадим себя вашей власти, если вы отпустите сира Давоса.
Рамси поднял бровь, словно поступок Теона приятно удивил его. Потом пожал плечами и со словами: «Ну как хочешь», столкнул сира Давоса вниз головой со стены.
Полдюжины горцев тут же выбежали вперед, обнялись, сцепив руки, и благополучно поймали Лукового рыцаря. Они подняли его на ноги и потащили прочь, наверное, к волокушам лорда Мандерли. На несколько долгих, страшных, мучительных и блаженных мгновений наступила гробовая, неподвижная тишина.
Наконец в воротах Дредфорта заскрипела боковая дверь. Она разверзлась, словно вход в преисподнюю. Появился воин в цветах Болтонов.
- Вы двое, живо сюда, - сказал он, криво ухмыльнувшись. – Баш на баш.
Наконец Станнис ожил.
- Леди Аша, - хрипло сказал он, словно человек, пробуждающийся от дурного сна. – Подождите. Вы нужны мне. Вы не должны…
- Нет, - сказала ему Аша, чувствуя, как что-то в ее сердце рвется на части. – Я должна.
- Меч, - шепнул Теон ей на ухо. Его пальцы, те, что остались, крепко сжали ее руку. – Мы должны отобрать у него меч.
- Да, - шепнула она в ответ. – Мы отберем его.
Позади них вновь забили барабаны. В голове стало непривычно ясно и легко. Аша никогда не чувствовала смерть так близко и никогда так не радовалась жизни. Это конец.
Она сильнее сжала руку брата, и они вошли в Дредфорт.
========== Джон ==========
С каждым шагом шепот таинственных голосов становился все громче. Сначала Джон принял его за ветер, продувающий насквозь эти заброшенные необитаемые пустоты, залегшие глубоко под землей. Но чем дальше они с Вель углублялись в холодные подземные пещеры, заполненные тьмой, тем труднее было заглушить голоса. «Джон, - шептали они сперва вкрадчиво, потом все настойчивее. – Послушай нас, лорд Сноу! Помни. Помни, кто ты. Кто ты на самом деле».
Джон застыл на месте, прислушиваясь к шурщащему, словно стая крыс, эху.
- Вы это слышите?
- Что именно? – Вель явно была не в том настроении, чтобы отвлекаться или предаваться фантазиям. С тех пор как они покинули чудной подземный чертог зеленого принца – Брана, она шла, крепко прижимая руку к груди. Джон пытался расспрашивать ее, но она лишь ответила, что сделала то, что должно, и нечего теперь над ней трястись. Но что-то было не так. Единственным источником света здесь было неестественное мерцание переплетенных корней чардрев, и в этом странном свечении они оба казались бесплотными призраками, то ли рожденными тьмой, то ли умирающими во тьме. «Я и есть порождение тьмы, - с горечью подумал Джон. – Я чудовище».
«Да, ты чудовище, - согласились голоса. – Но кроме того, ты – повелитель. Открой глаза. Ты – дитя льда и пламени. Ты должен повелевать всем этим. Древний Путь, темный путь под холмом. Он твой. Сбрось шкуру, стань всем и никем. Сколько глаз, столько путей. Драконы, пылающие мечи, королевы, лорды, короли, короны, все это твое, Джон Сноу. Почему ты не хочешь получить свое?»
- Голоса, - взволнованно ответил Джон. Невидимые тени с шорохом взмыли вверх, словно летучие мыши, эхо их шепота отражалось от пола и потолка. – Кто-то разговаривает со мной.
- Никто здесь не разговаривает, Джон. – Вель всегда называла его вороной или лордом Сноу, а сейчас назвала по имени, и это выдает ее нетерпение – и страх. Здесь мало воды, а еды еще меньше. Она не может позволить себе останавливаться без причины. – Может, пойдем уже?
Джон поднял холодную черную руку.
- Подождите. – Кто бы здесь ни был, что бы это ни было, оно нашептывало о тех же волшебных соблазнах, которые сулила Мелисандра в Черном замке, - кажется, это было несколько тысяч лет назад. Красная жрица предупреждала, что Древний Путь изменит их, преобразит. Раньше Джона занимали более насущные вопросы и у него не было времени подумать об этом, но теперь он вспомнил предостережение красной женщины. Может быть, она послала кого-нибудь вслед за нами? Может, одну из своих теней? Или это…
«Третья голова дракона, - таинственно шелестели голоса где-то совсем рядом. – Знаешь, ты должен был родиться девочкой. Твой отец был уверен, что родится девочка. Он хотел назвать ее Висеньей, еще одной сестрой для Эйегона и Рейенис. Ты должен был стать настоящим Таргариеном, как только всем стало бы известно, что он поступил, как все драконы, и сделал твою мать своей второй невестой. Но вместо этого родился ты, Джон. Бастард, Старк, нежеланный, всеми забытый, никому не нужный. Почти целиком лед и лишь крошечная искорка пламени. Ложь. Ложь. Ложь».
- Нет, - глухо сказал Джон, тряхнув головой. – Нет, нет.
- Эй, ворона, - настойчиво позвала его Вель. – Здесь никого нет. Идем. Поторапливайся.
Она слепа, просто слепа, как и все жалкие ничтожные смертные. Иди к нам, Джон Сноу. Только мы достойны тебя, только мы можем научить тебя, как повелевать силой, что течет в твоих жилах. Древнейшее и зеленейшее волшебство, искра, из которой возгорится пламя. Только мы поможем тебе окончить Долгую Ночь и сдержать свою клятву. Стань тем, кем должен был стать.
Джон положил ладонь на рукоять Длинного Когтя.
- Покажитесь.
- Джон…
- ПОКАЖИТЕСЬ! – Его крик угас, заглушенный низким земляным потолком, извилистыми корнями, отдаленным звуком падающих капель. Джон увидел, что Вель в ужасе отшатнулась от него, - а чтобы привести одичалую женщину в ужас, особенно эту женщину, должно случиться нечто по-настоящему страшное, например, конец света. Но конец света еще не наступил. Джон понял, что за ними следят. Дети Леса, Белые Ходоки, демоны или еще кто похуже. А может, сами лед и пламя, магия стихий, существующая с незапамятных времен. То, что некогда удерживало Иных, - или породило их.
Он обнажил Длинный Коготь, и по валирийской стали разлилось необыкновенное свечение, порождающее пляшущие тени. И, вглядевшись в эти тени, Джон различил фигуры и расслышал звуки. Он увидел безумного беловолосого короля с ногтями длиной в фут. Послышался треск огня, в нем с криками горел заживо величавый немолодой мужчина, одетый в серое и белое, а другой, молодой человек, удушил сам себя, пытаясь помочь ему. Он услышал молчание пяти сотен людей, наблюдающих за казнью, глухую, могильную тишину. Такова участь предателей.
Видения сменяли друг друга все быстрее. Еще один беловолосый мужчина, молодой, красивый и печальный, с глазами цвета пурпура, извлекающий из серебряных струн грустные ноты. Женщина, хрупкая, но миловидная, с копьем, вышитым на плаще, горюющая по мужу, который безрассудно покинул ее из-за какого-то пророчества. Еще одна молодая темноволосая женщина, почти ребенок, с голубыми цветами в волосах, с криками производящая на свет дитя; в воздухе чувствовался запах крови. Тихий волк, вынужденный сообщить невероятную ложь своей невесте, которая едва с ним знакома, гордой дочери лорда-форели. «Видишь? – обвиняюще говорили голоса. – Все из-за тебя. Видишь, своей жизнью ты все разрушил. Это твоя вина. Твоя. Твоя».
Они почти кричали, оглушая Джона. Он упал на колени. Если бы у него было дыхание, он бы задохнулся. Его сияющий меч начал тускнеть. Джон увидел другой меч, его держал принц в черных доспехах с трехголовым драконом из рубинов на груди. Принц скрестил клинок с боевым топором, который принадлежал великану в шлеме с оленьими рогами. Они боролись в реке, а простые люди вокруг них сражались и умирали, проливали кровь и отдавали свои жизни просто потому, что им так велели. Они убивали других людей, которых никогда раньше не видели. К закату они сами станут пищей для воронов; они никогда не поцелуют своих детей, не увидят улыбку своих жен поутру, не переступят порог своего дома, не будут больше бояться. Это война, невыразимый ужас войны. Видишь? Все из-за тебя. УБИЙЦА.
- Нет, - выдохнул Джон. – Это не из-за меня, я не выбирал… просто… я тот, кто есть…
Раздался вой мертвецов, их голоса были холоднее, чем их заброшенные могилы. Меч из льда, опускающийся на фоне безмятежного южного неба, - это мгновение много раз являлось Джону во сне. Ноги Эддарда Старка дернулись. Где-то закричала девочка. Толпа радостно зашумела.
Отец… Предательство причиняло невыносимую боль. Ложь. Все это ложь. Пусть даже ради благой цели. Они правы, эти голоса, эти демоны. Он должен отдать им свою силу, исправить то, что разрушил. Это самое меньшее, что он может…
«Да», - шептали чудовища. Их пасти раскрылись, касаясь его нежными поцелуями, высасывая черную кровь, и Джон почувствовал, что силы покидают его. Он зашатался, стоя на коленях, словно листок под порывами ветра времен…
Вдруг что-то сильно ударило Джона по лицу, а потом по плечу. Он покачнулся и почувствовал живительное дуновение свежего холодного воздуха. Он зажмурился, моргнул, и с его глаз спала пелена. Перед ним стояла Вель, бледная как полотно. В руках она сжимала Длинный Коготь. Наверное, она отобрала у него меч и ударила его клинком плашмя. Он попытался вздохнуть, словно вынырнув с большой глубины, но вместо этого получился странный каркающий звук, будто кто-то пнул надутый кожаный мешок.
- Что за?..
- Не знаю. – Вель в упор посмотрела на него. – Ты словно обезумел, боролся и дергался, разговаривал неизвестно с кем, что-то бормотал о том, что должен отдать себя им. Я решила, кто бы это ни был, они тебя не получат.
Несмотря ни на что, Джон почувствовал, как кривая улыбка сама собой приподнимает уголки его рта. Они находятся в мерзлой преисподней на самом краю Севера, за несчетные тысячи лиг от людей, тепла и укрытия, и эта упрямая одичалая только что спасла его, полубога, варга, чудовище с руками из драконьего стекла и мечом-молнией, от напавших на него из тьмы демонов с помощью старого доброго удара по голове. Как ни странно, у него появилась надежда. Есть что-то такое в нас самих, что может сдержать эту бурю. Впервые с тех пор, как Джон очнулся в теле Призрака в ледяной пещере под Стеной, он почувствовал себя почти обычным человеком.
- Ну ладно, - сказал он и протянул руку. – Верните мне мое оружие, миледи.
Она подняла бровь.
- Сначала поклянись, что не начнешь снова впадать в безумие.
- Я приложу все усилия, а если у меня не получится, можете снова меня ударить, - с серьезным видом заверил ее Джон. – Будьте добры, верните меч.
Вель поколебалась, но все же отдала ему Длинный Коготь. Взявшись за рукоять, Джон почувствовал под холодными стеклянными пальцами что-то теплое и липкое, и, нахмурившись, поднес руку к глазам. Даже призрачного мерцания было достаточно, чтобы разглядеть темно-алое пятно. Кровь.
- Миледи, - изумленно спросил он. – Что это?
Вель беспокойно огляделась по сторонам, в тщетной надежде, что из темноты появится кто-нибудь, кто избавит ее от необходимости отвечать. Наконец она сдалась.
- Эта… тварь, Дитя Леса, не хотела, чтобы ты встречался со своим братом. Она сказала, что ты – хозяин Рога Зимы, не живой и не мертвый, убитый во льду и возрожденный в огне, сам Великий Иной во плоти. А коли так, ты не войдешь под холм.
Это предположение о том, кто он на самом деле, потрясло Джона, но не так сильно, как он ожидал. Неужели я Великий Иной? Что ж, вполне возможно.
- Но я же вошел.
- Да, ты вошел. – Вель с вызовом вздернула подбородок, до боли в сердце напомнив ему Игритт. – Благодаря этому.
Она закатала рукав, обнажив рваный красный порез на белой коже запястья.
- Я написала заклятья своей кровью, чтобы Дети Леса не лишились последней защиты против зимних демонов. Твоих голубоглазых сородичей. Это был единственный способ открыть Древний Путь, так что я сделала, что должно. Я уже говорила, нечего теперь трястись.
- О, миледи, - Джон оторвал полосу от своего черного плаща и перевязал ее рану. – Нужно было сказать мне.
Она сердито взглянула на него.
- Зачем?
- Потому что… - К своему удивлению, Джон не смог сразу найти ответ. – Потому что я должен знать о вашей жертве, так же как вы знаете о моей, - наконец сказал он. – Когда вы меня ударили… вы, можно сказать, наткнулись на единственный способ пройти этим путем. Чтобы пересилить эти голоса, этих древних чудовищ, нужна сила, гораздо более простая, чем драконы, мечи и короны. Лишь сила человеческого сердца может победить тьму.
Вель пыталась сохранить сердитый вид, но ее нижняя губа задрожала.
- Надо же, какие нежности, ворона, - нетвердым голосом произнесла она, изо всех сил стараясь не заплакать. – Полагаю, ты уже придумал какой-нибудь умный план?
- Нет, - признал Джон. – Хотел бы я сказать, что все придумал, так было бы гораздо проще. Но мне кажется, миледи, что в вас есть сила, которой у меня нет. Я прошу вас побыть сильной еще немного.
Вель, казалось, хотела что-то сказать, но, покачав головой, отвернулась. Джон шагнул к ней, желая как-то утешить, но краем глаза заметил какое-то движение и чутьем почувствовал опасность.
- Ложись! – Едва успев вложить Длинный Коготь в ножны, он прыгнул на Вель и сбил ее с ног. Из темноты вынырнула тяжелая белая ветка и пролетела у них над головой, словно корабль, влекомый бурей. Сразу же за ней последовала вторая, а корни цеплялись за ноги, словно гниющие руки упырей. Проход словно разваливался на части, качаясь из стороны в сторону, поднимаясь и опускаясь, забрасывая их обломками льда, дерева и камня, а деревья со стонами извивались и пытались схватить их. Древний Путь требует свою плату.
Джон пошарил вокруг, схватил Вель за запястье, - он надеялся, что за здоровую руку, - и принялся ползти на животе, таща ее за собой. Они ощупью ползли вперед в кромешной тьме, уворачиваясь от корней, которые вылезали тут и там, взрывая землю. Где-то вдалеке послышался слабый звук, похожий на мучительный вопль. Джон не знал, кто это или что это, и он не горел желанием это выяснить. Нужно идти дальше, оставаться здесь небезопасно… еще чуть-чуть, и все это должно закончиться…
