сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 193 страниц)
- Да уж, - сказала Серсея, неожиданно польщенная. Внезапно ей пришло в голову – а что если использовать Тиену так же, как она использовала Таэну Мерривезер. У них даже имена похожи. Только у Тиены золотые локоны, а Таэна была черна как ночь. Будет больше похоже, как будто бы я с Джейме. Переспать с прекрасной, нежной септой, которую к ней приставили, чтобы следить за ее моральным обликом, - это было бы высшим оскорблением для Веры. И что они со мной сделают? Еще раз арестуют? У меня все еще есть сир Роберт.
Но нет, не сейчас. Ей слишком нужно влияние Тиены на Верховного Септона. Нельзя делать резких движений, можно все разрушить. Поэтому она лишь поцеловала руку Тиены.
- Милая, ты слишком добра. Не забудь, я хочу, чтобы Рослин Фрей и Эдмар Талли тоже умерли. Рассказывай любые басни, лишь бы церковники дали добро, но лучше, чтобы эта идея не казалась исходящей от Железного Трона. Что будет, если лорд Уолдер придет в ярость? Новая Красная Свадьба? – Эта перспектива ее не воодушевляла. Разве я ручная львица?
- Вы будете совершенно ни при чем, миледи, - хихикнув, ответила Тиена. – Раз уж на то пошло, у меня есть и подозреваемый. Надеюсь, вы готовы перенести еще одно потрясение, но… вам ведь известно о бедствиях, постигших Штормовые земли? Штормовой Предел пал, так что у Станниса Баратеона не осталось поддержки с тыла.
- Слышала, - подтвердила Серсея. – Станнис морозит задницу где-то на Севере, так ведь? – Больше ей ничего не было известно.
- Именно так, дражайшая королева. – Тиена улыбнулась. – Но вы, должно быть, гадаете, кто взял Штормовой Предел. Я открою вам, миледи… Нынче люди восстают из мертвых. На берег Штормовых земель высадился мальчик, а с ним лорд Джон Коннингтон и Золотые Мечи. Он продвигается по Мысу Гнева, взял Грифонов Насест и Штормовой Предел. Говорят, он готовит нападение на столицу, и это случится скорее рано, чем поздно.
Серсея сморгнула.
- Лорд Джон Коннингтон спился и умер.
- Какая печальная судьба для героя Колокольной битвы, если, конечно, это правда. Все эти события были бы любопытными, но незначительными, если бы не мальчик, который прибыл с ним. Разумеется, это ложь, но говорят, что он – Эйегон. Эйегон Таргариен.
День выдался щедрым на неприятные сюрпризы, но этот был точно самый неприятный.
- Это… - Серсея даже не нашлась, что сказать. – Ты… ты права, конечно, это ложь, иначе и быть не может. Мой отец принес моему доблестному супругу тела мальчишки и его сестры, завернутые в алые плащи.
Сын Рейегара, сын, которого я должна была родить ему. Мартеллы лишили меня этого. Рейегар достался этой мелкой хилой Элии, которая не смогла даже удержать его от интрижки с девчонкой Старков. Когда-то ее мать подумывала женить Джейме на Элии, а ее выдать за Оберина. А вместо этого я вышла замуж за Роберта, Рейегар мертв, а Оберин принял сторону Тириона. Внезапно роскошная месть, которую Серсея задумала для Вестерлингов и Талли, отошла на второй план. Ей захотелось разрыдаться и сбежать от призраков.
Тиена сжала ее руку.
- Ваше величество, вы так побледнели.
- Просто задумалась, - процедила Серсея. – Надеюсь, это последнее потрясение для меня на сегодня?
- Да. Мне так жаль причинять вам беспокойство, вы и так столько вынесли. – Тиена была само сочувствие. – Но если мы обвиним самозванца в убийстве лорда Талли и его женушки, Уолдер Фрей изрыгнет на него свое пламя – вам не кажется, что это наиболее подходящая участь для нового Блэкфайра? Когда Вестерлинги будут мертвы, армия Фреев во всеоружии, преступления сира Джейме раскрыты, а поиски Сансы Старк не принесут успеха, тогда настанет очередь Тиреллов защищаться. Станнис Баратеон мерзнет на Севере, и простой люд его не любит. К кому им еще обратиться, как не к вашему храброму сыну?
- Томмен славный мальчик. – Храбрым был Джоффри. Он был истинным львом. Однако Серсее понравился план Тиены. А потом, когда я стану регентом Томмена, я вырву септам языки раскаленными клещами, как и собиралась, а Джейме запру в мою старую камеру. Она уже предвкушала триумф. Когда все предательства Тиреллов будут обнажены, у Веры не будет другого выхода, как приговорить Маргери к смерти. Если все пойдет как надо, мне даже сир Роберт не понадобится… но нет. Лучше пройти все до конца, устроить представление и доказать всему свету свою невиновность, чтобы больше уже не было никаких вопросов. – Милая Тиена, было бы неправильно просить тебя еще об одной малости, ведь ты так много сделала для меня. Но ты ведь узнаешь, когда Джейме покинет свое жалкое убежище, куда его запрятали Тиреллы, и приедет в город? Я хочу поговорить с ним.
- Ну конечно, - ответила Тиена, и на ее щеках показались милые ямочки. – Вера проявляет большой интерес к Сансе Старк и к той роли, которую сыграл в ее исчезновении сир Джейме. Поверьте мне, если вы расспросите его о том, что я вам рассказала, он не сможет отрицать. А если Сансу когда-нибудь поймают, можете быть уверены, она понесет кару, уготованную цареубийце.
- Прекрасно. – Серсея вспомнила эту пустоголовую неблагодарную девчонку с ее вечными бесстыжими улыбочками. Я хотела выдать ее замуж за Джоффри, я учила ее, как быть королевой, и вот чем она отплатила мне. Сегодня ей приснится Санса, корчащаяся на дыбе. Может быть, если мы найдем ее, сможем распутать ниточку, которая ведет к моему валонкару. Я отыщу тебя, Тирион. Ей все еще не верилось, что Джейме ввязался в заговор, подстроенный карликом, до такой степени, как это описывает Тиена, но похоже, это именно так. А завтра она скажет мне, что это Джейме выпустил Тириона из темницы. И, возможно, будет права. Джейме перестал быть ее второй половиной, он, подобно сиру Кивану, предал все, что было дорого их дому, предал ее королевский титул, их сына, их любовь, их единение душ. После того как он признается, я отдам его Квиберну. Может быть, Квиберн причинит ему такую же боль, какую он причинил мне.
Когда Тиена удалилась, Серсея села у окна и стала смотреть вниз, на улицы. На неспокойный, оголодавший город понемногу наползали сумерки, и в них можно было различить множество темных маленьких фигурок. Еще больше воробьев, еще больше уличных проповедников, еще больше черни, еще больше крестьян с факелами и вилами. Они выходили на улицы почти каждую ночь, несмотря на то, что Мейс Тирелл усилил городскую стражу, и их вряд ли обрадует весть о том, что воскресший Таргариен готовит нападение из Штормовых земель. Вот уже две недели Серсее не давали увидеться с Томменом, и ей так хотелось сказать ему, чтобы он не боялся, потому что этим утром она помогла спасти его королевство. Я много сделала сегодня, повезло мне с Тиеной. Она мечтала увидеть своего пухлого милого малыша, его золотые кудряшки, зеленые глаза, обаятельную улыбку, его котят. Я тебя люблю. Будь сильным.
А что касается Тиреллов, Мартеллов, Джейме, поддельного Таргариена и всех, кто отвергал и презирал ее, - расплата наступит гораздо быстрее, чем они думают. Королева искренне улыбнулась, казалось, впервые за многие годы. Она налила еще один бокал вина, откинулась на скамье и с радостью принялась наблюдать, как горит Блошиный Конец.
========== Лорд-грифон ==========
Мыс Гнева вполне оправдывал свое название. Это был котел, где варились ветра и кипел залив Губительные Валы, испытывая на прочность мощные стены крепости Дюррана Богоборца. Каждый божий день прибой грохотал, словно гром, небо было завалено свинцово-серыми тучами, а ветер завывал так пронзительно, что его приходилось перекрикивать. Стофутовые скалы головокружительной спиралью разворачивались в море, липкий туман окутывал высокие сосны Дождливого Леса, который тоже был назван так не зря. Люди пробирались по колено в грязи, и было совершенно немыслимым делом поддерживать огни и предохранять сталь от ржавчины, а кожу от сырости.
Положа руку на сердце, Джон Коннингтон сам никогда бы не пошел этим путем. Он скорее постарался бы усилить контроль над Штормовыми землями. Они взяли Штормовой Предел, но оставили в нем совсем незначительный гарнизон, поэтому в случае контратаки защитить его будет непросто. Почти все замки, находящиеся в глубине страны, лучше защищены и уже знают об их появлении. Зато войско, которое идет по берегу, в обход, гораздо труднее обнаружить, чем армию, которая продвигается напрямик, зажатая между Королевской Гаванью и Хайгарденом. Принц предложил идти вдоль Мыса Гнева, и Коннингтон гордился его проницательностью – даже несмотря на неудобство.
И не только сырость тому виной. Теперь Коннингтон тщательно следил, чтобы перчатки всегда были на нем, иначе не только принц заметит, что половина его кисти уже превратилась в камень. Нужно выбираться куда-нибудь подальше с этого туманного, продуваемого всеми ветрами берега, к тому же пора парню расправить крылья и показать себя не только воином, но и командующим. После ошеломительной победы у Штормового Предела Эйегону Таргариену стало трудно перечить. Принцу едва стукнуло восемнадцать, он захватил замок, который устоял перед самими богами, и теперь ходил с таким хвастливым видом, что легко было понять - победа ударила ему в голову.
Лорд Джон понимал - не имеет смысла указывать принцу на то, что Штормовой Предел уже давно лишился прежней мощи, что Золотые Мечи приняли на себя всю тяжесть битвы и понесли большие потери, и именно по этой причине им необходимо занять оборонительную позицию и двинуться по берегу на юг, к Дорну, а не готовить атаку на столицу. Принц хотел идти на Королевскую Гавань немедленно, но Коннингтону удалось отговорить его. Эйегон молод, храбр и жаждет усесться на свой трон, а Коннингтон старался проявлять осторожность и полагаться на чутье, и благодаря этому им удавалось так долго оставаться неузнанными и живыми. И это стоило мне Колокольной битвы. Иногда ему казалось, что план Эйегона мудрее, чем его собственный. В настоящее время – даже несмотря на взятие Штормового Предела – никто в Вестеросе не воспринимал их всерьез, просто самозванец и пьяница бузят где-то на дальней окраине. Пока все находятся в заблуждении, взять Королевскую Гавань будет гораздо проще, чем если каждый мужчина в столице возьмет в руки оружие и будет готов сражаться насмерть ради защиты своего очага.
Однако избранный ими путь не лишен выгоды, и даже наоборот. Они тайно послали леди Лемору в Солнечное Копье, чтобы договориться с Мартеллами, семьей покойной матери принца Эйегона. Принц Доран легко поверил в подлинность мальчика и утешил свою скорбь по погибшему сыну Квентину, тело которого недавно вернули домой двое из пяти его компаньонов. Квентин проделал долгий и рискованный путь в Миэрин, чтобы предложить свою руку Дейенерис в надежде возродить брачный союз, изначально планировавшийся между его старшей сестрой Арианной и ее старшим братом Визерисом. Но королева отказала ему, а он был настолько неразумен, что не понял намека и встретил свой конец, попытавшись приручить драконов.
Драконы. Когда лорд Джон впервые услышал доклад Леморы, он испытал одновременно облегчение и ярость. Облегчение от того, что Дейенерис отвергла предложение Квентина, – ей следовало выйти за Эйегона, и это положило бы начало новой династии Таргариенов. А ярость от того, что королева слишком замешкалась в Миэрине – хуже того, если верить слухам, она вообще исчезла, - вместо того, чтобы оседлать своих бесценных драконов и полететь на запад, чтобы воссоединиться с принцем. Эйегон не хотел представать перед своей могущественной тетушкой как попрошайка на пиру. Он был уверен, что как только Дейенерис узнает о том, что он высадился на берег их родины, она поднимет паруса быстрее, чем он произнесет слово «узурпатор». Но если она пропала, умерла или просто не захочет, игра внезапно станет гораздо более опасной и непредсказуемой.
Итак, союз с Мартеллами - это удачная ставка. Если не будет другого выхода, Эйегон сможет жениться на своей кузине Арианне, но ему нужны драконы и Дейенерис, иначе над ним всегда будет висеть подозрение, что он не подлинный сын принца Рейегара и законный наследник Железного Трона. Юг может короновать его, но Север, несомненно, будет сопротивляться. Семь Королевств можно сплавить вместе лишь драконьим огнем. Эйегон Первый отлично выучил этот урок.
Такие мысли занимали Джона Коннингтона, пока они хлюпали по грязи вдоль Мыса Гнева. Они продвинулись южнее Эстермонта, захваченного Марком Мандрейком из Золотых Мечей, и их следующей целью была Плакучая Башня. Принц Доран обещал, что дорнийский авангард приплывет к Тору и там соединится с войском Эйегона, и даже предлагал, чтобы Эйегон нанес визит своему лорду-дяде. Поскольку Доран тайно стал их верным союзником, вполне понятно, что он хотел собственными глазами взглянуть на сына своей сестры Элии, прежде чем развязать войну. Дом Мартеллов внешне хранил верность Железному Трону, но по всему Дорну уже были разосланы приказы о сборе войска, а в кузнях день и ночь звенела песня стали. Фальшивый мир долго не продлится, но нужно притворяться как можно дольше.
Сам же принц Эйегон не горел желанием наносить визит вежливости.
- Леди Лемора уже заверила моего лорда-дядю, что я именно тот, кем себя называю, - посетовал он. – Что, теперь принц Доран хочет пересчитать мне зубы? У нас будет время поболтать в Водных Садах, когда война закончится. Если Дорн уже встал на мою сторону, нам следует не тратить время зря, а сосредоточиться на западе и Речных землях – и не упускать из виду Север. Нужно окружить лживых Ланнистеров от побережья до побережья.
- Для того, чтобы завоевать трон, недостаточно выигрывать сражения, милорд, - ответил Коннингтон. – Ваш отец хорошо это знал. Если для Дорана важна учтивость, проявите ее. Он стар и болен, а его сердце слишком долго жаждало мести. Не отказывайте ему в этой просьбе. Мы с Золотыми Мечами продолжим кампанию в ваше отсутствие. Это займет пару недель, не больше.
- Две недели – это слишком долго. – Эйегон отвернулся и взъерошил копну серебристо-голубых волос. – Я ждал восемнадцать лет и не хочу задерживаться даже на день дольше, чем это необходимо.
- Поезжайте в Дорн, - сказал Коннингтон тем голосом, каким он когда-то призывал маленького Эйегона к порядку.
Эйегон заметил это, и сердитая тень набежала на его красивое лицо. Джон Коннингтон впервые подумал, что Эйегон не только потомок Эйегона Завоевателя, Эйемона Драконьего Рыцаря и своего отца, серебряного принца, но в его жилах также течет кровь Мейегора Жестокого, Эйериона Пламенного, Эйегона Недостойного и Безумного короля Эйериса. Но он отбросил прочь эту вероломную мысль. Эйегон не был жесток, недостоин или безумен, а вспышка гнева вполне естественна для юноши, особенно если на его плечи возложено великое предназначение. Но в этот раз я не позволю ему перечить мне. Он еще не король.
Это дело так и осталось нерешенным, когда они к следующему вечеру добрались до Плакучей Башни. Сражения не было – сир Франклин Флауэрс и его товарищи прибыли туда первыми, выбили из башни ее защитников и установили там надежную оборону. Они привезли туда пленников, захваченных в небольших крепостях и замках на мысе Гнева, и теперь наслаждались заслуженным отдыхом. Вряд кого-либо из этих пленников можно было назвать значительными персонами, но зато у некоторых могло храниться золотишко, припрятанное где-нибудь в подполе, а поскольку их семьи присягали Баратеонам, необходимо было под корень изничтожить ростки измены. Эти люди одинаково неприязненно относились как к Эйегону, так и к мальчишке-бастарду, сидящему на Железном Троне (особенно учитывая, что Ланнистеры сделали с Робертом), но в отношениях между оленями и драконами было слишком много зла и подлости, чтобы можно было предоставить их самим себе.
- Хорошо обращайтесь с ними, - предостерег Коннингтон, пока они с принцем шли к большому чертогу. – Если вы подвергнете их адским мукам за то, что они хранили верность своему лорду, – особенно учитывая, что пока никто не верит в то, что вы Эйегон Таргариен, шестой носитель своего имени, - все подумают, что Безумный король вернулся. В этом случае следует поучиться у Роберта. Он умел превращать врагов в друзей.
Принц недоверчиво посмотрел на него.
- Учиться у человека, который убил моего отца на Трезубце и украл его корону? У пьяницы, обжоры и распутника, который разорил королевство, который был плохим мужем, плохим отцом и еще худшим королем? Я не стану вымещать зло на простом народе, их дело маленькое. Но эти лорды рано или поздно должны будут присоединиться ко мне, и с их стороны будет разумнее поторопиться.
