Текст книги ""Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

– Ну?

– Он убивал, убивал и снова убивал. Кузан и другие члены отряда радовались исполнительности Джибрила. Командование вешало ордена пачками, давало щедрые вознаграждения и баллы для магазина наград. А Джибрил развивал свои навыки диверсанта и давил на Кузана, требуя от него роста. Чем всё закончилось – ты и так знаешь.

Хагель протер рот салфеткой. Завтрак в самом разгаре. А на десерт – стоящая история.

– Брудо. Что ты увидел?

Ноланд затих, пытаясь сформулировать свои ощущения. Что он видел в сознании Джибрила?!

– Отчуждение…отчаяние… одиночество.

– У кого? – Хагель удивленно уставился на брата.

– У Джибрила. Он очнулся двенадцатилетним подростком в большом городе без воспоминаний. Он не знал языка, норм культуры. Боже, да он не знал, как сходить в туалет! Вообще ничего! Два года жизни на дне общества обучили его многому. В четырнадцать лет служба безопасности поймала его во время ограбления кондитерской лавки и не смогла прочитать память с помощью ментоскопирования. Какой-то беспризорник услышал разговор СБ-ешника и рассказал банде Росана Наездника. Стоило Джибрилу выйти на свободу из-за нехватки улик, как его взяли в оборот уличные банды. Росан принял его под свое крыло, назначил чистильщиком и приказал убить того самого стукача.

– Брудо, я военный, а не уличная шпана. Чистильщик – это кто?

Брудо попытался что-то сказать, но закрыл рот. Та самая человеческая нормальность не позволяла ему говорить такие вещи вслух.

– Джибрил Ранно убивал людей, а потом избавлялся от трупов, выполняя приказы банды. Возвращался на место преступления и чистил помещение от следов крови и улик. Росан старался не думать о том, какое чудовище живет с ним под одной крышей. Три года, брат, три с половиной года Джибрил убивал, возводя Росана на вершину криминального мира Сан-Солано.

– Бессмертие? – Хагель уже привык к тому, что брат слишком сильно поддается эмоциям объекта для чтения мыслей.

– Они не знали. У Джибрила есть некий механизм защиты секрета бессмертия. Если его убивали, он находил убийцу и свидетелей, никого не оставляя в живых. Убивал, убивал, убивал. Я слышу звук измельчающихся костей из дробилки. Слышу металлический скрежет жерновов о пули, застрявшие в трупах. Джибрил спокойно жил дальше, но его память с каждой собственной смертью становилась всё четче и детальнее. Выстрелы, трупы, смерть, избавление от тел, зачистка помещения. Почему я помню и уделяю этому внимание, а он – нет? Потому что я – Брудо Нирр, нормальный, и моя нормальность совпадает с той, что принята в обществе. А он – нет, и это меня пугает. Как можно жить в… мире, в котором тебя окружает только смерть?! Когда ты видишь, как люди постоянно умирают от твоей руки!

Мук не выдавал тревоги, но Хагель давно знал своего телохранителя. Плечи слегка опущены, взгляд смотрит в одну точку. После встречи с Брудо мэру предстоит еще один серьезный разговор.

– Признаю. Эта просьба была сложнее всех предыдущих. Но ты говорил об отчуждении, отчаянии и одиночестве.

Брудо кивнул. Покров шерсти немного приподнялся, словно у гостя волосы встали дыбом.

– Чем сильнее ментальная защита, тем больше жизненных сил я трачу на чтение мыслей и памяти. У Джибрила Ранно нет какой-то особенной защиты, но ядро его сознания раз в двадцать плотнее, чем у обычного человека. Оно растет, усложняется, становясь неприступной крепостью разума. У моего дара нет границ, и только поэтому я мог прочитать его мысли. Ни один маг-менталист не сможет повторить мой подвиг. Ни одно заклинание не сможет ослабить защиту, которой нет. А лет через пять не смогу и я сам.

– Сколько лет жизни ты потерял, читая его память?

– Не знаю. Пять, может, десять. Особенность его сознания стала первой причиной отчуждения. Джибрил с ранних лет не мог пользоваться нейросетью. Тело отторгало любой имплант, неважно, кибернетического или бионического он происхождения. Когда сверстники обсуждали свежие новости и скидывали друг другу информацию через нейроинтерфейс, он мог только наблюдать. Когда члены банды ставили импланты для создания закрытого канала передачи данных, он пользовался планшетом-коммуникатором. В обществе, построенном на использовании нейросетей, он был изгоем. Система Содружества долгое время не могла измерить уровень его интеллекта обычным способом. Понимаешь, с точки зрения Джибрила его долго отказывались признавать человеком, членом общества нормальных людей. В общественном транспорте он не мог расплатиться из-за отсутствия счета в банке, привязанного к его биометрическому паспорту. Для его создания нужны показатели работы сознания, которые у Джибрила меняются при каждом посещении службы безопасности. Кафе, рестораны, кинотеатры, в любом месте, где требовался счет или универсальное удостоверение гражданина, Джибрил сталкивался с непониманием. Три месяца нервотрепки были переломным моментом в его жизни. Рядом не нашлось человека, который бы сказал ему: «Эй! Джибрил, ты – нормальный парень. Просто они не знают, что с тобой делать». Росан рассмеялся, когда Джибрил рассказал ему о своих проблемах. А потом сказал, что если общество не может его отследить, то надо это использовать для дела. Бессмертный, не знающий родительской любви и поддержки, Джибрил опустился на самое дно общества. Самомнение рухнуло ниже плинтуса, провалившись в темный подвал. И тогда отчуждение и отчаяние обрели форму служения. Служения лидеру, которого он сочтет достойным. Джибрил был молод и глуп! Он искал друга, сам того не понимая. А не лидера, за которым пойдет.

– Сколько лет ему тогда было?

– Семнадцать, может, чуть больше. Не видя в Росане лидера, за которым он был бы готов следовать, Джибрил начал бродить по улицам, ища знакомства с новыми людьми. Какой народ обитает в первом наземном городском ярусе?

– Сброд, бедняки, уличные банды.

– Джибрил искал зерно среди плевел. И не нашел.

– А Кузан… как его там?!

– Кузан Таленор был на год старше Джибрила и во много раз опытнее. Сильный, смелый, решительный и с большими амбициями, он приковывал внимание людей, которых считал полезными. Мелкий избирательный сукин сын! Его собирались подрезать грабители в подворотне после удачной сделки с продажей краденного, как появился Джибрил и спас своего будущего лидера. Мирно, никого не убил, но произвел нужное впечатление. Кузан мечтал выбраться с планеты и добиться признания в высшем обществе. Планета Солано, едва выйдя в большое мировое сообщество, вступила в войну с Либерией и проиграла меньше, чем за месяц активных военных сражений.

– Идиоты. Кто додумался воевать со страной, занимающейся обучением профессиональных солдат? Последняя Либерийская бабушка знает как стрелять и попадать в десятку.

– Забудем об их ошибке. После проигрыша в войне из Солано сделали базу снабжения Либерии. Несмотря на усилия планетарного правительства, царил послевоенный финансовый кризис. Кузан смог завоевать доверие Джибрила и убедить того пойти с ним добровольцами в военные силы Либерии. В ближний круг Кузана входило еще два друга. Тикса Гарасон, пухлый подросток, выросший на рынке Сан-Солано. Торговец до мозга костей. И его знакомый, по кличке Ослик. Парень, в девятнадцать лет похожий на шкаф с мускулами. Второе прозвище Рой, реальное имя Тим Кук, и его реальный возраст около сорока лет. Курсы омоложения и всё такое. Но это выяснилось только несколько лет спустя.

Хагель вспоминал диалог и никак не мог уловить связь в услышанном.

– Ты сказал, что Джибрил не нашел лидера. Тогда кто Кузан?

Брудо хмыкнул в бороду.

– Ошибка… не знаю чего. Может, логики. Возможно, пустой образ. Джибрил следовал не за Кузаном. Не знаю, как объяснить. Он при любом удобном случае повторял его имя, словно ожидал увидеть другого человека. Увидеть другую реакцию на свои слова. Да, Кузан был лидером, но Джибрил следовал за ним только как за носителем имени. Он всякий раз требовал от Кузана большего. «Стань лучше, стремись к большему, верь в свои идеалы, стремись к своей цели». Перед уходом в армию Джибрил перестрелял банду Росана, банду Виксы-скупщицы краденного и банду Нохаля. За два дня он убил и уничтожил тела двадцати девяти гражданских. Все ценные вещи Тикса с Осликом отвезли в соседний регион и продали небольшими партиями. Не считая самого Джибрила, вся его новая банда поставила себе новые нейросети и импланты для создания шифрованного канала связи между собой. С этого дня началась самая счастливая пора в жизни Джибрила.

– Он нашел друзей?!

– Да, Кузан его боялся, но, тем не менее, делал всё возможное, чтобы всегда держать Джибрила поблизости. Тикса и Ослик приняли его в свой круг. После установки новых нейросетей и имплантов, Джибрил начал замечать, что некоторые диалоги Кузан старался вести только между теми, кого действительно считал друзьями. После двух месяцев начальной военной подготовки банду Кузана отправили в зону боевых действий на планете Монтана. Там он смог грамотно использовать оставшиеся деньги с продажи вещей убитых, взять под свое командование целую роту и добиться выдающихся результатов на поле сражения. Используя свои импланты с персональным каналом шифрования как приманку, они поймали в засаду отряд противника, который хотел захватить их самих. Потом устроил арт-обстрел по выступившей подмоге с базы противника. В это же время Джибрил с Осликом пробрались на саму базу и устроили диверсию, обесточив турели защиты и силовые поля. В итоге рота, всего рота новобранцев захватила укрепленную базу противника с минимальными потерями в живой силе.

– Впечатляет. Кузан не так уж и плох.

– Да, как военный командир он оказался удивительно хорош. Но для Джибрила было мало мелкой победы. Он ждал от Кузана большего. Своими поступками он буквально говорил: «Смотри, насколько я силен, Кузан! Стрельба, рукопашный бой, ножевой бой, настройка бронескафов. Каких еще достижений ты от меня ждешь?! Что мне сделать, чтобы ты стал лучше?!». Джибрил получил лицензию диверсанта в девятнадцать, и банда была вынуждена его нагонять. В двадцать получил лицензию космодесантника и космопехоты. Кузану снова пришлось его нагонять. Джибрил поставил его в такое положение, при котором он был вынужден идти на риск, обретая новые навыки. «Расти, расти… лидер, за которым я иду». После одной особо удачно боевой операции диверсионная группа Кузана сорвала куш в виде пачки карт универсальных расчетных средств на двенадцать миллионов кредитов. Сумма более чем внушительная! Тикса и Ослик прекрасно знали о том, что Кузан ценит и в то же время боится Джибрила. По пути на базу Тикса выстрелил в затылок Джибрилу и отвел шокированного Кузана подальше, пока Ослик выпускал в уже мертвое тело друга всю обойму из своего дробовика. Да, Джибрил воскрес спустя несколько минут в десяти метрах от места убийства. Знаешь, что он почувствовал?

– Гнев от предательства?!

– Разочарование, но никак не гнев. Для него весь мир был Кузаном, а не его друзьями. Джибрил догнал троицу и расстрелял в затылок Тиксу и Ослика прямо у поста военного лагеря. Кузан не знал о бессмертии Джибрила и стоял, открыв рот, не зная, как реагировать. Возможно… подчеркиваю, возможно, он подумал, что никогда не сможет избавиться от влияния Джибрила. Кузан собственными глазами видел его труп, видел, как Ослик открыл бронескаф и превращал тело в фарш, расстреливая из дробовика. И тут перед ним стоит всё тот же Джибрил Ранно, на котором нет ни следа удивления и переживания. Он убил двух друзей на глазах у того, кого называл лидером. Убил, думая, что недостойные предатели не должны находиться рядом с его лидером.

Хагель кивнул, давая Брудо передохнуть и успокоиться.

– Отдохну, брат. Остальное есть в личном деле. В военном лагере услышали выстрелы и выбежали посмотреть, что случилось. Джибрил раздумывал о том, как убить свидетелей, но тут Кузан попросил его сдаться и рассказать, что на него первым напали. Быстро сообразил, белобрысый ублюдок! При ментоскопировании выяснилось, что память Джибрила нельзя прочесть, и они проверили Кузана. Заглянув поглубже, они узнали, что перед армией Кузан вместе с Джибрилом убили двадцать девять гражданских, избавились от их тел и продали награбленное. Двадцать восемь убитых на счету Джибрила и один – на Кузане. И тот выстрел был сделан «под давлением Джибрила». Кузана осудили как лидера банды, а Джибрила как убийцу. Обоим удалось уйти от смертной казни за счет военных заслуг перед государством.

Брудо тряс головой и морщился, выражая всё свое отвращение к тому что сам только что рассказал.

– Всё было не так! И ты это знаешь, брат!

– Да, – хозяин кабинета кивнул. – Кузан сдал Джибрила с потрохами. Он сам рассказал об убийствах гражданских, указал на скупщиков краденого и все криминальные элементы в армии, которые ему известны. Кузан пошел на сделку с военным следователем, скостив свой срок до двух лет на планете-тюрьме.

Брудо был стар. Сейчас годы и накопившийся стресс дали о себе знать. Он начал задыхаться от воспоминаний о пережитых эмоциях.

– Он знает об этом! Джибрил знает, что Кузан его сдал. И меня воротит от его преданности! Почему он его НЕ ненавидит?! Почему всё равно стремится быть рядом и следовать за своим лидером?! Я… – у Брудо сбилось дыхание.

– Что? Эй, братец, дыши глубже.

– Всё в порядке. Я не могу его понять. Почему?! Почему следует за ним?! Что он видит в Кузане?! – Брудо вздохнул и упал на пол. Испугавшийся за брата Хагель вместе с телохранителем тут же сняли с него одежду и положили в медкапсулу. Благо, она была в той же комнате. Автодок сразу диагностировал сердечный приступ и начал оказывать первую помощь. В полусне Брудо повторял одну и ту же фразу.

– Отпусти его. Дай ему уйти.

Джибрил, сидящий под открытым окном на первом этаже дома мэра, тихо обошел охранников у входа и побрел в сторону здания ордена. Брудо был слишком нормальным для Ноланда, и теперь Джибрил знал почему.

Хеолас лежал рядом с Джи, спрятав голову под одеялом. Время близилось к полуночи, а солнце давно спряталось за высокими стенами лабиринта Испытания. Рунна, веселясь, ела кусочки рыбы наперегонки с Йен.

– Ты тот самый Джи? Джибрил Ранно? – голос Хеоласа доносился из-под одеяла.

– Это не мое имя. Но да, я Джибрил Ранно.

– Хмм, интересно. Какое имя ты бы хотел?

Джи задумался. В голове не было ничего конкретного.

– То, которое бы передавало мою сущность. Поступки, образ, цели.

– Имя, которое описывает своего владельца. Да, это правильный подход. Мое настоящее имя Хеолас. Переводится как «вуаль» или «незримая защита». А мой дорогой братец носит имя Йен, что значит «звонкая жизнь». Знал бы ты, насколько он энергичен и жизнерадостен – удивился бы, как он еще не помер от своей любознательности.

Джибрил посмотрел на ники над головами братьев.

– А разве имена не берутся из данных учетной записи Генезиса?

– А у тебя есть личная запись? Наверняка есть, но в ней написан один-единственный символ G [Джи]. То, что люди называют игровой системой Генезиса, является надстройкой, искусственно созданной информационной структурой, объединяющей игровой и реальный мир. Почему обучение магов реала происходит в игре? Потому, что законы магии одинаковы в обоих мирах. Я знаю об именах намного больше твоего. И могу обманывать многое из того, что считается законами механики Генезиса. Поэтому меня немного удивил ник в один символ. Сначала подумал, что у нас схожая природа Даров. Но твой рассказ показал куда более интересную природу.

Джи нахмурился, не понимая и половины из сказанного Хеоласом.

– Ничего не понял.

– Верно. Просто ты ничего не знаешь обо мне. Помнишь, я говорил, что слова несут разный смысл в рамках разного контекста? Ты этого не знаешь и потому не можешь понять моего отношения к своему имени. Кто я? Какой у меня дар? В чем смысл твоего рассказа? Всё имеет смысл.

– А ваш брат?

– Наш брат, Джи. Ты – один из нас. – Хеолас улыбнулся. – Мы с ним встретились месяц назад и сразу признали друг в друге родственные души. Он учился в аэрокосмической школе Бронто и как-то раз решил попробовать поиграть в Генезис. Его вместе с реальным телом перенесло в мир Генезиса.

Джи разочарованно вздохнул.

– Непохоже на мою историю.

Из-под одеяла донесся хрюкающий хохот. Рунна подавилась вкусняшкой, не в силах сдержать позывы смеха. И только сам Йен скептически хмыкнул.

– Мне полгода от роду. А чем можешь похвастаться ты?!

Джи открыл рот, уставившись на рослого парня перед ним.

– Но твоя внешность? Ты выглядишь лет на двадцать!

Йен махнул рукой.

– Вшеность? Я могу менять и ее по своему желанию. Мой настоящий облик видел только Хеолас. Сейчас я выбрал лицо, идентичное ему, чтобы мы могли выдавать себя за близнецов.

– А вы, вообще, братья?

– Теперь – да. Раньше я был один, как ты сейчас. Ничего не зная о себе подобных. Сейчас я физически и духовно ощущаю то, чем является родственная связь. Это нужно почувствовать, чтобы понять. Братец! – из-под одеяла показалась рука Хеоласа, показывающая большой палец, поднятый вверх. – Значит, все готовы. Пора идти покорять лабиринт.

В стартовой зоне Испытания есть четыре входа, три из которых закрыты. Каждую полночь один вход закрывается и один открывается. При этом лабиринт всегда перестраивается, никогда не повторяя комбинацию. Массивные плиты из неразрушимого камня высотой в полсотни метров с треском раздвигались, открывая вход в темный проход лабиринта. Абитуриентам постоянно не хватает еды, которую можно найти только в Лабиринте. Поэтому с наступлением ночи и открытием новых врат первая волна будущих студентов идет искать еду в потемках, без факелов и магических светильников. Как показала практика первых дней, рейд-боссы ночами снижают свою активность, но на свет слетаются, как мотыльки.

Хеолас вел за собой группу, не обращая внимания на подначки экспедиций миллиардеров. В первой волне есть несколько ПК-шеров с дарами к невидимости, невидимости, уменьшающих число абитуриентов, которые могут первыми найти маяк. Число мест для поступающих ограничено, а богатые люди не привыкли проигрывать и готовы пойти на всё что угодно. Благо, магам не особо интересны сами деньги.

Впереди Хеолас, закутанный в одеяло, и Йен, резко увеличившийся в массе… За ними невидимка Джи и Рунна, показывающая окружающим неприличные жесты. Флегматичная корова-людоедка идет следом, всем своим видом показывая, что ей наплевать на всех окружающих. И только капающая слюна выдает ее нездоровый интерес к абитуриентам.

Во тьме ночи с трудом удавалось разглядеть спину идущего впереди человека. Группа выстроилась в колонну, ложа одну руку на плечо впереди идущего – Йен, Хеолас, Рунна и Джи, положивший свободную руку на рог облизывающейся коровы.

Пока группа прошла несчастные двести метров от входа, по проходам непрерывно разносились крики людей, попавших в лапы ночных рейд-боссов.

– Остановка, – Хеолас говорил так, чтобы его слышала вся группа. – Йен, принимай боевой облик. Я и Рунна отдадим тебе всю ману. У персонажа Джи маны ровно ноль.

Джи напряг зрение, уловив, как тело Йена начало излучать едва заметный синий свет. Естественный телесный цвет кожи изменился на черный. Локти, плечи, колени и кисти рук покрылись костяными пластинами. Раздался хруст разрывающихся связок, и Йен начал разминать суставы нового тела.

– Что он сейчас сделал? – Джи спросил шепотом у Рунны, но ответил ушастый Хеолас.

– Сначала отъелся, создавая в человеческом теле специальные клетки для хранения большого количества энергии. И запасся органической массой. Затем потратил оба накопления на трансформацию, создав себе тело без внутренних органов. Перед тобой мышцы, кости, нервы и сосуды в их самой совершенной комбинации. Для усиления и ускорения тратится мана, которую это тело почти не собирает.

– А сам Йен не мог ответить?

– А ты видишь у этого тела рот? – Йен повернулся, показывая лицо с тремя парами разноцветных глаз. – Мы планировали создать тело, максимально приспособленное к бою с противником, превосходящим нас по уровням, силе и возможностям. Дар Йена позволяет создавать физическую оболочку со способностями, ограничивающимися рамками самосознания. Судя по твоему лицу, ты снова ничего не понял. Проще говоря, сила тела Йена ограничена тем, насколько совершенное тело он может себе представить. Нельзя создать того, до чего ты сам не можешь додуматься. Как-то так.

– Как ты его вообще во тьме видишь?

– Мое тело по своим физическим возможностям находится на минус первом уровне. Я крайне чувствителен к любым проявлениям энергии. Звук – это энергия. Свет – это энергия. Мана – это энергия. Поэтому я вижу и слышу куда больше, чем вы все, вместе взятые. Поэтому быстро устаю и много времени прохожу в дреме под одеялом.

– А Рунна?

– Приблуда, – попытка уклониться от подзатыльника не увенчалась успехом.

Рунна шутливо укусила Хеоласа за ухо.

– Я – не приблуда! А ценный член команды! Просто ты ушасты, ничего обо мне не знаешь.

– Знаю многое, но не могу сформулировать, не зная контекста. Как слова на чужом языке. Джи, она ненормальная, но не такая, как мы.

– Я – девушка!

– А я – хомяк. И что дальше? Ты прекрасно знаешь, что каждый из нас троих чувствует тебя по-разному. И никто не видит в тебе человека. Джи, что скажешь?

– Она не бессмертна, здорова и очень медленно стареет. Намного медленнее тех магов, которых я видел в стартовой зоне.

Девушка довольно расхохоталась.

– Продолжайте говорить. Мне нравится, когда меня обсуждают такие… существа.

– Обойдешься, – Хеолас уклонился от очередного подзатыльника. – Кстати, пока Йен играет с местными ПК-шерами, можно послушать продолжение истории Джи. Йен нас всё равно слышит и слушает.

Джи печально вздохнул. Разговор с такой группой намного лучше истории его жизни.

* * *

Посидев пару часов рядом с медкапсулой Брудо, Хагель отправился готовить речь для выступления. Спустя некотрое время мэр собрал всех жителей поселка на площади для важного объявления. Стояла жаркая погода, обычный солнечный день для тропических широт Марии. Джибрил стоял у края толпы в казённом бронескафе вместе с другими Ноландами.

Хагель взобрался на спешно собранную стойку для выступлений.

– Все заткнулись и слушаем только меня. Кто меня не понял, тот будет расстрелян, – мэр – человек слова. И заключенные об этом прекрасно знали. Воцарилась тишина. – Тюремщики со станции Каратель прислали архиважное сообщение. Во-первых, с завтрашнего дня нас будут снимать для специально созданного развлекательного канала о выживании заключенных в условиях крайне агрессивной планеты и постоянных испытаний на прочность. Девушки пудрят носики, а мужики чистят стволы и всё время носят их с собой. Во-вторых, тем, кто сможет выжить в течение следующего года, гарантировано освобождение независимо от срока заключения. В-третьих, с завтрашнего дня во все поселки планеты каждый день будут доставлять по шаттлу с заключенными. Строители, слышите меня? Будете работать день и ночь, строя новые бараки. Еду будут присылать со станции. Рассчитываем на еженедельное прибавление по триста человек. В-четвертых, через три дня начнется некая игра на выживание. На поселок будут нападать, а мы – отбиваться. Кто будет противником – не знаю, но точно не люди, не военные и не другие заключенные. За победу над нападавшими ИНДИВИДУАЛЬНО будут начисляться призовые очки, на которые можно будет покупать себе рабочее оружие, экипировку и некие услуги у наших друзей с орбиты. Будут ТОПы, призы и всё такое. Отражая атаку, поселок получает фиксированную сумму бонусов, которую можно будет тратить на укрепление, еду, транспорт и стационарное оружие. Братва! Нас будут конкретно прессовать, и если выживем, то только вместе. В-пятых, и в-последних! То, что мы купим на боевые баллы, привязано к нашим биопаспортам. Никто другой пользоваться не сможет. Мероприятие планетарного масштаба финансирует цивилизация исами, решившая устроить демонстрацию своего устаревшего оружия. Вояки Содружества слюнями обливаются, но дадут его только заключенным и только на нашей любимой планете. Братва! Ждем, готовимся и стараемся выжить еще один год! Все сломанные скафы несите Ноландам. Следующие три дня ремонт за мой счет!

После слов о свободе через год заключенные перестали мыслить рационально. Небывалая награда и испытания оружия от расы исами говорили о большой опасности. Только бывшие военные поняли, что до следующего года доживет далеко не каждый. Если вообще кто-то доживет.

Представители телевидения появились за двенадцать часов до выхода в эфир. Они развешивали в атмосфере планеты дроны-камеры с высоким разрешением на антигравитационной платформе. В дело вступила местная ксенофауна, сбившая и разломавшая все их попытки наблюдения. За шесть часов до начала съемки в небе появилась сеть из белых кубики, парящих в сотне метров над землей. Очевидно, новое съемочное оборудование предоставила раса исами, так как никакая пуля не могла даже поцарапать эти штуки.

Джибрил рассказал Оскару о сердечном приступе Брудо и попросил продать ему один из скафов со склада. На счете было около семи тысяч кредитов, а цена запрошенной конфигурации оборудования оценивалась в пятнадцать. Киборг предложил взять ссуду на оставшуюся сумму у ордена, отработав долг в течение следующих месяцев.

Тин Ноланд выкатила со склада массивную конструкцию малинового цвета.

– О, цифровые боги! Я уж думала, на моем веку эту бандуру никто не купит, – девушка вытерла выступивший пот. – Где покупатель?

– Я покупатель.

– Джи? А тебе-то он зачем? Это же раритетная модель. Старье, какое поискать!

– Сколько моделей бронескафов с каркасом из тиорина ты знаешь? Шесть! Пять из них в недосягаемом ценовом диапазоне.

Девушка презрительно фыркнула.

– Единственное достоинство тиоринового сплава – это память формы. Сколько его не бей и не корежь – он разогреется и снова примет исходную форму. Ни прочности, ни низкого веса, ни нормальных защитных свойств.

Джибрил довольно кинул.

– Мне подходит. Что с модулями и системой псевдомышц? Удалось найти то, что было в списке?

– Всё новое, прямо в ящиках. Нательный саперский бионический костюм с четвертым классом чувствительности – есть. Саргонская система псевдомышц с кинетическими катализаторами и дополнительным экзоскелетом – есть. Расход энергии огромен: 377 %. Зачем они тебе?

– Вместе с биониками это дает скорость и точность в движениях. Что с броней, модулями питания?

– Три больших энергоячейки… а, поняла! Ты увеличил расход энергии и решил компенсировать это увеличением запаса энергии. Но у твоего скафа нет системы доктора, системы жизнеобеспечения, питания… да много чего нет. По сути это только силовая броня для быстрого перемещения и обнаружения противника. Нет ни одного модуля для распознавания цели и ведения огня. Беговой скаф, однако!

– Всё есть?

Девушка указала на ряд запечатанных коробок.

– Всё, включая броню шестого класса, но БЕЗ радиопоглощающего покрытия. От тяжелого оружия не спасет, но в остальном проста и безотказна. Расцветку менять будешь? Есть картриджи с пигментом под любой цвет.

– Пусть будет, что есть. Прочность скафа от цвета никак не меняются.

– Оставишь малиновым?

– Да.

– КрасавЧЕГ!

Джибрил, воспользовавшись отсутствием Брудо, самостоятельно собрал свой скаф. Среди Ноландов у Джи появилось прозвище Малинка. Оскар-Кибот, Брудо-Волосатик, Тин-Спец, Рукан-Ведроид. У Ноландов нет ни одного нормальных позывных.

После выступления мэра население поселка некоторое время находилось в состоянии эйфории, но потом постепенно пришло к тому же выводу, что и бывшие военные. Общественный транспорт спешно переоборудовали в грузовые машины и погнали на карьер выкупать стройматериалы для улучшения стен. Появился глубокий ров с кольями, крепления под тяжелое оружие на крышах домов и несколько дзотов на случай прорыва периметра защитников.

Как оказалось, в поселке на так уж и много тяжелых боевых скафандров. Большинство людей носило обычную одежду или легкие скафы. Техники сами чинили свои скафы, не желая платить ордену Ноландов. К концу третьего дня у Джибрила появилось свободное время.

Надев скаф, Джибрил закрыл ворота бокса Брудо и начал проводить разминочный комплекс упражнений. В армии Либерии есть так называемый магазин наград. Контрактники и офицерский состав получают баллы за участие в боевых действиях. Одна из форм награды – это баллы, которые можно потратить в магазине наград на военные курсы у лучших специалистов Либерии. Например, обычный рукопашный бой и бой в бронескафе. Или ножевой бой и использование орудий ближнего боя при битве в бронескафах. Всё ради Кузана. Джибрил всё свободное время тратил на курсы и самостоятельные занятия. После слов Брудо он начал понимать, что именно его действия заставили Кузана, Тиксу и Ослика пойти тем же путем.

Знания большинства пехотинцев о ближнем бое ограничены ножами, топорами, плазменными саблями и молотами, усиленными кинетическими репульсорами. Всё это бред. Только дурак бросит винтовку с пустым магазином и схватится за нож, пытаясь добить последнего противника.

– Я – оружие. Всё, чего я касаюсь, – оружие. Всё, чего касается мой противник, – оружие. Всё, что я могу использовать, – станет оружием.

Мантра, простой и незамысловатый набор слов, объясняющий истинную природу ближнего боя. При пустом магазине и последнем выжившем у противника солдат бьет прикладом. А если тот ранен, ломает шею ударом ноги в бронескафе. Палец скафа куда более многофункциональнее, чем нож или молот. Забрало можно разбить камнем под ногами, уронив противника лицом вниз. Специалисты ближнего боя Либерии посвятили жизнь этому искусству. Жизнь Джибрила принадлежала другому, но он многому у них научился.

Хвост – удар в забрало рукой с размахом на манер движения змеи. Лезвие – взмах кисти руки, используемый против солдат противника, незащищенных броней. Дробилка – стопа и кинетические катализаторы создают репульсорный отбойный удар, дробящий любые твердые объекты. Инструкторы уделяли внимание не столько силе удара, сколько тактике нанесения повреждений. Выстрелом или ударом можно обесточить скаф, перебив каналы подачи энергии или шины управления. Любое действие, любой предмет можно использовать как оружие.

До начала нападения осталось 00:59:59

Джибрил застыл на месте, увидев надпись, всплывшую перед глазами. Исами пользовались технологией, схожей с игровой механикой Генезиса, показывая сообщения всем «игрокам» планеты-тюрьмы. Даже Джибрил, не обладающий нейросетью, получал их сообщения. И этот факт его сильно радовал.

Над поселком появились проекционные часы с двумя таймерами, отсчитывающие время до начала и конца нападения. Десяток голографических экранов показывал прямую трансляцию со стен и мест будущих сражений с самых выгодных ракурсов. Хагель с охраной встал на передовой рядом с другими защитниками стен. Здание Ордена Ноландов находилось в углу поселка и в охране не нуждалось. Турели переведены в боевую готовность, роботы активированы, девять кукловодов засело в подвале, ожидая прорыва на своём участке периметра. За угол, охраняемый Ноландами, не переживал ни мэр, ни другие жители Тихих Вод.