Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

– Огонь! – скомандовал Руслан, прикинув, что до бруствера туркам осталось пробежать метров двести пятьдесят.

Чуть приподнявшись, казаки принялись отстреливать противника, словно в тире. Спокойно и без суеты. Для них это была привычная работа. Спустя минуту первый ряд противника был просто сметен. Про стрельбу номерами Руслан скомандовал не просто так. Стрельба тройками велась последовательно, и к тому моменту, когда третий номер выпускал пулю, первый уже успевал перезарядить винтовку. Такая плотность стрельбы не могла не сказаться.

И без того напуганные османы начали останавливаться и ложиться на землю. Идти грудью на свинцовый град никто из них не хотел. Этим тут же воспользовался Руслан. Приказав расчетам сменить угол возвышения, он дал по одному пристрелочному выстрелу и, внеся коррективы, приказал открыть беглый огонь. Четыре разрыва смели сразу человек тридцать. Не выдержав такого накала, турки попытались отойти, но казаки не зевали. Их винтовки выбивали врага одного за другим. Сообразив, что дело плохо, османы принялись бросать оружие и поднимать руки, но приказ был прост и ясен. Пленных не брать.

К тому же кто-то из молодых казаков умудрился забраться на скалу у входа, и четыре гранатных разрыва отбили туркам желание атаковать окончательно. Развернувшись, они побежали обратно к разбитому лагерю. Руслан тут же приказал вернуть минометы к прежним установочным данным, и едва только турки оказались рядом с порванными палатками, скомандовал огонь. Шесть разрывов оставили от почти батальона османов жалкие ошметья.

– Короткими перебежками, вперед! – скомандовал Руслан, выбираясь из-за бруствера.

Теперь наступил самый опасный момент. Требовалось добить оставшегося противника и произвести зачистку. У выживших турок оставалось в руках оружие, и после расстрела пытавшихся сдаться они могут оказать серьезное сопротивление. Так что гнать бойцов строем и в полный рост Шатун не собирался. Казаки, помня его науку, принялись перебегать с места на место, прикрывая друг друга огнем. Турки пытались оказать хоть какое-то сопротивление, но как стрелки казаки оказались на голову выше.

В итоге к дальней стене распадка сумело добраться примерно полтора десятка кое-как одетых и вооруженных османов. Окружившие их казаки дали один залп, и все было кончено. Повинуясь команде хорунжего, бойцы принялись осматривать тела, в случае необходимости проводя правку. Как уже было сказано, живыми никого брать не собирались. Неожиданно рассматривавший что-то на скале Роман сунул в руку Руслану свою трубу и, тыча пальцем куда-то вверх, жарко выдохнул:

– Княже, глянь на скале!

Вскинув карабин, Руслан навел оптику на то место, куда указывал следопыт, и, рассмотрев предмет его возбуждения, выругался:

– Суки продажные!

Чуть подняв ствол, он плавно нажал на спуск. Пуля ударила чуть выше головы поднимавшегося первым мужчины. Он замер, прижавшись к камню, когда его вдруг осыпало каменной крошкой, выбитой пулей. Шедший следом за ним мужчина едва не сорвался.

– Слезайте. Оба! – громко крикнул Руслан. – Слезайте, или пристрелю обоих.

Висящие на скале мужики принялись о чем-то тихо переговариваться. Потом шедший вторым сделал вид, что начинает спускаться, а первый, примерившись, шагнул в сторону. В ту же секунду Руслан снова выстрелил. Сделав предупредительный выстрел, он так и держал мужиков на мушке. Пуля ударила первого мужика в ногу, и тот, заорав, сорвался со стены. Недолгий полет, глухой удар, и все было кончено. Упал мужик спиной на камни.

– Последний раз говорю, слезай! – рявкнул Шатун, быстро передергивая затвор.

– Да чтоб тебя разорвало, падла! – раздалось в ответ, и Руслан снова спустил курок.

Еще один влажный шлепок, и все было кончено. Оглядевшись, Шатун жестом подозвал к себе растерянно притихшего контрабандиста, который все время боя просидел за бруствером у минометов, и, указав ему на тела скалолазов, приказал:

– Осмотри их. Может, признаешь кого.

– Они и есть. Братья Луковы, – вернувшись, мрачно хмыкнул Никандр. – Ты словно знал, что они тут будут, княже. Даже вопросы про них задавал.

– Так задачка-то нехитрая. Османы, хоть и вояки толковые, и разведка у них в этих местах хорошо поставлена, а про такие вот места без знающих людей не прознали бы. Проводники им толковые нужны были.

– Умен ты, княже. Не отнять, – покрутил контрабандист головой, чем вызвал ироничные усмешки слышавших его казаков.

* * *

С раннего утра отряд был разбит на две части. Большая отправилась копать братскую могилу, а меньшая занялась повальным обыском. В том числе и тел погибших турок. Как оказалось, всякой всячины османы с собой приволокли много. Глядя на разложенные палатки, на которые казаки складывали все найденное, Руслан только мрачно вздыхал. Тащить это все обратно придется на себе, а значит, скорость передвижения уменьшится сильно. И заставить казаков бросить столько добра не было никакой возможности.

Сами же казаки каждую найденную монетку воспринимали с нескрываемой радостью. Впрочем, это было понятно. Воевали они всегда за свой счет. А это и порох, и свинец, и все остальное, необходимое для войны. В общем, сидя на снарядном ящике и попивая чай, Шатун старательно делал вид, что его все устраивает и вообще так оно и должно быть. Братьев контрабандистов было решено схоронить вместе с турками. Им служили, с ними и упокоятся, отрезал хорунжий, сплюнув.

С предателями казаки никогда не церемонились. Допив чай, Руслан жестом подозвал к себе Никандра, крутившегося рядом, и, кивая на тела братьев, негромко, спросил:

– Хутор их далеко отсюда?

– Далече, – коротко кивнул контрабандист.

– А от того места, где мы коней оставили? – не унимался Шатун.

– Часа три рысью, – подумав, ответил Никандр.

– Хорунжий! – окликнул Руслан, поднимаясь. – Дорогу обратно хорошо помнишь?

– Так вон, Ромка сведет. Он уж точно запомнил, – усмехнулся казак, кивая на следопыта.

– Роман! – повернулся Шатун к следопыту. – Кто из твоих парней отряд до коновязи доведет, не заплутав?

– Любого бери, княже, – уверенно заявил следопыт.

– Добре. Оставляй одного за себя, а сам со вторым собирайся. Хорунжий, мне пятерку бойцов помоложе отбери, и заканчивайте здесь.

– А ты куда, княже? – насторожился казак.

– До хутора их прогуляемся, – снова кивнул Руслан на тела братьев. – Глядишь, чего интересного там по нашей части найдется. Ну не могли же они за каждым словом на ту сторону бегать?

– Это верно, – кивнул казак.

– Вот. Значит, кто-то им на хутор весточки передавал. И скорее всего, это были письма или еще бумаги какие. Они же грамоте разумели? – повернулся Руслан к Никандру.

– Так, княже. Грамотными были, – уверенно кивнул контрабандист.

– Добре. Миша. Проследи, чтобы из оружия на радостях ничего не забыли. А все собранные, за мной, – скомандовал Руслан, подхватывая свой карабин и забрасывая на плечи ранец.

За разговором хорунжий успел окликнуть людей, и те, передав лопаты сослуживцам, успели собраться. Убедившись, что отобранные казаки уже готовы и ничего не забыли, Руслан развернулся и, бросив через плечо Никандру:

– Веди, – зашагал к выходу из распадка.

Отобранная для этого перехода молодежь легко держала заданный темп. Не ожидавший такого Никандр, поначалу тихо посмеивавшийся над привычными к седлу бойцами, очень быстро увял и дальше шагал молча, лишь иногда оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не отстал. Руслан поставил в арьергард колонны помощника Романа, молодого следопыта, так что за тылы был спокоен. Легко скользя за контрабандистом, он попутно прокручивал в голове фрагменты боя и в очередной раз убеждался, что все было сделано правильно.

Сразу после боя, избавившись от раненых, он приказал осмотреть бойцов и доложить о потерях, и спустя несколько минут услышал от подошедшего хорунжего:

– Любит тебя удача, княже. Такой бой, и всего четверо поранетых. Да и то камнями от пуль посекло. Царапины.

– Что, никого убитым? – не поверил Руслан собственным ушам.

– Слава богу, все живы, – истово перекрестился казак. – Говорю же, всего четверо поцарапанных. Пули из камня крошку выбили, ими и посекло. Да и то у всех уже коркой схватилось. Храни тебя боже, князь, – сняв папаху, поклонился казак.

– Благодарствую, – кивнул Руслан в ответ.

– Что с османами делать станем? – поинтересовался хорунжий, надевая папаху. – Может, так бросим, да вход в долину завалим?

– Нельзя, – качнул Руслан головой. – Слишком их много. С весной тут такая душегубка будет, что долину эту запросто по запаху найти можно будет. К тому же тут еще и ручей рядом. А куда он впадает, одному богу известно. Так и до мора какого доиграться можно. Нет. С утра хоронить станем. Благо у моей команды лопатки есть.

– Добре. Все исполним, – сообразив, что он прав, кивнул хорунжий.

Именно этим бойцы и занялись, едва рассвело. Осмотренные тела относили подальше от ручья и складывали в ряд. Заодно пересчитывали. В итоге получилось, что в распадке было уничтожено сто пятьдесят шесть человек. В три раза больше, чем входило в состав атаковавшей группы. Аккуратно сняв дерн, казаки принялись выкапывать котлован глубиной в два человеческих роста. Работа шла медленно. Грунт был каменистый. То и дело попадались крупные валуны, которые приходилось оставлять на месте. В общем, дела казакам хватит надолго.

Группа углубилась в лесную чащу, и бойцам пришлось сойти с тропы. Дальше шли через густой подлесок. Добравшись до небольшого ручейка, казаки сделали короткий привал и минут через двадцать двинулись дальше. Никандр, привычный к долгим пешим переходам, поглядывал на Руслана со все возрастающим удивлением и уважением. Выдержать долго заданный им темп могли далеко не все. Сам же Руслан только посмеивался втихомолку, про себя весело хмыкая: «Это ты, приятель, с инструктором нашим на прогулки не выходил. Полсотни верст до обеда, а потом сколько осталось. Спецназ, как волка, ноги кормят».

Примерно через три часа, как контрабандист и обещал, они вышли к странной возвышенности, о которой и рассказывал Никандр. Больше всего этот холмик напоминал степной курган, но откуда он мог взяться посреди леса, Руслан даже не представлял. Оставив эту загадку на совести природы, он жестами распределил бойцов по направлениям и, плавно передернув затвор карабина, медленно двинулся к забору, окружавшему подворье.

Ограда была выстроена в кавказском стиле. Сложена из плоских камней, скрепленных глиной. К огромному удивлению Шатуна, братья никакой живности не держали. Вообще. Даже собаки во дворе не было. Убедившись, что широкий, крепкий дом пуст, а окна закрыты крепкими ставнями, Шатун легко перемахнул через забор и, откинув щеколду на калитке, медленно двинулся вдоль ограды, осматривая все подозрительные места на предмет тайников.

Строений во дворе было не много. Каменный сарай, что-то вроде кладовой и сам дом. К тому же навес с коновязью в дальнем углу двора. Убедившись, что землю во дворе не трогали, Руслан стволом карабина указал казакам на дверь дома и, сдвинув папаху на затылок, удивленно проворчал:

– Странными они людьми были. Никакой живности. Похоже, отсюда даже мыши сбежали.

– Так чего удивляться-то? – развел Никандр руками. – Они ж на две, а то и три седмицы за перевалы ходили. Кто ж за живностью смотреть станет. Она тут в таком разе с голодухи передохнет. Да и место тут глухое. Оставишь живность без пригляду, так ее волки или шакалы порвут. А шакал зверь умный и хитрый. Найдет где пищу, так просто не уйдет. Повадится лазать, отбиваться устанешь.

– Тоже верно, – задумчиво кивнул Руслан, наблюдая, как молодые казаки, вскрыв дверь, ловко просачиваются в дом, контролируя помещения.

Вскоре ставни начали распахиваться, а вышедший на крыльцо Роман весело улыбнулся, убирая револьвер в кобуру:

– Чисто, княже.

– Тут побудь, – скомандовал Руслан Никандру, легко взбегая на крыльцо.

Выгнав всех казаков из дома, он принялся осматривать помещения на предмет тайников. К его огромному удивлению, братья не стали сильно заморачиваться и складывали все добытое в огромный дубовый сундук. Еще одну закладку Шатун нашел под широкой лежанкой. Судя по размерам, на сундуке кто-то из братьев спал. Второй пользовался лежанкой. Именно под ней нашлась красивая резная шкатулка, в которой обнаружились какие-то бумаги.

Сундук же оказался настоящей пещерой Али-бабы. На дне, в кожаных кисетах, обнаружились золотые и серебряные монеты. Пачки ассигнаций и вязанки пушнины. Последнее Руслана удивило больше всего. Вытянув меха на улицу, он аккуратно расправил шкуры и удивленно присвистнул. В вязанке было три шкуры барса, пять шкур рысей и пять волчьих шкур. Похоже, кто-то из братьев всерьез увлекался охотой.

– Редкий зверь, – оценил шкуру барса подошедший Роман.

– За такой мех на той стороне золотом платят, – поддержал его Никандр.

– Пусть парни мешки поищут и все, что в сундуке, выгребут. Там на всех хватит, – усмехнулся Руслан в ответ.

Пока он искал тайники в доме, казаки успели вскрыть кладовую и сарай и вытащить оттуда все найденное. Собрав и увязав добычу, бойцы, груженные словно верблюды, вытянулись в цепочку и зашагали в обратную сторону. Теперь им предстояло дойти до места, где были оставлены кони. Именно там Руслан и назначил точку встречи. Основной отряд должен был ждать их в течение двух суток. В сумерках, опознавшись с часовыми, группа вышла к бивачным кострам, и хорунжий, разглядев их поклажу, только удивленно крякнул:

– Знал бы, больше людей с тобой, княже, отправил.

– Это ты еще не все видел, – усмехнулся Руслан в ответ, усаживаясь на уложенное у костра седло. – Роман, покажи, – скомандовал он, кивая на мешок.

Кивнув в ответ, следопыт развязал горловину и, вытянув из мешка кисет, высыпал на ладонь горсть золотых монет.

– Чтоб тебя! – изумленно охнул хорунжий. – Это ж сколько там?

– На всех хватит, – хмыкнул Руслан в ответ, отлично понимая его реакцию.

Золота в Кавказских горах не добывали никогда. Поэтому в ходу было в основном серебро. Если где и появлялась золотая монета, то ее обычно привозили или с той стороны, или откуда-то из столицы. А тут в одном месте и в таком количестве. Взяв с ладони следопыта одну монетку, Шатун развернул ее к свету костра и, внимательно осмотрев, задумчиво хмыкнул:

– Наш червонец. Странно. Такие деньги из оборота изымают. Где они их взять могли?

– Говорят, они выкуп за полон носили, – тихо произнес Никандр, зябко передернув плечами. – Но не у всех брали. Говорю же. Жадные были. И хитрые.

– Не похоже это на выкуп, – с сомнением проворчал хорунжий. – Мы на выкуп серебро собираем. Золота у нас отродясь не бывало. Ежели только кто с похода привезет. А тут целый кисет.

– Больше, – задумчиво хмыкнул Руслан. – Это Рома достал один кисет, а там их несколько было. Вот и думай теперь, откуда дровишки.

– Какие дровишки? – не понял следопыт.

– В смысле золото откуда. За полон серебром платят. Золото только очень богатые люди себе позволить могут. Но монеты наши. Имперские. Выходит, это плата за то, что они османов на нашу сторону перевели и в том распадке спрятали.

– Похоже, – задумчиво кивнул хорунжий.

– Бог с ним, – помолчав, вздохнул Руслан. – В любом случае, что с бою взято, то свято. Деньги эти на ватагу нашу пойдут. Каждому доля будет.

– Неужто и золото разделить позволишь? – не удержавшись, спросил один из призванных казаков.

– Правило на раздел давно известно, – не поворачиваясь, пожал Шатун плечами. – Кто в бою был, тот и в доле. Вон, хорунжий с Романом и разделят, чтобы все честь по чести было.

– А сам что же, в стороне останешься? – не унимался все тот же голос.

– Ты меня в чем-то обвинить хочешь? – мрачно поинтересовался Руслан, оглядываясь через плечо.

– Господь с тобой, княже, – тут же пошел казак на попятный. – Просто не бывало раньше такого, чтобы офицер дозволил и добычу взять, и закон казачий принял.

– А ты, вон, с ними поговори, – кивнул Руслан на возмущенно замерших хорунжего и следопыта. – А после и поговорим, если захочешь.

* * *

Возвращение летучего отряда было триумфальным. Как позже признался сам Рязанов, их группу похоронили, едва только она покинула пределы города. Трехкратное превосходство противника во все времена значило многое, а на минометы надежды было мало. Майор видел их действие только на полигоне, так что воспринимать это оружие серьезно просто не мог в силу откровенного незнания его воздействия.

Доложив о результатах похода, Руслан выложил перед графом бумаги, найденные в шкатулке братьев Луковых, и, устало вздохнув, проворчал:

– Дальше, Миша, твоя работа. Это все, что удалось найти. И пленных нет. Не до того было.

– Да какие тут, к лешему, пленные?! – растерянно возмутился Рязанов. – Я ж тебя, грешным делом, похоронил уже. Вместе с казаками. Как тебе это удалось?

– Повезло, – вздохнул Руслан, потирая лицо ладонями. – И с местом, где они засели, непонятно чего дожидаясь, и с оружием, и с тем, что казаки в меня поверили.

– А это-то тут при чем? – не понял Рязанов.

– А при том, друг мой ситный, что в бою они не по-своему все ладили, а команды мои выполняли. Сам знаешь, линейные офицеры им не указ. Они всегда своим умом жили, воевали так же. А тут я словно ротой собственной командовал, которую сам и выучил.

– Ну, у тебя половина таких и была, – развел граф руками.

– Вот именно. Половина, – снова вздохнул Руслан.

– Бог с ним. Главное, беду отвели, – помолчав, махнул майор рукой. – Ступай, в бане отмывайся да отдыхай. Ты свое дело сделал.

– И правда, умаялся я что-то, – кивнул Руслан, поднимаясь.

Еще на заставе он отправил Мишку домой, приказав затопить баню и приготовить праздничный ужин. Победу нужно было отметить. Не поленился он и в церковь заехать. Просто остановился у ограды и, привязав коня, вошел вовнутрь, не забыв перекреститься на пороге. Поп, сначала неодобрительно косившийся на оружие, быстро сменил мину, когда вошедшие следом за Русланом казаки принялись покупать свечи. Сообразил, что отряд вернулся из боевого похода.

Поставив свечку, Шатун отправился в штаб, на доклад. И вот теперь пришло время отдыха. Уже садясь в седло, Руслан оглянулся на тройку сопровождения и, едва заметно улыбнувшись, предложил:

– Ехали бы и вы отдыхать, браты. Ну кто в городе на меня напасть рискнет?

– Нет, княже. Нам атаман наказал тебя пуще глазу беречь. Сказал, за таким, как ты, и войску казачьему польза большая будет. Так что ты уж не серчай, а мы так за тобой и будем ходить, как раньше ходили, – упрямо мотнув чубом, ответил старший тройки.

– Тогда поехали. Я там велел Мишке баню затопить. С поля оно в самый раз будет, – усмехнулся Руслан, разворачивая коня.

Вечер и вправду удался. Напарившись и отмывшись до скрипа, Руслан дождался возвращения со службы Рязанова, и приятели устроили настоящую пьянку. Почти на всю ночь. Спать разошлись около трех часов ночи. Утром, а точнее, уже днем, от души выспавшись, Шатун не спеша позавтракал и, пройдя в свой кабинет, принялся чистить оружие. Уже убирая в шкаф вычищенный карабин, Руслан задумчиво посмотрел на шкатулку, в которой хранились бумаги, и, почесав в затылке, негромко проворчал:

– А ведь все может быть. Братья не настолько глупы были, чтобы все свое добро так открыто хранить.

Откинув крышку, он внимательно осмотрел боковины и днище, после чего, удивленно хмыкнув, достал из-за голенища нож. Поставив его кончиком на днище шкатулки, он большим пальцем отметил высоту стенки и, приложив лезвие снаружи, усмехнулся:

– Ну и зачем тебе, красавица, такое днище толстое?

Расстояние от нижнего края шкатулки до кончика ножа и вправду было большим. Примерно в толщину большого пальца среднего мужчины. Дальше пришлось шкатулку долго и тщательно осматривать. Руслан сразу понял, что в ней имеется какой-то секрет, и чтобы поднять днище, совсем не обязательно ковырять гладко отшлифованную дощечку ножом или шилом. Так и было. Закрыв крышку, он перевернул шкатулку вверх дном и за тонко выточенной ножкой обнаружил небольшой шпенек.

Поставив шкатулку на стол, он сунул под нее указательный палец и, нажав на шпенек, удовлетворенно хмыкнул. Доска, закрывавшая днище изнутри, приподнялась. Аккуратно подцепив ее кончиком ножа, Руслан вытянул дощечку и в очередной раз недоуменно хмыкнул. Между дощечкой и настоящим дном лежали прозрачные, отполированные камни.

– Не понял! Это что, бриллианты?! – ахнул Шатун, разглядывая камни.

В геммологии он разбирался примерно, как свинья в апельсинах. Нет, теорию им, само собой, преподавали. А вот подержать в руках хоть один подобный камень как-то не доводилось. Осторожно достав ограненный камень, Руслан не удержался и, подойдя к окну, его краем чиркнул по стеклу.

– Точно бриллианты, – растерянно проворчал Руслан, изумленно разглядывая царапину на стекле. – И чего теперь делать?

Вернувшись к столу, он задумчиво поворошил камни в шкатулке, краем сознания отметив, что тайник был оклеен чем-то вроде красного бархата.

– Блин, кино. Детектив категории «Б». Или «С». Твою мать, и что теперь с этим делать? Нет, понятно, что все это можно в бабки обернуть, но как потом те бабки легализовать? – ворчал Шатун, аккуратно возвращая фальшивое днище на место и прикидывая, куда шкатулку поставить. Так, чтобы ни у кого не возникло желания в ней покопаться.

Вытащив из ранца пару пачек револьверных патронов, Руслан быстро распотрошил их и ссыпал патроны в шкатулку, после чего поставил ее на полку шкафа, положив сверху второй револьвер. Вроде и на виду, и прислуга лишний раз трогать не рискнет. Если только Мишка решится пыль с оружия смахнуть. Но в шкатулку он точно не полезет. Убедившись, что случайная добыча спрятана, Шатун закрыл шкаф и, оглядевшись, махнул рукой.

– Надо за очередным подарком ехать.

Явиться к женщине с пустыми руками после пусть и не долгого отсутствия было неправильно. Пусть Санька ему и была просто любовницей, а с учетом их разницы в статусе, его внимание к ней в обществе бы расценили как нечто незначительное, но Руслан так не мог. Обижать женщину было не в его характере. Переодевшись, он вышел на крыльцо, и казаки тут же принялись подтягивать подпруги коням.

Руслану подвели его Серого, и Шатун, уже привычно сев в седло, направил коня на улицу. Не мудрствуя лукаво, Руслан отправился прямо к ювелирному магазину. У знакомого крыльца, спрыгнув с коня, парень набросил повод на коновязь и развернулся, чтобы попросить казаков подождать его в трактире напротив, когда улицу огласил выстрел. Что-то с силой ударило его в спину, и парню сразу стало трудно дышать. Разворачиваясь на подгибающихся ногах, Шатун словно сквозь вату расслышал, как озверевшие казаки с матюгами несутся куда-то вдоль улицы.

– Бей! Вали его! Живьем бери тварь! – раздавалось на весь квартал.

«Похоже, допрыгался», – успел подумать Шатун, теряя сознание.