Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

От размышлений его оторвал стук в дверь. Громко разрешив стучавшему войти, Руслан подхватил ранец и, недолго думая, сунул его в шкап. Дверь открылась, и на пороге встала княжна Наталья. Не входя в комнату, девушка едва заметно улыбнулась и, окинув мундир одобрительным взглядом, прямо спросила:

– Руслан Владимирович, папенька признался, что у вас из-за того случая могут быть неприятности. Это правда?

– Если вы про тех пьяных дурней, то никаких неприятностей не будет, – отмахнулся Шатун. – Я сделал то, что должен был сделать, и ни о чем не жалею. А проблемы… Они у всех бывают. Жизнь наша такая.

– Князь, я очень не хочу становиться причиной ваших бед, – чуть побледнев, быстро заговорила Наталья.

– Наталья Петровна. Вы никогда и ни при каких обстоятельствах не можете стать причиной моих бед, – качнул Руслан головой. – Все мои беды только от моего собственного характера. А остальное ерунда. Как сказал один одесский раввин: то, что можно решить с помощью денег, не проблемы, а убытки. Так что забудьте. Все проходит, и это пройдет.

– Вы прямо как тот раввин, так и сыплете цитатами, – не удержавшись, поддела его девушка, задорно рассмеявшись.

* * *

На бал они с Рязановым отправились в экипаже, присланном лично князем Тархановым. Как тихо сообщил Руслану граф, карета эта считалась чем-то вроде служебного транспорта при дворце генерал-губернатора. Оба офицера, пользуясь тем, что губерния считалась приграничной, а страна объявила войну, были вооружены. Не забыл Руслан и пару метательных ножей за голенища сапог сунуть. Что называется, на всякий случай.

Отбросив эмоции, Руслан усилием воли заставил себя отодвинуть подальше все мысли о всяческих заговорах и собственном раскрытии и попытался хоть немного расслабиться. Но почему-то это не удавалось. Где-то в затылке, под ямкой, куда так удобно всаживать пулю или нож, чтобы разом ликвидировать противника, с самого утра поселилась крошечная ледышка, не дававшая ему покоя.

Шатун давно уже заметил, что это ощущение возникало перед большими проблемами. И это чувство уже несколько раз выручало его в трудную минуту. Так что инстинктам своим парень привык доверять. Заметив его состояние, Рязанов, заметно повеселевший после их памятного разговора, аккуратно подтолкнул приятеля локтем, тихо спросив:

– Руслан, ты чего смурной такой?

– А ты никакого беспокойства не ощущаешь? – повернулся к нему Шатун.

– Нет вроде, – чуть подумав, мотнул штабс-капитан головой. – А ты?

– Странное какое-то чувство, – нехотя признался Руслан. – Словно случиться что-то должно. Знать бы еще, что именно, – вздохнул он.

– Ты это брось. Небось, из-за тех недорослей переживаешь, – попытался успокоить его Рязанов. – Забудь о них. Татищев еще никогда своих офицеров без драки не сдавал. Генерал у нас не святой, конечно, но за своих людей всегда горой стоит.

– Да плевать мне на этих ублюдков, – отмахнулся Руслан. – Не наградят, так и хрен с ним. Я не ради наград служу. Тут другое что-то.

– Неужто опять покушение? – охнул граф, который не понаслышке знал, что такое предчувствие. – Так мы вроде всю эту сволочь вычистили.

– Миша, ну это же не приказ от начальства, где все описано, – фыркнул Руслан. – Ноет что-то и ноет. А что, зачем, почему, только гадать можно. В общем, ты на балу ушки на макушке держи и по сторонам почаще поглядывай. Понял?

– Не дурак, – хмуро кивнул штабс-капитан, в котором служака уже давно сменил светского льва.

Карета подкатила к крыльцу губернаторского дворца, и ливрейный лакей, отворив дверцу, почтительно поклонился, рукой указывая офицерам на распахнутые двери. Кивнув в ответ, Руслан отступил в сторону и, дождавшись, когда карету покинет начальство, испустил очередной вздох. Оглядевшись, он приметил караул из казаков на перекрестке и пару своих бойцов, зорко наблюдавших за происходящим у крыльца. Увидев командира, бойцы коротко ему кивнули и вернулись к службе.

– Лихо ты их выучил, – оценил Рязанов эту короткую пантомиму.

– Потому и говорил, что для нашей службы свои бойцы нужны. Под наши задачи выученные, – тут же отреагировал Руслан, который продолжал носиться с идеей особой школы для мальчиков-сирот.

– Нашел время, – фыркнул Рязанов. – Ты еще на приеме это генерал-губернатору расскажи. Тогда точно вообще ничего не получишь.

– Понял. Заткнулся, – отшутился Руслан, не спеша шагая к дверям дворца.

– Руслан, уймись, – тихо посоветовал Рязанов. – Не воевать идем.

– Дай-то бог, Миша. Дай-то бог, – задумчиво протянул Шатун, продолжая анализировать всю известную ему информацию.

Встретивший их лакей, поклонившись, проводил приятелей в зал и, коротко указав, где находятся напитки, а где расположены столы с закусками, отправился обратно к дверям. Внимательно осмотревшись, Руслан невольно поморщился. Это сборище было мечтой налетчиков. Мужчины во фраках и мундирах, с орденами и украшениями. Дамы ослепляли блеском украшений, а самое главное, почти никого с оружием. Только полдюжины офицеров имели на ремнях кобуры с пистолетами. Благо хоть холодное оружие было почти у всех военных.

Указ о войне обязывал всех имевших отношение к военной службе иметь при себе оружие постоянно. Особенно в приграничных губерниях. Рязанов, задумчиво хмыкнув, в очередной раз подтолкнул приятеля локтем и, взглядом указав направление движения, первым двинулся по кругу. Чувства чувствами, а этикет еще никто не отменял. Не спеша двигаясь следом за ним, Руслан покорно отвешивал поклоны, прикладывался к дамским ручкам и нес всякую ахинею, выслушивая нечто подобное в ответ. В общем, светское мероприятие во всей своей красе.

Совершив эдакий круг почета, приятели отошли к стене и, прихватив с подноса проходившего мимо лакея по бокалу вина, принялись рассматривать собравшихся, тихо обмениваясь мнениями об увиденном. Спустя какое-то время слуги быстро и ловко раздвинули толпу у стены напротив входа, где было что-то вроде невысокого помоста с несколькими креслами, и распорядитель, выйдя на середину зала, громко объявил о выходе генерал-губернатора.

При первых же звуках его голоса все гости дружно развернулись к помосту и неожиданно синхронно поклонились при появлении губернатора. Дамы присели в реверансах, а мужчины согнули спины.

– Добрый вечер, господа, – улыбнулся губернатор, тяжело опускаясь в кресло. Последствия ранения еще давали себя знать.

– Я собрал вас сегодня, чтобы объявить о результатах расследования того неприятного случая, которому многие из вас стали свидетелями, – продолжил генерал-губернатор.

Слушая его речь, Руслан внимательно сканировал зал, просеивая взглядом собравшихся и отслеживая все места, из которых сам бы попытался довести дело до завершения одним выстрелом. И не стоит скептически улыбаться, вспоминая про капсюльные ружья. Среди местного населения находились мастера, способные из такого карамультука комару яйца отстрелить. Так что настороженность Шатуна была вполне обоснованна.

Но время шло, губернатор продолжал говорить, а в зале ничего не происходило. Более того, почти во всех замеченных Русланом точках то и дело мелькали лакеи. Дюжие молодцы в ливреях и с подносами в руках. Но подносы почему-то были пустыми. Приметив этот факт, Шатун только одобрительно усмехнулся про себя. В опытных руках мельхиоровая или серебряная железка могла наделать серьезных бед. Да и мягкую свинцовую пулю вполне могла удержать.

Другой вопрос, что энергия удара могла и руки повредить, но тут уж как повезет. От этих мыслей Руслана снова отвлек штабс-капитан. Как оказалось, к нему подошел один из лакеев и, тихо что-то прошептав, повел приятелей по краю зала ближе к помосту. Встав за колонной, Руслан заставил себя сосредоточиться на происходящем. Увидев на помосте князя Тарханова и генерал-поручика Татищева, Шатун в который уже раз тяжело вздохнул и, мысленно скривившись, мысленно проворчал: «Плакала моя неизвестность. Теперь меня местные на куски порвут, чтобы свои прожекты продвинуть. За фаворитами во все времена внимательно наблюдают. А мы с графом на данном этапе точно фавориты».

Распорядитель принялся называть фамилии, и объявленные подходили к помосту, получать заслуженные плюшки. К ироничному удивлению Руслана, награжденных оказалось много. Не обошли вниманием и Тарханова с Татищевым. Вот тут Шатун был с начальством полностью согласен. Эта парочка сделала больше, чем все остальные, вместе взятые. Уж ему, как непосредственному участнику событий, это было известно точно.

Дошла очередь и до них. Первым вызвали штабс-капитана, и генерал-губернатор лично поздравил его полным майором, заодно объявив свой указ о назначении Рязанова начальником отдела Пятигорской контрразведки. Как эта должность называлась на самом деле, Руслан даже после стакана вряд ли с первого раза смог бы повторить. Следом за Рязановым вызвали Руслана, но графу было приказано остаться.

Поздравив Шатуна званием штабс-капитана, генерал-губернатор развернул обоих офицеров лицом к залу и, не поднимаясь с кресла, торжественно добавил:

– Хочу, чтобы все собравшиеся запомнили этих достойных офицеров, которые не щадили живота, раскрывая заговор и арестовывая виновных. Под пулями и клинками врага.

Тут он несколько преувеличил, но вступать в полемику Шатун не собирался. Как говорится, начальству виднее. По знаку генерал-губернатора Татищев, поднявшись из своего кресла, принял у подошедшего юнкера орден Святого Владимира второй степени и, прицепив его к мундиру Рязанова, едва заметно подмигнул ему. Орден Святой Анны получил Руслан. Следом был получен и Святой Георгий. Второй по счету. Похоже, генерал-губернатор оценил усилия парня по спасению своей жизни.

Но как оказалось, это было еще не все. Дождавшись, когда Татищев вернется на свое место, генерал-губернатор жестом подозвал к себе еще одного порученца и, взяв с подноса какую-то бумагу, объявил:

– За радение в службе я, своей волей, награждаю сих достойных офицеров землей в окрестностях Пятигорска, для основания ими своих имений. Для обустройства им из казны губернии будет выплачено по пять тысяч рублей.

Услышав это, гости дружно ахнули. Подобное в этих местах случалось редко. Тем более волей не императора, а генерал-губернатора. Впрочем, без согласования подобное дело решить было бы невозможно, а значит, все было решено заранее. Друзья от потоков золотого дождя растерянно переглянулись. Одно дело, когда тебе задают гипотетический вопрос, и совсем другое, когда ты получаешь на руки официальный документ. На этом для приятелей торжественная часть была закончена.

Получив в руки роскошные кожаные бювары, друзья отошли от помоста подальше и, не удержавшись, дружно уткнулись в бумаги.

– Это сон какой-то, – выдохнул Рязанов, расплываясь в блаженной улыбке.

– Сон? – удивленно переспросил Руслан. – Это, друг мой, большая головная боль.

– В каком смысле? – насторожился граф, все еще пребывая в блаженной эйфории.

– Совсем на радостях думалка отключилась? – не удержавшись, поддел его Руслан. – Там же кроме дикой земли, ничего нет. А чтобы имение доход приносило, эту землю нужно обрабатывать. А для этого крестьяне нужны. Они у тебя имеются?

– Придумаем что-нибудь, – помолчав, решительно заявил граф.

Бал покатился своим чередом. На помост, с которого уже убрали кресла, поднялись музыканты, и вскоре середина зала заполнилась танцующими парами. Откуда-то неожиданно появились сестры Тархановы, сопровождаемые своей мамашей, и Наталья, весело улыбаясь, решительно шагнула к Руслану.

– Князь, вы пригласите меня на тур вальса?

– Вы опередили меня, Наталья Петровна, – поклонился Руслан в ответ, подавая ей руку.

Вечер прошел спокойно. Они танцевали, веселились, пили шампанское, в общем, шикарно проводили время. Но всему приходит конец. Гости начали разъезжаться, и княгиня Тарханова, прихватив дочерей, повела их к выходу. Приятели, почтительно проводив дам, после короткого совещания решили слегка задержаться, чтобы не толкаться локтями с уезжающими. Выпив еще по бокалу шампанского, они выждали минут десять и не спеша вышли на крыльцо.

Приметив карету с княжеским гербом, сворачивающую за угол, Руслан задумчиво хмыкнул. За то время, пока они торчали в зале, женщины давно уже должны были уехать. Что их задержало, Руслан так и не понял, но невольно насторожился. Кучер подогнал выделенную им карету к крыльцу, и офицеры, усевшись в салон, невольно расслабились. Осталось доехать до дома, и наконец, этот длинный день закончится.

Но едва только кучер тряхнул поводьями, как в той стороне, куда уехала княжеская карета, раздались ружейные выстрелы.

– Гони! – заорал Руслан, бросаясь к передней стенке кареты. – На выстрелы гони!

Кучер хлестнул лошадей, и карета, едва не вставая на повороте на два колеса, понеслась по улицам уже засыпающего города. Руслан, выхватив револьвер, сел так, чтобы выскочить на улицу сразу, как только карета подъедет к месту перестрелки. Еще пара поворотов, и кучер осадил коней, изо всех сил натянув поводья. Громко заржав, лошади присели на задние ноги, скользя копытами по мостовой и пытаясь удержать разогнавшийся транспорт.

– Вперед! – скомандовал Руслан, на ходу вылетая из салона и перекатом уходя в сторону.

* * *

Сидя на ступенях крыльца какой-то лавки, Руслан бессильно свесил руки между колен и, опустив голову, пытался осознать случившееся, мысленно прокручивая события минувшего часа. Короткая, но яростная перестрелка, рукопашная схватка с какими-то варнаками, размахивавшими ножами и кистенями, и под конец окровавленные тела в салоне кареты. И вот теперь, глядя на суету вокруг лежащих на мостовой тел, он пытался понять, как это могло произойти и почему именно теперь.

Примчавшийся на место происшествия князь Тарханов развил поначалу бурную деятельность, а после, заглянув в салон собственной кареты, вдруг затих, словно кто-то повернул выключатель. Отойдя в сторону и прислонившись к стене, этот не молодой, но стальной воли человек молча плакал, как могут плакать только очень сильные люди. Беззвучно. Тихо катились по щекам крупные слезы, а он стоял, словно закаменел.

Услышав рядом чьи-то шаги, Руслан медленно поднял голову и, увидев подошедшего Рязанова, еле слышно спросил:

– Их-то за что?

– Кисмет, – растерянно ответил штабс-капитан, точнее, уже майор, подрагивающей рукой убирая револьвер в кобуру. – Эти подонки кареты в темноте перепутали. Думали, это мы в ней едем. Руслан, они нас с тобой ждали, – судорожно вздохнув, закончил граф.

– Ждали нас, а погибли они, – безжизненным голосом выдавил из себя Шатун.

– Только она. Княгиня и княжна Лизавета живы. Я их уже в больницу отправил. Доктор сказал, раны не опасны. Скорее, царапины.

– А Наташа? – снова поднял голову Руслан.

– Она даже понять ничего не успела. Пуля прямо в сердце попала. Залпом били, сволочи. Погибли кучер и Наталья Петровна.

– Кто заказал? – спросил Руслан, медленно поднимаясь на ноги.

– Ты их всех в перестрелке положил, – растерянно улыбнулся Рязанов. – Это те самые недоросли, что ты на торгу избил. Отомстить решили. Старшим у них сынок статского советника первого ранга Политковского.

– Опять пшек, – скривился Шатун. – Статский советник первого ранга, это же генеральский чин по Табели о рангах.

– Верно. Потому и решили, что им все с рук сойдет. И, похоже, подобное это кумпанство уже не в первый раз проворачивает.

– Откуда ты о них столько всего узнать успел? – сообразил наконец Руслан.

– Политковский-младший пулю в печень получил, и пока подыхал, я из него успел вытрясти все, что только можно. Благо жандармы быстро приехали, так что теперь и папаша не отвертится. Допрос по всей форме оформить успели. Через генерала Татищева это дело пустим. Всю семейку на каторгу отправлю, – зло пообещал граф, сжимая кулаки.

– Кто еще выжил? – мрачно уточнил Руслан, скрипнув зубами.

– Никто. И этот не выжил, – мрачно усмехнулся Рязанов. – Доктор доехать не успел, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд приятеля. – Кровью истек.

– Собакам собачья смерть, – раздался рядом хриплый голос.

Обернувшись, приятели увидели незаметно подошедшего к ним князя. Не стесняясь, Тарханов утирал бежавшие из-под век слезы, но судя по решительному выражению лица, он уже был готов к драке.

– Собака – тварь божья. Иной пес ради хозяина жизни не пожалеет. А эти просто крысы бешеные, – не удержавшись, ответил Руслан. – Ваше сиятельство, Петр Иванович, простите, если можете.

Господь свидетель, и не думал я, что такое случиться может.

– Бог с тобой, сынок, – отмахнулся Тарханов. – Нет у меня к тебе сердца. Больше скажу. Я, грешным делом, мечтал, что у вас с Наташенькой все сложится. Нравился ты ей. Очень. И когда защищать ее кинулся, понял, что и она тебе не безразлична. И когда не отступился, радовался тихо, что даст бог, зять у меня с характером будет, что смогу после на тебя опереться. А видишь, как оно вышло, – чуть слышно всхлипнув, князь махнул рукой и, отвернувшись, прижал к лицу платок.

Чувствуя, как спазм перехватывает горло, Руслан шагнул к нему и, обняв за плечи, тихо ответил:

– Петр Иванович, я и сам мечтал, что сложится у нас. Мне только времени немного нужно было, чтобы дела в порядок привести. А после… – Руслан запнулся, не зная, что еще сказать. Но помолчав, взяв себя в руки, истово пообещал: – Ваше сиятельство, как бы там ни было, в любое время, если вам потребуется, только сообщите. Ни с чем не посчитаюсь, против закона пойду…

– Не сомневайтесь, ваше сиятельство, – вступил в разговор Рязанов. – Одно ваше слово, и сделаем все, что прикажете.

– Спаси Христос, мальчики, – всхлипнул Тарханов. – И вы старика не забывайте.

Неожиданно обернувшись, он с силой стиснул Руслана в объятьях и, прихватив левой рукой Рязанова, подтянул его к себе. Дав князю немного успокоиться, майор аккуратно подтолкнул приятеля и, кивнув на Тарханова, негромко сказал:

– Отвези его сиятельство домой и проследи, чтобы слуги за каретой приехали. Там одну лошадь ранили, добить пришлось. А я пока закончу тут все.

– Нет, – тут же вскинулся князь. – Не домой. В больницу. К девочкам. Руслан Владимирович, у вас то лекарство еще осталось? – повернулся он к парню.

– Имеется, – кивнул Шатун. – Но прежде с доктором поговорить надо. Если проникающих ранений нет, то, может, и обойдется.

– Поехали, – решительно кивнул Тарханов.

Подхватив его под локоть, Руслан помог князю дойти до кареты, которую им выделил сам Тарханов, и, усадив его в салон, нырнул следом, успев приказать кучеру:

– В больницу.

Кивнув, кучер дождался, когда дверца захлопнется, и тряхнул поводьями. Князь, кое-как взяв себя в руки, откинулся на спинку сиденья и, тяжело вздохнув, помял ладонью грудь. Заметив этот жест, Руслан обеспокоенно всмотрелся ему в лицо, но рассмотреть что-то в темном салоне не получилось. Если место боя полиция и жандармы осветили факелами и фонарями, то в карете ничего подобного не было, а ночь была в самом разгаре.

– Вам плохо, ваше сиятельство? – осторожно поинтересовался Шатун, вспоминая правила оказания первой помощи при сердечном приступе, но князь только отмахнулся:

– Не помру. Рано еще. И это, Руслан, ты меня по имени-отчеству зови. Ежели не трудно. Мне так легче будет. Вроде и не один.

– Конечно, Петр Иванович. И вы не один. Как сказал уже, что бы ни понадобилось, только сообщите.

– Спасибо, сынок, – едва заметно улыбнулся Тарханов. – Вот ведь как бывает. Своего сына Господь не дал, зятя получить не успел, а тебя вон сыном называю, и язык не немеет. Словно так оно и надо.

– Это, наверное, Наташа нам помогает, – помолчав, осторожно предположил Руслан.

Они замолчали, словно боясь потерять то удивительное ощущение странного родства, которое вдруг возникло между ними. Минут через пятнадцать карета подкатила к широкому, двухэтажному зданию, и Руслан, выскочив из кареты, помог выбраться из нее князю. Утвердившись на ногах, Тарханов тяжело вздохнул и, выпрямившись, решительно зашагал по лестнице. Кинувшегося к ним мужичка в застиранном халате перехватил Руслан и, слегка встряхнув, приказал:

– К доктору веди. К вам тут двух дам после нападения привезли, где они? Живы ли?

– Живы, сударь, – икнув от испуга, истово кивнул мужичок. – И доктор с ними сейчас.

– Где именно? – не останавливаясь и волоча мужичка за собой, быстро уточнил Шатун.

– Как на второй этаж войдете, так сразу направо. И по левую руку третья дверь. Тама оне, – ответил мужичок, слабо трепыхаясь в лапе Руслана. – Отпустите бога ради, сударь. Мне на посту быть надобно. Я ж на дежурстве.

– Благодарствую, – кивнул Шатун, вынимая из кармана полтину и вкладывая ее в потную ладошку мужичка. – Ступай с богом.

Отпустив мужичка, он в несколько шагов догнал князя и, чуть вырвавшись вперед, повел его в указанном направлении. Подойдя к нужной двери, Шатун на всякий случай стукнул костяшками пальцев в створку и, не дожидаясь ответа, толкнул дверь.

– Сударь, кто вы такой? – тут же раздался вопрос, и из-за стола поднялся усталый, с красными от недосыпа глазами врач.

– Князь Тарханов, – входя в кабинет, коротко представился Петр Иванович. – К вам привезли мою жену и дочь, что с ними?

– Ваше сиятельство, – опомнившись, коротко поклонился врач. – Жизни дам ничто не угрожает. Все их раны не более чем болезненные царапины. Я взял на себя смелость, после обработки ран, дать им успокоительное и положил отдыхать. Утром вы сможете забрать их домой.

– Проникающих ран не было? – быстро уточнил Руслан.

– Нет, только грубое нарушение кожных покровов, – ответил врач, окидывая могучую фигуру Руслана оценивающим взглядом. – Вы имеете отношение к медицине, сударь? – не удержавшись, поинтересовался он.

– При всем уважении, сударь, но любой, умеющий наносить раны, должен уметь и врачевать их, – едва заметно усмехнулся Руслан в ответ.

– Погодите. Препарат, который спас генерал-губернатора… Это вы те уколы делали? – вдруг сообразил врач.

– Я же предупреждал его, что не надо лишнего болтать, – зашипел Шатун, осторожно помогая князю присесть на ближайший стул. – Доктор, у вас имеется что-нибудь сердечное? – спросил он, заметив бледное лицо и синюшные губы Тарханова.

– Одну минуту, – кивнул врач, бросив на князя один быстрый взгляд.

Ловко накапав в мензурку какой-то настойки, он смешал ее с водой и, налив в стакан чистой воды, протянул все это князю.

– Выпейте, Петр Иванович, – настойчиво попросил Руслан, заметив недовольную мину князя.

Вздохнув, Тарханов покорно проглотил лекарство и, запив его глотком воды, проворчал, возвращая тару врачу:

– Лучше бы водки налил.

«Я бы тоже сейчас остаканиться не отказался», – проворчал про себя Шатун.

– Водки вы и дома выпить можете. А пока лучше воздержаться. Пусть сердечко малость успокоится, – наставительно ответил врач.

– Значит, говоришь, жизням их ничего не грозит? – кивнув, переспросил князь.

– Точно так, ваше сиятельство. Царапины глубокие, шрамы останутся, но важные органы не задеты. Даже чистить раны не пришлось. Все вскользь прошло.

– Как же так вышло-то? – покачав головой, выдохнул князь.

– Дамы рассказали, что они сидели лицом к кучеру, а княжна Наталья Петровна спиной. У самой двери. И когда стрелять начали, она своим телом их закрыла, – помолчав, тихо ответил врач.

– Она всегда за близких беспокоилась, – прошептал князь, закрывая глаза.

Руслан только с хрустом сжал кулаки, мечтая добраться до глоток этой поганой шайки. Все случившееся не укладывалось в голове. Он никак не мог поверить, что буквально несколько часов назад он танцевал с этой веселой, жизнерадостной девушкой, а теперь ее просто нет. Да, смерть давно уже стала его спутницей, и когда гибнут военные, исполняя свой долг, это хоть как-то, но можно понять и осознать. А когда гибнет молодая, ни в чем неповинная девушка, понять просто невозможно.

Отдышавшись, Тарханов медленно расправил плечи и, прикрыв глаза, прислушался к себе. Чуть кивнув, он поднялся и, достав из кармана портмоне, спросил:

– Сколько я вам должен, доктор?

– Ну, сложного там ничего не было… – начал было врач, но князь, отмахнувшись, достал из портмоне ассигнацию в пятьдесят рублей и, положив ее на стол, попросил:

– Присмотрите за ними. Утром я карету пришлю.

– Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, – заверил врач, кланяясь.

– Пойдем, Руслан, – вздохнул Тарханов. – И нам отдохнуть не мешает. Завтра тяжелые дни начнутся.

– Конечно, Петр Иванович, – кивнул Шатун, снова подхватывая его под локоть.

* * *

Стоя рядом с гробом в церкви, Руслан слушал распевы певчих и пытался понять, чего ему больше хочется. Взять штурмом тюрьму и развешать всех виновных на ближайших столбах, или прежде выбить из них все дерьмо, заставив признаться, кто именно заказал это нападение. Граф Рязанов, уже успев арестовать всех причастных к виновникам нападения, по большому секрету сообщил, что с делом этим все не так просто и что расследование только начинается.

Служба закончилась, и родственники, поклонившись покойной, отступили в сторону, давая возможность попрощаться остальным. Шагнув к домовине, Руслан, не раздумывая, нагнулся и, приложившись губами к холодному лбу девушки, медленно выпрямился. Шагнув в сторону, он быстро перекрестился и тут же почувствовал, как кто-то осторожно взял его за рукав.

– Будь рядом, Руслан, – еле слышно попросил князь Тарханов, левой рукой поддерживая рыдающую супругу.

– Не сомневайтесь, Петр Иванович, – кивнул Шатун, подбираясь и оглядывая толпу, находившуюся в церкви.

Улучив момент, он сделал шаг в сторону, прикрывая собой княжескую семью. Всю дорогу до кладбища он старался держаться так, чтобы оказаться между четой Тархановых и возможными точками нападения. Князь, даже пребывая в горе, сумел заметить эти его перемещения и, удивленно оглядев кладбищенский забор, вопросительно выгнул бровь, в упор посмотрев на парня.

– На всякий случай, – еле слышно ответил Руслан на невысказанный вопрос.

Благодарно кивнув, князь подхватил своих женщин под руки и медленно повел их к могиле. Найдя взглядом Рязанова, Руслан кивком головы указал ему на плачущую Лизавету, а сам направился следом за семьей, держась в трех шагах за их спинами. Гроб опустили в яму, и каждый бросил в могилу горсть земли. Прозвучали последние слова заупокойной молитвы, и толпа начала расходиться. Точнее, покидать территорию кладбища.

Поминки проходили в лучшем ресторане города. Руслан, привычно выпив три рюмки, вышел из-за стола и, выбравшись на балкон, встал за угол, прислонившись к стене, чтобы в одиночестве привести мысли в порядок. Прикрыв глаза, он принялся прокручивать в голове события прошедшего дня, мысленно вспоминая каждую мелочь, которая привлекла его внимание. На похоронах и поминках народу было много, но он заставил себя внимательно отслеживать реакцию каждого. Особенно во время прощания.

Шорох материи рядом заставил его открыть глаза и резко повернуть голову. Вышедшая на балкон Зинаида Павловна Тарханова, утерев платком глаза, подошла к нему поближе и, грустно улыбнувшись, тихо спросила:

– Руслан Владимирович, вы действительно хотели свататься к Наташеньке?

– Чего уж теперь, ваше сиятельство, – вздохнул Руслан в ответ. – Не судьба.

– Вы простите меня, княжич. Это ведь я не хотела, чтобы вы с Наташенькой встречались, – неожиданно призналась княгиня. – А она мне наперекор все делала. К отцу ради вас несколько раз ходила. Не подумала, старая дура, что живем, словно в аду огненном. То и дело стрельба да разбойники на улицах.

– Бог простит, Зинаида Павловна, – едва заметно улыбнулся Руслан. – Я уже Петру Ивановичу говорил, теперь и вам скажу. При любой нужде только знать дайте. Чем смогу, тем и помогать стану.

– Спаси Христос, Руслан Владимирович, – кивнула княгиня, пряча набухающие слезы.

Вечером, когда хозяева особняка угомонились, а прислуга отправилась отдыхать, Шатун погасил в комнате свет и, распахнув окно, уселся на подоконник, пытаясь хоть так охладить гудящую от усталости голову. Дневная духота сменилась неожиданным проливным дождем. Слушая шорох капель, Руслан бездумно смотрел в темноту, пытаясь расслабиться, но мысли упорно возвращались к происходившему в церкви. Перед его внутренним взором мелькали лица, подходившие к гробу, их глаза и мины, с которыми они смотрели на покойную девушку.

Тихий стук в дверь заставил его очнуться и, соскользнув с подоконника, бесшумно подобраться к двери. Одним плавным движением распахнув створку, Шатун с удивлением рассмотрел в неверном свете свечи мрачную физиономию майора.

– Тоже не спишь, – понимающе кивнул Рязанов.

– Заходи, – вздохнул Руслан, отступая в сторону и пропуская приятеля.

– У тебя тут бокалы найдутся? – спросил граф, демонстрируя ему бутылку коньяка.

– Смеешься. У меня их и дома-то нет, – хмыкнул Руслан в ответ.

– Ну, значит, придется прямо из бутылки, – вздохнул Рязанов и, ловко выдернув пробку, протянул тару Руслану.

– Земля ей пухом, – тихо произнес Шатун и приложился к горлышку.

– Царствие небесное, – поддержал Рязанов и, лихо запрокинув голову, глотнул напитка.

– Что теперь делать станем? – помолчав, поинтересовался Руслан дальнейшими планами начальства.

– Я должен это дело до конца довести, – твердо ответил граф. – Это, брат, теперь дело чести.

– Что от меня требуется? – кивнув, прямо спросил Шатун.

– А ты все уже сделал, – зло усмехнулся Рязанов. – Казаки твои всю эту сволочь отловили и ко мне в кабинет привезли, даже карету арестантскую не пользуя. Через седла перекидывали и привозили. Лихо ты их выучил. Ни Бога, ни черта не боятся. Так что теперь за мной дело. К слову сказать, даже Татищев был весьма удивлен выучкой твоих подчиненных.

– Это еще не выучка, – отмахнулся Руслан.

– Ну да. По сравнению с тобой самим, верно. В полной темноте десяток стрелков положить, и ни царапины не получить, это и вправду уметь надо, – вспомнил он их ночной бой.

– Ты говорил, там не все так просто, – напомнил Руслан. – Может, расскажешь?

– Не о чем пока толком рассказывать. Наткнулся я случайно на письмецо одно, а там синим по белому сказано, что некоего поручика надо любой ценой заставить какие-то чертежи отдать. И сделать это должен не кто иной, как статский советник Политковский. Понимаешь, о ком речь?

– Зачем тогда было на их карету нападать? Я ж не прятался. А с бала мы с тобой даже без охраны ехали, – развел Шатун руками.

– Вот тут и заключается самое удивительное, – вздохнул Рязанов. – Они и вправду кареты перепутали. Наняли варнаков местных, а те толком нас в лицо-то не знают. Одного из них за нами приглядывать поставили, а тот герб княжеский увидел и сообщать побежал, даже не посмотрев, кто в ту карету сел. Да еще женщины… – Рязанов качнул головой и, махнув рукой, продолжил: – Им, видишь ли, посплетничать захотелось. Вот они и приказали кучеру лошадей особо не гнать. Тот и повел их шагом. А те варнаки карету увидели и давай палить. Только стрелять-то толком не умели. Кучера сразу убило. Лошадь одну ранило. Ну, и Наташу, – еле слышно закончил он и снова приложился к бутылке.