Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 331 (всего у книги 350 страниц)

Глава 17

Харуто сказал, что отправка пока ещё задерживается. Не хватало двух человек до полной нормы. Я кивнул. Что же, если этим засранцам не хватает двух человек, то они найдутся.

В тайне ото всех я прокрался ночью к Киоси в комнату. Скользил беззвучной тенью, но всё равно этот пройдоха меня учуял. Похоже, что его нос предупредил раньше ушей. Всё-таки у тануки много осталось от зверей.

– Ты чего, босс? – спросил он еле слышно, когда я бесшумно открыл дверь.

– Я к тебе, – затупил я в ответ.

Ну да, я-то думал, что незаметен, а оно вон как вышло.

– Тогда проходи. Только угостить нечем, я всё съел, – виновато произнес Киоси, а я услышал, как в темноте шуршат конфетные обертки.

Убирает под матрас? Жадина-говядина.

– Да нет, я сыт, – ответил я, не желая ставить возможного соратника в неудобное положение.

– Тогда повторюсь – ты чего, босс?

Я присел на циновку, скрестил ноги в позе лотоса и произнес:

– Киоси, вот и пришло то время, когда только от тебя будет зависеть выполнение операции. Ты готов к этому?

– Да я для этого родился, – заворочался Киоси.

– Тогда слушай, что нужно сделать. Завтра, в двенадцать часов, ты должен быть на площади Сибуя. Там тебя дернет за руку маленькая девочка. Вот с этой девочкой ты и должен будешь отправиться в детский дом.

Киоси почесал затылок. Похоже, что зря я пришел к нему ночью – его мыслительные способности и днем-то не очень, а ночью и вовсе превращаются в ледяные айсберги, медленно плывущие по океану разума.

– Какая девочка?

– Да тебе не всё ли одно? Подойдет девочка, дернет тебя за руку и вы отправитесь в детский дом. Там слушайся девочку, она скажет, что нужно сделать.

– Нет, но я же должен знать, что нужно делать...

– Да. Вы вместе пойдете на дело. Девочка проинспектирована мной лично и если вы сделаете всё четко, то домашнее задание будет легким. От ваших действий зависят жизни нашего отряда.

Улыбка расцвела на лице Киоси. До него доперло, что я хотел сказать. И от сознания важности дела его грудь расширилась. Ещё бы – он будет играть главную роль в предстоящей операции!

– Босс, я справлюсь! Я их всех убью – один останусь! Не надо девочку – я сам все сделаю!

Вот и как с ним после этого разговаривать? Я ему одно, а он другое. Пришлось взять его за ухо и неторопливо проговорить:

– Я сказал, что девочка главная. Иначе ты останешься дома и будешь помогать Мэдоке на кухне. Все понял?

Киоси тут же закивал. Я же вздохнул в ответ. Нехорошее чувство закралось в грудь, заскребся червячок недоверия, как предвестник неудачи.

Пришлось ещё раз потянуть за ухо и прошептать:

– Ты всё точно понял?

– Да, босс! Ай, не тяни, а то оторвешь нафиг!

Я отпустил и проникновенно проговорил:

– Тогда спокойной ночи. Набирайся сил, Киоси-кун. Помни, господин Аяда, что от тебя зависит судьба нашего предприятия. Только от слаженной работы. Только от полного подчинения. Если вы провалитесь, то пара десятков детей превратятся в бесчувственных убийц. Ты же не хочешь этого?

– Босс, я сделаю всё, что от меня зависит. И даже больше!

– Вот и хорошо. Сейчас спи.

Я погладил мелкого коллегу по голове и также бесшумно выскользнул вон из комнаты. Чуть не столкнулся с сэнсэем. Норобу вопросительно смотрел на меня, склонив голову на плечо.

– Желаешь объясниться? – спросил он меня.

– Вот вообще никакого желания. Сейчас бы поспать пару часиков, – потянулся я, отчаянно зевая.

– А по башке не хочешь получить?

– Желания ещё меньше, – покачал я головой. – Ты же не отстанешь?

– Конечно не отстану. Вообще не люблю ни тайн, ни тех, кто эти тайны накручивает. Ты чего у Киоси делал?

Я поджал губы. Если расскажу, то Норобу вряд ли одобрит мою аферу. Но с другой стороны – я не хотел рисковать своим отрядом, а тем более показывать их якудза. Да, это наше общее домашнее задание, но сделать легче двоим. Легче проникнуть и добраться до главарей, чем если бы пошли дружной толпой.

– Идем, – вздохнул я тяжело. – Всё равно уже не усну.

Мы дошли до моей комнаты. Там я закрыл дверь и потянулся поставить чайник. По всей видимости, разговор у нас будет не из легких...

Сэнсэй сел за стол и уставился на меня немигающим взглядом. От такого взгляда любому стало бы неловко – как будто удав гипнотизировал кролика. Вот только я кроликом не был, меня так просто не взять, поэтому я уставился в ответ.

– Значит, начну я, – со вздохом произнес Норобу. – Тень, мне не нравится то, что происходит между нами. У тебя появились тайны от меня...

– Сэнсэй, я...

– Заткнись и слушай. Я наблюдаю за тобой уже не первый день. Вижу твои исчезновения, но всё жду, когда ты мне откроешься сам, без принуждения. Ты играешь в какую-то свою игру? Что ты делаешь? К чему стремишься?

Я вздохнул и засыпал заварку в заварочный чайник кюсю. Терпкий аромат тут же коснулся ноздрей, заставив их слегка расшириться. Продавец говорил, что этот чай Каванэ Мидори успокаивает и приводит мысли в порядок. Мои мысли сейчас были в норме, но вот сэнсэю следует успокоиться, чтобы не навалять мне от души.

– Сэнсэй, я всегда доверял тебе. Всегда… Но сейчас… Давай выпьем по чашке, а потом я тебе всё расскажу.

Норобу втянул воздух и нахмурился:

– Тень, не ходи вокруг да около. Каванэ Мидори не успокоит меня. Говори.

Я вздохнул, думая, с чего начать. Хотелось так много сказать и в то же время не хотелось вовлекать близких в те черные дела, которые со мной происходят. И снова сэнсэй пришел мне на выручку:

– Я знаю, что ты Идущий во тьму…

* * *

Женщина, которую четверо друзей во главе с Минори знали под именем Утренняя Звезда, толкла в небольшой ступке сушеные листья кровавника. Она задумчиво смотрела в окно на проплывающие по небосклону облака. Из этих облаков формировались фигуры.

Люди со связанными за спиной руками…

Ниндзя из клана скрытой травы, которые пришли за секретами деревни разящих капель…

Атака была стремительной. Защитники деревни разящих капель оказали яростное сопротивление, но… Силы были неравны. Многие воины были на заданиях, поэтому деревня пала меньше, чем за десять минут.

Главарь нападающих схватил Амайю в охапку и приставил кунаи к её шее. Дочь главы клана являлась ценной добычей, за жизнь которой можно требовать многого. Амайе тогда было всего восемь лет. Она помнила, как от того мужчины пахло скошенным сеном. Противно пахло, гадостно.

И рядом не было отца, сильного и спокойного, который смог бы защитить её. Смог бы выгнать пришельцев из деревни. Уже потом было выяснено, что множество заказов на услуги воинов деревни разящих капель поступило как раз с подачи клана скрытой листвы. Впереди была зима, воины хотели запастись провизией, а для этого были нужны деньги. Эти услуги обескровили защиту деревни разящих капель и позволила быстро захватить всех в плен.

Кто из защитников оказал яростное сопротивление, того сложили возле курятника в аккуратную поленницу. Амайя помнила тот резкий запах крови, смешанный с вонью куриного гуано.

Главарь вызывал оммёдзи клана:

– Гануки! Гануки, выйди наружу! Выйди или я отрежу девчонке голову!

Холодное лезвие кунаи упиралось точно в яремную вену. Маленькая Амайя уже знала о значении для организма этой самой вены. Да и не могла дочь главы деревни не знать такого – её обучали с малых ногтей искусству ниндзюцу.

Нападающие не хотели входить в жилище оммёдзи сами – знали, что Гануки мастер ловушек. Главарь пытался выманить его наружу.

– Я считаю до трех! Раз! Два! Т…

И тут со стороны огромного дуба метнулась размытая тень. Амайя не успела зажмуриться, когда жесткие руки вырвали её из крепкого захвата и отшвырнули в сторону. И уже в полете девочка успела услышать, как хрустнула под лезвием прорезаемая ткань. За тканью последовал скрип металла по кости.

Она упала на спину и увидела, что перед главарем стоит незнакомый мужчина. В спине мужчины торчал кунаи главаря. Погруженный почти на половину.

Он спас её от смертельного удара? И что это за маленькая бутылочка в руке? Откуда она появилась?

– Ого, какие гости… – процедил главарь нападающих. – Митсэру Кабунага… глава деревни, скрытой в бамбуке. И откуда же ты здесь взялся?

– Змейка на хвосте принесла, – пожал плечами незнакомый мужчина.

Связанные жители деревни разящих капель с удивлением переглянулись. Они тоже не ожидали увидеть тут главу соседней деревни. Некоторые начали оглядываться по сторонам, в поисках других шиноби. Но никого из деревни, скрытой в бамбуке, не было.

Амайя увидела, что белесая змейка длиной в ладонь на самом деле выскользнула из кармана незнакомца. Эта змейка ловко пробралась по зеленовато-серой одежде и зацепилась хвостом за кольцо на рукояти кунаи. Пресмыкающееся дернуло за кольцо, а само впилось острыми зубами в место укуса. Змейка вытянулась в тонкую линию, вытаскивая оружие из тела хозяина. Тот едва заметно дернулся. Кунаи упал в подставленную ладонь.

– А ничего другого тебе змейка не принесла?

– Ещё весточку о вашей смерти, – пожал плечами Митсэру. – Сколько вас тут? Десять? Вот как раз десять смертей и будет.

Все нападавшие напряглись. В руках воинов возникли зеленые мечи, словно выросшие из кистей. Амайя видела, что это травинки вылетали из кулаков, переплетались между собой и принимали форму оружия. Должно быть очень острого оружия, так как травой была осока.

Во время обучения она запомнила, что стебель и особенно листья осоки острой сильно шероховатые, ими можно легко порезаться. Кожица листа пропитана кремнеземом. Его мельчайшие частички как раз и придавали осоке режущие свойства.

– Митсэру, лучше отойди в сторону. Мы не враждуем с деревней, скрытой в бамбуке, – проговорил главарь.

– Зато я дружу с деревней разящих капель, – улыбнулся Митсэру. – А друзей я никогда не дам в обиду.

Эти слова тогда впечатлили Амайю. Уже потом она поняла, что эти слова были сказаны как раз для неё – чтобы воздействовать сильнее на неокрепший разум ребенка. Ну да, только что этот человек спас ей жизнь, а сейчас оказалось, что он ещё и супергерой!

– Но ты один! Сможешь ли ты справиться с десятью противниками?

– Почему с десятью? Вон тот и вон тот скоро упадут, – Митсэру показал на крайнего правого и того, что был западнее остальных.

Указанные люди ощетинились мечами, и в это время вскрикнули двое других. Двое ниндзя одновременно посмотрели вниз. Там, вцепившись в щиколотки застыли две черные мамбы. Их мечи тут же полоснули по низу, рассекая змей пополам. По земле завращались разрезанные половинки.

Митсэру взмахнул рукой и располовиненные змеи растаяли черным дымом.

Укушенные воины покачнулись, а после упали на одно колено. Они медленно накренились в сторону и рухнули подрубленными колодами.

– А кое у кого для вас приготовлен ещё сюрприз, – Митсэру посмотрел на Амайю и подмигнул ей. – И этот кто-то не преминет им воспользоваться. Гануки, ты сдерживаешь боевой дух нападающих?

– Да, всё под контролем! Ни один не сможет больше создать оммёдо! – раздался голос оммёдзи деревни разящих брызг.

– Отлично, тогда мы начинаем наши танцы! Амайя, всё в твоих руках!

Она невольно сжала в руке бутылочку, непонятно как попавшую к ней в ладошку. Впрочем, чего тут непонятного? Это Митсэру вложил, когда вырывал её из лап главаря.

– Что? О чем ты говоришь? – зло взглянул на него главарь.

– А то, что один мой маленький друг сейчас капнет на клинок твоего кунаи, а после обретет власть над тобой. Вот о чем я говорю, – с улыбкой произнес Митсэру и взмахнул рукой.

Взвизгнул рассеченный воздух. Окровавленный клинок воткнулся возле ног Амайи.

– Малышка, действуем, – снова подмигнул Митсэру.

Амайя понимающе кивнула, тут же вцепилась зубками в пробку на бутылочке. С чмоканьем пробка вырвалась наружу. В нос ударил резкий запах аммиака.

Она наклонила бутылочку над кунаи. Несколько капель вырвалось из стеклянного сосуда и разбились о рукоятку. Мелкие брызги разлетелись в стороны, взвились паром и ринулись в сторону главаря.

Всё это произошло очень быстро, но Амайе удалось увидеть это. Пар влетел в нос главаря, заставив его ноздри широко разойтись в стороны.

– А теперь, малышка, может приказывать своему обидчику, – улыбнулся Митсэру. – Действуй!

Амайя посмотрела на главу деревни, скрытой в бамбуке. Он одобрительно кивнул ей.

– Убейте их обоих! – выкрикнул всё понявший главарь клана скрытой листвы.

– Убей своих соклановцев! – громко крикнула Амайя.

Меч главаря в тот же момент поразил сердце того, кто находится справа. Ниндзя даже не успел ойкнуть. Меч из осоки с легким шипеньем покинул тело пораженного, когда тот завалился навзничь.

Ниндзя переглянулись и бросились в атаку на Митсэру. Его выбрали самым опасным противником. Четверо напали на главу деревни, скрытой в бамбуке, а двое навалились на главаря, пытаясь сковать его передвижения.

Из рук Митсэру вырвались две змеи. Скрытые взмахи дали свои результаты – ещё два противника упали на вытоптанную землю, силясь оторвать змей от шей. Они сучили ногами, поднимая тучи пыли, но для них всё уже было решено.

Сам Митсэру легко уклонялся от взмахов травяных мечей, парируя вшитыми в нарукавники металлическими пластинами. Он ловко контратаковал, нанося точные удары, от которых противники отлетали как от ударов тараном.

Главарь клана скрытой травы нападал на своих соклановцев с неменьшим пылом. Он кричал, чтобы убили всех, но сам неустанно атаковал и даже не пытался защищаться, когда тонкие лезвия проникали в его плоть.

Амайя зачарованно смотрела на этот танец смерти, где два человека вели себя как берсерки и… побеждали. Да, вот один ниндзя упал у ног Митсэру с неестественно вывернутой головой. Вот ещё один рухнул от меча главаря. Двое оставшихся не имели никаких шансов на то, чтобы победить двух умелых воинов.

Митсэру остановился, когда последний из нападавших перестал дергаться в пыли. Напротив него застыл главарь клана скрытой листвы. Он смотрел на главу деревни, скрытой в бамбуке с такой ненавистью, что если бы взгляд мог прожигать, то в теле Митсэру возникло бы две дырочки.

– Глава деревни, скрытой в бамбуке, – великий воин! – воскликнул один из связанных соклановцев девочки.

– Спасибо господину Митсэру за помощь! – крикнул другой.

– Девочка, ты всё ещё властвуешь над ним, – глава деревни, скрытой в бамбуке, посмотрел на Амайю и кивнул на главаря. – Что ты хочешь, чтобы он сделал?

– Но почему? – спросила Амайя.

– Почему ты властвуешь? Потому что в твоих руках оказался специальный настой Кровяницы, лишающий воли того, кто вдохнет его. Да, пришлось пожертвовать немного собой, чтобы заполучить кунаи с чешуйками кожи этого недотепы. Но видишь как всё получилось?

– А почему вы не помогли сразу?

– Слишком много вопросов, девочка, – помотал головой Митсэру. – Слишком много… Со временем ты сама всё поймешь. У меня ещё есть дела, так что я попрошу тебя убить этого недотепу и развязать своих соклановцев.

– Убить? Но я…

– Госпожа Нисикава ещё не проходила инициацию Первым Убийством, – сказал один из соклановцев.

– Да? Тогда сегодня будет первый раз, – хмыкнул Митсэру. – Что же, для меня будет большой честью лицезреть это.

– Но я… Я не умею.

– А чего там уметь? Ты же знаешь точки на человеческом теле, куда нужно поражать? Вот и вонзи туда кунаи.

– Я ненавижу тебя, Митсэру! Ты всё продумал заранее, урод! – выкрикнул главарь клана скрытой травы. – Это ты направил нас…

От удара в область печени он задохнулся. Глава деревни, скрытой в бамбуке, помог Амайе нацелиться на одну из точек под сердцем главаря. Тот стоял неподвижно, только рот кривился от переполняющих его чувств.

– Не понимаю, о чем он говорит, – пожал плечами Митсэру. – Вот так вот, нацелься и коли. Это легко, девочка.

Амайя смотрела на взрослого, полного сил мужчину и понимала, что после её движения его не станет. Не станет мужчины, а будет безжизненный труп. Один из тех, кто лежал на поляне. И похожий на тех, кто был сложен у курятника. На её безжалостно убитых соклановцев.

Мысль о смерти тех, кто недавно жил, улыбался и защищал свою деревню, заставила детские ручки напрячься и вонзить кунаи точно в обозначенную точку. Она выпустила кунаи из рук. Тот самый кунаи, от металла которого она сама едва не стала трупом.

– Я вас не-на-вижу… – просипел главарь, кренясь влево.

Тучки пыли поднялись над ним, когда он упал.

– Молодец, – проговорил Митсэру. – Вот так же без раздумий избавляйся от своих врагов, и ты станешь главой своей деревни.

Он улыбнулся девочке, а после что-то бросил под ноги. Негромко грянул гром, вспыхнул огонь и дым скрыл фигуру Митсэру. Когда же дым растаял, то главаря деревни, скрытой в бамбуке, уже не было. Осталась только Амайя и связанные односельчане.

Уже позже Амайя поняла, что Первым Убийством Митсэру получил её вечную благодарность. А сейчас… Сейчас она толкла в ступке сушеные листья кровавника, чтобы подготовить последний ингредиент к изготовлению настоя Кровяницы.

Глава 18

У нас был тяжелый разговор с Норобу. Я признался, что по поручению Оивы лишаю жизни всяких ублюдков. Он только покачивал головой. В конце концов сэнсэй сказал, что заметил мои улучшения в физической силе. Они с Казимото специально давали такие упражнения, что обычный человек не мог их сделать. А у меня получалось и неплохо.

Так они выяснили, что я подпитываюсь посторонней энергией. А уж что это за энергия – об этом не стоило долго гадать. Посмотрев на причины Камавуры Тэкеши и сравнив с другими необычными смертями в городе, они вместе выявили одну закономерность – смерти произошли от одного и того же оммёдо. И от этого оммёдо невозможно закрыться. Подобное встречалось только у Мэзэто Кубо. А его смерть вряд ли была образцом для подражания.

Когда мы закончили разговор, то Норобу пообещал поговорить с Дзуном Танагачи. Сэнсэй сказал, что не хочет терять своего ученика. От его слов мне стало тепло… Всё-таки сэнсэй неравнодушен ко мне. Пусть и обзывается, пусть покрывает последними словами, но я ему небезразличен.

Мой план был разложен по полочкам. Сэнсэй предложил внести коррективы, и я был вынужден согласиться с его предложением. Он вызвался нас подстраховать. Сделал предложение, от которого я не мог отказаться.

Что с этим старым хрычом можно было поделать?

В конце концов он покинул мою комнату, а я начал действовать в соответствии с планом. То есть ушел с базы и перекинулся в девочку. Если вы помните, уважаемые читатели портала Автор Тудей, то я уже был девочкой, когда стирал с лица земли двух уродов из детского дома. Сейчас мне предстояло повторить этот трюк, но уже с якудзой.

Я написал ректору, что на несколько дней нужно уехать. Чтобы прикрыл на учебе. Незамедлительно пришел ответ, что всё в порядке, и чтобы я не волновался за пропуски – наверстаю позже.

Позвонил Кацуми, чтобы предупредить о необходимости отъезда – на тренировку по приказу господина Одзавы. Всё-таки по легенде я участвовал на смотрах по военной подготовке. Она в ответ пожелала мне удачи и скорейшего возвращения.

После звонка я старательно исполнил оммёдо изменения голоса и отключил телефон. Для всего мира Изаму Такаги исчез.

Вы замечали, что когда отключаете телефон, то автоматом становитесь самым необходимым человеком для всего мира? Или же если вам долго не звонят, но стоит только лечь днем поспать… Даже какой-нибудь разводила из «банка» именно в этот момент вознамерится позвонить.

Я же перевел все звонки на сэнсэя, сделав его личным секретарем. Пусть сэнсэй и поворчал, но сказал, что всех желающих пошлет на хрен.

Всё-таки он выручает, когда может. Понимает, что я не просто так жопу рву.

Совершив необходимые приготовления, я отправился на поиски Киоси. Мальчишку нашел возле ларька с уличной едой. Тануки поглощал корн доги в таких количествах, что желающие похудеть ему только позавидуют.

Он стоял возле небольшого столика, которые выставляют днем и убирают ночью. Перед ним желтел с десяток корн догов. Думаю, что все они вскоре окажутся внутри тануки.

Я смело подошел и… Вот тут надо был сказать «подошла», но так, как я всё ещё ощущаю себя мужиком, пусть и в девчоночьем теле, то буду и дальше рассказывать так. Если слегка словите когнитивный диссонанс, то заранее прошу прощения. Представьте меня разведчиком в женском платье.

– Эй, мелкий, ты Киоси? – спросил я.

– Денег нет, – пробубнил он, откусывая здоровенный кусок.

Вокруг нас никого не было, а проходящие мимо взрослые, как всегда, не обращали внимания на двух детей. Со стороны мы казались школьниками, которые заскочили после школы пообедать вредной едой.

– Да мне и не надо особо твоих денег. Идем.

– Куда? – нахмурился Киоси.

– Ты с дуба рухнул? Тебе же сказал Изаму, что подойдет маленькая девочка и поведет тебя за собой. Вот, я подошла. Теперь идем.

– Я думал, что это всё приснилось. Куда идем?

– В п… – я сдержался, а то ведь и обидеться может. – В детский дом.

– Эй, я не хочу в детский дом. Меня и на базе неплохо кормят. Иди лесом, мелкая дурочка.

Пришлось привстать и вцепиться в ухо тануки:

– Слушай сюда, я тут не просто так гуляю. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной и сделал всё, что я скажу.

– Всё понял, босс Такаги, – пропыхтел Киоси. – Я же просто дурачусь.

– Чего? Какая я тебе Такаги? Совсем обалдел?

– Босс, пусть ты и изменил личину, но запах всё равно твой остался. Я же не могу поверить, что ты взял какую-то девочку и обтерся по всему телу, как мочалкой.

Вот и будь после этого скрытен и незаметен? Как тут быть?

– Босс, я знаю, что ты ноппэрапон, – усмехнулся Киоси. – Как бы ты не менял форму тела и лица, но вот запах остается прежним. Даже если пару дней проведешь в онсэне с ароматическими травами.

Я огляделся по сторонам. Нет, никто не обращал на нас внимания. Даже продавец, молодой кореец, не слушал болтовню детей, а был занят протиранием столешницы.

– В общем так, если ты всё знаешь, то доверяй мне. Сейчас нам нужно пойти в детский дом и вести себя крайне вызывающе. Чтобы нас заметили якудза Тараути-гуми и взяли в группу.

– В какую группу? Это домашнее задание?

– Слишком много вопросов, Киоси. Поверь мне, так надо. Как только мы попадем на базу якудза, дальше начнем действовать. Я дам тебе волю делать всё, что только пожелаешь. Но по сигналу… Понял? Только по сигналу. И никак иначе.

Киоси расплылся в улыбке:

– Всё будет исполнено, босс!

– Тогда доедай свои корн доги и отправляемся. У нас ещё много дел.

Надо было видеть, как обжаренные в панировке сосиски исчезали внутри тануки. Он закидывал их как кочегар в большую печь. Похоже, что даже не глотал. Я успел перехватить только одну сосиску, когда остальные оказались схрямканы Киоси.

– Мда, тебя легче удавить, чем прокормить, – покачал я головой.

– Всё, я готов. Когда ещё будет кормежка – неизвестно, так что нужно запастись белками, углеводами и прочей фигней, которая внутри еды, – улыбнулся Киоси в ответ.

До детского дома мы добрались без происшествий. Никому не было дела до двух детей, которые с серьезными лицами зашли в поезд и потом также вышли. В Японии вообще мало кто вмешивается в жизнь посторонних, считая это бестактным. Даже телефонные разговоры внутри вагонов осуждаются, так как эти разговоры мешают отдыхать другим людям. Это уже вмешательство в жизнь чужого человека.

Особенно когда вознамеришься подремать, а рядом будут жужжать о чем-то бестолковом. Поэтому и едут все с каменными лицами, либо слушая перестук колес и думая о своём, либо уткнувшись в экраны телефонов.

Когда мы подошли к месту, то я поднял горсть земли, после чего размазал её по щекам Киоси. Дернул за рукав куртки так, что он наполовину оборвался и наружу вылезли нитки. Такая же участь постигла карман с другой стороны. В общем, в результате моих действий через минуту передо мной стоял Гаврош японского пошиба.

– Ты чего, босс? – с недоумением спросил он, когда я закончил и отступил, любуясь своим творением.

– Маскировка, Киоси. Она никогда не помешает.

– А-а-а, тогда и я тебя замаскирую, – хмыкнул Киоси в ответ.

Не успел я воспротивиться, как через пару мгновений уже отплевывался от горсти песка, ударившей в лицо. Моя школьная форма тоже оказалась измазанной грязью, а из юбки вырван изрядный клок.

– Теперь мы квиты, – с улыбкой сказал Киоси.

– Ладно, – вздохнул я в ответ, когда оглядел себя. – Пойдем на спецоперацию…

Детский дом представлял из себя трехэтажное здание с облупившимися стенами, мхом в трещинах и почерневшими ставнями. Кругом ни песочниц, ни даже горок. Только высокие акации, которые старательно закрывали окна от лучей солнца. Да-а-а, безрадостное детство. Почти как моё, только с японским колоритом.

– И тут жил Харуто? – спросил Киоси.

– Тут теперь временно обоснуемся мы, – кивнул я в ответ. – В общем, если что – нарывайся, веди себя так, как будто весь мир тебе должен и… в общем, веди себя как обычно.

– Да ладно, босс, я же не такой, – толкнул меня в плечо тануки.

От его удара я отлетел на пару шагов. Черт, совсем забыл, что с уменьшением массы тела, восприимчивость к ударам становится больше. Надо будет этого не забыть при последующей драке. А что драка будет... В этом не стоит сомневаться. Тануки найдет способ взбесить других детей – у него этого не отнять.

– Аккуратнее, демон здоровый. Я всё-таки нежная девочка, а не накачанный хинин, – фыркнул я в ответ.

– Прости, босс, – тут же скороговоркой выдал Киоси любимую фразу.

– Ладно, пойдем проситься в постояльцы. Ты хлопаешь глазами и делаешь вид, что измотан жизнью.

– Но как, босс? Я же только что слопал больше десятка корн догов. Я доволен жизнью.

– Да? Тогда держи, – я быстро ткнул его пониже солнечного сплетения. Туда, где чуть выпирал под майкой набитый живот.

– У-у-у-у… Зач… Зачем? – еле выдохнул Киоси, согнувшись в подобии очень вежливого поклона. – Я же сейчас блевану…

– Вот это состояние и держи для куража. В общем, идем, на месте разберемся.

Я бодро зашагал по направлению ко входу в детский дом. В полусотне шагов почувствовал внимательный взгляд из правого верхнего окна. Пришлось чуть поумерить пыл и создать впечатление утомленного солнцем ребенка. Киоси так и продолжал держаться за живот.

Когда поднялись по выщербленным ступеням, то дверь неожиданно распахнулась. На пороге появилась приветливая женщина с очень колючими глазами. Да-да, вот как-то ей удавалось радостно улыбаться и в то же время прощупывать нас рентгеном стальных глаз.

– Дети, вы заблудились? Позвонить родителям, чтобы вас нашли? Или сделать звонок в кобан, чтобы вас забрали полицейские?

Голос женщины был мягок и обволакивающ. Он подобно одеялу окутывал и заставлял расслабиться. Вот только расслабляться нельзя – сейчас надо собраться в одно целое.

– Госпожа, у нас нет родителей, – старательно добавляя слезу в голос, ответил я. – Мы сироты. Мама и папа погибли в катастрофе. Все деньги ушли на их достойное погребение. А за долги родителей у нас забрали дом… Мы бездомные-е-е…

– Ну не плачь, не плачь, – женщина успокаивающе положила на мою голову руку. – Я думаю, что мы что-нибудь придумаем. Не оставим вас в стороне.

Рука была холодной, словно вытащенная из морозилки рыба.

– А мне ещё и кушать хочется, – проныл Киоси. – Я уже не ел три дня-а-а…

Я едва не икнул от удивления. Вот же прожора.

– Бедные детки, – участливо покачала женщина головой. – А как вы очутились здесь?

– Нам показали, – всхлипнул я в ответ. – Сказали, что здесь можно найти приют и кров… Мы уже неделю живем под мостом.

– Вас не обманули добрые люди, – женщина посмотрела по сторонам, словно пыталась увидеть этих самых добрых людей. – Меня зовут госпожа Ивамото Мисаки. Я управляющая детским домом «Вокзал мечты». Можно просто госпожа Ивамото. Проходите, у нас скоро будет полдник, так что вы успели вовремя. Как вас зовут?

– Киоси, – выступил вперед торопыга, отчего получил незаметный толчок по ребрам. – Ой!

– Что с тобой, мальчик Киоси? – с участием спросила госпожа Ивамото.

– Это у него иногда от голода колики случаются, – покачал я головой. – Ничего, братик, ничего. Скоро тебя накормят. Меня зовут Хидэко Миямото, а это мой братик Киоси Миямото. Он немного глуповат, поэтому я его опекаю.

– Я не глупый, я умный! Ой! – в очередной раз дернулся Киоси.

– Опять колики? Тогда идемте, дети, идемте. Ох, бедняжки, как же вы страдали всё это время…

Женщина, притворно покачивая головой, повела нас внутрь детского дома.

Тут пахло также, как и в моём детстве – сыростью, хлоркой, пластмассой и безнадегой. Причем последняя смотрела со стен в виде портретов ушедших императоров. Они все как один взирали грозно и хмуро. Как будто ненавидели проходящих по коридору и вот-вот плюнут в спину.

Нам по пути встретились трое мальчиков восьми-девяти лет. Все как один в серой одежде, напоминающей арестантскую. У двоих в руках были лопаты, а третья несла грабли. Они одновременно поклонились идущей женщине.

– Госпожа Ивамото, мы поправили клумбы на заднем дворе, – проговорил самый крепкий на вид. – А после убрали листву с дорожек.

– Хорошо, Иоши, отправляйтесь в общую комнату и ждите, когда позовут на полдник, – с улыбкой произнесла женщина.

Вроде бы сказала по-доброму, но у меня пробежали мурашки по коже от её голоса. Похоже, что подобные чувства испытали и воспитанники детского дома.

– Спасибо, госпожа Ивамото, – снова поклонились дети.

Пятясь и не переставая кланяться, они скрылись в одной из дверей коридора.

– Идемте, дети, – всё также ласково произнесла госпожа Ивамото. – Сейчас вам нужно помыться и переодеться. Вы же видели, что все наши воспитанники ходят в одинаковой одежде? Мы не выделяем кого-то из общей массы, но это делают сами воспитанники. Самые смелые и сильные питаются хорошо, а те, кто послабее, будут питаться тем, что останется после сильных. Это закон городских джунглей, но не переживайте по этому поводу… Самые сильные собираются в отряды, чтобы служить нашей Родине, так что те, кто недоедал, могут встать на их место. У нас шансы равны для всех…

Я вспомнил своё детство. У нас тоже было разделение по группам. Если удача повернется к тебе лицом, то окажешься в группе сильных. Тебе будет почет и уважение, но если судьба оказаться в париях… Лучше об этом не говорить.

В моем детдоме группы сильных были помощниками надзирателей. То есть провинившихся не били, но обвиняли во всех смертных грехах. А это очернение означало только одно – тебя не будут показывать потенциальным родителям. Попав однажды в черную тетрадь, нужно приложить очень много усилий, чтобы выбраться из неё.

Я не выбирался из этой тетради вплоть до самого выпуска. Мне претило прислуживание и лизание жоп.

– Вот это воспитательница Кирияма Осики, – управляющая детским домом представила нам грудастую всклокоченную женщину в роговых очках. – Она вас направит на помывку и выдаст вам одежду. Госпожа Кирияма, займитесь, пожалуйста, нашими новичками. Это брат и сестра… Бедные детишки, они такие грязные, такие голодные…