Текст книги ""Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23 (СИ)"

Автор книги: Джон Голд

Глава 15. Слухами земля полнится, или полевые методы.

Под треск ломающейся палки, гимназист отлетел на несколько метров от меня, и со всего маху влетел в снежную преграду, по которой и сполз на утоптанную снегом землю.

– Следующей. – Обратился я к трём оставшимся на ногах парням, которые сбились в кучу в дальней от меня стороне огороженной территории.

Гимназисты, которые остались стоять на ногах, уже приобрели слегка заплывшие лица, и трясущиеся руки, в которых они словно обереги сжимали палки, служившие им совсем недавно саблями для отработки боевых техник фехтования.

– Не приближайся! Ты не знаешь на кого напал. – Тараторил, отступая к ледяной стене один из гимназистов.

– Наши старшие товарищи тебя выследят, – подключился к разговору второй паренёк, которому можно было дать чуть больше шестнадцати лет отроду. – Они не пощадят тебя. И достанут тебя всюду, где бы ты ни был!

Я шагнул в тень, которое откидывало массивное дерево, и исчез с глаз, дабы появится уже за спинами гимназистов.

– Так может мне тогда вас тоже не щадить? – цокнул я надменно языком, а парни в страхе развернулись ко мне, чуть не подпрыгнув от моего неожиданного появления у себя за спинами. – Убить всех, и дело с концом. Пусть ваши старшие потом тут носом землю роют, да только найти ничего не смогут. Я буду уже далеко отсюда.

От моих слов троица и вовсе побледнела как мел, и вновь попятилась назад. Я же опять исчез в тени и, появился сбоку, от парней.

– Убьёшь нас и тогда точно низвергнешь на себя всю кару и мощь нашего братства. От такого ни один аристократ не устоит! – Чуть не завывал жалобным голосом самый молодой из них.

– Какие слова от кучки никчемных безродных. Которых кстати отмыли и одели аристократы. Дали вам вольную, если таковая требовалась. Приняли в гимназию, – издал я хриплый смешок, сделав шаг к троице. – Ладно. Время деньги знаете ли.

В один миг я стелющимся движением был возле высокого парня с рыжей шевелюрой, и играючи убрав его палку своей импровизированной саблей, сделал выпад, словно протыкая его грудь,после чего парня снесло назад, словно его сбил грузовик.

Он, пролетев несколько метров спиной, врезался ей в ледяную стену, и сполз по ней без сознания. Я же, скрутившись на девяносто градусов, ударом голени, подбил ноги второго.

Как только он рухнул на снег, я пнул его уже другой ногой по рёбрам, от чего он словно на тросах проехался по снегу чуть больше полутора метров, хрипя и издавая стоны полные боли и отчаянья, а через пару секунд затих, так и не поднявшись.

– Теперь ты. – Улыбнулся я под шарфом, положив палку на плечо самого молодого гимназиста, после чего скрутив запястье с давлением вниз, в один миг уронил гимназиста на колени.

– АААаааа, – Взвыл от боли молодой курносый парнишка, схватившись за палку левой рукой стараясь убрать её со своей ключицы. Но я играючи отпихнул его руку коленом, и слегка усилил нажим. – Аааа. Вам всем всё равно скоро конец светские черти. Властные упыри! Вы все сгорите в наших праведных огнях. Ненавижу вас уродов! Собакам собачья смерть.

– Как интересно, – протянул я, смотря сверху вниз на молодого парнишку. – Так кому и когда там придёт конец. Кого вы там решили спалить? Отвечай. – Надавил я палкой на ключицу гимназиста.

– Катись к чёрту высоко рожденный ублюдок. Когда за тобой придут, сам узнаешь. – Жалобно простонал неожиданно расхрабрившийся парнишка.

– Ох, – выдохнул я, и врезал ногой в грудь парню, от чего он упал на спину. – Я не люблю неожиданных гостей, знаешь ли. – Быстро приблизился я к гимназисту, после чего сел уму на грудь, прижав при этом своими ногами ему руки и, в придачу коленями зафиксировал его голову. – Придётся тебе узнать, что такое полевой допрос, без подручных средств.

Гимназист, которого я оседлал, дёрнулся всем телом, но не смог должным образом пошевелиться, а на его лице проступил страх.

Я же положил палку в сторону, и словно делал это сотни раз, стал выполнять то, чему меня так же учили бывшие разведчики.

Конечно в моей прошлой жизни, методы получения информации через пытки, мне, скорее всего не пригодились бы. Однако бывшие чекисты, словно воспитывали во мне свои замены, передавая все знания до последних крупиц.

Большие пальцы моих рук легли на глаза молодого паренька, лишая пока его просто зрения, а колени ещё сильнее сжали его голову.

– Кто ваш руководитель? – Начал я с простого вопроса, для начала.

– Ничего тебе не скажу гнида! – Взвыл гимназист.

– Хорошо. – Поджал я губы и нажал на глазные яблоки, слегка вдавливая их в глазницы.

Испуганный крик, вырвался из уст парня, а я ещё слегка утопил в глазницах свои пальцы, после чего вновь вернул их в обычное положение.

– Имя? – Ровным голосом без эмоций произнёс я.

– Будто сам не знаешь. – Шипел гимназист дрожащим голосом.

Я вновь нажал на глаза, но в этот раз куда сильней, и получи очередной вопль.

– Я задаю вопрос. Ты отвечаешь. Понял? – Ослабил я давление на глаза, но не отвел до исходного положения пальцы.

– Да. – Тяжело дыша, произнёс гимназист.

– Имя? – Вновь повторил я вопрос, на который знал ответ.

– Граф Брилов. – Произнёс парень, словно боясь своих слов.

– Ещё есть тут руководители вашего кружка? – Сразу задал я вопрос.

– Нет, – протянул пытаемый мной гимназист.

– Точно? – Слегка нажал я на и так нажатые глазные яблоки.

– Точно, – испуганно изверг из себя парнишка. В гимназии больше нет, – затараторил парень, под нажатием пальцев. – Я не знаю. Хватит. Аааа больно.

Я ослабил нажим и сразу задал следующий вопрос:

– Что нужно от вас Брилову?

Гимназист, у которого пошли сопли и слёзы, дрожащим голосом протянул:

– Обучить нас сражаться с такими как вы.

– Не верю. – С силой нажал я на глаза. – Мне некогда с тобой тут лясы точить. Хочешь с глазами остаться говори начистоту.

– Аааа, нет. Не надо. Пощадите. Мы должны тайно по мере сил помогать, когда придёт час, нашим товарищам в городах.

– Суть помощи?

– Я не знаю. Только не дави. Нам сказали, всё скажут, когда мы будем готовы. Я честно не знаю. Пощади меня.

– Кого вы хотите сжечь?

– Я не знаю, – сучил ногами по снегу, оставляя чуть заметные борозды от сапог гимназист, от того что я вновь нажал на глазные яблоки, уже более сильно. – Больно. Не надо. Знать. Прогнившую знать. Нам сказали, что когда придёт время, предательская знать будет гореть.

– Что потом? – Вновь ослабил я нажим.

– Я не знаю. Я честно не знаю больше нечего, – захлёбываясь воздухом, стонал паренёк. – Нам говорили, что мы избраны. Что с нашей помощью очистят империю от гнилых крохоборов в знати, которые ведут её к разрушению. Что все мы будем вознаграждены за общий вклад. Нам вернут титулы, которые принадлежат нам по праву рождения. А те, кто мешает этому, притесняя и не признавая нас, будут сожжены праведным огнём. Пощади.

Я, выслушав сбивчивую тираду гимназиста, только хмыкнув про себя, ещё раз слегка надавил на глаза, и произнёс:

– Смотри у меня. Если соврал или утаил что-либо от меня, я приду и повторю всё вновь, только на этот раз доведу дело до конца. И передай графу Брилову, чтобы он впредь не переходил нам дорогу. И не думал, что он тут, что-то из себя стоит. Иначе всё так просто не кончится. Понял? – Слегка надавил я на глаза парнишке.

– Да. Да, я всё понял. – Ответил на мои слова гимназист.

– Чудно. – Вновь надавил я на глазные яблоки пареньку, и под его крик, быстро убрал руки, слезая с тела допрашиваемого, после чего шагнул в ближайшую тень и, сотворив печать, очутился на исходной точке за поляной.

А дальше несколькими распальцовками развеяв техники снежного барьера и дерева, быстро зашагал прочь от этого места, начиная путать следы.

Уже, будучи в своей комнате, лёжа под одеялом, имитируя сон, хотя до отбоя ещё оставалось время, я размышлял над неожиданно полученной информацией.

То, что я услащал от курносого парнишки, давало много пищи для размышлений.

Во-первых, их вербовали сродни непризнанных не принятых обществом верных империи отчизников. Мол, есть прогнившая прослойка знати, которая ведёт страну к краху и смутам. Они то и пропагандируют политику непринятия, таких молодых дарований как они. Они то и мешают их признанию в титулах и правах.

А есть правильные аристократы. Которые так не думают, и готовы их признать и восстановить их права и свободы. Дать покровительство и прочее.

Эти самые верные сыны отчизны, и борются с гнилью во всех эшелонах власти, защищая империю. Но пока только тайно. Однако вскоре всё изменится и, тогда придёт их время.

Уж больно такой подход напоминал мне вербовку в тайную царскую канцелярию. Тут тебе и помощь, и светлая благая цель, а также дополнительные боевые знания. Ну и по итогу за доблестную службу своей стране, возврат титула и какая никакая роль во власти.

Да и создание такой подпольной ячейки под носом у Ехитова, который член тайной канцелярии, мало вероятно. Да и речи очень схожи.

Во-вторых, если подумать и представить, что тут не замешан ТЦК, то они навряд ли ни могут не знать о таком формировании. Но с приходом в гимназию комиссаров, которые ввели дополнительные занятия, на которых если посмотреть глубже и без мишуры, учат как раз ведению боёв в городских застройках и правовому взаимодействию с гражданским населением. То опрометчиво взращивать тех, кто пойдёт против их самих с оружием в руках.

Куда легче точечно отдалить их от таких знаний, и наработки боевых навыков, чтобы в случае чего, было проще с ними справиться.

Но нет. Обучают всех, кто мало-мальски умеет пользоваться родовой силой.

Отсюда напрашивается несколько выводов.

Неужели граф Брилов работает на Ехитова, но выполняет роль куратора террористической ячейки, которая выгодна тайной канцелярии? С чьей помощью можно выполнять грязную работу. После чего, если потребуется без ущерба организации, устранить данное никаким боком не принадлежавшее к ним формирование.

Тогда Ехитов вербует людей в отдел, а Брилов в бандформирование, под полным зелёным светом тайной царской канцелярии.

Если всё сложить в едино, то получается весьма интересная картина, которая хоть пока и не полная и не совсем точная, но какая есть.

Если взять в учёт, что негласные занятия рассчитаны до апреля, после чего начинается практика, которая составляет срок в полтора месяца. То если представить образно время на прибытие на распределённые места, плюс небольшая акклиматизация и адаптация. Получается, что некие события, к которым тут все тайно готовятся, начнутся в конце апреля, начале мая.

Если взять опять в учёт слова пытаемого мной гимназиста, то получается, что как выразился курносый прогнившая, аристократия готовит на это время некие перемены в империи, которые не устраивают многих наверху.

Под эту лавочку, если брать наши негласные занятия, готовят смуту крестьян, под шумок которой будут устранены, скорее всего, сторонники нововведений, а также конкуренты во власти.

Если это на самом деле так. То Ехитов и может об этом не знать. Ведь нас уже начали готовить к роли полицейской дружины для обеспечения правопорядка в городах. А вот его сторона во всём этом для меня пока не ясна.

Подумав над всем ещё с полчаса, лежа лицом к стене, я и уснул, как только выключился свет.

Первая половина следующего дня для меня прошла как обычно. Я учился и слегка играл роль больного, у которого болят рёбра.

При этом я тщательно следил за обстановкой в гимназии, и между уроками высматривал мои вчерашние мишени, которых нигде не было видно.

После третьего урока, я, болтая мило с двумя гимназистками, которые были ещё теми сплетницами, узнал, что вчера вечером была крупная драка между гимназистами, из-за которой многие её участники попали в лазарет.

Как рассказывали сплетницы, две компании парней в чём-то не сошлись мнениями и, устроили серьезную драку, после которой всем пришлось обращаться в лазарет.

Дальше девушки и вовсе мне стали лить мне в уши всякие небылицы. Начиная с того, что одни говорят, что их всех хотели исключить, и заканчивая тем, что, мол, вообще всё замяли и даже наказания не будет. Так как всё было без использования родовой силы, а что дураков за махание кулаками наказывать. Молодые ведь. Кровь горячая.

Я же получив тележку утренних сплетен, только улыбался про себя, думая как они всё обыграли.

Просидев последний урок перед большой переменой, я как обычно, самый первый вышел из класса, и направился на улицу, дабы одним из первых явиться в столовую и без очередей перекусить.

Когда я прошёл практически всё расстояние до здания, где располагалась столовая, то был, настигнут Лидией Романовной, которая сходу налетела на меня, мимолетно прижавшись к моему плечу.

– Григорий Александрович. Как ваше самочувствие? – Сверкала как золото на солнце гимназистка.

– Уже лучше, – улыбнулся я девушке. – Думаю, сегодня уже смогу составить вам пару.

– Замечательно, – лучилась, словно изнутри Лидия. – Я так переживали из-за вашей травмы. Но если вы идёте на поправку, то может, после посещения столовой составите мне компанию на прогулке?

– Сочту за честь, – слегка склонил я голову набок. И не могу ни заметить ваше приподнятое настроение. Случилось что-то хорошее?

Лидия Романовна, обогнула меня, начиная идти к входу в здание, и произнесла:

– Да так, – расплылась она в широкой улыбке. – Вы идёте на поправку, и я смогу вновь с вами кружится в вальсе. Да и до конца года у нас отменили один из уроков. Граф Брилов почувствовал себя плохо, и час назад отбыл в Петербург для обследования и, дальнейшего лечения.

Как нам сказали, он вернётся в гимназию только после новогодних гуляний. А это значит, что у меня будет больше времени, которое я смогу без опаски уделить вам Григорий. Пойдёмте быстрее, а то очередь набежит. – Взяла меня за руку черноволосая девушка, и потянула за собой на крыльцо столовой.

За окном уже вступила в свои владения ночь.

В кабинете Марии Павловны был притушен свет, а она сама сидя в кресле за своим письменным столом, наслаждалась душистым горячим чаем, привезённым из самой Англии.

Перед ней же по стойке смирно стояли две молодые особы в серых платьях. Их волосы были заделаны в пучки на манер как у княжны, а на лицах была отстранённая собранность. Только легкое покраснение кожи на лицах, говорило о том, что девушки совсем недавно были на морозе.

– Докладывайте. – Умиротворенно произнесла Худалова.

– Разрешите. Я отрапортую, – слегка склонила подбородок к груди светловолосая девушка и, дождавшись кивка от княжны, продолжила. – Час назад на гимназистов, за которыми вы поручили нам следить, было свершено нападение. Это случилось в разгар их тренировок, после того как их покинул граф Брилов. Неизвестный человек, чьё лицо было скрыто, устранив наблюдателя на подходе к тренировочной площадке, совершил нападение на двадцати трёх тренирующихся в это время гимназистов разного уровня силы и подготовки.

Неизвестный применял родовые техники смешанных элементов из разряда льда, тьмы, дерева. Также применял духовные техники фехтования, используя простую палку.

При этом мы впервые видели такой необычный комбинированный стиль боя. Также мы думаем, что неизвестный использовал родовую технику теневого перемещения Остроговых, которая считается утерянной, как и большинство техник уничтоженного рода.

– Как проходил бой? – Поверх очков посмотрела на девушек княжна Худалова.

– Неизвестный, используя технику перемещения, застал в врасплох гимназистов, после чего устранил часть из них техниками древесных плетей. Далее оградил площадку снежной стеной, и методично стал избивать палкой всех остальных, – излагала, словно сухую сводку светловолосая девушка. – После того как гимназисты были избиты и без сознания, неизвестный, методом пытки, допросил одного из участников избиения, после чего всё тем же теневым перемежением исчез с площадки, убрав снежную стену, и другие следы своего пребывания там.

Так как мы находились в невыгодном наблюдательном положении, то не смогли сразу его преследовать, от чего когда мы нашли его первичные следы, они затерялись среди множества других на протоптанных гимназистами аллеях.

– То есть он смог уйти? – Обратилась Мария Павловна к девушкам.

– Виноваты. – Одновременно произнесли стоявшие в полуметре от стола молодые особы.

– Не переживайте, – ухмыльнулась княжна, откидываясь на мягкую спинку кресла. – Думается мне, что этот человек всё продумал заранее, и у вас практически не было шансов найти его. Интересно как эти увальни будут из этого выкручиваться? – Словно сама себе задала вопрос Худалова. – Молодцы. Можете идти отдыхать. Следить за этим не до тайным сборищем больше не нужно.

Девушки поклонились и быстро покинули кабинет Марии Павловны, а она сама расплылась в улыбке.

– Ну, теперь то, я думаю, крысы забегают, – вновь взяла чашку с остывшим чаем пожилая женщина, и криво улыбнулась. – Избить гимназистов палкой. Как символично с твоей стороны.

Рекомендую книгу Виктора Глебова : Агентство «ЭКЗОРЦИСТ»: NIGREDO /reader/197807/1914657

аннотация:

Я – сын владетельного лорда древней Империи. Казалось, бы, открыты все дороги, делай, что вздумается, наслаждайся жизнью. Но тайна моего рождения вынудила меня избрать иной путь. И чтобы его пройти с честью, я открыл единственное в своём роде частное агентство по борьбе с демонами!

Алхимик и чернокнижник из 16 века попадает в 21 век альтернативной реальности, где мир разделён на огромные колониальные державы, которыми правят могущественные потомственные аристократы. Здесь не верят в существование потусторонних сил и магии, а очень зря! И главному герою предстоит это доказать.

Глава 16. В преддверье новогодних гуляний.

Я стоял в лесном массиве, который начинался в паре километров от Николаевской гимназии.

Расстегнув пуговицы шинели, я неохотно скинул верхнюю одежду под завывание метели, и повесил её на сучок рядом стоящего дерева, после чего взял в руки палку, которая была в длину около метра и практически имитировала как по весу, так и по длине имперскую саблю.

Сделав пару шагов на небольшую лесную поляну, которая была занесена снегом чуть ли не по колено и, убрав палку подмышку, я сложил печати.

Снег пошёл рябью от середины поляны, словно имитируя расходящийся круг на воде, а уже через мгновение в разные стороны пошли волны снега, очищая мне площадку для тренировки.

Ещё одна печать, и из снега повсюду на поляне появились подобия снеговиков, которые напоминали ледяных людей, а я, щурясь от ветра и снега, принял боевую стойку.

Только тут я мог нормально потренировать свои техники, не боясь не только того, что меня могут увидеть, но и того, что я могу разнести, что-либо вдребезги.

После объединения родовых центров и постоянных медитаций с ними, а также осваивая всё новые знания, полученные из библиотеки Остроговых, мне уже было мало залов для тренировок. Ведь там я мог тренироваться только в четверть своей силы.

Да и чем больше я нарабатывал техники Остроговых, тем больше у меня появлялось по ним мыслей, от чего я даже пытался на их базе, используя свои идеи придумывать свои собственные техники.

Ветер взвыл диким зверем, а метель практически скрыв мои мишени, начинала заметать поляну, и в этот момент мои ноги сорвались с места. При этом моя импровизированная сабля покрылась белёсой энергией, а свободная рука сложила печать.

В ту же секунду, я словно молния сократил дистанцию с первой мишенью, которая распложалась от меня на расстоянии трёх метров, а моя палка, словно раскаленный нож стала рассекать ледяную фигуру, но после пары сантиметров разреза, просто разнесла её вдребезги.

Второй рывок, и я уже в двух метрах от поражённой мишени, а рука начала ход в колющем выпаде.

Палка соприкоснулась со льдом и, поначалу сделав аккуратный прокол, стала проникать вглубь ледяного манекена, но, так же как и в первый раз, через мгновение сила удара расколола мишень, отбрасывая её на пару метров назад.

– Нужно больше контроля. – Тихо пробормотал я, смотря на своё оружие.

Прикрыв слегка глаза, я сосредоточился на оружии, не забывая про тело, и вновь, словно росчерк молнии сорвался с места к третьей мишени, но и та разлетелась кусками льда, а потом и следующая, и та, что шла за ней.

Когда я очутился у последней ледяной статуи, моя палка рассекла воздух сверху вниз, но при этом её конец прошёл в пяти семи сантиметрах от мишени, а я замер смотря на статую.

Однако уже через секунду мои губы тронула улыбка, видя, как кусок импровизированной башки ледяного воина снеговика съезжает по ровному, словно стекло разрезу, и падает в снег.

– Суть техники ясна, – стряхнул я палкой словно стряхивая капли крови с лезвия сабли. – Если оружие касается мишени, техника разрывается.Теперь надо закрепить результат.

Сложив печати, я снова сотворил кучу ледяных истуканов, и приступил к наработке техники невидимого клинка.

Петербург. Родовой дом княжны Худаловой.

В весьма просторном кабинете, в котором всё выглядело очень строго, но при этом богато, царил полумрак.

В двух огромных креслах стоявших возле камина, от которого и шёл основной свет в помещении, сидели друг напротив друга Мария Павловна и её старинный друг граф Дорыдов.

В руках у них были фужеры, в которых было налито шампанское, а на их лицах то и дело бегали тени и блики от языков огня, что жарко горел и трещал дровами в портале камина.

– Ну и как прошла встреча заговорщиков? – Посмотрела на Романа Алексеевича через полный фужер княжна.

Граф распрямил левую ногу в колене, кривясь при этом от боли в коленной чашечке.

– Да ничего особенного. Ломают голову, кто прижал хвост Брилову, и за какие такие его заслуги. Ведь их не выдали. Рапортов и даже жалких тайных депеш не написали.

Его кружок активистов даже должным образом не покалечили. Явно давая понять, что этим образным людям наплевать как на графа, так и на его деятельность в Николаевской гимназии. Но если этот идиот что-то сделает не так, то тогда будет плохо. А вот что он там сделал не то, даже сам Брилов не знает. Хотя у них есть предположение, что это ваших рук дело княжна.

– Моих? – Хохотнула женщина, и отпила сладкого напитка.

– Да ваших. Все же знают похотливый характер Василия Андреевича. Вот и думают, что он слишком напористо девок ваших зажимал, да надоедал. Вот вы его и приструнили. Рыльце у Брилова в пушку, вот он и не противится такой догадки одного из князей. – Криво улыбнулся Дорыдов.

– Ну, пусть тогда гадают, – перевела взгляд с графа на огонь женщина. – Они горазды, гадать, да на пустом месте огонь разводить. Что ещё интересного?

Граф Дорыдов потёр больное колено, и пригубил шампанское.

– Главная повестка, это возвращение десяти опальных родов обратно в Петербург. Им уже вернули большую часть дворянских прав. Включая права на личную торговлю. Их дети зачисляются в царский лицей, а некоторые дворяне из самых влиятельных родов уже вскоре получат места в совете при царе.

Бунтовщики грезят вступить с ними в союз, и тем самым усилить свои ряды. Однако и царский круг такого же мнения. Думаю, вскоре мы увидим много политических союзов, а также политических браков. За шестнадцать лет у всех подросло новое поколение.

– Конкретные цели есть? – Отложила фужер на столик княжна и, взявшись за кочергу, поворошила горящие поленья в камине.

– У противников крепостного права пока нет чёткого плана по поводу вернувшихся семей. Мало информации на их счёт. Да и надо быть полным невеждой и безумцем, чтобы надеяться, что только вернувшиеся из ссылки аристократы вновь с головой окунутся в смуту бунтов. У них одно желание сблизиться с кем смогут.

А вот у приближенных к царю есть цели. Это Горлицыны, Полозовы, Коронцовы.

– Кто бы сомневался, – улыбнулась княжна, вновь беря фужер в руку, и смотря через него на огонь. – Три самых родовитых семьи. Которые даже после немилости и потери практически всех прав и привилегий, так и остались сильными и богатыми. Дайте угадаю. Горлицыны нужны дабы укрепить престол. Они же князья имперской крови. Пусть и предыдущей монаршей семьи. Конечно, имперской крови в них мало, а род Грозневских канул. Но они их наследные родственники, пусть и дальние.

Полозовы и Коронцовы княжеские рода, которые имперцы до мозга костей. Они сильные и богатые, да и в придачу родовитые. Такие в миг снова могут поднять восстание, поэтому их надо держать близко и по факту обременить родовыми связями, чтобы они стали защитой, а не угрозой.

– Вы как всегда проницательны княжна. – Расплылся в улыбке Роман Алексеевич.

– Но ведь это не всё что задумали в Петергофе? – Склонила голову набок Мария Павловна.

– Да, – выдохнул граф. – Мы получили личный доклад из тайной царской канцелярии. Там разработали план по слиянию и вхождению некогда бунтарских родов в круг царя.

Первый пункт плана посвящён Горлицыным. В нём описано, что у рода сейчас два наследника Богдан и Роза. Они новое поколение светлейшего княжеского титула. Так как они всё же бывшие заговорщики и в народе не один год упоминались как предатели престола, то ТЦК отклонило идею связать узами брака княжну Розу с цесаревичем, и тем самым как бы слить ушедший и пришедший монарший род. Да и сам цесаревич Дмитрий ещё слегка мал для такого. А вот дочь Ольга вполне подходит для брака с князем Богданом.

Тем самым считают в канцелярии, образно Горлицыны признают царский род, и через брак будущего главы Горлицыных с дочерью царя, станут верными его подданными на коротком поводке. Ведь Богдан за счёт брака с Ольгой войдёт в царскую семью, и тем самым станет их приспешником, заинтересованным в процветании царского рода, которым отчасти сам и станет.

Но так как наследников два, и нужен стимул. Тайная царская канцелярия разработала план, в котором княжна Роза должна погибнуть при бунте, и своей смертью навсегда отрезать род Горлицыных от любых мятежников и заговорщиков от чьих рук она и умрёт.

Тем самым как упоминается в подпункте, другие рода не смогут объединиться с последним представителем предыдущей династии. Ненависть от смерти сестры ещё больше привяжет князя Богдана к царю, который усмиряя бунты и, казня заговорщиков, в каком-то роде будет мстить и за смерть его сестры тоже.

– Хммм… – поджала губы Мария Павловна. – Грубо. Топорно. Но довольно таки эффективно. Другого подхода от тайной царской канцелярии и не следовало ожидать. Оставить княжну Розу, значит оставить приоткрытую дверь для сторонников прежней власти. Что дальше пишут эти тайные интриганы?

Роман Алексеевич поудобней устроился в кресле, и вытянул ноги поближе к порталу камина.

– Ну, дальше тайная канцелярия пишет план по устранению неугодных также под покровом бунтов. Ваш крестник в список не вошёл. Хотя после прощения родов, и он вновь может считаться князем имперской крови.Император со своим ближним кругом дворян задумал большие чистки, особенно в преддверии конфликта с турками.

Также стало известно, что князь Решкин-Флинфхоф изъявил желание породниться с Полозовыми, и взять кураторство этого дворянского рода на себя. У Полозовых есть практически восемнадцатилетняя дочь Анастасия Владимировна. По нашим данным у неё очень развита родовая сила.

Решкин-Флинфхоф как нам удалось выяснить, предложил вернуть им отнятые владения в окрестностях Петербурга, а также, если они породнятся включить её отца в ложу совета. Ну и естественно таким союзом они будут защищены от дальнейшей немилости или трудностей с налаживанием своих дел в Петербурге.

Княжна Худалова сделала большой глоток из фужера, и произнесла:

– А вот этого допустить нельзя. У меня на Горлицыных и Полозовых свои планы. В империи должна родиться новая вертикаль, и эти два рода уже однажды пытались её сотворить. Надо ведь завершать хоть и в другом виде, то, что начали много лет назад.

– Мария Павловна, – слегка удивлённо протянул Дорыдов. – Но это же может привести к прямому столкновению с императором.

Княжна отмахнулась и откинулась на спинку кресла.

– Дорогой мой Роман Алексеевич. Я же не говорю вам, что мы будем в наглую мешать планам Петергофа. Хочет император выдать замуж свою дочь за князя Горлицина, пусть считает приданное. Но всё мы отдать не можем. Вы даже не представляете, какой подарок сделала нам тайная канцелярия от своего большого ума. Им впору за такие подарки шампанское ящиками отсылать. Правда инкогнито.

– Я вас не понимаю княжна, – удивлённо смотрел на старую женщину граф, делая большой глоток из фужера. – Что вы всем этим хотите сказать мне.

– Всё просто мой старый друг. Всё просто как белый день. Надо только на секунду закрыть глаза и вновь посмотреть на всё это уже отдохнувшим взором, – улыбалась Мария Павловна, беря бутылку шампанского начиная разливать его сначала в свой фужер, а потом и в подставленный фужер Дорыдова. – Если бы в канцелярии сочли бы уместным план свадьбы Розы. То дело было бы ужасным. Они бы могли женить её на цесаревиче, тем самым всё равно привязав род к себе.

Заставить родить ребёнка, и после родов за закрытыми дверями убить роженицу. Тогда у них и, объединенный род двух монархов с отпрыском. Который в полной власти царской семьи, на которого не смогли бы влиять родственники Розы, и свободный будущий император готовый ещё раз жениться.

Но они пошли по более быстрому и правильному на их взгляд пути. Смута, убийство, ну и внедрение Ольги к будущему главе клана. Чей возможный отпрыск станет через лет двадцать наследником рода и ярым сторонником нынешнего императора. Всё в канонах тайной царской канцелярии. Ни на шаг от себя не отошли.

– Однако, – хмыкнул Дорыдов, мотнув головой в сторону. – И в правду так было бы куда правильней.

– Это не всё Роман Алексеевич, – расплылась в улыбке княжна. – Их решение повлекло огромное количество возможностей для нас. Думаю, Роза будет прекрасной парой Николаю. И даже сможет отрезать Оражена от тайной царской канцелярии навсегда. Причём, тут замечу. По его собственной воле. Что немаловажно в нашем случае.

– Но как? Я не понимаю. – Удивлённо поднял бровь граф Дорыдов.

– Ну, смотрите Роман Алексеевич. Представим с вами, что Николай влюбился в Розу. А тут смута и попытка её убить. К кому он побежит в первую очередь? Кто будет рядом в тяжелую минуту его жизни, когда его силы будут на исходе. Где каждая секунда будет на счету.

– К вам? – Слегка осторожно протянул Дорыдов.

– Ну же, граф, – улыбнулась кривой ухмылкой княжна. – Город, беспорядки, пожары и куча вооруженных людей. Где он меня в этом хаосе искать то будет? Он обратится к своему другу и соратнику, который будет неподалёку. То есть к Оражену. А поскольку акт устранения идёт от царской тайной канцелярии, Григорию придётся окончательно сделать выбор. Дружба или служба.