Текст книги ""Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Глава 32

Больше всего выползшая из джунглей тварь напоминала динозавра. Но, когда она открыла пасть, и из неё потекло густое зеленоватое сияние, стало ясно, что к доисторическим существам монстр никакого отношения не имел. Раздался низкий, глубокий рык, а затем чудовище рвануло вперёд и почти сразу резко остановилось, напоровшись на невидимый защитный барьер. Я почувствовал, как затрещали наложенные мною печати. Несколько секунд – и они падут под натиском гбахали.

– Мейлин! – крикнул я. – Давай! Сбей его с толку. Используй свой Дар!

Девушка кивнула. Джунгли пришли в движение, завертелись, выстраиваясь вокруг монстра в причудливый лабиринт. Выглядело это завораживающе, но любоваться причудливой игрой пространства было некогда.

Юшен осыпала ящера россыпью огней. Они прилепились к нему, прожигая толстую шкуру. Но гбахали ловко потушил их ударами длинного, гибкого хвоста. Он исторг из пасти зелёное пламя, и печати исчезли, освобождая ему путь. Тварь прыгнула и завертелась, не зная, куда бросаться дальше, ибо Мейлин постоянно меняла пространство, перемещая то его, то нас. Наверное, издали это напоминало бы стремительный калейдоскоп, но мы находились прямо в нём и должны были мгновенно ориентироваться, чтобы избегать атак и нападать самим.

Алёна периодически била монстра молниями, заставляя его замирать, содрогаясь в судорогах. Пару раз ей удалось таким образом сбить готовящиеся прыжки, но ни молнии, ни огонь хули-цзин не могли убить тварь Пустоши. Всё это только ослабляло его, причём незначительно. У подобных созданий слишком высокая устойчивость к обычной магии, так как они сами рождены и пропитаны ею. Только нескольким могущественным колдунам под силу взять такую тварь измором. Поэтому и нужны мы – охотники. Чародеи, принесшие жертву во имя особой силы, положившие жизнь на то, чтобы стать истребителями нечисти. Те, кто отдали часть души созданию иного мира – фамильяру – и получили от него взамен Тёмный клинок.

Ящер махнул хвостом и попал в Ирму, отшвырнув девушку в заросли. Она исчезла в сочной зелени с коротким возгласом. Проклятье! Повезло, если не переломала все кости.

Монстра ударила молния, к уродливой морде метнулись новые файеры, но гбахали обдал их зелёным огнём, и все они мгновенно погасли. Алёна пустила ещё один разряд, но ящер отскочил и попытался врезать ей хвостом. Мейлин успела переместить участок земли, на котором стояла Алёна, в последний момент, и хвост лишь срезал листья с куста. Страшно представить, что стало бы с сестрой, попади по ней чудовище!

Я отдал волку мысленный приказ схватить монстра за эту опасную часть тела.

– Камау, хвост! – крикнул я, перемещаясь в сторону Мейлин, чтобы сказать ей, что сейчас потребуется.

Оборотень меня понял. Отпрыгнув назад, начал трансформироваться. Тем временем, Хатифрек подкрался к чудовищу сзади и, улучив момент, набросился на хвост, глубоко вонзив в него зубы. Ящер взревел, изогнулся и поднял волка над землёй. Из пасти потекло зелёное свечение.

– Алёна! – гаркнул я.

Сестра тут же пустила вертикальную молнию – прямо в голову гбахали.

Камау в три прыжка сократил расстояние до монстра и вонзил зубы в его хвост рядом с Хатифреком. Его когти взрывали землю подобно плугам, чтобы удержаться за неё. Но через пару секунд лапы унгана всё равно повисли в воздухе.

– Мейлин, подведи меня к нему слева! – велел я китаянке.

Они кивнула. Пространство вокруг меня бешено завертелось. Это напомнило мне соревнование по собиранию кубика Рубика, которое я однажды случайно увидел по телевизору: чемпион с такой скоростью крутил головоломку одной рукой, что меньше, чем через минуту, она была готова.

Я успел разве что пару раз моргнуть, как оказался прямо перед бледным морщинистым боком ящера. В него ударила ещё одна молния, оставив на коже тёмный след. Тварь содрогнулась, а затем резко опустила хвост, ударив моего фамильяра и унгана об землю.

Клинок из тёмной материи вошёл в тело монстра, рассекая плоть почти без сопротивления. В мою строну устремилась толстая когтистая лапа. Пригнувшись и оттолкнувшись ногами, я прокатился по земле под низко висящим брюхом гбахали, вскочил и нанёс удар с другой стороны. Слева ко мне устремилась раскрытая пасть. Из неё вылетело зелёное сияние. Я снова нырнул под брюхо, выкатился с противоположной стороны и бросился вдоль длинного бледного тела. Ящер начал поворачивать голову, оставляя в воздухе зелёный светящийся шлейф. Счёт шёл на секунды. Клинок опустился на шею гбахали, рассёк позвонки и сухожилия, опустился до трахеи и, преодолев последние сантиметры плоти, завис над травой. Самоконтроль не покинул меня даже в такой напряжённый миг.

Голова чудовища медленно завалилась на бок, а затем упала на землю, окуталась зелёным пламенем и вдруг загорелась!

– Осторожно! – крикнул Камау. – Берегитесь грутсланга!

Я мысленно отдал приказ фамильяру высосать магию поверженного чудовища, и волк подбежал к отрубленной голове. Зелёный огонь потянулся в его пасть, исчезая в ней.

– Это опасно! – сказал Камау, подходя и не спуская глаз с головы ящера.

– Что за грутсланг? – спросил я.

– Вот он!

Неожиданно из головы монстра выскользнула толстая зелёная змея. Она молнией набросилась на Хатифрека, обвила его и сдавила. Хрустнули кости фамильяра.

Камау прыгнул вперёд и схватил её зубами за хвост. Змея злобно зашипела и раскрыла пасть, демонстрируя длинные кривые зубы. С них капал зелёный яд. Унган резко дёрнул, и змея вместе с волком полетели в сторону. Ударившись о землю, грутсланг слегка ослабил хватку колец, и фамильяру удалось изогнуть шею так, чтобы вонзить в змею зубы. Камау подскочил к ним и снова схватил извивающийся хвост. К нему метнулась голова с крошечными злобными глазками, но он был слишком далеко. Тогда грутсланг решил укусить Хатифрека. Треугольная голова устремилась к волку, но вдруг замерла: мои пальцы сомкнулись на шее змеи, остановив атаку. Пришлось напрячь все мышцы, чтобы удержать её.

Клинок из тёмной материи описал в воздухе короткую дугу и рассёк голову на две части. Я почувствовал, как по телу змеи прошла судорога. Кольца распались, выпуская фамильяра, и Камау тут же прыгнул, натягивая грутсланга, как струну. Я ударил по змее, разрубив её. Зелёное свечение начало гаснуть. Хатифрек подскочил и принялся жадно поглощать остатки. Его белая шерсть вздымалась волнами, с неё сыпались красные искры.

– На этот раз всё⁈ – спросил я унгана.

Чёрный леопард выпустил хвост змеи и кивнул. Он начал превращаться обратно в человека. Я же открыл Астрал и убрал в него клинок. Такие вещи не должны долго находиться в этом мире. Затем направился к убитому чудовищу. Судя по всему, ящер и змея были единым целым, и душа у монстра была одна.

Надрезав себе ладонь вакидзаси, я приложил её к одной из ран лежавшего передо мной обезглавленного монстра.

– Что ты делаешь⁈ – спросила Алёна.

– Всё в порядке, так нужно. Не мешай.

Я начал произносить заклинание сотворения Скрижали. Так, чтобы никто не мог разобрать слов, конечно. Само по себе оно поглотить Дар чудовища не поможет – для этого нужно быть тауматофагом – но ни к чему будоражить умы, так сказать.

Кровь гбахали начала покидать тело, поднимаясь в воздух и складываясь в пылающие алые строки. Я чувствовал поднимающийся по руке к сердцу жар. Вот оно замерло на несколько секунд, а затем снова застучало. В воздухе строки сложились в готовую Скрижаль. Мои спутники обступили меня, глядя на происходящее, как заворожённые.

Протянув руку, я взял Скрижаль и поместил её в Астрал. Теперь у меня были ящер и змея. Не лучшие из поглощённых мною чудовищ, но техники есть техники, и их нужно пополнять. Особенно учитывая, как часто в последнее время мне приходится использовать магию. По идее, неплохо бы встретить по пути к поселению шаманов ещё парочку монстров. Но говорить этого я, конечно, не стал: мои спутники такую надежду вряд ли оценили б.

– Что это было? – спросила Ирма.

– Да, хотелось бы понять, – присоединилась к ней Мейлин.

– Всего лишь поглотил магию этого создания, – ответил я. – Таков мой Дар.

– Забирать чужую силу? – спросила китаянка.

– Да. Но не волнуйтесь, он работает только с чудовищами. На людей не действует. Так что ваши Дары останутся при вас.

– Никогда не слышала о подобных способностях, – проговорила, не спуская с меня глаз, Ирма.

– Ну, да, я особенный. Ничего не поделаешь.

– Значит, все эти техники, которые ты используешь… – начала Мейлин, – Это монстры, которых ты убил⁈

– Ну, выходит, так.

– Погоди, братик, – вмешалась Алёна. – Но… когда же ты успел столько чудищ перебить⁈

– На досуге, сестричка. На досуге. Всё, хватит об этом…

– Погоди, – перебила Мейлин. – А волк? И куда ты дел меч и ту штуку, которая появилась в воздухе?

– Я не собираюсь выдавать все свои секреты, – сказал я холодно, обводя уставившихся на меня магов, которые, судя по всему, не до конца поверили, что я не смогу однажды поглотить их Дары. Только Ирме на этот счёт беспокоиться было не с чего, но и ей очень хотелось знать, что происходит, и почему у меня такая нестандартная магия. – Вы и так слишком многое увидели. Довольствуйтесь же этим.

– Но если мы… – начала Мейлин, однако я бросил на неё такой ледяной взгляд, что девушка тут же заткнулась.

Да, я чувствовал их страх. Чародеи вдруг ощутили себя потенциальной добычей. Неприятное чувство, должно быть.

– Идёмте, – сказал я. – Нам пора двигать дальше. Сейчас не время для дискуссий.

Мы отправились в путь, но атмосфера в отряде была уже не та. На меня старались не глядеть. Дискомфорт – вот, как было бы правильней всего охарактеризовать то, что чувствовали мои спутники. Даже на привалах разговор не клеился. Мы обменивались короткими фразами – и всё. Меня это не задевало. Я привык к подобному ещё в той, прошлой жизни. Как ни странно, люди, чьи жизни защищали охотники, зачастую опасались их почти так же, как чудовищ. Это цена, которую мы платим за то, чтобы быть сильнее других. Несоизмеримо сильнее. Те испытания, в горниле которых рождаются ведьмаки, прокладывают огромную пропасть между ними и всеми остальными. Не может не внушать ужас тот, кто убивает тварей, внушающих ужас. И пусть сложенные в честь охотников баллады воспевают нас как героев, люди, видя нас вживую, все равно съеживаются и замирают, словно кролики перед удавами. Если, конечно, знают, кто перед ними. Поэтому мы давно привыкли скрывать свои силы. Но получается не всегда.

Отряд шёл ещё долго. Ноги горели, спины ломило, по телам струился пот. Наконец, когда казалось, что ещё немного, и силы иссякнут окончательно, Камау вдруг объявил, что мы пришли!

Глава 33

Сначала было неясно, что он имел в виду, но затем унган указал на заросли, улыбнулся, раздвинул их и исчез. Последовав за ним, мы вышли… к настоящей деревне! Сверху её укрывали густые кроны деревьев и маскировочная сеть, растянутая над всем поселением настоящим пологом. По периметру были джунгли – надо ли желать лучшего укрытия. Плюс я сразу ощутил присутствие магии, причём довольно плотной: деревня была защищена Печатями и контурами, образующими настоящий купол отвода глаз. Неплохо, совсем неплохо.

Нас заметили сразу. Двое стражников с штурмовыми винтовками направились к нам. Оружие держали вниз, пальцы – на скобах. Почему – стало ясно, как только они приблизились.

– Привет, Камау, – кивнул один из них. – Это они? – его глаза быстро обежали нас всех.

– Да, в полном составе, – ответил наш провожатый. – Приветствую.

– Добрались без приключений? – спросил другой охранник.

– Было одно. Тварь Пустоши попалась. Но мы справились.

– Отлично. Нам приказано сразу отвести вас к Нзинге.

Камау кивнул.

– Думаю, ваши гости возражать не станут, – он взглянул на меня.

– Не будем, – сказал я. – Это… главный шаман?

– Вроде того, – сказал унган. – Один из старейшин. Можно сказать, что он тут верховодит. Но он не вождь.

– Первый среди равных?

– Точнее и не скажешь.

– Идёмте, – махнул рукой охранник.

Мы двинулись через деревню. Она была невелика, хижины стояли довольно плотно, а людей мы почти не увидели – только с дюжину мужчин, в основном, пожилых, и трёх женщин, выглядевших совершенными старухами. Все были одеты в балахоны таких цветов, чтобы не выделяться на фоне джунглей, и увешаны множеством амулетов, бус и браслетов. Шагая мимо них, я чувствовал исходящие отовсюду магические ауры. Здесь собрались шаманы разных племён. Заручиться бы помощью всех их – и дело было бы в шляпе. Но я сомневался, что некоторые из них способны самостоятельно преодолевать большие расстояние по лесу.

Возле хижины побольше нас остановили. Над завешанным ковром входом торчал выбеленный череп какого-то животного. Вероятно, исчадия. Один из охранников наклонился, сдвинул занавеску и исчез внутри. Послышался приглушённый разговор, а затем он появился и кивнул.

– Вы все можете войти. Нзинге приглашает вас.

По очереди мы нырнули в хижину. Внутри царил полумрак. Горели в глиняных блюдцах пучки трав, источавших смесь довольно приятных, но резких ароматов.

У дальней стены сидел на полу старик, совершенно чёрный, одетый лишь в набедренную повязку. Его грудь была скрыта под гроздью бус и амулетов.

– Приветствую вас, – проговорил он вполне отчётливо по-английски. – Располагайтесь. Вещи можете оставить у входа.

– Наше почтение, – я поклонился. – Спасибо, что пригласили в свой дом.

Старик кивнул. Мы устроились напротив него полукругом. Унган слегка повёл рукой, и травы загорелись ярче. Стало видно, что тело Нзинге покрывают сложные татуировки в виде переплетающихся птиц и лиан. Они словно немного блестели на чёрной матовой коже.

– Не думал, что белые придут на помощь, – сказал старик, переводя взгляд с одного гостя на другого. – Но, видимо, ваши интересы совпадают с нашими.

Поскольку его глаза остановились на мне, я кивнул.

– Именно так. Немцы ведут раскопки титана, чтобы начать большую войну. Мы не хотим, чтобы наши страны оказались втянуты в неё.

– А мы – чтобы беспокоили Хеку, – произнёс шаман. – И готовы оказать содействие, если у вас есть план.

– Есть, – ответил я, взглянув на Ирму. – И мы готовы его изложить.

– Очень хорошо. Но отложите это до того момента, когда придут другие старейшины. Мы все должны выслушать его. За ними уже отправились. А пока – выпейте вот это, – Нзинге указал на стоявший справа от него кувшин. Рядом были выстроены в ряд маленькие глиняные чашки. – Восстановите силы. Я вижу, что вы устали за долгие дни пути. Камау, будь добр.

Наш провожатый тут же поднялся и быстро разлил густой, тягучий состав по чашкам, которые раздал нам. Себе не взял и старику не подал.

Я осторожно принюхался. Запах был приятный, пряный. На отраву, вроде, не похоже. Да и зачем шаману нас убивать? Сделав небольшой глоток, я ощутил вяжущий, терпкий вкус.

Пока мы пили, в хижину начали заходить старейшины. Выглядели они по-разному, из чего я сделал вывод, что в деревне собрались унганы самых разных племён. Возможно, не только тех, что проживали на территории немецкой колонии. Были здесь и совершенно чёрный, как Нзинге, и тёмно-синий, и серый, и коричневый старики. А также две женщины, которые передвигались медленно и с трудом. Все они расселись перед нами с двух сторон от хозяина хижины.

– Приветствуем вас, уважаемые, – отвесил я поклон. – Спасибо, что согласились выслушать нас.

– Что вы можете сделать с армией белых? – спросил резким голосом один из шаманов, чью голову украшал пышный убор из перьев. – Раскопки охраняют десятки тысяч солдат, у них оружие, танки, пушки и пулемёты.

– Вертолёты, – добавил другой, синий и украшенный ожерельями из крупных белых костей, переплетённых с красными бусинами, сделанными из высохших ягод. – И повсюду заборы, окопы, вышки и доты. Немцы надёжно укрепились и готовы к любой атаке.

– Позволю себе заметить, что не к любой, – возразил я, переводя взгляд с одного старейшины на другого. – Они укрепились от солдат и техники такого же противника, как они сами. И, конечно, мы не собираемся вас убеждать, что нужно собрать армию и напасть.

– На это мы бы никогда не согласились, – проскрипела старуха, маленькая и сморщенная, похожая на уродливую куклу. – Ещё чего не хватало – отправлять наших детей на пулемёты белых!

– Этого не потребуется, – ответил я. – Нам от вас нужна очень небольшая помощь.

– Какая именно? – спросил Нзинге.

– Несколько сильных шаманов, владеющих магией вуду.

Повисла пауза. Затем один из старейшин подал голос:

– Магия вуду куда разнообразней, чем обычно думают белые. Уверен, что и вы не исключение. Так о каком конкретно аспекте идёт речь?

– Той, которой покровительствует Барон Самди, – ответил я. – О некромантии.

Глава 34

Мои слова вызвали волнение. Старейшины пришли в движение, заговорили все разом – пока Нзинге не поднял руку и не издал короткий резкий возглас.

– Тише, братья и сёстры! – проговорил он, глядя на меня в упор. – Этот человек знает, что говорит. Или думает, что знает. Давайте выслушаем его.

– Единственный, кто на раскопках мёртв, это наши люди, погибающие без медицинской помощи и непосильных трудов, да Хека! – проскрипела старуха, которая до сих пор молчала. – Кого из них собирается оживлять белый чародей⁈

Все глаза, что находились напротив, уставились на меня. В них читалось нетерпение, а некоторых – враждебность.

– Никого из тех, кого вы назвали, – ответил я старухе. – Выслушайте до конца, а затем решайте – поможете вы нам или нет.

– Так мы и сделаем! – отозвался один из шаманов.

– Во-первых, согласитесь, что, сколько бы солдат ни погибло при гипотетическом нападении на раскопки, кайзер пришлёт ещё, так что любая прямая атака ничего не изменила бы, кроме того, что напрасно погибли бы люди.

– Это очевидно, – качнул головой Нзинге.

– Значит, нужно сделать так, чтобы новые немецкие силы не заняли территорию раскопок.

– И что из этого следует? – помолчав, спросил Нзинге.

Остальные старейшины дружно кивнули.

– Что ж… – вздохнул я, набирая в лёгкие воздуха. – Мы считаем, что единственный выход – сделать следующее.

И далее я изложил наш план. В основе он принадлежал Ирме, но я внёс несколько существенных корректировок с учётом того, кто был с нами.

Унганы слушали внимательно, не сводя с меня глаз. Когда я закончил, наступила тишина. Затем Нзинге пошевелился и повернул голову к шаману, сидевшему справа.

– Вы все слышали этого человека. Настал наш черёд. Пора высказаться. Каково твоё мнение, Лимбани?

Тот, к кому он обратился, задумчиво потрогал висевшее на тощей шее ожерелье.

– Это может сработать, – сказал он после паузы, довольно продолжительной. – Да, вполне. Но мы все не доберёмся до раскопок. Отправиться придётся молодым и сильным.

– Но они не готовы! – отозвалась одна из старух. – От них не будет толку. Я готова пойти сама. Вернее… отправиться, если меня понесут.

– Нет, – качнул я головой. – Нам может понадобиться мобильность.

– Давайте отложим обсуждение деталей, – поднял руку Нзинге. – Пусть сначала все старейшины выскажутся. Правильно ли я понял, Лимбани, что ты одобряешь предложенный план?

– Он слишком сложен, чтобы всё сработало, как задумано, но, в целом, да. У вас есть моё слово.

– Спасибо, брат, – кивнул Нзинге. Как мне показалось, одобрительно. – Твой черёд, Кофи.

Синекожий старик расправил плечи и прикрыл глаза. Глубоко вздохнул.

– Я буду молить богов, чтобы всё получилось, – проговорил он. – У вас есть моё слово.

Нзинге перевёл взгляд на одну из старух.

– Что скажешь, Абена?

– Кто я такая, чтобы высказываться против, когда речь идёт о том, чтобы вернуть покой Хеке? – ворчливо отозвалась она. – Мы обязаны попробовать. Но получится ли? Есть ли смысл голосовать, пока не ясно, кто туда отправится? Но моё слово у вас есть!

– Спасибо, сестра, – сказала Нзинге. – Что ты думаешь, Экундайо?

– Я против! – резко ответил старик с перьями на голове. – Такой масштаб некротической магии едва поддаётся контролю. Может произойти, что угодно! Откуда нам знать, что такие силы случайно не воскресят Хеку⁈ Учитывая, что отправиться на раскопки явно придётся не самым опытным из нас, я решительно возражаю!

– Ты трус, Экундайо! – проскрипела Абена. – Никогда ни на что не готов!

– Был бы трусом, если б речь шла о том, чтобы мне самому туда идти, – вскинулся унган. – Но доверить такое… Кому, собственно⁈

– У нас есть твоё слово, брат, – вмешался Нзинге. – Кандидатуры обсудим после. Сейчас мы голосуем за план, в принципе.

– Я и, в принципе, против! – упрямо проговорил унган. – Даже мы, старейшины, не можем быть уверены, что такую магию смерти реально удержать под контролем! Кто из вас готов поручиться за себя или за другого? А⁈ – он требовательно обвёл взглядом старейшин. – Никогда никто такого не делал! Никогда!

– Я согласен с Экундайо, – проговорил шаман, сидевший с левого края. – Последствия могут быть самыми непредвиденными. Белый чародей не знает, о чём говорит. Поэтому и предлагает свой план с такой лёгкостью. Но мы-то понимаем, что всё не так просто.

– Так ты против, брат? – спросил Нзинге.

– Да. К сожалению. У вас есть мой голос.

Все взгляды обратились на последнего шамана. Это был глубокий грузный старик с седыми волосами, торчавшими клочками в разные стороны. В широком носу белело кольцо, в мясистых ушах – серьги в виде тоннелей. Его лицо было раскрашено тонкими полосами.

– Я считаю, – проговорил он, не дожидаясь, пока к нему обратится Нзинге, что есть способ осуществить предложенный план. Мы можем передать свою силу молодым. Вы все знаете, что такое возможно.

– Ты имеешь в виду ритуал Великого Дарения? – спросил Нзинге.

– Именно. И мы обязаны воспользоваться шансом. Нельзя допустить, чтобы немцы продолжили кощунствовать. Они готовы вырвать у Африки всё без остатка. И главное – они спровоцируют войну не только в Европе, но и здесь. Думаете, остальные страны не начнут здесь сражение, когда поймут, откуда кайзер черпает силу для своей армии?

– Но ритуал Великого Дарения никогда не проводился, – возразил синекожий шаман. – Мы владеем лишь записями о нём. В принципе, это только теория.

– Ничто из знаний предков не является только теорией. У всего имеется основание. Ритуал работает, я уверен.

– И кому мы рискнём передать силы? – спросила одна из старух. – Кто достоин?

– Это будем решать после. А сейчас – я голосую «за». У вас есть мой голос.

Нзинге воззрился на меня.

– Вы видели и слышали, – сказал он. – Совет старейшин принимает вашу помощь и ваш план. Да будет так!

– Примите мои благодарности, – я поклонился. – Все вы. Я понимаю ваши сомнения и опасения. Но Германию необходимо остановить. Даже если цена высока.

– Она очень высока, – проговорил Нзинге, покачав головой. – Мы ещё обсудим, должны ли мы провести ритуал. А пока нашим гостям нужно отдохнуть. Камау, проводи их и устрой.

Мы поднялись и вышли из хижины, прихватив вещи. Снаружи нас дожидались охранники.

– Готовы ли хижины? – спросил их Камау.

– Готовы, брат. Идёмте с нами.

Нас отвели на край деревни, где стояли две явно недавно выстроенные хижины.

– Я согласна жить с вами, господин, – быстро сказала хули-цзин, оценив их размеры. – Если вы не против.

– Лично я только «за», – усмехнулась Мейлин. – Больше места останется. И воздух будет чище.

– Голосование уже закончилось, – заметил я, – но воля ваша. Юшен, заходи.

Кажется, лисица и сама не ожидала, что я соглашусь, но тут же просияла и юркнула в хижину.

– Только не забудьте, что нам нужно отдыхать, – закатив глаза, проговорила Мейлин. – Ладно, лично я собираюсь занять место получше. Каждый за себя!

С этими словами она скрылась за ковром, прикрывавшим вход. Остальные девушки последовали за ней. Я же взглянул на нашу с хули-цзин берлогу. Юшен уже копошилась внутри, как животное, торопящееся обустроить нору. Лиса она и есть лиса, какой бы вид ни принимала. Но вряд ли отдыхать придётся долго. Время идёт, и чем быстрее Совет примет решение о проведении ритуала, тем лучше.

– Камау, о каком ритуале шла речь на собрании? – спросил я молодого унгана. – Что за Великое Дарение?