Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 350 страниц)

Катившую по улице коляску догнала пролетка, и ее пассажир громко, на всю улицу спросил:

– Князь, почему вы меня избегаете?

Вырвавшись из своих мыслей, Руслан удивленно оглянулся и, увидев в пролетке графиню Ухтомскую, приказал своему вознице:

– Стой!

Выйдя из коляски, он подошел к пролетке, остановившейся чуть дальше, и, вежливо поклонившись, ответил:

– Сударыня, кто вам посмел сказать подобную глупость?

– Глупость? – возмущенно переспросила графиня. – Да вы занимаетесь чем угодно. Находите время для кого угодно, даже для каких-то грузчиков, но не для меня.

– Я, сударыня, занимаюсь первым делом службой. А то, что вы назвали, всего лишь часть ее.

– Изобретение лекарств входит в круг вашей служебной деятельности? – иронично фыркнула Ухтомская.

– В круг моей деятельности входит все, что может спасти жизни русских солдат, – ответил Руслан чуть жестче, чем это требовалось. – Это и оружие, и боеприпасы, и розыск лазутчиков, и даже лекарства. Как я уже говорил, сударыня, офицер, служащий отечеству, личность весьма скучная, ежели только он не паркетный шаркун.

– Но ведь вы и на отдых должны иметь время, – слегка смутившись, ответила графиня.

– На то выходные дни имеются, – пожал Руслан плечами.

– Но сегодня суббота.

– Я, сударыня, православный, а не иудей, чтобы шаббат соблюдать, – нашелся Руслан.

Не ожидавшая такого ответа графиня громко, от души расхохоталась.

– Князь, вы просто несносны, – простонала она сквозь смех. – Но я вас прощаю. Но в наказание вы должны будете меня сопровождать сегодня вечером. Прямо сейчас.

– И куда же я должен вас сопроводить? – насторожился Шатун.

– Городской голова сегодня дает бал. Я получила приглашение и желаю, чтобы вы сопроводили меня туда. Учтите, князь, отказа я не приму.

– Сударыня, приглашение у вас на одну персону, да то и именное. Я такого приглашения не получал, а следовательно, сопроводить вас могу только до порога, – попытался выкрутиться Руслан, которому этот бал нужен был, как зайцу триппер.

– Ерунда. Вы пойдете туда со мной, – отмахнулась графиня.

– А ежели меня и вправду не пустят? – не сдавался Руслан.

– Тогда и я туда не пойду, – вдруг заявила Ухтомская, глядя на него с непонятным вызовом.

«Или я дурак, или лыжи не едут, – проворчал Руслан про себя. – Что ж тебе такого от меня нужно, что ты готова на подобную выходку?»

– Хорошо, сударыня, – вздохнул Шатун. – Но мне в любом случае требуется заехать домой. Не могу же я сопровождать вас в подобном виде, – добавил он, указывая на свою черкеску.

– Жаль, наряд горца вам очень идет, – вдруг улыбнулась графиня. – Но делать нечего. Едем.

– Отправьте пролетку. Моя коляска в вашем распоряжении, – понимая, что она не отвяжется, галантно предложил Руслан, подавая ей руку.

Пересадив графиню в коляску, Руслан вернулся к пролетке и, расплатившись с возницей, уселся рядом с женщиной. Недолго думая, Ухтомская взяла его под руку и, дождавшись, когда возница тронется с места, тихо спросила:

– Князь, скажите правду, война будет?

– Этот вопрос вам надо задавать не мне, – вздохнул Руслан. – Подобные решения принимаются в столице. Офицеры моего ранга получают приказы после принятия решения и отправляются их исполнять.

– Даже офицеры контрразведки? – не сдавалась графиня.

– А чем офицер контрразведки отличается от всех остальных? – иронично хмыкнул Шатун. – Нам точно так же ставят задачи в рамках нашего дела и требуют их исполнения.

– Но ведь какие-то слухи в вашей среде ходят, – продолжала настаивать графиня.

– Слухи, сударыня, это не доказательство. Слухи ходят всегда и обо всем. К примеру, вы говорили про лекарство, которое я сделал. И откуда, скажите на милость, вы о нем узнали?

– Так о нем уже весь город говорит, – развела Ухтомская руками.

– Слухи, – понимающе кивнул Руслан.

– Но ведь они правдивы.

– Да. В этот раз мне повезло. Хотя за подобные опыты можно и на каторгу загреметь.

– Вы? На каторгу? За что? – возмутилась графиня.

– Препарат сей, сударыня, был еще не испытан, и я очень рисковал, решившись применить его на живых людях.

– Но ведь они все одно умирали, и обычная медицина не могла их спасти. А вы сумели. Как?

– Повезло, – пожал Шатун плечами.

– Повезло? Вы шутите так? – фыркнула Ухтомская. – Вы две жизни спасли своим лекарством, и называете это везением?

– Оно могло не сработать. Или сработать как-то не так. Всякое могло случиться, – вздохнул Шатун, уже понимая, что сделал большую глупость, не приказав доктору, его племяннице и пациентам молчать.

Теперь, ради укола, за ним будут ходить все страждущие, считая, что у него имеется какая-то панацея от любой болезни. Впрочем, можно будет сказать, что это был всего лишь эксперимент, и для получения лекарства в достаточном количестве требуется время и еще куча проверок. Главное сейчас найти толковых стеклодувов и заказать им партию шприцев. А ведь еще требуется подумать, как изготовить инъекционные иглы.

Задумавшись, Руслан не заметил, что сидящая рядом женщина пытливо рассматривает его, словно пытаясь угадать, о чем он думает. На очередном ухабе Шатун тряхнул головой и, повернувшись к графине, спросил:

– Сударыня, зачем вам я? Вы молоды, очень красивы и свободны. Мужчины ради одной вашей улыбки готовы звезды с неба доставать, а вы тратите свое время на такую серую личность, как я.

– Серая личность? – удивленно переспросила графиня. – Это у вас шутка такая? Богатырь гренадерского роста. Герой, который, едва появившись в городе, разбил две банды, серая личность?

– Вы справлялись обо мне? – удивился Шатун.

– Да, и не единожды, – с вызовом ответила графиня.

– Но зачем? – продолжал недоумевать Руслан.

– Вы издеваетесь или действительно не понимаете? – обиженно фыркнула графиня.

– Не понимаю, – честно признался Шатун. – Я груб, бываю не сдержан, далеко не красив, не богат, не знатен, более того, изуродован шрамами, и вдруг вы. Что я вам? Захотелось экзотики? – спросил он, ожидая чего угодно. Гнева, возмущения, даже отказа от дальнейшего знакомства, но не того ответа, что прозвучал.

– Вы настоящий, – смущенно улыбнулась Ухтомская. – Такой, какой вы есть. Не обещаете того, чего не сможете сделать, не рассказываете небылиц, чтобы произвести впечатление. Честно служите, когда многие другие лишь делают вид, что служат. А шрамы… Они только придают вам шарма и мужественности. А еще вы очень умны. Вон, даже лекарство особенное придумать сумели.

– Ну, с последним я бы поспорил, – проворчал Руслан, судорожно ища выход из положения.

После услышанного стало понятно, что женщина почему-то увлеклась им. И это сулило множество если не неприятностей, то сложностей. Ухтомская была слишком известна в высоких кругах, чтобы на ее очередного приятеля не обратили внимания. А Руслану это было совершенно не нужно. Все его знания и умения – опасное оружие, чтобы раздавать их направо и налево. Тут следовало быть осторожным, словно на минном поле.

Окончить жизнь в каком-нибудь каземате, монастыре или на допросе у иностранных интересантов ему не хотелось. От слова совсем. С учетом разницы в технологиях и развитии материальной части, его знания могли привести к гибели государства.

– О чем вы так задумались, Руслан? – тихо спросила графиня, прижимаясь к его плечу.

– О том, что теперь мне придется тратить время еще и на дуэли со всякими фанфаронами, – хмыкнул Шатун в ответ. – Потом вы уедете, а обида на меня у местного общества, точнее, его мужской части, все равно останется.

– А вы бы хотели, чтобы я осталась? – тут же последовал вопрос.

– Вы сами признали, что я не глуп, а значит, отлично понимаю, что это невозможно, – мотнул Шатун головой.

– Но почему? – растерялась графиня.

– Вы молодая, красивая женщина, привыкшая блистать в свете. Очень скоро вам просто станет скучно здесь, и вы начнете искать приключений. Я подобного отношения к себе не стерплю. Думаю, объяснять, чем все это кончится, не нужно.

– Вы слишком плохо меня знаете, – грустно улыбнулась Ухтомская. – Я знаю, что мне приписывают сотни романов и десятки любовников. Но все это ложь. На самом деле их и пяти не наберется. Все, что про меня рассказывают, лживые слухи, которые распускают те, кто не сумел получить от меня желаемого. Я потому и уехала на Кавказ, чтобы хоть на время избавиться от слишком назойливого внимания.

– А что вас связывает с тем французом? – осторожно поинтересовался Руслан. – Мне показалось, что вы не очень рады его обществу.

– Вы наблюдательны, князь, – помолчав, нехотя призналась графиня. – Я имела неосторожность написать несколько писем, в которых плохо отзывалась о некоторых членах правящей семьи. Эти письма попали ему в руки, и теперь он требует от меня различных услуг, угрожая передать письма тем, о ком в них говорится. А это не просто опала.

– Так он шантажирует вас? – прямо спросил Руслан.

– Да, – еле слышно выдохнула Ухтомская.

– И каких услуг он от вас требует?

– Не постельных, увы. Это я бы как-то пережила, – скривилась женщина. – Он заставляет меня сводить его с нужными ему людьми. В буквальном смысле заставляет.

– Приманка, – понимающе кивнул Руслан. – И давно это продолжается?

– Почти полгода.

– Говорят, он часто уезжает из города, это верно?

– Бывает. Я не слежу за ним, – снова скривилась женщина. – Он приходит, когда ему надо. Уходит, когда пожелает, а я вынуждена это терпеть и подчиняться. Иначе потеряю всё.

– Я вас услышал, – мрачно кивнул Руслан. – Но давайте не будем о грустном. Мы уже приехали, – добавил он, кивая на подворье, куда вкатилась коляска.

Передав графиню на попечение Матвеевны, Руслан быстро поднялся к себе и, скинув рабочую одежду, принялся омываться при помощи прибежавшего Васятки. Переодевшись, он спустился в гостиную и, оглядев себя в зеркале, задумчиво проворчал:

– Ну, не так и плохо.

Оправившись после ранения, он на радостях умудрился накачать себе такую раму, сам диву давался. И это было не дурное мясо, как у какого-нибудь качка, а настоящие мышцы и сухожилия, развитые для серьезного боя. Офицерский мундир сидел на нем словно влитой. В общем, краса и гордость местного зоопарка. Графиня, с интересом наблюдавшая за ним, чуть улыбаясь, поднялась и, встав рядом, тихо промурлыкала:

– А ведь мы неплохая пара, князь.

– Угу, только у меня, кроме титула и службы, и нет ничего более, – помрачнев, отговорился Руслан.

– Зато я богата, – пожала Ухтомская плечами.

– В том-то и беда, – ответил Шатун, увлекая ее на крыльцо.

* * *

Специально сделанный ящик в леднике был наполнен. В каждую склянку входило примерно сто пятьдесят миллилитров готового препарата. Убедившись, что ящик стоит далеко от продуктов, а лезть к нему придется специально, Руслан навесил в проушины небольшой замок, специально заказанный у Митрича, и, поежившись, выбрался из ледника. Небольшой запас пенициллина для помощи, прежде всего, своим бойцам, был готов.

Теперь можно было заняться изготовлением стрептоцида. И то и другое в нынешнем времени можно было считать настоящим прорывом в медицине. Кутенок, которого Шатун назвал, не мудрствуя лукаво, Султаном, давно поправился и теперь повергал в изумление слуг своей ловкостью и смелостью. Окрепнув, щенок совал нос во все щели и старательно облаивал всех входивших во двор, если они не проживали на подворье.

Хлеб свой он отрабатывал по полной программе. Вспомнив лохматого проказника, Руслан улыбнулся и, поднявшись во двор, задумчиво огляделся. Увлекшись, Шатун в очередной раз упустил из виду неспешность местной жизни. После бала у городского головы он снова ушел с головой в работу, но в этот раз Шатун честно предупредил графиню Ухтомскую, что лишнего времени у него просто нет.

Грустно кивнув, женщина несколько минут раздумывала, а после решительно пообещала, что сама приедет вытаскивать его из лаборатории, ежели возникнет подобная необходимость. Вот тут Руслан несколько напрягся. Он и вправду не понимал такого ее упорства. Да, графиня нравилась ему чисто внешне, но завязывать с ней интрижку в его планы не входило. Да, неудовлетворенность иногда доставляла ему некоторые неудобства, но, по выражению самого Руслана, мальчик он был взрослый и умел держать свои желания в узде.

В общем, ему дали закончить дело. И вот теперь Шатун старательно искал себе занятие, когда неожиданно понял, что поставленные перед собой задачи выполнил. Как оказалось, заказать шприцы было гораздо проще за границей, чем у какого-нибудь мастера стеклодува. Руслан так и поступил. Уплатив за все из собственных денег почти пятьсот рублей, он выписал три десятка шприцев с запасными иглами. Теперь осталось только дождаться посылки.

Из задумчивости Руслана вывел дежурный казак. Подойдя, боец тихо откашлялся и, кивая на ворота, сообщил:

– Шатун, там тебя купец какой-то спрашивает.

– Купец? – удивленно переспросил Руслан.

– Ага, по делу, говорит, личному.

– Ну, зови, – растерянно пожал Руслан плечами, направляясь к крыльцу.

Вошедший во двор был дороден и явно богат. Одежда его была пошита из дорогих тканей и расцветку имела вырви глаз. Пальцы украшали золотые перстни, и из жилетного кармана на объемном брюхе свисала толстая золотая цепочка. Окладистая борода была тщательно расчесана, а остатки волос на голове напомажены и разделены на прямой пробор.

С интересом рассматривая гостя, Руслан дождался, когда купец подойдет к крыльцу, и, заложив большие пальцы за пряжку пояса, коротко спросил:

– Вы искали встречи со мной, милейший?

Подобное обращение сразу ставило разграничение в их беседе. Что ни говори, а сословность в этом мире была одной из составляющих местного общества. С интересом оглядев Шатуна с головы до ног, купец боднул воздух лбом, изобразив таким образом поклон, и, откашлявшись, негромко спросил:

– Поговорить бы с глазу на глаз, ваше сиятельство.

– Говорите, милейший, только быстро, – кивнул Руслан. – У меня еще дел много.

Спустившись с крыльца, он отвел купца в сторону и, развернувшись к нему всем телом, вопросительно выгнул бровь.

– Дело у меня непростое, сударь, – чуть смутившись, заговорил купец. – Я тут овдовел три года назад и наново жениться решил.

– Поздравляю, только меня это как касается? – поторопил его Руслан.

– Так беда у меня, сударь. Пока вдовствовал, подкатил к барышне одной. Ну, сладилось у нас, я все честь по чести сделал, и денег ей дал, и после подарками баловал, а оказалось, что больна она. В общем, сифилис у меня. Заразила, паскуда. А тут к свадьбе сговор. В общем, услышал я, что у тебя лекарство имеется. Ты не думай, сударь, я все оплачу. Только вылечи. Вот, изволь. Ровно тысяча рублей на ассигнации. Копейка в копейку. Помоги, яви божескую милость, – взмолился под конец купчина.

– Вам доктор про лекарство сказал или племянница его? Только не врать мне, – жестко спросил Руслан, глядя ему в глаза.

– Девка, – судорожно сглотнув, еле слышно признался купец.

– Прибью паскуду, – прошипел Шатун, зверея.

Ситуация была аховая. Откажи он сейчас, у человека будет сломана вся жизнь. А согласись, к нему очень скоро выстроится очередь из страждущих, и не факт, что пенициллин в данном случае поможет. Для лечения подобных заболеваний обычно применяли антибиотики более сильные.

– Не откажи, сударь, – снова взмолился купец, по-своему восприняв его злость. – Только скажи, сколь еще денег надо.

– Не в деньгах дело, – мотнул Руслан головой. – Лекарство это новое. Еще толком не испытанное. И для вашей болезни, любезный, может и не подойти. Не опробовано оно на такой случай. Вот и получается, что обманула она вас.

– А как же те двое? – растерянно пролепетал купец, бледнея. – Их-то излечил быстро.

– То и было испытанием, – вздохнул Шатун. – Я прежде хотел его на животных испробовать, да вышло так, что эта балаболка дяде своему рассказала. Тот и упросил меня испробовать. Все одно не жильцы они были. Вот и получается, что лекарство то только на двоих и испробовали. А для широкой публики этого мало. Опасно это, любезный. Кто его знает, как тело ваше лекарство то примет. Может, и излечит, а может, так и совсем убьет. Не могу я так рисковать.

Купец крепко задумался. Руслан, высказавшись, тоже молчал, ожидая его решения и очень надеясь, что незваный пациент отправится к обычному врачу. Лечиться местными способами. Как назло, память подкинула информацию, что сифилис в этом времени не лечился, и смертность от него была не такой и маленькой. От эпидемии спасал только консерватизм местного общества. Неожиданно купец сгреб свою бороду в горсть и, перекрестившись, решительно заявил:

– Будь что будет. Согласен. Лечи, сударь.

– Так дело не пойдет, – тут же ушел в отказ Руслан. – Извольте, любезный, к стряпчему, бумагу у него оформить, что сами, без моих уговоров, на испытание нового лекарства согласиться решили. Чтобы не приведи господи, ежели случится чего, наследники ваши ко мне претензий не имели. Без такой бумаги и разговора не будет. Сами понимаете, ваше слово, это одно, а решение наследников ваших, совсем другое. Мне скандалы на пустом месте не нужны.

– Умно, – оценил купец. – Добре, будет тебе бумага.

– И не забудьте указать, что знаете, что лекарство новое, и что действие его на болезнь никому не известно, – тут же добавил Руслан, пытаясь сделать все, чтобы заставить гостя отказаться от препарата.

– Вот ведь задал задачу, – окончательно расстроился купец.

– Так чего проще, – пожал Руслан плечами. – Найдите толкового врача, да лечитесь, как он скажет. И риска меньше, и точно знать будете, чего ждать.

– Подумаю, – помолчав, вздохнул купец. Снова боднув воздух, он сунул пакет с деньгами во внутренний карман и, развернувшись, тяжело затопал к выходу. Руслан же, проводив его взглядом, приказал казакам заложить коляску. Спустя час он решительно вошел в здание больницы и, поднявшись на второй этаж, громко постучал в дверь врачебного кабинета. Не дожидаясь ответа, он толкнул створку и, войдя, с порога спросил, жестко глядя на растерянно оглянувшегося врача, спросил:

– Где ваша племянница, милейший?

– Ваше сиятельство! Что случилось? – икнув от неожиданности, испуганно спросил врач.

– Эта девица посмела распустить слух о том, что у меня имеется панацея от всех болезней, при этом заранее зная, что препарат еще не испытан. Извольте объясниться, сударь, раз уж отвечаете за нее, – потребовал Руслан.

– Одну минуту, – с трудом взяв себя в руки, попросил врач. – Присаживайтесь, ваше сиятельство. Я сейчас ее позову, и мы все обсудим.

Выскочив из кабинета, он куда-то убежал. Вздохнув, Руслан подошел к окну и, сложив руки на груди, задумался, глядя во двор. Вся эта история его злила. И прежде всего, он злился на себя самого. Распустил язык, а теперь пожинает плоды собственной несдержанности. Но ему и в голову не могло прийти, что девчонка кинется спасать весь мир, даже не подумав о том, что препарат еще даже не опробован. Тем более что все сказанное было подано ей как только начало эксперимента.

Вошедший врач за руку втащил девчонку в кабинет и, силой усадив на стул, возмущенно спросил:

– Кто тебе дал право распускать слухи о том, что тебе не принадлежит?

– Но, дядюшка! Вы же видели, как один укол вернул двоих почти с того света. Такое лекарство должно быть доступно всем. И богатым, и бедным, – тут же завелась девчонка.

– Сударыня, а вам никогда не говорили, что одно и то же лекарство может быть и лекарством, и ядом? – желчно поинтересовался Руслан. – Для одного оно может быть избавлением, а для другого смертью. Вы же знаете, что препарат еще толком не испытан. Что его побочные эффекты неизвестны, но вы с упорством обреченного продолжаете трепаться о нем на всех углах. Кто дал вам такое право? Кто просил вас об этом? Какое вам вообще дело до того, чем я занимаюсь и что изобретаю?

– Такое изобретение должно принадлежать всем, – тупо повторила девка, упрямо набычившись.

– А с чего вы взяли, что я собираюсь его скрывать? – зашел Руслан с другой стороны. – Но не испытанный толком препарат я просто не имею права использовать для лечения людей. А на это нужно время. Вам легко рассуждать. Ведь вы ни за что не отвечаете. А всю ответственность в случае беды буду нести я. Но вас ведь это не интересует. Главное, это удовлетворить ваши личные амбиции, – презрительно фыркнул парень. – Вы осчастливили людей, объявив о новом лекарстве, а в остальном… умыли руки. Сложности вас не касаются.

На последней фразе девица, потупившись, всхлипнула.

– Я… я не подумала… – прошмыгала она, утирая глаза ладонью.

– Конечно, не подумали. Вас же не касается. На каторгу, случись беда, я пойду, а не вы, – все так же презрительно добавил Руслан.

– Ваше сиятельство, прошу вас, – взмолился врач, заламывая руки.

– Успокойтесь, сударь. Я не собираюсь тащить ее к мировому и требовать какой-то сатисфакции, но я настоятельно требую, чтобы она и думать забыла об этом препарате. Все, что будет с ним дальше, ее никоим образом не касается. И если я еще раз услышу, что она смеет распускать слухи о его наличии, простым разговором дело не закончится. Это я вам обещаю, – зловеще закончил Шатун.

– Верочка, ты немедля должна дать слово, – подскочив к племяннице, потребовал врач.

– Но, дядя! Это же жизни множества больных, – вскинулась девчонка.

– Вот ведь дура, – не удержавшись, фыркнул Руслан. – В общем, так, – двинувшись к двери, добавил он, – услышу еще хоть раз, что кто-то про этот препарат узнал, сделаю все, чтобы вас обоих больше никуда работать не приняли. В лучшем случае. А в худшем оба на каторге сгниете. Был бы человек, а статья найдется.

– Но это нечестно! Нечестно! – взвыла девка пароходной сиреной.

– Нечестно обещать людям помощь и обмануть их. Еще раз повторю. Препарат не опробован. Его действие на человеческий организм толком не известно. А значит, применять его я пока не имею права. Или вы думаете, что я заставил вашего дядюшку подробно описывать все течение болезни после укола из собственной вредности? Чтоб вы знали, это называется клинические испытания. А самое главное, препарат этот очень сложен в производстве.

– Вы же каждый день в лаборатории работаете, – тут же попыталась поймать его на слове девица.

– А кто вам сказал, что это единственная моя работа? – пожал Руслан плечами. – И вообще, чем я занимаюсь и что придумываю, вас не касается.

– Верочка, его сиятельство правы, – воспользовавшись паузой, вступил в разговор врач. – Мы действительно сильно рисковали, применяя лекарство, о котором и сами ничего толком не знаем. Это действительно может закончиться каторгой. Поэтому я тебя очень прошу, забудь пока обо всем и молчи. Не сомневаюсь, что придет время, и князь сам обнародует свое изобретение. Ведь так? – повернулся он к Руслану.

– А куда я денусь? – пожал Шатун плечами, выходя из кабинета.

* * *

Выглянув в забранное решеткой окно, Руслан оценил ее прочность и, кивнув, не спеша прошелся по свежему, еще не окрашенному полу. Доски едва слышно поскрипывали, издавая вкусный запах чистого дерева. Подойдя к широкому, обитому листовой медью столу, Шатун пару раз качнул его, проверяя на прочность, и, удовлетворенно хмыкнув, повернулся к стоявшему в дверях артельному.

– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, – поклонился тот. – Все на совесть сделано. Двери, вон, из дубовых плах тесаны. Тараном не враз возьмешь.

– Вижу, – кивнул Руслан в ответ. – Добре сделано. Что ж. Вы свое дело сделали. Изволь расчет получить, – добавил он, доставая из кармана пачку ассигнаций.

Рассчитавшись с мастером и добавив каждому члену артели по полтине от щедрот, Руслан отправил артельного старшину восвояси и, еще раз обойдя сарай, вышел во двор. Тут все тоже было сделано, как заказывали. Крепкий высокий забор, широкие ворота с калиткой, навес для коней и телег. В общем, все, что может потребоваться для пребывания тут полный рабочий день. В самом сарае имелась небольшая печь, а на подворье мастера сложили что-то вроде летней кухни.

Разогревать пищу и кипятить воду, прерывая производственный процесс, было бы верхом глупости, при таком взрывоопасном производстве. Кислота, доставленная в Пятигорск, уже была перевезена сюда и дожидалась своего часа в углу, на широкой полке. Рядом на полу стояли корзины с чистыми опилками. Оставалось только завести специально заказанные латунные противни, и можно было начинать работу.

Митрич давно уже выполнил свою часть работы. Опытный кузнец, владевший искусством точного литья, смастерил миномет по эскизам Шатуна, подогнав мины под ствол с точностью до миллиметра. Каждая мина состояла из трех частей. Хвостовик, боевая часть и взрыватель. Заполнять болванки Руслан решил перед испытаниями. Чугун металл нейтральный, но береженого бог бережет.

Убедившись, что все нужное для работы готово, – Руслан запер сарай и сделал своим сопровождающим знак выводить коней. Казаки быстро подтянули подпруги и подвели ему жеребца. Вскочив в седло, Шатун привычно разобрал поводья и, оглядевшись еще раз, скомандовал:

– Домой поехали. Завтра начнем, помолясь.

– А чего тут будет-то, Шатун? – не удержавшись, осторожно поинтересовался один из казаков.

– Начинку для снарядов делать стану. Придумал я легкую мортирку, вот к ней снаряды и буду снаряжать.

– Ох, и странный ты князь, Шатун, – неожиданно высказался казак.

– А в чем странность-то? – удивился Руслан, попутно насторожившись.

– Ну, про то, что знаешь всякого много, и говорить не стану. Оно и понятно. Учился, видать, много. А вот то, что все норовишь сам делать, руками своими, и странно.

– Слыхал поговорку такую – хочешь, чтобы было сделано правильно, сделай сам? – повернулся к нему парень.

– Не доводилось, – мотнул казак роскошным смоляным чубом.

– Ну, теперь вот услышал, – хмыкнул Руслан. – Дело это новое, и чтобы кому-нибудь объяснить, как правильно его делать, прежде надо самому все своими руками пощупать. Тогда и толк будет.

– Ну, может, оно и верно, – подумав, кивнул казак. – А все одно, странный ты.

– Это чем же еще? – едва заметно усмехнулся Шатун.

– Да хоть бы тем, что кланяться тебе не требуешь, да разрешаешь к себе по кличке обращаться.

– Ну, тут тоже все просто. Это я в боях так привык. Одно дело, когда опаска какая, коротко сказать: Шатун – сзади. И совсем другое, пока ты будешь выговаривать: ваше сиятельство, извольте оглянуться. Пока скажешь, три раза зарежут и два пристрелят.

– Тоже правильно, – рассмеялся казак.

– К тому же не забывай, я так прошу называть меня, когда мы в поле, да с глазу на глаз. А уж на людях невместно, – вздохнул Руслан.

– А тебе то, видать, не по нраву, – чутко отметил казак.

– Не люблю я церемонии всякие. Человек в мир одинаково приходит. Голым и беспомощным. И чем княжеский отпрыск от казачьего сына отличается? Что тут глянь, что там. Голое, мокрое и верещит, как зайчонок. От человека условности все.

– Опасные речи молвишь, Шатун, – покачал казак головой.

– Честные то речи. Бывал я и голодным, и сытым. Потому и не боюсь никого, – вздохнул Руслан, сам не понимая, с чего вдруг завел такой разговор. – Да и помирает человек одинаково. В общем, плевать мне на условности. Я привык людей не по чинам да званиям делить, а по мастерству и умениям. И учиться у доброго мастера я зазорным не считаю.

– Видел, – одобрительно кивнул казак. – Сам смотрел, как тебя ветеран наш шашкой рубить учит. Добре. Ты прости, Шатун, что в душу полез, но уж больно любопытно стало, с чего ты с нами словно с ровней держишься.

– Бог простит, – кивнул Руслан, подгоняя коня.

Уже подъезжая к дому, он вдруг понял, что рядом с ним с определенного момента держится постоянная группа казаков. Можно сказать, что у него уже появилась своя собственная команда. Рязанов на это, похоже, внимания не обращал. Да и сам Руслан заметил только что. По всему выходит, что казаки между собой решили организовать отдельную группу молодых, но уже опытных бойцов, которые будут незаметно присматриваться к нему. Зачем? Сложный вопрос, который придется разрешать очень осторожно.

С этой мыслью Шатун отдал коня слуге и, поднявшись к себе, переоделся к ужину. Вернувшийся со службы граф встретил его в столовой и, улыбнувшись, первым делом спросил:

– Как вам мастерская?

– Отлично. То, что мне и требовалось для работы, – кивнул Руслан, присаживаясь к столу.

– Вы так уверены, что все получится? – с интересом уточнил Рязанов, знавший про эксперименты парня.

– Вы зря сомневаетесь, Михаил. По сути, дело это не сложное, но весьма опасное. Я потому и попросил вашей помощи в получении этого сарая. Не приведи господи, ошибусь где, никто сторонний не пострадает.

– Да уж, – скривился Рязанов. – Поинтересовался я этим вашим нитроглицерином. Та еще гадость. От любой тряски рвануть может. Неужели не страшно?

– Волков бояться, в лес не ходить, – хмыкнул Шатун. – Главное, внимательности в таком деле не терять.

– Так, может, вам кого из осужденных передать? – вдруг предложил Рязанов. – Один черт, им на каторге гнить.

– Угу, а он от злости да обиды той взрывчаткой и меня, и себя, и всех, кто рядом, подорвет. Нет уж. Тут добровольца нанимать надо. И деньги ему добрые платить. Чтоб понимал, что работа его нужна, и случись чего, семья его нищей не останется.

– Где б таких взять, – задумчиво проворчал Рязанов. – И еще, Руслан. У меня новость имеется. Наш с вами знакомец уезжать собрался.

– Далеко? – подобрался Руслан, моментально сообразив, о ком идет речь.

– В Кисловодск. На три дня.

– С казаками для сопровождения сговаривался? – сообразил, откуда сведения, Руслан.

– С ними, – кивнул граф.

– Когда едет?

– Послезавтра.

– Так что? Работаем? – азартно спросил Руслан, предвкушающе потерев ладони.

– Есть решение, что фигурант сей нам весьма интересен, – лукаво улыбнулся граф.

– Надеюсь, вы позволите мне первому задать ему пару вопросов?

– Про письма графии Ухтомской? – понимающе хмыкнул Рязанов. – Не мешало бы их нашей службе получить, ну да бог с ним. Обойдемся. Да и мерзко это. Забирайте, – махнул граф рукой.

– Благодарствую, – склонил Руслан голову.

– Господь с вами, Руслан Владимирович, – улыбнулся Рязанов. – Я ж понимаю, что вам, как офицеру, подобные действия этих господ претят. Как и мне, впрочем. Да и графиня женщина интересная, – не удержавшись, поддел он парня.

– Это бесспорно. Но у меня несколько другой прицел, – понимающе хмыкнул Руслан.

– И какой же, позвольте спросить? – насторожился штабс-капитан.

– Кто знает, как наша жизнь повернуться может, – философски протянул Шатун. – А тут, глядишь, в случае чего, найдется, кому словечко замолвить. И не где-нибудь, а в императорском дворце.

– Думаете, вспомнит? – задумался Рязанов.

– Ну, попытка не пытка, – развел Шатун руками.

Матвеевна подала на стол, и разговор увял сам собой. Отдав должное искусству стряпухи, офицеры попили чаю и разошлись по своим комнатам.