Текст книги ""Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Глава 12
Каждый играет в свои игры. Часть №2

На часах было шесть вечера, когда мой экипаж подъехал к южной императорской резиденции города.

Погода в этот день выдалась пасмурной и дождливой. Чёрные тучи плотно затянули небо над столицей империи, окатывая ее, не прекращающимся весь день дождём, от чего на улице было практически, как ночью темно и только многочисленные фонари разгоняли мрак перед невероятно большим и красивым зданием, который мог сойти за дворец.

Покинув экипаж, я сразу угодил под проливной ливень, после чего за несколько шагов очутился на мраморных ступенях величественного строения, и уже через несколько секунд показывал пригласительную бумагу на этот званый вечер под взгляды лакеев и охраны.

Когда мне же открыли дверь, я шагнул в ярко освещённый холл одной из резиденций императора, наблюдая там огромное количество разодетых людей.

Стоило мне миновать порог холла, как ко мне сразу подскочил лакей, слегка склоняясь в поклоне принимая у меня пальто, под многочисленные взгляды собравшихся тут разных слоёв общества, перед которыми я предстал в парадной военной форме с орденом на груди и погонами лейтенанта.

Признаться честно, я ожидал, куда меньшее количество приглашённых гостей.

В моих рассуждениях, тут должны были присутствовать только определённые люди. Но смотря сейчас перед собой, я понимал, что сюда явились все, кто только мог.

– Григорий Александрович, – вышел ко мне из ближайшей кучки людей полный мужчина с седыми бакенбардами и такими же волосами. – Рад видеть вас в полном здравии и вновь на коне, – улыбнулся мне банкир. – Признаюсь честно. Я считаю, что ваше наказание было завышено. Хорошо, что светлый князь Романин вернул вас.

Кстати я хотел бы узнать, коли вы вновь в столице, не планируется ли открытие чего-либо или расширение, с инвестиционной программой. Может даже разовой?

Мои губы слегка дрогнули в улыбке, после чего я произнёс:

– Антон Семенович, я тоже рад вас видеть. На данный момент сами можете видеть, нам объявлена война. Новые начинания в такое неспокойное время для империи чреваты. Да и моё наказание не истекло. Но будьте уверены, мне есть, что вам предложить. Однако чуть позже.

– Конечно– конечно, – кивнул головой банкир. – Буду с нетерпением ждать.

– Князь, – подошёл к нам пожилой мужчина в парадном мундире, на плечах которого красовались погоны генерала от инфантерии. – Разрешите, я уведу у вас Григория Александровича.

Полный банкир слегка поклонился подошедшему мужчине со словами приветствия, после чего поспешно оставил нас, вернувшись туда, откуда пришёл.

– Григорий Александрович, мы пока ещё лично не знакомы, – улыбнулся мне пожилой военный, чья физическая форма внушала уважение. – Я князь Полугинский Олег Васильевич, можно сказать отец основатель Романовского полка.

– Честь имею, – произнёс я, выпрямляясь по стойке смирно перед своим прямым руководством.

Мужчина улыбнулся, и хлопнул меня по плечу.

– Да брось, мы с тобой чай не на плацу. Пойдем, выпьем, да поговорим, пока основная часть не началась.

Я кивнул, и мы пошли к центру огромного холла под сотни заинтересованных глаз, беря с подносов всюду снующих лакеев фужеры с шампанским.

Так потянулось время до официального начала вечера, где мы с Олегом Васильевичем неспешно блуждали по холлу, разговаривая не только на военные темы, но и на простые житейские, при этом то и дело, здороваясь с гостями этого вечера.

Меж тем народ всё прибывал и прибывал, и вот я уже замечал в прибывших немало известных мне людей, среди которых были и Полозовы, которые появились в одно время с Горлицыными.

– А сколько планируется батальонов? – Произнёс я, смотря, как в мою сторону косился князь Полозов со своей женой.

Отставной генерал, поджав губы, слегка задумчиво и удрученно выдохнул, беря очередной фужер с подноса лакея.

– Батальонов говоришь, – протянул он, словно подбирая дальнейшие слова. – Тут пока всё сложно. Началась война. Из действующих формирований никто не даст нам офицеров и солдат, а с учетом, что за прошедший месяц мы также понесли потери, как рядового, так и офицерского состава, все стало ещё сложнее. Романовский полк только формируется, а солдаты и офицеры нужны уже сейчас на передовой, дабы заменить погибших, или взятых в плен. Вот и получается, что первыми на очереди действующие полки.

На слова генерала от инфантерии, я состроил понимающую мину, и сделал глоток из фужера, думая при этом, что некоторые мои мысли находят косвенное подтверждение.

Романину дали возможность создать военное формирование, но при этом не дали возможности его сформировать должным образом. Хорошего офицерского состава ему не светит, как и более-менее обученных солдат. Тем самым подставляя к его горлу острую партийную вилку.

В первом случае он просто не сможет организовать заявленный силовой блок, и по причине некомпетентности и фронтовой нужды, его расформируют на стадии попыток становления. А это сильный удар на политической арене.

В этом случае Роман Алексеевич предстанет в глазах аристократии как бессильной никудышный организатор, без силового подспорья, который много на себя взял. На деле же являясь пустышкой без должной заявленной власти.

Во втором случае полк всё же сформируется. Но вот из кого? Если солдат и офицеров ему не дают.

Более вероятно что офицерский состав попробуют набрать либо из молодняка которые не нашли себе места, или из тех, кто по здоровью или другим причинам покинул армию, а солдатами окажутся либо комиссованные вояки, или того хуже не знавшие даже азов военной выправки бывшие крестьяне или горожане.

В этом случае судьба полка предрешена на крах уничтожения, и позорные поражения на поле боя. Что также повлечёт за собой те же последствия, а может даже куда более серьезные, чем в первом случае. Ведь тогда Романина можно обвинить не только в смертях сотен людей, но и в серьёзных военных поражениях с потерей, к примеру, земель. В таком раскладе на нем можно вообще ставить крест.

Осталось понять, кто хотел переиграть Романина в его же игре, тем самым убрав князя имперской крови с глобальной доски империи, или чего похуже, и как это может сказаться на мне.

Меж тем вечер подходил к своей основной части, от чего большие двери центрального зала открылись, впуская в свои владения собравшихся тут аристократов, а уже через пять минут, когда все были в огромном зале, началось то, ради чего всё это было организовано.

Я стоял рядом с Олегом Васильевичем в первых рядах перед тронным постаментом, на котором предстал перед людьми Раманин по правую руку которого стоял подросток лет четырнадцати, а полевую Александра, и слушал вступительную речь белокурого мужчины.

Роман Алексеевич говорил громко и выразительно, как и присуще опытному оратору. Его речь была хорошо проработана, и была нацелена, как я и думал на три целевые аудитории. Врагов, соратников и тех, кто был в серой зоне.

– Ввиду вышесказанного, я приглашаю выйти сюда Оражена Григория Александровича. – Закончил мной как я понял основную свою речь Романин.

Сделав шаг из первого ряда собравшихся людей, я ощутил на себе взгляды всех тут находившихся аристократов.

– Оражен Григорий Александрович, – Обратился ко мне и в то же время ко всем кто тут был Роман Алексеевич. – За заслуги перед империей, вы удостаиваетесь второго полного ордена мужества. А также вам присваивается звание капитана в рядах первого сформированного батальона Романовского полка. С чем я вас и поздравляю. Григорий Александрович можете вернуться на своё место.

– Прошу простить меня великодушно. – Послышался уверенный и слегка, словно запыхавшийся голос из дверей зала, куда все сразу обратили свои взгляды.

А меж тем в зал вошёл пожилой мужчина крепкого телосложения, чьи черты лица походили на волчьи, как и его походка.

Незнакомец, которого как я понял, многие узнали, был одет в однотонный и явно сшитый по индивидуальным меркам костюм, и сейчас всем своим видом пытался показать, как он запыхался спеша сюда.

– Роман Алексеевич. Прошу ещё раз простить мне прерывание вашего вечера, – прошёл он до возвышения и встал рядом со мной, кинув пристальный взгляд мне в лицо, – На улице льёт как из ведра, вот я и запоздал. Сами понимаете путь из императорского дворца не близкий, да и погода точно не благоволит дороге.

Хозяин вечера, который при появлении странного мужчины в первые секунды, поменявшись в лице, вновь вернул себе былой вид и, улыбнувшись вновь прибывшему, произнёс:

– Вам не за что извиняться канцлер, – выдавил из себя учтивую улыбку князь. – Так что заставило вас проделать столь долгий путь?

Пожилой мужчина, проведя рукой по слегка сырым волосам, сначала посмотрев на княжескую чету, после чего на гостей в этом зале.

– Как и всегда, – слегка виновато пожал он плечами. – Дела государственные. Жаль, что я не успел чуть раньше. До зачитывания благодарностей этому юноше. – Перевёл он взгляд на меня, и его губы дрогнули в мимолётной улыбке, а в моей груди полоснуло внезапно появившееся раздражение.

– Что вы хотите этим сказать Владимир Михайлович? – Шагнул с возвышения и встал рядом с нами Роман Алексеевич, смотря, то на канцлера, то на притихших аристократов.

– Ох, – сделал виноватое лицо мужчина, слегка потупив взгляд. – С чего бы начать. Начну, наверное, с не очень хорошего. Видите ли, ваше прошение о присвоении звания лейтенанта, этому юноше отзывали как собственно и звание капитана. Прошу понять меня правильно.

Изначально бумаги по этому делу были рассмотрены вскользь и не изучены в полном объеме. Не были запрошены личные дела и не соблюдены должные процедуры, так как изначально прошения подавались отставным генералом от инфантерии в срочном порядке.

В общем, произошёл ряд ошибок, и дабы исправить их, это дело взяли под контроль на самом высоком уровне и включили в повестку сегодняшнего императорского собрания со статскими и военными чинами. Откуда я в принципе сразу к вам и приехал, решив лично всё объяснить, чтобы не было недопонимания в этом важном для вас вопросе князь.

От услышанного, все навострили уши, а я стоя рядом с канцлером и князем имперской крови, так и чувствовал между ними гнетущее напряжение, а меж тем пожилой мужчина продолжал говорить:

– Заявляю сразу. Никто не умаляет заслуг этого самоотверженного юноши. Его боевые заслуги действительно достойны получения ордена мужества. Но, к сожалению не воинских званий. Сегодня, на совете имея в наличии все доступные бумаги и документы, и рассмотрев всесторонне эту ситуацию, решения, были приняты обоюдно и единогласно. Разногласий по Оражену Григорию Александровичу не было. Ведь всё становиться, очевидно, и просто, когда разбирательство выполнено по всем правилам и законам империи, к которой мы все с вами относимся и служим.

Во-первых, Оражен Григорий Александрович не является полноценным военным в рядах армии его императорского величества. Служба на территории Бессарабии была назначена ему в наказание за совершенные правонарушения вину которых, он сам признал в процессе расследования. Такое наказание было выбрано, та как Оражен Григорий Александрович имел младший чин унтер-офицера, пожалованный ему лично императором за былые деяния. Но этот чин лишь номинально считается офицерским, и может присваиваться даже учащимся на военных отделениях в лицеях. А как мы помним этому юноше вместе с погонами унтер-офицера, был дарован патент на учёбу в царский лицей, как раз на военное отделение. Поэтому присвоение чина и наказание было по всем правилам и законам империи.

Во-вторых, звания, относящиеся к младшему офицерскому составу и тем более старшему составу, присваиваются только окончившим полное военное образование. У Оражена же образование и вовсе не окончено. К тому же по вынесенному ему приговору. Оражен лишился патента на учёбу в царском лицее, и после отбытия наказания может вернуться к учёбе только в Михайловскую гимназию на штатское отделение, и только после года перевестись на военное отделение. Но и в этом случае окончившим учёбу гимназистам по законам империи нужно отслужить не менее года для получения звания унтер-офицера, и не менее трёх лет для лейтенанта. Отсюда вытекает законный вывод. По законам империи звание лейтенанта и тем более капитана Оражену присвоено быть не может. Это идёт в разрез с имперскими законами и правилами.

В-третьих, как ранее было сказано, Оражен не служит, а отбывает наказание с указанными сроками и местом дислокации. А значит, его нельзя переводить в другое военное формирование. Тем самым нарушаются условия, вынесенного ему наказания.

Канцлер всё говорил и говорил, а на Романа Алексеевича было страшно смотреть. На лицо мужчины словно легла тень, как в принципе и на Александру, которая за время речи пожилого аристократа сошла с возвышения и стала рядом с отцом.

– В общем, ещё на совете был подготовлен отчёт, так что после званого вечера вы можете с ним ознакомиться. Он заверен всеми необходимыми подписями и печатями. Но опять повторюсь на совете не в коем разе, не зарывали заслуги Оражена. Поэтому есть и хорошая сторона, – расплылся в улыбке канцлер, награждая ей сначала княжескую семью, а потом и меня. – Её вам сейчас я и озвучу.

Волей императора и совета было принято несколько постановлений.

Во-первых, отменить Оражену Григорию Александровичу наказание. Молодой человек своими делами искупил свои грехи. Так что Григорий Александрович, – повернулся Владимир Михайлович ко мне лицом. – Теперь можете отдыхать, и готовиться, если захотите, конечно, продолжить учёбу, к новому учебному году в Михайловской гимназии.

Во-вторых, ваша служебная повинность как гимназиста отменяется. Вы теперь сами вправе решать, что вам делать после окончания учёбы или сразу после того как я закончу говорить тут.

Как вы видите, Григорий совет во главе с императором оценил ваши заслуги в спасении княжны Александры и в нагрянувших военных событиях, в которых вы как не кадровый военный не должны были принимать участия. Так что можете снять мундир, и жить обычной жизнью.

Я надеюсь, вы оправдаете оказанную вам милость, и больше не будете преступать закон и фигурировать в нежелательных бумагах и делах. Вас помиловали. Больше не оступайтесь. Вы же герой, которому пора отдохнуть.

На этом у меня всё, – наигранно громко произнёс канцлер. – Прошу простить меня за отнятое время, и да. – Повернулся он на Романа Алексеевича. – Чуть не забыл. Напоминаю, что в военном штабе ждут вашего списка по офицерскому составу Романовского полка. Больше не смею занимать ваше время. Засим откланиваюсь.

Высший коллежский чин империи покидал праздничный зал под мрачные лица Романиных, и начинающий оживать в тихих разговорах до сели молчащих всех тут присутствующих.

В то же время зазвучала музыка, словно знаменую ряд явных и скрытых событий этого вечера. Но надо отдать должное Роману Алексеевичу. Он, стоило разнестись первым музыкальным звукам, сразу объявил основную праздничную часть званого вечера, которая должна была начаться с танцев.

– Григорий, – постаралась улыбнуться мне Александра, хотя на ней не было лица. – За вами первый танец. Давайте начинать этот вечер. – Протянула она ко мне руку.

– Сочту за честь. – Слегка склонил я голову, после чего взяв княжну за руку, шагнул с ней в центр зала, начиная кружиться в вальсе.

Мы танцевали среди многочисленных пар, кружа по залу под музыку вальса, но вот мысли наши были далеки от этого действа. Каждый из нас думал о своём, а когда прозвучал последний аккорд, мы остановились, поклонившись друг другу, после чего Александра грустно произнесла, отводя взгляд:

– Прошу простить нас за неоправданное ожидание Григорий. Мне жаль, что всё так обернулось.

Я поджал губы, откидывая свои мысли от услышанного и увиденного в этом зале.

– Ну, зато многое стало ясно, – Произнёс я, слегка улыбаясь молодой аристократке. – И Александра Романовна. Надо держать лицо, на вас же обращено столько взглядов.

Княжна Романина поджав губы, посмотрела на меня.

– Вам легко говорить. Званый вечер закончиться, и вы уйдёте.

– А вы хотите, чтобы я остался? Даже после того, как я больше не тот, кто был вам нужен.

Губы Александры дрогнули, словно боясь слов которые должны были сорваться с них, а глаза девушки предательски начинали блестеть.

– Мне это не важно, – опустила взгляд княжна, а её голос задрожал. – Мне страшно. Я не хочу….

Но я прервал девушку, взяв её за руку. Видя, как многие аристократы пристально обратили свои взгляды на княжну имперской крови, под новые звуки вальса, начиная кружить Александру под красивую инструментальную музыку, укрывая её лицо от всеобщих взглядов. Вот только её первые танцевальные па были заторможены неестественны.

Глава 13
Разные омуты одного источника

Александра была прервана на полуслове Григорием. Слова словно застыли на её губах, когда молодой человек взял её за руку и притянул к себе, скрыв собой её блестящие от накативших слёз к глазам лицо, увлекая за собой в танце.

Но стоило им сделать первые танцевальные па, как мир для молодой княжны взбрыкнул, и погрузился во тьму, после которой пришли блёклые и словно разбитые на сотни осколков мутные обрывки образов.

Но не прошло и пары секунд, как Александра стояла в странной комнате с чудной мебелью, в которой находилось два незнакомых ей человека.

Один был молод и болезненно худ, а так же слегка бледен. Второй же напротив, выглядел мощно, хоть и был уже в средних годах. Однако стоило княжне моргнуть, как вместо незнакомого парня на однотонном сером диване уже сидел Григорий.

– В общем, такие дела, – подался вперёд сидевший в кресле мужчина. – Ты главное не хворай. Глядишь, через годик свидимся.

– Надеюсь, Владимир Иванович, – протянул Григорий. – Неожиданно конечно всё это.

– Да внезапно, – по-отцовски улыбнулся мужчина Григорию, – Но пора видно вновь вспомнить, как шумят над головой Ми восьмого лопасти, да и что такое огневой рубеж и боевой порядок. Знаешь ведь сам, что ни одно государство не обходится без таких, как мы. – Встал из кресла мужчина, протянув в рукопожатии Григорию руку.

Оражен встав с дивана, протянул свою ладонь, и они обменялись крепкими рукопожатиями, после чего мужчина произнёс, хлопая его по плечу:

– Не боись. Где мы – там победа.

Бас непоколебимого голоса и звук хлопка по плечу ударил по ушам Александры, а комната закрутилась спиралью, после чего она очутилась в поле, где перед ней стоял огромный матерый волк, которого окружали гиены и собаки, а также подобные ему волки, только куда меньше размером.

Вожак этой своры скалился, делая шаг навстречу Александре, смотря красными и светящимися в ночи, словно раскалённые угли глазами на неё, от чего княжна в страхе стала пятиться спиной. Но уже через пару шагов назад споткнулась и упала, зацепившись ногами обо что-то большое.

Ударившись спиной об сырую землю, Александра быстро приняла сидячее положение, после чего крик страха и отчаяния прогремел из её рта.

Руки девушки, как и её одежда, были в крови, а рядом с её ногами лежали в огромной луже крови её отец и брат, смотря на неё мёртвыми стеклянными глазами в которых словно её сохранилась мольба о пощаде и помощи.

– Нет. Нет. – Повторяла одно и то же Александра, чуть ли не ползком приблизившись к мёртвым телам, хватая их за окровавленную одежду, и тряся будто в надежде, что они от этого оживут.

По щекам девушки текли слёзы, руки стали белеть, а в груди и спине вспыхнула резкая острая боль, после которой её платье стало проявлять кровавые следы.

Александра издав полу крик полу стон от ужасной боли, жадно стала открывать рот, пытаясь дышать, но из горла к губам накатывала густая кровь, мешая ей сделать нормальный хотя бы один вздох.

Меж тем огромный матерый волк медленно шёл на княжну, в триумфе слегка скаля зубы, а со спины словно переживающей последние секунды до смерти княжны, послышалось глухое рычание.

Страх и отчаянье рвали Александру на части. По её щекам в молчаливом ужасе текли уже не жаркие, а холодные слёзы. Она была окружена и обречена.

Огромный же волк внезапно остановился, так и не дойдя до своей жертвы пару метров, слегка опуская морду, словно закрывая этим жестом горло, начиная угрожающе скалить огромные клыки. Княжна же почувствовала, как её огибает, слегка обтираясь своей шкурой об её плечо, только слегка уступающий в размерах волк, который также скалил зубы, идя наперерез более мощному зверю.

Со спины же стала доноситься глухая поступь многочисленных лап, от чего собаки и шакалы встревожено слегка показывая клыки, стали чуть заметно пятится назад. Только их вожак остался на своём месте, вступая в немой зрительный контакт с более молодым собратом, который встал перед Александрой, а её саму уже окружала его стая. При этом тела её близких людей исчезли, а боль отступала, по мере того, как кожа вновь приобретала здоровый оттенок.

Княжна смотрела на немое противостояние двух хищников, а на поле, на котором они находились, стал подниматься ураган, при этом с неба стали падать брошюры и листы газет, словно дождь.

Но стоило первому листу бумаги коснуться земли, как они все разом вспыхнули, образовывая буйство огненной стихии которое поглотило Александру.

Девушка только успела зажмуриться от окутавшего её пламени, как в уши ударил звук взрывов, и крики людей.

Открыв глаза, Александра поняла, что стоит посреди городской улицы, а всюду гремят взрывы и слышна стрельба.

Рядом с ней пробежало несколько странных солдат, и как только они пробежали мимо неё, по ним тут же открыли стрельбу.

Солдаты же сразу перегруппировались, открывая ответный огонь по зданию из окон которых по ним открыли пальбу.

Вот только на удивление Александры эти солдаты стреляли, не прерываясь на перезарядку странных ружей.

Отряд из пяти человек вёл огонь по зданию, а шестой перебежками под шквалом свинца, смог приблизиться к дому, и швырнуть что-то в разбитое окно.

Сразу после этого раздался взрыв, а солдаты, которые были позади, рванули в здание, после чего послышалось несколько глухих выстрелов.

Не понимая, где она сейчас находилась, Александра крутила головой, услышав нарастающий свист, после чего где-то с соседней улицы раздался мощный взрыв и, из подворотни рядом с которой она находилась, устремились клубы пыли и гари вперемешку с жаром воздуха, которые окутали девушку.

Дым рассеялся, и она уже стояла в тёмном длинном коридоре, что вёл в военный архив, который был закрыт для широкого пользования. В то самое место, в которое она так и не смогла пока попасть.

В туже секунду дверь архива, скрипя, приоткрылась, лучась бледным и словно мертвым свечением и, Александра увидела молодую белокурую девушку, которая криво и зло улыбнулась ей, начиная идти на неё прикладывая палец к губам.

Княжна смотрела, как к ней медленно приближалась юная незнакомка, чьи руки сами собой стали окрашиваться кровью, которая начинала капать густыми каплями на пол, где она проходила.

Александра же с трудом сделав шаг назад, наткнулась на преграду и, повернув голову назад, увидела Григория, который спокойно смотрел на молодую пугающую особу.

Меж тем белокурая незнакомка, подошла впритык к княжне, смотря пристально в её глаза и, протянула окровавленную руку, от чего Александра дёрнулась всем телом назад, ещё больше вживаясь в Григория. Но рука прошла мимо неё, и сомкнулась на предплечье парня.

При этом, всё ещё не отрывая взгляда от Александры, незнакомка спиной сделала шаг назад, выводя из-за её спины Гришу. И как только он встал перед ней, белокурая юная девушка поцеловала его в губы, а в её свободной руке появился нож. В этот же момент дверь в архив распахнулась и, оттуда вырвался поток света, ослепляя Александру, после чего раздался звук закрывающейся двери, а в её ушах зазвучала музыка вальса, и она поняла, что вновь танцует с Григорием.

Следующий день выдался таким же дождливым и пасмурно тёмным, а Александра ещё не совсем отойдя от вчерашнего вечера, после которого так и не могла нормально уснуть прошлой ночью, заходила в княжеский особняк Полозовых.

Слуга, что открыл ей дверь, проводил её в просторную комнату с камином на первом этаже, где при её появлении из кресла встала худая белокурая девушка.

– Светлейшая княжна прошу, располагайтесь, – с нейтральной улыбкой на губах произнесла хозяйка дома. – И прошу простить. Инна Михайловна задерживается.

– Ничего страшного Анастасия Владимировна, – ответила такой же сухой улыбкой Александра, проходя к креслу у камина. – Я всё равно в большем роде хотела поговорить с вами, а не с вашей бабушкой.

– Так чем обязаны вашему визиту? – Слегка склонила голову набок Анастасия, смотря, как княжна имперской крови садится в кресло перед ней.

– Анастасия Владимировна. Мне бы хотелось поговорить с вами о вашем бывшем женихе Григории Александровиче Оражене. – Буднично, но при этом словно слегка раздраженно произнесла Александра.

– Об Оражене? – Удивлённо посмотрела на княжну имперской крови Анастасия.

– Да, – пристально смотрела на Настю княжна, словно оценивая её. – Вы же были обручены и, наверное, должны как никто другой знать о нём.

– Да это так, – сухо ответила Анастасия, вновь придав себе невозмутимое лицо. – Но при всём уважении Александра Романовна. Вы должны понимать, что это слегка личное. А что не личное. Вы и так, наверное, уже знаете иначе бы не пришли сюда.

– Да вы правы, – криво и словно кисло улыбнулась Александра. Многое я и так знаю. Но хотелось бы услышать и ваш рассказ. Ну и к тому же, – иронично протянула княжна. – Было ли личное? О котором вы не хотите поведать. Ведь как я наслышана вы после помолвки с Григорием, держались от него на расстоянии и не упускали случая посетовать на свою судьбу, выставляя себя чуть ли не жертвой, и при этом даже позволяли себе нелестные высказывания в адрес на ТОТ ещё момент вашего жениха. Так, о каком личном, может идти речь?

Глаза Анастасии сузились и блеснули, но при этом она осталась зрительно спокойной.

– Может поначалу, так и было, – как ни в чём небывало ответила Настя. – Думаю, любая аристократка изначально была бы шокирована помолвкой с простолюдином. Отсюда и первичное отторжение и негодование. Но потом я решила дать Григорию шанс. Однако вы знаете, чем всё кончилось.

– Знаю. И вы так спокойно об этом говорите. Помолвка вызвала у вас негодование, что вы практически целое полугодие в царском лицее не упускали случая высказывать своё фи в его адрес. А весьма громкий скандал, который мог наложить несмываемый отпечаток на ваш род. Не вызвал у вас и у вашей семьи даже такого отклика. Вы же аристократка, – криво улыбнулась Александра. – А с вами так обошёлся простолюдин. Но никаких действий ваша семья не предпринимала. И вы даже сейчас беседуете со мной в таком русле, что всё, так и должно быть.

– Александра Романовна, – подалась слегка вперёд Анастасия. – Оражен получил наказание за свершенное. И какой вам в этом интерес. Вы ведёте себя как дознаватель. По какой причине я должна вам рассказывать, что и как между нами было. Может мне ещё припомнить и поведать вам, сколько он раз брал меня за руку, или вам интересно насколько низко могла зайти его поддерживающая рука в танце, или в другой ситуации, – наградила Анастасия Владимировна княжну имперской крови саркастической улыбкой. – К тому же он всё-таки спас мою сестру от покушения. Только за это можно многое ему простить, а остальное он искупил в приписанном ему наказании.

Да он больше не мой официальный жених. Но это не уменьшает факта, что ранее мы шли и готовились к тому, чтобы стать мужем и женой, от чего между нами могли зародиться определённые чувства. К тому же, как вы назвали громкий скандал, был вокруг нарушения правил царского лицея и нанесение вреда учащимся и учительскому составу.

Да Григорий общался на учебной территории с моей младшей сестрой. Но не забывайте, что он изначально был представлен моей семье как МОЙ жених, и естественно мог общаться как с ней, так и к примеру с моим отцом или бабушкой и матерью. Так зачем моей семье принимать какие-то действия. Так как во всей этой ситуации мы фигурировали только косвенно. А вот кому и надо принимать меры так это учебной и полицейской канцеляриям, дабы охрана была лучше, и тех, кто хотел убить мою сестру, искали тщательней.

Александра смотрела на говорящую белокурую девушку, которая сейчас явно была раздражена, но сем своим видом старалась этого не показывать и сама начинала неосознанно раздражатся.

– Слушая вас, – слегка прикусив губу, произнесла княжна имперской крови. – Создаётся впечатление, что вы словно всё ещё испытываете интерес к Григорию Александровичу, и ваша речь не что иное, как самооправдание и продуманное искажение тех событий.

– Может и испытываю. Мы же были обручены как ни как. И не исключено, что в дальнейшем наши пути могут вновь пересечься. Он же был помилован и снова вернулся в Петербург. – Произнесла, слегка улыбаясь, Анастасия, а её слова прозвучали с тонкими нотками насмешки. – При всём уважении к вам и вашему недавно ставшему обособленному роду. Вы пришли задавать слишком деликатные вопросы Александра Романовна, будто сами имеете некий умысел в отношении Григория.

– Может, и имею, – наградила пронзительным взглядом близким к испепелению Александра свою собеседницу. – Мы многое с ним пережили вместе.

– И какой же имеет интерес бывшая носительница рода Белогоровых к Григорию? – Донёсся пронизанный холодом голос из дверного проёма.

Александра повернулась вполоборота в направлении двери и, её словно ударило током, так как там стояла юная девушка из её видения.

Я сидел в своём кабинете, который располагался можно сказать в одном из лучших увеселительных мест Петербурга, куда уже долгое время стекался молодой свет аристократии, и даже сильные мира сего всё чаще начинали приходить сюда отдохнуть.

Откинувшись на спинку массивного кресла, я смотрел на шахматную доску, лежавшую передо мной на столе с расставленными фигурами в уже начавшейся партии, которую я вёл сам с собой.

Званый вечер многое прояснил, но и породил немало вопросов.

Передвинув белого ферзя, я съел офицера, и поставил тем самым шах чёрному королю, при этом под удар сразу попали рядом стоящие фигуры чёрный ферзь и ладья.

Теперь после любого хода чёрными, я мог безнаказанно, играя за былые фигуры убрать с шахматной доски одну из этих фигур.

– Кого же выбрать? – Водил я пальцем от ферзя к ладье, вспоминая события вчерашнего вечера. – Наверное. Да. – Переставил я чёрного короля, после чего взяв белого ферзя, ударил им по ладье.

Фигура с чуть слышным глухим звуком упала на доску и покатилась к стоящим пока ещё на своих клетках чёрным коням и оставшемуся офицеру, открыв фигуры и, тем самым оставив их без покровительства.