Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 179 (всего у книги 350 страниц)

Теперь Винченцо видел и его.

Второй.

Третий.

Щит?

Щитов было множество.

– Во время записи спутники управлялись искусственным интеллектом, в дальнейшем программное обеспечение было заменено. Копии личностей в совокупности с адаптированным интеллектом сочли более надежным вариантом. Человеческий разум при всех своих недостатках куда гибче искусственного. И приспосабливается к новым обстоятельствам легче…

– А дальше?

– Дальше, – Цаи смотрел в пустоту. – Согласно последним выкладкам крупные астероиды и треть среднеразмерных разбивались на более мелкие элементы, большинство которых сгорало в атмосфере естественным путем. В то же время наземные станции создавали устойчивое силовое поле, столкновение с которым…

Вспышки.

Первую Винченцо едва не пропустил. А вот вторая расцвела, ослепив. Третья… вспышки появлялись то тут, то там, уродуя золотой покров планеты. И выглядело это… красиво.

Определенно.

А еще появилась надежда. Если… если все и вправду так.

– Ты… вот это вот все… ты можешь? Восстановить?

– Попытаюсь, – серьезно ответил Цаи. – Но нужна связь. Я заперт здесь, как, полагаю, и остальные локальные координаторы. Система ограничила мои права… я не уверен, сохранилось ли вовсе хоть что-то.

Шар, охваченный белым пламенем был красив.

– Точек проникновения было несколько. Вложенные программы. Спящие программы… в какой-то момент связь просто оборвалась. Система объявила о глобальной перезагрузке.

– Это что?

– Это то, чего быть не должно. Это… отключение всего и вся. Камеры гибернации. Бассейны синтеза с обрывом этого синтеза. Сохранившиеся производства. Системы… все проекты, которые имели место, оказались отрезанными от общего центра управления.

Винченцо видит их.

Знакомое место. знакомые люди, которые явно не понимают, что случилось. Кто-то упрямо тычет в поверхность стола, который теперь кажется одним сплошным куском железа. Кто-то машет руками.

Цаи то и дело прикладывает к стене руки.

И не получает ответа.

Потом мгновенье.

И все исчезает.

– Это последняя запись. Я… я не успел их предупредить.

– О чем?

– О том, что Система заражена. Ты… когда-нибудь болел?

– Случалось.

– Мой донор личности сохранил в своей памяти информацию о болезни, которую перенес его физический носитель. Теперь мне кажется, что в симптомах есть сходство… система подавала сигналы о нестабильности, но защитные функции её были, как понимаю, искусственно ограничены. И сигналы не воспринялись как предупреждение. Для меня же в какой-то момент мир исчез. Восстановился. Но в этом, восстановившемся, я оказался заперт здесь.

– И здесь находился… тысячу лет?

– Будем считать, что я находился вне временного потока.

– Это как?

– Осознав невозможность контакта с внешним миром и проанализировав предшествующие события, я сделал вывод, что группа уничтожила Систему, как и собиралась. Логично было предположить, что Цаи сделает все возможное для восстановления. В конце концов, имелись резервные копии, дополнительные сервера сверхплотного накопления…

– Это как?

– Внешне? Вот так, – на ладони Цаи появился шар. И в сердце Винченцо шевельнулось недоброе предчувствие. Уж больно знакомым выглядел этот, то ли черный, с зеленоватым отливом, то ли темно-зеленый, в черноту, шар. И разбегающиеся цепочки огоньков. – По сути представляют изолированные энергореакторы последнего поколения, субатомарный синтез на низкой частоте.

– Чего?

– Источник энергии. Практически неисчерпаемый, хотя и весьма сложный в производстве, а потому использование его было ограничено.

Источник энергии…

И родовой артефакт?

Получается, что…

– А оболочка – копия системы и некоторые локальные резервные информационные…

…Карраго обрадуется, узнав, что родовые артефакты по сути… или не обрадуется?

– … я решил отправить себя в режим ожидания, настроив параметры на внешний вход в систему. Проникновение стало сигналом, разбудившим меня. Если так тебе понятнее…

Винченцо слушал краем уха, пытаясь понять, спросить или пока не стоит… все-таки Древний.

Может, не понять…

– Рассчитывал я увидеть вовсе не тебя. Поэтому делаю вывод, что Цаи не удалось вернуть Систему к жизни, следовательно…

– Тебе понадобится эта штука? – уточнил Винченцо, очень надеясь, что нет.

– Это идеальный вариант. Установка чистой копии системы позволит решить большую часть проблем… но не стоит беспокоиться. Запас копий должен был быть в башне. Внизу. В хранилище.

Должен.

Но… тогда почему этот, живой, Цаи им не воспользовался?

Впрочем, тут Винченцо счел нужным промолчать.

Глава 33

Миха

Белые ступени не спешили проваливаться и рассыпаться под ногами. Чернота, впрочем, никуда не исчезла. Она то отступала, притворяясь, что обратный путь свободен, и тогда даже появлялся знакомый призрак города, то вновь накатывала, стирая нарисованное.

Но ступени не проваливались.

Уже хлеб.

Миха поймал себя на мысли, что, кажется, научился довольствоваться малым.

Идут.

По ступеням.

Широкие. Невысокие. В принципе, довольно удобные. Но вот количество их напрягает. Он, конечно, слыхал, что в некоторые древние храмы ступеней могут быть сотни, а то и тысячи, но слышать – одно, а штурмовать эту лестницу в никуда – совсем другое.

Ица вот шествует важно.

И переменилась.

Стала выше. Старше? Она себя такой видит? Среда тут отзывчивая. Вон, Карраго явно помолодел. Сын Тени избавился от шрамов. Джер обзавелся завидной мускулатурой. Себя Миха со стороны не видит, но подозревает, что тоже не без сюрпризов.

Ица продолжает меняться.

Она вытягивается, обретая при этом несуразную неестественную стройность. На голове сама собой возникает сложная прическа, то ли косы, то ли змеи черные переплелись и застыли. Из клубков их поднимаются золотые иглы с золотыми же кисточками. При каждом шаге кисточки покачиваются.

Струится золотая ткань.

На босых ногах поблескивают драгоценными камнями браслеты. И на руках их множество, складываясь один к другому, они образуют рукава, что поднимаются до самых локтей.

Варварское великолепие.

Ненастоящее.

Джер, глянув на невесту, встряхнул головой и облачился в сияющий доспех. Чересчур уж сияющий, прям глаза слепит. Таких не бывает. В настоящем мире.

Но надо ли говорить здесь о настоящем мире?

– Дети, – произносит Карраго то ли с насмешкой, то ли с печалью.

И Миха с ним соглашается.

Его гораздо больше заботит лестница, уводящая в никуда. И чернота по краю её. Если включить логику, то чернота – тот самый вирус-паразит. А лестница тогда? Незараженный локус? Защищенный? Каким образом? Антивирусная программа? Здесь, изнутри, она вполне может выглядеть и вот так. Но тогда почему именно этот локус? И почему она не вычистила все пространство? Или… задачи не было?

Ступени становятся выше.

И уже.

Хотелось бы думать, что это означает близость цели, чем бы ни было это Сердце бога.

– Долго еще идти? – Джер не выдерживает первым.

– Не знаю, – Ица останавливается. – Дома… ступеней много. Но не так. Здесь… иначе. Но оно тут. Мы правильно идем.

В этом Миха и не сомневался, поскольку иных лестниц и вообще вариантов не имелось. Пространство явно направляло визитеров к нужной точке. Вопрос лишь в том, кому нужной.

– И что ты собираешься делать? – уточнил он у девочки, которая пыталась выглядеть Императрицей.

– Не знаю, – она ответила после недолгого раздумья. И радостно добавила. – Оно скажет!

Ну да…

По краям ступеней появились деревца в кадках. Зелененькие такие. Настоящие, как и все вокруг. Миха не стал мешать, когда Карраго оторвал от одного листок и растер в пальцах.

– Пахнет лимонником, но с виду не похож…

– Думаю, тут компиляция, – блеснул интеллектом Миха. Усталости, в отличие от реального мира, он не ощущал. А потому в целом путешествие становилось скучноватым. – Если система считала наши с вами личности и сумела перенести их из реального мира в виртуальный…

Это само по себе звучало фантастично.

Хотя…

Ему ли говорить о фантастике. Переселение душ, если так-то, куда более фантастично… или… этак Миха додумается до неслучайности своего попадания и особо тайной технике Древних, которая заработала непонятно с чего…

Или понятно?

Если…

– … то она могла считать и образы, а потом совместить их, выдав некую усредненную картинку, – мысль вдруг показалась интересной. – Вы говорили о тех, которые были до меня… попаданцах.

– Интересный термин, но вполне подходящий, – согласился Карраго. – Да, упоминал.

– А когда именно они попали… хотя нет, – Миха сообразил, что от конкретной даты ему толку мало. Местное летоисчисление было от него далеко. – Не случалось ли это накануне таких вот… огненных периодов?

– Нет, – ответил Карраго. – Хотя… кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Он задумался и некоторое время шел, разминая остатки листочка в пальцах.

– В один год случилась большая война с мешеками. Было использовано много сил… магия меняет мир, что бы там ни говорили. А магия лилась рекой, как и кровь жертв. Во славу своих богов мешеки вырезали сердца. В хрониках пишут, что из сердец этих они сложили башню, которая высотой сравнялась со стеной города. Но это преувеличение. Скорее всего. Хроники любят все преувеличивать. Но в то же время пираты приносили новости о том, что море сделалось кровавым. О берегах, охваченных огнем… о неспокойном мире. В этом усмотрели дурное предзнаменование, хотя в общем-то стихийные бедствия миру характерны. Но, пожалуй… в твоей идее что-то есть… второй… похоже… снова мор на юге… засуха обширная. И неспокойное море… пробуждение подводных вулканов. Да, всякий раз появление человека иного мира сопровождалось… или скорее было сопряжено с иными, глобального свойства событиями. Любопытно.

И на Миху посмотрел.

А взгляд-то у старика такой… своеобразный. Прямо переполнен жаждой познания, которая с вивисекцией граничит.

– Полагаешь, подобные тебе стали причиной этих бедствий? – произнес Карраго.

– Скорее следствием. Всякого рода возмущения могли быть связаны с выбросами энергии? Скажем… где-то в одном месте. Или в другом?

– Сложно сказать. Не все Архивы… уцелели. Но, допускаю…

– Выбросы эти оказались достаточно велики, чтобы инициировать… не знаю, сближение миров? То, что мир духов протянулся между ними? Заработала тайная техника Древних?

– О да, я тоже люблю выбирать любопытные пояснения, – кивнул Карраго. – В общем, случался всплеск энергии, вследствие чего чью-то душу притягивало из твоего мира в наш… интересно.

Но толку-то?

Или… если речь о технике Древних, то, возможно, она сработает и в обратную сторону? Возьмет Миху и вернет…

Куда?

Домой?

А есть куда? Там он, насколько Миха понял, умер. И возвращаться в мертвое, давно похороненное тело… нет, так себе перспектива.

Не манит.

– Если ты прав, то энергии требуется огромное количество, – Карраго выбросил остатки растерзанного листочка и вытер руку о штаны. – В целом любые серьезные воздействия на мир требуют приличного количества энергии. С заклятьями это тоже работает. Чем сильнее, чем на большую площадь рассчитано, тем больше берет. Потому-то у магов, даже самых сильных, есть предел.

– И у тебя?

– Само собой… хотя здесь мне кажется, что сила моя беспредельна. Какое замечательно опасное место.

Карраго, пожалуй, лучше чем кто бы то ни было оценил происходящее.

– Вот стоит об этом помнить, – буркнул Миха, настроение которого изрядно испортилось.

А если не умер?

Если вытащили его? И он там лежит, в коме, на аппаратах… мама не позволила бы отключить. Или… её бы не спрашивали? Как это вообще происходит? Может, согласие родственников и не требуется, если не в кино?

Может, его вовсе разобрали на органы. Он читал, что такое возможно.

Рисковать?

Или не рисковать?

Хотя… потом подумает, когда выяснит толком, причастны ли Древние к переселению душ. И возможно ли в принципе его возвращение.

Лестница.

Треклятая лестница стала еще уже. И деревца сменились сплошной стеной зелени. Когда лестница все-таки закончилась, Миха вздохнул с преогромным облегчением. Впрочем, длилось оно недолго.

Лестница вывела на беломраморную площадку… скорее уж площадь, которая вопреки законам логики широко раскинулась в обе стороны. Миха обернулся, убеждаясь, что лестница никуда делась. Висит над пустотой, за которой проглядывается чернота окружающей локус бездны.

Над площадью высилась колоннада из огромных статуй весьма уродливого вида. Ощущение, что кого-то огромного просто взяли и скатали в эти приземистые четырехгранные колонны.

– Искусство… – меланхолично заметил Карраго. – Порой бывает весьма своеобразно.

Это да.

Это он верно приметил. Колоннада устремлялась куда-то вдаль, но тут уж цель была заметна – она выводила к приземистой пирамиде, выделявшейся серостью и неказистостью. А уж над пирамидой и бил в небеса столб света.

Хорошо так бил.

Аж глаза заслезились. И главное, небеса эти тоже странны, словно пополам разделенные, по горизонтальной линии. Прямо над пирамидой нежно-голубые, можно сказать, стандартного дневного окраса, а чуть выше – угольно-черные. Вероятно, там пролегала линия, отделяющая локус от внешнего пространства.

Ица гордо направилась к пирамиде.

– Идем? – спросил Тень.

– Не уверен, что в этом есть смысл, – Карраго погладил ближайшую колонну. – Но хоть полюбопытствуем… кстати, был у меня один знакомый, одержимый искусством мешеков. Коллекцию собирал. Платил купцам огромные деньги за всякие там украшения, статуэтки… мне вот показывал. Его бы эти колонны порадовали.

Миха радости не испытывал.

Скорее не мог отделаться от ощущения, что в любой момент колонны могут очнуться от вековечного сна. И ощущения свои озвучил.

– Гм, – Карраго положил на ближайшую обе руки и прислушался. – Ничего… пожалуй, там, в мире настоящем, я бы определил наличие жизни или присутствие не-жизни весьма точно. Здесь ничего не ощущаю, но… это ровным счетом ничего не значит.

Тень не стал отмахиваться от предупреждения.

Джер обернулся.

– Это стражи, – сказал он. – Они поставлены, чтобы уберечь место от тьмы!

– А ты откуда знаешь? – Миха передернул плечами. – Система подключилась?

– Ага. Только другая. Эта… своя. Она тут. Зато связь стабильна!

– И что система говорит?

– Я получил доступ, но… тут защита и еще защита. И надо наверх подняться… там что-то… она называет это иначе… я не очень понял. По смыслу или Источник, или Суть… или как-то так, близко… хотя сложно.

– Разберемся, – пообещал Миха. – Спроси её, сможет ли она уничтожить вирус?

– Вирус? Это не совсем вирус… ага, она говорит… что имеет сложности с распознаванием объектов. Что было вмешательство в основную программу… дополнительные модули… что… надо их убрать. И вообще лучше найти Резервную копию, с которой запустить перезагрузку.

– Будем надеяться, что она найдется там, – Миха кивнул на пирамиду.

Ица уже почти добралась до нее. Девчонка шла быстро, почти бегом, позабыв про золото и прочую ерунду.

– Не-а. там другое… что-то. Но тоже важное. Это как… кусочек.

Паззл.

Супер задание. Собери все паззлы и составь слово «Вечность».

Миха и пытается. Но пока выходит только «Жопа».

– Эй, – окликнул Карраго. – Юная леди не желает подождать остальных?

Юная леди не обернулась даже. Она замерла перед входом, который оказался заперт. И снова ощущение, что Миха попал в этнографический музей, посвященный культуре народов Южной Америки. Серый камень. Очертания пирамиды тоже характерны. Эти вот глыбины-квадраты, поставленные друг на друга, края-ступени.

И фигуры.

Уже не колонны, но массивные статуи… то ли звери, то ли люди, то ли зверолюди. В уродливых фигурах не понять, кто это.

Существа. И когда глаза ближайшего загораются алым, Миха невольно делает шаг назад. Правда, успевает ухватить упрямую девчонку за плечо и выдернуть, вытянуть от ворот.

От чудовищ.

Они же расправляются, и камень весьма выразительно хрустит, осыпаясь мелким колотым камнем.

– Пароль, – говорит правое, и голос его по-женски мягок и понятен.

– Пароль, – вторит ему левое, уже басом.

– Пусти, – Ица выворачивается. А Джер качает головой. Если системе пароль и известен, то делиться она всяко не будет. Ица же выскальзывает, становится перед чудовищами, а потом вспарывает невесть откуда взявшимся клинком руку и кровавой пятерней мажет каменные морды.

Это… чудовищно.

И алогично.

Кровь осталась там. Настоящая. И если дело в ней…

– Принято… первый уровень пройден.

– Джер! – её голос требователен.

И мальчишка кивает, а потом повторяет все то, что делала Ица, в точности.

– Принято, – отзываются чудовища хором. И закрывают глаза.

– Кровь… – Миха говорит шепотом. – Она ведь там… настоящая кровь. И если система закрыта… как может система цифровая быть закрыта на физический объект? Параметр?

– А если не физический?

Ворота раздвигаются медленно, с протяжным заунывным скрипом.

– Мы здесь есть, – дополняет Карраго мысль. – Каждый… особенный. Сохранивший себя. Так почему ты считаешь, что кровь, текущая в нас нынешних, не способна сохранить свои свойства?

В этом была своя логика.

Извращенная, противоречащая всему, что Миха знал, но все же была.

Действительно…

Пусть не биологические свойства сохранились, но какие-то иные, которые пока не известны, но будут, возможно, открыты когда-нибудь потом, в далеком будущем.

Ица обернулась.

– Идем, – сказала она. – У него… почти не осталось сил.

Глава 34

Верховный

На пирамиды Верховный обычно поднимался на рассвете, даже задолго до рассвета, когда небо лишь готовиться принять всю тяжесть солнца. Он любил приходить задолго до начала ритуала, чтобы лично проверить готовность к нему.

– И тебе это нравилось? – уточнил Маска.

Здешняя пирамида была невысока. И не отличалась она красотой, напротив, была напрочь лишена должной величественности, представляя собой строение примитивное, даже уродливое. Но в уродстве этом чудилось что-то, знакомое до боли.

– Что именно?

– Убивать. Ты же убивал людей.

– Убивал, – согласился Верховный. – Многих, если ты желаешь о том спросить. Даже не знаю, скольких. Пожалуй, я убил больше, чем Владыка копий и его сын… может, больше чем вся его сотня вместе взятая. Но нравилось ли мне? Нет.

Ступени высокие, гладкие, но не от того, что сотворили их такими. Скорее уж многие ноги стирали, гладили этот камень, пока он не обрел почти зеркальный блеск.

– Но ты убивал. Почему?

– Таков был мой долг.

На пирамиду Верховный поднимался, сопровождаемый лишь Акти, велев жрецу остаться с людьми. Тот и не слишком-то рвался наверх. А вот Ицтли все пытался навязать воинов или хотя бы гиганта, которого явно опасался. Но Верховный покачал головой.

Ни к чему.

Что бы ни было там, чем меньше людей увидят это, тем лучше.

– Своеобразное понимание… я уже понял, что в мифологическом мировоззрении смерть жертв была необходимым элементом существования мира…

Вершина.

Площадка. Алтарь. Цепи, что свернулись у алтаря бурыми змеями. Их покрывал толстый слой ржавчины. А краска с каменных идолов облезала, пусть тут и не золотая, но все же… красные губы Хозяйки Ночи покрылись многими трещинами. Стерлись почти глаза Хозяина Земель… и иные не лучше. Редкостная небрежность. И будь время иным, Верховный высказался бы…

Или промолчал?

Жрец, там, внизу, не бросил людей. И не отступил. К тому же он стар, а помощников рядом Верховный не увидел. Сбежали? Или же храм этот, расположенный в стороне от города, а потому неудобный, умирал? Как многие иные храмы, оставленные людьми? И не имелось у старика ни прислужников, ни даже рабов? Или рабы были, но… допускать их, ничтожных, к богам?

Воистину дилемма.

– Дальше что?

У алтаря темнели пятна. Кровь? На одном из блюд, не золотых и даже не серебрянных, но покрытых краской и тоже облезлых, лежал темный комок плоти. Сердце? вырезанное давно и забытое? Или правильнее сказать, брошеное?

– Дальше… дальше помолчи. Надо нащупать… должна быть точка входа. Сядь.

Верховный подчинился. А что присел на алтарь, так того никто не увидел.

Акти молча устроился подле, правда, сесть не решился.

– И ему скажи.

– Садись, – велел Верховный и не удержался. – Как ты?

– Странно, господин… я… вижу этот мир… иным. Мертвые… мама говорила, что порой мертвые возвращаются к живым, но тогда не след ждать от них добра. Но тот, кто… ведет их… он не зол. А еще я знаю, что могу забрать его силу.

Это хорошо, ибо Верховный не был уверен, что Ицтли сумеет справиться с Повелителем мертвых, если вдруг случится в том нужда. Он надеялся, что не случиться, но…

Жизнь странна.

– Это… похоже… как будто он… он есть сила, а от него она идет к другим. Даже при том, что поднялись они сами, но как будто только с ним они обретают… становятся… еще больше похожими на живых.

– Структурирование энергии и её передача. Повелитель выступает в роли центрального элемента системы. Своего рода ретранслятор, – влез Маска, который еще недавно требовал молчания.

– Они берут силу извне. В мире её теперь много… но ту, другую, я взять не могу. А вот их – могу…

И это тоже хорошо.

– В моем мире мальчика назвали бы некромантом…

– Что это значит?

– Это значит, что он способен… скажем так, оперировать силой мертвых. Но это не более чем фантазия. Была.

Акти сидел рядом и фантазией не выглядел.

– Они отдают силу Повелителю, а он возвращает её, немного изменившейся… как будто через него Она коснулась и их тоже. Простите, господин, если я говорю непонятно.

– Я понимаю, – успокоил Верховный. – Мир переменился. И многое, что было правильно, теперь… вызывает вопросы.

Он зачем-то поглядел на собственные руки. Возможно, опасаясь того, что руки эти будут… покрыты кровью?

– Это тебя испугало бы?

– Нет, – Верховный ответил не сразу, лишь поняв, что и вправду не испугался бы. Да и чего бояться крови? Она неприятна, не более того. – Угрызений совести, если ты желаешь спросить и о них, я тоже не ощущаю. Долго нам сидеть?

– Я нащупал точку. Надо дождаться отклика… система находится в состоянии сна. Активизация займет время.

Время…

Солнце двигалось к земле. До сумерек далеко, но потянуло прохладой, сыростью. Где-то недалеко от храма река, а может, и родники открываются, подтапливая поля. Интересно, зерно начали убирать? И успели ли? И где хранят его запасы?

Люди…

Люди пока боятся мертвецов, скрываются в храме, но голод заставит их преодолеть страх. Тем паче, когда увидят они, что мертвецы не опасны, ибо повинуются Императрице…

Но голод…

С голодом справиться куда сложнее. Оно породит новый страх, и тот, подобно чудовищу более сильному, пожрет чудовище более слабое.

– Справимся. Судя по первичному отклику, здешняя точка была законсервирована… закрыта по правилам. А потому, если сумеем добиться активации, то людей накормим. Вкусной еды не обещаю, но весь объем питательных элементов, необходимых для нормального существования, они получат.

– Хорошо, – Верховный позволил себе улыбнуться.

Боги… смотрели?

И длинные тени их легли на площадку. Теперь боги не казались каменными истуканами. А что если… они все же есть? Пусть не такие, какими виделись Верховному прежде, но… милосердные?

Не они ли направили стопы его?

Не они ли вели под руку, дав в эти руки золото маски?

Не они ли волей своей…

– Почему люди с одинаковым упорством отрицают и собственную вину, и собственные заслуги? Все норовят переложить на богов, обстоятельства…

– Ты не веришь.

– Я был создан в мире высоких технологий, которые показались бы тебе магией. А люди, жившие в нем, пожалуй, по возможностям вполне были равны богам, – произнесла Маска.

– Но они утратили души. А следом и мир.

– Это слишком образно, чтобы верно отразить суть. Главное, что в том мире сознание почти полностью избавилось от мифологической составляющей. Люди предпочитали сами быть богами, нежели верить в них.

И ничего хорошего из этого не вышло.

– Бытовало мнение, что боги – это образ родителей, в которых люди продолжали нуждаться, даже выходя из детского возраста. И что чем ниже уровень развития цивилизации, чем сложнее обстоятельства жизни, тем сильнее зависимость людей от кого-то, пусть и выдуманного.

Боги… боги не заставляют людей творить зло или добро.

Но могут подтолкнуть к нужному пути.

– И взрослея, общество меньше нуждалось в незримых надсмотрщиках…

И это неверно.

Надсмотрщики? Задача надсмотрщиков следить за рабами. Понуждать тех к работе. Выискивать ленивых и небрежных. Поддерживать порядок и не допускать бунтов. Боги же…

– Спорить с тобой бесполезно, тем паче, что в мире нынешнем вашем не все логично и объяснимо. Возможно, конечно, в процессе адаптации моя личность достраивает модули, соответствующие вашему мировоззрению, а потому несущие определенную толику религиозности, что весьма ново…

Верховный поглядел на небо.

Прозрачное какое… и звезды не падали давно. Это хорошо… весьма…

– … или таким образом мои логические цепочки не способны обработать иррациональную информацию внешнего мира…

Боги есть ли, нет ли… ждать, что они сойдут с небес бессмысленно.

А вот что Верховный сделает…

Что-то да сделает.

И отзываясь на эту простую мысль, пирамида загудела. Звук этот исходил изнутри нее, но как-то так, что показалось, будто гудят камни, от основания до вершины. Звук проникал в тело, сквозь тело. И Акти с криком вскочил на ноги, но тут же согнулся, устыдясь своей слабости.

– Простите…

– Тебе больно? – спросил Верховный, ибо звук вызывал неприятное чувство. Казалось, что вот-вот само тело распадется на части.

– Нет, господин… я испугался. Я труслив.

– Все люди чего-то да боятся, – Верховный поднялся. – Если хочешь, можешь спуститься. Туда, к людям.

Искушение было велико. Но Акти поджал губы и покачал головой.

– Простите, господин, что моя слабость оказалась… столь велика. Позвольте мне остаться.

– Сильный мальчик, – Маска произнесла это с одобрением. – Не стоит пугаться, это просто эхо.

– Чего?

– Реактор переходит в активный режим, запускаются турбины, да и ряд других механизмов, которые и создают вибрацию. Еще немного. Сейчас…

К гулу добавилось шипение, будто очнулись разом сотни змей. И уже Верховному пришлось сделать над собой усилие, чтобы не убежать с криком.

Механизмы. Это лишь очередные механизмы.

Из храма выбежали люди. Стало быть, гул слышен и там…

– Идет замена воздуха. Система несколько раз прогонит его через фильтры для избавления от вредных примесей. Плюс должна пройти санация.

Смысл слова не был понятен, но Верховный кивнул.

Люди…

Надо как-то успокоить.

– Речь скажи, – предложила Маска.

– Не услышат.

– Кое-что уже может быть использовано… погоди…

Камни засияли и свет их был таков, что Верховный зажмурился.

– Это малые контуры… сейчас глаза привыкнут. Усиление речи я тоже поставил.

Зачем Древним было наделять старые камни сиянием?

– Побочный эффект. Система выводит из стазиса контуры поглощения энергии, а посколькую её сейчас снаружи много, вот камни и реагируют. Это порода особой плотности. Разработка… увы, не могу сказать, чья. Информация утеряна.

Люди останавливались пред сияющей пирамидой.

И смотрели.

На нее.

На Верховного… вот кто-то, возможно, что жрец, первым опустился на колени. И за ним последовал второй, третий… люди простирались ниц.

– Говори уже, – подтолкнула маска.

Что сказать?

Что-то надо…

– Небеса… – произнес Верховный, и голос его многократно усиленный, заставил пирамиду вновь содрогнуться. Или же содрогнулась она сама? Скорее всего… – Боги смотрели на детей своих, забывших, кто они есть… и преисполнялись печали, ибо знали неизбежность великой беды…

– Ты скажи что-нибудь пооптимистичней. Про беду они уже и сами поняли.

Вот же…

Верховный не любил, когда ему советовали так, под руку.

– Однако в бесконечной милости своей, в любви к детям своим, дали они надежду…

А ведь на колени встали не все.

Вот та маленькая фигурка, застывшая на плече гиганта – Императрица. По правую руку её стоит Ксочитл. Как она вовсе допустила раба к своей драгоценной дочери? По левую… да, женщина. И взгляд её жадный устремлен к пирамиде.

Или…

Верховному?

– Она сумела тебя задеть, – отметила Маска, а Верховный не стал возражать. – Но это не важно… ты не молчи…

– Если сердца наши будут полны любви. Если вера в них будет крепка. Если хватит сил… – Верховный запнулся, все же речи он предпочитал говорить заготовленные заранее. – То ответят небеса на молитвы. И покроются они щитом волшебным в руке богов. И отразит сей щит пламя и звезды…

Пирамида под ногами дрогнула и так, что Верховный едва устоял. А вот Акти упал, впрочем, сразу вскочил на четвереньки и прижался к ногам.

Часть светящихся каменных плит развинулась, открывая… колодец?

– Это шахта лифта, – подсказала Маска. – Спуска. Становись.

– Может, лучше по лестнице?

Дыра эта, которая тоже светилась, что, однако, лишь позволяло сполна оценить глубину её, не внушала доверия. Вот нисколько.

– Лестниц нет. Погоди.

Сияние чуть поблекло. И Верховный увидел нечто… полупрозрачное.

Стекло?

– Силовая подушка. Она удержит тебя. И не бойся, падение не грозит.

Не бояться не получалось.

– Сейчас, – Верховный вновь повернулся к людям, которые ждали в благоговении. Надежда? Он даст им надежду. И сам почти готов поверить, что все получится. – Ныне… я спущусь в глубины сей пирамиды, возведенной на заре времен теми, кто сотворил землю и все-то вокруг…

– Это чересчур уж лестно, – проворчала Маска.

– И буду молиться там о снисхождении. Вы же… ждите. Возвращайтесь в храм, там нет опасности.

– … и ведите себя хорошо.

– И молитесь со мной. Будьте добры друг к другу. Помогайте. Пусть сильный не обидит слабого. Пусть слабый поддержит такого же.

Надо было добавить еще что-то, но в голове было пусто, а Маска не спешил подсказывать. Впрочем, Верховный крепко подозревал, что его подсказки пришлись бы не к месту.

– Акти, – он подал руку, и за нее вцепились. – Стой рядом.

Может… спустить его? Сперва? Если эта полупрозрачная штука не выдержит, то Акти разобьется. И это бы правильно, ибо жизнью и служением своим раб обязан оберегать жизнь хозяина…

Или нет?

– Совесть просыпается? – ехидно осведомилась Маска. – Люди смотрят. Давай… система даст им знак.

Верховный все же сам ступил на полупрозрачный полог… пол… что бы это ни было. И устоял. Нога не провалилась в пустоту. И вовсе было ощущение, что он стоит на чем-то твердом.

Акти прижался к боку.

– А теперь вниз… я поставил скорость на минимум, но лучше закрой глаза.

Верховный подчинился.

Рядом выдохнул Акти…

Спуск начался.

Издали было видно лишь, как две фигурки, такие далекие и крохотные даже, медленно погружаются в плоть пирамиды. А затем и вовсе исчезают. В следующее же мгновенье над пирамидой вспыхивает зеленое пламя. Оно тянется к небесам, и в какой-то момент становится похожим на сотни рук, что спешат добраться до низких туч. И люди, готовые было подняться с колен, вновь падают ниц, растягиваясь в пыли.

Почти все.

– Он ушел, – сказала девочка, приобняв гиганта, на плече которого сидеть было почти так же удобно, как на спине лошади.