Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Через пять минут приехала "Скорая". Люди в медицинских халатах забрали с собой плачущую женщину. Пожилой врач спросил на улице, пока женщину укладывали в машину:

– А вы кем ей приходитесь?

– Да просто друзья, – пожал я плечами. – Позвонила и сказала, что сглупила. Что хочет жить...

– Хорошие у неё друзья, добрые… подарили второй день рождения, – хмыкнул врач. – Ещё бы десять минут и всё – не смогли бы спасти. Ладно, через пару дней сможете её навестить, а через неделю и вовсе забрать домой.

К нам подбежал запыхавшийся мужчина лет сорока. Он встревоженно посмотрел на нас и бросился к женщине:

– Мэдока, Мэдока! Что же ты наделала! Я же работу нашел, а ты... Зачем ты так?

Рука женщины поднялась, погладила его небритую щеку и упала. Санитары оттеснили мужчину, он рванулся было обратно, но в этот момент к нему подошел врач:

– Вы муж? Садитесь в машину, поедете с нами. И поблагодарите своих друзей за спасение жены. Они вовремя успели...

– Каких друзей? – оглянулся на нас мужчина. – Я… я их вижу в первый раз.

– Да? А вот тот хинин говорит, что спас подругу. Разбирайтесь сами, но недолго. Мы отправляемся, – врач махнул рукой и полез в машину.

Мужчина залепетал, то оглядываясь на карету «Скорой помощи», то на нас:

– Вы… Я вам очень благодарен. Вы… вы настолько добры… Это просто фантастика… вы… Вы Токийский Колосс!

Мужчина поклонился нам, попытался ещё что-то сказать, но Тигр прикрикнул:

– Да лезь ты в машину, ушлепа головастая! Потом скажешь спасибо нашему боссу!

Мужчина кивнул и забрался следом за врачом. Чуть позже "Скорая" отъехала, увозя с собой спасенную женщину и мужчину. Мы остались стоять на тротуаре. Тигр закурил, а я смерил его взглядом. Он тут же потушил и убрал сигарету. Знал, что я не люблю, когда рядом курят.

– Скажи, босс, а как ты узнал про эту женщину? – спросил Малыш Джо.

– Какая-то девчонка позвонила, сказала, что мама умирает.

– Ага, значит не послышалось. А она позвонила на мобильник?

– Ну, я же говорил, что на стационар.

– Да? Но как? Господин Яманака при нас сказал своим работникам, что телефонную связь подключат только утром...

Трое ребят уставились на меня так, как будто я подпрыгнул, поймал голубя и в три хрямка сожрал его живьем.

Глава 3

Среди ясного неба блеснула молния. Она синевато-белым росчерком полоснула синеву небес и ударила заостренным концом среди кустов гибискуса. Всего лишь миг, но он мог показаться странным для возможного наблюдателя, если таковой находился бы поблизости.

Заостренный конец молнии вырвал из дерна изрядную порцию земли, взметнув её фонтаном рваных корневищ и чахлой травы. Тут же загорелся куст старого гибискуса, который доживал свой век на среди осколков крупной скалы. Впрочем, сгореть дотла ему не удалось – из дыры в земле ударила струйка воды, окатила куст хулиганским плевком и отогнало пламя прочь.

Капризное пламя не захотело так легко сдавать своих позиций и двинулось в обратную сторону, но не тут-то было...

Откуда-то возник небольшой вихрь, разделивший пламя и воду на две половинки. Вихрь ещё раз взметнул вверх вырванные ошметки дерна, закружил поломанные травинки, веточки и разросся до размеров хорошего урагана. В струях ветра бешено танцевали клочки мусора и закрывали непроглядной стеной круг диаметром в пять метров.

Пляска воздуха над кустами гибискуса продолжалась недолго. Через несколько секунд ветер стих, природный мусор рухнул вниз, открывая взорам возможного наблюдателя группу из пяти человек. Все пятеро были одеты в разные одежды. Трое мужчин красовались тщательно выглаженными кимоно земельно-коричневого, огненно-красного и кипенно-белого цветов. Двое женщин горделиво носили хомоноги небесно-голубого и туманно-серого цвета.

Стоило только последнему лепестку упасть на траву, как все пять человек одновременно поклонились друг другу. Их вежливые поклоны были интересны тем, что ни один из пятерых не опустил глаза, наблюдая за остальными. Поклон эсяку на пятнадцать градусов выполняется при встрече человека равного вам по должности или социальному статусу, значит, все пятеро одинаково оценивали друг друга.

Кусты гибискуса зашевелились, алые цветы раздвинулись в стороны и неподалеку от пятерки открылся скрытый вход в пещеру. На пороге возник облаченный в черные одежды мужчина, в котором читатели портала Автор Тудей сразу же узнали бы Митсэру Кабунага.

– Я, Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, рад приветствовать вас, дзёнины союзных деревень, – с поклоном произнес он, обращаясь к пятерке. – Прошу вас пройти в моё скромное убежище.

– Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Хикэру Моэру, дзёнин деревни пылающих лучей, рад видеть вас здоровым и помолодевшим! – поклонился рыжеволосый мужчина в огненно-красном кимоно.

– Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Иуоо Кобаяси, дзёнин деревни тысячи корней, счастлив говорить с вами, – проскрипел мужчина с лицом землистого цвета в коричневом кимоно.

– Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Амайя Нисикава, дзёнин деревни разящих капель, наслаждаюсь лицезрением вашей молодости, – словно прожурчала женщина ослепительной красоты, кокетливо красующаяся в небесно-голубом хомоноги.

– Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Рэйден Игараси, дзёнин деревни сверкающих стрел, признателен за приглашение и возможность говорит с вами, – с поклоном протрещал мужчина в ослепительно белом кимоно. Когда он поклонился, то между его пальцев проскочила небольшая молния.

– Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Аки Тиба, дзёнин деревни шепота равнин, наслаждаюсь вашим видом, – прошелестела женщина с копной светло-русых волос, напоминающих сноп спелой пшеницы.

Когда приветственная часть была закончена, то Митсэру ещё раз поклонился и сделал приглашающий жест в пещеру. Пятерка неторопливо проплыла внутрь.

Митсэру не мог не восхититься отточенностью движений дзёнинов – каждый жест, каждое шевеление четко выверено и не допускает лишнего расхода энергии. И в то же время чувствовалось, что каждый из приглашенных, пусть внешне и расслаблен, но внутренне напряжен и готов в любую секунду взорваться вихрем ударов и штормом оммёдо.

Как только Кабунага повернулся спиной, шествуя за последним из гостей, кусты гибискуса двинулись навстречу друг другу, сплетаясь между собой в страстных лесных объятиях и закрывая вход в пещеру.

Внутри самой пещеры всё было обставлено в минималистическом стиле. Деревянный шкаф в углу, бамбуковая ширма с нарисованными цаплями чуть закрывала правую дверцу. Восемь клеток со змеями внутри подпирали левую стену, сплошь состоящую из стволов бамбука, в щели между которыми проникал солнечный свет.

В центре пещеры стоял невысокий стол, возле которого на коленях сидела пожилая женщина. Она готовилась к проведению чайной церемонии.

Рядом с женщиной горел небольшой очаг, над которым повис котелок с закипающей водой. Сам очаг не испускал ни дыма, ни запаха, чтобы не отвлекать от беседы гостей и хозяина дома. На столе уже были выставлены небольшие тарелочки с закусками – кайсэки.

«Кайсэки» буквально означает «камень за пазухой». Такие камни, согретые на огне, клали за пазуху поближе к желудку буддийские монахи, чтобы облегчить чувство голода. А теперь вместо камней были маленькие порции еды, чтобы утолить первый голод, который мог помешать проведению беседы. Рис, рыба, овощи – всё легкое, не перегружающее желудок..

Пятеро человек по приглашению Митсэру прошли к столу. Хозяин пещеры заметил, что каждый из гостей стрельнул глазами по окружающей обстановке. Каждый из них искал возможные скрытые ловушки. Что же, сам Митсэру точно также поступил бы на их месте – никогда нельзя расслабляться в наше неспокойное время. Даже среди союзников…

Гости расселись за столиком.

– Добрый вечер, господа дзёнины, – произнесла Шизуки Исикава, помешивающая деревянным черпаком в котелке. – Я счастлива видеть вас в пещере господина Митсэру.

Пятеро дзёнинов посмотрели на неё, переглянулись, а потом уставились на Митсэру.

– Да, это последняя из деревни небесного огня, – кивнул Митсэру. – Дочь главы клана Арису Накагава пожертвовала собой ради мести и благодаря её высвободившейся энергии я смог вернуться обратно таким, каким вы меня видите. Да, Шизуки украла для меня у влюбленного в неё оммёдзи порошок смерти, чтобы я смог инсценировать собственную смерть. Но это не всё – огромный выплеск боевого духа Арису возродил меня молодым и полным сил. Всё произошло точно так, как я и спланировал.

– Всегда восхищался вашей мудростью, – проскрипел Иуоо. – Когда погиб ваш племянник, то я и не мог подумать, что вы разыграете как по нотам ваше омоложение. Неужели всё затеялось ради нового тела?

– Мой друг, – улыбнулся Митсэру. – Мудрость дзенина – это умение предвидеть финал с самого начала, ещё до того, как дело примет большой оборот. Это умение не обманываться никакой ложью, не поддаваться никакой клевете. А также это умение до того, как дело примет дурной оборот, найти средство против этого и не допустить дурного. Не придерживаясь раз и навсегда принятых правил, выбирать как раз то, что нужно для данного момента. Умение справляться с несчастьем и превращать его в счастье – вот что такое мудрость дзёнина. И я рад, что вы обладаете подобной мудростью, иначе не явились бы на мой зов.

Рэйден чуть слышно кашлянул и обратился к хозяину пещеры:

– Как всё-таки здорово пользоваться технологиями. Без заданной вами точки вряд ли бы мы смогли найти пещеру.

Митсэру согласно кивнул:

– Да уж, технологии очень хорошо помогают скрасть существование. Даже оммёдо не сможет меня обнаружить среди этих скал, а вот приложение «карты» на смартфоне позволяют это сделать… Прошу вас отведать чай и пока оставить разговоры о делах. Давайте же насладимся напитком, который подарили нам боги…

Утолив голод, но не забив живот, пришло время переходить к завариванию чая – вода уже вовсю бурлила. Весь процесс происходил в полнейшей тишине, в гробовом молчании. Именно благодаря этой тишине участники церемонии могли сконцентрироваться на её звучании – на потрескивании огня, на бурлении кипящей воды, на шорохах процесса приготовления чая.

Негромкие звуки должны были расслаблять, дарить лёгкость и спокойную отрешённость, тишина позволяла Митсэру полностью сконцентрироваться на своих действиях, а гостям – на действиях хозяина пещеры. Они были просты и этим интересны. Хозяин пещеры лёгкими движениями почти символично протер посуду, открыл шкатулку с чаем, насыпал несколько мерных ложечек в большую керамическую чашу. Затем добавил в неё немного кипятка и начал старательно размешивать содержимое бамбуковым венчиком до образования однородной зелёной массы с красивой пеной.

Пятеро гостей смотрели за его действиями. Сейчас процесс заваривания чая напоминал битву не на жизнь, а на смерть – каждое движение отточено, ни одного лишнего взмаха, полное сосредоточение. Казалось, что Митсэру сражается с превосходящими силами противника, задействуя ниндзюцу, и при этом побеждает!

После появления пены в кашицу Митсэру долил горячей воды, что придало "полуфабрикату" нужную консистенцию напитка.

Чаша с поклоном передалась старшему из гостей, Рэйдену Игараси, который предварительно положил на левую ладонь специальный шёлковый платок (фукуса), принял посуду второй рукой и переместил её на ладонь, укрытую защищающей от жара чая тканью.

Рэйден неторопливо сделал глоток, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка. После одного глотка край чаши, которого касались его губы, он обтер салфеткой и передал (конечно же, с поклоном) напиток следующему гостю, Иуоо Кобаяси. Тот в точности повторил весь ритуал и передал тяван Аки Тиба.

Таким образом чай обошел всю компанию, объединяя людей, пивших из одной посуды. Последняя, уже будучи опустошённой, вновь пошла по кругу – гости получили возможность осмотреть тяван, полюбоваться её простой красотой.

В это время Митсэру готовил новую порцию чая, и ещё одну, и ещё – то есть, уже для каждого гостя отдельно и в отдельной посуде. Эта порция будет не такой крепкой, как общая, и за ней собравшиеся уже смогут предаться беседе. Разговор почёркнуто простой – никаких насущных дел и волнений, обсуждается главным образом посуда, её нехитрое изящество, словом, эдакий пустой, но успокаивающий трёп, милая болтовня в состоянии полного покоя.

После чайной церемонии гости поблагодарили хозяина за прием. Шизуки убрала посуду, взмахом руки погасила колдовской огонь, а после и сама убралась прочь – дзёнинам пришла пора поговорить о серьезных вещах.

– Кабунага-сан, – произнес по праву старшинства Рэйден. – Зачем вы пригласили нас к себе? Почему вы скрываетесь здесь, а не в своей деревне? В какое дело вы хотите нас посвятить?

– Да, Кабунага-сан! – поддержал Хикэру. – Почему мы здесь?

Митсэру мягко улыбнулся и положил одну ладонь на другую. Сейчас на пятерку старых знакомых смотрел не старец, а мужчина в самом расцвете сил. Такой запросто сможет пробежать сто километров и даже не присядет отдохнуть.

– Я собрал вас здесь с единственной целью – устроить Большую Игру…

– Что? – встрепенулся Иуоо. – Неужели появился ещё один человек с огромным боевым духом?

– Да, и один из вас, моих пятисотлетних друзей, сможет завладеть его силами и возродиться молодым. Я не зря скрывался полгода, прячась не только от людей, но и от воинов своей деревни – я боялся спугнуть цель раньше времени. Я наблюдал, анализировал и всё-таки смог определить со стопроцентной уверенностью его причастность к огромному боевому духу.

– Кто это? Кто? – гости от волнения начали вскакивать.

Ещё бы они не вскакивали – каждый из них жил больше полутысячи лет исключительно благодаря нахождению людей с огромным боевым духом. При пожертвовании своей жизни ради какой-то цели выплескивалась невероятная энергия и поглощение её даровало дзёнинам молодость. Последнюю девушку с такими параметрами нашел Митсэру…

И вот опять…

– Всему своё время, друзья мои. Так кто хочет принять участие в Большой Игре? – лукаво улыбнулся Митсэру.

– Конечно же мы все примем! – чуть ли не хором выпалила пятерка.

– Тогда начнём жеребьевку, чтобы определить очередность, – кивнул Кабунага.

Каждый из гостей оторвал от пояса небольшую полоску, прокусил палец и кровью написал своё имя на получившемся отрезке ткани. Митсэру в это время сотворил мудры силы, энергии и величины, после чего выставил руки в последней мудре по направлению к затухшему очагу. Среди сложенных камней тут же взвился бордово-красный огонь.

Пятерка в один миг подхватила свои кровавые записки, подкинула их в воздух. Коричневая, алая, белая, серая и голубая полоски ткани закружились в хороводе, который всё больше и больше сближался. Как только хоровод полосок сблизился настолько, что сложился в разноцветный комок, пятерка в едином порыве указала на огонь.

Комок ткани метнулся в очаг, вспыхнули искры, на стенах заплясали зловещие тени. Спустя пару ударов сердца из огня вылетело имя, состоящее из языков пламени.

– Ну что же, поздравляю с правом нанесения первого удара, – поклонился Митсэру дзёнину, чьё имя продолжало плясать над пламенем. – Имя человека с огромным боевым духом – Изаму Такаги… Но будьте осторожны, этот человек дьявольски опасен.

Дзёнин поклонился в ответ. Остальные четверо мрачно смотрели на эти поклоны. Пока не будет нанесен первый удар – они не смеют вступить в игру. А по опыту прошлых лет, все знали, что первый удар зачастую становился последним…

Глава 4

Конечно, сэнсэй не похвалил нас за такое путешествие. Он пробурчал что-то про пустые головы, про поиски приключений на горящие жопы, и добавил пару крепких выражений относительно того, что чужое горе вообще никого не должно волновать. Всё, как всегда, всё как обычно. Но только вечером он потрепал меня по плечу и сказал, что я всё сделал правильно. Если ко мне взывают о помощи духи, то не стоит игнорировать их призывы – они могут в дальнейшей жизни отплатить.

Я скромно потупился, признался, что сам бы ни за что не поехал, но какая-то чуйка заставила. На это сэнсэй посоветовал дать моей чуйке… звездюлей, чтобы лишний раз не отвлекала серьезных людей от постройки комнаты для благородного оммёдзи. Да-да, сэнсэй тоже решил перебраться на базу. Решил продать свой дом и начать жить в коммуне под предводительством белобрысого хинина.

По крайней мере, мне так хотелось думать. Судя по глазам сэнсэя – это он собрался руководить процессом и клал он с пробором на всё моё желание рулить и управлять.

Из больницы передали, что с женщиной всё в порядке. Мы успели вовремя и спасли её от скоропостижной смерти. Как оказалось, она решила сделать так потому, что была доведена до отчаяния. В семье не было денег, на работу её никто не брал, а муж тоже околачивал пороги в поисках заработка. Ещё и врач сказал, что она никогда не сможет забеременеть.

Всё наложилось одно на другое, и слабая женщина решила уснуть навсегда, потеряв смысл жизни. По поводу звонка я только мог развести руками – звонок был. Кохэку, дочка Мэдоки, умерла два года назад, но каким-то образом смогла дозвониться до меня. Смогла даже через выключенный телефон…

Возможно, это был знак от Оивы, императрицы мстительных духов – онрё, на самом деле прикольной тетки, хотя и со своими заморочками. А может быть просто совпадение, хотя я и не верю ни в одну случайность. Но… чтобы то ни было, однако, Мэдока оказалась спасена, а её жизнь взяла курс на выравнивание. Я наказал Малышу Джо исподтишка наблюдать за ней, чтобы сделать предложение о работе, когда поправится.

Спустя два дня выдалась свободная минутка, и я позвонил Масаши Окамото. После выпуска из старшего класса он не терял со мной связь, но с головой погрузился в подготовку к экзаменам.

Позвонить решил в тот момент, когда в моём кабинете на диване прикорнула Шакко. Она только что вернулась с очередного поручения и теперь старательно делала вид, что заменила всех бурлаков на Волге и волокла баржу аж целых тридцать километров по мелководью.

Я не стал её будить, а укрыл пледом и решил позвонить. Если притворяется, то пусть слушает, а если в самом деле устала, то мой разговор её не разбудит.

Масаши сейчас должен корпеть над очередной задачей, так что небольшой отдых ему не повредит. Отец настоял, чтобы сын пошел на факультет инженерии в очень крутом Нагойском университете. Масаши и сам был не прочь пойти на этот факультет, так как полученные в ходе учёбы связи и знакомства очень пригодятся в будущем. Клан Окамото занимался в основном машиностроением, был связан с военными, поэтому путь в подобный престижный университет и на значительный факультет прочищен для Масаши с той самой поры, как он сказал своё первое «агу».

– Привет огненному тигру! – воскликнул я, когда услышал его "алло". – Как получается грызть гранит науки? Не все клыки сточил?

Клан Окамото в основном практиковал оммёдо огня, потому и делал акцент на пламенных атаках.

– Привет! Клыки в норме – хватит, чтобы укусить излишне дерзких, – ответил Масаши.

– Ой, ты посмотри, какие мы грозные – протянул я.

– Да ты лучше посмотри – какие мы наглые! – парировал Масаши. – Прямо как школота из соцсетей, наглеют ровно до тех пор, пока не встретишь возле дома.

– А ты что, встречал? – не мог я удержаться от вопроса.

– Ну что ты... Мне достаточно было только назвать улицу, дом и настоящее имя засранца, чтобы тот сразу начал каяться и извиняться. Хейтеры наивно думают, что Интернет дает им защиту. А по факту…

– Да уж. Вот не подозревал, что какие-то компьютерные говнюки смогут достать наследника аристократического рода. Неужели спокойствие и невозмутимость не впитываются в вас с материнским молоком?

– Изаму-кун, сам бы я даже пальцем не пошевелил, если бы увидел ругательство в сети, но какие-то два дурачка начали оскорблять подругу. А мне не нравится, когда моя Исико ходит грустная. Поэтому я и предупредил двух школяров о недопустимости подобного поведения, если они не хотят всю жизнь отрабатывать свою глупость на каменных рудниках или же стройке.

– Да, дело серьезное. За честь подруги всегда надо заступаться, – хмыкнул я в ответ. – А этих ребят правильно поучил – надевая маску, подобные герои забывают, кто на самом деле под ней находится.

Я сам помнил, как на районе существовало негласное правило – парня с девушкой не трогать. Если он провожает её после кино, либо после кафешки, то пусть доведет до конца, а уж потом… Да если ещё и не местный, не с нашего района… Тогда паренька могли спасти только ноги!

Сам я в подобных охотах участия не принимал, хотя и не вмешивался – закон каменных джунглей гласит: «Выживает сильный, хитрый и быстрый». Но даже самый отшибленный на всю голову юнец понимал, что когда девушка идет с парнем, то трогать их нельзя – свои же затопчут.

С развитием социальных сетей, к чему приложил руку ваш непокорный слуга, пришла не только доступность в общении, но и возможность обгаживать других людей. Скрываясь за виртуальными масками, прячась за выдуманными никами, закрываясь от людей цифровым щитом одинокие люди-хикикомори находят удовольствие в унижении других. И ведь не понимают, что оскорбляя посторонних в сети, подобные индивидуумы не просто портят настроение другим – они разрушают своё душевное равновесие.

Пытаясь уязвить оппонента побольнее, хейтер проводит часы в подборе наиболее хлестких слов. Находит дразнилки и оскорбления, делает своим смыслом жизни радость от виртуальной победы и… И сам того не замечает, что переносит общение из сети в реальную жизнь. Становится язвительным, хамоватым, дерзким. Портит отношения с окружающими, ещё более озлобляется и замыкается в себе, считая окружающий мир грязным и серым. А ведь начиналось всё с обычного спора, в котором просто перешли на личности…

– Ты зачем звонишь? Просто поинтересоваться моей виртуальной жизнью? – прервал паузу Масаши.

– Нет, что ты, Масаши-кун. Я ещё хотел поинтересоваться здоровьем твоего дедушки, Сейташи Окамото. Как он жив-здоров? Крепок ли его дух? Остер ли его меч? А то, понимаешь, давно его не видел….

– Изаму-кун, ты всегда начинаешь есть рис ещё до того, как выстругал палочки? Неужели необходимо так издалека заходить? Какой у тебя вопрос к деду? – на раз раскусил меня Масаши.

Ну, как раскусил? Я сам дал ему эту возможность. Иногда надо давать чувство небольшого превосходства, пусть оно и мнимое. Это расслабляет и делает собеседника благодушнее. Мне как раз сейчас и нужно было благодушие Масаши.

– Мой проницательный друг, порой мне кажется, что Шерлок Холмс мог бы у тебя поучиться. И не только дедуктивному методу, но и…

– Изаму-кун, я не красавица, чтобы в уши мне лить лавандовую воду, да и ты, я слышал, не располагаешь достаточным количеством времени. Переходи сразу к делу! – оборвал меня Масаши.

– Ух, какой же ты нетерпеливый, мой аристократически выученный друг…

– Я сейчас трубку положу!

– Всё понял, всё осознал и даже успел раскаяться, – тут же пошел я на попятную. – Всё-всё-всё, перехожу к делу. Твой дед предложил мне в качестве вознаграждения за тот эпизод со снайпером…

– Когда ты принял за меня пулю? – уточнил Масаши.

– Совершенно верно. Так вот, если твой уважаемый дед чувствует себя прекрасно и находится в хорошем расположении духа, то…

– Ты долго меня троллить будешь? Я сейчас назову твоё настоящее имя, Изаму Такаги, и скажу адрес, где ты проживаешь, – снова перебил Масаши.

– Не кипятись ты так, а то свисток засвистит, – хохотнул я в ответ. – Ладно, больше не буду. Можешь у него спросить – его предложение ещё в силе? Он предложил мне возможность поступить в любой институт или университет после окончания старших классов.

– А ты выбрал универ?

– Да, – я покосился на окно, за которым строители обустраивали спортивную площадку. – Я хочу поступить в Рикугун сикан гакко.

– В Армейскую военную академию? – присвистнул Масаши. – А у тебя губа не дура.

– А что, с этим какие-то проблемы?

– Изаму-кун, ты меня, конечно, извини, но ты же понимаешь, что опять суешь своё татуированное лицо в рассадник аристократов? Там обучаются в основном те, кто не смог проявить себя в ином поприще, кроме как исполнение приказов. Но зато высокомерия от высокородности будет немеряно! Каждый глист будет мнить себя ровней императору!

Я нарочито громко вздохнул:

– Конечно, понимаю. Однако, мне нужно именно туда. Если у Сейташи Окамото возникнут проблемы с моим поступлением, то…

– Изаму-кун, не берусь ничего утверждать. Всё-таки у деда есть кое-какие подвязки на военном поприще. Ладно, я спрошу, а потом дам ответ.

– Отлично. С меня подарок.

– Ага, если такой же, как твой стебный разговор, то можешь сразу подарить сэнсэю Норобу – он уже привык тебя наказывать, – хихикнул Масаши в ответ.

– А ты злой, Масаши. Злой и мстительный.

– Не забывай, что именно этот «злой и мстительный» будет передавать твою просьбу!

– А-а-а, ты ещё и шантажист, каких поискать!

– Жди ответа, мой низкородный друг! – с пафосом откликнулся Масаши, после чего отключил телефон.

Я повертел мобильник в руках и бросил на бумаги. Осталось только ждать. Уверен, что Масаши не подведет, но вот сможет ли его дед пропихнуть в военную академию хинина?

Сложил пальцы перед лицом и в этот момент наткнулся на взгляд Шакко. Она из-под ресниц следила за мной. Я вопросительно кивнул, мол, чего скажешь?

– Ну и зачем тебе это надо? – без прелюдий спросила Шакко.

– А затем, что оттуда открыт путь в высшую военную академию. А вот это уже такой уровень, какого не каждый аристократ сможет достичь. И уже с помощью той академии я достигну титула аристократа.

– Но как?

– Каком вверх, – хмыкнул я в ответ. – Ты разве не видишь, как сейчас нагнетается атмосфера в мире? Девяносто процентов всех богатств мира принадлежит гражданам Северной Америки, Европы и таких стран Азиатско-Тихоокеанского региона, как Япония и Австралия. И богачи, в своём стремлении стать ещё богаче, готовы глотки рвать друг другу. До возникновения искры, от которой полыхнет мировой пожар, остаются считанные часы, если не минуты, так что военное дело будет очень и очень востребовано. А у хорошего военачальника титулов будет, как у рыбака чешуи…

– И потом ты станешь, как эти… При галстуке и парадной форме. Чушки, наполненные высокомерием и презрением, – бросила Шакко.

– Да вот уж нет. У меня как раз против этих ребят и чешутся руки… Тысячи лет они беззастенчиво грабили народ и купались в роскоши. Тысячи лет мерились друг перед другом родословной, а по факту… А по факту ничего из себя не представляют. Знаешь, что на детях гениев природа отдыхает? Так вот, если один человек сумел построить империю, то это только его заслуга, а вовсе не его детей. Дети должны сами пробивать дорогу в жизнь, а не пользоваться благами, доставшимися от родителей.

– Странно рассуждаешь, Изаму. Если ты так ненавидишь аристократов, то почему дружишь с ними?

– И среди них попадаются нормальные ребята. И как раз эти ребята тоже хотят поменять существующий строй. Если мне, хинину, удалось закончить старшую школу, где учатся одни «высокомерные чушки», то это уже вызов существующему строю.

– И что дал тебе этот вызов? Только то, что на тебя сурово косятся? Неужели ты и в самом деле думаешь, что аристократы дадут тебе пробиться дальше? Дадут низкородному червю шанс взлететь на их уровень…

Я покачал головой:

– У меня есть слово старого аристократа, который сам подарил его. А это для него крепче стали меча. У меня есть какая-никакая, но поддержка клана Утида. В конце концов, у меня есть друзья, которым я помогал.

– Кстати, а что у тебя с той девчонкой, Кацуми? Она всё также сохнет по тебе?

Кацуми… От одного этого слова потеплело в груди. Я боялся сам себе признаваться, что Кацуми Утида единственная из всех девушек, кто запал мне в душу. К другим я относился как к средству достижения очередной цели, а вот Кацуми. И в то же время не позволял ей приблизиться ко мне, чтобы не дай Бог кто снова посмел её обидеть, пытаясь ранить меня.

– Она моя хорошая подруга. Я рад, что знаю её, а к тому же, она обучала меня в «Оммёдо Кудо» и я даже добился определенных успехов. Конечно, она была сильнее меня, но никогда не пользовалась силой мастера. Я никак не могу перешагнуть порог «специалиста», но стараюсь всеми силами… Возможно, в академии у меня получится сделать рывок.

Кицунэ потянулась, отчего её левая грудь отчетливо прорисовалась под одеялом:

– А если мне тоже отправиться с тобой в военную академию? А что – руководить я умею, убивать тоже…

Я не успел ответить, когда в кабинет без стука вломился разгоряченный Тигр:

– Там… там…

– Тарам-там-там, – поддержал я. – Тигреныш, если начинаешь учить язык Тилимилитрямдии, то надо говорить не «там», а «трям», что означает – здравствуйте!

– Чего-о-о? – протянул он. – Да нет, там это…