сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 193 страниц)
Когда она окончательно проснулась, рассвет еще не наступил. Ей стало гораздо теплее, и первым делом она взглянула на очаг, надеясь увидеть огонь, но угли были холодными и серыми. Зато она была укрыта каким-то покрывалом. Коснувшись его, Санса поняла, что это старая ряса Сандора.
Одеяние бурого брата было сшито из самой грубой ткани, какую только можно представить. Сансе стало интересно, как эта ряса попала к Псу. Возможно, это как-то связано с историей, которую он прошлым вечером так и не закончил, про монаха и Тихий Остров… И тут Сансу осенило: Старший Брат был настоятелем храма на Тихом Острове, и когда он говорил с ней, то знал, что Сандор жив. «Он не сказал мне», - сокрушенно подумала она, но потом одернула себя: а с чего бы Старший Брат должен был говорить ей? Видимо, он и послал за ней Сынов Воина, тех самых, которые рассказали Псу, где она.
Слишком много событий, слишком много новостей. У Сансы так замерзли ноги, что она едва чувствовала пальцы. Она подошла к окну и поскребла замерзшее стекло. Ей удалось различить лишь размытые очертания внешнего мира, но этого было достаточно, чтобы заключить: все снаружи засыпано снегом. Не важно, какие планы у нее были, или их не было вовсе, – очевидно, что по такой погоде никто не будет пересекать Пасть. Все равно я не была уверена, что хочу ехать на Север.
Санса натянула на себя ту одежду, какую вечером решилась снять, зашнуровала башмаки и направилась к выходу, дыша на пальцы, чтобы согреть их. Если уж в комнате виден пар от дыхания, то снаружи куда холоднее. Она открыла дверь, шагнула наружу и…
…и едва не упала, наткнувшись на Пса. Он сидел у ее двери, вытянув ноги и опустив голову на грудь. Немытые темные волосы упали на лицо. На коленях у него лежал меч, наполовину вынутый из ножен. Похоже, он как сжимал рукоять меча, так и уснул. От его носа и рта поднимались серебристые клубы пара, а на нем были только куртка и рубашка, ведь свою рясу он отдал ей. Он ведь снял две комнаты. Мог бы спать у себя.
Еще одна загадка Сандора Клигана. Санса осторожно прошла мимо него, на миг засомневавшись, а стоит ли ей выходить наружу. Я быстро. Она поспешно спустилась по скрипучим ступеням, прошла через безлюдный общий зал, открыла дверь и вышла на узкую грязную улицу.
Она не прошла и дюжины шагов, как живот свело от холода. Пасть невозможно было различить из-за окутавшей залив мерзлой дымки. С крыш и стен зубчатыми гирляндами свисали сосульки. Крупные хлопья снега, кружась, опускались из тускло-свинцовых облаков, и все вокруг было серым, как будто выцвело. На улице не было ни человека, ни животного, и слышен был лишь отдаленный вой ветра.
Санса старалась не думать о том, что было бы, если бы она все еще оставалась с сиром Шадриком. Он бы велел мне согревать его. И что еще хуже, ей бы пришлось это делать.
Ни за что. Она с силой встряхнула головой. Не хочу думать о нем. Он мертв, его труп остыл, и уж точно не его дух явился мне ночью. Это был сон, и ничего больше. В лихорадочных, обрывочных сновидениях, что приходили к ней перед рассветом, она видела пламя, кровь и падающую лавину из обломков льда. Тени. Призраки. Если в ближайшее время она останется здесь, а похоже, так и будет, снегопад сыграет ей на руку. Всем, кто охотится за ней, придется потратить кучу времени на ее поиски.
Я увидела то, что хотела. Санса повернула обратно и ускорила шаг, надеясь, что Пес не проснулся и не решил, что она снова сбежала. У нее на уме была тысяча вопросов, которые она хотела ему задать, хотя вряд ли у него будет настроение, чтобы отвечать. Прошлой ночью они оба сказали больше, чем следовало, и сегодня стена между ними воздвигнется вновь. Сансе хотелось поехать с ним, дать ему возможность сдержать слово, но ей вспомнились его слова: «Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме рыцарей, прекрасных дам и волшебных сказок?» Может быть, он прав, и она просто придумала этот поцелуй… Со времени их последней встречи она изменилась безвозвратно. Остается только гадать, остался ли Пес прежним.
Когда она вернулась, в гостинице было все еще тихо и сверху не доносился раздраженный рык, так что Санса заключила, что Сандор еще спит. Когда она поднялась по ступенькам, то обнаружила, что не ошиблась. Похоже, ему было неудобно, он выглядел замерзшим и несчастным, и Сансе вдруг стало его жалко. Она присела на корточки и осторожно тряхнула его за плечо.
Он, должно быть, крепко спал, потому что ей пришлось тряхнуть его еще пару раз. Наконец он открыл глаза и посмотрел на нее, не узнавая. Через несколько мгновений он пришел в себя.
- Девочка, - сказал он. – Который час?
- Еще рано. – Она села рядом с ним. – Снег все еще идет.
- Он не перестанет. – Пес дернул углом рта, как всегда делал. – Помнишь сказки, которые рассказывала тебе няня? Про Долгую Ночь. Про Иных, про бледных пауков и про рыцарей, которые гадят в штаны и умирают, как и всякий другой.
Санса удивилась, ведь этой ночью она сама вспоминала Старую Нэн, но ей стало неприятно, что он так бесцеремонно швырнул ей эти слова в лицо. Как это на него похоже. Он все еще внушал ей страх.
- Простите, - скованно произнесла она. – Мне следовало дать вам поспать, сир.
Пес, казалось, опять хотел огрызнуться, но в его глазах появился и тут же исчез странный блеск – похоже, он уловил в ее голосе обиду. Вместо этого он еще раз фыркнул и резко поднялся вверх, словно бобовый стебель, произведя примерно столько же шума. Он выругался, вложил меч в ножны, пристегнул их к поясу, как будто собрался убить кого-нибудь себе на завтрак, и спустился в общий зал.
Санса последовала за ним. Снег все еще стекал с ее плаща, капюшона и волос, оставляя на ступенях мокрый след. Постоялый двор, похоже, пробудился: из камина плыл такой аппетитный запах жареного бекона, что ее рот наполнился слюной. Может быть, не так уж и плохо оказаться засыпанной снегом именно здесь. Жаль, что это не продлится вечно. Еда рано или поздно закончится. Как и ее деньги.
Она спустилась вниз в общий зал, гадая, хватит ли оставшейся пригоршни медяков, чтобы купить завтрак. Ей пришлось признать, скрепя сердце, что теперь она зависит от кошелька Сандора; если у него закончатся деньги, ей тоже придется голодать. Он не захочет содержать меня вечно. Он будет настаивать, чтобы мы немедленно уехали… но куда? Обратно в Королевскую Гавань? Что такого он забыл в Королевской Гавани, что так хочет вернуться? Насколько ей было известно, единственным, чего в своей жизни хотел Сандор, это убить своего брата. Но Гора погиб от отравленного копья Красного Змея, и теперь Псу ничего не остается, кроме как…
Санса подняла глаза и снова наткнулась на Пса, и на этот раз совершенно по другой причине.
Он стоял как вкопанный и не отрываясь смотрел на людей, сидящих за столом напротив. Санса не заметила их прошлым вечером; очевидно, они приехали позже, как раз перед началом снегопада. Судя по всему, они свернули в первое попавшееся жилище, которое смогли найти, следуя знакам, которые им удалось увидеть. Она видела их в тот вечер, когда убила Шадрика… Должно быть, они все еще ищут ее.
Три человека со знаками луны и сокола дома Аррен и два Cына Воина. Все они держались за мечи и кровожадно смотрели на Сандора.
- Эй, ты, - сказал их предводитель. – Тысяча преисподних, псина, тебе же сказали, чтобы ты катился подальше. Спасти девушку – это дело для благочестивых людей. Чего тут непонятного?
Сандор Клиган не сразу нашелся, что ответить. Воцарилась пугающая тишина. Наконец, он заговорил.
- Черт, - сказал Пес. – Вашу ж мать.
========== Тирион ==========
Миэрин оказался самой зловонной и протухшей кучей дерьма, в какую Тириону Ланнистеру когда-либо доводилось вляпываться. В этом отношении ему уступала даже Королевская Гавань. По ночам Тирион думал, что это именно то место, куда отправляются шлюхи, – куда же им еще идти, как не сюда, в город, полный отбросов, где сточные канавы в буквальном смысле залиты кровью, а площади и улицы завалены мертвыми и умирающими. Невозможно сказать, какие трупы появились здесь, так сказать, в результате естественного хода событий, а какие прилетели через стену с помощью юнкайских катапульт: и те и другие выглядели одинаково тошнотворно. На кирпичах засохло красно-коричневое содержимое кишок, и от мух не было спасения. Волантийский флот заблокировал гавань со всех сторон, перекрыв торговлю и снабжение продовольствием. И что печально, это еще не самый плохой расклад.
Младшим Сыновьям оказалось не так уж сложно войти в город, как боялся Тирион, наслушавшийся леденящих кровь баек про миэринскую клоаку и гигантских крыс. Он язвительно шутил, что, если совсем припрет, они могут привязать себя к катапультам и положиться на судьбу, но к счастью, столь решительные действия не понадобились. Младшие Сыновья просто прошлись по юнкайскому лагерю, обнаружили, что бледная кобылица сделала за них всю работу, и сняли головы с трупов тех мудрых господ, которые не настолько протухли, чтобы их нельзя было опознать. С жуткими трофеями в руках они пришли к городским воротам и попросили позволения войти. Сир Барристан Селми решительно воспротивился этому, и, поскольку он был десницей королевы, можно было ожидать, что к его мнению прислушаются. Хрена с два. Городом все еще правил Хиздар зо Лорак со своими прислужниками, а им крайне нужен был хоть кто-нибудь, у кого есть яйца и кто еще дышит, так что они согласились. «Под эти требования и я подхожу, - кисло подумал Тирион, - а про Пенни мы никому не скажем».
Итак, он оказался в этом долбаном Миэрине с толпой неуправляемых наемников и девочкой-карлицей. Жалко, что Джорах сбежал, видно, жить ему совсем надоело. Придется искать другого медведя. Похоже, кому-то снова придется падать со свиньи. А у настоящих медведей есть когти.
Тирион надеялся, что ему не придется общаться с Селми лично. Он вырос на историях о Барристане Храбром, так же как о принце Эйемоне, Драконьем Рыцаре, и Сервине Зеркальном Щите, и не удивился, что рыцарь после своего исчезновения появился именно здесь, на службе у дочери Эйериса Таргариена. Надеюсь, он знает, что делает. Селми был одним из семи рыцарей гвардии Эйериса, и он с близкого расстояния наблюдал за падением и гибелью Безумного короля. Если бы Эйерис приказал другому сыну убить своего отца-Ланнистера, он бы и по сей день ранил себя до крови на Железном Троне. Но эта мысль была слишком зловещей, чтобы долго ее обдумывать.
Кроме того, у Тириона были и более рациональные причины избегать личной встречи с Селми. Во-первых, тот мог в буквальном смысле слова вышвырнуть его из Миэрина, а во-вторых, Тирион собирался затаиться, насколько это возможно. Теперь он слишком далеко от Королевской Гавани и может не бояться гнева Серсеи, но слухи распространяются быстро, а у него слишком приметная внешность. Ага, половина этого сраного города уже видела тебя, когда ты представлял балаган в яме Дознака.
Сейчас главной задачей Тириона было помочь Младшим Сыновьям вычислить Гарпию. Это задание казалось практически невыполнимым, и тому есть множество веских причин. Во-первых, и это самое важное, их присутствие в городе всецело зависит от воли Хиздара и его приспешников, и Тирион не сомневался, что, если начнет совать нос не в свое дело, то однажды обнаружит Гарпию у себя под кроватью. Он провел в Миэрине едва ли две недели, но уже укрепился во мнении, что королева поступила правильно, запрыгнув на своего дракона и свалив отсюда подальше. Удивительно, что она еще так долго продержалась.
Во-вторых, как правильно заметил Бурый Бен, они вошли в город не для того, чтобы являть собой образец бескорыстия. Похоже, королева еще жива и находится в плену в каком-то большом кхаласаре, так что Младшим Сыновьям нужно провернуть непростое дельце: постараться убедить Хиздара, что они на его стороне, и одновременно доказать Дейенерис, когда – и если – она вернется, что они не вконец потерявшие совесть изменники и что их не нужно немедленно скармливать драконам. Сам Тирион считал, что королева сама виновата, – а чего еще она ожидала от наемников? Он хорошо платил Бронну, сделал его рыцарем и обеспечил ему комфортную жизнь – тот вряд бы сам добился такого, разбивая людям головы и перерезая глотки, - но он никогда не питал иллюзий, что этот наемник лучше, чем он есть. Ну, может, в какой-то момент я так и думал. Но это ничто по сравнению с другими моими ошибками.
Тирион праздно размышлял, удалось ли Бронну убрать с дороги Фалису Стокворт и ее нудного усатого муженька. В этом случае его леди-жена Лоллис, слабоумная младшая сестра Фалисы, наследует земли и замок Стоквортов. Я не так глуп, чтобы сомневаться в этом. Кстати, о сомнениях: Тирион не был уверен, что его стремление присоединиться к королеве останется прежним, если окажется, что Дейенерис так же любит огонь, как ее сумасшедший папаша. А почему бы и нет? У меня есть несколько дражайших родственничков, которых не худо бы сжечь заживо.
В довершение всего выяснилось, что оставшиеся два дракона, которые, как предполагалось, все еще в цепях, воспользовались самоубийственным романтическим порывом Квентина Мартелла и улетели. Они устроили себе логово в разрушенной пирамиде Хазкаров, и теперь миэринцы суеверно обходили ее стороной. Тирион был удивлен, узнав, что зажаренный заживо дорнийский лорденыш на самом деле оказался сыном принца Дорана. Присутствие Мартелла, ищущего руки королевы из дома Таргариенов, наводило на интересные мысли о том, что сейчас творится в Солнечном Копье. Тирион всем сердцем надеялся, что его племянница Мирцелла все еще помолвлена с младшим братом Квентина, Тристаном. Для Серсеи это будет как нож в сердце. А что до Квентина, это уже не первый раз, когда Мартелл вступает в брак с Таргариеном, и ничего хорошего из этого не выходит. Может, Дейенерис и правильно сделала, что отказала ему.
Из всего этого Тириону виделся, увы, лишь один выход. И как назло, именно этого он надеялся избежать. Впрочем, если у сира Барристана Селми есть в голове хоть капля мозгов, он объявит во всеуслышание, что драконы станут еще более неуправляемыми, пока их «мать» отсутствует, и в конце концов они окончательно одичают и разнесут весь город. Только это сможет сдвинуть ситуацию. Даже Хиздар зо Лорак и его долбаные Гарпии могут повестись на такой блеф. А если Селми сам до этого еще не додумался, кто-то должен ему подсказать. Кто-то низкорослый и уродливый, без носа и других не столь важных частей. И чей низкорослый уродливый труп скоро украсит юнкайский лагерь, если дело не выгорит.
Похоже, все-таки придется возобновить старое знакомство.
Младшие Сыновья расположились на захудалом постоялом дворе на дальней окраине города, и уже на полпути к Великой Пирамиде у Тириона разболелись ноги. Он взял с собой Каспорио и еще одного сержанта в качестве телохранителей; если уж ему придется умереть, он не хотел перед смертью выслушивать дурацкие шутки Кема про летающих свиней. Было раннее утро, но солнце жарило вовсю. Несколько слуг нехотя брели по улицам, пытаясь найти торговцев, у которых еще остались какие-то товары; там и сям из окон вторых и третьих этажей обрушивались ведра с нечистотами. Этот город полон мертвецов. И мои спутники, по-видимому, не исключение.
Наконец, избежав зловонного бедствия как минимум трижды, они добрались до Пирамиды. Сенешаль не был рад их видеть и еще менее рад узнать их имена и цель визита, но звон меча Каспорио, а также упоминание о драконах побудило его к сотрудничеству. Бормоча под нос страшные проклятия, он удалился за Барристаном Селми.
Тирион осмотрелся. Подъем по бесконечным ступеням, ведущим внутрь огромной пирамиды, стоил ему чудовищных усилий, и, если бы ему не сказали, что он попал всего лишь в переднюю, он готов был поклясться, что находится в зале для аудиенций. Потолок здесь был высокий и сводчатый, вдоль стен стояли жуткого вида статуи на бронзовых постаментах, в глиняных сосудах курились благовония, от аромата которых кружилась голова, а на стенах из светлого камня были искусно вырезаны рельефные картины. Здесь было лишь чуть-чуть прохладнее, чем снаружи, несмотря на отчаянные усилия полуголых мускулистых красавцев, стоявших по углам. Они изо всех сил размахивали опахалами из пальмовых листьев, как будто от этого зависела их жизнь. Не удивлюсь, если так оно и есть. Тирион начал задумываться, не в преисподнюю ли он попал, как голос сзади прервал его размышления.
- Милорд Ланнистер. – По голосу Барристана Селми было слышно, что он в высшей степени неприятно удивлен и раздосадован.
Тирион повернулся и отвесил самый изящный поклон, на какой был способен.
- Сир Барристан. Я сейчас путешествую по Эссосу и Вольным городам. Мой отец не удосужился сделать мне такой подарок, и я уверен, что он и теперь меня бы не одобрил. Мы можем поговорить где-нибудь с глазу на глаз?
