Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

– Обычный снобизм, – отмахнулся Руслан. – Они все такие просвещенные, умные, великие. А мы ложку мимо рта проносим и щи лаптем хлебаем. Решили, что в этом медвежьем углу никто немецкого языка толком не знает. Как видите, ошиблись. Вот вы, к примеру, господин подполковник, сколько языков знаете?

– Э-э, один. Французский, – в очередной раз смутился Майоранский.

– А мы на двоих семь, – усмехнулся Рязанов. – И уж поверьте, отличить ругань от комплимента способны вполне.

– Теперь я в этом не сомневаюсь, – вздохнул подполковник, раскрывая папку.

* * *

Наступившая Пасха снова спутала Шатуну все планы. Праздник этот на Руси всегда отмечался широко и массово, так что отговориться в очередной раз службой уже не получилось бы. Предупредивший парня об этом Михаил особо подчеркнул, что приехавшая комиссия будет на службе в церкви в полном составе, а значит, к приятелям будет приковано особое внимание. Особенно после того, как они сломали этой самой комиссии всю игру.

К огромной удаче приятелей, два генерала и три полковника остались гостевать в Краснодаре, поручив проверку в Пятигорске своим подчиненным. В выехавшей в городок группе самым старшим по чину был подполковник Майоранский, которого контрразведчики быстро привели к нужному им знаменателю. Остальные же оказались гораздо ниже их по статусу и званиям. В общем, вместо проверки получился чистейшей воды фарс. И вот теперь друзьям оставалось пройти последнее испытание. Что ни говори, а религия в России всегда играла особую роль, хоть и не являлась ключевой в управлении самим государством. Как ни крути, а отношение любого человека к церкви имело большой вес в характеристике его перед начальством. Пусть даже оно само не отличалось большой религиозностью. В общем, положено в церковь ходить, вот и ходи. И даже не думай возражать, потому как после таких разговоров с тобой поостерегутся иметь дело. Понимая, что подобный вопрос нужно решать кардинально, Руслан заранее договорился с семьей Вяземских, и ко всенощной они подъехали на его коляске. Войдя в церковь, Шатун уже привычно перекрестился и, купив свечи для всех троих, повел Катерину ближе к алтарю, где было отведено место для прихожан знатного сословия. Отстоять службу и пройти за служителями культа крестным ходом для тренированного бойца проблем не составило. Крестясь в нужных местах и одними губами повторяя за священником фразу: «Христос воскресе», – Руслан успевал краем глаза отслеживать стоявших неподалеку членов комиссии и представителей местного общества. Что-то во всем этом благолепии не давало ему покоя. Но что именно, он никак не мог уловить. То и дело парню казалось, что в спину ему направлен внимательный, мрачный взгляд. Усилием воли сдерживаясь, чтобы не оглянуться, Руслан осторожно сместился так, чтобы прикрыть собой Катерину.

– Что случилось? – еле слышно спросила девушка, когда в службе случился короткий перерыв.

– Ничего. Просто показалось, что мне кто-то в спину смотрит недобро, – так же тихо отозвался Шатун.

– И тебе?! – удивилась Катерина. – Думала, помстилось.

– Ты тоже это почувствовала? – насторожился Руслан, отлично зная, что двоим сразу померещиться не может.

– Угу. У меня такое на охоте уже бывало, – ответила девушка, зябко передернув плечами. – Егерь наш рассказывал, что так обычно бывает, когда волк или медведь тебя приметил и решает, можешь ты ему добычей стать или нет.

– Правильно говорил, – одобрительно кивнул Руслан и быстро добавил: – После еще поговорим, а пока старайся передо мной держаться.

Дождавшись окончания службы, парень намеренно придержал девушку и полковника на месте, давая толпе схлынуть на улицу. Дождавшись, когда основная масса народу покинет церковь, он первым шагнул к выходу. Достав из кармана медную мелочь, он принялся не спеша раздавать милостыню, внимательно отслеживая все происходящее на церковном подворье.

Михаил, давно уже заметивший настороженность парня, проделывал то же самое с другой стороны, так же внимательно контролируя свой сектор. Казаки, вынужденные стоять службу с простым людом, дожидались их у ворот церковного двора, так же внимательно сканируя окрестности. Закончив с раздачей мелочи, Руслан вышел за ворота, и кучер уже начал разворачивать коляску, когда рядом с Вяземскими словно из-под земли выросли три странные фигуры. Молодые, наглые, одетые с претензией на роскошь, эти парни больше всего напоминали приказчиков у богатых купцов. Служба закончилась на рассвете, так что на улице уже начало светлеть, и рассмотреть неизвестных не составляло никакого труда. Шагнув к полковнику и его дочери, приказчики остановились и, окинув девушку оценивающим взглядом, начали гнусно усмехаться.

– Христос воскресе, барышня, – шагнув еще ближе, произнес заводила.

– Воистину воскресе, – холодно отозвалась Катерина, кутаясь в широкую шаль.

– Не по-божески поступаете, барышня. А как же похристосоваться? – делая еще один шаг и продолжая ухмыляться, спросил приказчик.

Это была своего рода религиозная ловушка. После этого приветствия, по канону, полагалось трижды поцеловаться с человеком, поздравившим тебя с праздником, и парни нередко пользовались этим, чтобы сорвать поцелуй у понравившейся девушки. Но лезть с подобным предложением к знатной девице было верхом нахальства.

– С собутыльниками своими христосуйся, – отрезал полковник, заслоняя собой дочь.

– А ты, дядя, гонор-то придержи, пока бока не намяли, – небрежно огрызнулся один из троицы.

– Может, со мной попробуешь? – прошипел Руслан, шагнув им навстречу.

В своей роскошной белой черкеске и с полным Георгиевским бантом на груди парень являл собой весьма впечатляющую фигуру. Казаки, стоявшие метрах в семи от ворот, рядом со своими конями, бросили поводья и направились к приказчикам, на ходу разматывая нагайки.

– Вам чего тут, псы шелудивые, надобно? – грозно поинтересовался хорунжий, надвигаясь прямо на заводилу.

– Ты кого псом лаешь, шваль?! – тут же взвился тот. – Да ты знаешь, кто за мной стоит?

– А мне плевать, – зло усмехнулся хорунжий и стремительно взмахнул рукой.

Нагайка подсекла приказчику ноги, и тот, охнув, рухнул на мостовую. Свистнув в воздухе, нагайка прошлась по упавшему организму, заставив того взвыть от боли. Двое остальных тоже недолго задержались в стоячем положении. В течение пары минут на улице слышались только вопли боли и посвист нагаек. Казаки обрабатывали наглецов от всей души.

– Хватит, – осадил своих бойцов Руслан. – Свяжите их, и в холодную. Пусть проспятся.

– Только в нашу холодную, – добавил, подходя, граф. – Есть у меня к ним несколько вопросов.

Не давая трем недоумкам опомниться, казаки скрутили их сыромятными ремнями и, перекинув через седла, увезли.

– Ну, и что это было? – задумчиво спросил Руслан, глядя им вслед.

– Завтра узнаем, – небрежно отмахнулся Михаил. – Твои казаки их так обработали, что, протрезвев, они шелковыми будут. Ваше превосходительство, сударыня, позвольте откланяться, – повернулся он к Вяземским.

– До свидания, Михаил, – улыбнулась в ответ Катерина.

– Честь имею, граф, – щелкнул полковник каблуками.

Руслан усадил их в коляску и, отвезя домой, распрощался, пообещав, что вечером они с девушкой снова увидятся.

Вернувшись домой, парень завалился спать. Все равно день был праздничным, и заниматься чем-то, кроме празднования, никто не будет. Выспавшись, Шатун умылся, не спеша позавтракал, или пополдничал, потому как было уже три часа пополудни, и, пройдя к себе в кабинет, озадачился вопросом, чем бы занять оставшиеся до свидания с Катериной несколько часов.

– Что вечером делать станем? – с порога спросил Рязанов, вваливаясь в комнату. Граф явно выспался, хорошо отдохнул и чувствовал себя прекрасно. Так что желание как-то развлечься так из него и перло.

– Я заказал столик в ресторане. Хочу вечером посидеть там с Катериной. Можешь присоединиться к нам.

– Думаешь, это будет удобно? – слегка задумался граф.

– Миша, ну мы же не в отдельном кабинете ужинать станем, – отмахнулся Руслан. – В зале посидим. Разговеемся, так сказать. Заодно на наших господ проверяющих полюбуемся.

– А они-то тебе зачем? – не понял граф.

– Мелькает у меня одна мысль, – вздохнул Шатун.

– Поделись, вместе подумаем, – с улыбкой предложил Рязанов.

– Думаю, утреннее происшествие как-то с ними связано.

– Ну, тут ты не оригинален. Такая мысль и у меня мелькала. Но как это все доказать?

– Вывезем подонков к ближайшему оврагу, сами все расскажут.

– Зверь вы настоящий, господин штабс-капитан, – иронично упрекнул приятеля майор. – Как же можно, живых людей, без суда и следствия, в овраг.

– Думаешь, надо было прям возле церкви повесить? – с таким же ироничным сомнением уточнил Руслан.

– Вот все бы вам, казакам, силой да оружием решать, – пожурил приятеля Михаил. – А как же подумать? Душевный разговор с людьми провести?

– Душевный, говоришь? Это можно. Пару раз сапогом в морду, и можно спрашивать, – продолжал мрачно шутить Шатун.

– Ну, можно, конечно, и так, но лучше первым делом просто пообещать прирезать, – в тон ему отозвался майор. – А если серьезно, то я завтра сам их как следует допрошу. Уж поверь, допрошу так, что они мне все выложат. Мне и самому вся эта история очень не нравится. Да и проверка эта дурная какая-то. Кроме подполковника, с нами вообще никто не разговаривал. И это они нас так проверяют?

– Мне тоже это показалось странным, – кивнул Руслан. – А что с последним фигурантом? Его все еще водят?

– А как же. Словно козла на веревочке. Мне его каждый шаг докладывают. И знаешь, что самое интересное?

– Дай угадаю, – усмехнулся Руслан. – Господин австриец имел беседу с кем-то из наших проверяющих?

– Не интересно с тобой, – делано огорчился Михаил. – Наперед все знаешь.

– И что у нас по господину из комиссии имеется?

– Пока ничего. Но депешу генералу я уже отправил. Лично в руки. Думаю, через пару недель будем знать все необходимое.

– Господи, когда уже нормальный телеграф изобретут, – мученически вздохнул Руслан. – Про телефон я даже не вспоминаю.

– Руслан, – осуждающе произнес граф. – Я же просил тебя.

– Уймись, Миша. Подобные работы уже ведутся, насколько я помню. Так что, еще немного, и это изобретение начнет внедряться повсеместно.

– А тебе откуда об этом может быть известно? – не унимался майор.

– Газеты читаю. И журналы тоже, – ехидно отозвался Шатун. – Миша, я еще не сошел с ума, чтобы говорить о подобных вещах с посторонними. Но ты-то обо мне знаешь все, и даже больше. Так что уймись. И постарайся понять одну простую вещь. Я не могу постоянно контролировать каждый свой шаг. Иногда мне нужно просто расслабиться и начать говорить с кем-то так, как я привык. В противном случае это может плохо закончиться. Это как с пружиной. Будешь держать ее постоянно сжатой, в нужный момент она просто сломается или не станет работать.

– Примерно так я и думал, – вздохнул в ответ Рязанов. – Ладно, мели, Емеля.

– Уже смолол, – отмахнулся Руслан. – Пошли собираться. Сегодня вечером будем кутить. А если повезет, еще и морду кому-нибудь набьем.

– Что, прям в ресторане? – делано изумился граф.

– А помнишь, как мы купца в чувство приводили?

– Это когда они с цыганами гуляли?

– Ага.

– М-да, и не поспоришь, – рассмеялся граф.

Не спеша собравшись, они уселись в коляску и покатили к дому Вяземских. Катерина уже ждала их во всеоружии. Сообщив полковнику, что уезжает, она легко вспорхнула в коляску, и кучер ловко щелкнул бичом.

В ресторане уже все было готово. Усевшись за дальний от сцены столик, вся троица не спеша принялась дегустировать поданные закуски. Убедившись, что готовить тут не разучились, Руслан жестом подозвал официанта и приказал подать кахетинского вина.

– А почему не французского или испанского? – тут же спросила девушка.

– Французское – кислятина. А хорошего испанского тут не найти. Так что доверься моему вкусу и поверь, что доброе кахетинское вино французскому ничем не уступит. Особенно если его не на продажу, а для себя делали.

– А разве есть разница? – усомнилась Катерина.

– Имеется, – решительно кивнул Руслан. – На продажу его много надо. Вот и пускаются люди на всякие ухищрения. А для себя делают от души. Потому и качество у него доброе.

– И тут наука, – удивленно покачала Катерина головой.

* * *

Вечер шел к окончанию, и вся троица от души веселилась, когда Рязанов вдруг подобрался, словно перед прыжком, и, улучив момент, тихо сообщил приятелю:

– У тебя за спиной пятеро из комиссии. Уже серьезно пьяны и, похоже, одному из них твоя Катя крепко понравилась.

– Ну, пусть попробует, – хищно усмехнулся Руслан, пригубив бокал с вином.

– Руслан, в данной ситуации дуэль просто недопустима, – быстро напомнил майор.

– А не будет никакой дуэли. Будет обычная кабацкая драка. А уж за последствия мы не отвечаем. Напомню, что офицер не только стрелять или рубить должен уметь, а еще и врукопашную биться. Тем более что мы их вообще не видим и внимания не обращаем.

– Только бога ради, не зашиби никого, – вздохнув, попросил граф.

– А вот это уж как получится, – зло оскалился Шатун и тут же добавил: – все, Катюшка бежит.

Девушка, вернувшись из дамской комнаты, уселась на свое место и, задорно блестя глазами, попросила:

– Миша, расскажите еще что-нибудь. У вас это так интересно получается.

Граф и вправду был великолепным рассказчиком, знавшим кучу всяких анекдотов и забавных историй. К тому же он был еще и галантным кавалером, умудрявшимся держаться так, что Руслан совершенно не чувствовал себя забытым или оскорбленным. Более того, у парня появилась очередная возможность сравнить старое воспитание и воспитание в будущем. Граф, по просьбе девушки, уже завел было очередной рассказ, про пехотного подпоручика, когда рядом со столом, чуть покачиваясь, появился ротмистр и, протянув Катерине руку, развязно произнес:

– Пойдем, красавица, потанцуем.

– Я не танцую с пьяными, сударь, – холодно отозвалась девушка, одарив пьяного офицера презрительным взглядом.

– Не ломайся, я же тебе денег заплачу, – ляпнул ротмистр, пытаясь схватить ее за руку.

Катерина невольно отшатнулась от протянутой лапы, но тут ладонь Шатуна перехватила кисть пьяного и, одним движением вывернув ее в обратную сторону, потащила в сторону от стола. Поднимаясь, Руслан поставил ротмистра так, чтобы у него за спиной оказался столик его собутыльников, и, левой рукой ухватив его за горло, прошипел, напрягая руку и медленно вздергивая противника в воздух:

– Сказано тебе, пьянь, что девушка не танцует. Так проваливай к черту, шваль.

Хрипя и задыхаясь, ротмистр попытался ослабить хватку парня, но Руслан не стал дожидаться окончания этого действа. Чуть качнувшись всем корпусом, он отвел противника в сторону, под правую руку и резко, от пояса ударил. Что называется, по всем правилам. От бедра. Отлетев на свой собственный столик, ротмистр опрокинул его и, перевалившись на другую сторону, замер, раскинув в стороны конечности.

– Как вы смеете?! – взвизгнул раскрасневшийся от выпитого поручик, замерший на своем стуле с рюмкой в одной руке, вилкой в другой и салфеткой на шее.

– Как видите, смею, – презрительно фыркнул Шатун. – А надо будет, так могу и повторить.

– Вы посмели ударить офицера! – завизжал поручик, словно не замечая, что перед ним стоит человек с погонами штабс-капитана на плечах.

– А он посмел оскорбить мою невесту. Пусть спасибо скажет, что я его не пристрелили по сию пору, – огрызнулся Руслан, не спеша усаживаясь на свой стул.

– Это уже слишком, – вдруг выкрикнул молчавший до этого подпоручик, вскакивая и срывая с шеи салфетку. – Вы, сударь, даже представить себе не можете, чем это для вас закончится. Я с вами разговариваю!.. Ой! – последнее восклицание подпоручик издал, когда кости его руки затрещали в хватке Шатуна.

Подойдя, подпоручик попытался развернуть парня к себе лицом и неосмотрительно схватил его за плечо. Дальше последовал рывок и резкий удар локтем, после которого молодой офицер без чувств растянулся на полу.

– М-да, жидковат в столице офицер пошел. С одного удара духа лишается, словно гимназистка при виде мыши, – фыркнул Руслан, не спеша отпивая вина из своего бокала.

– Так откуда ж сильным взяться? Сильные все на фронте, или в таких вот медвежьих углах, как наш, служат. С абреками режутся, – громко ответил Рязанов, поднимая свой бокал. – А ловко ты. Я и не заметил, как ты ударил, – добавил он, отсалютовав приятелю бокалом.

– Научу после, – кивнул Шатун. – Сам знаешь, в наших делах всякое может пригодиться.

Голоса офицеров раздавались в замершем зале громко, словно в церкви. Чуть погодя, немного отойдя от случившегося, посетители снова начали тихонько гомонить, когда над всем этим обычным шумом раздалась уверенная, звонкая фраза:

– А чего вы хотели, господа. Это же сам князь Лютый. Его даже абреки горные боятся. Ну, сами посудите. Он же с десятком казаков купеческую семью у целого клана горцев отбить сумел. А тут штафирки столичные. Уверяю вас, господа, горцы просто так никого Лютым не назовут.

– Это кто там такой грамотный? – удивленно хмыкнул Шатун.

– Если я правильно успел приметить, купец первой гильдии. Один из пяти самых богатых купцов нашего уезда, – усмехнулся в ответ граф.

– Господа, может быть, нам пора закончить этот вечер, – огорченно вздохнула Катерина.

– Да бог с вами, Катенька, – весело улыбнулся Михаил. – Не обращайте внимания. Это все так, мелочи. Ну получили пьяные болваны по мордасам, так и бог бы с ним. На то и кабак. Вот когда до стрельбы дойдет, тогда и можно будет счет требовать.

– Думаешь, дойдет? – иронично поинтересовался Руслан.

– Не хотелось бы, но сам знаешь, все в нашей жизни может быть, – философски проворчал Рязанов в ответ.

Заметив быстрый взгляд, брошенный ему за спину, Руслан взял со стола нож и, слегка повернув его, рассмотрел в отражении, как официанты выносят пострадавших пьянчуг из зала. Сидевший с двумя поверженными штабс-капитан быстро расплатился по счету и, одернув мундир, чуть покачивающейся походкой покинул зал.

– Надеюсь, ему хватит ума не устраивать засаду, – весело хмыкнул Шатун, глядя ему вслед. – В противном случае я точно всю эту свору перестреляю.

– В таком состоянии он в той засаде и уснет, – рассмеялся Рязанов в ответ.

– Что будем брать на десерт? – спросил Руслан, потирая ладони и намеренно меняя тему.

– Я бы твоего кофе сейчас выпил, – неожиданно признался граф. – Вы не поверите, Катенька, но ваш Руслан умеет варить настоящий арабский кофе. Вот в этом самом ресторане он умудрился вопросами об этом напитке довести метрдотеля до истерики.

– Я и турецкий неплохо варю, – вздохнул Шатун, скромно потупившись.

– А чем арабский отличается от турецкого? – тут же заинтересовалась девушка.

– Турки пьют кофе без сахара, а арабы говорят, что кофе должен быть крепким, как сталь, и сладким, как поцелуй, – усмехнулся Руслан в ответ. – Но для человека неподготовленного это может оказаться слишком непривычным напитком.

– Тогда я предлагаю заказать десертного вина, пирожных и после отправиться к нам. Пить кофе, – неожиданно предложил Рязанов. – И не надо на меня так смотреть, – произнес он прежде, чем Руслан успел открыть рот.

– Ваша помолвка уже оглашена, так что к своему жениху Катенька может заехать невозбранно.

– Я согласна, – тут же согласилась девчонка.

– А уж как я согласен, – рассмеялся Руслан.

Официант принес три бокала мускатного вина и три разных пирожных. К удивлению Руслана, такие сладости, как безе, эклер или тот же наполеон, тут еще и не знали. Глядя на Катерину, с удовольствием уплетающую какой-то бисквит, Шатун тихо порадовался, что ему не хватило времени на описание всяких рецептов для Санькиной лавки. Теперь он с чистой совестью мог поделиться этими рецептами со своим поваром, чтобы побаловать невесту. После смерти отца мать не могла позволить себе покупать детям всякие сладости, и потому старалась баловать их, выпекая различные пирожные сама. Понемножку, по нескольку штучек каждого сорта, но это всегда был настоящий праздник. Поначалу Руслан не очень интересовался тем, как вся эта вкусность появляется в доме, но став постарше, принялся помогать матери на кухне. Именно в те времена он и научился готовить всякие десерты и выпекать настоящие пирожные. И вот теперь, похоже, пришло время вспомнить мамины рецепты.

Закончив вечер, друзья вышли из ресторана и, усевшись в коляску, отправились домой. Руслан с порога отправился на кухню, варить кофе, а Михаил проводил Катерину в столовую, где и развлекал рассказами, пока Шатун священнодействовал. Внеся в комнату поднос, Руслан быстро расставил все потребное для потребления кофе и, усевшись рядом с девушкой, принялся наставлять ее.

– Это кофе по-турецки. Берете чашечку, делаете маленький глоточек и после запиваете его простой холодной водой.

– Слушайте его, Катенька. Столько о кофе, сколько знает он, вы не услышите ни от кого, – заверил ее Рязанов, подхватывая свою чашку.

– Необычный вкус, – кивнула девушка, с интересом прислушиваясь к своим ощущениям.

– Пейте не спеша. Кофе, это не просто напиток. Это целый ритуал. На Дальнем Востоке, у китайцев и японцев, есть такая чайная церемония. А у восточных народов, турок и арабов, нечто подобное с кофе, – рассказывал Руслан, не торопясь прихлебывая напиток.

– Он этими церемониями умудрился целую турецкую банду на чистую воду вывести, – ехидно усмехнувшись, сообщил Рязанов. – На базаре с одним купцом восточным разговорился, тот его позвал кофе пить. А в итоге про банду рассказал.

– Это правда? – изумилась Катерина.

– Угу, – коротко кивнул Шатун, бросив на приятеля укоризненный взгляд.

– Знаете, Катенька. Ваш жених, и мой лучший друг, иногда поражает меня своими познаниями и умением находить общий язык со всяким басурманами, – между тем продолжал рассказывать майор, не обращая внимания на взгляды приятеля. – Он однажды даже с местным муллой договориться сумел. А уж как те нас не любят, это отдельный рассказ.

– Миша, не перегибай, – слегка осадил Шатун приятеля. – Да, в вопросах веры, они не особо терпимы, но, если понимают, что ты знаешь об их религии не меньше их самих, то начинают говорить с тобой как с равным.

– Заметьте, Катенька. Это говорит офицер Российской армии, контрразведчик и титулованная особа, – тут же поддел его Рязанов. – Говорить на равных с простым человеком, пусть и духовного звания. Теперь вы хоть немного понимаете, что такое наша служба?

– Твердо я поняла уже только одно. Что совать нос в ваши дела опасно, – весело усмехнулась девчонка. – Прищемить могут.

– Умница! – похвалил ее Рязанов, демонстративно хлопнув несколько раз в ладоши.

Только теперь Руслан сообразил, к чему майор устроил весь этот цирк. Таким образом он давал девушке понять, что соваться в их служебные дела чревато, и от них лучше держаться подальше. А что можно, они и сами при случае расскажут.

– Михаил, – вдруг очень серьезно произнесла Катерина. – Я понимаю, что кажусь вам вздорной, своенравной девчонкой. Но поверьте, я дочь офицера, который много лет прослужил не на дворцовом паркете, а по самым разным гарнизонам нашей страны. И потому, что такое дела службы, понимаю с самого детства. Так что можете не сомневаться. Я умею держать себя в руках и лезть туда, куда не нужно, не стану.

– Я в этом и не сомневался, Катенька, – улыбнулся в ответ Рязанов. – А что до вашего характера, так это не мое дело. Это теперь вон его забота, – усмехнулся он, кивая на Руслана. – Но я очень рад, что вы все правильно поняли и что мне не придется беспокоиться о моем друге.

– Не сомневайтесь, граф. Я постараюсь быть доброй женой, – твердо произнесла девушка, ответив майору прямым, уверенным взглядом.

– Вы еще подеритесь, – фыркнул Руслан, чтобы разрядить обстановку. – К слову, Миша. На дуэль ее вызывать не советую. Стреляет девица не хуже нас с тобой.

– Еще одно весьма полезное качество в нашем деле, – рассмеялся Рязанов в ответ.

* * *

На следующий день обоих контрразведчиков срочно вызвали к начальнику штаба порубежных войск. И хотя формально для контрразведки это было вовсе не начальство, игнорировать такой вызов не стоило. Не спеша собравшись, приятели приказали подать коляску и покатили на вызов. Начальник штаба, пожилой полковник, едва увидев приятелей при всех орденах и оружии, тяжело вздохнул и, окинув могучую фигуру Руслана задумчивым взглядом, мрачно поинтересовался:

– Господа, я понимаю, что мое мнение для вас ничего не значит, но зачем же было так жестко обходиться с господами из комиссии?

«Зачем же стулья ломать», – хмыкнул про себя, Руслан и, щелкнув каблуками, ответил:

– Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, но сии господа, напившись, повели себя по отношению к юной девице, словно к гулящей девке. А это, к слову, дочь полковника Вяземского. Бывшего сослуживца князя Тарханова. И произошло все это в ресторане, в присутствии многих зрителей. И последнее. Данная девица моя невеста. С отцом ее все уже оговорено.

– Так и есть, ваше высокопревосходительство, – шагнув вперед, добавил майор. – В том ресторане мы помолвку и отмечали.

– Эк, – хрюкнул полковник. – Выходит, они вас лично оскорбили, господин штабс-капитан?

– Так точно, господин полковник, – рявкнул Руслан так, что стекла в окнах зазвенели.

– А вы, значит, решили, вместо дуэли, просто им рыла набок свернуть, – понимающе кивнул начальник штаба.

– Так с быдлом стреляться, себя не уважать, – презрительно скривился Шатун.

– А видаки тому оскорблению точно были? – подумав, осторожно уточнил полковник.

– Слово чести, господин полковник, – отрезал Руслан.

– Слово офицера, ваше высокопревосходительство, – поддержал приятеля Михаил.

– Что ж, господа. Благодарю, что не поленились уделить мне время, – кивнув, отпустил их начальник штаба.

Друзья дружно щелкнули каблуками и, развернувшись, вышли из кабинета. Шагая по лестнице в кабинет Рязанова, Руслан про себя пытался вспомнить, какие отношения в эти времена были у контрразведки с войсками вообще и начальником штаба в частности. По всему выходило – никаких. Тут вообще много чего было не так, как он привык. К примеру, академия Генерального штаба существовала, а самого Генштаба не было в природе. В случае войны штаб формировался как отдельная структура войск. Вот такая коллизия. Они же с графом, хоть и считались офицерами армейской контрразведки, но подчинялись только своему прямому начальству и имели право, в случае необходимости, поставить в позу удивленного тушканчика любой штаб и любое подразделение приданных сил. То есть весь этот разговор был нужен только для того, чтобы господин полковник мог разобраться в сложившейся ситуации.

Едва только они вошли в кабинет, и Рязанов закурил очередную папиросу, как дверь без стука распахнулась, и в помещение вошли сразу пять офицеров, в чинах от подпоручика до штабс-капитана.

– В чем дело, господа? – жестко спросил майор, выпуская длинную струю дыма.

Руслан, вместо слов, звучно щелкнул курком револьвера. Моментально сообразив, что это не шутка и оружие заряжено, господа офицеры замерли, разом растеряв весь свой гонор. Взгляд у Шатуна был мрачным и многообещающим, так что в его решимости стрелять сомнений ни у кого не возникло.

– Господа, мы хотели услышать ваши объяснения случившемуся вчера в ресторане, – взяв себя в руки, негромко произнес один из офицеров.

– Проучили пьяных хамов. Только и всего, – пожал плечами Рязанов, продолжая не торопясь курить.

– Но ведь… Дело в том, что ротмистр признался, что хотел увести у вас девицу легкого поведения, – запнувшись, сказал все тот же поручик.

– Выбирайте выражения, сударь! – рявкнул Руслан, вскакивая на ноги. – Или клянусь богом, я вам всем эти слова обратно в глотки вобью. Это моя невеста и дочь полковника Вяземского.

– Чтоб тебя, – охнул какой-то подпоручик, испуганно глядя на разъяренного Шатуна.

– Вам лучше извиниться, господа. Прямо сейчас. Потому что, если господин штабс-капитан начнет вас убивать, остановить его я уже не сумею, – негромко посоветовал майор, откидываясь на спинку кресла и поднимая над столом свой револьвер. – Да и не стану этого делать, – добавил он, взводя курок. – Вы только что, признаю, по незнанию, оскорбили девицу благородного происхождения и невесту моего друга.

– Господа, – шагнул вперед штабс-капитан из состава комиссии. – Мы приносим вам свои извинения. Бог свидетель, мы и вправду не знали, кто это был, и опирались только на сказанное нашим сослуживцем.

– Подлец он, ваш сослуживец, – фыркнул Руслан, немного расслабившись. Но оружия так и не убрал. – Нажрался до свинского состояния и не смог даже отличить приличную девушку от гулящей девицы. И что теперь, прикажете этого болвана на дуэль вызывать? Много чести. Рыло набок, и вся недолга.

– С этим у вас и вправду получилось, – смущенно усмехнулся штабс-капитан. – Вы ему челюсть сломали, шею повредили, да еще и с горлом что-то, толком говорить не может. Сипит только.

– Пусть бога благодарит, что вообще живым ушел, – презрительно усмехнулся Руслан.

– Да, но второму-то за что досталось? – попытался возмутиться офицер. – Ему ж тоже теперь челюсть лечить и зубов половины как не бывало.

– Сидел бы молча, был бы здоров, – отмахнулся Шатун.

– Господа, я буду вынужден составить доклад об этом случае, но признаюсь, я в серьезном затруднении, – неожиданно признался штабс-капитан. – Эта история случилась вечером, когда мои офицеры были не на службе, но при этом они входят в состав проверяющей комиссии, а значит, все одно были в городе по служебным делам. А главное, все случилось в общественном присутствии. Указав, что они были пьяны, я тем самым сломаю им карьеру. Про оскорбление знатной даме я даже не вспоминаю.

– Вы можете писать все, что вам вздумается. Депешу с описанием происшествия я отправил генералу Татищеву еще утром, – пожал Рязанов плечами. – Уж простите, но оскорбление офицера контрразведки это уже совсем не анекдот. И укрывать подобное я просто права не имею.

– Господа, вы не могли бы убрать револьверы? – вдруг проблеял молоденький подпоручик, ахнувший при виде вскочившего Руслана.

– И правда, Руслан Владимирович, уберите револьвер. Вам и без него тут недолго разобраться, – ехидно произнес майор, ловко убирая свое оружие в кобуру.

– Хотите сказать, что господин штабс-капитан способен и нас всех на больничные койки отправить? – обиженно уточнил ротмистр, до этого молчавший.

– Князь Ростовцев – пластун, командир команды пластунов. Десяток казаков под его командой уничтожил турецкую полусотню, не потеряв ни одного человека, – коротко рассказал граф, иронично усмехнувшись. – Кто-то из вас способен проделать такое?