Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 157 (всего у книги 350 страниц)

Глава 35

Глава 35

Винченцо

Утром Джер открыл глаза и, полежав с полминуты, явно осознавая перемены в себе, сказал:

– Охренеть! Я теперь, получается, маг, да? – и столько восторга в голосе было, что Винченцо не стал разочаровывать бедолагу.

– Маг, – согласился он и руку подал.

– Сильный?

– Сильнее некуда.

Руку зацепили, и барон сел, поерзал, плечи расправляя, и даже огляделся с чувством собственного превосходства над простыми смертными.

Знакомо.

– Будешь колдовать, отойди от костра, – проворчала Миара, явно не выспавшаяся и особенно раздраженная по этому поводу. – Если зелье испортишь, я тебя выпорю.

– Я маг!

– Думаешь, магов не порют?

– А что, порют? – Джер явно имел иные представления о жизни магов.

– Еще как, – заверил его Карраго. – Розги – это первейший и незаменимый я бы сказал инструмент воспитания.

– А если я так? – Джер поднял руку и над пальцами его стал сгущаться воздух. Раскаленный.

Добела.

Силен парень, только зря он.

Карраго щелкнул пальцами и на мальчишку упал плотный купол.

– Сиди, – сказал Винченцо Дикарю, который дернулся было. – Он знает, что делает.

А сам поежился.

Сколько лет прошло, а он прекрасно помнит это давящее тяжелое чувство, когда казалось, что на плечи небеса рухнули. И что они того и гляди раздавят.

Мальчишка сцепил зубы.

Покраснел.

Попытался встать. И…

– Все! Я понял! – прохрипел он, вытирая ладонью кровь из носу. – Честно! Понял.

– Он понял, – повторил Дикарь.

И Карраго убрал купол. А Дикарь помог мальчишке подняться. И по спине похлопал, когда тот согнулся в приступе кашля.

Заботливый.

А вот на отца когда-то крики, что Винченцо понял, не подействовали. И мольбы тоже. И кровь эта, которая сперва из носу хлынула, а потом, кажется, сама кожа ею сочилась. Нет, отец был куда более хладнокровен. И дождался, когда Винченцо отключиться.

– Сила – это хорошо, – произнес Карраго наставительно. – Но сама по себе сила – это лишь меч. Дай его в руки дураку, и он скорее себя зарежет, чем врагов. Так понятно?

– Я…

– Ты должен помнить, что полагаться лишь на силу, это то же самое, что полагаться лишь на качество металла, из которого создан меч. Или на умение кузнеца, его выковавшее. Оно, конечно, весьма важно, но твое собственное – куда важнее.

– Можно было просто сказать…

– Так оно нагляднее, – Карраго оскалился. – Скажи, если ты в компании иных… благородных баронов вытащишь свой… меч и начнешь махать им направо и налево, как они к тому отнесутся?

– Известно, как, – буркнул мальчишка. – Так и до… я понял!

– Именно. Твоя демонстрация будет истолкована как вызов. В большинстве случаев.

– В большинстве?

– Меньшинство предпочитает не связываться с молодыми дураками, предоставляя высокую честь их воспитания другим.

– Я не дурак! – уши покраснели, и воздух вновь сгустился.

– Не дурак, не дурак… но ты молод и несдержан. А высокое искусство ораторского мастерства поможет добиться того, что ты весьма скоро утратишь контроль, – припечатал Карраго. – Я даже говорю-то с тобой мягко, сочувствующе.

– А он умеет сочувствовать? – Дикарь отряхнул пыль с паренька.

– Нет, – ответил Винченцо. – Но притворяется неплохо.

– Это…

– И говорит правду. В Башнях стараются молодняк не выпускать лишний раз. Иначе легко можно попасть, скажем… столкнется с кем-то. Слово за слово. А там дуэль. Или он кого покалечит, или его покалечат.

– Зачем?

– А зачем молодой да талантливый маг, если он чужого рода? Но бывает и наоборот, выставляют кого-то, кто слаб. Молодым тяжело сдерживаться, особенно, когда появляется желание доказать свою силу. Или вот раззадорить, что тоже легко сделать.

– Специально? – уточнил Джер.

– Конечно, – Винченцо глядел на парня, который, кажется, начинал понимать. – Вот и получается, что некий молодой маг в порыве гнева убивает или калечит другого мага. А тот не сам по себе, но принадлежит знатному роду, и тот род взывает о справедливости… дальше торг, ущерб и прочее.

– Сложно все, – Джер почесал макушку. – Но я понял. Я больше не буду.

– Будешь, – Карраго подул на ладонь. – Обязательно будешь, или я ничего не понимаю в молодых талантливых магах. А потому, Винченцо, друг мой… не окажешь ли ты любезность посмотреть, на что наш юный гений способен.

Гений слегка зарделся.

Похвала была приятна.

– Только и вправду, отойдите, что ли, – Карраго махнул рукой на лесок. – Щит я поставлю, но… все же лучше без лишних разрушений.

– Идем? – Винченцо посмотрел на Дикаря.

Тот на мальчишку.

Мальчишка на невесту, что восседала на корточках с видом невозмутимым. Но вот кивнула. И повторила:

– Идем.

Поляна образовалась на месте старого дуба, который не выдержал очередной бури и лег на бок, выдернув из мягкой почвы корни. Ветви его растопыренные застряли в кроне леса, да так дуб и остался висеть на них.

– Давай, – сказал Винченцо.

Поляна была невелика.

– Что давать?

– Что можешь. Закрой глаза. Почувствуй в себе силу. Постарайся выровнять дыхание. Вдох и выдох, вдох… позволь ей течь, прислушивайся к своим ощущениям.

Высокое искусство медитации помогло бы.

Где-нибудь в башне с него бы и начали. И продолжили бы… пару месяцев только ею и занимались бы.

Парень послушно засопел.

– Не спеши, – одернул Винченцо. – Слишком частое дыхание силы не прибавит, только голова закружится. Ты её чувствуешь?

– Ну… да. Наверное. Если это она. Когда сильно горячего вина хлебанешь, чтоб аж горло пережгло, то похоже.

Сравнение было образным, но довольно точным.

– Хорошо, – отозвался Винченцо. – А теперь постарайся немного ускорить течение силы.

– Как?

– Как-нибудь. Силой воли. Представь, что она бежит быстрее. И сосредоточься на пальцах, направь её…

Из ладони Джера вырвался огненный столп. И в воздухе закружились хлопья темного пепла. Запахло дымом.

– Примерно так, – согласился Винченцо. – А теперь останови.

– Как?

– Точно также.

– Она…

Столп был высотой в два человеческих роста и плотности неплохой. Сила, конечно, не структурирована, но при том показывала довольно-таки равномерное распределение, что тоже говорило об отличных задатках.

С хрустом обвалилась пережженная ветвь, но до земли не долетела, вспыхнула и рассыпалась тем самым темным пеплом.

– Если ты не перекроешь, то вычерпаешь себя досуха.

– И что?

– И все. Похороним здесь.

Столп мигнул и исчез. А мальчишка, обернувшись, уставился на Винченцо.

– Ты врешь.

– Слегка преувеличиваю. Сила потому и не открывается сразу, что организм должен вырасти настолько, чтобы принять её. В том числе и создать защиту от таких вот случаев. Ты бы вычерпал себя настолько, насколько это возможно, а потом несколько дней просто лежал бы. Пластом.

Мальчишка нахмурился, кажется, не до конца поверив.

– В обычных условиях так и делают. Позволяют магу оценить границы своих возможностей, но сейчас у меня нет ни малейшего желания тащить тебя на своих плечах.

– Я понял.

– А теперь… сперва дослушай до конца. Сядь. Так, как тебе удобно.

– А лечь можно?

– Можно и лечь.

– А…

– Хоть вниз головой повисни, если тебе так комфортно, то пожалуйста. Твоя задача привыкать к тому, что у тебя есть сила. И учиться её контролировать.

Мальчишка плюхнулся на траву и скрестил ноги. Поскреб коленку в свежеобразовавшейся дыре. Впрочем, дыра была не слишком заметна, поскольку и штаны, и кожа барона были покрыты одинаково плотным слоем грязи.

– Попробуй потихоньку выпускать её на одной ладони, затем на другой.

Как ни странно, но у него получилось. Сперва столп возник справа. Потом слева.

– А теперь выпускать не этим вот столпом, а… допустим, сделать его ниже.

– А как?

– Твоя сила… ладно, не ниже. Видишь, она выходит… у меня это похоже на поток. Как в реке. И я лишь делаю русло уже. Или шире. Или представь, что ты берешь из себя нить. Чем она толще, тем сила больше. Слишком тонкую пока не бери, для операций с малой энергией опыт нужен приличный.

Мальчишка кивнул.

И сосредоточился.

Он громко дышал, явно полагая, что от этого справиться с силой будет проще. Потом поерзал. Запыхтел. Но вот снопы света, что вырывались из ладони в небеса, не становились меньше.

На лбу появился пот.

– Не спеши, – Винченцо не стал подходить близко, и Дикарю не позволил, когда тот качнулся. – Ты пытаешься подчинить её. Но ты же не подчиняешь работу сердца или вот легких. Твое тело знает, как и что делать, но тебе нужно научиться его слушать.

– Вот… вот тот старый маг тоже такую хрень говорил, – пробурчал Джер, смахивая со лба капли пота. – Посадит на пол, поставит картинку перед носом, с точкой, и мол, гляди на нее, открывай в себе суть. А какая суть во мне, если точка – на картинке?

Возмущение было искреннейшим.

– Хватит, – сказал Винченцо. – Положи руки на колени. Вот так. Сделай глубокий вдох. И выдох. И еще один. Дыши животом… вот, пусть надувается. А потом выдыхай медленно-медленно. И смотри, что происходит с силой.

– Она выдыхается?

– И выдыхается. И вдыхается. Сила связывает тебя с миром. Но вне тебя её мало. Она проходит сквозь тело и остается внутри него. И её уже ты можешь использовать…

В обучении юных магов нет ничего особо интересного. Так, рутина, но почему-то процесс увлек и Винченцо. Конечно, дома учителя практиковали иной подход и был он, надо полагать, куда эффективнее этих вот разговоров. Но вряд ли кто-то позволит сломать мальчишке пальцы.

Или засунуть его в колодец.

И колодца-то нет.

– А теперь просто постарайся чуть ускорить её движение, а потом замедлить. Настолько, насколько получится. Даже если получится немного, то уже хорошо.

– Я…

– Если позволишь, я покажу.

Задумчивый взгляд, затуманенный слегка, и значит, парень не притворяется, а работает, пытаясь совладать с силой.

– И что надо будет?

– Ничего. Дашь мне руку…

Никто из магов дома не допустил бы другого, разве что в исключительном случае. Разве что…

Пальцы у мальчишки теплые и шершавые. Все в мелких трещинах, в занозах. И ногти отросли, а под ними черная кайма. А маги руки берегут.

Зачем, кто бы сказал…

– Закрой глаза. И запомни. Так делать не стоит. Когда маг открывается другому, тот, другой, может… это как впустить в свою крепость людей, которым ты не доверяешь.

– А мне ты доверяешь?

– Нет. Но выхода другого не вижу.

Разве что и вправду пальцы ломать, чтобы боль отвлекла.

Его сила колобродила, то ускоряясь, то замедляясь и отнюдь не по желанию мальчишки, но сама по себе. Она потянулась к Винченцо. И собрать её, переплести с нитями собственной оказалось не так и сложно.

– Это… это… чешется!

– Терпи. А теперь смотри, вот так слегка увеличиваем скорость…

Он уже забыл, до чего сила может быть тяжелой.

– И замедляем.

– А зачем? Ускорять там. Или замедлять.

– Зачем… скажем так, если тебе предстоит тонкая работа, создание заклятья высокой сложности, то работать лучше на медленном потоке. Он гибче и в целом легче поддается влиянию.

Винченцо замедлил еще больше и отделил тонкую нить.

– Держи…

– Я… извини, – само собой у мальчишки не получилось. Никогда и ни у кого не получается с первого раза.

– Давай, – Винченцо потянул новую нить. – Если хочешь, можешь представить, что это и есть нитка. Подержи в руках.

Джер вытянул пальцы.

А Дикарь сел рядом, наблюдая за происходящим, но не вмешиваясь.

Нить, само собой, скользнула сквозь пальцы, и Джер дернулся, пытаясь подхватить.

– Не выйдет. Она не материальна.

– Но горячая…

– Большей частью нематериальна. И тепло ты ощущаешь не пальцами…

Потому что даже сломанные его чувствуют.

– Сила, представь, что она идет в руку, окутывает её, как…

– Перчатка?

– Именно.

– Тебя так учили?

– Нет, – чуть помедлив, ответил Винченцо. – Ты не отвлекайся.

– Я не отвлекаюсь…

А ведь Джер восстанавливался, если не мгновенно, то куда быстрее, чем сам Винченцо. Он будто не чувствовал, насколько пустой, разреженный здесь воздух.

Или не воздух?

– Смотри, я начну движение, ты продолжишь…

Следующие несколько часов прошли, возможно, не так эффективно, как могли бы, но вполне увлекательно. И мальчишка не отлынивал. И под конец у него даже вышло худо-бедно контролировать всплески силы. И высоту огненного столпа на ладони.

– Хватит, – Винченцо понял, что и сам устал, хотя, казалось бы, что он делал, кроме как поддерживал и направлял. Но нет, он чувствовал себя опустошенным.

– Но получается же!

– Хватит. Для первого раза более чем достаточно. Ты молодец. И все у тебя получается.

– Да?

Сколько недоверия. Его, похоже, нечасто хвалили. Хотя… Винценцо в принципе не хвалили. Сколь бы он ни старался, почему-то получалось, что старается он мало.

Недостаточно.

Для чести которую ему оказали… и пальцы вот заболели, хотя это скорее фантомные ощущения. С чего бы им? Столько лет прошло. А тогда зарастил он их сам и быстро, правда, не с первого раза ровно, но опыт – это опыт.

А теперь вот.

– Иди, – Винченцо указал на лагерь. – Миара наверняка что-нибудь да сварила.

– Ага…

Парень поднялся и закряхтел.

– Я думал, что магом – это так… рукой махнул и опа.

– Полная, причем, – поддержал Винченцо. А затем не выдержал, усмехнулся. – На самом деле для выброса энергии ничего больше не надо. Ты сейчас и вправду можешь махнуть рукой и создать волну огня.

– А почему огня?

– Понятия не имею. Есть разного рода исследования. Но мне кажется, что дело именно в том, что сама суть энергии ближе всего именно к пламени.

Объяснение, которое по сути ничего не объясняло, но мальчишке хватило. Он встряхнул руки и посмотрел на ладони.

– А ведь я все-таки стал магом! Жаль, отец не увидит…

И ушел.

А с ним и девчонка, которая все это время просто сидела на краю поляны и наблюдала. Винченцо о ней и позабыть-то успел. А теперь вспомнил и подумал, что это ненормально, чтобы ребенок пару часов вот просто сидел и…

Дикарь посмотрел парочке вслед и поднялся, потом руку подал, которую Винченцо принял.

– Это ведь не так просто, как ему кажется? Магия?

– Не так, – согласился Винченцо. – Сила… чем её больше, тем жестче должен быть контроль, чтобы не получилось, что он разозлится и выплеснет. И если вон, в сторону, то ладно, но ведь и на нас может. А силы как раз у него с излишком… но ничего. Научится. Куда ему деваться.

– И что дальше? Кроме того, что учиться, учиться и еще раз учиться, как завещал… один мудрый человек?

– Сложно сказать, – Винченцо сделал глубокий вдох и руки зачем-то за спину спрятал. – С его уровнем он был бы неплохим приобретением для рода. Но он вряд ли захочет приносить клятву служения.

– У него замок есть.

– Да… и нет. Ты и вправду думаешь, что его возвращения ждут?

Дикарь хмыкнул, но ответил:

– Думаю, что там очень удивятся, если вдруг он вернется. А рады не будут. Кто там сейчас при власти, понятия не имею. Но факт, что власть – такая штука, неделимая. С магом, который Карраго в угол загнал, в лучшем случае договорятся… если тому нужен был именно Карраго, то к чему убивать остальных.

Винченцо не стал мешать чужим рассуждениям. Иногда… иногда причин не было.

– Но напрямую никто не решится противодействовать. Магу. Я верно понял?

– Напрямую – да. Но есть яды. На магов они действуют много хуже, но если целью задаться, то можно найти… кроме того…

Он замолчал.

– Маг такой силы вне… Города – это опасно. Это ставит под сомнение саму необходимость существования города как места, где живут маги. Только там и живут истинные маги.

– А потому…

– Как только кто-то поймет, что в мальчишке не просто какие-то там отблески силы, которые порой случаются то тут, то там… ему не жить.

– Понятно.

Дикарь посмотрел на небеса.

– Что именно?

– Придется все-таки устраивать революцию…

Хорошая шутка.

Наверное.

– Слушай, – Дикарь все еще смотрел на небо. – Тебя это не смущает?

– Что именно?

– Да… как тебе сказать. Такое вот ощущение, что это небо – оно не совсем настоящее.

– В каком смысле?

Винченцо посмотрел. Сегодняшнее небо мало чем отличалось от вчерашнего и позавчерашнего. Именно.

Вот что его царапнуло. Еще вчера.

– Облако, – Винченцо указал на облако. – То вон, на кролика похожее. Вчера оно было там… только под другим углом повернуто.

– И не только оно. Значит, мне не примерещилось, – Дикарь потер глаза. – Что ж… наверное, это хорошо.

– Чем? – было стыдно признаться, но вот эти облака, которые выглядели вполне настоящими, но вряд ли настоящими были, пугали Винченцо. Пусть даже страх был совершенно иррациональным.

– Тем, что система худо-бедно работает.

Совершенно не успокоило.

Какая система? И при чем здесь облако, которое совершенно точно было вчера и позавчера, просто повернутое иначе.

– И плохо, – заключил Дикарь. – Потому что мы понятия не имеем, что происходит во внешнем мире. Только… остальным не говори, ладно?

Винченцо еще раз посмотрел на небо, которое выглядело до того настоящим, что он ненадолго даже усомнился в том, стоит ли верить, не произошло ли ошибки, и кивнул.

В конце концов, пока с небес не падают звезды, они могут быть и нарисованными.

Глава 36

Глава 36

Ирграм

Лес редел.

Он понял это, пожалуй, раньше прочих. Даже не потому, что дерева стали тоньше, а кустарник и вовсе почти исчез. Скорее уж плотный полог листвы разошелся, пропуская солнечный свет. Но здесь он был каким-то не таким. Причем сложно понять, в чем именно это проявлялось.

Небо зыбкое.

И солнце, если приглядеться, будто пеленой подернуто, главное, долго глядеться не получалось, потому что глаза наливались слезами, а то и вовсе начинали чесаться и так, что Ирграм с трудом сдерживался.

Но… не так.

А главное, они приближались.

Это Ирграм ощущал там, внутри себя, то ли под сердцем, то ли там, где налилась силой пластина. Он то и дело трогал её, проверяя, на месте ли она.

На месте.

Рытвенник тоже почувствовал что-то этакое, если перестал рыскать вокруг и вовсе теперь предпочитал не отходить от Ирграма надолго. Правда, теперь он то и дело забегал вперед, останавливался, плюхался на зад и сидел, дожидаясь Ирграма.

И людей.

Место было слишком уж странным, потому и сам Ирграм старался держаться неподалеку. В чем-то, надо полагать, они с рытвенником были похожи.

А солнце припекало.

И главное, жара.

Духота.

Воздух вязкий. Пот по шкуре течет ручьями, хотя Ирграм точно знал, что его шкура к потению не приспособлена. И этим тяжко. Миара дышит раскрытым ртом. Черные волосы её свалялись, и по пыльной шкуре расползлись потеки. Она то и дело останавливалась, но потом стискивала зубы. И шла дальше.

Главное тоже странно.

Идут они третий час уже. И упорно так, упрямо, а цель ближе не становится. Как будто на месте топчутся. Ирграм даже заподозрил, что водит их по лесу, повернул по собственным следам, но нет, следы уходили к реке.

А цель ближе не становилась.

– Хватит, – Карраго уперся рукой в ствол ближайшего дерево, и второй грудь потер. – Я… сейчас издохну… а это… будет позорная смерть для мага.

– Почему? – поинтересовался барон, крутя головой по сторонам. Вот уж кто, если и испытывал неудобства, то явно куда меньшие, чем прочие люди.

Даже приятель парня и тот запыхался, не говоря уже о том, что изрисованная рубцами шкура его покраснела. Да что там мальчишка, наемник и тот дышал с трудом, сквозь стиснутые зубы.

– Потому… что магу прилично погибнуть в схватке, – Карраго перевернулся и все-таки, не удержавшись на ногах, сполз в траву. – Героической… или в собственной постели…

– Хлебнув яду, – подхватила Миара, которая согнулась и дышала тяжко. – Поднесенного кем-нибудь из любящих и очень заботливых родственников. Кинжал тоже подойдет… проклятье еще какое-нибудь. А вот так, от ходьбы… и вправду неприятно умирать.

Она потрясла головой, и со лба посыпались соленые капли пота.

От нее несло человеком, и запах этот снова пробуждал в Ирграме низменное желание отведать крови, что скрывалась под тонкой нежной кожей.

Хотя бы пару капель.

Исключительно в исследовательских целях. Если маги изучают нежить, то почему нежити, пользуясь случаем, не изучить магов? Логично ведь?

Правда, он и сам опустился на корточки, застыв в привычной уже, но такой удобной позе.

И мысли о крови из головы выкинул. Почти. Сосредоточившись всецело на собственных ощущениях. Цель определенно была близка, но…

– Это ненормально, – Миара никогда не умела долго молчать.

– Что именно? – уточнил Карраго.

– То, что мы идем, но фактически остаемся на месте. Но это не иллюзия, это… это что-то другое.

– Мы идем, – возразил мальчишка. – Я зарубки оставлял. Они снова не попадались. Значит, мы движемся…

– Вопрос – куда? – Винченцо тоже дышал тяжело, но держался получше прочих. И посмотрел на Дикаря. – Что скажешь?

– Не знаю, но… час назад солнце было по правую руку.

Ирграму не пришлось открывать глаза, чтобы убедиться, что теперь оно находилось по левую. Час? Это слишком мало, чтобы оно вот так переместилось.

– Мы никуда не сворачивали.

– Тут и не свернешь, – мальчишка указал. – Нам туда! И лес редеет, но… я могу сам пойти!

– Еще не хватало, – буркнул Дикарь. И подняв руки, толкнул воздух.

Хмыкнул.

И снова толкнул.

Воздух остался недвижим.

– Плотность стандартная, – Миара провела пальцем по траве. – И энергетических всплесков, характерных для сторожевых заклятий, не было. И вообще ничего не было! Но все равно мы идем и… стоим! Фактически! А еще чувство такое, что с меня вот-вот шкура слезет.

– Тогда есть смысл устроить привал, – Дикарь снова посмотрел на небо. И глаза прищурил, чтобы видно было лучше, не иначе. – Потому что… все равно сил нет идти дальше.

Он отряхнулся.

И посмотрел на мага. Выразительно так. А маг кивнул. И указал на ближайшие кусты. Жест не остался незамеченным, но прочие предпочли сделать вид, что ничего-то не видят.

Миара даже спиной повернулась.

А вот Ирграм отполз в сторонку. А там взял чуть дальше, обходя кусты полукругом и на всякий случай стараясь не упускать их из виду. Все же лес вокруг внушал некоторые опасения.

– Вылезай, – сказал ему маг, когда Ирграм подобрался достаточно близко, чтобы расслышать речь. А с его слухом это было не настолько близко, чтобы его заметили.

Впрочем…

– Любопытный, – сказал Ульграх тому, второму. И человек кивнул. А потом спросил:

– Что ты чувствуешь?

– Голод, – буркнул Ирграм. – И желание свернуть кому-нибудь шею.

Он мог бы и поименно огласить, но все же решил проявить дипломатичность.

– Это в целом. А вот относительно места. Леса. Смотри, – Ульграх указал куда-то. – Видишь вон то дерево с красным стволом?

– Это ольха, – пояснил Ирграм.

– Как-то она слабо на ольху похожа.

– Зараженная красной плесенью. Та еще пакость.

– Зато заметная. Если память мне не изменяет, то рядом с ней мы были утром. А теперь она вон… кажется, что рукой подать.

Рукой или нет, но зараженная ольха и вправду была подозрительно близка, если её не заслонили стволы иных деревьев. Впрочем, Ирграм узнал и корявую, расколотую молнией сосну.

И вон те заросли дикого хмеля, что опутали лещину, почти поглотив её.

Нет, наверняка в лесу есть и еще одна больная ольха, и сосен кривых хватает, не говоря уже о диком хмеле, который тоже весьма живуч, но…

– Мы шли, – он задумался, пытаясь как-то осознать увиденное. – И казалось, что довольно быстро. Но на деле медленно?

– Или пространство растянулось, – предположил Дикарь. – Когда мы шли. И чем быстрее, тем больше оно растягивалось. А теперь вот сжалось. Выходит.

И все снова уставились на ольху, которая, кажется, приблизилась еще немного.

Ирграм потряс головой.

Нет, действительно приблизилась.

Не иллюзия.

И если так, то…

– Хрень какая-то, – не удержался он.

Дикарь, задумчиво сверливший взглядом несчастную ольху, которой жить осталось не так и долго, ибо красная гниль – еще та пакость, кивнул, соглашаясь, что хрень.

И именно она.

– Полагаю, что это что-то вроде защитного поля, – он посмотрел на Ирграма. – Ты что чувствуешь?

– Я?

– Ты не человек. А следовательно, мир воспринимаешь иначе, – сказал он. – И возможно, что твое восприятие подскажет… хоть что-то да подскажет.

Пожалуй, в этом имелась толика смысла.

– Нет, – Ирграм прикрыл глаза, привычно сосредотачиваясь на ощущениях. Только вот зря. Мир вокруг воспринимался обыкновенно, настолько, насколько это возможно. Ни потоков силы, ни полей, которые вызывали бы раздражение.

Ничего.

– Плохо, – Дикарь перекатился с пяток на носки. – Что ж. тогда идем. Будем думать вместе.

Маги новостям, похоже, не удивились.

Карраго вот выругался, а Ульграх опустился на траву и ноги скрестил, будто услышанное нисколько его не удивило. А может, устал уже удивляться.

– И что теперь? – а вот мальчишка, кажется, был ошарашен. – Мы дальше не пройдем?

– Думаю, при должном упорстве пройдем, – Карраго подхватил с земли шишку, которую покрутил в пальцах. – К вечеру… шагов десять сделаем. И если так, то каждый день по десять шагов…

– Я сдохну раньше, чем дойду, – буркнула Миара, складывая костер из сухих веток. Правда, мох она сняла, да и вовсе вычертила на земле защитный круг, украсив его парой рун. Теперь огонь не выберется за пределы.

Разумно.

И ворчание её воспринимается привычно, почти как родное.

А еще Ирграму, пожалуй, нравилось смотреть на нее. Не в том смысле, что она привлекала его, как женщина. Он подозревал, что отныне женщины ему в принципе будут не слишком интересны. Скорее уж ему доставляло удовольствие видеть её, некогда такую недоступную, совершенную в иной ипостаси.

Наблюдать, как медленно преображается она.

Рабы в хорошем доме и те лучше выглядят.

Определенно.

– Возвращаться после всего… неразумно, – заметил Карраго.

– Нет, – мешекская девица сидела у костра.

На корточках.

И пожалуй, поза её чем-то напоминала излюбленную позу самого Ирграма.

– Нельзя. Сердце бога рядом. Идти. Туда.

И руку вытянула, указывая на обманчиво близкую опушку.

– Идти-то мы можем, но идти и дойти – разные вещи, – Дикарь обернулся. – Если здешнее пространство способно растягиваться, то как знать, на что еще оно способно? И не окажемся ли мы, при слишком уж большом упорстве, снова на берегу реки?

Ирграм кивнул, соглашаясь.

Доводы разумны… а ощущения.

– Идти, – повторила упрямо Ица. И кулаки сжала.

– Никто не спорит, – Дикарь заметил её возмущение. – Но глупо тратить силы, пытаясь лбом разбить стену. Надо подумать, как эту стену обойти.

– Время. Мало. Спешить.

Девица нахмурилась, но барон, склонившись к ней, что-то зашептал на ухо. И тут Ирграм вспомнил, что его смущало.

– Он, – Ирграм вытянул руку, указав на мальчишку. – Он не устал.

– Устал! – возразил тот обиженно. – Еще как устал!

– Не так, как другие. И шел легко.

– И что?

– Возможно, что и ничего, – Ульграх прекратил дергать траву, которую раскладывал тут же, не столько потому, что выплетал заклятье, сколько чтобы руки занять. И это выдавало его нервозность. Что тоже радовало.

Вовсе не невозмутим он.

И не могуч.

– А возможно, что это и вправду… интересно.

Мальчишка нахмурился.

Поежился.

– Это место явно благоволит тебе, – Карраго достал из сумки сушеное мясо, пару полосок которого и протянул юному барону. Старый засранец.

Мальчишка взял.

И в рот сунул.

Кивнул, благодаря. И сам не заметил, как не то, чтобы проникся к Карраго симпатией, скорее уж готовностью слушать и прислушиваться.

– Это… все ш-шлучайно, – вторую полоску он протянул невесте.

Смешная парочка.

Уродливая, если подумать. С точки зрения людей так точно.

– Не все случайности случайны, – Карраго выдал эту пошлую премудрость с умным видом. – На деле сам подумай. Ты же не глупый парень. Сообразительный… будь мои дети столь же сообразительны, я бы порадовался. Да…

Врет.

Но мальчишке приятно. Он и плечи расправил от похвалы. Наивный.

– Так вот… сила в тебе пробудилась уже здесь. Причем когда мы отошли от границы, пересекли её, можно сказать. Сила росла. Прибывала. Хотя ни я, ни вот они, – Карраго указал на Ульграха, который все так же раскладывал травинки одним ему понятным узором. – Никто из нас не может сказать, что восстанавливать силы здесь легко. Отнюдь… по сравнению с городом магу здесь тяжко.

– Да нормально, вроде, – мальчишка и башку себе поскреб.

Кивнул.

– Точно, нормально.

– Это хорошо. Это, безусловно, радует… и к какому выводу мы приходим?

– К какому?

– Что ты, юный маг, каким-то образом созвучен этому месту. Возможно, дело в крови. Возможно, именно потому твои предки и совершали паломничество в эти вот земли, – Карраго умел говорить так, что его хотелось слушать. Ирграм и сам не заметил, как подобрался чуть ближе. Да и не только он слушал.

Наемники вот, пусть привычно и устроились в стороне от прочих, но тоже застыли, не желая пропустить ни слова.

Мешекская девица и та внимала.

– И если предки твои добирались до башни, – продолжил Карраго, – то и ты сумеешь. И надо лишь понять, что именно нужно сделать.

– Как понять?

– Опытным путем, – улыбка Карраго была широка. – Обычно подобные вещи постигаются именно опытным путем.

Мальчишка нахмурился.

– Погоди, – Дикарь поднял руку. – Он дело говорит.

– Я не хочу, чтобы надо мной опыты ставили…

– Не будут, но надо вспомнить, что было в тех листках.

И все замолчали, вспоминая, наверное. Ирграм не торопил, хотя вот ему вспоминать было нечего.

– Ирграм, – голос Миары сочился медом, и это заставило подобраться. – А ты можешь сравнить?

– Что и с чем?

– Его… и допустим, Винчнецо?

– Почему не тебя?

– Я женщина, они – мужчины. Это само по себе порождает отличия.

– Почему не Карраго?

– Он стар и опытен, – терпеливо пояснила она, хотя по глазам было видно, что вопросы Миару раздражают донельзя. – Просто… посмотреть. Или вот крови попробовать? Хочешь крови?

Крови Ирграм хотел.

И маг отказываться не стал. Мальчишка и вовсе лишь вздохнул и протянул руку, при том отвернувшись.

– Я не боюсь, – пояснил он, хотя никто-то не задавал вопросов. – Просто смотреть неприятно и вообще…

Кровь и вправду была разной.

Ульграха – темная, тяжелая, что старое вино. Она оставляла горьковатое послевкусие, и Ирграм долго катал эту горечь на языке. Да и сила его, в крови сокрытая, воспринималась вязкой, тягучей и точно также – горькой.

А вот у мальчишки, что кровь, что сила горела.

И жар её согрел Ирграма, заставил затрясти головой. Появилось даже желание выплюнуть эту треклятую, напоенную солнечным светом, кровь. Но он сдержался. А потом стало легче.

И даже хорошо.

Настолько хорошо, что губы сами собой расплылись в улыбке.

– Что с ним? – от мальчишки пахло уже не потом, не старой грязью, пропитавшей и одежду, и его самого, но летом.

Лугом.

Детством, в котором Ирграм, может, и счастлив не был, но все же тогда ему казалось, что ждет его чудесная жизнь…

– Кровь явно разная, – Миара вцепилась пальцами в щеку. – И твоя на него подействовала, что дурман… но что это нам дает?

– Подтверждение. Мальчик маг, но сила его имеет иную природу, – Карраго оттеснил Миару и склонился. Ирграм видел его, но… ему было хорошо. Впервые, пожалуй, в жизни ему было хорошо. И потому не хотелось.