Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 177 (всего у книги 350 страниц)

Глава 29

Миха

Город был пустым.

Странное ощущение. Наверное, так выглядел бы павильон для съемок во время отдыха. Ни людей, ни животных. Пустота. Тишина. И даже стук собственного сердца кажется размытым, приглушенным.

А еще люди явно ощущали неправильность происходящего.

Молчали.

Даже Карраго.

Даже Джер, который послушно шел сзади, выпрямившись и не снимая руки с рукояти клинка. Он крутил головой, вглядываясь в пустоту…

А дорога вела.

Первые дома.

И остановиться бы, разглядеть поближе, но Ица мотает головой.

– Сердце… там… – она указывает то ли на пирамиду, то ли свет, что бьет с вершины этой пирамиды, уходя куда-то в небеса. Только небеса эти мутные. Такое небо бывает на излете зимы, когда облака расползаются грязным покрывалом, сплошным, без промоин и проталин. И кажется, что еще немного и это покрывало обвалится прямо на головы. Иногда оно, не способное удержать в себе всю скопленную влагу, осыпается водяной пылью, которую и дождем-то не назовешь. Иногда рожает снег, мокрый, крупный…

Но здесь снега не было.

Трава, на сей раз казавшаяся почти настоящей. Дорога вот. Камни. Миха тоже не удержался, поднял один, убеждаясь, что тот имеет и вес, и фактуру.

Да уж, эффект полного присутствия.

– Система… предупреждает… что локус заражен… вирус… что оптимальна была бы перезагрузка и полная…

– Нет, – Миха обрывает Джера не позволив договорить. – Нельзя. Не пока мы внутри.

– Система может перенести… нет… теперь не может, – мальчишка нахмурился. – Система… связь здесь нестабильна.

Он споткнулся.

И устоял.

– Я… её больше не слышу! – в голосе Джера звучала растерянность. – Совсем! И… и это что значит?

– Это значит, что связь оборвалась, – Миха постарался говорить спокойно. – Это не страшно. Полагаю, мы просто слишком углубились, и если вернуться к стене, то связь восстановится.

Во всяком случае, он весьма на это надеялся.

Джер кивнул.

– А… – хотел было спросить он, но махнул рукой. – Ай, не важно…

– Важно, что я ощущаю здесь свою силу, – заговорил Карраго. – В полной мере. А ты, мальчик?

– Я?

– Ты, смею напомнить, все же маг, пусть и недоучка, но сильный. И признаю, что порой голая сила…

Джер раскрыл ладонь, и из нее вырвался столп пламени. И погас.

– Чудесно… – пробормотал Карраго и, как показалось, с облегчением.

– Идти надо, – Ица обернулась и глянула недовольно. – Хватит болтать.

– Согласен, – подтвердил Миха. – Чем быстрее доберемся… или можно вернуться.

Стоило бы вернуться.

Отдать приказ, но…

Смысл в приказах, которые никто не выполнит. Ладно, Тень, он как раз подчинится весьма охотно, но вот Ица видит перед собой цель и сворачивать с пути не станет. Джер, само собой, не оставит её… ну а Миха – Джера.

– Держимся вместе и… ускоряемся.

Ица молча переходит на бег. Бежит она легко, словно до того и делала, что тренировалась. И Миха устремляется за ней. За спиной ворчит, кажется, ругаясь, Карраго, но это уже не имеет значения.

Справится.

Должны.

В конце концов, они здесь не привязаны к физической составляющей тела, и это надо использовать. Понять бы еще, как…

Дома…

Справа и слева. Если не приглядываться, кажутся настоящими. Если задержать взгляд, то создается ощущение фальшивости, какой-то одинаковости, точно созданы они штамповкой, да и дизайнер не особо заморачивался на индивидуальность.

И деревья – копия одного-единственного.

Пускай.

Главное, что дорога пуста. И белая пирамида впереди кажется почти близкой. Теперь видно, что и эта пирамида сложена из многих строений, каждое из которых существует само по себе, но вместе они складываются в эту вот пирамиду.

И свет не исчез.

Зато стала заметна пульсация, неровная такая.

– Оно… – Ица переходит на шаг, и Миха отмечает, что она нисколько не запыхалось. – Оно зовет! Ему плохо!

– Не только ему, – а вот Карраго дышит тяжко и сипло. – Между прочим, тоже нехорошо. Я старый почтенный маг, а старые почтенные маги обычно передвигаются неспешно, не теряя собственного достоинства.

Ответом ему – мрачный взгляд.

Ица не знает про магов. Её тянет туда.

Наемники дышат спокойно, как и Джер, который, правда, вытащил меч.

– Что? Неспокойно мне здесь… что это вообще…

– Я тут жила, – Ица идет, но уже ступает медленно, осторожно, будто по льду. – Это… дом моего отца.

– Ничего так, – соглашается Джер.

И зарабатывает полный гнева взгляд.

– Я хотел сказать… впечатляет! Я такого не видел! Вот честно! Даже в городе…

– Скажу больше, – произнес Карраго, отдышавшись. – Я тоже такого не видел… я слышал, что мешеки весьма преуспели во многих науках и искусствах, что ваши города куда больше… обширней… богаче…

Взгляд Ицы потеплел.

– Дворец моего отца был воздвигнут на заре времен, – произнесла она важно.

А Миха промолчал.

Кому его мнение вообще интересно. Да… пусть говорят, а он по сторонам посмотрит, тем паче строй нарушен и все вновь сбились в кучу.

Идут. Быстрым шагом, но это не мешает говорить.

Миха поймал взгляд Тени и указал ему на левую обочину. Сам взял под контроль правую. А то… нет, может статься, что вирус, поразивший данный сектор, будет лишь нарушать связь с Системой. Или, допустим, искажать картинку, но Миха подозревал, что все куда хуже.

– И с тех пор все, кого избирали Боги, лишь добавляли дому красоты… мой прапрадед велел устроить зал славы, где дважды по двадцать золотых колонн держат потолок, а пол устлан золотыми и серебряными плитами…

Трава.

Дома.

Эти как-то более реалистичны, но… взгляд скользит по кружеву оград, по белому камню, то ли мрамору, то ли иному. По деревьям.

Кустам.

Никого.

Ничего.

И дорога ведет дальше.

– Мой прадед велел расписать потолок в этом зале так, чтобы изобразить на нем все звезды. И каждая стала вместилищем драгоценного камня из его сокровищницы…

– Офигеть! Звезд же вон сколько…

Миха переглянулся с Тенью и тот кивнул. Следит. Ему тоже неспокойно. Он не верит этому месту.

– Мой дед выложил полы во всем дворце плитами из розового и белого солнечника, который доставили…

Человека Миха заметил первым.

– Стоять, – сказал он. И Ица остановилась. И замолчала недовольно. Она, кажется, получала немалое удовольствие, хвастаясь величием предков.

Джер тоже увидел.

– Люди, – сказал он. – Точнее один людь. Человек.

Тот, поняв, что замечен, не стал скрываться, но радостно замахал руками.

– Люди! – воскликнул он. – Наконец-то люди! Здесь!

Он выглядел… обыкновенно.

Пожалуй.

Смуглая кожа. Темные волосы, стянутые в хвост. Белая майка и короткие штаны. На ногах – шлепанцы. Образ дополняла шляпа, которую человек держал в руках.

– Что за шут? – пробормотал Карраго.

– Стоять, – Тень вышел вперед.

И Миха с ним.

– А я уже и отчаялся! Чтобы люди и здесь! Локус закрыли… и я вот, оказался в изоляции… и это муторно! Не рассказать, до чего… – человек пробирался сквозь кусты и пыхтел, и говорил. Ветки трещали. Все это выглядело забавным.

Почти.

– … я уже несколько раз отправлялся в гибернацию… сон. Надеялся, что, когда выйду, то и разблокируют… сперва разблокируют, а я уже выйду. А оно все никак! И пусто. И главное, функционал ограничен, связь слабая… через барьеры не пробиться… понятия не имею, сколько времени прошло.

Он вывалился на дорогу, неловко так, упав на руки и ноги.

И Миха отступил.

А Тень за ним.

– А тут вы… тут… я так рад! – человек не спешил подниматься.

И…

Майка.

Шорты.

И голова. Волосы… волосы в хвосте лежали ровно, словно приклееные к спине. А он все покачивался, взад и вперед, взад и вперед, продолжая бормотать что-то…

Миха уловил перемену за мгновенье до того, как мир вокруг пришел в движение. И успел взмахнуть клинком. Удар пришелся как раз по шее.

– Что ты… – заорал Джер.

Меч не ощутил сопротивления, а вот голова отделилась, покатилась по дороге, чтобы мигнуть и исчезнуть. А потом возникнуть на месте.

– Боевики, да? – поинтересовался он, словно и не заметив утраты и возвращения головы. – Из соседнего локуса, да?

– Нет, – Миха подал знак отступить.

А человек распрямлялся. Медленно так… и волосы. Его волосы все еще лежали ровно, как приклеенные. Лицо… нессиметрично.

– Боевики обладают повышенным уровнем агрессии.

– Кто ты?

– Я? – удивление. – Я…

Он задумался.

И мигнул.

И сама фигура пошла рябью.

– Джер, мальчик мой… а попробуй-ка в него, – произнес Карраго. И в следующее мгновенье на месте человека возник столп пламени.

– Молодец… только силу контролируй. Не стоит выплескивать сразу такое количество.

Столп осел.

А вот человек, вместо того, чтобы упасть и помереть, как должен бы нормальный человек, которого только что сожгли, дернулся. Его фигура пошла рябью, а после вовсе стерлась, превращаясь в нечто, больше всего похожее на огромного жирного червя.

– Бей! – рявкнул Карраго, и Миха ударил. А следом, с гудением, вновь вспыхнуло пламя. И то ли все же воздействие оказалось критичным, то ли само сочетание – огня и стали. Но червь вдруг лопнул. И ошметки его разлетелись вокруг. Правда, Михи не коснулись.

И никого-то.

– Мне показалось, что не стоит контактировать с… этим, – сказал Карраго, убирая щит. – Чем бы оно ни было…

– Паразит, – сказал Миха. – Цифровой. И… если не один…

Не один.

На дорогу вышла женщина.

– Мама… – Ица сглотнула. – Мама, это… ты?

– Нет! – рявкнул Карраго и рывком отбросил девочку за спину. – Бей!

Столп пламени ударил вперед, отекая, обнимая фигуру. И Миха сорвался на бег. Проклятье… надо успеть, пока с девчонкой истерика не случилась.

Пока она не осознала…

На сей раз клинок раскалился, и сопротивление было, и полное ощущение, что меч разрубает человека. Воющего от боли, живого человека, который лишь в самое последнее мгновенье скинул шкуру.

Твари умеют притворяться людьми.

Твари…

Умеют притворяться.

– Бегом! – рык Карраго отрезвил. – Вперед! Или назад… лучше бы назад…

Свет над пирамидой запульсировал, затем столп сузился до размеров иглы. Очень большой иглы, но все же. Он уперся в небосвод, точно пытаясь проколоть его.

Вспышка ослепила.

Следом раздался грохот. Вздрогнула земля.

– Вперед! – Миха сорвался на бег. Одной рукой он ухватил за шкирку мешекскую императрицу, второй – Джера, который замешкался. Девчонку Миха и вовсе за спину закинул. А барону пинком придал ускорение. Пусть глаза слезились и разглядеть что-либо было сложно, но теперь присутствие Джера Миха просто ощущал.

Вперед.

Земля дрожит. И кажется, того и гляди осыплется под ногами, откроется провалами, трещинами. Нарисованный мир? Ненастоящий?

Запах гари вполне настоящий.

И клекот.

Вопли чьи-то, что перекрывают то ли гром, то ли треск. Голосов много, они воют, кричат, взывают. Если это мир духов, то духи очнулись ото сна и теперь готовы мстить живым.

За что?

За жизнь.

Небо разорвала вспышка. Еще одна… и еще…

– Твою ж…

Глаза приспособились. И нос, надо полагать, тоже, потому что вонь сделалась не такой резкой.

Дорога…

Дорога оставалась надежной. А вот дома слева проваливались, словно в черную зыбь. И та не просто принимала в себя их, недосотворенных, она расползалась, устремлялась выше, выпуская темные нити-узоры, что разъедали плоть домов.

Слева.

Справа.

Сзади? Неудобно смотреть. А останавливаться и оборачиваться Миха не стал. Лишь шагу прибавил, искренне надеясь, что остальные не отстанут.

– Тут… тут есть… сигнал… – выдал Джер на бегу. – Местами… нестабильный.

– Вернуться?

– Нельзя. Нестабильный… может потеряться… как я понял, кусок.

Куска себя терять никто не желал.

– Но… могу… дорогу… я сказал, что дорогу… Система… что-то там, впереди… зона… локуса. Центр. И если… добраться… там стабильнее будет!

Если.

Черное ничто расстилалось справа.

Слева.

И дорога протянулась струной материи. Над бездной? Чем-то хуже. Падать не придется, просто его, Михи, не станет. В теории должна уцелеть копия, но проверять эту теорию практикой не тянуло.

Но город становился ближе.

И ближе.

И… дорога дрогнула.

Сзади раздалась ругань.

– Держись, идиот! – голос Карраго был полон раздражения…

Ступени.

О первую Миха едва не споткнулся. Точнее споткнулся, но не упал, а машинально поставил ногу на вторую, третью…

Полоснуло светом, обжигающим и болезненным. От этого прикосновения кожа вспыхнула и задымилась. И кажется, не только на нем.

– Что за…

– Это… система защиты, – пояснил Джер, поднимаясь на ступени. – Все… дошли.

Дошли.

Чтоб вас всех… и вправду дошли. Вопрос – куда. Миха обернулся как раз затем, чтобы увидеть, как чернота размывает границы дороги, поглощая её.

– Вот… хрень, – не удержался он.

– А то, – Тень смахнул пот дрожащей рукой. – Я… много повидал на своем веку…

– Кто бы говорил, – не удержался Карраго.

– Но такого…

– Согласен.

Ица змеей соскользнула с плеча и осмотрелась. А потом, скрестив руки на груди, отвесила поклон. Чему? Кому?

Лестнице?

Той, что поднималась над тьмою, уводя… куда?

– Мне одному интересно, – Тень подошел к самому краю. Явной границы, отделяющей тьму, не существовало, но Миха подозревал, что она имеется, ведь тьма не пыталась проникнуть на ступени. – Как мы выбираться станем?

Глава 30

Верховный

Солнце пришло с востока. И Верховный привычно ощутил его появление задолго до того, как первый луч пронзил тьму. Подумалось, что не так уж давно он стоял бы на вершине пирамиды, приветствуя величайшего из богов. Теперь же рассвет означал лишь необходимость двигаться дальше.

Тело болело.

И усталость была, пусть Верховный и подозревал, что куда меньшая, чем у других. Люди… суетились.

Горел костер.

Кипела вода.

Ксочитл, привычно напевая, расчесывала черные волосы той, которая… что? Дарительница жизни? Императрица? Дитя, против воли и желания занявшая чужое место? И имеет ли это значение ныне?

Получится ли у них хоть что-то?

А если и так… если выйдет как-то защитить земли от небесного огня, то… люди останутся. Много людей со своими страстями и желаниями. Благословенный город.

Владыка копий.

Советники…

Удержит ли он власть? Или же… на рассвете мысли всегда были ясны, особенно, если умыться ледяной водой. Акти принес целое ведерко и сам поливал на руки.

Владыка копий знал об отъезде. И удержать Верховного даже не попытался. Но знал ли он о том, что с ним отбудет Ксочитл?

Дитя?

Не мог не знать… но отпустил.

Почему?

Не потому ли, что править городом без той, кто единственная имеет законное право на власть, будет проще? И не случится ли такому, что Владыка давно уже собрал свой… Совет?

Его поддержит армия.

И не одна она.

Жрец?

Верховного осталось кому заменить… как его там… не важно, главное, что Владыка копий удержит в своих руках и эту ветвь власти.

И он – тот, кого люди примут. Во времена испытаний легче идти за сильным вождем, чем за ребенком. Даже если этот ребенок отмечен богами.

– Тебя это печалит? – поинтересовалась Маска.

– Нет. Скорее я даже рад. Он разумный человек. Сдержанный. Осторожный. И сумеет справиться с городом. Не допустит голода и бунтов…

– Но приложив столько усилий, чтобы сохранить этот город, он не захочет его отдавать.

– Именно.

– Как и Империю.

– Да.

– Скорее всего, так и будет. Смутное время дает много шансов тем, кто не боится замарать руки. Удивлен лишь, что это дитя в принципе живо. Мертвая императрица куда безопаснее для новой власти.

– Полагаю… он не рискнул. Он видел, на что дитя способно. Да и сестру свою он любит. Как и сына. А попытайся Владыка копий причинить ей вред, Ицтли выступил бы против отца.

– Дилемма.

– Думаю, он предпочел бы выдать её замуж за сына. Это решило бы многие проблемы.

– Известный ход. Но от того не менее удачный.

– Именно… но сначала нам надо вернуться. А это, – Верховный стряхнул капли с ладоней, – тоже будет непросто.

Снова дорога.

И уже недолго осталось. Старый храм расположился за городом, отделившись от него узкой полосой леса. Здесь пахло не дымом и болью, но травами и землей. Тянулись в небо высокие сосны, сквозь подушки сухого мха поднимались тонкие стебли песчаного цмина. Радовала глаз зелень кустарников.

Дышалось и то легко.

И эта легкость, обыкновенность окружающего мира, леса, неба, успокоила людей. Лошади и те пошли бодрее. А дорога, выведши из леса, заложила крюк.

Темная громадина храма виднелась издалека.

Построенный в незапамятные времена он был неказист. Ни стены, что окружила бы комплекс, ни статуй с колоннами, ни мрамора с темным камнем, из которого в последние лет сто строились столичные храмы.

– Это… то, что нужно? – спросил Ицтли, придержав коня.

С утра шли шагом, понимая, что лошадей надобно беречь, что, случись беда, иных не найти.

– Да, – произнесла Маска. И Верховный повторил её слова:

– Да. Я пойду вперед. Вы… тут будьте.

– Нет, – Ицтли покачал головой. – Прости, господин, но… я не могу отпустить тебя одного. Возьми…

Он указал на двоих.

– И твой раб пусть тоже идет. Оба.

Верховный подумал и согласился. Это разумно.

Храм кажется обыкновенным, но кто знает, что ждет в нем?

– Я с вами, – женщина вцепилась в поводья. – Пожалуйста. Я… с вами.

– И она с нами… – Верховный махнул рукой и тронул лошадку. Та пошла спокойно, не выказывая страха. Добрая примета? Или просто храм пока еще далек, а потому лошадь не способна ощутить опасности?

Гадать нечего.

А он приближался. Серый мрачный куб.

Храм возвели уже после. Изначально существовала лишь пирамида, но и она, укрывшаяся за кубом, выглядывавшая из-за него робко, с недоверием, была некрасива.

– Да, с архитектурными достоинствами сложно, – Маска смотрела с любопытством. – Но такая примитивность явно свидетельствует о древности постройки. К тому же посмотри. Окна есть, но узкие, больше похожие на бойницы. Храм явно выполнял функции крепости. А вот точка, сколь вижу, неплохо сохранилась. Во всяком случае, внешне.

Пирамида походила на ту, первую, оставшуюся в Благословенном городе.

Столь же низка.

Широка в основании.

Несуразна.

И эти ступени, которые сами по себе лестница. Камень серый и темно-красный, отчего кажется, что пирамида расписана полосами.

А вот людей нет.

Прячутся?

Или…

– Во времена незапамятные, – зачем-то сказал Верховный. – Жизнь была полна опасностей и тревог. И да, зачастую храм становился убежищем и опорой тех, кто живет вокруг…

Лошадь фыркнула и затрясла головой, а потом сама прибавила шагу. Один из воинов, подав знак, пришпорил своего коня. Он устремился вперед, и это вновь же было разумно. А Верховный ощутил неловкость. Все же ему и самому следовало бы подумать о том, что он не воин.

И близко.

– Господин, – Акти держался рядом. На лошади, которую ему все же выделили, он сидел неловко, неумело. – Господин… там… были мертвые. Приходили… и они где-то… здесь, рядом.

Он попытался привстать на стременах, чтобы оглядеться, но едва не упал.

– Они совсем рядом…

Воин, добравшийся до храма, махнул рукой.

– Идем, – решился Верховный. Если мертвые рядом, то… то Повелитель возьмет их под свою руку. А если не сумеет, то в храме всяко обороняться будет легче.

Лошадь нехотя перешла в галоп.

Люди в храме были.

Живые.

Они набились тесно, и воздух стал густым, тягучим, негодным для дыхания. Он проникал в узкие оконца, расположенные под самым потолком храма, но его было слишком мало, чтобы хватило для всех. Вот люди и дышали, хватая этот воздух ртами, как огромные двуногие рыбины.

Тяжко.

С присвистом.

Темные глаза их блестели в сумраке. И все-то глядели на Верховного с… ожиданием?

Надеждой.

Кожа его снова светилась, и золото, кажется, уверяло людей в том, что чудо все-таки свершилось.

– Господин, – из толпы выбрался старик в жреческом одеянии. Пусть было то старо и штопано, а еще измялось и обзавелось многими пятнами, но старик старался держаться с достоинством. И на колени не упал, лишь преклонил голову, признавая над собой власть. – Господин… вы явились… спасти…

– Что случилось здесь? – Верховный осмотрелся и, убедившись, что люди живы и не имеется на них следов болезни, махнул воину.

Пусть остальных ведет сюда же. Храм и вправду был маленькой крепостью. Такую удобно оборонять.

Его и самого впустили далеко не сразу. Признаться, сперва он даже решил, что храм пуст, но Маска сказал, что чует людей за дубовыми вратами. А после и вовсе голос раздался, нервный, вопрошающий, кто же пришел.

И Верховный ответил.

А после уговорил ворота открыть.

– Боги, господин, – произнес жрец сипло. – Боги разгневались на людей, ибо забыли они страх пред богами! И тогда небеса извергли пламень. Они горели две ночи, да и днем божественный огонь был виден. Он заслонил собой солнце. Тогда-то многие и вспомнили о богах…

– И поспешили найти укрытие, которое показалось им более безопасным, – произнес Маска. – Логичный поступок.

А еще, судя по тому, что люди были и были живы, вполне разумный.

– Люди приходили к храму, приносили дары, все, что имели. И просили о защите. Я не смог отказать, господин.

– И поступил верно, – сказал Верховный громко. Так, чтобы услышали все. – Храмы для того и нужны, чтобы защитить людей.

Раздался шепот. Он прокатился по храму, кажется, слова Верховного передавали от человека к человеку. И люди выдыхали.

Боялись, что им велят убираться?

А они бы… послушались приказа? В прежние времена – несомненно, но ныне… ныне многое переменилось.

– Нам надо к пирамиде, – Маска был серьезен.

– Погоди. Дождемся остальных.

– Думаешь…

– Думаю, что они недалеко. И много времени это не займет. А уходить вот так… не стоит.

– Мертвяки! – чей-то вопль отвлек и заставил обернуться. – Мертвяки… закрывайте…

– Стоять! – рявкнул Верховный.

Но людская толпа пришла в движение. Она боялась. И страх этот, появившийся в сердцах их не сегодня, лишал людей разума. И жрец попятился, отступая…

– Ворота… надо запереть… – произнес жрец. – Мертвецы…

– Нельзя, там люди… скоро будут здесь.

Да и Верховный, говоря по правде, весьма надеялся, что эти, местечковые мертвецы, услышат зов Повелителя и покоряться его воле.

Но говорить о том людям?

– Мертвецы… мертвецы идут, – голоса наполняли храм, подстегивая толпу. – Двери… запереть…

– Тебя просто сметут, – заметил Маска. – Отступай.

– Погодите, – Верховный обращался уже к людям. – Я… выйду.

– Там мертвецы, господин. Они медлительны, но упорны, – жрец явно не был рад. Но и препятствовать не станет, как и иные. – И им отвратительно все живое… они даже собак разодрали!

Мертвецы двигались неспешно, наперерез лошадям, что мчались от леса.

Впрочем, вот лошади перешли на рысь, и даже показалось, что мертвецы вот-вот доберутся до живых.

За спиной с грохотом сомкнулись створки врат.

– Люди, – произнес жрец виновато. – Боятся.

– А ты? Не боишься? – Верховный смотрел на лошадей и мертвецов, судя по остаткам одежды, бывших при жизни воинами.

– Все… в руках богов… и если будет на то воля их… и гнев их… ворота не спасут.

– Поразительный фатализм.

– Да и кладовые храма пусты. Колодец показал дно еще вчера… засуха, господин. Воды и так почти не было, теперь же и вовсе… А потому, сколько бы люди ни прятались… – жрец замолчал.

– Голод и жажда все одно вынудят их покинуть убежище, – завершил Маска.

Меж тем мертвецы остановились. Ненадолго.

Припали к земле.

– Это… это… – жрец дрожащей рукой указал на Повелителя мертвых. Тот, восседая на мертвой же лошади, и издалека производил ужасающее впечатление.

– Это Чимолли, – сказал Верховный. – Он был принесен в жертву богам и возвращен к жижни, дабы преклонить голову пред той, что поставлена ими над всеми людьми, живыми и мертвыми. И отныне он послушен воле её…

– Чудо… – жрец произнес это шепотом, сам не веря глазам своим. – Это… чудо.

Мертвецы сбились в стаю.

И выстроились.

И вправду воины. На одном доспех уцелел, весьма себе богатый. Кто-то сжимал в руке меч, за спиной у одного и лук болтался.

Интересно, Повелитель способен говорить с ними? И помнят ли мертвые себя живыми? Если так, будет любопытно узнать, что же произошло.

Меж тем воины приблизились и Ицтли коротко кивнул.

– Там люди, – сказал Верховный, указав на двери храма. – Они испугались мертвецов и заперлись внутри.

И надо полагать, что доброй волей не отворят. На месте людей Верховный точно не стал бы открывать дверь, ибо все происходившее ныне было слишком странно.

– И что теперь? Ломать? – Ицтли выглядел раздраженным.

– Я… – жрец склонил голову, пусть и не понимая, кто пред ним, но чувствуя величие. – Я… могу провести другим ходом…

И это было правдой.

Любой храм, как и любой дом имеет множество ходов. Странно, что мертвецы не отыскали.

– А нам надо наверх, – завершил Маска. – Скажи… что ты пойдешь своим путем.

– Я… – Верховный поглядел в глаза воина, удивляясь тому, сколь изменился он. Куда подевался восторженный юноша, который умер во имя идеи. Ныне взгляд Ицтли был полон тоски и боли. – Мне надобно уйти. Подняться к богам. Я вернусь…

Если все получится.

– Но как скоро – не знаю… ты же позаботься о людях. И будь милосерден, Владыка Копий.

– Мой отец…

– Остался там, далеко. И не знаю, дождется ли он… ты же здесь, рядом с той, кому принес клятву. И властью своей защищаешь, как это было во времена древние, – Верховный и сам не понимал, для чего говорит это. – А потому в твоей руке все копья, которые есть. Когда же мы вернемся в Благословенный город, ты откажешься от этого титула. Если захочешь.

– Да будет так, – прозвучал звонкий детский голос. – Иди… а мы тут побудем. На солнышке… а тут есть вода? Жарко…

– Да, госпожа… колодец опустел, но внизу… в подвалах храма, есть родник. Небольшой совсем, – старый жрец сгорбился, явно чувствуя свою вину. Пред людьми ли, которым ничего не сказал о роднике? Или пред Верховным, которому соврал? – Он поднимается из глубин земли и вода его всегда холодна, но меж тем она и сладка, словно мед. И говорят, что эта вода способна…

Верховный не стал слушать.

– Веди, – сказал он Маске. – Если знаешь, куда.

– Примерно… сперва нужно подняться на вершину пирамиды…