Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

– Готовы? Активируем! – скомандовал старший Окамото.

Активация костюмов не заняла много времени. Через пару секунд поле перед глазами оказалось расчерчено на квадраты. Фигуры отца и деда Масаши высветлились красным, как вражеские. Фигура Масаши мерцала зеленым. Не сомневаюсь, что и я в его глаза выглядел таким же светящимся, как будто только что вылез из ядерного реактора.

– Изаму-кун, выставляй сразу свой земляной щит, – еле слышно послышалось в наушниках костюма. – Они сразу же пойдут в атаку, нам нужно поймать их на контратаке.

– Будет сделано, Масаши-кун, – ответил я.

Пальцы размялись и приготовились творить кудзи-кири. Колени чуть дрогнули – среагировали на выплеск в кровь адреналина.

– Активация прошла успешно! – выкрикивает отец Масаши и дает отсчет. – Раз! Два! Три!

Тут же я ору что есть мочи:

– Земляной Щит!

Добавляю боевого духа в меридианы, идущие через большие пальцы – как говорил отец Масаши. Только в этот раз я творю не уменьшение, а увеличение щита. Из песка тут же вырывается земляная глыба, которая радостно встречает летящего огненного дракона.

Но эта глыба не просто из земли – её покрывают языки огня. Получается, что снаряд от пары отец-дед Окамото принимает сдвоенный щит. Масаши своим оммёдо усиливает действие моего колдовства.

Щит выдерживает, хотя и трескается. Дым, осколки щита, дрожащая поверхность сразу показывают – насколько был мощным выплеск оммёдо. И это ведь по усиленному щиту, а если бы дракон ударился просто в мою защиту?

– Разбегаемся в разные стороны, – кричит сквозь треск Масаши. – Им будет трудно бить сразу по двоим.

Почему трудно? Разделились, взяли каждый по цели, да давай лупцевать почем зря. Уже через пару секунд я увидел то, о чем говорил Масаши. На другом конце поля отец и дед Окамото притиснулись друг к другу вплотную и в четыре руки творили кудзи-кири.

Я впервые видел такую слаженную работу. Каждое движение пальцев было таким точным, словно репетировалось годами. Есть такой танец пальцами – называется «татинг», так вот то, что я сейчас увидел, было вершиной парного татинга. А если учесть ещё, что благодаря такой отточенной командной работе появлялось невероятно сильное оммёдо, то это вызывало по меньшей мере оторопь.

– Беги! Не оставайся на месте! – кричит Масаши, пытаясь сбить на лету огненное копьё, вылетевшее из кудзи-кири пары Окамото.

Невероятно сильное оммёдо…

Я не успеваю увернуться. У Масаши не получается сбить копьё. Оно бьёт меня в грудь с силой бронебойного тарана…

Как же всё-таки классно, что на мне надет костюм…

Пусть я отлетаю на добрых пять метров и меня что есть силы бьет о бетонный бортик купола, но костюм распределяет ударную волну по всей поверхности костюма и не дает болевым ощущениям проникнуть внутрь. Как будто подпрыгнул и упал на поверхность батута.

– Один есть! – кричит отец Масаши.

– На жопе шерсть, – бурчу я в ответ негромко. – Редкая, зато своя. Рано вы меня ещё сбрасываете со счетов!

– Ещё раз! Лупи по Такаги! – задорно кричит дед Окамото.

Новый снаряд в этот раз ударяет рядом – я невероятным способом изгибаюсь и становлюсь буквой «зю». Копьё касается ткани с иероглифами, после чего растворяется в воздухе. Всё-таки не зря такие полосы развесили по куполу – вырвись оммёдо на свободу, таких бы дел натворило…

А между тем новое оммёдо уже начинает плестись руками двух старших представителей клана Окамото. И снова оно нацеливается на меня. Похоже, что стараются вывести из строя сначала самую слабую фигуру, а потом…

Вот только я ни хрена не слабая фигура!

– Масаши, работаем вместе! – кричу я другу, который находится на другой стороне поля. – Выпускай свою демоническую голову!

Новое копьё устремляется ко мне, и в этот момент Масаши делает оммёдо и снова выкрикивает:

– Танец Пламенного Демона!

Так как оба человека нацеливаются на меня, но не могут игнорировать огненную морду демона, то одному приходится отвлечься. Дед снова выставляет щит, а я в этот момент делаю оммёдо с криком:

– Каменный дождь!

Сразу же следом новое оммёдо:

– Северная Морось!

По щиту, выставленному отцом Масаши молотят появляющиеся из воздуха камни. Но щит поднят вверх, а по полю стелется морозная дорожка, которая должна захватить ноги Окамото-среднего в ледяные тиски. Масаши выбрасывает одну демоническую башку за другой, не давая деду времени на контратаку.

Ну, или мне так кажется, а на самом же деле…

– Огненный Туман! – выкрикивает дед Окамото.

В тот же миг из песка вырываются клубы дыма, которые вспыхивают ярким пламенем. Это пламя скрывает от нас и отца, и деда Окамото. Моя морозная дорожка растворяется под огненным дыханием.

– Ледяной Шар! – выбрасываю я оммёдо, но неудачно – огонь топит лед во мгновение ока.

Что хуже всего – туман начинает расширяться. То есть сначала он занимал четверть купола, а теперь…

Масаши растерянно смотрит на меня, я на него. Ещё немного и нас тоже накроет этим туманом. И приходит понимание, что мы бессильны перед этим проявлением оммёдо…

И тут…

Шальная мысль приходит в голову, и я машу Масаши, подзывая его к себе. Тот галопом движется мне навстречу, и уже на бегу я ему кричу:

– Усиливай моё оммёдо!

Тот согласно кивает. Туман накрывает уже большую часть купола, когда я заканчиваю плести кудзи-кири и с криком выстреливаю в центр непроглядного тумана:

– Небесный Захват!

Мои пальцы будто захватывают плотный воздух.

Ага, кто-то попался!

Я делаю рывок к себе. Похоже, что не рассчитал силу костюма, так как из тумана показывается отец Масаши со скоростью вылетевшей пробки из бутылки шампанского. Масаши ловит его в огненную клетку.

Туман чуть отступает, а дальше…

А дальше огненные клетки образуются и вокруг Масаши, и вокруг меня. Как только огненные прутья переплетаются в воздухе, так сразу же пропадает туман. Дед Масаши оказывается в нескольких метрах от нас.

Он улыбается, глядя на хмурые лица, а потом машет рукой, снимая оммёдо:

– Вы все молодцы! А ты, Такаги-сан, надеюсь запомнишь, что сейчас произошло.

– Да уж, вы здорово победили, – киваю я в ответ. – Невероятная мощь…

– Дело не в мощи, а в уроке. Сначала я встретил тебя ласково, чем вверг в замешательство. Это уже треть успеха. Потом… ты видел, как происходит командная работа?

– Да, это было классно. Вы специально тренировались?

– Это впервые, – покачивает головой отец Масаши. – Мы хотели объединиться и объединились.

– И самое главное – мы работали в стихии Огня. Я слышал, что кицунэ сильны именно в этих стихиях. А уж когда Масаши усилил твоё оммёдо, то…

Я встал перед семьёй Окамото и совершил глубокий поклон:

– Спасибо огромное вам за науку.

– Какую науку? – чуть ехидно улыбнулся дед Окамото. – Мы всего лишь тренировались… А теперь пойдемте, посмотрим, что там с твоими друзьями произошло?

Глава 10

Мы не пошли в дом, как я думал, а отправились сначала смыть грязь. Не в бочку-фурако, а в обычную душевую комнату, где находились шесть мест для омовения. Сдается мне, что это была душевая не только для хозяев, но и для обычных охранников и слуг. Окамото не заморачивались отделением себя от остальных обитателей усадьбы. Может быть, поэтому в душевой было так чисто. Ну да, попробуй намусорить – явится неожиданно хозяин, увидит и всем холку намылит…

Экзоскелеты унесли слуги, как и нашу одежду. Вместо этого нам принесли свежие халаты и по два полотенца – большое, махровое для вытирания после душа, и маленькое, нейлоновое для использования вместо мочалки. Так же выдали мыло и пемзу. Впрочем, пемзой я не воспользовался.

Мельком обратил внимание на тела заправителей кланом Окамото – все подтянутые, поджарые, мускулистые. Явно не засиживаются в мягких креслах, а знакомы с боевыми искусствами не понаслышке. У деда Окамото на спине багровели глубокие шрамы, как будто он страстно обнимался с медведем-гризли. Я тактично не замечал их. Если будет нужно, то сам расскажет, а лезть с вопросами о скрываемом прошлом было по меньшей мере неэтично и грубо.

Легкое омовение после тренировки придало не только свежести, но и бодрости. Я запахнулся в халат и почувствовал себя если не этаким барином, то хотя бы чуточку в приподнятом настроении.

Представители верхушки клана Окамото тоже накрыли тела халатами. Мы оставили мыло и нейлоновые тряпочки на небольших скамеечках возле плетеных кресел. Эти кресла из ивовых прутьев так и манили присесть в них и расслабиться чуточку после тренировки, но я собрал волю в кулак и воспротивился этому желанию.

– А теперь можно узнать от мастера Нагаи всё, что ему удалось выяснить. Куато, – обратился Окамото-старший к подошедшему слуге. – Скажи, чтобы накрывали на стол. Надеюсь, что господин Такаги присоединится к нам? Также мы будем рады и его друзьям, в каком бы трудном положении они сейчас не находились.

Во как, уже пора ужинать… Со всеми этими приключениями я как-то забыл про то, что в желудке болтался только бэнто. Спасибо Кацуми – подобрала продукты так, что сытость не покидала до самого вечера.

– Господин Такаги благодарен за приглашение, но переживает за то, что вам могут не понравиться высказывания его спутников, – вздохнул я. – Такаги-сан может с ними со стыда сгореть.

– Не стоит стыдиться друзей, которые попали в беду. Стоит стыдиться друзей, которые отворачиваются от человека, когда тот попадает в беду, – наставительно произнес Окамото-средний.

Дед посмотрел с одобрением на сына. Похоже, что тот повторил его высказывание. Так и переходит мудрость из поколения в поколение.

Трудно не согласиться с таким высказыванием. Сколько есть примеров, когда друзья клянутся в вечной дружбе и вечном товариществе до тех пор, пока у человека есть деньги, влияние и пост. Но эти же друзья растворяются кусочками сахара в кипятке, когда у человека начинаются неприятности. Когда он теряет своё влияние и деньги, то вместе с ними теряет и тех, кто совсем недавно клялся.

– Я не отворачиваюсь, и готов пройти жизненный путь рядом с ними, но прошу принять во внимание, что все четверо находятся под воздействием оммёдо. Из их ртов выходят непотребные звуки и слова, которые могут задеть вас или вашу честь. Хотя, зная мастерство господина Нагаи, могу предположить, что они уже все в добром здравии и своём уме, – ответил я на слова Окамото.

– Даже если это и не так, то мы всё равно будем знать, что это не их слова. Это будут слова оммёдо, – сказал глава клана. – А это уже совсем другое.

Я вежливо поклонился. Вряд ли я сказал бы иначе. Если такая бы напасть приключилась с Окамото и они начали бы танцевать польку-бабочку и петь матерные частушки, то сделал бы вид, что ничего из ряда вон выходящего не происходит.

Старшие Окамото прошли вперед, а мы с Масаши двинулись следом.

– Что у тебя с Сэтору? – спросил Масаши негромко.

– Пока что рычим друг на друга. Не кусаемся, а это уже что-то. Осталось ещё два кумитэ, а потом…

– А что потом? Вроде как твоя подруга хотела побиться с ним?

– Да, но до того момента ещё дожить надо. А там… там мы уже решим. Надеюсь, мы договоримся по поводу того, кто убьет Сэтору. К тому же, много кто пророчествует, что я приму смерть от рук кицунэ…

– И ты так просто об этом говоришь? – поднял бровь Масаши.

– А что не так? Смерть всегда гуляет где-то рядом, так что стесняться её… Это неправильно.

– Но то, что ты сражаешься за неё, а она тебя убьёт? Разве это правильно?

– Но мне не говорят – когда именно это будет, – пожал я плечами. – Вдруг мы поженимся, нарожаем много детей, она станет толстой и сварливой бабкой, а я очаровательным, но язвительным старичком? И вот, когда мы будем праздновать мой столетний юбилей, я захочу в туалет. Я там усядусь, возьму почитать флакончик освежителя воздуха, а в это время моя старая и толстая жена-кицунэ тоже захочет опорожниться. И зайдет задом, потому что в нашем маленьком туалете иначе не развернуться. Я буду орать, но она не услышит, так как забудет включить слуховой аппарат. И раздавит меня своей задницей… Так и сбудется пророчество, о котором говорят многие…

– Мне что-то даже ужинать расхотелось, – шмыгнул носом Масаши.

– А я задумался о размерах нашего туалета, – подал голос старый Окамото. – Очень уж печальная фантазия у господина Такаги…

О как, оказывается, я невольно поднял громкость голоса и моё видение будущего достигло ушей старших Окамото.

– Да нет, просто смотрю на жизнь с юмором. Если печалиться обо всем на свете, то жить-то когда? – ответил я.

– А между тем, всегда нужно носить с собой меч. Ведь лучше всегда быть с мечом и никогда им не воспользоваться, чем оказаться единственный раз без меча в ту минуту, когда он необходим, – наставительно произнес отец Масаши.

– Не думаю, что в сто лет я пойду в туалет с мечом. Я же там себе сеппуку сделаю ненароком… или обрезание, – улыбнулся я в ответ. – Да и в попу жены тыкать острием тоже не с руки – обидится ещё…

– Это да, лучше оммёдо туда зарядить. Так вернее… Правда, Масаши? Зарядишь в такой ситуации жене по пятой точке?

– На что только не пойдешь ради выживания, – усмехнулся в ответ Масаши.

Так, отшучиваясь от беззлобных нападок старшего поколения Окамото, мы вошли в гостиную. Бесшумно скользящие слуги споро накрыли на стол. Должен сказать, что если обед в основном легкий, то ужинают японцы достаточно плотно. Таким образом возмещают потраченные за день калории.

На столе к мискам с обязательным рисом подали дымящийся парком суп мисосиру. Овощи, приготовленные на пару, плотно прилегали к стейкам лосося, приготовленного на гриле. Маринованные закуски цукэмоно в мелких чашечках завершали вид ужина. На столе было накрыто на девятерых.

– А почему ваши женщины не присутствуют на ужине? – спросил я Масаши.

– Они не интересуются тем, о чем говорят мужчины за столом, – ответил Масаши. – Не подумай, мы их не прячем, но женская половина живет слегка отдельно от мужской. Во время прихода деловых партнеров и друзей-мужчин мама и бабушка предпочитают оставаться в стороне.

Ну что же, в чужой монастырь со своим уставом не лезут, поэтому я только пожал плечами. Если не хотят женщины показываться на глаза гостям – их дело. Это не грубость, это почитание мужчин и вежливость по отношению к мужу и детям. По крайней мере, в семье Окамото оно проявляется именно так.

Мы расселись за столом. Слуги привели моих незадачливых спутников. Мою банду… Сэнсэй тут же поклонился старшему Окамото:

– Господин Окамото, рад приветствовать вас. Ещё больше рад видеть вас в добром здравии. Приятно также видеть вашего сына в расцвете лет и молодого наследника. Вы такие все хорошие, веселые и добрые… Ваша доброта настолько невероятна, что даже не могу предположить, что вы откажете в небольшой просьбе старого учителя. Если у вас найдутся лишние две тысячи иен, то я бы с радостью принял их для ещё большего убеждения в вашей щедрости и доброте.

– Ох, какие мужчины-ы-ы, – протянул Малыш Джо. – И ведь ни одной женщины… Чувствую, что у нас тут намечается «Голубой Огонёк»…

– Как всё красиво заставлено… А ведь где-то голодают люди-и-и… Как же мне их жа-а-алко, – всхлипнул Тигр.

– Заткнитесь все! – тонко рявкнул Киоси. – Дайте пожрать без вашего тупорылого базара! Заебали в конец.

Я только развел руками, глядя на главу клана Окамото. Таким образом я пытался сказать своим видом: «Ну я же предупреждал…»

– Усаживайтесь, дорогие гости, – широким жестом пригласил Окамото-старший. – Дом Окамото гордится тем, что его стены принимают таких людей.

– Не, ну хавчик знатный, поэтому пока не буду вашу халупу разносить, – с приблатненным говорком отозвался Киоси. – Куда мне жопу уронить, чтобы ветерок был посвежее.

– Какой дерзкий малыш, – улыбнулся Окамото-средний.

– В штанах у тебя малыш, а я мужчина в полном расцвете сил! – рявкнул Киоси. – Хочешь в этом убедиться? Давай, выскочим раз-на-раз?

– Ну что вы, что вы, – тут же выставил перед собой ладони Окамото-средний. – Я вовсе не хотел вас обидеть. Простите, если мои слова показались вам слишком грубыми.

– Ладно, замяли пока что… Но ещё ррррраз! – Киоси пристукнул кулачком по столу, сморщив бровки.

– Вот сюда, Аяда-сан, – чуть поклонился ему дед Окамото. – Вот тут как раз легкий сквознячок продувает и вам не придется потеть.

Было видно, что поведение моих четырех собратьев по оружию забавляло семью Окамото. То щека дернется у отца Масаши, то у самого друга губы неожиданно поползут вверх, а потом с усилием примут обычное положение. Лучше всех держался дед. Он с выражением почтительности на лице предложил всем четверым сесть на места.

Через минуту вошел мастер Нагаи. В руке он нес небольшую чашку с изумрудной жидкостью внутри. Напиток походил на зеленый чай матча. Эту самую чашку мастер поставил на стол и поклонился старшему Окамото.

– Мастер, вам что-то удалось выяснить? – спросил дед Масаши.

– Да, удалось. Заклинание сильное, не всякому оммёдзи под силу. А уж снять его… Нет, даже мы оба с сэнсэем Норобу не сможет этого сделать…

– Я смогу, дорогой друг. Вот только дайте мне две тысячи иен, и я всё смогу.

Мастер Нагаи только покачал головой. Он лично помог сэнсэю усесться в кресло, похлопал его по плечу.

После этого Нагаи взглянул на меня:

– Мы можем попытаться хотя бы ненадолго вернуть разум Норобу. Для этого я и приготовил напиток из последних оставшихся ингредиентов. Зелье Возрождения Памяти действует как отрезвляющее средство для пьяного. Думаю, что вместе мы сможем…

– М-м-м, какой приятненький чаёчек, – раздался сюсюкающий голос Малыша.

– Стой! – выкрикнул мастер, но было уже поздно.

Да, то, чего не должно было случиться – случилось. Малыш выпил напиток, который предназначался сэнсэю.

Здоровяк покачнулся. Из его руки выпала чашка и разбилась на мелкие кусочки. Звякнула так обиженно, как будто здоровяк обещал на ней жениться, потом воспользовался невинностью и неопытностью, да и рассказал всему остальному сервизу о веселом приключении. Джо схватился за грудь и взглянул на нас не тем масляным взглядом, каким провожал задницы проходящих мимо мужчин, а своим обыкновенным взглядом.

– Ну ты и… – мастер Нагаи сумел-таки справиться со своим волнением.

– Долбоёб? – подсказал Киоси.

– Он самый, – махнул в сердцах Нагаи. – У меня не осталось больше ингредиентов для этого Зелья!

– Что со мной происходит? – спросил Джо. – Почему всё было как в тумане? Где это я?

– В нашем доме, – проговорил старший Окамото. – В доме семьи Окамото. Ты бы хоть поздоровался для приличия.

Малыш Джо тут же согнулся в поклоне:

– Прошу прощения за свою грубость. Я… я сам не знаю, как тут очутился. Тигр? Тигр, как мы тут оказались?

– Мы с тобой шли, шли, шли, а потом ехали, ехали, ехали… А у кого-то ножек нет, те ходить не могу-у-у-ут… – всхлипнул и завыл Тигр.

– Да что с тобой? Сэнсэй? Босс?

Я набрал было в грудь воздуха, чтобы ответить, как меня перебил сэнсэй:

– Тут всё просто. Ты даешь мне две тысячи иен, после чего я тебе всё рассказываю. Ты обещал – выполняй обещание.

– Давай-давай, шкафина охуевшая, делай, что тебе старый пердун говорит, а не то я тебе глаз на жопу натяну и моргать заставлю! – не мог остаться в стороне Киоси.

Ошеломленный Малыш полез в карман за кошельком. Сэнсэй прямо-таки подталкивал его руку взглядом. Ещё немного и кинется вытаскивать кошелек самолично…

Семейство Окамото с интересом следило за развитием событий.

– Действие Зелья Возрождения Памяти ограничено, – вполголоса проговорил Нагаи. – Такаги-сан, спрашивайте у этого…

– Долбоёба? – снова подсказал Киоси.

– Спрашивайте у этого большого человека всё, что вы хотите узнать. Он сейчас может вам ответить.

Я тут же подхватился:

– Скажи, Малыш, почему ты говоришь, что я вчера был у тебя дома? Я же был у сэнсэя Норобу. Это даже он может подтвердить…

– Сначала пусть отдаст обещанное, а потом уже и подтвержу, – обиженно прогудел сэнсэй. – А то, ишь какие хитренькие – так и норовят обидеть старика. Где мои две тысячи иен? Доставай!

– Ладно, не может, – махнул я рукой на старика. – Но всё равно – я помню, где был и что делал. Почему вы с Тигром настаиваете, что я был у вас?

Малыш неуверенно оглянулся на остальных. Киоси активно орудовал палочками-хаси, зло уставившись в тарелку. Тигр брал маринованные креветки, оплакивал каждую и отправлял после этого в рот. Сэнсэй гипнотизировал руку Малыша, подталкивая её взглядом внутрь кармана. Семейство Окамото с интересом смотрели на разыгрывающуюся комедию.

– Я… Я в самом деле не знаю… Босс, вчера я вернулся домой, помылся и уже лег было спать, когда раздался звонок в дверь. Я открыл, а там ты на пороге. Стоишь, улыбаешься, а в руках рогатка с ленточкой и дезодорант.

– Какая рогатка? – тут же заинтересованно вскинулся мастер Нагаи.

– Она осталась в рюкзаке, – ответил я. – Рюкзак с вещами унесли слуги. Чуть позже покажу.

– Хорошо, – кивнул Нагаи в ответ.

– Продолжай, Малыш, – скомандовал я.

– А что продолжать? Я спросил: «Босс, чего ты тут делаешь и как узнал мой адрес?» Ты ответил: «Адрес легко было узнать в офисе, а я тут для того, чтобы поздравить с вступлением в мою группу! Даже подарок принес!» Потом ты протянул дезодорант и сказал: «Вот это тебе. Пшикни пару раз, чтобы хорошо пахнуть. А рогатку отдашь мне завтра днем возле дома сэнсэя! Если спрошу: „Какая-такая рогатка?“, то дай мне сразу в ухо! Не бойся, так надо!» Ну, я и сделал всё в точности, как ты велел.

Малыш замолчал, а взгляды перешли на меня. Я нахмурился:

– Да ничего такого не было. Я хоть под присягой, хоть под порошком правды отвечу, что вчера весь вечер провел дома. Никуда не выходил и даже лег пораньше спать, чтобы хотя бы чуточку отоспаться.

– А ты раньше никогда не просыпался на крыше дома? – поинтересовался дед Окамото.

– Я не лунатик, – фыркнул я в ответ. – Ничего такого никогда не было. А вон и Тигр говорил, что я приходил к нему вчера.

– Приходи-и-ил, – всхлипнул Тигр и прикоснулся губами к очередной маринованной креветке. – Креветочка-а-а, бедненькая-а-а-а… Убили тебя злые рыбаки-и-и-и…

Мда, дождешься от него помощи. Он даже над креветкой слезы проливает. Как его слова можно воспринимать всерьёз?

– Честное хининское, я никуда не выходил вечером, – пробурчал я.

– Мы тебе верим, Такаги-сан, – сказал средний Окамото. – Тогда получается, что по Токио шатается человек, похожий на тебя, как две капли воды.