Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

– Петля Времен! – крикнул я в ответ, атакуя и выбрасывая лассо из молний.

Исаи легко переместился в сторону, даже успел поковырять в носу. Акира мрачно смотрел на нас. Сэтору бесстрастно застыл в углу с направленной камерой.

– Так может сдашься, хинин? – спросил Исаи. – Принесешь извинения…

– Может отсосешь? Тогда я тебя отпущу подобру-поздорову.

– Дерзкий хинин! Стрелы Грома!

В меня полетели блестящие стрелы молний. Похоже, что я начал выводить онрё из себя. Хрустальный Щит разбился на куски от прилетевших молний. Правда, я уже ушел кувырком в сторону и даже швырнул огненный шар в ответ.

От фаербола Исаи отмахнулся также легко, как от надоедливой мухи.

– Так что, ещё не хочешь сдаться, полудурок? – рявкнул я и выпустил ещё три шара.

– Тебе? Да ты вообще в своём уме? – Исаи грациозно ушел от атаки, после чего запустил в меня земляную волну.

Я мог бы отпрыгнуть в сторону, но вместо этого поставил Земляной Щит и сам скрючился за ним. Следом ещё одна техника, и ещё, и ещё… Я запоминал, откладывал в памяти, фильтровал и старался не ударить в грязь лицом. При этом пытался увернуться, но так, чтобы не слишком показывать свою ловкость. Уворачивался неловко и запоминал… запоминал… запоминал…

Кто-то скажет, что это глупость – выходить против заведомо сильного противника нарываться на пиздюлины. Для меня же это было тактическим ходом. Так я узнавал сильные оммёдо комиссара, который мог использовать только знания Исаи.

Да, это было одной из тех причин, по которой я согласился выступить против комиссара. Когда же он пошел по второму кругу, а потом и по третьему, то я решил, что пора завязывать. «Удачно» напоролся на земляную волну и даже не выставил щит.

Ух, блин! Меня так подкинуло, что даже что-то хрустнуло в ушах. Надеюсь, что это не косточки…

Приземлился тоже не очень удачно – прямо в горящий обруч. Теперь хрен пошевелишься – дернешься вправо-влево и тут же получишь ожег. Этим и воспользовался подошедший с улыбкой Исаи. Что же, я и сам собирался заканчивать бой, так что пришла пора получать по щам, после картинно падать на колени, но не сдаваться до полной потери сознания.

Так всё и произошло. Причем без пафосных речей. Как только Исаи открыл рот, я сразу же плюнул и попал ему в лоб. После такого дух комиссара не стал себя сдерживать.

Я насчитал десять ударов по роже, прежде чем согнул колени и упал. Удары были не очень сильными – дух мог бить сильнее, но явно рисовался и представал перед камерой под красивым углом. Акира пока молчал, сурово глядя на нас. Я уже отключил боль, поэтому оставалось картинно встать и, после ещё трех-пяти ударов упасть на песок зала.

Упал красиво. На спину. Попытался привстать, но руки отчетливо задрожали, подогнулись и я рухнул уже окончательно.

Акира подскочил ко мне, выбросил, как в ринге десять пальцев и замахал руками, останавливая бой.

– И это всё? – сморщился Сэтору. – Как же скучно. Я тебя переоценивал, хинин.

Он выключил камеру и вышел прочь из зала.

– Это будет тебе уроком, хинин, – сказал Исаи. – До встречи.

Он тоже почти вышел, когда Акира похлопал меня по плечу:

– Ничего, ты хорошо сражался, друг… Но не всегда же выигрывать. Иногда нам попадаются и более сильные противники.

– Друг? – повернулся Исаи. – Хм, а это интересно… Всего доброго, Утида-сан.

– И вам всего доброго. Поздравляю с заслуженной победой.

Я видел заплывшими глазами, как Исаи посмотрел в ответ долгим пронзительным взглядом. Черт, а ведь этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Благодарю, – коротко ответил Исаи, после чего вышел.

Глава 16

Добрался до дома на такси.

Акира предлагал мне обратиться в больницу, но я отказался. Внутреннее сканирование показало, что жизненно важные органы не задеты, а синяки и ссадины скоро заживут. Акира чуть-чуть поколдовал над моим лицом, чтобы остановить кровь. Вправил сломанный нос, отчего я весьма натурально ойкнул.

– Ты уверен, что доедешь сам? – спросил Акира, когда Дыханием Жизни поправлял мне лицо.

– Уверен. Всего каких-то несколько царапин… подумаешь, – легкомысленно отмахнулся я. – А тебе, Акира-сан, огромное спасибо за предоставленный зал.

Ещё не хватало, чтобы Акира сопровождал меня и увидел гостей сэнсэя Норобу. Нет, лучше как-нибудь сам доберусь.

– Тебе точно это было нужно? – спросил Акира.

– Точно, – уверенно кивнул я в ответ. – Пусть Исаи думает, что сейчас он победил. На самом же деле проиграна битва, но не вся война. Я проанализирую бой и обязательно выявлю свои слабые стороны, чтобы их усилить.

– Тебе не хватает скорости против него, – покачал головой Акира. – Думаю, что на тренировках мы этим и займемся.

– Благодарю. Тогда до следующей тренировки?

– До свидания, Изаму-кун, – ответил Акира.

Мы с ним раскланялись, после чего я вышел нетвердой походкой из зала. Эх, если бы я только знал, что вижу этого улыбчивого здоровяка в последний раз…

Мои одноклассники уже успели рассосаться, так что не встретил косых взглядов и кривых улыбок. Что же, на этом спасибо. Покажусь им завтра, ну, а сегодня меня ждал теплый прием у «старой гвардии».

Дома меня встретили шесть пар глаз. Шесть мужчин сидели за столом и ужинали. Только одного из них я не знал. Бизон, Змей, Нагаи, Кот, Норобу… А вот шестым был старик благородной наружности, с высоким лбом и умными глазами. В своём бежевом костюме с черным галстуком и дорогими запонками он походил на очень обеспеченного человека. Или же на крестного отца мафии, только кота на коленях не хватало. Похоже, что это и был тот самый Ягуар, которого от меня скрыли в ту заварушку с Кибаято.

– Здарова, атцы! – приветствовал я их, входя в дом.

– Каков учитель, таков и ученик, – вместо приветствия бросил Бизон. – У тебя-то чего рожа разбита?

– Повздорил слегка с онрё, – ответил я.

– Хороший способ, чтобы отправиться на тот свет как можно быстрее, – заметил Змей.

– Увы, я вынужден вертеться, чтобы наоборот никто туда не отправился.

– Да, мы знаем о вашей проблеме, – махнул рукой Кот. – Уважаемый Дзун Танагачи неправ, что не хочет помочь в этой беде. Ведь онрё может после смерти врага вообще пойти в отрыв… Пока его сила не иссякнет, таких дел может наворотить…

– Я как-то пытался договориться с ним о лекарственных травах для моего кота, так этот оммёдзи даже слушать меня не стал, – глубоким баритоном отозвался тот, кого чуть позже назовут Ягуаром. – Очень сильно Дзун оторвался от простого народа.

– Что же, друзья, тогда я предлагаю вам напомнить этому старому хрычу, что нельзя другого старого хрыча заставлять самому себе кулачишком в лицо тыкать! – Норобу как будто прихлопнул муху на столе, отчего все плошки, миски и пиалы слегка подпрыгнули.

Кстати, посуду он вытащил праздничную. Такую на моей памяти вытаскивал только лишь один раз и то, для основательной протирки, а потом убрал обратно. Вот что значит – дорогие гости…

– И что же ты предлагаешь, уважаемый Норобу-сан? – спросил Нагаи.

– А вот что…

Норобу махнул мне рукой, чтобы я присоединился к обсуждению плана. После того, как он рассказал о своей задумке, причем вместо объектов использовал плошки и миски, я был первым, кто произнес:

– Это безумие…

– Долг платежом красен. А я хочу отдать свой долг, – сурово произнес Норобу.

Глядя в его глаза, я вспомнил одного старика, жившего в моем доме. В том, далеком прежнем мире… Пожилой сосед часто сидел во дворе на скамейке, иногда ел пирожок или мороженое, всегда угощал свою собачку со словами «должен будешь». Забавный такой старикашка, Павел Сергеевич…

Псинка была обычной мирной, старенькой дворняжкой. Редко тявкала на котов, иногда пыталась пугать голубей. Но всегда отзывалась на свист и подбегала с затаенным страхом в глазах – погладишь или ударишь?

Однажды весь дом не мог уснуть из-за внезапного концерта: лай, вой, сначала в квартире, а потом стало слышно на улице, как будто псина выскочила на балкон. Было темно уже, и со двора его пытались угомонить, но всё равно пёс выл.

Постучали в квартиру – никто не ответил, ни шума, ни звука, как будто собака осталась одна. Соседи забеспокоились, вызвали спасателей – пожилой ведь человек, могло что-то и случиться. Вскрыли дверь, а там картина маслом: хозяин в коридоре на полу, инсульт, но ещё живой!

Про пса вспомнили в последний момент, он не вышел к людям, полаял ещё немного, поскулил и как-то стих. Только соседка спохватилась, когда деда унесли уже, пошла искать собаку, не оставлять же одного.

Зашла соседка в комнату и ахнула: окно было открыто на проветривание, пёс вскочил на подоконник и звал людей, держался лапами. А когда все зашли, захотел слезть и зацепился ошейником от блох за щеколду на окне. Пока хозяином занимались, пёс задушился, бедолага.

Павел Сергеевич выжил, его спасло то, что помощь прибыла вовремя. Помню, первый раз он вышел из дома после больницы, сел на скамейку во дворе. Один. Я тогда ждал друга у подъезда, он должен был подъехать и забрать меня для помощи на даче. Я тогда поинтересовался здоровьем, Павел Сергеевич сказал, что всё нормально. А потом помолчал и произнес: «Долг платежом красен. Тузик мне всё вернул». Вот почему-то сейчас Норобу напомнил мне этого самого Павла Сергеевича.

Однако, как бы то ни было, но спустя пять часов мы оказались в полном снаряжении в районе Асакуса, у храма Сэнсодзи неподалеку от пятиярусной пагоды, в которой и обосновался главный оммёдзи Дзун Танагачи.

Ночь уже покрыла небо одеянием ниндзя, разбросала по небу сюрикены-звездочки, а потом ещё зашвырнула до кучи месяц, похожий на каму.

Нервничал ли я перед предстоящим действием? Немного было. Я давненько не проникал скрытно в здания, поэтому боялся, что новое тело может подвести. Руки могут не выдержать, и я сорвусь… Однако, я гнал прочь эти мысли – если идти на дело и бояться, то можно забыть про успех. Опасаться можно, но бояться – никогда!

По плану именно мне предстояло сыграть главную роль в предстоящем спектакле. Конечно, все из «старой гвардии» предложили свои кандидатуры, но Норобу отмел все возражения одной простой фразой:

– Доверьтесь мне также, как я доверяю ученику.

После этого мужчинам сказать было нечего. Поэтому мы заняли позиции согласно сумасшедшему плану сэнсэя Норобу и приготовились ждать первого сигнала. Я изображал туриста-зеваку, которому совсем нечего делать, кроме как восхищаться красотой архитектуры. А полюбоваться было на что. Вся постройка с ее легкими, грациозно изогнутыми крышами, такими воздушными на их несложных подпорах, производила впечатление ясной гармонии, спокойной уравновешенности и завершенности.

Ровно в полночь храм закроется, а тех, кто останется на площади, попросят удалиться монахи. Вежливо попросят. Если вежливость не поможет, то в ход пойдут девата и уже тут спорь не спорь, а выкинут за милую душу. Кто такие девата? Каменные изображения лесных духов, божеств. Сильные, как сто быков, но тупые, как сто баранов.

Их активизирует на ночь главный оммёдзи Дзун Танагачи. Вот до активизации мы и должны были успеть. Пять человек из «старой гвардии» образовали пятиугольник на территории вокруг пагоды. Если провести между ними линии, то получится правильная пентаграмма. Хоть демона какого вызывай, или курьера из фастфуда.

– Хорошей охоты, Тень, – раздался позади голос сэнсэя.

– Хорошей охоты, – отозвался я и пошел к пагоде, доставая телефон.

Со стороны можно было подумать, что я шел для того, чтобы сфотографироваться на фоне закругленных крыш. Но у меня другие цели. А телефон так… для отвлечения внимания возможных внимательных глаз.

Пагода приближалась с каждым шагом. Далеко выдвинутые крыши придавали ей форму кастрюлек, поставленных одна на другую. Существует поверье, что это сделано для того, чтобы упавший с неба дракон не разрушил основание пагоды, а отскочил от крыш и навернулся вниз. На самом же деле это сделано от капель дождя – крыши выносят их подальше от фундамента, а тот дольше служит, не поддаваясь силам природы. У нас для этого делают водостоки по трубам.

Какой способ вернее и лучше? Да хрен его знает, но выдвинутые далеко крыши смотрятся красивее.

Вот как раз к одной из таких крыш, смотрящих на восток, я и подошел. Сделал всего одну фотографию, когда с другой стороны пагоды раздался звук взрыва, а в ночное небо рванулся столб огня.

Первая стихия была для меня сигналом. Ягуар выпустил из рук в небо целый фонтан огненной массы, отвлекая на себя внимание неожиданным фейерверком. Я мигом убрал телефон в карман и подскочил вверх.

Ну, держи меня хваленая крыша!

Пальцы схватились за край, я с трудом подтянулся и перекинул ногу через край. Всё-таки лишний вес дает о себе знать – зря я сегодня так налегал на свинину…

– Что вы делаете?! Тут нельзя запускать фейерверки! – раздались по ту сторону голоса монахов.

– Да что вы, я же от восторга! Тут такая красота, что я не удержался! – прозвучал громкий голос Ягуара.

Я перевалился и приник к черепице крыши. Огляделся – внимание редких в этот час посетителей было обращено к нарушителю спокойствия.

– Пожалуйста, покиньте храм!

Я начал движение вверх по скату.

– Нет, не выгоняйте меня, прошу! Дайте ещё секунду насладиться красотой храма. Возможно, я больше никогда не увижу ничего подобного! Да куда вы меня ведете? Ну что же вы за люди?

Я прошел на сторону правее. Замер за перилами, скрываясь в тени. Следующим должен быть Кот.

Он не сплоховал! В небо ударил фонтан воды, да ещё подкрашенный чем-то таким ярким, что всё вокруг окрасилось в зеленый цвет. Монахи бросили Ягуара и кинулись к Коту. Я же в это время беспрепятственно проник на следующий уровень.

– Да перестаньте вы ущемлять права народа на восхищение! Я, может, хочу песню спеть, а пою из рук вон плохо, поэтому и швыряюсь фонтаном воды!

– Но тут нельзя, тут люди молятся!

– Пусть себе молятся, я же на них не брызгаю! Да куда вы меня ведете? Пустите, я ещё не до конца восхитился.

Следующим стал Нагаи. Он выпустил в небо целый дождь из разноцветных камней, которые звонко застучали по храмовым плитам. Я за это время успел выбрать нужное положение и перебраться на другой этаж.

– Простите, братья-монахи, но я тоже не мог удержаться от восхищения!

– Но ваши камни… Они же могут кого-нибудь покалечить! Вам лучше покинуть храм!

– Да я ничего плохого не делаю! Рядом со мной никого нет, так что никто не пострадал! Да куда же вы меня ведете?

Новый уровень. Я постарался справиться с дыханием. Как же всё-таки тяжко давались упражнения после драки с Исаи…

Пучок молний прорезал ночное небо и заплясал, сверкая голубоватыми вспышками. Новая крыша. Бизон не подкачал. Выпустил оммёдо от души.

Я подхватил занозу на средний палец правой руки, мелочь, а неприятно.

– Простите, братья-монахи, но и я! Я тоже! Я тоже не мог удержаться от восхищения!

– Уберите ваши молнии… Они же могут кого-нибудь покалечить! Вам лучше покинуть храм!

– Да я ничего плохого не делаю! Я просто выпускаю в небо молнии и всё! Мы живем в свободной стране и тут каждый может выпустить в небо молнию, если ему вдруг захочется! Да куда же вы меня ведете?

Новая позиция и последняя крыша. После неё вход в кабинет Дзена Танагачи. Мне необходимо притаиться за дверью, когда в действие вступит последний акт сумасшедшей пьесы.

Вихрь разросся до размеров маленького урагана с противоположной от меня стороны, перетаскивая внимание на себя. Там снова раздались причитания монахов, а уже их перекрывал голос Змея.

Он сейчас сдерживал ураган, вырывающийся из ладоней, и сопротивлялся действиям монахов.

Если Норобу всё правильно рассчитал, то сейчас должен будет показаться Дзун Танагачи. Я притаился за расписной дверью, готовый проскользнуть в неё незаметной тенью, когда выскочит рассерженный хозяин здания.

Вот только Норобу просчитался с тем, что дверь у Дзуна открывалась не наружу, а внутрь. Она распахнулась, а потом в самом деле вышел старик в белоснежном кимоно, расшитом золотом. Его длинные волосы шевелились за спиной, как будто от неспокойного ветра. Спрятаться у меня не получилось, поэтому первым, что он увидел, был я, сидящий в самой неприглядной позе.

– Ты тут что, срать удумал?! – вскричал старец, направляя на меня пальцы.

В следующую секунду со мной что-нибудь произойдет нехорошее, поэтому я не стал ждать эту секунду и ударил что было мочи апперкотом. Вот обычно стариков не бью, но тут… Растерялся, что ли?

Главный оммёдзи оказался не готов к такому повороту событий, поэтому взял, да и хлопнулся в обморок. Нет, я не в полную силу бил, всё-таки имею уважение к старости, но так уж получилось, что Дзуну хватило и такого удара.

– Опс, – вырвалось у меня. – Я не виноват…

Вот прямо как Киоси, когда накосячит. Что же, делать было нечего – старик вскоре мог прийти в себя, поэтому я ринулся в его кабинет.

Норобу сказал, что свиток победы над онрё должен лежать где-то отдельно, но вот где? В захламленном свитками кабинете сам черт ногу сломит. Они лежали на полу, на подоконниках, в шкафу, под шкафом, на шкафу. Только небольшая дорожка вела от стола к двери, по ней я и прошел, почесывая голову.

Ну и где тут искать свиток? Рядом со столом стоял небольшой плетеный сундук, похожий на те корзины для белья, с какими женщины ходят на речку. В нем с горкой были уложены свитки. Представляли они из себя ценность? Да хрен его знает…

Дзун Танагачи простонал за дверью. Похоже, что скоро очнется.

Придется рисковать. Второго такого шанса вряд ли представится, поэтому я схватил сундук, закинул его на плечи и выскочил наружу. Дзун ещё лежал, но его руки уже начали подергиваться. Значит, вскоре очнется и тогда мне придет толстый северный лис. Песец, по-нашему.

Этому зверьку я был не рад, поэтому взлетел на перила и прыгнул ласточкой вниз…

Нет, я не самоубийца, рожей в каменные плиты втыкаться не собирался. Я знал, что тут рядом находится сэнсэй Норобу, который приготовит мне Облако Любви, на которое его ученик удачно приземлился.

– Нашел свиток? – тут же спросил подскочивший сэнсэй, когда я сполз с эфемерной воздушной подушки.

– Да хуй его знает. Схватил первое, что попалось под руку, – мотнул я головой на сундук.

– А Дзун? Почему его не видно?

– Пришлось вырубить дедушку. Ты же не сказал, что дверь открывается внутрь, а не наружу.

– Так я и сам не знал, – пожал плечами сэнсэй. – Ладно, уносим ноги, а то Дзуну хватит ума активизировать дэват раньше положенного срока.

Мы уже были за пределами храма, когда сэнсэй остановился и выстрелил в небо яркой радугой. Она широкой полосой устремилась в ночь, и где-то возле месяца, похожего на каму, разлетелась яркими брызгами. Это был сигнал остальной пятерке уходить.

Мы же поспешили домой. Сэнсэй то и дело косился на сундучок со сказками, но сдерживал себя от того, чтобы остановиться и начать его потрошить. Я же шел торопливым шагом и посасывал палец, пытаясь вытащить занозу.

Я ещё не знал, что оставил каплю крови на столе главного оммёдзи. Мелкую капельку, которую обычным глазом-то хрен заметишь. Вот только у Дзуна Танагачи был необычный глаз. Впрочем, пока что я торопился на станцию, где мы условились встретиться с остальными членами налета. Торопился и не знал, чем обернется наш «успешный» поход.

Глава 17

Всю ночь старички негромко переговаривались в гостиной. Они разбирали украденный сундучок и делились впечатлениями. Сквозь сон до меня иногда доносились их слова:

– А вот это для чего? Неужели прямо там мазать? Ценная находка…

– Ого, а так можно было? Как же Дзун Танагачи испорчен…

– Сколько всего тут интересного. Как же здорово, что мы провернули это дельце…

– Вот он, тот самый свиток! Твоему ученику везет, как будто искупался в Ручье Удачи. Надо же, схватить именно то, что нужно.

– Да уж… Но может быть Дзун после моего визита захотел найти этот свиток и случайно положил его в сундучок?

– Всё может быть, а вот это вот радует от души. Ну всё, теперь ещё и жену порадую…

Такие слова пробивались и тут же уносились прочь. Хотя спал я чутко, но усталость от боя, от лазания по пагоде взяла своё и заставила глаза не размыкаться до самого утра.

Утром же меня разбудил Киоси. Причем разбудил беспардонно – потыкал длинной веткой в щеку через окно. Я тут же схватил ветку и сломал кончик. Вот если бы ткнул мечом, то вряд ли бы такой фокус получился.

– Босс, нам пора на тренировку, – тихим шепотом произнес тануки.

– Что ты за человек? Даже поспать не даешь… – простонал я в ответ. – Убил бы, да уже привык.

– Ну, я не совсем человек, – последовал ответ. – А тренировку пропускать нельзя – тебе же скоро на кумитэ…

– Эх, если меня там убьют, то хотя бы высплюсь, – прошипел я и начал собираться.

Вот только не говорите, что когда вы не выспались, то находитесь в отличном состоянии духа и от вас прямо-таки пахнет бодростью. Ни за что не поверю. Что в том мире, что в этом, невыспавшийся человек являет собой образец дурного характера и отвратительного поведения. А если недосыпание превращается в повседневную обыденность, то и вовсе становится невыносимым вурдалаком.

Да что я вам объясняю? Думаю, что вы и сами пребываете иногда в таком состоянии, которое потом заглушается литрами кофе или бодрящими энергетиками. И всё-таки есть одно средство, которое помогает мне если не улучшить настроение, то, по крайней мере, сделать жизнь более сносной.

Это холодный душ!

Да-да, не удивляйтесь, одна минута под холодным душем утром дает такой заряд бодрости, что хочется выбежать и сразу начать что-нибудь делать. Как минимум – согреться. Но если достоять минуту до конца, то потом, после обтирания, выходишь с таким ощущением, что самое плохое уже позади, и хуже, чем эта минута, за день больше ничего не произойдет.

Однако, на этот раз я решил использовать душ и обтирание позже, после тренировки. Причиной тому стал взгляд, брошенный в гостиную. Там, возле стола, заваленного свитками, сидели в позе лотоса шесть человек «старой гвардии». Глаза закрыты, позы расслаблены, на лицах покой и умиротворение. Вот хоть прямо сейчас бери холст и рисуй картину «Старые монахи на привале».

Я не стал их беспокоить, а отправился на пробежку, напялив утяжелители. Нет, можно было бы обойтись и без них, но… Если я хочу отмудохать духа, то надо быть быстрее, выше и сильнее, чем сейчас.

После пробежки мои старички всё также сидели на своих местах. По лысой голове Змея безнаказанно ползала муха, а тот словно не замечал. Я даже приставил зеркальце к губам Норобу, но нет, они все дышали. Значит, это настолько погрузились в медитацию, что позабыли про всё на свете.

Я всё-таки принял ледяной душ, взбодрился и помчался в школу. Киоси отправился в свою школу, в которой учились обычные ребята, а не дети аристократов. Порой я даже ему завидовал – там не нужно следить за собой и погружаться в хитросплетения интриг. Там можно было быть самим собой…

Подумывал ли я о переходе? Ну вот ещё. Я упрямый. И если родители Изаму Такаги хотели, чтобы их ребенок выучился в высшей школе, то не стоит их расстраивать. Я выучусь. Пока что меня прикрывали якудза, поэтому я шел им навстречу, но в дальнейшем…

Как ни настаивал сэнсэй Норобу на татуировке на спине, но я её делать не собираюсь. Мои знания и навыки можно использовать в военном деле. После универа, да ещё со связями в высшем обществе можно построить неплохую карьеру. А если я нанесу клеймо на спину, то сам себе закрою врата в высшее общество.

Да-да, я не собирался всю жизнь быть отщепенцем и подбирать крохи со стола аристократов. Меня как-то самого посетила мысль стать аристократом. А что? Я буду первым хинином, который получит герб и станет самым наглым выродком из всей среды этой напыщенной знати.

Может быть, такого и не произойдет, но помечтать-то я могу?

А если почитать, как вели себя аристократы, то иногда и задумаешься – а на хрена нужен такой расклад? Чтобы всю жизнь ходить по линеечке, кланяться строго под определенным углом и улыбаться так, словно только что вышел от последнего осмотра дантиста.

Да и по поводу секса раньше было вообще швах. Вплоть до конца Второй мировой войны нагота в Японии не вызывала вожделения. Даже отвращение вызывала, как будто не красивое женское тело представало перед самцом, а синюшная курица с советского прилавка. Другое дело – сложные конструкции из роскошных шелков богатых расцветок. Каждый из многочисленных, как лепестки хризантемы, слоев одежды отличала своя степень интимности.

Разворачивая женщину, как куколку шелкопряда, мужчина затягивал удовольствие с той истомой, которой не понять нашему времени, листающему «Плейбой» и облизывающемуся на бикини. Очищенная вкусом, воспитанная стилем и изощренной традицией чувственность была способна переносить эротический вектор с обнаженного тела на полуодетое. Возбуждались на рукав!

Вспоминая свои приключения в классе и на мотоцикле, могу сказать, что сейчас гораздо, гораздо проще. То ли аристократки стали менее утонченные, то ли нравы стали свободнее. Хотя, если судить по некоторым найденным записям, то до прихода самурайского класса были другие предпочтения. Общественное мнение осуждало изъяны в туалетах дам куда строже, чем легкость их поведения.

Да что там говорить, когда до начала военных действий был целый ритуал прелюбодеяния. Ночь с возлюбленной, во время которой кавалер, вооруженный опытом китайской постельной науки, не позволял уснуть ни себе, ни даме, завершалась с криком петуха. До первых петухов дрючились! Покинув ложе, любовник торопился домой, чтобы написать стихи о невыносимости разлуки – обязательно до того, как обсохнет утренняя роса, замочившая его одежды. Выбрав «почтальона» приятной наружности и прикрепив к посланию перо убитого петуха, прервавшего ласки, кавалер не считал дело завершенным до тех пор, пока не получал стихотворного ответа.

Во как! Вот с такими вот заморочками и жили дворяне до прихода самураев с их кодексом бусидо. Потом военщина исправила множество параграфов уклада, но всё равно красота ухаживаний и эстетика слов были сильны в крови аристократов.

Чтобы стать им ровней придется жопу разорвать на британский флаг.

А на хрена мне становиться аристократом? Я задумывался над этим не раз, но в конце концов вывел для себя однозначный ответ – для того, чтобы бросить вызов обществу и доказать, что и хинины могут быть с голубой кровью. Чтобы ткнуть всех этих белоручек носом в дерьмо и заявить во всеуслышание: «Ребята, вы такие же, как и остальные, только бабла побольше и гонора через край!» Для этого и ещё…

Чтобы переломить существующие до сих пор убеждения, что хинины – это низшая каста. Возможно, так было раньше, но сейчас пора бы истории прогнуться под моей грязной пяткой.

Войду в парламент – Палату пэров (кидзокуин) и начну указы разные подписывать… А что? Как было в мультике из моего мира: «А я и в цари записаться могу! Да! А кто тут… Кто тут, к примеру, в цари крайний?» Понятно, что на пути меня будут ожидать всяческие палки в колесах, но, волков бояться – срать не ходить.

Ой, не смотрите на меня так – уж и помечтать нельзя!

С такими мыслями я и добрался до школы. Каково же было моё удивление, когда возле школы стояла не одна полицейская машина, а целых три!

Что же там случилось?

И не спросишь ни у кого – я же скрываю дружбу и со всеми как бы на ножах. Посмотрел на часы – до нулевого урока ещё пятнадцать минут, поэтому успею поздороваться с Наоки Хикамару.

Девушка-полицейский дежурно улыбнулась мне, когда я склонился в приветственном поклоне.

– Доброе утро! Что-то случилось, Хикамару-сан? – спросил я крайне вежливо.

Полицейские очень любят вежливость, если не верите, то попробуйте нахамить кому-нибудь из них при встрече.

– Для кого-то оно доброе, а кто-то уже его не сможет увидеть, – вздохнула девушка. – Простите, Такаги-сан, вырвалось. Здравствуйте. Да, случилось. Вчера вечером был убит Акира Утида…

Меня как мешком с картошкой по башке шарахнули. Как так-то? Только вчера с ним виделись, нормально расстались и… Вот тебе на…

– Как… кх… кх… – не смог я справиться с комом в горле. – Как это случилось?

– Он вышел с территории школы и направился к себе домой. По пути его мотоцикл сбила машина, а потом неизвестный, который сидел за рулем, напал на господина Утида. Он двигался настолько быстро, что камера наблюдения, укрепленная на перекрестке, не позволила рассмотреть его лицо. А машина оказалась угнанной со стоянки неподалеку. Похоже, что он следил за господином Утида… После нападения убийца тут же скрылся…

– И что… Акира не смог противостоять этому убийце? Да он же был главой клуба «Оммёдо Кудо».

Был… Как же легко вылетело это слово…

– Увы, после столкновения он не успел прийти в себя. А удары нападавшего были настолько сильны, что Утида-сан скончался, не доехав до больницы. Проходившие мимо люди пытались помочь Дыханием Жизни, но… – девушка-полицейский вздохнула.

Другие её коллеги опрашивали проходящих школьников, показывали фотографии Акиры. Некоторые из моих одноклассников показали на меня. Я же сразу рассказал госпоже Хикамару о том, что вчера в клубе «Оммёдо Кудо» провел бой с одноклассником, в котором потерпел поражение. После этого отправился домой, залечивать побои.

Синяки ещё не сошли с моего лица, так что они подтвердили слова.

– А вечером вы никуда не выходили?

– Мы с сэнсэем гуляли возле храма Сэнсодзи, там какие-то пять идиотов начали запускать в небо магические всплески, и мы решили убраться от греха подальше, – пожал я плечами.

Сказал вроде бы и правду, но не всю. Однако, не говорить же ей, что я залез на пагоду и вырубил главного оммёдзи Дзуна Танагачи. Конечно, это будет сильным алиби, но его можно использовать для другого обвинения.

И тут я наткнулся на довольную рожу Исаи. Он улыбался и подмигивал мне, сделав приглашающий жест встать рядом.

– Прошу прощения, Хикамару-сан, мне пора, – чуть поклонился я. – Очень жаль, что семью Утида постигло такое горе. Я скорблю вместе со всеми. Акира был отличным сэмпаем…

– До свидания, Такаги-сан. Если что узнаете, то дайте мне знать, – кивнула девушка-полицейский в ответ.

– Обязательно дам, – ответил я и соврал.

Я уже знал, кто проделал такое с Акирой. Я видел этого ублюдка, который стоял и лыбился в десяти шагах от полицейских машин. Глубоко вздохнул и выдохнул, сдерживая бешенное сердцебиение.

Я ни в коем случае не должен показывать горе и несчастье! Я не должен давать этому пидару повод для радости!

– Вижу, что ты побледнел, Изаму-кун, – радостно осклабился Исаи. – Даже синяки стали отчетливее видны.

– Ну ты и гнида, – прошипел я в ответ. – Я всё равно найду способ тебя уничтожить…

– Ага, вижу, что ты грустишь о потере друга. Что же, это хорошо… Это очень хорошо. А уж как исказится горем личико Кацуми? Как ты думаешь – стоит её навестить на похоронах? Говорят, что на похоронах девушки больше всего нуждаются в утешении. Я её утешу изо всех сил, а потом, когда начну ебать, расскажу, как убил её братишку…