Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 350 страниц)

Жестом отодвинув казаков от арестованного, Руслан шагнул вперед и, не задавая никаких вопросов, с силой всадил мысок сапога ему в живот. Бил Шатун так, чтобы не нанести тяжких увечий, но было очень больно. Хрипя и задыхаясь, мужик пытался сначала закрываться, но очень скоро начал просто тихо подвывать, охая после каждого удара.

– На дыбу его, – скомандовал Руслан, закончив предварительную подготовку.

– За что тиранишь, ваше благородие?! – плаксиво взвыл мужик.

«Ага, уже благородие», – отметил про себя Руслан, даже не делая попытки ответить.

Казаки подтянули руки арестованного к балке пыточного устройства и начали не спеша подтягивать веревку.

– Да ты скажи, какая вина на мне, ваше благородие?! – снова завопил мужик. – Я ж как приехал, никого пальцем не тронул. С тобой хозяин говорил, я ж по твоему приказу на улице стоял. За что?!

– Было бы за что, я бы тебя уже горским псам заживо скормил, – фыркнул Руслан в ответ. – Не слыхал про псов местных? Волкодавы. Им человека сожрать – за удачу. Они когда стада охраняют, их горцы даже не кормят. Сами охотятся. Бывает иной раз и вора заедят. А горцы и не отгоняют. Хочешь увидеть такого?

Словно специально, в дверь камеры постучали, и казак, распахнув ее, впустил Васятку с громадной лохматой собакой на поводке. Подобранный когда-то щенок вымахал в громадного пса, с мощным костяком, широченной как у быка грудью и клыками размером с мизинец самого Васятки. Увидев Руслана, пес радостно завилял пушистым хвостом и, не обращая внимания на вцепившегося в поводок мальчишку, решительно направился к нему. Стоявший в полный рост Шатун положил ладонь на широкую башку собаки и, повернувшись к подвешенному телохранителю, спросил:

– Нравится?

– На волка смахивает, – растерянно прохрипел мужик. – Ваше сиятельство, ты скажи, в чем вина моя. Ты ж бить начал, даже вопроса не задав.

«Созрел, – про себя отметил Руслан. – Уже сиятельством называет. Значит, точно знали, к кому ехали».

– Васятка, подожди пока с ним за дверью. Понадобишься, позову, – скомандовал он и сам повел пса к дверям.

Выросший пес признавал за хозяев только двоих. Васятку, отбившего его у мальчишек, и самого Руслана, который лечил его раны. К тому же именно на старых вещах Руслана щенок и жил, пока его лечили. В общем, двоим он подчинялся, а остальных воспринимал только как членов стаи вожака, не ставя их при этом ни в грош. Вместо цепи он сидел обычно в вольере, по ночам гуляя по всему двору. И горе было любому воришке, попытавшемуся перелезть через забор. На него даже жалобу однажды пытались подать. Порвал пьяного дурака, спутавшего подворья.

– Рассказывай, – приказал Руслан мужику, вернувшись в камеру.

– А чего рассказывать-то? – растерялся тот.

– Все рассказывай. С самого начала. Зачем приехали? Откуда узнали, что я здесь служу? Кто хозяину твоему эти сведения передал? Все рассказывай. По порядку.

Сообразив, что от него требуется, мужик принялся рассказывать. Но, как оказалось, знал он не много. Ростовщик старался не посвящать их в подробности.

Знали только, что требуется выбить долг по векселям из какой-то титулованной особы, служившей на Кавказе. Кто передал эти сведения, он и понятия не имел. Знал только, что человек этот служил где-то при дворе. Чиновник не высокой должности и звания. Что-то вроде письмоводителя. Но самое главное, чиновник этот был каким-то родственником ростовщику.

Услышав это, Руслан обернулся и выразительно посмотрел на майора. Чуть кивнув в ответ, тот показал парню два пальца. Прикрыв глаза в знак того, что понял, Руслан задумчиво похлопал нагайкой по ладони и, вздохнув, приказал:

– Снимайте и второго тащите. А ты запомни. Выясню, что посмел мне соврать, псу своему скормлю. Ты его уже видел. Так что познакомишься поближе.

– Вот те крест, ваше сиятельство. Все как есть сказал, – истово заверил мужик. – Прикажи руки развязать и крест принесть. На кресте поклянусь.

– Ладно. Живи пока, – хмыкнул Руслан, жестом отправляя мужика в камеру. – Все слышал? – присаживаясь к столу, поинтересовался он у Рязанова.

– Все. И как это ни смешно звучит, ты снова оказался прав, – вздохнул граф. – Но вся беда в том, что дело это вне наших с тобой возможностей. Никто не позволит нам в столицу уехать.

– И не надо. Перекинем через генерала коллегам, пусть сами там пошустрят. Глядишь, чего интересного из того письмоводителя и выпадет. И им хорошо, и нам зачтется.

– Ну, если только так, – задумчиво кивнул Рязанов.

Казаки втащили второго телохранителя, и тот, не успел еще Руслан встать, бухнулся на колени, едва только казаки отпустили его руки.

– Ваше сиятельство, не губи! – взвыл мужик пароходной сиреной. – Не губи, все как есть обскажу, ты только скажи, чего рассказать надо.

– А чего это ты вдруг такой на все согласный? – удивленно хмыкнул Шатун.

– Степан успел шепнуть, что шутить с тобой себе дороже.

– Вот ведь вошь каторжная. И когда успел только? – растерянно проворчал один из казаков, конвоировавших арестованных.

– Впредь вам наука, – вздохнул Руслан. – Каторжные на такие дела ловки. Так что глаз с них не спускать. Могут и щепку какую в становую жилу всадить, чтобы сбежать.

– Так что рассказывать-то? – напомнил о себе телохранитель.

Руслан повторил интересующие его вопросы, и мужик, не вставая с колен, тут же заговорил. Офицеры слушали его не перебивая. Рязанов делал для себя какие-то пометки на бумаге, при этом успевая отслеживать каждое произнесенное мужиком слово. Закончив, телохранитель истово перекрестился и, вздохнув, тихо добавил:

– Истинный крест, все так было. А более мне и сказать нечего.

– В камеру, и тащите ростовщика, – скомандовал Руслан, поднимаясь.

Дождавшись, когда казаки уведут арестованного, он вышел из камеры и, погладив Васятку по голове, одобрительно кивнул:

– Молодец. Все верно сделал. А теперь домой ступайте. Сами дойдете, или кого в сопровождение дать?

– Дойдем, конечно, – с достоинством кивнул мальчишка. – Нас теперь весь город знает.

– Смотри, на кого родовитого не нарвись, – напомнил ему об осторожности Руслан.

– Не изволь беспокоиться, княже. Вечер уже. Да и дождливо. Все по домам сидят, – отмахнулся Васятка и, перехватив поводок, потянул Султана на улицу.

Пес, ластившийся к Руслану, сначала уперся, но когда Шатун слегка подтолкнул его к выходу, вздохнув, не спеша пошлепал за Васяткой, звонко клацая когтями по доскам пола.

– Думаешь, пес больше не пригодится? – поддел его Рязанов, выглянувший из допросной.

– Та сволочь за собой силу чует. Его так просто не испугаешь. Тут тоньше надо, – устало вздохнул Шатун.

– И что тогда делать будем? – заинтересовался Рязанов.

– Сила силу ломит, – пожал Руслан плечами, сжимая пудовые кулаки.

Казаки ввели ростовщика в допросную, и Шатун, вместо «здрасьте» с ходу зарядил ему в грудь, отбросив на стену. Задохнувшись, ростовщик испустил глухой стон и начал сползать на пол, но Шатун не дал ему опомниться. Удар ногой отшвырнул ростовщика в угол. От следующего пинка он отлетел к другой стене. Минут пять Руслан таким образом гонял его по всей допросной, не задав ни одного вопроса. Но на этот раз о здоровье ростовщика он не беспокоился. Смысла не было.

Остановившись, Шатун дал арестованному несколько минут отдышаться и, наступив на руку каблуком, спросил:

– Будешь по делу говорить, или мне продолжить?

– Вы понимаете, что делаете? – захрипел ростовщик.

– Понимаю. Ты, тварь продажная, посмел влезть в дела контрразведки, а мы и за меньшее головы откручиваем. Так что лучше начинай говорить, потому что все покровители твои остались там, в столице, а здесь есть только мы. И плевать мне на то, кто тебя покрывает. Тебя уже нет. Ты просто говорящий труп.

– Вы не посмеете, – прохрипел ростовщик.

Вместо ответа Руслан не спеша вытащил из кобуры револьвер и, взведя курок, ласково поинтересовался:

– Тебе чего больше не жалко? Руки или ноги?

– Не посмеете, – тупо повторил ростовщик, глядя на оружие неверящим взглядом.

Презрительно хмыкнув, Шатун навел прицел ему на бедро и, ни слова не говоря, нажал на спуск. Выстрел в закрытом помещении прозвучал особенно громко, а слегка раненный ростовщик заверещал, словно заяц, пытаясь вырвать руку из-под ноги Руслана.

– Не надо! – визжал он. – Я всё скажу! Всё! Всё!

* * *

Бумаги на этот раз майор готовил особенно тщательно. И весь пакет был отправлен в столицу через генерала нарочным, в сопровождении конвоя. Раз уж дело коснулось императорского двора, то сделано все должно было быть так, чтобы комар носа не подточил. Татищев, едва узнав, куда завела пытливая мысль его подчиненных, сначала за голову схватился, а после принялся плести свою паутину, в которой мелких игроков уже не было.

Впрочем, господа офицеры и не рвались вылезать из своего медвежьего угла. Им и тут не дуло.

Пусть порой и сложно с карьерным ростом, и орденами не особо балуют, зато в своем городе они были королями. Каждая собака знала их в лицо, и спорить ни у кого не возникало ни малейшего желания. Без сомнения, все это противоречило тому, чему учили когда-то Руслана, но в данной ситуации это было лучшее из всех имевшихся вариантов. Вся беда заключалась в том, что местная контрразведка еще только начиналась.

Именно поэтому Руслан и пытался протолкнуть идею о том, что под эгидой контрразведки должна быть создана своя, отдельная школа бойцов силового прикрытия. Опираться в своих действиях на казаков или линейные части было в корне неправильно. Слишком велика была возможность утечки информации. Так что после очередного совещания в сокращенном составе, оказавшись посланным майором куда подальше, Шатун отправился в свою мастерскую.

Пришедший из Москвы очередной караван с особым грузом оказался в предгорьях очень вовремя. И хотя на этот раз хлопчатника в списке грузов не было, Руслан принялся перерабатывать кислоту и говяжий жир в нитроглицерин. Готовую взрывчатку гораздо проще и быстрее переделать в динамит и забить им гранаты или снаряды. Стабилизировав нитроглицерин опилками, Руслан осторожно убрал готовую взрывчатку в тайник и, наведя в мастерской порядок, уже готовился выезжать в город, когда у ворот послышался топот копыт и зычный голос громко спросил:

– Поздорову ли, казаки?

– Слава богу, атаман, – раздались в ответ голоса караульщиков.

Закрыв дверь в мастерскую, Руслан с интересом покосился на калитку, в которую степенно вошел сам атаман казачьего воинства Кавказского.

– Здрав будь, княже, – улыбнулся казак.

– И тебе здоровья, атаман. Какими судьбами? – не уступил в вежливости Руслан. – Уж прости, тут мне тебя попотчевать нечем. Я тут только работаю. Коль не спешишь, поехали ко мне, там и чаем напою, и покрепче чего предложу.

– Благодарствую, княже. Не сегодня. По делу я к тебе, – ответил казак, кивком поблагодарив его за приглашение.

– Говори. Чем смогу, помогу, – тут же отозвался Шатун.

– Депеша с фронта пришла, княже. Казаки мортирки твои нахваливают, да только сетуют, что снарядов к ним мало. Выручай, Руслан Владимирович. Век не забуду.

– Есть у тебя кузнецы, что с литейным делом добре знакомы? – подумав, уточнил Шатун.

– Найду.

– Тогда с Митричем договорись, чтобы он показал им, как нужные формы лить. Сам Митрич будет взрыватели делать. А вот насчет взрывчатки тебе придется с Рязановым говорить. Точнее, насчет кислоты и спирта. Эти вещи я через него достаю. Найдешь сам в другом месте, дело хозяйское. Остальное я сам сделаю.

– Сколько денег возьмешь? – прямо спросил атаман.

– Не услышал ты меня, казак, – качнул Руслан головой. – Ты с теми, кого я назвал, уговорись, а я все и так сделаю. Ты пойми, чугун и медь мы с Митричем на свои покупаем. За кислоту и спирт тоже я плачу. Потому и отправляю тебя к нему.

– Выходит, ежели я сам Митричу или еще кому чугунки эти закажу, и кислоту привезу, ты снаряды за просто так соберешь? – перевел казак его слова.

– Так и есть, – спокойно кивнул Руслан.

– Благодарствую, княже, – сняв папаху, низко поклонился атаман. – Мортирки твои много жизней казацких сберегли. И еще сберегут, коль мы тут быстро управимся.

– Мастеров ищи, кислоту со спиртом, а за мной дело не встанет, – пообещал Руслан.

– Найду, княже, – истово пообещал атаман. – И мы тебя не забудем.

Еще раз поклонившись, атаман круто развернулся и вышел со двора. Проводив его удивленным взглядом, Руслан недоуменно хмыкнул. Такого на его памяти еще не было. Атаман должность хоть и выборная, но казаками весьма уважаемая, и потому кланяться кому-то этот полковник не станет. Выходит, минометы и вправду проявили себя с лучшей стороны, если этот умный, сильный казак так настаивает на изготовлении мин.

Караульщики, наблюдавшие за их беседой со стороны, быстро переглянулись и, провожая Руслана, подвели коня, почтительно поддержав стремя. Вежливо поблагодарив их, Шатун пожелал пожилым казакам спокойной службы и пришпорил Серого. Группа сопровождения неслась следом. Встреча их командира с атаманом заставила казаков снова призадуматься. Этот странный князь и так уже был притчей во языцех по всем станицам, а тут сам атаман не погнушался перед ним шапку ломать.

Кавалькада рысью влетела в город, и Руслан свернул к дому. Усталость от нудной работы, при которой ни в коем случае нельзя было терять концентрацию, требовала в срочном порядке хоть какой-то разрядки. Так что на вечер у парня были серьезные планы. Но, как говорится, если хочешь насмешить бога… Едва Руслан переступил порог дома, как подбежавший Васятка сообщил, что его хочет видеть какая-то дама. Заставлять женщину ждать, пока он приведет себя в порядок, было невежливо. К тому же гостей он никак не ожидал.

Пройдя следом за Васяткой в малую гостиную, Руслан с интересом рассмотрел женщину примерно лет тридцати, в черном платье и шляпке с вуалью. Судя по виду, вдову. Уже привычно щелкнув каблуками, Руслан коротким движением склонил голову, произнеся:

– Добрый вечер, сударыня. Чем могу служить?

– Добрый вечер. Я прошу прощения за свое вторжение, ваше сиятельство, но так сложилось, что мне не к кому больше обратиться. А про вас сказали, что вы человек слова и способны иной раз сотворить настоящее чудо, – встав, ответила женщина.

– За чудесами, сударыня, это в церковь. А я всего лишь солдат, который умеет чуть больше других. Итак, что у вас случилось?

– Не знаю, с чего и начать, – вздохнула женщина, комкая в руках кружевной платок.

– Попробуйте с самого начала. Кто вы? – едва заметно улыбнулся Руслан.

– Ох, простите, – еще больше смутилась незнакомка. – Графиня Ухтомская. Три месяца назад мой муж, граф Ухтомский, был убит на балканском фронте.

– Соболезную.

– Благодарю вас. Так вот, после этого мой младший брат, подпоручик Львов, был отправлен в Тифлис по служебной надобности. И там пропал. Что с ним сталось, никому доподлинно не известно. Знаю только, что дома и на службе он так и не появился.

– Неприятная история, но похищением людей занимаются местные службы. А я, сударыня, офицер контрразведки. Человек подневольный и, ввиду военных действий, пост свой бросить просто не имею права.

– В том-то и дело, что никто не верит в похищение. Ведь письма о выкупе так и не было, – горячо ответила графиня.

– Ну, а от меня-то вы чего хотите? – развел Руслан руками. – Тифлис это чужой участок. Так сказать, не моя епархия. Случись это здесь, в предгорьях, я бы знал, с чего хотя бы начинать поиски. А там я просто бессилен. Ни знакомых, ни связей среди местного населения у меня там нет.

– Значит, вы не станете искать его? – убитым голосом уточнила графиня.

– Сударыня, – вздохнул Руслан. – Как я уже сказал, я человек подневольный и просто так, без приказа, бросить свой пост просто не имею права. Это будет предательством родины и дезертирством. Идет война, и я, как офицер, не имею права на подобные вольности.

– Да, я понимаю, – растерянно кивнула графиня. – Мой брат тоже все время твердил, что идет война, и он должен быть там, куда его назначили.

– Как давно это случилось? – подумав, уточнил Руслан.

– Две недели назад.

– Погодите. Как же вы за две недели сумели добраться сюда из столицы?

– Я не из столицы приехала. Известие о пропаже брата я получила, находясь в нашем поместье, в Воронежской губернии. Письмо прислал его друг, поручик Лихачев. Я как письмо получила, так и бросилась к генерал-губернатору. А он сказал, что мне надо в Тифлис ехать. А после там же, в его приемной, один офицер и рассказал мне о вас.

– Думаю, вы несколько поторопились, сударыня, – помолчав, вздохнул Руслан. – Письмо с требованием выкупа еще просто не дошло до вас.

– Вы так считаете? – оживилась графиня.

– Да. Тут все дело в том, что горцы и говорят-то по-русски плохо. Чего уж про письмо вспоминать. А значит, им надо найти кого-то, кто такое письмо напишет. К нему приложится письмо от вашего брата, а после весь этот пакет надо будет передать с каким-нибудь купцом, который поедет в вашу сторону. С оказией, так сказать. А сейчас еще зима и купцов в тех краях не встретишь. Так что пока вам остается только ждать. А как письмо придет, тогда уж искать помощи. И сразу скажу, на линейные части не надейтесь. В таких делах казаки – лучшая помощь.

– А вы? Вы могли бы мне помочь? – тут же последовал вопрос.

– Только если буду иметь на то прямой приказ, – тяжело вздохнув, ответил Шатун. – Как уже говорил ранее, это не мой участок. Там я бессилен.

– Но я могу обратиться к вам за советом? – не сдавалась графиня.

– Конечно, – поспешил кивнуть Руслан, уже мечтая избавиться от такой настойчивой посетительницы.

– А что мне делать сейчас? – помолчав, осторожно спросила женщина.

– Ну, ехать обратно вам точно смысла не имеет, – почесав в затылке, проворчал Шатун. – Будет лучше, если вы отправитесь в Краснодар и побудете пока при дворе генерал-губернатора. Но не инкогнито, а всем и каждому рассказывая, кто вы и что ждете письма от похитителей. Главное, чтобы об этом купцы узнали. Тогда они письмо прямо вам привезут.

– Выходит, он еще жив? Вы уверены?

– Ну как можно быть в чем-то уверенным в подобной ситуации? – устало проворчал Шатун. – Просто горцам нет смысла его убивать, ежели сумели живьем захватить. Ведь тела так и не нашли?

– Нет. О теле ничего поручик не писал, – всхлипнув, ответила женщина.

– А они его вообще искали? Или только домой сходили, когда он на службу не явился? – мрачно поинтересовался Руслан, начиная догадываться о чем-то не очень хорошем.

– Я не знаю, – пролепетала графиня, окончательно растерявшись.

– М-да, ситуация, – протянул Шатун, еще больше мрачнея. – В любом случае вам остается только ждать. Иного выхода я пока не вижу.

– Как вы удивительно спокойны, – вдруг возмутилась графиня.

– А чего вы ожидали? – удивился Шатун. – Я ни вас, ни вашего брата и знать не знал, пока вы не приехали.

– Да, верно, – снова смутилась женщина. – У вас тут свои дела, а я свалилась, словно снег на голову. Но поверьте, ваше сиятельство, не случись у меня такая беда, я бы в мыслях не держала отвлекать вас от службы.

– Понимаю, сударыня, и потому пытаюсь помочь хотя бы советом, – кивнул Руслан.

– Выходит, только ждать? – помолчав, переспросила графиня.

– Увы, – развел Шатун руками.

– Вот уж не думала, что контрразведка так связана приказами начальства.

– Кому много дается, с того и спрос выше. Мы имеем серьезные полномочия, но и ответ несем вдвое против обычного. Иначе нельзя.

– Выходит, приказ, – задумалась графиня, но спустя минуту, встряхнувшись, поднялась. – Я благодарю вас, ваше сиятельство, что уделили мне время. Прошу простить мне мой нежданный визит. Прощайте.

– Прощайте, сударыня, – поднявшись, поклонился Руслан.

Графиня вышла, а Шатун, плюхнувшись обратно на стул, устало выдохнул:

– Вот только этих приключений мне тут и недоставало. Все сейчас брошу и поеду в Грузию, пропавших искать. Убили их давно, милая. А тела просто не нашли. В той стороне горцы такими делами редко промышляют.

* * *

Над визитом этим Руслан размышлял долго, но так и не смог понять, кто именно посоветовал графине обратиться именно к нему. А после текущие дела вытеснили все размышления. Разговор с атаманом заставил его удвоить усилия по выработке взрывчатки. К его удивлению, болванки под снаряды местные кузнецы начали завозить на подворье к Митричу уже через неделю. Руслану и в голову не приходило, что мастера смогут собрать по своим закромам такое количество чугуна, да еще и так быстро освоить литье.

Но все оказалось гораздо проще. Митрич, по просьбе все того же атамана, лично изготовил нужные формы и передал их кузнецам, владеющим мастерством литья. Хоть какого-то. После изготовления болванки ее привозили к мастеру, и тот занимался их калибровкой, и снабжал заготовку медным пояском. Вся его мастерская занималась только взрывателями. Казаки бросили клич по станицам, и на все необходимое были собраны серьезные деньги. Так что оставалось только работать.

Нашел атаман и кислоту со спиртом. Громадные бутыли завозили на подворье мастерской каждую неделю. Руслану даже пришлось в срочном порядке заказать постройку отдельного сарая для складирования завезенных материалов. Эта гонка длилась полтора месяца. Собрав и упаковав почти шесть сотен снарядов, Руслан неожиданно понял, что заготовки закончились. Остановившись, словно запнувшись, он некоторое время пытался осмыслить этот факт, а после, высвистав одного из молодых казаков, отправил его с доброй вестью к атаману.

Караван со снарядами и прочим необходимым отправили через неделю. От себя Руслан добавил еще и полсотни ручных грат. Благо казаки давно уже умели ими пользоваться. Узнав об этом, атаман снова приехал в мастерскую и, не входя в сарай, где Шатун продолжал помаленьку химичить, в очередной раз поклонился:

– Благодарствую, княже.

– Христос с тобой, атаман. Одно дело делаем, – нашелся Руслан, совсем не ожидавший такого поступка от этого человека.

– Знаю я, что ты еще и гранат от себя передал, и что своими руками снаряды собирал. И за то благодарность тебе великая от воинства казачьего. Вот, прими, не побрезгуй, – закончил он, выкладывая на лавку толстую пачку ассигнаций. – Это от всего обчества казачьего, круг так постановил.

– Я же сказал, атаман. Денег мне не надо, – качнул Руслан головой, едва сдержав улыбку, услышав слово «обчество». – Работу эту я от души дела, и не для себя, а для защиты земли нашей. А если уж казачество отблагодарить меня решило, то я о другом попрошу. Думаю, все знают, что меня за службу имением наградили. Так вот беда у меня с ним. Дом вроде как построить уговорился, а вот что с крестьянами делать, ума не приложу.

– А казаки тут тебе чем помогут? – растерялся атаман.

– Пошли весть по хуторам да станицам, что я хочу крестьян на землю посадить, – попросил Руслан. – Об условиях договоримся, но ты и сам знаешь, я чужого не возьму, но и своего не отдам. Все сделаю, чтобы этим людям вольготно жилось. Уж чего-чего, а голодать точно не станут.

– Добре. Сделаю, – чуть подумав, решительно кивнул атаман. – А деньги возьми. Не обижай казаков, княже. Старики полдня судили-рядили, сколько прислать, чтобы за обиду не счел, – улыбнулся казак, лукаво подмигнув ему.

– Да какие ж тут обиды? И копейки не ждал, – развел Руслан руками.

– Вот и бери, – тут же добавил казак. – И еще скажу. Крестьянами к тебе из наших никто не пойдет. На то и казаки. А вот в службу это запросто. Так что имей в виду, ежели задумаешь чего.

– Я ж не сам по себе. А служба сразу многим платить не станет, – вздохнул Шатун.

– То служба, а то тебе самому служить, – подсказал атаман.

– Добре. Надо будет, спрошу, – кивнул Шатун, не очень понимая, зачем ему могут потребоваться разовые исполнители.

Атаман уехал, а Руслан, закрыв мастерскую, отправился домой. После этой гонки требовалось денек передохнуть, выспаться и заняться чем-то другим. Благо за это время на их участке ответственности в предгорьях ничего не случилось. Заодно не мешало бы навестить Саньку. Погрузившись в работу, Руслан сообразил только отправить к девушке Васятку с вестью, что не сможет пока приезжать. Дел много.

Но Санька, плотно войдя в торговое сообщество города, уже знала, что атаман кинул клич по сбору средств и чугуна, так что обошлось без выноса мозга и дурных вопросов. К тому же местное воспитание не предполагало таких вольностей с женской стороны. В общем, нужно было приобрести какой-нибудь подарок, для устаканивания отношений, и отправляться в гости. Идею эту он обдумывал, проезжая по городу, и потому, увидев вывеску ювелирной лавки, которая еще работала, остановил коня.

– Сейчас приду, – коротко пообещал он сопровождавшим его казакам, перебрасывая одному из них поводья.

Войдя в лавку, Руслан быстро осмотрелся и, приметив в углу пожилого мужчину характерной внешности, негромко поздоровался.

– И вам добрый вечер, сударь, – раздалось в ответ. – Чем могу служить?

– Меня интересует что-то в подарок женщине. Не броское, но изящное. Сама женщина статями не выделяется. Тонка, изящна, так что и вещица должна быть ей под стать.

– Я вас понял, сударь, – оживился мужчина. – Извольте подойти вот к этой витрине. Тут у меня серьги. Уж простите, но брошки дарят женщинам в возрасте, кулоны тем, с кем собираются жить долго и счастливо, а вот серьги и браслеты тем, кому просто хотят сделать приятное. Выбирайте, – предложил он, делая широкий жест рукой.

Руслан заглянул в витрину и растерянно почесал в затылке. Будь это оружие или боеприпасы, все было бы просто и понятно, а вот с украшениями Шатун просто не знал, что делать. Заметив его растерянность, ювелир понимающе усмехнулся и, вытянув из витрины поддон с украшениями, принялся пояснять:

– Для начала, сударь, выберите то, что вам больше всего нравится. После попробуйте представить эту вещицу на вашей избраннице. Если сложилось, берите смело. А ежели нет, ищите другую.

– Интересный способ, – одобрительно кивнул Руслан и принялся рассматривать украшения.

Серьги кольцами, в которых контуром была изображена то ли косуля, а то ли газель, сразу бросились ему в глаза. Указав на них пальцем, Шатун аккуратно положил сережку на ладонь и, прикрыв глаза, попытался представить ее на Саньке. К его удивлению, лицо девушки получилось увидеть почти сразу. По всему выходило, что серьги эти ей очень даже подойдут. Чуть подумав, Руслан вернул сережку продавцу и, кивнув, решительно выдохнул:

– Эти.

– Прекрасный выбор, сударь, – улыбнувшись, тут же отозвался ювелир. – Эту вещицу делал мой племянник. Большой мастер, скажу я вам. Увы, он слишком увлекается художественной стороной дела, но вещи делает иногда просто удивительные.

– Да? Надо будет запомнить. Я люблю все необычное, – отозвался Руслан, делая себе зарубку на память. Мало ли кому еще придется делать подарки.

– Ваше превосходительство, я могу спросить? – вдруг произнес продавец с неожиданной робостью.

– Конечно, – кивнул Шатун, проходясь по залу вдоль витрин.

– Это ведь вас в городе называют князь Лютый? Прошу простить мне мою дерзость, но я сказал только то, что слышал.

– Не тушуйтесь, – хмыкнул Руслан. – Да, вы правы. Это я. Надеюсь, вы не думаете, что я отберу понравившееся мне украшение силой? Или про меня уже и такое рассказывают?

– Слава богу, нет. И я ни в коем случае так не думаю. Наоборот. Я хочу вас поблагодарить, ваше сиятельство.

– Это за что же? – удивился Шатун.

– До вашего приезда в город нашу лавку три раза грабили, и никто никогда не сумел найти пропажи. А вы навели в городе такой порядок, что я даже перестал бояться. Храни вас бог, сударь, – поклонился ювелир.

– Не стоит, – отмахнулся Руслан. – Порядок в городе, это дело полиции и жандармерии, а я служу в контрразведке. Просто это было нужно для моей службы, и я это сделал. А все остальное это просто побочный продукт, так сказать.

– Ох, сударь, побольше бы таких продуктов, глядишь, и в стране бы жить проще стало, – вздохнул ювелир.

– Понимаю, но не мне это решать, – хмыкнул Руслан в ответ.

– Ваше сиятельство, а могу я некоторым особо скандальным господам говорить, что вы регулярно покупаете у меня товар? – вдруг оживился ювелир.

– А вот это будет ложью, – качнул Шатун головой. – Я у вас впервые. Да и не получаю я такого жалованья, чтобы регулярно такие покупки делать. А вот сказать, что вы знакомы со мной, можете. Тут лжи не будет. К слову, как вас зовут?

– Соломон, ваше сиятельство, – снова поклонился ювелир.

– Ну, Соломон, вы старше меня, – мягко укорил его Руслан. – Как по батюшке будете?

– Соломон Израилевич.

– Я запомню. Ну, а меня вы уже знаете. Князь Ростовцев, Руслан Владимирович. Штабс-капитан контрразведки. Вот и познакомились. А кто тут у вас такой нахальный, что имеет наглость грозить?

– Ох, сударь, иной купец ведет себя так, словно у него вся империя в кармане, а сам чуть лучше пса безродного. Одно хорошо, денег много, – удрученно пожаловался ювелир.

– Да, это они могут, – едва заметно усмехнулся Руслан. – Особенно когда гулять начинают. Знаете, Соломон Израилевич, у меня тоже будет к вам маленькая просьба.

– Слушаю вас, ваше сиятельство, – тут же подобрался продавец.

– Мне было бы интересно знать, кто из ваших покупателей ведет дела с иностранцами. Люди в таких местах часто язык распускают, особенно ежели хотят на даму впечатление произвести. А вы человек умный и внимательный, это сразу видно. Да и работа ваша того требует. Так что, ежели услышите что интересное, дайте знать. А я не забуду.

– Не сомневайтесь, ваше сиятельство, – не раздумывая, согласился ювелир. – Как что услышу, сразу же к вам домой внука пришлю.

– Вы знаете, где я живу? – насторожился Руслан.

– Это все знают, – небрежно отмахнулся ювелир. – Уж простите великодушно, но прежде даже разговоры разные ходили про то, что два офицера в одном доме живут.

– Что за разговоры? – насупился Руслан.

– Про то, что офицеры имперские едва не нищенствуют, и вынуждены на двоих один дом снимать, – осторожно ответил ювелир.

– А после?

– А после вроде как слух пошел, что у вас дела такие секретные, что вы их даже дома прячете. Особенно когда на генерал-губернатора покушение случилось.

– Да уж, – растерянно вздохнул Руслан. – Мой вам совет, Соломон Израилевич, поменьше глупостей слушайте. Так мы договорились?

– Конечно, ваше сиятельство. Все исполню, не извольте беспокоиться, – заверил его ювелир, протягивая красиво упакованную покупку.

Сунув коробочку в карман, Руслан попрощался и вышел на улицу.

– Балуешь девку, – не удержавшись, буркнул один из казаков. – Добро бы еще путная была, а то воровка бывшая.

– А тебе-то что за дело до того? – удивленно повернулся к нему Шатун.

– Так ведь воровка, – угрюмо буркнул казак.

– Сам сказал, бывшая. Да и детей мне с ней не крестить. Как была любовницей, так и останется, – пожал Руслан плечами. – Да и дело у меня с ней одно на двоих. Лавка та.