Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Глава 5

– За тобой демоны гонятся? – поинтересовался я, когда Тигр застыл на пороге, уперев взгляд в лежащую на диване Шакко.

Лежала Шакко пристойно, безо всяких сексуальных поз, поэтому упрекнуть её в соблазнении начальника было нельзя. Зато как только появился на пороге Тигр, так сразу же ножка выглянула из-под одеяла и продемонстрировала славный изгиб бедра. Тигр сглотнул от появившегося зрелища.

Я давно заметил, что Ленивый Тигр теряется при виде Шакко и начинает смущаться, как мальчишка-пятиклассник, собирающийся позвать одноклассницу на свиданку. Похоже, что рыжеволосая красотка пришлась ему по душе. Причем, не только ему – Малыш Джо тоже облизывался на девчонку. А та только благосклонно принимала оказываемые знаки внимания и вертела хвостом. Как в прямом, так и в переносном смысле.

– Нет, там... там... – приосанился Тигр и попытался найти такие слова, чтобы выставили его в лучшем свете, но проклятые слова будто вылетели из головы. – Там это... это...

– Не тяни кота за яйца, Тигреныш, – мурлыкнула Шакко. – Будь мужиком – рубани с плеча!

Наблюдение за смущением взрослого мужика забавляло. И чего в самом деле яйца мнет? Вроде не в одной передряге побывал, не одну юдзё за деньги снял – знает, почем фунт пороха, а вот поди ж ты... смущается.

– Соберись, бу! – гаркнул я. – Соберись и стань самураем!

Так вольно я перевел поговорку "терпи, казак, – атаманом будешь!"

Тигр взглянул на меня, кивнул и набрал в грудь воздух.

– Там Мрамор дерется с Малышом! – выпалил Тигр за один раз.

– И что? Надо ребятам пар выпустить... Пусть пару шишек друг другу поставят, – пожал я плечами.

Босодзоку Кин Исий, по кличке Мрамор, сам попросился под моё начало, когда его соратники по байку рассказали про операцию с Сэтору Мацуда. Жизнь молодых байкеров быстротечна: их либо рекрутирует якудза, либо ломает дорога, или же обрабатывает полиция и они становятся на путь исправления. Порой этот путь сразу же приводит их в могилу, так как босодзоку более восприимчивы к предательству (а иным словом и не называется отступление от рыцарства ночных дорог) и жестоко карают отступников.

Так как без лидера, которого мы с Норобу успешно запрятали далеко и надолго в строительную кабалу якудзы, в рядах босодзоку начались волнения и грызня за власть, то Мрамор рассудил наиболее мудро и решил пойти на поклон к сильнейшему. Сильнейшим в этом отношении оказался я. А мне как раз понадобились подручные, так как ребят уже не хватало на всё про всё.

И всё-таки рыцари ночных дорог пока ещё не совсем пообтесались и нередко огрызались на приказания старших. Вот это и приводило к стычкам. Впрочем, мои парни, обученные сэнсэем Норобу и лично мной, успешно справлялись со вспышками недовольства. Стычек становилось всё меньше, но порой случались. Вот и сейчас мне показалось, что происходит одна из таких. За Малыша я не беспокоился, всё-таки юность сумоиста сказывалась, да и Мрамору не помешало бы чуть-чуть вправить мозги на место.

– Да там не шишки, они оммёдо используют! – быстро проговорил Тигр.

А вот это уже серьёзнее!

Я подскочил и кинулся к выходу. Следом рванулась Шакко.

Если двое мужчин в драке начинают использовать колдовство, то это означало только одно – они хотели по меньшей мере покалечить друг друга. Покалеченные мне не нужны – корми потом этих глупцов за свой счет. Великовозрастные, а как дети...

Пролетев по базе вихрем, я выскочил на улицу. Неподалеку от входа двое мутузили друг друга, причем бились не на жизнь, а на смерть. Остальные стояли в отдалении, стараясь не попасть под шальной выстрел, но стараясь рассмотреть всё в деталях. Похоже, что ребята успели выпустить друг по другу не одно оммёдо, так как земля вокруг них была перекопана и разбросана по сторонам.

Сэнсэй Норобу спокойно прохаживался поодаль, старательно делая вид, что его вовсе не касаются разборки двух бугаев. Даже поглядывал на небо, как будто старался разглядеть в рваных ватных комьях облаков остатки своей совести.

– Дыхание Болот! – выкрикнул Малыш Джо и выпустил в сторону противника зеленоватый туман.

Этот самый туман выплеснулся из центра ладоней и заструился по земле, двигаясь по направлению к противнику. Сочная трава тут же пожелтела и зачахла в тех местах, где её коснулось "дыхание".

– Разрез Ветра! – гавкнул в ответ Мрамор.

С двух сторон его прикрыли два воздушных щита. Они сложились в форму острия топора, а после рванулись вперед, разбивая оммёдо Малыша на две части.

Бывший сумоист еле-еле успел выставить Водяной Щит, о которое и разбился Разрез Ветра. Впрочем, сам Щит тоже разлетелся на несколько частей. Обломки Щита упали на землю и тут же растаяли лужицами. Два бойца снова застыли друг напротив друга.

Я бросился вперед и встал между ними. Хмуро взглянул сначала на Малыша Джо – он виноват в том, что не смог урегулировать дело словами, а воспользовался кулаками и, тем более, оммёдо. Малыш Джо опустил голову после двух секунд напряжения.

После этой демонстрации признания вины я точно также посмотрел на Мрамора. Кин дерзко взглянул в ответ. Он не опускал взгляда даже после истечения долгих десяти секунд. Выдерживал характер...

Что же, этого было достаточно для того, чтобы разобраться в ситуации. Мрамор спровоцировал своим поведением Малыша и тот, устав доказывать неправоту босодзоку словами, решил действовать кулаками. А так как Малыш мог запросто накостылять Мрамору, то босодзоку перевел бой на уровень оммёдо.

В итоге мы едва не получили смертоубийство или членовредительство.

– Я правильно понимаю, что ваш спор уже не разрешить словами? – спросил я негромко.

– Босс, мы сами... – прогудел Малыш.

– Да, Такаги, мы сами разберемся. Нечего заступаться за своих друзей! – насмешливо воскликнул Мрамор.

Не сделал к фамилии уважительную приставку, намекнул, что я выскочил защищать друга, сделал укол интонацией... Парень явно нарывался на хорошую взбучку. Вот только зачем ему это нужно? Показать свою крутость перед остальными? Попытаться возвыситься?

Мрамор и драку затеял не просто так... Чего же он хочет? Я внимательно вгляделся в его лицо. А ведь он волнуется! Да так волнуется, что мама не горюй!

При волнении происходит покраснение кожных покровов. Вегетососудистая система начинает активнее работать, за счет чего кровь приливает к самым маленьким капиллярам, наполняя их. Это неподконтрольное действие, которое выдает волнение.

Играют «желваки». При волнении мышцы напрягаются, заставляя двигаться скулы. Это чаще выдает мужчин, так как у них мышцы лица более развиты. Раздуваются ноздри из-за частого и неровного дыхания. Волнение провоцирует выработку адреналина, который вызывает учащенное сердцебиение, ускорение дыхания. В процессе этого ноздри раздуваются, чтобы вобрать больший объем воздуха.

И это волнение не после драки – Мрамор чего-то боится. Он бросил вскользь взгляд на своих друзей, и я понял, чего именно он боится...

Показать слабость!

– Что же, я и не думаю, что надо заступаться за Малыша. Тем более, что он сам может за себя постоять. Я не хочу допустить только смерти на территории базы. Не нужно тут больше смертей, – произнес я неторопливо, следя за тем, как краска понемногу покидает лицо Мрамора.

Он неправ, но не хочет отступать, так как в этом случае извинения примут за позорное отступление.

Взгляд Мрамора, брошенный в сторону выхода, а также устремленные туда глаза Малыша подсказали предмет спора. Шакко щурилась на солнышко, поглядывая на всё сквозь полуприкрытые веки. Скорее всего пацаны начали разборки из-за брошенных слов Мрамора. Тот что-то ляпнул про Шакко, Малыш потребовал извиниться и вот итог. И если я сейчас начну требовать извинения за его неправоту, то он тоже воспротивится этому. Произойдет ещё один конфликт и я, чтобы не потерять лицо, буду вынужден прогнать его.

Мда-а-а, похоже, что из-за одной особы женского пола могут разрушить не только город Трою. И оба бойца сейчас начнут отпираться и говорить, что это только их дело. Что же, не будем их пытать, но надо взять на заметку, что на базе нужно больше женского пола. Чтобы у мужчин было поменьше соревновательного настроения.

– А смертей и не будет, Такаги-сан, – проговорил Мрамор. – Я по-мужски хотел перетереть одну тему с этим... – он сделал паузу, словно подбирал слово, а потом проговорил, – с Малышом. Поболтали бы ерундой и на расход. Чего разнимать-то?

Всё-таки в этот раз сделал уважительную приставку. Следовательно, мой авторитет для него кое-что да значит. И вроде бы начал успокаиваться. Зато чуть заметно заволновались остальные – своим присутствием я лишал из зрелища, да при том это зрелище было сродни бою за правое дело.

Малыш потупил взгляд, стараясь не встречаться со мной глазами, а вот под возрастающим бурчанием краска снова вернулась на щеки Мрамора. Похоже, что он снова начал закипать. Всё-таки ему надо было выпустить пар...

Выпустить пар, наказать за слова, восстановить честь девушки, не задеть чувства Малыша, не уронить своё лицо... Всё это можно было сделать единственным способом.

– А ты прав, – с улыбкой начал я своё наказание. – Да-да, ты прав, Мрамор! Я не буду заступаться за своего друга и пользоваться положением.

Мой небольшой спич вызвал новое бурление в рядах зрителей. Я заметил проблески улыбки на губах Малыша. Он понял, что если я начинаю так издалека, то явно приготовил что-то для зарвавшегося босодзоку.

– И я смогу накостылять этому толстяку? – Мрамор от радости даже не сразу поверил своим ушам.

– Конечно сможешь. Только не "толстяку", а мужчине средней упитанности. Не стоит переходить на личности и тем самым выказывать свою слабость. Если вести бой, то вести его достойно! И с достойным противником! Хотя...

– Ну всё, мужчина средней упитанности, тебе не сдобровать! – крикнул Мрамор.

– А также не стоит перебивать начальственное лицо до тех пор, пока оно не высказало свою точку зрения, – всё также с улыбкой и негромко заметил я.

– Прошу прощения, Такаги-сан, не сдержал проявления эмоций! – поклонился Мрамор. – Прямо ух как захватило...

Ага, уже заставил его извиниться. Это немало. Всё-таки он обучаем. Надо продолжать урок, пока он обратился во внимание.

– Однако, поскольку я не буду заступаться за друга, то заступится его подруга. Шакко, ты сможешь показать Мрамору несколько движений, которым тебя научил Малыш?

– Да легко, Такаги-сама! – откликнулась рыжевласка и за пару прыжков оказалась рядом со мной.

– Но... Это мужское дело... – замялся Мрамор.

– Однако, обсуждали вы женское тело, – парировал я. – И это тело жаждет показать, что оно достойно не только обсуждения, но и восхищения.

Шакко тем временем начала помахивать руками, разминаясь. Она с улыбкой взглянула на босодзоку:

– Ну, давай потанцуем, дрянной мальчишка! Покажешь мне, что умеешь? Или тебе не на сиденье большого байка нужно садиться, а на сиденьице трехколесного детского велосипеда?

– Ты охренела? Тебе повезло, что я не бью баб! – процедил Мрамор.

– Да? Тогда тебе повезло, что я не бью мальчишек. Я их хлопаю, по пухлой, аппетитной попке, – подмигнула Шакко.

– Чо-о-о? – взревел Мрамор.

– Имбирь в очо, не горячо? Или тебе уже не привыкать, сладкий мальчик? – подмигнула Шакко.

– Да я тебя на куски порву!

– Вот это уже другой разговор, а то сюси-пуси развел. Давай, потанцуем, мальчишка!

Остальные зрители одобрительно загудели. Я не знал, что именно сказал Мрамор, да это и не важно, но сейчас Шакко могла переплюнуть его в оскорблениях. Этой рыжевласке на язык лучше не попадаться.

– Я не собираюсь драться с девчонкой, – пробурчал Мрамор. – Так нечестно.

– Да, ты прав, – кивнул я и повернулся к Шакко. – Красотка, я запрещаю тебе использовать оммёдо! Так будет честно.

– Да как два пальца обмочить, – хмыкнула та в ответ, продолжая разминаться.

– Но, босс... – несмело окликнул меня Малыш. – Это же наше дело.

– Малышок, а вы же деретесь из-за меня? Ох, я так обожаю, когда из-за меня мужчины дерутся, – хитро улыбнулась Шакко и подмигнула. – Но ещё больше я люблю сама бить мужчин. Не откажи мне в таком удовольствии? По-дружески?

– Ну, если только по-дружески, – прогудел Малыш, подмигивая в ответ.

Тигр насупился, когда Шакко начала оказывать больше внимания другу, чем ему. Судя по его лицу, он сам собрался сунуть пару раз Мрамору, чтобы Шакко могла тоже обратить на него внимание.

Эх, здоровые мужики, а машут кулаками и меряются писюнами. Впрочем, подобным эмоциям подвластны не только простолюдины – аристократы придумали целый талмуд этикета, по которому даже банально зевнув, можно смертельно оскорбить собеседника. И сейчас, глядя на двух едва не покалечивших друг друга мужчин, я могу сказать – что именно буду теребить у напыщенных высокомерных особ в военной академии.

Без проявления агрессии меня не будут уважать на первых порах. Впрочем, если у тебя нет титула и длинной родословной, то про уважение вообще можно забыть. Даже при больших деньгах – авторитет завоевывается совсем иначе.

– Эге-гей! Начнем же танцы! – воскликнула Шакко и прыгнула в сторону застывшего Мрамора.

Глава 6

Во мгновение ока Шакко оказывается возле Мрамора. Только что она стояла в пяти метрах, и вот уже треплет по-дружески щеку босодзоку.

– А вот побриться бы не мешало. Знаешь что… А я тебя побрею, – со смешком говорит Шакко и тут же отпрыгивает, когда байкер поднимает руку, чтобы схватить егозу за рыжие волосы.

Отпрыгивает сразу на три метра. То есть делает движение, отстраняясь, а в следующий миг уже улыбается тремя метрами дальше.

– Ого! – выдыхают зрители.

Ну да, мало кто знает, что Шакко единственная из тех, кто остался в живых в результате экспериментов над людьми одного прибабахнутого фармацевта. В придачу к этому она была кицунэ, то есть девушкой-оборотнем, превращающейся в лису. Ну, или в промежуточную стадию – наполовину женщина, наполовину животное.

Ядерная смесь. Не знаю до сих пор – смог бы я одолеть её в бою?

– Быстрая девчонка, могла бы рядом с байком бежать… На веревочке… – хохочет Мрамор.

Он не понял ещё, с кем связался? Что же, ему же хуже. Никогда не надо недооценивать противника.

Я увидел, как ногти Шакко почернели, вытянулись и заострились. Так вот как она собралась побрить Мрамора!

– Я буду счастлива обогнать тебя раз сорок и накормить пылью вдосталь, – хихикает в ответ Шакко. – Так что, сладкий мальчик, ты будешь танцевать или предпочтешь по-бабски брехать с расстояния?

Марамор с кривой рожей наперевес бросает фаербол. Шакко пригибается к земле в лучших традициях фантастических фильмов, где затянутые в латекс сексбомбы всячески стараются показать отсутствие целлюлита на гладких ляжках. Ещё и ножку оставляет в сторону!

Фаербол пролетает над ней и устремляется к группе зевак. Они в испуге отшатываются, но огненный снаряд разбивается о невидимую преграду. Сэнсэй лениво кивает, мол, не благодарите.

Шакко бросается вперёд. Наверно, только я вижу, как она резко взмахивает рукой. Мрамор даже не успевает отшатнуться, как девушка тут же отпрыгивает прочь.

Надо обладать хорошим зрением, чтобы увидеть, как на асфальт мягко падают начисто срезанные волоски из бороды байкера.

Он хватается за щеку и с удивлением распахивает глаза, когда пальцы нащупывают островок гладкой кожи среди жёсткой щетины. В глазах мелькает испуг, но он тут же проходит.

Знакомое ощущение – думаешь, что это просто совпадение, что такого на самом деле быть не может. Это всё херня, ошибка… А ведь мог бы и задуматься сильнее – не просто же так на губах сэнсэя играет довольная улыбка. Норобу видел, какая Шакко в деле, какой она была на «Черном кумитэ»...

Мрамор быстро плетет воздушное оммёдо и выпускает веером еле видимые бумеранги.

– Лучи Ветра! – выкрикивает он, когда с пальцев срываются снаряды.

Шакко подпрыгивает и изгибается кошкой, пропуская часть бумерангов под собой, а оставшийся веер пролетает над её телом. Я вижу, что она специально двигается медленнее, чтобы каждый мужчина мог насладиться видом соблазнительных форм, грацией и растяжкой.

Бумеранги пронзают воздух, останавливаются на краю невидимой границы, а после устремляются назад. Как верные псы, когда слышат свист любимого хозяина. Но Шакко настороже и снова взвивается в воздух. На этот раз она изгибается буквой «зю» так, что многие успевают оценить изящество линий тела.

Воздушные снаряды долетают до Мрамора, но не рассеиваются, а начинают кружить вокруг него рассерженными пчелами.

– Техника Кокона Ярости! – восклицает байкер и прибавляет к порхающим воздушным бумерангам, которые в это время успевают превратиться в диски, ещё с десяток таких же.

Теперь байкера окружает почти непроницаемая стена из крутящихся дисков. Если Шакко попытается пробиться, то обязательно попадет под один из летающих кругов. Похоже, что кто-то из зрителей уже видел эту технику в действии, недаром же со стороны наблюдателей донеслось сожалеющее «ой-йёёё!»

Шакко наблюдает за окутанным крутящимися дисками байкером. Она снова находится в соблазнительной позе, но на этот раз не отставила ногу, а чуть присела и развела руки на уровень плеч.

– И это всё, что ты можешь? Тихо попукать и окутать себя вонючим ореолом таинственности? – усмехается она, следя за обороной байкера.

– От всяких навозных мух неплохо помогает, – парирует он.

– Да? Они так часто садятся на твоё лицо?

– Вот если…

Байкер не успевает договорить, как Шакко исчезает со своего места. Спустя мгновение она оказывается возле него. Ещё миг и уже стоит в прежней позе. Могу поспорить, что встала на то самое место, где была.

Кицунэ разжимает кулак и демонстративно дует на ладонь. В воздух взвиваются легкие волоски щетины байкера.

Мрамор от неожиданности хватается за щеку и кривится, когда пальцы натыкаются на новый участок гладкой кожи. Шакко даже пореза не оставила – смахнула четко.

Такую бы бедовую брадобрейку в барбершоп запустить – на одно только представление будут толпы мужиков собираться. Кстати, как бизнес-идею надо отложить на будущее. Вдруг когда пригодится?

– Вот же ты…

– Мрамор! – окрикиваю я покрасневшего байкера. – Не стоит переходить на личности! Вам ещё работать вместе!

Он бросает на меня взгляд, но сдерживается. Правильно делает, так как в драке можно такого наговорить, что потом не раз ещё вспомнится. И если пикировка в стиле рэпперских панчей ещё допустима, чтобы разозлить соперника и заставить его ошибиться, то вот оскорбление может потом не раз аукнуться.

Летающие диски даже ни на грамм не навредили Шакко, а вот другим показала, что защита Мрамора не так уж неуязвима. Думаю, что до этого он не раз побеждал в драках с помощью этого оммёдо. Но вот нашла коса на камень…

– Вот же ты какая быстрая и резкая, – поправляется Мрамор и заканчивает, – как понос.

– Это тебя ещё нормальный понос не прохватывал, – усмехается Шакко. – Тогда бы знал, что я гораздо быстрее.

– Но и я не шкварка из-под колёс! – хмыкает Мрамор и делает новое оммёдо.

Быстро-быстро творит мудры – я едва успеваю их всех распознать. С десяток, не меньше.

– Локон Богини Ветра! – выкрикивает босодзоку и выбрасывает руки по направлению Шакко.

С пальцев срываются тончайшие, едва видимые белесые струйки. Они слегка густеют, когда отлетают подальше от босодзоку. В процессе полета каждая струйка разделяется ещё на десяток таких же, а та в свою очередь делает то же самое. К Шакко подлетает большая прядь из мелких, как волосинки, струек ветра. Больше похоже на то, как если бы сказочная Рапунцель что было силы швырнула своей косой в кицунэ.

И эти струйки ветра всё больше и больше множатся…

Вот теперь Шакко уже не до демонстрации своих соблазнительных форм. Теперь бы выпутаться из ситуации!

Она складывает ладони вместе, но потом бросает взгляд на меня, как будто вспоминает о запрете и делает рывок влево. Увы, струйки разрослись настолько, что покрывают даже место, где она оказывается. Её правая рука касается новой волны оммёдо и ловушка срабатывает!

Струйки как будто дети цветка-мухоловки мигом меняют направление и бросаются на дергающуюся жертву. Сотни, а может быть тысячи воздушных нитей оплетают руки, ноги, тело Шакко.

Неужели попалась?

Я ловлю её взгляд. Могу чем угодно поклясться, что в этот момент она мне шаловливо подмигнула.

Да-да, в тот момент, когда нити злорадно ухмыляющегося Мрамора начали заворачивать её в кокон, она мне подмигнула!

Похоже, что кицунэ специально попалась в воздушные тенета. Улыбающийся паучок ещё не догадывается, что в сети попалась вовсе не ласковая бабочка, а шкодливая оса. И, скорее всего, бой подходит к логическому завершению.

– Ну вот и всё, рыжая! – срывается с губ босодзоку довольный возглас. – Сдавайся и я тебя пощажу!

– Пффф! Вот ещё! Рыжие не сдаются! – кричит кицунэ в ответ.

Мрамор крепче перехватывает нити, после чего начинает подтягивать к себе кокон с добычей. Шакко всё также пытается вырваться, но нити только туже затягиваются. Она уже не может шевелить ногами, но не падает только потому, что балансирует на носках, передвигаясь прыжками.

Смотреть, конечно, было забавно на подобные прыжочки. Судя по сожалеющим вздохам, донесшимся со стороны зрителей, они разочарованы таким финалом. Как ни крути, но если девчонка сражается с мужиком, то симпатии мужской части зрителей всё равно на её стороне. А если она сражается ещё и без оммёдо…

– А если он ее покалечит? – дергается вперед Тигр.

Я едва успеваю его перехватить за шиворот и дернуть назад:

– Не кипешуй. Видишь, что она сама ему поддается? Сейчас приблизится чуть ближе и наваляет от души. Это Мрамора надо спасать от Шакко.

Малыш Джо тоже пытается броситься на выручку, но только бьется о прозрачный купол. Сэнсэй покачивает головой, показывая, что он не пропустит здоровяка за пределы импровизированной арены.

– Но как? Она же связана по рукам и ногам? – пыхтит Тигр, пытаясь вырваться.

Я усмехаюсь в ответ:

– Да не дергайся ты! Тут всё просто. Что ты видишь?

Тигр переводит взгляд:

– Вижу, что она едва не падает. Мрамор подтягивает её к своему Кокону Ярости. Сейчас бумеранги вопьются в Шакко…

– Ну, до «вопьются» ещё далеко, целых два метра, поэтому паниковать рано. Ты не то видишь, мой здоровенный друг. Шакко дергается потому, чтобы расширить поле для последующего броска. Она не сопротивляется, не тратит силы на то, чтобы удержаться – она растягивает нити ветра. Ты видишь только её подергивание в замедленном действии, а за время одного движения она успевает сделать десять. Нити же не успевают принять прежнего положения. Мрамор тоже этого не видит. Он и в самом деле думает, что…

– Рыжая, ты всё ещё не хочешь сдаться? – выкрикивает Мрамор, когда Шакко почти касается воздушной защиты.

– Да вот ещё, я даже не начала веселье! – кричит она в ответ.

– Такаги-сан! Может, пора закончить? – поворачивается ко мне босодзоку. – Поцарапаю же девчонку!

Ага, теперь он обращается ко мне. Сам он не может уступить, чтобы не показать слабость, но если прикажет начальник…

– Конечно же нет! – отвечаю я. – Вот как только царапина появится на теле Шакко, так сразу же и остановим.

– Правильно, босс! Не хрен останавливаться, не время для конца! – выкрикивает кицунэ.

– Ну, смотрите! – ворчит Мрамор. – Я предупреждал!

А вот сейчас он снимает с себя всю ответственность. Если девчонка поранится, то будут виноваты все те, кто не остановил его. А сам он останется не при делах. Именно такие мысли написаны на роже, в бороде которой проглядывает розовая кожа.

Мрамор дергает нити, чтобы Шакко влетела в кружащиеся рядом с ним бумеранги. Нити натягиваются, кокон подается вперед, а из кокона….

Из кокона во мгновение ока выскакивает рыжая лиса. Да-да, самая настоящая лиса. Рыжая молния пролетает над босодзоку, пока пустой кокон рвут на части порхающие бумеранги. Острые диски застревают в воздушной паутине. Некоторые пробивают её, но их скорость уже не та. Из более чем двадцати дисков остаются в воздухе меньше трех, да и то… еле-еле кружатся.

В воздух взмывают клочки одежды, но они опускаются на землю уже после того, как за спиной босодзоку оказывается обнаженная Шакко. Девушка прыгает на спину мотоциклиста, силой инерции проносится под руками и оказывается перед ним.

И она совершенно обнаженная…

От открывшегося зрелища Мрамор открывает рот, а Шакко только это и нужно. Она начинает работать руками со скоростью винта самолета-кукурузника. На клочки её одежды падают остатки волос из бороды Мрамора. В финале странного брадобрейства она бьет босодзоку по подбородку пальцем. Впрочем, от её удара зубы лязгнули так, что звук разносится далеко.

Пока голова босодзоку была запрокинута, Шакко за пару секунд сдергивает с него куртку и закутывается в неё. Широкая кожанка с бляшками оказывается девчонке по колено.

– Ну всё, на этом бритьё закончено. Можешь не благодарить, сладкий мальчик, – с улыбкой произносит она.

– Но… как… – растерянно говорит Мрамор, проводя рукой по чисто выбритому лицу.

– Каком вверх, – отвечает Шакко.

Похоже, что у меня сперла ответ.

Зрители начинают хлопать. Сначала неуверенно, а потом всё сильнее и сильнее. Они одобрительно кричат девчонке, которая раскланивается и идет к нам. Сэнсэй кивает и снимает прозрачный колпак.

Мрамор постепенно краснеет. Он явно не ожидал такой развязки. Злые взгляды, которые он бросает на своих друзей, только веселят зрителей. Авторитет босодзоку очень сильно пошатнулся в их глазах…

Такого он стерпеть явно не мог…

– Ну что, как я вам в роли парикмахера? – спросила Шакко, когда до нас осталось несколько шагов.

– Осторожно! – крикнул Тигр, бросаясь вперед.

Он бы всё равно опоздал. Разозленный Мрамор быком кинулся на Шакко с горящими кулаками, но девчонка даже не думала отступать. Она всего лишь метнулась в сторону и встретила засранца отличным йоко гэри. От удара ногой Мрамор отлетел в сторону больше, чем на пять метров.

Хрен с ним, что он отлетел – я увидел, где он приземлится!

За долю секунды я включил полное ускорение и оказался возле Мрамора за миг до того, как его голова коснулась торчащего из земли обломка арматуры. Я перехватил его и чуть толкнул в сторону. Нет, он упал, упал жестко, но зато на такое место, откуда мог подняться. Ещё один удар сердца и всё – не досчитались бы мы босодзоку. А у меня были планы на этого засранца!

Мрамор удивленно уставился на меня:

– Как же так? Ты же стоял…

Ну да, за мгновение перенесся из одной точки в другую. Даже брови Шакко взлетели под линию волос. Не ожидала она от меня такой прыти. Вроде бы и видела в деле, когда мы вместе сражались на «Черном кумитэ», но всё равно удивляется.

До этой минуты мне удавалось скрывать, что ко мне вернулись все мои бывшие боевые навыки. Все те умения убийцы, которые взращивали в прошлом мире. Удавалось… Но шила в мешке не утаишь, рано или поздно, но оно вылезет наружу.

Даже сэнсэй, с его феноменальной скоростью уступал Шакко, а сейчас я, похоже, переплюнул их обоих. Вон как бороденка вопросительно изогнулась – по любому устроит допрос с пристрастием.

Впрочем, я и сам хотел рассказать всё сэнсэю, так как устал скрывать и прятать от него свою истинную сущность. О том, что я ноппэрапон, знал только Киоси и главный оммёдзи Дзун Таганачи. Мальчишка удачно скрывал эту информацию, оммёдзи вообще был неразговорчив, но ради будущего восхождения мне нужно больше доверенных лиц. Поэтому я решил открыться ещё и сэнсэю. Всё-таки он, как и Таганачи, знал, что я пришелец из другого мира.

Остальные же свидетели моего перемещения застыли с открытыми ртами.

– Я сказал, что тут большен не нужно смертей, – произнес я в полной тишине. – Ребята, вашей смерти жаждут враги – не стоит облегчать им задачу. Если так не дорожите жизнью, то отдайте её на благое дело, а не ради глупости.

– Но как ты так быстро оказался возле меня? – поднялся с земли Мрамор.

– Пойдем в кабинет, там всё расскажу, – усмехнулся я в ответ.

– А моя куртка? – спросил босодзоку.

– Ты хочешь её вернуть? – поднял я бровь.

Шакко завернулась в куртку плотнее и всем своим видом дала понять, что она быстрее ещё раз накостыляет Мрамору, чем отдаст свою добычу.

– Ладно, пусть забирает. За такое зрелище не жалко и отдать, – хмыкнул Мрамор. – Я ведь такое видел…

– Вот поменьше об этом трепись, если хочешь прожить дольше, чем до сегодняшнего вечера, – бросила Шакко.

– Всё понял, молчу и вспоминаю. Ладно, босс, пойдем в кабинет. Если думаешь устроить головомойку, то напрасно – я уже бороды лишился, так что мне ничего уже не страшно, – ухмыльнулся Мрамор.

– Да вот уж нет. Мне от тебя нужно совсем другое, – помотал я головой. – Пойдем.