Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 193 страниц)

Коннингтон сидел в просторном кабинете, склонившись над кипой скомканных карт и пытаясь разобрать многочисленные пометки, нацарапанные Эйегоном. Стол был завален перьями, чернильницами, наполовину оперенными стрелами, полупустыми тарелками, деревянными корабликами. А еще там лежала брошь, украшенная драгоценными камнями, и это совсем не радовало Коннингтона. Брошь принадлежала Арианне, и то, что украшение лежало здесь, свидетельствовало о том, что Эйегон пытался произвести на дорнийскую принцессу впечатление широтой и глубиной своих планов. Лорд Джон не боялся, что Арианна донесет секретные сведения кому не следует, но для всеобщего блага было бы лучше предотвратить ее более близкое знакомство с принцем. Не говоря уже о незаконнорожденной кузине Арианны, Элии Сэнд, которая несколько дней назад прибыла в Штормовой Предел со вторым отрядом дорнийцев. Без сомнения, эта девица рассматривала Эйегона как поощрительный приз. Несправедливо с моей стороны все время его ограничивать. Он еще молод и не знал праздной жизни, роскоши и приятной компании. Но именно по этой причине Коннингтон не мог одобрить связь Эйегона с дорнийками, пусть даже пока и невинную. Если бы Золотые Мечи дольше предавались плотским утехам на Летних Островах, они могли сорвать всю кампанию, а если Элия и, возможно, Арианна будут играть чувствами принца, любой неверный шаг может привести к провалу, как случилось с Роббом Старком. Это еще больше подогревало застарелую неприязнь Коннингтона к Мартеллам, но он понимал, что сам настоятельно советовал Эйегону не оскорблять принца Дорана, чтобы не потерять его поддержку, поэтому теперь и у него нет права на ошибку. Лорд Джон вздохнул и повернулся к следующей карте, пробежав затянутым в перчатку пальцем по извилистой линии пути подвоза провианта, которая шла по берегу Штормовых земель почти до реки Путеводной. Как только они завладеют рекой, не нужно будет посылать корабли вокруг опасного Крюка Масси, и тут окажется как нельзя кстати союз с Мутонами из Девичьего Пруда и Ригерами из Ивовой Рощи. Мутоны и Ригеры, оба речные лорды, во время восстания Роберта оставались верны дому Таргариенов, и обиды, нанесенные Ланнистерами их лорду и их землям, были последней каплей, побудившей их встать под знамена Эйегона. Лорд Уильям Мутон только что выдал свою дочь Элеанор за Дикона Тарли в благодарность за то, что лорд Рендилл отстроил его город, но когда Тарли, получив весть об аресте и заточении Маргери Тирелл, установил на юге власть террора, лорд Мутон тайно присягнул Эйегону. «Слабак», - подумал о нем лорд Джон, отмечая расположение караванов с провиантом. Судя по последним известиям, лорд Мутон не изменился: его издавна презирали за трусость, излишнюю полноту и немощь. Он провел большую часть войны, запершись в башне и позволив своим землям пылать, поэтому неудивительно, что теперь он желает воспользоваться возможностью искупить свою вину. Коннингтон надеялся, что к речным лордам присоединится и дом Дарри, ведь раньше они были верными вассалами короны. Но теперь этот дом состоял из бастардов, женщин и Фреев, а в довершение всего, номинальным главой дома стал Лансель Ланнистер, так что не имеет смысла рассчитывать на их верность. Они столько сделали и получили столько откликов из разных концов страны, что Железный Трон должен уже знать о готовящемся наступлении. И у Ланнистеров есть что противопоставить Эйегону, хотя они слабеют с каждым днем. Вера, должно быть, донельзя взбешена преступлениями Серсеи Ланнистер, а что касается Тиреллов… - Милорд? Коннингтон раздраженно обернулся. - Я занят. - Не настолько, что не можете спуститься и поприветствовать новых гостей. - Новых гостей? - Ну да. Их двое. Бастард из Морского Рубежа и Рыцарь Цветов. Последнее имя привлекло внимание Коннингтона. - Лорас Тирелл мертв. - Разве? Что ж, в мире не так уж много парней, похожих на него, даже несмотря на обожженное лицо. Они приплыли около часа назад, что-то наплели портовой страже, те их пропустили, и Эйегон уже принимает их. Вместе с девушками. Да уж, это взрывоопасная смесь. Коннингтон сбежал вниз по ступеням в главный зал, ожидая, что Тирелл и Мартеллы уже пытаются выцарапать друг другу глаза, но вместо этого стал свидетелем примечательной сцены. Принц в компании Арианны и Элии радушно общался с сереброволосым молодым человеком, который, если смотреть со стороны, так был похож на Рейегара, что у Коннингтона замерло сердце. Пока он приходил в себя, то заметил второго молодого человека в белом плаще с капюшоном, на дублете у него была роза Тиреллов. Но слухи об ожогах… - Милорд, - принц Эйегон с улыбкой взглянул на него. – Удача сегодня как никогда благосклонна к нам. Позвольте представить Аурана Уотерса, Бастарда из Морского Рубежа и бывшего мастера над кораблями у королевы-Ланнистерши. Он только что объявил, что боевые корабли, построенные по ее приказу, теперь находятся в моем полном распоряжении. - Неужели? – Может, этот Уотерс и похож на Рейегара, но Коннингтон с подозрением отнесся к такому щедрому предложению. – Почему? Уотерс пожал плечами. - Я наемный моряк, м’лорд. После того как с Серсеей случилась небольшая неприятность, Тиреллы меня перекупили. Ну да, еще бы. Нет смысла жаловаться на людей, чью верность можно купить за золото, особенно учитывая само название и род занятий отряда, который составляет основную часть их войска, но Коннингтон с нетерпением ждал того дня, когда найдутся люди, которые присягнут Эйегону не из корысти. - А Тиреллы, семья королевы Томмена Баратеона и десницы короля, разрешили вам приехать сюда? – Он пристально посмотрел на второго молодого человека. - Разрешили. – Сир Лорас Тирелл сделал шаг вперед и снял капюшон. – Лорд Коннингтон, нам с вами, двум мертвецам, о многом нужно поговорить. - Сир Лорас. – Коннингтон склонил голову. – Мне всегда казалось, что кипящее масло более смертоносная вещь, чем вино. - Милорд может убедиться, что, в отличие от вас, это не просто слухи, - Лорас с горечью указал на обожженное лицо. Метнув вызывающий взгляд на принцессу и Песчаную Змейку, он добавил: - Я предпочел бы поговорить в уединении. Арианна и Элия с неприязнью посмотрели на него, но Эйегон кивнул. - Конечно, сир. Вы проделали долгий путь и вправе ожидать любезного приема. Оставьте нас, будьте добры, - обратился он к своим кузинам. - Я поужинаю с вами позже. Арианна сделала реверанс и вышла более или менее послушно, но Элия перед уходом наградила Эйегона поцелуем, который никак нельзя было назвать сестринским. Хоть лорд Джон и не рад был это видеть, но он преисполнился гордостью от того, как деликатно и ловко Эйегону удалось уладить это дело, учитывая давнюю вражду между Хайгарденом и Солнечным Копьем. Это умение ему очень пригодится, когда он станет королем. Еще бы удалось отвадить от него эту бастардку. Принц никогда не возьмет в невесты девицу, рожденную вне брака, а эта к тому же еще и носит имя его матери. Элия. Опять Элия. - Ваше величество, - сказал сир Лорас, когда они с Эйегоном и Коннингтоном остались одни. – Мне… приятно снова посетить Штормовой Предел. Как же вам удалось покорить его? Эйегон скромно улыбнулся. - В основном это заслуга Золотых Мечей. Думаю, вряд ли вы ожидаете услышать, как я буду восхвалять собственные достижения. «Разумно, - заметил Коннингтон. – Он и словом не обмолвился о военной стратегии, но это вовсе не выглядело как оскорбление». И тем не менее, он почувствовал укол обиды от того, что за ним не послали незамедлительно после приезда Уотерса и сира Лораса, что Эйегон счел нужным единолично принять их предложение, а его известить уже о свершившемся факте. Нужно привыкать. Если он будет спрашивать моего совета, когда станет королем, это не право, а честь. Впрочем, я вряд ли проживу долго и не смогу увидеть, как он правит. От этой мысли лорд Джон опечалился. В иные дни он почти примирялся со стремительно надвигающейся смертью, а иногда он проклинал все на свете, мечтая вырезать серую отраву из своего тела. Сколько времени он потеряет. Сколько деяний, совершенных Эйегоном, не увидит. Хотя, может быть, это не так плохо. Скоро я встречусь с Рейегаром. Коннингтон тряхнул головой и сосредоточился на переговорах. Впрочем, он не много пропустил. Эйегон выражал вежливые соболезнования увечьям сира Лораса, а сир Лорас отвечал что-то столь же малозначительное. Но ни один из них не отличался терпением, поэтому они быстро перешли к сути дела. - Полагаю, вы приехали сюда не только для того, чтобы оживить детские воспоминания? – спросил Эйегон. - Разумеется, нет, - натянуто ответил сир Лорас. Коннингтон поначалу решил, что рыцарь так напряжен и насторожен из-за ожогов и свойственной ему резкости характера, но потом понял, что сир Лорас изо всех сил старается не потерять самообладание. В юности он был оруженосцем Ренли Баратеона, и о них ходили непристойные слухи, которые Варис, четыре раза в год посылавший Эйегону отчеты из Красного Замка, с удовольствием пересказывал. Но… «Он любил Ренли, так же, как я любил Рейегара», - внезапно понял Коннингтон. Его сердце болезненно сжалось – от сочувствия к товарищу по несчастью, а еще от ревности, потому что Лорас, по крайней мере, обрел свою любовь, - по словам Вариса, Ренли весьма пылко отвечал рыцарю взаимностью. Но не стоит больше думать об этом. - Нет, - отвечал сир Лорас, взяв себя в руки. – Я приехал от имени моего брата Уилласа, моей леди-бабушки Оленны, моей сестры Маргери и, конечно, моего лорда-отца Мейса. Вашему величеству, без сомнения, известно, что моя сестра, трижды бывшая замужем и дважды овдовевшая, находится в заключении и, возможно, уже приговорена Верой к смерти. Кроме того, мой отец обвиняется в чудовищной беззаконной казни лорда Гавена Вестерлинга, его семьи и леди Рослин Талли. Если вы сдержите данное вами в письме обещание оправдать доброе имя Маргери и доказать миру, что мы невиновны в этих преступлениях, я прямо здесь и сейчас готов присягнуть вам на верность от имени моей семьи и отдать в ваше распоряжение всю мощь Хайгардена и Простора. При упоминании Вестерлингов Эйегон слегка вздрогнул, но больше ничем не выдал себя. - Сир Лорас, благодарю вас и вашу семью. Ваш дом всегда был нам верным и надежным другом. От всей души обещаю вам, что ваши родственники будут оправданы, а наш союз будет крепким, как в те времена, когда наши отцы сражались бок о бок. - Рад слышать слова вашего величества. – Сир Лорас преклонил колени. – Я хотел бы попросить о еще одной милости. - Все, что угодно. - Позвольте мне сегодня вечером посетить могилу короля Ренли. Я похоронил его здесь, в тайном месте, которое он указал мне. Менее деликатный человек ответил бы, что Ренли Баратеон был таким же королем, как ряженая шлюха – септой, но Эйегон великодушно улыбнулся. - Я знаю, что вы любили его и что вы никогда не предадите его память. Вы можете свободно передвигаться по замку, сир. - Благодарю вас, милорд, - глухо произнес сир Лорас. Он тут же склонил голову, поцеловал Эйегону руку и произнес клятву верности. Эйегон, в свою очередь, произнес ответные слова, затем поднял сира Лораса на ноги и поцеловал его в обожженную щеку. - Когда Томмен Баратеон будет мертв, место лорда-командующего моей гвардии будет вашим. На лице сира Лораса показалась тень улыбки. - Томмен славный мальчик, несмотря на свое происхождение. Мне будет жаль, если с ним случится что-нибудь дурное. Что же до Королевской Гвардии, я приму эту должность, только если ваша милость не возьмет в жены дочь Мартелла. - Я женюсь только на королеве Дейенерис, - убежденно заверил его Эйегон. – Но Мартеллы – мои близкие родственники и верные союзники, и при моем дворе следует забыть о старых распрях. Нельзя снова развязывать войну в Семи Королевствах. - Как угодно вашей милости, - Лорас опустил глаза. – Однако я уверен, что у вас много забот, а я хотел бы отдохнуть после долгого путешествия. - Вы правы, - согласился Эйегон. – Завтра мы с вами и с Уотерсом поговорим подробнее. Сир, милорд, - и, коротко кивнув Лорасу и Коннигтону, он удалился. Некоторое время оба молчали. Наконец сир Лорас сказал: - Должно быть, он очень похож на него. На Рейегара. У Коннингтона вдруг сдавило горло, и он лишь кивнул. - Нужна была исключительная преданность, чтобы разыскать его. И исключительное везение. – Несмотря на изуродованное лицо, взгляд золотисто-каштановых глаз молодого человека был проницателен. – Если я правильно помню уроки истории, к тому времени как Королевская Гавань пала, вы уже были в изгнании, лорд Челстед сожжен заживо, а это значит, что… десницей короля Эйериса был Россарт. Вернуться в город, который вот-вот должен быть захвачен Ланнистерами, - воистину, это великий подвиг. «История, - подумал Коннингтон. – Вот кто я для него: старик, сошедший с пыльных книжных страниц. Когда Роберт и Рейегар встретились на Трезубце, он еще барахтался в пеленках». - Я… не руководил спасением принца лично, сир. Я был уже за пределами королевства, служил в отряде Золотых Мечей. - Тогда понятно, почему они сейчас сражаются за вас. Но разве они не считают всех королей, правивших после Дейерона Доброго, узурпаторами? – Сир Лорас пожал плечами. – Странный выбор для ближайшего друга принца Рейегара. - Если бы я вернулся в Вестерос, Роберт укоротил бы меня на голову, - резко ответил Коннингтон. - Он со многими так обошелся, - заметил Лорас. – В те времена было невыгодно сохранять верность Таргариенам, поэтому мой лорд-отец принес присягу Роберту, как только представилась благоприятная возможность. Зато вам было ради кого жить. Уверен, смелый спаситель принца Эйегона передал его из разгромленной детской комнаты прямо в ваши руки. Коннингтон замялся. - Нет. Я пять лет провел среди Золотых Мечей. Лорас приподнял бровь. - То есть, вы полдесятилетия даже не знали о том, что принц жив? А если знали, то опять же странно, что вы ничего не предприняли. Следи за словами, чтоб тебя. Сир Лорас явно пытался что-то выведать и начал довольно успешно. - Нет, я не сразу узнал о том, что Эйегон выжил, - был вынужден признать Коннингтон, – пока не получил послание от В… наших общих друзей. Меня пригласили в Пентос, чтобы я сам увидел принца. Мне дали вполне удовлетворительные ответы на мои вопросы, леди Лемора поручилась за происхождение мальчика, и я согласился вырастить его как собственного сына в надежде возвести на трон, принадлежащий ему по праву. - Как благородно с вашей стороны, - сказал Лорас. – А кто эта леди Лемора? Коннингтон снова заколебался. - Не важно, - сказал Лорас, заметив его смятение. – Я просто хотел сказать, что она, должно быть, выдающаяся женщина. Выходит, эти ваши хитроумные друзья ждали целых пять лет, а потом достали из ниоткуда светловолосого мальчугана и убедили вас, что это Эйегон Таргариен, шестой носитель своего имени, законный сын принца Рейегара и истинный король Вестероса. Впрочем, вам ведь очень хотелось в это поверить, не правда ли? Коннингтон потянулся за мечом. - Следите за словами. Вы принесли присягу. - Уберите вашу сталь, милорд, я сдаюсь. – Лорас отбросил с не тронутой огнем половины лица каштановые локоны. – Да, я принес присягу, и поверьте мне, эту клятву я не нарушу. Ваш паренек может называть себя хоть Флорианом-дураком, если ему так угодно. Мне глубоко наплевать, Таргариен он, Блэкфайр или мужицкое отродье. Меня интересует только то, как он намеревается поступить с врагами королевства. Эти слова смутили лорда Джона. - С Ланнистерами? Заверяю вас, принц… - С ними тоже, - сказал Лорас, - но не только. – Он помолчал, а потом продолжил: - Как раз перед тем, как я покинул Драконий Камень вместе с лордом Аураном, я получил ворона от моего брата Гарлана. У него есть… некоторые новости. - Что за новости? - Довольно любопытные. Как вам известно, он руководит обороной побережья от железнорожденных. Эти сукины дети Грейджои убивают и трахают все, что движется, но моего брата беспокоит не это. Он пишет о странных вещах, которые происходят на севере, вдоль Каменного берега и в других местах, которые опустошают ручные чудовища Вороньего Глаза. Но если верить слухам, речь идет об опустошении иного рода. По спине Коннингтона пробежал холодок. - Бабьи бредни. - Неужто? Гарлан был бы очень рад, если это так. – Лорас дернул ртом. – А еще он видел… вещи, которые нельзя объяснить присутствием вражеских кораблей. Смутные тени. Блуждающие огни. Он слышал голоса. И страшные крики. - С теми, кто участвовал в битвах, такое случается. - Думаете, он рехнулся? – Лорас зло рассмеялся. – Конечно, сам я этого не видел, но Гарлан считает… - Что считает? На этот раз Лорас немного подумал, прежде чем ответить: