Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 243 (всего у книги 350 страниц)

Пока что они зашли оба в приподнятом настроении. Похоже, что ходили за инструментами уборки – в руках у каждого было по ведру и по тряпке. Ведро и тряпки опустились на пол. И как-то так получилось, что руки одноклассников соприкоснулись.

Вы тоже думаете, что это случайность?

Ребята выпрямились, но Исаи не отпустил ладонь Кимико. Он накрыл её руку своей и улыбнулся.

– А ещё я говорил ему, что такую девушку нельзя упускать, но разве Изаму меня послушает? – сказал Исаи, чуть наклонившись к потупившейся Кимико.

– Исаи-кун, что ты такое говоришь? Ты меня смущаешь, – ответила Кимико. – И вообще, мы с Изаму уже расстались…

– Эх, он дурак, что так поступил. Вот я бы ни за что на свете не отступился бы от тебя. Боролся бы до конца. Ложился бы спать с твоим именем на губах и с ним же просыпался… – говорил Исаи, подходя к Кимико вплотную.

Я видел, как начала топыриться его ширинка. Похоже, что Кимико тоже это заметила, потому что застенчиво перевела взгляд в сторону.

Исаи взял её за подбородок и поднял лицо к себе. Аго-куи…

Мать твою! Он сделал «аго-куи». Этот популярный в фильмах жест когда-то сделал и я. Как раз с Кимико.

– Не надо, Исаи, – прошептали её губы. – Мы с Изаму давно расстались и теперь… Я таю… Не надо…

– Да. Не надо, но если очень хочется, то можно, – прошептал он в ответ и поцеловал Кимико.

Та ответила на поцелуй. Похоже, что ещё немного и я стану свидетелем порносцены. Не то, чтобы очень хотелось, но если я хочу сохранить жизнь Кимико, то должен буду промолчать. Тогда, возможно, дух комиссара поймет, что Кимико вовсе не страдает без меня.

Выйти сейчас означало спалиться по полной. Так что придется ждать, пока секс закончится, а потом уже покинуть класс. Только вот стоял я не очень удобно – таз скелета упирался мне в бок, а это было неприятно. Надо чуть сдвинуться в сторону.

И вот надо же такому случиться, что только я собрался устроиться поудобнее, чтобы уставиться в потолок, а вовсе не наблюдать за сценой в классе, как скелет покачнулся, а его черепушка весело прыгнула на меня сверху. Сам скелет упал на дверь. Дверь не была готова принять на себя его вес и распахнулась, отпустив безголового всадника на волю.

Кимико вскрикнула, когда скелет с грохотом вывалился наружу. Исаи с интересом уставился на меня, держащего в руках череп соседа по шкафу. Я тоже перевел взгляд на черепушку – она улыбалась, довольная произведенным эффектом.

– О, бедный Йорик! – вырвалось у меня. – Бля буду, я знал его, друг Исаи…

Глава 11

– Ты… Ты подглядывал за нами? – спросила Кимико.

– Да ты что? Как ты могла такое подумать? Разве не видишь, что этого хинина не привлекают девушки и вообще живые люди? Ему общество скелетов больше по душе, – хихикнул Исаи.

– Да уж, порой дохляки бывают на редкость милые и симпатичные, но иногда встречаются такие уёбки, что аж скулы сводит, – мило улыбнулся я в ответ.

– А ты осмелел в последнее время. Неужели тебя так впечатлил случай со шлюхой?

– Что ты имеешь в виду, Исаи? – захлопала глазами Кимико. – С какой шлюхой?

– Мне кажется, что он имеет в виду тебя, Кимико, – не мог удержаться я от подколки. – Хотел бы отыметь так, но пока что остается только «в виду»…

– Как это грубо, хинин, – поджала губы Кимико.

Вот и ещё одна девушка поджимает губки. Ну что же, правильно делает. Я бы на её месте вообще леща бы отвесил. На ровных щечках вспыхнул румянец. Смущение или возмущение? Всё-таки надеюсь, что смущение.

– Да уж какой есть. И тебе это раньше нравилось.

– Выходи из класса, нам ещё убраться надо, – ледяным тоном проговорила Кимико.

– Аккуратнее убирайтесь, а то вдруг ты упадешь и напорешься на какую-нибудь палку.

– Каким же ты можешь быть…

– Гандоном? – поднял я бровь. – Это только цветочки, милая. Я могу быть и хуже. Учти это, Исаи.

– Ты хочешь бросить мне вызов? – Исаи даже подался вперед.

Вот тут бы и нацепить на него наручники из магического металла, но вряд ли этот урод позволит такое с собой провернуть. А делать подобное на глазах Кимико, да ещё когда полицейская машина дежурит у школы…

– А почему бы и нет? – улыбнулся я в ответ. – Давай, помашемся? Тут неподалеку есть клуб «Оммёдо кудо», там и схлестнемся раз на раз. Или зассал?

– Да вы чего, мальчики? – захлопала глазами Кимико. – Вы же были друзьями. Изаму, что с тобой творится?

– Всё нормально. Ну так что, вихрастенький, раскрасишь носик красненьким?

– Да запросто!

– Исаи! – вцепилась в него Кимико. – Не обращай внимание на этого полудурка. Он ревнует, что я не с ним. Нам ещё надо доубираться, а потом… Потом проводишь меня?

– Грех не проводить такую красотку до кустиков, – снова вмешался я. – Я вот…

Шлеп!

Пощечина была резкой и ощутимой. Впрочем, я на неё откровенно напрашивался, поэтому даже не стал уклоняться. Щека вспыхнула ожогом.

– Уходи прочь, ты мне противен, – процедила Кимико.

– Да и ты мне уже не очень сильно нравишься. А вот целуешься ты сильнее, чем бьешь…

От следующей пощечины я легко уклонился и отступил на пару шагов, чтобы не провоцировать новую атаку.

– Пока, голубки. Не сильно шумите, а то придут люди и увидят, что вы тут сношаетесь, а ещё у вас скелет на полу… Вот все удивятся-то…

– Завтра, хинин. Мы с тобой сойдемся завтра, – негромко сказал Исаи. – Сегодня вечер будет посвящен одной прекрасной даме…

Кимико с недовольством глянула на него. Мда, похоже, что вечер комиссару я слегка обломал. Ну, это хорошо. Правда, не получилось его пленить, но если завтра попробовать сопоставить его силу с моим новым уровнем, то можно будет попытаться и нацепить браслеты…

Надеюсь, что смогу хотя бы отчасти надрать ему задницу.

Сейчас же я вышел из класса походкой победителя и лишь улыбнулся, когда услышал, как об дверь шмякнулась мокрая тряпка. Что же, этот раунд остался за мной. Неприятно порой быть говнюком, но каково же приходится врачам, которые вынуждены говорить неприятные вещи пациентам? Или они уже настолько прониклись цинизмом, что говорят как есть и не заморачиваются над подыскиванием нужных слов?

Да и хрен с ними. Главное, что дух в теле Исаи увидел, что Кимико не так уж важна для меня. Что её смерть вовсе меня не взволнует. Надеюсь, что он это увидел, а то подглядывание, подколки и пощечина выглядели больше, как жесты отчаяния и ревности. Завтра увидим.

Сегодня же я вышел из школы и… увидел, как возле живой изгороди стоит Минори.

Девчонка ждала меня!

Черт, а я напрочь забыл, что пригласил её на свидание. Сколько же она тут тусуется? Полчаса? Надо бы прикинуться ветошью, вроде как имел в виду, но не сегодня или вообще потом…

– Привет, красотка! Чего тут туфли изнашиваешь? – спросил я, подходя ближе.

– Жду тебя и думаю о том, куда ты пригласишь голодную девушку, – надула губки Минори. – Или ты забыл, что хотел свидания. Ой, вижу, что ты нашел телефон?

Она показала на мою пылающую щеку. Что ей на это ответить? Что шел-шел, споткнулся, упал, очнулся – на харе пощечина?

– Нашел, но мобильник почти сел. Хотел спросить у Кимико зарядку для телефона и вот… – я невольно потер щеку.

– Что «вот»?

– Да вот зарядка у неё не той системы… Ладно, пойдем в кафе «Такашито». Тут неподалеку и там очень вкусно готовят. Прямо пальчики оближешь.

– Твои пальчики? – заигрывающим тоном спросила Минори.

– Только если будешь есть из моих рук, – парировал я.

Мы прошли мимо полицейской машины. Моя знакомая Наоки Хикамару ещё раз приветственно кивнула. Но выходить из машины не стала. Продолжила нести службу.

– Знакомая? – спросила Минори.

– Как-то спрашивал у неё в кобане дорогу, разговорились про рис и его приготовление. Вот с тех пор и здороваемся друг с другом.

Ну не мог же я сказать, что пришел в кобан к девушке-полицейскому для того, чтобы написать заявление по поводу нападения трех аристократов… Которые, кстати, потом ещё и успешно скончались. Как и другие семь… Ну, вы должны помнить этих утырков во главе с господином Ицуми.

– Прямо так разговорились про рис? Ни про что другое?

– А про что мы могли ещё поговорить с полицейским? Не про ловлю же бандитов…

– Не знаю, – задумчиво проговорила Минори. – Недавний случай в спортзале как раз такой разговор и предполагался…

– Это уже другое дело. С госпожой Хикамару мы говорили только о рисе, – отрезал я и тут же перевел тему. – Вот ты какой рис себе будешь заказывать?

– Я бы хотела кацудон, – мечтательно проговорила Минори. – В твоей кафешке это подают?

– А ты не боишься за свою фигуру? – поднял я бровь.

Надо сказать, что кацудон не совсем подходил для диеты молоденькой девушки. Это свиные отбивные в панировке, с карамелизированным луком и яйцом, с гарниром из риса. Сплошные углеводы и жиры.

– Не боюсь. Я много тренируюсь, поэтому калории сжигаются на раз-два-три, – улыбнулась Минори. – Ещё и танцую, а на это тоже много энергии тратится. Так что кацудон будет в самый раз.

Весь последующий путь мы проделали в пустопорожней болтовне ни о чем. Дорога пролетела быстро и вскоре мы оказались возле «Такашито».

Что мне сразу не понравилось, так это стоящие возле кафешки мотоциклы. Одиннадцать байков. Черные, с наклейками на баках в виде языков пламени. Местами светились флаги Японии. И машины явно не из дешевых. «Хонды», «Сузуки», «Кавасаки». Что же за гости сегодня в «Такашито»?

– Может, пойдем в другое место? – спросила Минори, глядя на мотоциклы.

Из кафешки донесся звон разбитой посуды, а следом грянул хохот луженых глоток. Похоже, что там было весело…

– Ну-у-у, думаю, что кацудона лучше, чем тут, нам не подадут, – ответил я и взял Минори за руку. – Но ты можешь пока подождать на улице. Я схожу на разведку, и, если что… пойдем в другое место.

– Давай, сразу пойдем?

– Не трусь, Минори, я быстро, – подмигнул я девушке и пошел в сторону входа.

В небольшом кафе пахло сигаретным дымом, пивной отрыжкой и крепким мужским потом. Одиннадцать мужчин в кожаных куртках сидели за двумя составленными столами. На столешницах были навалены разные блюда, причем ели тут не палочками – при мне один из мотоциклистов взял пальцами водоросли удона и отправил в рот.

Двадцать два глаза уставились на меня. Я понимал их недоумение – редко кто войдет в заведение, перед которым наставлены байки с агрессивной символикой. Всё равно что зайти в бар, перед которым стоят танки.

Но я не «редко кто» – я человек, которому не наплевать на Аяку, официантку кафе.

– Кафе закрыто! – крикнул один из сидящих, мордатый бритоголовый крепыш. – Ищи себе хаванину в другом месте, хининчик.

Десять глоток одобрительно заржали. Они смотрели на меня оценивающе, как на мясную вырезку на прилавке.

– Да, это спецобслуживание и сейчас нас кое-кто спецобслужит, – икнул другой. – А ты вали дрочить в другое место.

Снова раздался смех.

Я моментально оценил обстановку. Так, одиннадцать рыл под хмельком. Рожи наглые, развязные. Татуировки на пальцах показывают, что не стесняются быть вне общества. Косухи, штаны с заклепками, черепа и скрещенные ножи нашивками на рукавах. Одна из банд босодзоку?

Аяка из-за стойки взглянула на меня испуганно. На её белом передничке отпечаталась чья-то пятерня, испачканная в соусе. Мда, Джуну Танаке, её парню и моему другу, такое отношение к подруге явно не понравится. А если я сейчас уйду, то вряд ли всё закончится благополучно.

– Мир вам, добрые люди. Я всё время тут кушаю. Позвольте же и сейчас мне пообедать. Госпожа Аяка, будьте любезны, принесите удон с курицей, – вежливо улыбнулся я в ответ.

– Не носи ему ничего, красотка. Сказано же, что закрыто на спецобслуживание. Может тебе уши прочистить? А что, мы можем – приставим твою башку к глушаку, да и продуем как следует, – сказал мордатый.

И снова дебильный смех одобрения. Интересно, а если этой гогочущей орде показать танцующий пальчик, они будут также смеяться? Судя по лицам, не отягощенным интеллектом, будут. Ещё и аплодировать начнут.

– А я всё-таки присяду и поем, – снова сыграл я наглухо отмороженного.

На этот раз смех стих. Мордатый отправил в пасть очередную порцию лапши, запил пивом из кружки. После этого он откусил желтыми зубами край кружки, сплюнул окровавленную стекляшку и грохнул искалеченную тару о стол. Грохнул с такой силой, что кружка разлетелась на тысячу осколков, а в руке мужчины осталась ручка с острыми краями.

Мужчины посторонились, пропуская громилу ко мне. Я же присел на бордовую кожу дивана, показывая полное смирение и согласие с несправедливой судьбой, которая послала ко мне этого дьявола в коже.

– Значит, ты не слышишь меня, хинин? – спросил мордатый, нависая надо мной кожаной скалой.

От него несло пивом, сигаретным дымом, потом и мочой. Похоже, что мылся этот байкер только тогда, когда над Японией шел дождь. Кожаная куртка хрустела, проминаясь в потертых сгибах.

– Я слышу вас, – с легким поклоном ответил я. – Но также слышу и свой желудок, а он говорит, что очень сильно хочет кушать. Вот, слышите, как бурчит? Громче моторов ваших мотоциклов.

– Вот этой стекляшкой я сейчас вырежу твои глаза, уёбок, – громила показал мне ручку от кружки.

На острых краях играли отблески ламп.

– Зачем это вам? Неужели вам нужны мои глаза? Я не понимаю… – я продолжал валять дурака, а сам оценивал положение противника.

Если ударить прямо сейчас по паху, то он сложится пополам. Следом удар ребром ладони по основанию черепа. Затем изо всех сил шарахнуть башкой о стол так, чтобы остатки серого вещества встряхнулись и, возможно, встали на место. От этого удара один противник будет нейтрализован, останутся десять. Против них придется применить технику боя «один против толпы» – стараться двигаться так, чтобы один человек постоянно мешал остальным. Потом вырубать этого одного и передвигаться к следующему…

Пахнущая табаком рука сграбастала меня за лацкан пиджака также, как недавно Сэтору хватал Исаи. Я не смог выдержать отвратное дыхание из пасти мордатого и чуть отклонился. Ручка приблизилась к моему лицу.

– Ты что, лошара, вообще не отдупляешь, что сейчас с тобой будет? – прорычал мордатый.

– Сейчас будет… – я не успел закончить фразу, после которой засадил бы коленом промеж ног мордатого хмыря.

– Я полицию вызвала! – раздался крик Аяки.

Ну вот зачем? Могла бы полицию и чуть позже вызвать… Даже не дала мне поразвлечься.

– Чего ты сделала, шлюха? – прорычал мордатый, не отрывая от меня взгляда налитых кровью глаз.

– Я вызвала полицию, скоро они будут здесь, – тонким голосом ответила Аяка.

– Повезло тебе, хинин, – отбросил меня мордатый и повернулся к девушке. – Зря ты это сделала, сучка. Мы вернемся и спалим твоё кафе до тла.

– Не надо этого делать, – с поклонами выбежал хозяин кафе, господин Каджи Вада. – Умоляю вас – не нужно этого делать. Я вообще… вообще уволю эту официантку. Господа из клана «Черные призраки», прошу вас, не нужно держать на нас зла. Мы вообще… мы вообще дарим вам угощение за счет заведения. Да что там за счет заведения – я высчитаю всё съеденное и выпитое вами из жалования этой официантки.

– Вада-сан, что вы такое говорите? – вскрикнула Аяка. – Я же хотела, как лучше!

– Молчи, ты уволена! – взвизгнул хозяин заведения.

На его визг мужчины расхохотались. Они, как и я, видели, что Аяка побледнела, а на глазах её показались слезы.

– Это несправедливо!

– Это будет тебе уроком, сучка. А тебе, хинин, считай повезло! В другое время отпиздил бы тебя, как грушу в спортзале! Собираемся, парни! По коням!!! – зычно гаркнул мордатый.

– Настоящие мужчины заплатили бы за себя и не перекладывали вину на беззащитную женщину, – заметил я, когда байкеры начали выходить из кафе.

– Да он вообще блаженный. Может завалить его, чтобы не мучился? – обратился один из байкеров к мордатому.

Тот смерил меня испытующим взглядом и покачал головой.

– Пусть попердывает себе потихоньку. О таких лошков и руки марать не хочется. Он хинин, его и так природа обидела…

После таких слов кожаные мальчики покинули заведение «Такашито». Угрюмый хозяин сумрачно скрылся за стойкой. Аяка подошла к моему столу и встала, смотря сквозь стеклянные двери на отъезжающих мотоциклистов.

– Я…

– Изаму! – присела рядом со мной Аяка. – Не надо, пусть едут.

– Но они же…

– И что? Подумаешь… Лучше с ними не связываться.

– И ты согласна за них заплатить?

– А будет лучше, если они тут всё разгромят, тебя и господина Ваду поколотят, а меня трахнут на столе? По очереди…

– Но что на это скажет Танака?

– А что он скажет? Я просто сообщу, что уволилась с этого места работы и нашла другое место.

Из-за стойки показался хозяин заведения. Он с недовольным лицом швырнул конверт на стол Аяке и произнес:

– Тут расчет. Можешь не пересчитывать.

– Господин Вада, но зачем вы так? – попытался я урезонить хозяина. – Ведь Аяка столько времени проработала здесь.

– И что? Из-за неё я потеряю своё место работы. Полиция приедет, покрутит носами и уедет ни с чем. Потом эти босодзоку на мотоциклах вернутся и сожгут моё кафе. А я не успел заплатить страховку. И останусь я на улице, с больной женой и тремя детьми. И кто подаст старому нищему? Нет, всё очень плохо. Нужно выставлять кафе на продажу, пока покупатели не узнали про угрозы босодзоку.

На улице взревели моторы мотоциклов. Байкеры начали покидать стоянку перед кафе.

– А за сколько вы хотите его продать? – поинтересовался я как бы между делом.

– За шестьдесят миллионов кто бы взял, – вздохнул господин Вада.

Я прикинул сумму на своём счете, которая пришла от денег с процента от социальных сетей, подумал, что можно будет занять у Мидзуки, под предлогом кормежки со скидкой проживающих рядом якудза, и решил:

– Хорошо, я куплю у вас «Такашито» за пятьдесят пять миллионов.

– Ты? Но откуда у хинина такие деньги? – недоверчиво уставился на меня Вада.

– Вас это вряд ли должно беспокоить. В конце концов, у меня есть друзья, которые одолжат нехватающую сумму.

– Тогда за семьдесят миллионов продам это великолепное кафе. В нагрузку предоставлю все контакты поставщиков, поваров и официантов.

– Пятьдесят пять миллионов, и я спасу вас от разорения. Иначе я сейчас же распространю в социальных сетях информацию о том, что кафе «Такашито» вскоре будет сожжено бандой байкеров.

– Ты ставишь ногу мне на горло, молодой человек! – взвыл господин Вада.

На его покатом лбу выступили капли пота. Дряблые щеки дрожали от возмущения, а пальцы теребили края рубашки.

– Не надо было прогибаться под хамящего клиента и увольнять Аяку. Кстати, Аяка, я ни хрена не понимаю в ресторанном бизнесе – ты пойдешь управляющей в это кафе?

Девушка удивленно распахнула глаза:

– Из официанток в управляющие? Ты поистине удивительный человек, Изаму Такаги. Конечно же пойду!

– Тогда, господин Вада, подготавливайте бумаги купли-продажи, я передам их своему юристу, а после подпишем сам договор. Насчет денег не сомневайтесь – они у меня есть.

– Но как же задаток, господин Такаги? Что бы вы уже не передумали…

Он перешел с «ты» на «вы» – неплохой знак. Деньги быстро учат человека вежливости.

– Будет задаток. Сегодня же я…

Мои слова прервал женский крик с улицы. Кричала Минори…

Глава 12

Рев моторов ударил по ушам, когда я выскочил на улицу. Рев прогрохотал громовыми раскатами, а уже в них я услыхал раскатистый смех мордатого. На его сиденье я увидел перекинутую Минори. Она болтала ногами, пыталась вырваться, а мордатый прижал её попу к бензобаку и не давал вырваться.

– Отпусти её, сучий потрох!!! – крикнул я, пытаясь переорать рев моторов.

– А ты догони, уёбок!!! – заржал мордатый в ответ.

Одиннадцать человек одновременно тронулись с места, оставив после себя густое облако выхлопных газов. Они стартовали так резко, что на асфальте остались полосы жженой резины.

И ведь они сейчас увезут Минори. А там… Вряд ли девушке аристократического рода позволят остаться в живых после того, что собираются с ней проделать… Род Матисуда откроет на них охоту и вырежет все семьи, которые вырастили таких сыновей.

Или же это сделаю я!

– Петля Времен! – закричал я что было мочи, метая петлю из молнии в отставшего мотоциклиста.

Потрескивающий аркан пролетел над припаркованной «Сузуки Витара» и захватил шею босодзоку. Я дернул так, что изогнулся всем телом и привлек конец аркана к левой лодыжке. Из облака дыма винной пробкой выкинуло крайнего байкера в сторону машины.

Должен сказать, что «Сузуки Витара» пострадала больше, чем шлем проломившей её лобовуху босодзоку. Шлем спас мужчину от порезов, но защита заканчивается над воротником, а удар ребром ладони по этой зоне очень хорошо выключает оборзевших байкеров.

Стащить куртку со вставками а-ля черепаха и шлем с бессознательного тела не представляло большого труда. Мужчина повалился на асфальт, но мне было не до него. Вроде жив и ладно.

В нос ударил запах застарелого пота, когда я накинул чужую куртку. Со шлемом было хуже, но я заставил себя подавить рвотные позывы и напялить шлемак. Поднять рычащий мотоцикл было делом нескольких секунд. Между ног завибрировало, когда я повернул ручку газа. Байк тут же рванулся вперед, как свободолюбивый мустанг, впервые ощутивший на себе седока.

Я чуть придержал разгоряченного коня, приноровился к весу и припустил вслед за удирающими мотоциклистами.

– Изаму, будь осторожен! – раздался мне вслед крик Аяки.

– Не забудьте про задаток! – следом донесся голос господина Вада.

Да уж, только про задаток мне сейчас и думать.

Я выжимал рукоять газа и чувствовал, как знакомое упоение радостью от владения телом снова наполняет меня восторгом. Я жил и это было прекрасно! Мог выжимать газ до отказа, мог мчаться сквозь ветер и хохотать ему навстречу, чувствуя, как ветер пытается затолкать хохот обратно.

И вместе с тем я ни на секунду не отвлекался от намеченной цели. Догоняя банду, я не думал о своей сохранности. В голове стучала мысль о спасении одноклассницы.

Мимо пролетали припаркованные машины. Проносились удивленные лица прохожих. Даже одна ворона покрутила пером крыла возле виска, когда я едва не ударил по наглому клюву.

Вряд ли остальные босодзоку видели, что произошло с их товарищем. Кто-нибудь и видел проблеск молнии в дыму, но не больше…

Я же догонял их и думал – каким образом сделать так, чтобы Минори меньше всего пострадала? Доехать с ними вместе до места прибытия, а уже там наказать всех подряд? Повозить ебальцами по асфальту и заставить выучить – кто тут папочка?

Вряд ли хороший вариант. Судя по крепким фигурам, ребята были знакомы со спортом не понаслышке. А если судить по дорогим байкам, то и с деньгами у них не плохо. А если есть деньги, то есть время на обучение оммёдо. Скорее всего, это меня провезут по асфальту, а уже потом намотают на ступицу.

Нет, этот вариант не подходил. Значит… Значит будем разделять и властвовать. То есть буду херачить каждого по отдельности, пока мы едем на точку.

Самого отстающего я догнал на светофоре. Этот босодзоку как раз закладывал вираж, параллельно с этим следил за тем, чтобы уйти от столкновения слева. Легкий толчок ноги заставил его руль дернуться сильнее, и вот уже мотоцикл скачет по асфальту, а сам мотоциклист с ором влетает под легковушку.

Машина вильнула влево, но затормозить не успела. Колеса проехались по ногам неудачливого байкера. Красная влага брызнула на асфальт, пачкая белые разделяющие полосы. Сам байкер выл и ругался, поднимая руки к небу. Минус два…

Всё это я видел в зеркале заднего вида, догоняя следующего мотоциклиста. Похоже, что тот видел падение и догадался, кто был виновником. Он оглянулся на меня, разматывая мотоциклетную цепь на поясе, а я показал средний палец в ответ.

Чего уж тут скрываться?

Байкер красовался стилизованным горящим черепом на спине. Этот череп пялился на меня провалами глаз и зловеще улыбался, предвкушая вид моего падения. Вот только я такого удовольствия доставлять ему не собирался.

Вдавить газ. Я оказываюсь рядом. Подставляю руку под взмах цепью. Доспех Духа выдерживает этот удар. Перехватываю, наматываю на руку и дергаю на себя. Дергаю так, чтобы приблизить гонщика. В следующий миг кулак с цепью летит навстречу шлему противника.

Вот он-то не обезопасил себя Доспехом Духа. Конечно, он же был уверен в том, что этот пухлый хинин не последует за ними. А делать Доспех на ходу опасно. Можно вырулить не туда и влететь…

Босодзоку и влетает в припаркованный у магазина автомобиль. Сначала я вижу, как под моим кулаком разбегаются белые трещины шлема, потом стекло проламывается и усиленный сталью удар ломает мотоциклисту нос.

Тут любой потеряет управление. Даже к гадалке не ходи.

Фигура человека переворачивается в воздухе и шлепается на капот. Мотоцикл пролетает дальше и врезается в столб. В небо взлетают встревоженные вороны и от испуга покрывают тело мотоциклиста белыми шлепками. Минус три…

Меня раскусили…

Последние мотоциклисты начали оглядываться. Один из крайних вытащил бейсбольную биту и начал вращать её в воздухе. Они огибали машины и чуть притормаживали, пока остальные мчались вперед. Ещё немного и я их настигну.

Похоже, что сейчас состоится игра. И явно не в бейсбол. Что же, ребята, поиграем… Я вскакиваю на кожаное сиденье и сгибаюсь, готовясь к прыжку. Чуть поправляю движение мотоцикла.

– Лови, сука! – кричит тот, что с битой, а второй кидает ему огненный шар.

Шар оказывается отбит и молнией летит ко мне. На раздумья нет времени. Я выпускаю руль из рук и взлетаю в воздух. Огненный шар пролетает подо мной и уносится в сторону газетного киоска. Красивое сальто заканчивается ударом обеих ног в грудь того, кто с битой.

Второй оказывается сбит мотоциклом. От удара он отлетает на пять метров и катится по земле. Я поднимаюсь с земли, чтобы подсечкой сбить чувака с битой. Бита дзенькает возле моей головы.

Зачем такая вещь будет валятся на асфальте?

Я тут же подхватываю её и за пару ударов лишаю байкера возможности творить мудры. Его матерному реву позавидовал бы даже наш прапорщик Васюкин. Второй поднимается с земли и мотает головой, пытаясь выгнать звон из ушей. Я добавляю звона дирижерской палочкой – битой. Довожу до такого состояния, что от музыкальной какофонии мотоциклист вырубается на плитках тротуара.

Жалко? Ничуть. Они бы меня вряд ли в живых оставили. А так… Один без сознания, второй орет благим матом – я вообще Мать Терезой себя ощущаю. Мог бы и бритвочкой по горлышку чик сделать, ан нет…

Пусть живут себе.

– Запомни, я не сука. Я кобель! Гав-гав! – гавкнул я, обращаясь к парню с покалеченными кистями.

– Тебе всё равно крышка. Мы найдем тебя и…

– И сакэ угостим. Всё понял, жду встречи. А сейчас отойди, а то зашибу ненароком, – сплюнул я, садясь на мотоцикл парня.

– Это мой байк! – взвыл он. – Возьми лучше вон его.

– Грабь награбленное! – рявкнул я в ответ. – Сарынь, на кичку!

– Чего?

– Хуй через плечо, пока не горячо. Покеда, фраер!!! – гаркнул я, засунул биту на место и крутанул ручку газа.

Я стартовал под горестные вопли обезмотоцикленного парня. А есть такое слово «обезмотоцикленного»? Явно нет, но, надеюсь, вы поняли, что я имел в виду.

Минус пять. Уже не плохо. Осталось шесть. Вот только с этой быстрой дракой надо было наверстывать упущенное – нужно догонять остальных.

В последний раз я видел, как они повернули направо. На драку с двумя мотоциклистами ушло не больше минуты, так что удалиться остальные успели порядочно. Вот только если срезать через две улицы…

Там, где поехали эти утырки, находились три светофора. Надеюсь, что они горели красным. Мне же можно было проскочить узенькими улочками бедного квартала, что я и сделал.

Мотор рычал под ногами. Руль подергивался, когда я старательно объезжал рытвины, заполненные мазутной водой и от этого очень коварные – неизвестно, какая у них глубина.

На меня накричали, мне в спину швырнули ледяной шар, который с успехом отбил Доспех Духа. Ещё два раза на меня замахнулись, когда я с ревом пролетел мимо уличных кафешек. Да уж, босодзоку тут явно не любили.

Да и кому понравятся молодые парни, у которых в венах вместо крови течет бензин? Которые готовы вспыхнуть от малейшей искры… Вот только напали эти парни на человека, который тоже не пальцем делан.

Я выскочил из темноты узкой улочки как раз вовремя, чтобы увидеть удаляющиеся фонари стоп-сигналов на мотоциклах. Что же, светофоры не подвели и задержали утырков нужное время. Похоже, что мне сегодня везло.

Вот только продлится ли это везение дальше?

Вряд ли – мотоциклы свернули на трассу АН1. А это значило, что сейчас уже начнется выживание на скорости. Там уже не прокатит неторопливое постукивание по шлемам. Там уже нужно что-то поэффективнее.

Ладно, разберемся с этим «поэффективнее». Я быстро привел Доспех Духа в порядок и помчал следом за мотоциклистами.

Едущие рядом машины возмущенно сигналили, когда я неожиданно пролетал мимо, но разве буду я останавливаться и узнавать причину гудка? Мне не до этого – жизнь одноклассницы в опасности.

Так и есть – они выехали на трассу и помчались по магистрали. Шесть человек, не считая Минори. Шесть человек, которые только что потеряли пять бойцов и даже не остановились помочь. Вот и говори после про байкерское братство… А может это босодзоку такие? Наплевали на своих и поехали дальше. А что остальные? А остальные догонят…

Я же вот догоняю…

Что делать? Что делать? Что делать?

Если сейчас затормозят и встретят меня вшестером, то это всё равно будет очень много. Значит, надо сделать так, чтобы их не было так много…

Как я сделал прошлый раз? Подпрыгнул, встал на сиденье, чуть подправил мотоцикл…

Теперь надо сделать также. Думаю, что всё получится. А если упаду… То Доспех Духа не даст разбиться до конца. По крайней мере, я на это надеюсь.

Мотор взревел, сердце застучало, я от широты душевной пукнул… А что? Не держать же всё в себе. Это только супергерои не пукают, а остальные пердят от души. Не верите? Спросите у Шрека.

Возможно, именно последний звук привлек внимание крайнего мотоциклиста. Он обернулся и помахал мне рукой. Вроде как пропускает вперед. Или…

Или делает вид, что пропускает, а сам огреет сейчас по шлему арматуриной и будет в моей башке отголосок далекого колокольного звона. Мда, если хорошо огреет, то может и Доспех Духа пробить.

Ладно, чего рассусоливать? Если приглашают, то нужно кивнуть и ехать.

Вот только как я кивнул, так этот мотоциклист сразу же повернулся, чтобы выровнять руль. Ну да, по полупустой трассе всё равно ползли машины, отвлекаться надолго нельзя. Это же думал и его коллега, рычащий мотором чуть справа. Он показал другу поднятый большой палец. Вроде, всё хорошо!

Я тоже так подумал, поэтому дал газа так, что мотоцикл взвился на заднее колесо и полетел вперед. Сам же снова запрыгнул на сиденье и, как заправский эквилибрист, начал маневрировать, приближаясь к мотоциклисту.

Проходит пять ударов сердца. Я выравниваю мотоцикл, жму рукоять газа до отказа, посылая его вперед, а сам в невероятно головоломном прыжке перелетаю на крышу мчащейся рядом «Мазды».