Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 245 (всего у книги 350 страниц)

Глава 14

Домой я доставил Минори на закате. Как раз в это время въезжала машина её отца в ворота трехэтажного особняка, белеющего фасадом на фоне аккуратно постриженных деревьев. «Тойота» остановилась, заехав наполовину, заднее стекло опустилось и на нас взглянула убеленная сединами голова.

Я поставил мотоцикл на подножку. Минори слетела ласточкой с нагретого сиденья и подбежала к машине:

– Папа, привет! А это мой друг и одноклассник Такаги Изаму.

По японской традиции принято ставить фамилию перед именем, когда представляешь человека. Первое время не мог привыкнуть и думал – какими же все-таки странными именами называют родители детей, очень похожими на фамилии…

Пока я глушил мотор, пока неспешно слезал и подходил для поклона, господин Матисуда произнес гортанно:

– Минори, у тебя есть жених. Невесте неуместно кататься на мотоциклах с другими мальчиками.

– Но, папа, Изаму мне только друг и ничего более, – прижала ладони к щекам Минори.

Ага, видел бы её отец, какие чудеса недавно Минори вытворяла на своём «друге и ничего более»… Но, фотографий я не делал, да если бы и делал, то не настолько выжил из ума, чтобы показывать их главе рода Матисуда. Яйца мне ещё пригодятся…

– Господин Матисуда, я только подвез вашу дочь. Минори в высшей степени очень скромная (водительница мотоцикла?) и очень образованная девушка. (да уж, опыта ей в образовании сексуального напряжения не занимать) Прошу прощения, если позволил плохим мыслям коснуться нашей невинной поездки, – я вежливо поклонился и снял шлем.

Надо было видеть, как гримаса брезгливости перечеркнула вежливое полотно лица. Да, в следующую секунду Матисуда взял себя в руки, но мне хватило и одной секунды, чтобы увидеть весь спектр эмоций, который вырвался наружу при появлении татуировки на щеке.

Если до этой минуты мне было чуточку неловко от мысли о том, что я трахнул чью-то невесту, да при этом ещё и смотрю в глаза её отца, то мелькнувшая гримаса послала на хрен всю неловкость. Для этого аристократа я был человеком второго сорта, недостойным даже посмотреть на его шикарный особняк, не то, что дотронуться до его дочери… Я улыбнулся как можно приветливее. В голове крутились сцены из недавнего прошлого.

– Благодарю вас, Такаги-сан, – похоже, что Матисуда неимоверным усилием заставил свою шею согнуться в коротком кивке. – Моя дочь после школы выйдет замуж, так что появление на людях с посторонними молодыми людьми может скомпрометировать Минори в глазах общества. Прошу вас помнить об этом и в следующий раз не подвозить мою дочь, а заказать такси, если хотите оказать услугу.

Минори виновато посмотрела на меня из-под ровной челки. Я же лыбился во все тридцать три зуба. Скомпрометировать? Да если бы нужен был компромат, то белки в лесу могли бы запросто выторговать пожизненный запас орехов. Хорошо ещё у белок не хватает ума пользоваться фотокамерой.

– Я не хотел расстраивать вас своей услугой, господин Матисуда, – снова поклонился я, как этого требовал этикет. – Минори, в следующий раз я не поступлю столь опрометчиво и не буду пользоваться помощью мотоцикла. Я не буду так рисковать и подвергать опасности твою будущую жизнь. Прошу простить меня.

Кивок господина Матисуда дал понять, что мои слова зашли ему в уши. Пусть я и хинин, но вежливый и как раз такой раболепный, какой и должен быть при виде аристократа. Румянец на щеках Минори обозначил, что она тоже поняла двоякость слов о «помощи мотоцикла». А намек на «следующий раз» вызвал улыбку на лице.

– Минори, с тобой учатся вежливые и учтивые молодые люди. Это хорошо, но тебе самой не стоит забывать о приличиях молодой аристократки. Прощайте, Такаги-сан.

– Всего доброго, господин Матисуда, – я вежливо поклонился и сделал так, чтобы веточка сакуры показалась в своём лучшем ракурсе.

Надо было видеть, как мимолетная гримаса вновь скользнула по холеному лицу. После этого отец Минори кивнул и поднял стекло. Из отражения на меня уставилась моя рожа, на которой сверкала глупая ухмылка. Красавчик, да и только…

Машина тронулась и оставила нас двоих.

– Значит, ты невеста и после школы сразу замуж?

– Да, мой жених сейчас учится в университете на последнем курсе. Мы закончим учебу вместе и тогда поженимся, – кивнула девушка.

– Уверен, что он будет счастлив в браке…

Минори покраснела и протянула мне руку:

– До завтра, Изаму-кун. Прости, что так получилось с папой.

– До встречи, Минори-тян, мне было очень приятно прокатить тебя на своём… – тут я сделал многозначительную паузу и докончил, – мотоцикле.

Минори снова приложила ладошки к щекам, хихикнула, а потом опустила глаза и убежала.

Я бы и сам так хихикнул, но, под зорким глазом камер не стал этого делать. Вдруг они ещё и записывают? Вроде бы ничего фривольного себе не позволил, но мало ли…

Да уж. Жизнь у аристократок не сахар. Выйдет замуж, да и осядет дома, наблюдать за слугами и изредка выбираться на званые вечера. Тоска смертная. Как птичка в золотой клетке. На работу если и выйдет, то посадят её какой-нибудь секретаршей, а чтобы занять руководящую должность…

Нет, тут даже всего влияния господина Матисуды не хватит. Слишком уж тут люди держатся за рабочие места. Да-да, если вы заняли какое-либо место, то, скорее всего, до конца дней своих рабочих и будете пахать в этой организации. А уж если уволят, то найти новое место уволенному будет ой как нелегко. Попадешь в черную книгу и обретешь проклятие отказа от работы. При этом, когда женщина уходит по беременности, то замену ей тут же находят и вряд ли вернут при возвращении, поэтому и назначают неохотно женщин в руководство. Мужчина точно не забеременеет и не покинет место у руля…

Заехав подальше от дома Минори, я бросил мотоцикл. Если найдут босодзоку, то их счастье. Если же не найдут, то я не виноват. Ну, или виноватым себя не считаю – это вознаграждение за моральные потери. На такси доехал до кафе «Такашито» и передал вытащенные у мордатого бандита деньги. Немного, но в качестве залога сойдет.

Господин Вада слегка попричитал, что этого мало и вообще, надо бы поднять цену за кафе, но я напомнил о силе интернета. Напомнил, скорчив серьезную моську. Моська получилась настолько серьезной, что для умасливания мне выделили суп-мисо и удон. Аяка подсела и спросила, что и как прошло с освобождением. Я пожал плечами – в ближайшее время босодзоку беспокоить явно не будут, а если осмелятся, то человек из Хино-хеби снова вернется.

Аяка по секрету сказала, что господин Вада после нашего ухода очень сильно переживал – вернусь я или нет? Даже курительную палочку поставил в своём офисе за моё возвращение. В последнее время дела у Такашито вообще идут не очень хорошо, а тут ещё и эти босодзоку нарисовались. Так что я был вроде ангела-спасителя.

– Во как, а раньше не могла сказать? – насупился в ответ. – Я бы ещё ниже цену сбил.

– Не могла, всё-таки он хороший дядька.

– Этот дядька тебя уволил.

– Ой, да ладно тебе! – отмахнулась Аяка. – Он увольняет меня семь раз в неделю, так что я уже привыкла.

Я только хмыкнул в ответ – кругом одни заговоры. После плотного ужина помчался домой, и вот тут меня ждал сюрприз…

Возле ворот стоял знакомый черный «Мерседес». За рулем сидел хмурый Хаяси. Он кивнул мне, когда я приветственно махнул рукой.

Если Хаяси здесь, то вряд ли для того, чтобы просто постоять у ворот и похмуриться. Значит, у нас в гостях была Мизуки Сато. Давненько её не видел, надо зайти – поздороваться. Однако, первым делом я проведал тануки. Киоси продолжал спать своим зачарованным сном. Мух стало больше – я так и не купил липкую ленту. Хреновый я товарищ…

– Ничего, скоро очнешься и тогда помоешься! – сказал я, помахав полотенцем над лежащим Киоси.

Мух позабавили мои махания, и они вылетели на перекур, чтобы обсудить действия блондинистого пухляша.

– Ты зайдешь или возле тануки ляжешь? – донесся из окна раздраженный голос Мизуки.

– Я тоже рад гостям! – крикнул я в ответ. – Сейчас зайду!

Как только зашел в дом, оставив обувь на пороге, так сразу же почувствовал неладное. Вместо ароматов заваренного чая в воздухе витали тяжелые запахи спирта и лекарственных мазей.

Мизуки вышла из комнаты сэнсэя с нахмуренными бровями:

– Где ты был, малыш? Почему оставил сэнсэя одного?

– Сначала учился, а потом нечаянно купил кафе.

– И всё? Это все проблемы, которые у тебя были?

Я почувствовал неладное. Неспроста она так спрашивала… ох и неспроста. А ещё брови на красивом лице так хмуро изгибались, что начали походить на мохнатую сойку.

– Что с сэнсэем?

– Умер твой сэнсэй, – бросила Мизуки. – Умер, пока ты кафешки направо и налево покупаешь…

– Норобу! – с криком я ворвался в комнату сэнсэя.

– Да кому ты веришь? – прозвучал в ответ скрипучий голос.

Сэнсэй лежал на своей кровати, укрытый одеялом. На его лице красовались кровоподтеки и синяки в таком количестве, словно Норобу упал с площадки пятого этажа и носом пересчитал все ступеньки. Синева боролась с багрово-желтыми пятнами за территорию. Нос навис переспелой сливой над пухлыми губами. И без того узкие глаза вообще превратились в две щелочки, между которыми вряд ли пролезет лезвие бритвы.

– Кто? – вырвалось у меня.

– Хуй в кожаном пальто, – проскрипел Норобу. – Сам себя покалечил из-за того, что у меня такой непутевый и ленивый ученик.

– Да чего ты сразу? Утром же друзьями были… Кто тебя так разрисовал?

– Сказал же – сам!

– Да сам ты себе прыщ выдавить не сможешь, всё тануки заставляешь. Чего ты…

– Это Дзун Танагачи его околдовал, – произнесла Мизуки. – Заставил его тело самому себе наносить удары.

Дзун Танагачи… главный оммёдзи, у которого мы должны были попросить свиток, где описан способ борьбы с онрё. Получается, что сэнсэй Норобу не дождался меня, пошел сам и…

– Куда же ты один-то? – покачал я головой. – Надо было подождать…

– Малыш, а вот не хрен было заставлять старика ждать! Если договорились, то, значит, договорились! – рявкнула Мизуки. – Он твой наставник, а ты… ты подвел его! Так не делается, малыш! Для этого должны быть очень веские причины!

– Но я…

– Что «но я»? Будешь отмазываться? Тебе сказал наставник, чтобы ты пришел после школы домой, почему ты так не сделал? Какая причина послужила твоей задержкой?

– Я сказал Сэтору, что это я убил его отца, – упавшим голосом проговорил я в ответ.

– Что ты сделал? – ахнула Мизуки. – Неужели тебя так много били по голове, что мозг её покинул? Ты охренел?

– Да нет, мы договорились на моё участие на «Черном Кумитэ»…

– Твоё… участие… – на щеках Мизуки выступил румянец. – Как?

Она подошла вплотную, я почувствовал запах её духов, а глаза едва не сломал, пытаясь не дать им опуститься ниже линии женского подбородка.

– Ну да, когда мы вызвали онрё старшего комиссара Мацуды, то другого выхода не оставалось, чтобы он не убивал моих друзей. Иначе…

Хрясь!

Должен признаться, что видел движение руки Мизуки. Даже перехватил в воздухе, заблокировав удар. Только потом сообразил, что надо было допустить оплеуху. Красивое лицо исказилось злобой на миг. Следующий удар я уже не успел заметить. Даже не сообразил поставить щит или накинуть Доспех Духа. Зато, когда меня ослепила вспышка и возникло ощущение полета, я успел пожалеть об этом.

Меня пронесло по гостиной, моей комнате, выбросило в окно, а приземлился уже на палатку Киоси. Под моим весом она промялась и сложилась карточным домиком. Я запутался в стропах и начал выбираться, под крики Мизуки, вылетающие из окна:

– Да вы совсем охуели? Что вы творите, демоны сутулые? Как можно было вляпаться в такое дерьмо? Мало того, что вы вляпались, вы извалялись в нем с ног до головы. Какого хуя вы творите? Что в ваших пустых головах? Ладно, этот молодой уёбок, а ты, сэнсэй Норобу, почему ты его не остановил? Зачем вызвали дух убитого? Вам своих врагов мало?

– Чего это Мизуки-сан раскричалась? – раздалось подо мной. – И почему тут так пахнет?

– Киоси? Ты очнулся? – вскочил я на ноги и тут же схватился за грудь.

Удар Мизуки был очень силен. У меня только с третьего раза получилось вздохнуть. Ух, врезала так, словно хотела выбить из меня всё дерьмо одним ударом.

Пока я сдерживал выступившие слезы и пытался унять жар в груди, попутно сканируя тело на предмет повреждений, из-под полога вылезла заспанная рожица Киоси.

– Чего там? – кивнул он на дом, откуда доносились крики Мизуки.

– Мизуки-сан распекает сэнсэя за плохую выучку своих учеников, – проговорил я.

– Ух, бедный сэнсэй Норобу. Кстати, а почему я здесь и кто навалил в мои брюки?

– А ты ничего не помнишь?

– Помню, как слегка испортил ваш ритуал, потом пробрался в дом и попробовал очень вкусное… А потом уже на меня кто-то упал, а сам я оказался в палатке. Это ты упал, босс?

– Да, поскользнулся на подоконнике, – пожал я плечами. – Ладно, пойдем спасать сэнсэя, пока Мизуки не прикончила его окончательно.

В дом мы входили уже осторожно. От Киоси шел очень стойкий запах… Я старался не дышать рядом с ним.

– Киоси… – произнес сэнсэй, заметив около меня маленького оборотня. – Ты проснулся…

– Ага, вернулся! – Мизуки метнула в меня гневный взор. – А ну, рассказывай всё по порядку. Почему от тануки так пахнет?

– Тебя испугался, – ответил я. – Ты же вон какая грозная.

– Я сейчас тебе ещё разок накачу, малыш! Не беси меня! А ну, садись и рассказывай, что у вас произошло!

– Ты давай в ванную и отмывайся как следует. Потом приходи, на кухне немного лапши осталось, – сказал я тануки.

Тот кивнул в ответ и испарился. После этого я присел возле сэнсэя и поправил ему одеяло:

– Ты как, сэнсэй Норобу?

– Бывало и лучше, ученик… Но терпимо… терпимо…

– Не испытывай моё терпение, малыш! Я сейчас тебя ещё раз ударю! Вот только после второго удара ты станешь похож на сэнсэя! А-а-а, так ты накинул Доспех Духа? Хитрец… А ну, рассказывай всё как было!

– Расскажи, Изаму, – кивнул сэнсэй. – Не играй с огнем… Видишь, госпожа Сато настроена решительно.

Не Мизуки-сан, не Мизуки-тян, а госпожа Сато. Похоже, что Мизуки своей гневной отповедью разозлила старика. Она неторопливо перевела взгляд на старика, а потом вернула его обратно.

Помните, что я говорил о роли женщин на руководящих должностях? Уверен, что даже после беременности Мизуки с легкостью заберет своё место обратно. Она могла быть очень убедительной… Даже грудь отозвалась наплывом боли в ответ на мои мысли.

Я вздохнул и начал говорить. Рассказал всё, что вы и так знаете, чуточку приукрасил свою роль в сложившейся проблеме, но, в целом, поведал всё близко к тексту. Когда же рассказал о босодзоку, то брови Мизуки взлетели чуть ли не к линии бровей. Правда, я умолчал о Минори… из скромности.

– Один? Против одиннадцати? Это… Малыш, это очень круто. Врешь, наверное? И было-то их всего трое…

– Нет, их было одиннадцать, – флегматично ответил я. – Сам не понял, как это произошло…

– Он перешел на уровень «специалист»… – подал голос сэнсэй. – Сегодня он мог даже горы двигать…

– А-а-а, – протянула Мизуки. – Тогда понятно. При получении нового уровня дофамины просто сходят с ума и появляется та хрень, которую все именую удачей. Удача была на твоей стороне, малыш. Не увлекайся этим, а то дофамины могут и обмануть. А вообще… Вообще вы долбоебы. Что старый, что малый… Зачем нам неприятности с кланом Татсунокучи?

– Никаких неприятностей не будет, Мизуки-тян, – ответил я. – Сэнсэй оставил им свой мизинец в качестве извинения, я тоже извинился. Мы предоставим убийцу Татсунокучи.

– Как? Эх, у меня к Мацуде тоже есть незаконченное дело… Может быть не зря он появился, я ещё помню раны на руке… Но вот как быть с убийцей? Пока что Татсунокучи считаю им тебя. Сдашь друга?

– Нет, мы вытащим Мацуду из Исаи. Когда Дзун отказался отдать свиток добровольно, то я скинул просьбу о помощи «старой гвардии». Теперь нам осталось составить план, выкрасть свиток и освободить мальчишку… – сказал сэнсэй. – Дел на вечер, не стоит даже беспокоиться.

Мизуки только покачала головой. На её красивом лице было написано, что она вообще не в восторге от происходящего.

– Как там Сузу? – попытался я перевести тему разговора.

– Хорошо, обживается с родителями потихоньку. Пока что используем её по минимуму, чтобы не пережечь дар оракула. Кстати, она сказала, что ты, малыш, умрешь от руки кицунэ, – вздохнула Мизуки. – Вот так-то, а ты за эту кицунэ впрягаешься на «Черном Кумитэ»…

Глава 15

Мизуки уехала, всё такая же рассерженная и злая. Правда, согласилась выделить деньги на покупку кафе. Сказала, чтобы господин Вада подготавливал документы.

До полуночи мы с Киоси хлопотали возле постели сэнсэя. Я лечил, вытирал лицо влажной тряпкой, делал небольшую передышку и снова простирал ладони над сухоньким телом. Киоси же подтаскивал воду, обычно два раза, так как в первую ходку расплескивал даже литр воды в десятилитровой кастрюле. Порой выливал на сэнсэя. Мне даже казалось, что это была месть за вынужденный мертвецкий сон. Правда, Киоси всегда извинялся, но я видел по глазам сэнсэя, что тот вовсе не прощал маленького оборотня.

В конце концов, мы настолько достали Норобу своими метаниями, что он выгнал нас из своей комнаты и велел не заходить до утра. Киоси остался спать в моей комнате, так как его палатка жутко воняла и сегодня была на проветривании.

Во сне он метался и всё куда-то порывался убежать. Я спал чутко, поэтому то и дело просыпался. Утром встал разбитый, как будто всю ночь грузил вагоны углем и уснул на двадцать минут.

– Ох, как же хорошо я выспался, – потянулся на полу Киоси. – Давненько так хорошо не спал…

– Да ты продрых больше двух суток. Куда же в тебя лезет?

– Босс, мне сил для игр и роста нужно очень много, – застенчиво потупился Киоси.

– Вот, ты ещё и рекламными слоганами заговорил… Нет, много спать тебе нельзя.

– Изаму! Подойди сюда! – позвал из своей комнаты сэнсэй.

Я тут же подскочил. Сэнсэй сидел в позе лотоса с таким невозмутимым выражением лица, как будто только что поймал дзен, умножил его в десять раз и теперь купается в лучах покоя и равновесия. Постель была убрана, в воздухе витали ароматы сандала и корицы. С лица сэнсэя почти сошла синева, остались чуть красноватые разводы и припухлости.

– Неплохо выглядишь. Вчера было гораздо хуже, – заметил я.

– Я тебя не льстить позвал, – буркнул сэнсэй. – За лестью я прихожу к гейшам, они в этом деле гораздо лучше смыслят.

– А чего тогда?

– Я позвал тебя узнать по поводу предстоящего боя. Ты и в самом деле собрался биться с комиссаром?

– Да, другого выхода не было. По глупости вляпался в их интимную сцену.

– Ну да, подглядывать недостойно самурая – надо было подслушивать. Теперь чего уж…

– Я не думаю, что он нанесет мне больше потери – мне же скоро выступать на кумитэ. Так, унизит и только…

– Унизит и только… – хмыкнул сэнсэй. – А если что поломает?

– В любом случае – отступать уже поздно. Заодно попробую – как я держу удар с новым уровнем?

– Не вздумай только показывать, что обрел «специалиста». Будь скромен и выдержан. Лучше подставить хлебало сейчас, чем огрести по нему кувалдой в будущем. Пусть он так и считает тебя слабаком и рохлей… И да, слабак и рохля, почему ты ещё не на тренировке?

– Так ты же сам меня позвал!

– Для того и позвал, чтобы дать напутствие и волшебный пендель. Хули встал? Бегом на тренировку!

Мой долгий и пронзительный взгляд наткнулся на ледяную стену. Сэнсэй был непрошибаем. И зачем только над ним вчера полночи скакали? Никакой благодарности.

Я не видел, как он улыбнулся мне в спину, но Киоси на пробежке сказал, что видел его добрую улыбку. Вот же старый черт – вроде и матюгается, а всё равно мной гордится. Вон как его рожу подрихтовал, и не скажешь, что сэнсэй от другого оммёдзи выхватил люлей.

Утяжелители, которые ещё вчера мне казались неподъемными веригами до получения нового уровня, сегодня были не тяжелее Доспеха Воли. Хм, какой же тогда будет Доспех Воли? Не тяжелее шубы?

Киоси бежал со мной рядом и непрерывно трещал обо всём на свете. Похоже, что за время, проведенное во сне, его язык соскучился по общению и теперь болтал без умолку. Я же поддакивал иногда и думал про грядущий бой. Если выступить в полную силу, то вряд ли смогу победить, зато открою свои возможности. Если же выступить как слабый герой, который идет до конца, но которому не хватает сил, то получу так, как и говорил сэнсэй.

Судя по улыбке Исаи, бить он будет по лицу, чтобы удары были видны на следующий день. Чтобы я пришел в класс разрисованный под леопарда, но способный выдержать кумитэ. Так что же, надо будет подыграть комиссару. Пусть разукрасит… Сэнсэй в случае чего подлечит, а уж синяки и ссадины… Это всё со временем пройдет.

– Ладно, Киоси, говоришь ты всё верно, – прервал я словесный понос тануки. – А вот попробуй-ка догони меня!

Я припустил по улице с удвоенной скоростью, преодолевая сопротивление земного притяжения. Чтобы догнать, Киоси пришлось замолчать и выложиться по полной. Тут уже не до разговоров было.

В школе меня встретили холодные взгляды. Аристократически холодные. Вот такие взгляды были в первый день, когда я пришел в школу. Думаю, что именно на такие взгляды наткнулся и сам Изаму Такаги, пока управлял своим телом. Высокомерием несло так, что если бы оно пахло сиренью, то можно было подумать, что я по уши зарылся в лепесточки отборных цветков.

Но вряд ли кто будет сравнивать высокомерие с сиренью. С говном – да, потому что оно схоже по звучанию с гонором.

Что же, и я сделал рожу кирпичом, чтобы не выделяться из толпы. Поймал взгляд Масаши Окамото, но только дернул бровью, мол, потом всё объясню. Масаши понятливый парень, не стал подходить. Я продолжил строить из себя загадочного лорда Байрона.

Кацуми даже не взглянула в мою сторону. Хм, похоже, что с ней будет труднее всего помириться. Но пока ладно – пока лучше держать её на расстоянии. Зато приход Кимико живой и здоровой меня отчасти порадовал. Всё-таки комиссар ничего не сделал с девчонкой. Под «ничего» я имел в виду не убил и не покалечил, а уж что касается интимной части, то это меня не волнует.

Вот Минори как раз наоборот – подскочила, прощебетала приветствие и попыталась даже чмокнуть в щеку. Однако, я вовремя поймал её на подлете и сурово так произнес:

– Простите, госпожа Матисуда, но я не доступен для ласк и нежности.

– Чего-о-о? – удивленно спросила Минори. – Ты чего, Изаму?

Краем глаза я заметил заинтересованный взгляд Исаи. Блин, не хочу быть говнюком, но надо. Нельзя давать этому ушлепку даже намека на какие-либо чувства к Минори.

– Госпожа Матисуда, я не хочу повторять дважды. Ваше присутствие заслоняет мне доску. Прошу вас присесть на место и сосредоточиться на учебе.

– Ну ты… – Минори вспыхнула. – Ну ты…

– Госпожа Матисуда, я не понимаю вашего раздражения. Прошу прощения, мне нужно подготовиться к уроку.

– Отойди от него, Минори. Ты можешь чего-нибудь подхватить. Мало ли где этот хинин лазил, вчера вон в шкафу со скелетом обнимался, – не замедлила встрять Кимико. – Он подглядывал за мной и Исаи…

Теперь уже весь класс обернулся на нас. Сейчас мне полагалось покраснеть и смутиться. Я напрягся изо всех сил, даже в ушах затрещало. Опустил взгляд и сделал вид, что смущен до крайности.

– Да уж, настоящий аристократ никогда бы себе не позволил себе до такого опуститься, – произвела добивающий удар Минори.

Она отошла царственной походкой к своему месту и прошептала на ухо Кимико так, чтобы все услышали:

– Теперь я понимаю, Кимико-тян, почему у вас ничего не получилось…

Я всё ещё держал маску смущения. У меня даже получилось сделать так, чтобы уши горели. На самом деле дико хотелось ржать, но я сдерживался изо всех сил. Да уж, после такого позора трудно будет отмыться, но вот смогу ли я отмыться от крови одноклассников, если заинтересованный взгляд Исаи всё-таки найдет себе жертву?

Кацуми даже не обернулась. Однако, я видел, как на её щеках играл румянец. Исаи же лыбился во всю. Он явно наслаждался моим унижением. Что же, ему сегодня ещё предстоит испытать на мне свою скорость и силу удара, так что пусть пока улыбается.

У нас было такое упражнение – проход через строй с блокировкой. Выстраивались два ряда солдат на расстоянии трех метров друг от друга и каждый проходил через этот строй. Подходил к одному, тот наносил три удара, которые нужно заблокировать, отступал к другому, снова блокировал удары и шел дальше. Блокировал, шел, блокировал, шел. Когда доходил до конца, то становился в строй и бил уже в полную силу.

Понятное дело, что в стою никого не щадили, поэтому редко когда обходилось без выбитого зуба. А взгляды у солдат были такими же, как сейчас у одноклассников – жесткие, напряженные, безжалостные. Хм, как же немного надо для полного счастья…

Сэтору не взглянул на меня, только дернул губами в ответ на заявление Кимико. Мне понадобилось не меньше двух недель, чтобы завоевать авторитет и всего несколько дней, чтобы потерять его. В таком вот подвешенном на ниточках нервов состоянии я и досидел до конца уроков.

Да, теперь я был отщепенец. И не раз и не два кривая ухмылка появлялась на лице Исаи. Ух, как же я старался видеть не лицо друга, а рожу комиссара. Я даже кусал себя за палец, когда позволял себе думать плохо именно об Исаи. Нет, он бы так не поступил. Поэтому и надо его выручать!

– Ну что, Изаму-кун, не откажешься от своих слов? – с улыбкой подошел после уроков Исаи. – Весь класс уже в курсе нашего вызова, так что многие хотят посмотреть на наш поединок.

И снова кругом жесткие глаза. Так и хотелось воскликнуть: «Ребята, я не гандон! Я вынужден быть таким, чтобы оградить вас от опасности!» Хотелось, но я молчал. Ответил же совсем другое:

– Я не отступлюсь от своих слов. Ты хочешь поединка – я не буду убегать. Идем! Я попрошу Акиру предоставить нам на время зал для оммёдо.

– Я сам посмотрю на ваш бой, – подал голос со своей парты Сэтору. – Вот только хочу напомнить тебе, Такаги, что через два дня у тебя другое важное мероприятие. Исаи, не бей хинина слишком сильно, иначе я могу огорчиться.

Я понял, что это за важное мероприятие. Судя по ухмылке, Исаи тоже понял это. Ну что же, значит, у меня появилась ещё одна небольшая поблажка – из-за желания увидеть меня на арене комиссар вряд ли будет калечить серьезно. Ему нужно зрелище, нужен бой, а что у меня будет рожа разбита – это не так уж и важно.

– Я понял тебя, сы… Сэтору-сан, – склонил голову Исаи. – Я буду сдерживаться.

– А вот я не собираюсь этого делать, – хмыкнул я в ответ.

– Тогда идем, не будем сотрясать воздух ударами слов, лучше преобразуем их в удары тела, – с улыбкой сказал комиссар в теле Исаи.

За нами потянулась половина класса. Вторая отправилась домой. Я порадовался, что во второй оказалась Кацуми. Она явно не хотела смотреть на это представление.

– Акира-сан, – поклонился я сэнсэю клуба «Оммёдо Кудо». – Прошу прощения за просьбу, которую собираюсь озвучить…

– Ты ещё даже не попросил, а уже спрашиваешь прощения? – сощурился Акира, глядя на толпу за нашими спинами. – Что же такое ты хочешь просить, Изаму-кун?

– Я прошу позволения использовать зал для оммёдо, – сказал я. – У нас с Исаи произошло небольшое столкновение и мы хотим по-пацански померяться силами. Чтобы не разрушить всё вокруг, прошу позволения устроить поединок в зале…

Акира смерил взглядом меня, потом посмотрел на Исаи.

– Самым лучшим боем считается тот, который не состоялся. Вы уверены, что не хотите сотворить как раз самый лучший бой?

– Утида-сан, – поклонился Исаи. – Наш разговор касается девушки. И его так просто не завершить. Мы надеемся с помощью зала урегулировать этот вопрос.

– Что же, тогда проходите. Только… Только у нас там нет мест для зрителей, так что придется остальным подождать на улице.

Вперед выступил Сэтору:

– Утида-сан, прошу вашего позволения встать в углу зала и устроить видео-конференцию для остальных. Чтобы меня не задело, я накину Доспех Духа и постараюсь не попадаться под удары поединщиков.

Акира взглянул на меня. Я кивнул. Пусть так. Исаи нужно возвыситься и унизить меня. Так или иначе он это сделает, а уж будет использовано видео или не будет – большой роли не играет.

– Что же, тогда проходите. Остальных прошу не мешать поединщикам. Вот только у меня вряд ли найдется доги для вас…

– Мы будем сражаться без доги. Просто разденемся по пояс, – мило улыбнулся Исаи.

Ну да, на моём пухлом фоне его поджарая фигура будет выглядеть гораздо выигрышнее. А я… А мне и не нужно побеждать и выигрывать. Мне нужно хотя бы чуть-чуть ослабить онрё, чтобы он использовал силы для своего красования. Для своей победы.

Кимико и Минори уже вовсю шептались, поглядывая то на Исаи, то на меня. Явно сравнивали, вот только сравнение шло не в мою пользу.

– Я согласен, – сказал я.

– Что же, тогда я могу предоставить вам зал для оммёдо, но… – Акира выдержал паузу. – Но с одним условием – я буду рядом. Я буду вашим судьей.

– Но этого можно и не делать, – запротестовал Исаи. – Мы и сами разберемся.

– Я буду рядом для того, чтобы вы нечаянно не убили и не покалечили друг друга, – ответил Акира. – Только с таким условием я пойду вам навстречу.

– Я согласен, – буркнул Исаи.

– Тогда вперед, поединщики, – сказал Акира. – Зал в вашем распоряжении.

А дальше мы разделись по пояс, прошли в зал и начали разминаться. Сэтору встал в дальний угол и, после небольших манипуляций, направил на нас камеру телефона.

– Я заступлюсь за честь прекрасной дамы, потому что не должно в нашем классе быть подобного…

– Хорошо пиздеть, утырок! Давай я тебе просто по щам нахуячу и разбежимся краями. Вернее, я разбегусь, а ты останешься лежать, обоссанный и немного огорченный, – предложил я.

Всё-таки в разговорной дуэли чаще всего побеждает быдлячья сторона. Какими бы красивыми эпитетами и метафорами не сыпал интеллигент, матерный ответ всегда будет выглядеть злее и острее.

– Я буду…

– Да мне по хуй, – отмахнулся я, не давая даже закончить начатую пафосную речь.

Я ещё и улыбнулся. Этого дух комиссара уже не выдержал. Он быстро соорудил мудры, чередование которых я постарался запомнить.

– Золотой Змей! – выкрикнул Исаи, после чего запустил в меня длинную полосу огня.

Ага, это проба сил. Эффектно, красиво, но почти безболезненно. Ориентировано на связывание противника в горящем широком обруче.

– Земляной Щит! – гаркнул я в ответ и метнулся вперед.

Огненная лента разбилась о щит. Куски разлетелись в разные стороны, но никто не пострадал. Я должен был это сделал на прежнем уровне и я это сделал.

Губы Исаи тронула улыбка.

– Забавно. А так? Каменный Дождь!

Вот, это уже знакомая техника. Против неё снова Земляной Щит и отпрыгивание в сторону, но в этот раз я позволил камням задеть свою ногу. Бедро вспыхнуло болью, на штанине образовалась прореха. А до Исаи было ещё десяток метров.