сообщить о нарушении
Текущая страница: 153 (всего у книги 193 страниц)
Не успел одинокий зов стихнуть, как тысячи голосов подхватили его и вознесли к небу. Люди в Чертоге Водяного задвигались. Потухшие факелы снова зажглись. Упавшие мечи были подняты. И с рыком, подобным волчьему, казалось, вся Белая Гавань обрушилась своей мощью на Иных.
Дальше все смешалось. Закованных в ледяную броню чудовищ хлестали языки пламени. Волки набрасывались на Иных, кусали, рвали клыками и когтями, валили на пол, а люди втыкали в них пылающие факелы, не давая подняться. Сталь со скрежетом встречала неземные клинки. Люди жили, умирали, просили о пощаде, не давали пощады, охваченные небывалой яростью. Натиск Иных был сломан, люди прорывали их ряды, рубили и кололи, а демоны отступали, подгоняемые огнем, волками и боевыми кличами: «Старк! Старк! Старк! Север! Север! Север!»
Север. Жиенна обнаружила, что улыбается, едва не смеется. Здесь, на краю пропасти, где жизнь и смерть - две грани монеты, подброшенной рукой Неведомого, она свободна. Вот и все. Все кончено, кончено. Перед ее внутренним взором Робб улыбнулся в последний раз, а потом превратился в дым, в звездную пыль и исчез. Теперь она спокойна. И свободна. Свободна. Свободна.
Жиенна прислонилась к стене и соскользнула на пол. Ее охватило глубокое чувство благодарности и облегчения, лишившее ее последних сил. Она наблюдала за битвой как будто откуда-то издалека. Она видела, как изменяется мир, как вопреки всему побеждает надежда - еще на одну ночь. Наконец, когда все стихло, из дыма перед ней, скаля зубы, появился большой черный волк.
- Лохматик? – прошептала Жиенна. – Рикон?
Волк вскинул голову. Жиенна решила, что, должно быть, он собирается вцепиться ей в горло. Может быть, она заслужила это, но будь что будет. У нее уже не было сил бояться смерти.
Волк заскулил, опустил голову и лизнул ей руку.
Жиенна судорожно выдохнула – кажется, она всю ночь провела, затаив дыхание. Медленно, словно старуха, она поднялась на ноги. Тут же подошла серая волчица, и два волка потрусили вверх по лестнице, которая была завалена трупами. Волки оттаскивали их прочь, расчищая путь для Жиенны, и она побежала, все выше и выше. Выглянув в окно, она увидела на востоке едва заметную красную полоску, всего лишь намек на рассвет. Эта война далека от завершения.
Наконец Жиенна добралась до самого верха. Дверь была по-прежнему заперта, и девушка сорвала засов – она сломала бы его голыми руками, если бы понадобилось. Рывком отворив дверь, она вбежала в спальню.
Первым и единственным, кого она увидела, был ее сын. Он спокойно спал в своей колыбельке, как и до ее ухода, целый и невредимый. Похоже, он мирно проспал всю битву. Его защитили северяне. Те люди на ступенях, они не дали мертвецам пройти. В преддверии конца света они отдали свои жизни за Короля Севера и его сына, пусть даже маленького, искалеченного и бесполезного.
Жиенна снова выдохнула, дрожа всем телом. Она вынула Робби из колыбельки и, всхлипывая, прижала его к груди.
Через некоторое время Робби проснулся. Жиенна переменила ему пеленки и накормила. Только после этого она осмелилась положить его в перевязь и спуститься вниз, чтобы узнать, насколько все плохо. Судя по всему, очень плохо. Но появление волков и героизм северян заставили упырей и Иных отступить, так что по чертогу ходили лишь живые люди. Они расставляли разбросанные вещи по местам, качая головой; им чудесным образом удалось избежать смерти, но было ясно, что это лишь на время. Ожившие мертвецы вернутся уже этой ночью, и следующей, и той, что будет после. После атаки Иных от Белой Гавани остался один остов – но тем не менее, этот остов еще держится. Мы умрем как храбрецы.
И все же Жиенне не было страшно. Она стояла посреди обгоревших развалин Чертога Водяного, обнимая Робби и наблюдая за работами. Несколько человек пытались окружить волков, по-видимому, решив, что те смогут привести к исчезнувшему Рикону, но звери не обращали на них никакого внимания. Они обнюхивали трупы, словно оценивая, можно ли их съесть. Наконец большая серая волчица что-то проскулила своему черному брату, и тот выбежал вслед за ней из чертога. Жиенна смотрела им вслед, как они спускаются вниз по лестнице, направляясь обратно в леса, чтобы там охотиться на врагов. Они не станут дожидаться ночи.
К этому моменту стало известно о гибели сира Вилиса. В чертог привели Винафрид Мандерли вместе с матерью и младшей сестрой Виллой. Девушки стойко перенесли печальное известие, но леди Леона лишилась чувств; бедная женщина, муж был для нее смыслом жизни. Теперь руководить защитой города и продолжать тактические маневры, блестяще разработанные ее отцом и дедом, должна будет Винафрид. Жиенна, вспомнив предсмертную просьбу сира Вилиса помочь его дочери чем возможно, решила хотя бы произнести несколько слов утешения. Но не успела она шагнуть к Винафрид, как ее опередил один из немногих выживших гвардейцев.
- Миледи… там, в гавани… их дюжины, дюжины…
Упыри? У Жиенны екнуло сердце. Неужели это все-таки конец?
- Мертвецы? – тревожно спросила Винафрид, по-видимому, подумав о том же.
Дружинник покачал головой, все еще тяжело дыша.
- Нет, миледи. Корабли.
Корабли? Нет, этого не может быть. Сир Аддам не мог так скоро вернуться из Долины (ах, только бы ему удалось вернуться), к тому же у него было всего полдюжины ладей. Жиенна не могла вспомнить ни одного лорда в Вестеросе, у кого еще могло остаться столько кораблей, - даже если у кого они и есть, вряд ли он решит отправить их на Север. Боги милостивые, а вдруг это железнорожденные? Неужели у Эурона Вороньего Глаза столько мощи или самоуверенности, что он отправил свой флот навстречу суровой зиме? Неужели он хочет доказать, что может преуспеть там, где потерпел неудачу его племянник Теон? Вполне возможно. Иначе кто еще это может быть? Боги милостивые.
В горле у Жиенны пересохло, но она не позволила страху лишить себя сил. Она проследовала за Винафрид, Виллой и остальными людьми Мандерли на парапет (бесчувственную леди Леону унесли в ее покои). Холодный ветер пронизывал насквозь, пока они напряженно смотрели вниз, на корабли, появляющиеся из черного, как оникс, рассветного моря. Если это флот Грейджоя, то весьма неорганизованный; половина кораблей выглядели так, будто едва избежали крушения, да и остальные были не лучше. Нет, это не быстрые, смертоносные ладьи с Железных островов, это пестрая мешанина больших и малых судов, над которыми развевались разномастные вымпелы и флаги; кажется, ни один не повторялся дважды. «Это беженцы», - внезапно поняла Жиенна. Но откуда они бегут?
Винафрид Мандерли, казалось, вновь прочитала ее мысли.
- Встретьте их, - приказала она своим людям. – Позвольте им войти в гавань. Капитанов приведите ко мне.
Ее приказ был выполнен в точности. Если бы вновь прибывшие знали о том, что недавно произошло с флотом, бросившим якорь в Белой Гавани, когда капитаны ушли на переговоры, они, наверное, тут же развернулись бы и сбежали туда, откуда приплыли, но, к счастью для них, подробности были им неизвестны. Последовало некоторое столпотворение, раздался шум – треск дерева, звуки рвущейся парусины и хлопающих на ветру канатов. Наконец на берег сошла небольшая группа людей и направилась в Новый Замок. Помимо нескольких промокших до нитки рыцарей и потрепанных купцов, там был высокий светловолосый мужчина, по виду воин, красивая женщина, прикрывающая лицо шелковой вуалью, и тощий, грязный, взъерошенный подросток – Жиенна не смогла определить, мальчик это или девочка. В конце концов, она пришла к выводу, что это девочка, но не решилась подойти ближе. У девочки были серьезные серые глаза, бурые волосы и длинное лицо; без сомнения, она северянка, но в ней чувствовалась какая-то странная пустота, словно эта девочка не понимает, кто она и где находится, но слишком горда, чтобы спросить. Ее лицо показалось Жиенне смутно знакомым, но, покачав головой, она отбросила эту мысль прочь.
- Миледи, - заговорил высокий мужчина, нарушив покров молчания, накрывший Чертог Водяного. – Могу ли я узнать, к кому имею честь обращаться?
- Винафрид Мандерли, - сдержанно ответила молодая женщина. – После смерти моего отца Вилиса и исчезновения моего деда Вимана я правлю Белой Гаванью. Как ваше имя, милорд?
- Сир Джастин Масси, на службе у единственного истинного короля Вестероса, Станниса Баратеона. Мы благодарны вам за то, что вы приняли нас, но поскольку ваш дед казнил посланника и Десницу его величества, лорда Давоса Сиворта, и публично объявил о своей верности Железному Трону, вы, конечно, понимаете, что я не…
Винафрид рассмеялась, перебив его.
- Сир, вы, похоже, многого не знаете о том, что наш дом сделал ради помощи вашему королю. Если бы я захотела, я могла бы рассказать вам, где найти его, с кем он сражается и как мы рисковали, обманув мальчишку-короля и сохранив жизнь луковому рыцарю. Поверьте, мне есть что рассказать.
Сир Джастин с удивлением воззрился на нее.
- Вы… что?..
- Я говорю что-то непонятное?
- Нет, миледи, но…
- Сир, - сказала Винафрид Мандерли, – этой ночью мы едва выжили после нападения Иных и упырей. Стена пала, и эти твари перебрались через ее обломки, чтобы уничтожить мир людей. У нас нет времени на глупые разговоры и пустые байки. Поэтому отвечайте мне, и быстро. Каким образом вы оказались здесь и в такой компании?
Масси моргнул, открыл и закрыл рот и, как всегда бывает с людьми, которые имеют дело с домом Мандерли, понял, что полностью побежден.
- Я был в Браавосе по заданию его величества, - неохотно сообщил он. – Искал золото и людей для подкрепления, потому что король терпит потери на Севере. Можно сказать, я справился. Корабли, которые стоят в вашей гавани, – все, что осталось от Браавоса. Огромная волна пришла из ниоткуда и накрыла его, отправив на дно морское. Браавоса больше нет.
По чертогу прошел изумленный шепот. Даже Винафрид была потрясена.
- Браавос погиб?
- Да, миледи. Утонул бесследно. Здесь все, кто выжил. Мы отправились в Белую Гавань в надежде найти короля. Мы опоздали?
- Может, и нет, - помедлив, ответила Винафрид. – Мы отправили три сотни человек, почти все наше войско, под командованием сира Эдмара Талли, чтобы найти Станниса и привести подкрепление на Север. Сир Давос, если он еще жив, взаимно оказал нам ценную услугу. Мы вам не враги, милорд. Надвигается Долгая Ночь, и все живые люди должны забыть о междоусобных распрях и объединиться против мертвых. Это единственная война, которая имеет значение.
Сир Джастин явно был ошарашен.
- Если это правда, - выдавил он, - тогда нам тоже следует отправиться на поиски его величества, если вы сообщите нам его местонахождение. У нас есть оружие, которое может принести ему победу.
В этот момент заговорила женщина с закрытым вуалью лицом. Жиенна поначалу приняла ее за жену Масси, но, заметив, с каким благоговейным ужасом рыцарь смотрит на нее, переменила свое мнение.
- Не совсем так, - произнесла женщина. – У меня есть оружие, сир. Если оно вам нужно, вы можете его выменять.
Взгляд Винафрид стал жестким.
- А вы кто такая, миледи?
- Меня называют Летней Девой. Раньше я была куртизанкой в Браавосе. – Женщина склонила голову. – А теперь я снова никто.
Сир Джастин со страхом и недоверием взглянул на нее.
- Мне нужен этот рог, - вполголоса произнес он.
- И вы его получите. Но не задаром.
Масси поколебался.
- Назовите цену.
- Мне нужна она. – Летняя Дева указала на оборванную девочку-северянку, ту самую, которая привлекла внимание Жиенны. – Не слишком дорого, не так ли?
- Вам нужна она? Зачем?
- Потому что у меня есть одно неоконченное дело с девочкой. Вас это не касается. Вам нужен Рог или нет, сир?
Масси явно был раздосадован, но у него не было выбора.
- Да, нужен.
- Очень хорошо. – Куртизанка с улыбкой повернулась к Винафрид. – Да, теперь у Масси есть оружие. Будет замечательно, если вы поскорее отправите его с ним на Север.
- Что ж… ладно. – Молодая женщина нахмурилась. – А что с остальными беженцами? Нам нечем кормить и одевать столько народу. К тому же, как я сказала, Иные придут снова. Нам нужны люди, так что если они останутся здесь, то должны будут сражаться.
- Если скажете мне, где найти Станниса, они будут делать все, что потребуется.
Кажется, эти условия устроили обе стороны. Сир Джастин и Винафрид принялись обсуждать детали. В это время куртизанка подошла к грязной девочке, которую она только что выменяла у рыцаря на какой-то Рог, и крепко схватила ее за руку. И тут Жиенна заметила в девочке нечто странное. Не отстраненный взгляд, не пустоту в лице, а кое-что на плече, под драными и грязными лохмотьями. Шрам. Длинный извилистый черный шрам, обугленный и полузаживший, такой же, как у…
У волка.
Боги милостивые.
У волка.
========== Теон ==========
Комментарий к Теон
Предупреждение: насилие. Сами понимаете - Теон и Рамси.
В голове все звучал бой барабанов, похожий на раскаты грома. С трепетом проходя сквозь ворота в толстых каменных стенах, направляясь вниз, в угрожающую тьму, он еще слышал этот мерный призыв к оружию. Барабанный бой то вселял в него уверенность, то пугал. Значит, Станнис все еще здесь, в снегах. Он, словно хищный зверь, сомкнул челюсти вокруг Дредфорта. А еще это означает, что в любой момент он может начать штурм, - и тогда им конец. «Не стоит этого бояться», - напомнил себе Теон. Все, что нужно сделать, – взять в руки меч и умереть достаточно близко к воротам, чтобы люди Баратеона, ворвавшись внутрь, нашли его тело. «Я могу. Я справлюсь», - в отчаянии думал он, сжимая руку Аши и с каждым шагом продвигаясь все глубже и глубже, в самое сердце преисподней.
Мощные стены, переходящие в высокие своды, были покрыты пятнами и царапинами, оставленными бесчисленными несчастными узниками, томившимися здесь в течение многих веков. Дружинник Болтонов привел их сюда, чтобы они дожидались триумфального появления лорда Рамси, а может, чтобы они просто умерли с голоду. Если так, тогда нам крупно повезло. По меркам Бастарда, такую смерть можно считать вполне милосердной. Теон не знал, сколько времени они уже здесь, но вряд ли больше двенадцати часов. Нам придется ловить крыс. У него это хорошо получалось. Он и для Аши тоже поймает. Она пришла сюда вместе с ним, поэтому он должен позаботиться о ней. Здесь есть солома. Я устрою место, чтобы поспать. Вместе им будет теплее. Может, она даже споет ему песню.
Однако его сестра восприняла их заточение не столь оптимистично. Она уже трижды обследовала комнату в поисках слабых мест, напрягаясь при каждом звуке, доносящемся снаружи, словно готовясь тут же броситься на врага. Наконец Теон уговорил ее сесть и поберечь силы. Это зловещее ожидание – излюбленный прием Рамси. Его оружием были не только пытки, но и ожидание пыток, и в конце концов жертвы доводили себя до исступления, боясь любого проявления доброты, желая лишь одного - избежать новых мучений. Вонючка. Вонючка-канючка.
Неожиданно для себя Теон задремал. Он уже спал здесь множество ночей, среди грязи и крыс; по сравнению с его прежней камерой этот пустынный темный зал казался дворцом. Изнурительный переход из Винтерфелла лишил его последних сил; Станнис не давал много времени на отдых, а всякий раз, когда они останавливались, приходилось остерегаться упырей, поджидающих во тьме. Теон погрузился в мучительный, сводящий с ума, все время повторяющийся сон, но вскоре проснулся от звуков яростной потасовки.
Сам не свой от страха, он пополз на четвереньках. Его первым побуждением было съежиться и закрыть голову; Рамси любил будить его, пиная куда ни попадя, или переворачивая на него ведро ледяной воды, или натравливая некормленых сучек. Но на этот раз никто не пытался напасть на него. Теон смутно различил Ашу, борющуюся с кем-то в углу. О боги. Он вновь увидел перед собой Рамси и Манса, схватившихся в снегу, и кровавую развязку. Все из-за того, что он струсил и не вмешался. Надо забрать у него меч. Забрать меч.
В приступе порожденной ужасом храбрости Теон двинулся вперед, но понял, что противник Аши – не Рамси, а дружинник, который привел их сюда. И кажется, Аша только что заставила его выпустить из рук тяжелый котел со снегом и льдом, предназначенный для Теона. Аша держала дружинника за горло с явным намерением удавить его; лицо мужчины посинело, он тщетно пытался вдохнуть. Конечно, этот говнюк заслужил такой конец, но Теон знал, что будет дальше и кто все это подстроил, поэтому он подбежал к сестре и отчаянно вцепился в ее напряженную руку.
- Нет… Аша, подожди, не надо… это ловушка, ловушка, он хочет…
- Нет-нет, - раздался томный голос. – Не останавливай ее. У меня прямо колом стоит, когда я вижу, как сучка убивает кого-нибудь.
