Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 350 страниц)

– А кто ж в ответ стрелял? – подумав, удивленно спросил Руслан. – Я ж помню, что после залпа пара отдельных выстрелов было.

– Не поверишь, княгиня Зинаида Павловна, – хмыкнул в ответ граф. – Как от испугу отошла, так из-под сиденья пару пистолетов выхватила и давай в ответ палить. Я как узнал, ушам своим не поверил. Оказалось, она с князем и на охоту по сию пору ездит, и вообще с оружием дружит. Бой-баба.

Их тихую беседу прервал очередной стук в дверь. Удивленно посмотрев на приятеля, Руслан легко поднялся и, отворив дверь, растерянно отступил в сторону, пропуская в комнату князя Тарханова. Петр Иванович, пройдя в комнату, кивнул вставшему майору и, присев в кресло, молча протянул руку за бутылкой. Получив требуемое, князь внимательно осмотрел этикетку и, кивнув, сделал добрый глоток из горлышка.

– Так и знал, что вы спать не станете, – проворчал он, возвращая тару.

– Уснешь тут, пожалуй, – в тон ему буркнул Руслан, снова усаживаясь на подоконник.

– Я все думаю, как же вовремя вы мне, мальчики, под руку подвернулись, – неожиданно высказался Тарханов. – Не будь вас, тут бы черте-те что творилось. И ведь самое поганое, что в ситуации такой не знаешь, кому доверять можно. А тут вы. Простые, понятные и государству верные. Храни вас бог, мальчики.

– Благодарствуем, Петр Иванович, – склонили приятели головы.

– Вот что, граф, – помолчав, неожиданно сменил князь тему. – Татошеньку уж не вернешь, но ежели вы решите за Лизанькой ухаживать, считайте, что я вам свое благословение уже дал. Видел я, как льнет она к вам. Даже там, в церкви. Чует защиту.

– Я, признаться, и не смел надеяться, – растерянно пролепетал Рязанов.

– Смейте, граф. Смейте, – решительно кивнул князь. – И не тяните время. Одну дочку я уж схоронил. А имущество да деньги дело наживное. Вы офицер честный, так что с карьерой вам Татищев поможет. Я знаю.

– Благодарствую, ваше сиятельство, – окончательно растерявшись, выдохнул Рязанов, вскакивая.

Похоже, от приятных новостей у него малость думалку заклинило. Во всяком случае, именно так показалось Руслану, который наблюдал эту картину с легкой грустью. Потому как благодарил майор князя не совсем так, как это было принято. Но Тарханов не обратил на это никакого внимания. Снова взяв у майора бутылку, он в очередной раз глотнул коньяку и, отдышавшись, возмущенно буркнул:

– Ну, вы, ребятки, словно в окопах. Рукавом спиртное занюхиваете.

Поднявшись, он распахнул дверь и, выйдя в коридор, громко окликнул:

– Эй, кто там?

– Чего изволите, ваше сиятельство? – тут же отозвался голос слуги.

– Тихон, ты, что ли? Сходи, голубчик, на кухню, собери закуски какой. И коньяку еще прихвати. На троих собирай, голубчик. Не скупись. Дочку мою поминать будем, – дрогнувшим голосом закончил он и, вернувшись в комнату, добавил, обращаясь к приятелям: – А вы, мальчики, запомните. В этом доме вам всегда рады. И слуги на то мой особый приказ имеют. Коль в чем нужда возникнет, не чинитесь. Приказывайте им. Есть в доме, принесут, а нет, сходят и купят.

Друзья растерянно переглянулись, пытаясь решить, чего тут больше, пьяной щедрости или человеческой благодарности за оказанную помощь.

– Думаете, напился старый? – понимающе усмехнулся Тарханов. – Нет, мальчики. Еще не напился.

Хотя, признаюсь, очень хочется. Чтоб до беспамятства. До соплей. Душа болит… – всхлипнув, он рухнул в кресло, закрыв лицо руками.

– Не стоит так-то, Петр Иванович. Не воротишь ее пьянством, – тихо сказал Руслан, присаживаясь рядом с креслом на корточки. – После только хуже станет.

– Знаю, сынок, – еле слышно отозвался князь. – Ты уж прости старика.

– Господь с вами, Петр Иванович, ну какой вы старик. А что больно, так оно и понятно. Не чужого человека потеряли. Кровиночку свою.

Появившийся слуга снес в комнату поднос, уставленный тарелками, судками и приборами. Ловко сервировав стол, он придирчиво осмотрел получившийся натюрморт и, развернувшись, все так же молча исчез.

– Наливай, Михаил, – скомандовал князь, отдавая ему почти пустую бутылку.

Быстро разлив по бокалам напиток, Рязанов подал тару хозяину дома и, подняв свой бокал, ни слова не говоря, выпил. Этот жест повторили остальные участники этой странной пьянки. Закусив прозрачным ломтиком ветчины, Шатун вдруг понял, что дико голоден. Удивленно прислушавшись к своему организму, парень недоуменно хмыкнул и, качнув головой, потянулся за очередной порцией закуски.

– Ты чего, Руслан? – поинтересовался граф, заметив его недоумение.

– Оголодал вдруг. Сам не понимаю с чего, – растерянно признался Шатун.

– Это бывает, – понимающе кивнул Тарханов. – Помню, в крымском походе, после боя, воды попил и чую, сейчас быка бы съел. С меня тогда весь полк смеялся. Кого-то от той бойни с души воротит, а меня, наоборот, есть потянуло. Ты ешь, сынок, ешь. Раз душа просит, значит, так оно и надо. А ежели мало будет, так еще принесут. В моем доме вы голодными никогда не останетесь. Оба. В том слово вам свое даю, – закончил князь, тряхнув кулаком.

– Петенька, ты не налегал бы на коньяк-то, – раздался тихий голос, и в приоткрытую дверь проскользнула княгиня.

– Не серчай, душенька, но мне сейчас надо, – чуть смутившись, улыбнулся князь в ответ.

– Так я разве спорю. Ты, главное, не перебирай. Сам давеча жаловался, что сердце щемит, – с грустной улыбкой ответила женщина.

– Не буду, душенька. А то садись с нами. Помянем Татошеньку. Тихо, по-семейному. Заодно и за мной присмотришь. Я вот Михаилу свое благословение за Лизонькой ухаживать уже дал. Так что считай, хоть один зять, да есть у нас, – закончил он, по-доброму подмигнув майору.

– Ну, ежели и Руслан Владимирович не против, тогда присяду, пожалуй, – вдруг перевела стрелки княгиня.

– Господь с вами, Зинаида Павловна! – вскинулся Руслан. – За честь почту. А для вас я всегда Русланом останусь.

– Благодарствую, – улыбнулась княгиня. – Раз так, наливай, – залихватски махнула она рукой.

* * *

Вернувшись в Пятигорск, приятели с головами погрузились в местные дела, которые за время их отсутствия встали. Впрочем, после того шороха, что они успели навести перед срочным отъездом, все их возможные клиенты, включая криминал, старались вести себя тихо. Слухи о психованном поручике, способном уничтожить в одиночку целую банду, курсировали по базару регулярно. А когда истории об их подвигах в Краснодаре достигли ушей местных кумушек, в городе затаились все.

Понимали, вернутся господа офицеры, всем небо с овчинку покажется. И как оказалось, словно в воду глядели. Едва только казачий отряд под командованием Руслана въехал в город, как тут же началось. Какой-то купец, с пьяных глаз, кулаками попробовал объяснить пожилому ветерану с георгиевским крестом на груди, что он не прав только потому, что не имеет больших денег, как казацкие нагайки тут же выбили из него весь хмель.

Бешеный вернулся! Эта весть разнеслась по Пятигорску со скоростью лесного пожара. Дав себе и подчиненным сутки на встречу с семьями и приведение себя в порядок, господа офицеры принялись за дела. Рязанов взялся трясти свою агентуру, а Руслан, прихватив десяток бойцов, отправился в предгорья. Объезжая станицы, деревни и аулы, Руслан не спеша разговаривал с разными людьми, выясняя, кто чего видел и что в окрестностях слышно.

К огромному удивлению, как казаков, так и самого Шатуна, в одном из аулов к нему подошла целая делегация старейшин. Увидев стариков, Руслан не задумываясь слез с коня и, шагнув вперед, первым склонил голову, приветствуя их.

– Здравствуй, ваше благородие, – поклонились те в ответ.

– Что случилось, почтенные? Чем могу помочь? – поинтересовался Шатун, но вспомнив, что на Кавказе не принято сразу говорить о делах, на всякий случай добавил: – Простите, что тороплю, но для соблюдения обычаев нет времени. Ехать надо.

– Это ты нас извини, ваше благородие. Мы пришли благодарить тебя, – кивнул в ответ самый старший из подошедших.

– За что? – растерялся Руслан, не ожидавший такого. – Что я такого сделал?

– Это ведь ты не позволил полицмейстеру на горцев убийство свалить. Не дал беде случиться. Если бы не ты, полиция бы несколько наших молодых парней схватила и на каторгу отправила. Так уже было, – добавил старик, заметив, что Руслан собирается возразить.

– Вот значит как, – мрачно вздохнул Шатун. – Не знал. Ну ладно. То дело прошлое. Но чтобы больше такого не повторилось, сразу гонца ко мне отправляйте, ежели кто вздумает невиновного арестовать. Думаю, вам всем известно, где меня искать и кого спрашивать?

Старики дружно кивнули.

– Вот и добре. Но и я вас попрошу своих молодых воинов в узде держать. Хотят силу показать, пусть в горы идут. Ваши беды из-за непримиримых кланов. Вот пусть им свою силу и показывают. Ну и ежели кто узнает, что непримиримые в набег собрались, тоже пускай знать даст. Тогда к вам точно ни у кого вопросов лишних не будет. Я всегда с чистым сердцем смогу сказать, что вы и ваши люди мне помогаете. Уговор?

– Уговор, – помолчав, снова кивнули старики.

– Вот и хорошо, – снова поклонился Шатун и вскочил в седло. – Ас салам, почтенные. Храни вас и ваши семьи Всевышний.

– Ас салам, – раздалось в ответ.

– Давно такого не было, – догнав его, негромко высказался Роман уже за околицей аула. – Не верят горцы армейским офицерам. И полиции не верят. Если с кем и сговариваются, то только с нами.

– Повезло, – пожал Шатун плечами. – Узнали, что мы с вами тех душегубов, что купца зарезали, взяли, вот и решили, что дружить с нашей службой выгодно.

– То, что горцы свою выгоду завсегда блюдут, понятно, но вот чтобы сами пришли, не бывает. Увидят где, поклонятся, ежели помощь какая была. А сами искать не станут. Гордые, – качнул следопыт головой. – Ты скажи, Шатун, что мы тут ищем? А то катаемся по всему предгорью, а зачем, непонятно, – вдруг сменил он тему.

– Я понять хочу, – задумчиво протянул Руслан.

– Что именно? Может, я чего подскажу.

– Хочу понять, кто тут чем дышит и от кого чего ожидать можно. И вон, отношения добрые наладить, – кивнул Руслан в сторону аула. – Или не получится? – повернулся он к следопыту.

– Уже получилось. После такого можно смело обратно в город ехать. Раз уж старики тебе помочь обещали, покоен будь. Слово свое сдержат. Да и выгодно им такое. Но учти, Шатун. Теперь они с полицией и говорить не станут, и случись чего, сразу к тебе посылать станут.

– Пусть посылают, – отмахнулся Руслан. – Есть у меня мысль, что в половине дел, которые на горцев повесили, они и не виноваты вовсе. Их таковыми просто назначили.

– Слышал я за такое, – помолчав, тихо признался Роман. – Не поверил. Думал, напраслину возводят. А оно, вишь, как вышло… – Казак замолчал, катая желваки на скулах.

– Нужно было атаману рассказать, – вздохнул Руслан. – Тут ведь палка о двух концах. Горцы за напраслину озлиться могли и к непримиримым переметнуться. А это снова война. Полицмейстеру выгода, а станицам казацким горе.

– Так ведь то слухи были. Как с ними пойдешь? – развел казак руками.

– Понимаю, – кивнул Шатун. – Но и слухи проверить можно. Ну да бог с ним. Сложилось, и слава богу. Еще в один аул заедем, и домой. Хватит попусту коням копыта сбивать.

Отряд перешел на рысь и спустя несколько часов въехал в очередной аул. Уже привычно остановившись у колодца, Шатун велел казакам напоить коней, а сам, отойдя в сторонку, принялся осматриваться, ожидая появления кого-то из местных глав. Не спеша шедшие по улице три старика, с длинными, седыми бородами, опиравшиеся на суковатые посохи, выглядели колоритно. Улыбнувшись про себя, Руслан шагнул им навстречу.

Задав привычные уже вопросы вежливости, Шатун поинтересовался, было ли такое, чтобы полиция арестовала и обвинила в преступлении невинного человека, и, получив в ответ угрюмое молчание, в очередной раз мрачно вздохнул, понимающе кивнув.

– Я не буду вам ничего обещать. Со старейшинами у ваших соседей мы уже обо всем уговорились. Захотите узнать правду, спросите у них. То, что вы услышите, правда. Я слово дал.

Удивленно переглянувшись, старики дружно огладили бороды и, помолчав, покосились на стоявшего в середине деда. Похоже, именно он и был тут самым главным.

– Что ты хочешь в ответ? – нарушил старик затянувшееся молчание.

– Не так много, – пожал Руслан плечами. – Если непримиримые пойдут в набег, я должен об этом узнать раньше, чем случится большая беда. Я не хочу лишней крови. Если кто-то из ваших людей действительно будет виноват в чем-то, я тоже должен это знать, чтобы не пострадали другие.

– Зачем тебе это? – помолчав, негромко спросил старик.

– Я уже сказал. Я не хочу лишней крови. А она будет, если непримиримые придут сюда с войной. Тогда генерал-губернатор вызовет сюда войска, и уж они не станут смотреть, кто виноват, а кто и не слышал о набеге. Будет большая кровь. Но я этого не хочу. Пусть лучше будет наказан один виноватый, чем сотни невинных. Вы старейшины аула. Вас все слушают. Сделайте так, чтобы ваши люди оказались в стороне от набегов и войны, и сообщите мне о непримиримых, и сможете жить спокойно.

– А если нет? – угрюмо спросил один из стариков. – Тогда придешь убивать нас сам?

– Я убиваю только тех, кто виновен или хочет убить меня, – держа себя в руках, спокойно отозвался Руслан. – Впрочем, я не стану вас уговаривать или пугать. Глупо пугать воина. Но вы отвечаете за ваших людей. Подумайте, что будет лучше для них. Ведь ничего позорящего вашу честь я не прошу. Наоборот. Я хочу, чтобы и вы, и все остальные в предгорьях жили мирно. А врагов, на которых всегда можно показать свою смелость, нам всем хватит. Достаточно просто за перевал уйти, – кивнул он в направлении гор.

– Мы будем думать, – ответил старейшина и, развернувшись, отправился обратно.

– Поехали домой, казаки, – скомандовал Руслан, проводив их взглядом.

– Не кручинься, Шатун, – неожиданно улыбнулся Роман. – Они сразу не отказали, значит, и вправду думать станут. А там, как бог даст. Ты и так сделал больше, чем все остальные.

– Дай-то бог, – вздохнул Руслан и вскочил в седло.

Спустя сутки они были в городе. Отмывшись и напарившись в бане, Шатун прихватил тройку сопровождения и отправился на базар. Пришло время узнать, что происходит в самом городе. Не спеша прохаживаясь между рядами, Руслан пробовал фрукты, щупал материю и кожи, приценивался к коврам и оружию, то и дело заводя беседу и задавая ничего не значащие вопросы. Но как говорится, на восточном базаре, как на одесском Привозе, знают всё.

Уже через час всем торговцам было известно, что бешеный поручик интересуется происходящим в городе и особо интересуется теми, кто ведет не совсем честный образ жизни. Один из казаков, успевший пообщаться со своим давним знакомым, тихо поведал эту новость Руслану. Сообразив, что все его потуги раскрыты, Шатун удрученно вздохнул и, прикупив кое-что по мелочи, направился к выходу с базарной площади.

Но тут их перехватила полиция. Незнакомый ротмистр, в сопровождении двух рядовых, небрежно козырнув, тоном превосходства поинтересовался:

– Вы, сударь, из казачьего ополчения или из регулярных войск?

– Я, господин ротмистр, из военной контрразведки. Штабс-капитан, князь Ростовцев. К вашим услугам.

Явно не ожидавший такого ответа ротмистр подобрался и, поменявшись в лице, угрюмо спросил:

– В таком случае позвольте поинтересоваться, зачем вы наводите справки о преступном элементе, имеющемся в городе?

– А вы с какой целью интересуетесь? – тут же включил режим особиста Руслан. – Или вам известно, что кто-то из них что-то умышляет против государства? В таком случае вы обязаны сообщить мне эти сведения.

– Гм, нет. Ничего такого мне неизвестно, – стушевался ротмистр. – Но я вынужден просить вас не вмешиваться в дела полиции.

– Сударь, – шагнув к нему, тихо прошипел Шатун. – Я буду делать то, что сочту необходимым, если это потребуют дела моей службы. А если кто-то из ваших подчиненных или начальства встанет у меня на пути, значит, тем хуже для него. Осмелюсь напомнить, что идет война, и церемонии в подобных условиях недопустимы. Честь имею, – щелкнул Шатун каблуками и, уже уходя, добавил: – И чтоб вы знали. Казачество – это окраинное воинство империи, а никак не ополчение. Читайте высочайшее уложение. Такие вещи при вашей службе наизусть знать надобно.

– Засуетились, шакалы, – зло выдохнул он, отойдя в сторону. – Поняли, что нас теперь и шваль всякая интересует.

– А толку-то с тех каторжных, Шатун? – поинтересовался один из казаков.

– Они ради денег на все пойдут, а лазутчики вражеские им платить готовы. Вот и подумай, что будет, ежели наш, посконный варнак возьмет оружие и пойдет офицеров да чиновников стрелять.

– Это как в Краснодаре было? – сообразил казак.

– Угу, – резко помрачнев, кивнул Руслан.

– От же ж твари. Как же так можно-то? Супротив своих? – возмутился боец.

– А для них свои только те, кто деньги платит. Я тоже не святой, но против своей земли никогда не встану. Лучше застрелюсь. Так что думайте, казаки, с кем вы. Со мной, за землю нашу, или сами по себе. С тем, кто приказывать станет непонятно что.

– Господь с тобой, Шатун. Это когда было, чтоб казаки за землю свою не стояли? – тут же возмутились бойцы.

– Тогда сами запомните и другим передайте. Я могу всякое приказать, и порой тот приказ вам странным показаться может. Но я хочу, чтобы вы одно твердо помнили. Странный он не потому, что я чего худое удумал, а потому, что толком все объяснять у меня времени нет. Поняли?

– Ты? Худое? – растерялись казаки. – Нас-то не смеши, Шатун. Видели мы, как ты себя в бою не жалеешь. Так что покоен будь. Что скажешь, сделаем.

В ответ Руслан только благодарно кивнул, понимая, что получил очередное доказательство доверия этих суровых бойцов.

* * *

Следующие три недели город лихорадило. Руслан, воспользовавшись полученным от начальства карт-бланшем, решил поставить на уши все городское дно. Помня, кого именно наняли заговорщики для нападения на карету князя, Шатун без долгих разговоров отдал команду на поголовные аресты всех, кто имеет хоть какое-то отношение к криминалу. Новый полицмейстер попытался было возразить такому вмешательству в его епархию, но получив от генерал-губернатора указующий и животворящий втык, моментально увял.

Отловив всех воров, налетчиков и даже уличных нищих, казаки под руководством Шатуна вывезли всю эту гопоту в степь и предложили простой и вполне понятный выбор. Или они исчезают из приграничья навсегда, или в следующую встречу никаких арестов не будет. А будет откровенный отстрел любого, кто имеет хоть какое-то отношение к криминалу. Во всяком случае, пока война не закончится. Ну, а после, как говорится, план война покажет. Внимательно выслушав все сказанное, работнички кистеня и ножа крепко задумались.

– С чего такая немилость, твое благородие? – угрюмо поинтересовался невысокий, заросший бородой до пояса жилистый мужик.

– Думаю, про убийство княжны в Краснодаре все слышали. Так вот, лазутчики и предатели империи для того дела из ваших варнаков наняли. Так что лучше не доводите до греха. Уходите, пока я совсем не разозлился, – мрачно предложил Шатун.

– Погоди, сударь. Княжну убили, оно понятно. Но тебя-то это каким боком касаемо? – не унимался мужик.

– То невеста моя была, – ответил Руслан, заставив всех собранных невольно вздрогнуть. – Так что с вас, крапивное семя, я еще долго виру брать буду. И не деньгами. Кровью.

– Бога не боишься, невинные души губить? – набрался храбрости ответить заводила.

– Бога вспомнил? – зловеще усмехнулся Руслан. – А когда девицу невинную убивали, о гневе его не думали?

– Так то ж не мы! – взвыл мужик, шарахнувшись от его усмешки.

– А мне теперь все одно, кто. Я вас, твари, и раньше терпеть не мог, а теперь и подавно давить стану, – зашипел Шатун, выхватывая револьвер.

Дружно ахнув, толпа ринулась в разные стороны. Казаки, для придания им ускорения, принялись орудовать нагайками, направляя это стадо дальше в степь. Громко свистнув, Руслан собрал своих бойцов и, глядя вслед бегущим, спокойно приказал:

– Ежели узнаете, что кто-то из них вернулся, сразу мне рассказывайте. В наших местах нечисти этой не будет.

Вернувшийся отряд встречала целая делегация. Городской голова, полицмейстер и еще пара каких-то чиновников, среди которых Шатун приметил мундир жандарма.

– Как прикажете это понимать, господин штабс-капитан? – высокомерно спросил голова, шагнув вперед. – Что вы себе позволяете?

– То, что требует от меня моя служба, – холодно отозвался Руслан, даже не делая попытки слезть с коня.

По светской табели о рангах подобное поведение являлось вызывающим. Для разговора с человеком выше себя по чину Руслан должен был сойти с коня. Но сейчас ему было абсолютно все равно, кто перед ним. Идет война, а эти чинуши даже не пытаются навести в приграничном городе хоть какой-то порядок. Злость и обида давно уже выжгли в его душе свое клеймо, так что для подобных индивидов у него был только один ответ. Так надо. Благо служба позволяла ему отвечать подобным образом.

– Но вы осмелились вмешиваться в дела службы полиции и жандармерии, – тут же влез в разговор полицмейстер.

– Если потребуется, я ваши службы вообще упраздню, – фыркнул Руслан.

– Что?! Как? – растерялся голова.

– Получу приказ, так и пулей, – хмыкнул Шатун и, тряхнув поводом, толкнул коня каблуками.

Казаки, все это время стоявшие у него за плечами, двинулись следом, окидывая собравшихся чиновников презрительными взглядами. Растерявшиеся от такой наглости чинуши замерли, словно статуи, не понимая, что происходит.

Отделившись от этого стада, офицер жандармерии свистнул извозчика и, усевшись в пролетку, коротко приказал:

– Езжай, голубчик, вон за теми казаками.

– Так, может, вас сразу в контрразведку свезти, сударь? – развернулся к нему извозчик.

– Делай, что сказано, – рыкнул жандарм, построжав лицом.

– Как прикажете, сударь. Да только не связывались бы вы с казаками. Это ж аспиды натуральные. Охнуть не успеешь, или пристрелят, или в холодной окажешься, – проворчал извозчик, тряхнув вожжами.

Жандарм только удивленно хмыкнул, услышав его слова, но отвечать не стал. Руслан же, отпустив казаков, легко взбежал по ступеням на крыльцо местного армейского штаба и, поднявшись на второй этаж, где у контрразведки были свои кабинеты, постучался в дверь кабинета Рязанова. Войдя, он небрежно забросил папаху на вешалку и, пригладив ладонью волосы, вздохнул:

– Закончили. Всех, кого отловили, из города вывез. Что дальше делать будем?

– Вот не поверишь. Из всех дел, что я до той поездки вел, ни одного не осталось, – усмехнулся Рязанов с некоторой растерянностью.

– Неужто все лазутчики перевелись? – хмыкнул в ответ Руслан.

– Сбежали, – ответил граф, почесывая в затылке.

– Как сбежали? – удивился Шатун.

– Ногами. Сам удивлен, но оно и вправду так. Мои люди доложили, что на следующий день, как мы вернулись, все подозреваемые из города уехали. Со скарбом, вещами и даже прислугой.

– Весело, – растерянно проворчал Руслан. – Мы готовились авгиевы конюшни вычищать, а они сами удрали. Так что, займемся только патрулями?

– Нет. Точнее, ты патрулями занимайся, а я своим займусь.

– Это чем же? – не отставал Руслан.

– Хочу сделать так, чтобы обо всех неизвестных, кто в городе появился, мне докладывали.

– Ну, с содержателями гостиниц это еще может получиться. А что делать с частным жильем? – озадачился Шатун.

– Сам голову ломаю, – вздохнул майор.

– Может, проще будет на заставах при въезде документы спрашивать и сразу списки составлять? Кто въехал, с кем, к кому, по какой надобности. А главное, где жить собирается. А что? – развел он руками, заметив удивленный взгляд приятеля. – Война идет, а городок у нас приграничный. А ну как похитят кого? Как искать прикажешь? А главное, кого?

– Вот ведь змей, – восхищенно покачал Рязанов головой. – И ведь как развернул. Сразу и не подкопаешься. Добро. Так и сделаем.

– Думаешь, получится? – с сомнением поинтересовался Шатун.

– А почему нет?

– Так на заставах армейцы стоят. А они к нам, сам знаешь, как относятся.

– Нашел беду, – отмахнулся Рязанов. – Завтра же в офицерском собрании лично объясню всем офицерам, для чего это нужно.

– Сначала мне объясни, – вдруг потребовал Руслан.

– А чего тут объяснять? – пожал граф плечами. – Сам сказал, война, а город приграничный. Не хотят от бандитов прямо на улицах отбиваться, пусть нам помогут врага опередить.

– Логично, – усмехнулся Руслан. – Ладно. Ты мальчик уже взрослый, учить тебя – только портить. Сам разберешься. Тогда я с завтрашнего дня беру на себя контроль за патрулями предгорий.

– Угу, – задумчиво кивнул Рязанов.

Стук в дверь прервал разговор. Откликнувшись, майор разрешил стучавшему войти и, увидев на пороге жандарма, удивленно вскинул брови.

– Чем могу служить, господин поручик? – спросил он, разглядывая нежданного гостя.

– Господа, я пришел к вам просить помощи, – с порога заявил жандарм.

– У нас? – удивленно переглянувшись, уточнили офицеры.

– Понимаю ваше удивление, господа, но более мне обратиться не к кому. Увы, но я направлен в ваши палестины разобраться с некоторой проблемой, возникшей в этих местах с началом войны, но как оказалось, тут, кроме вас, линейных частей армии и казаков, вообще никто мышей не ловит.

«Интересно, – проворчал про себя Руслан. – Эта присказка тут, оказывается, уже в ходу».

– Так мы можем поговорить? – спросил жандарм, снимая фуражку.

– Присаживайтесь, поручик, – чуть подумав, пригласил Рязанов. – Так что у вас за дело?

– Я понимаю, господа, что наши службы не особо ладят, но иного выхода у меня просто нет. Я надеюсь на вашу порядочность, господа.

– Говорите смело, поручик. Слово чести. Что услышим, с нами и умрет, – кивнув, твердо пообещал Рязанов.

– Слово чести, – повторил Руслан, увидев вопросительный взгляд жандарма.

– Благодарю вас, господа, – улыбнулся жандарм с заметным облегчением. – В империи стали появляться фальшивые ассигнации. Сначала решили, что это кто-то из наших мошенников затеял. Сами знаете, умельцев в империи хватает. Но вскоре выяснилось, что следы ведут сюда. В предгорья. Именно поэтому я оказался в вашем городе и очень скоро понял, что реальная власть тут только у вас. У контрразведки.

– С чего вдруг вы так решили? – не удержавшись, уточнил Руслан.

– Видел, как вы со своим городским дном обошлись, – усмехнулся жандарм. – Надо признать, сурово, но правильно. Только я теперь и не знаю, что дальше делать. Вы же всех варнаков из города выгнали. Теперь и спросить некого.

– Тут контрабандистов трясти надо, – помолчав, высказался Рязанов.

– А они тут каким боком? – тут же сделал стойку жандарм.

– Господин майор прав. Раз начали подделывать ассигнации, значит, эту пакость через границу тащат, – поддержал приятеля Руслан. – Вы ведь сами сказали, что обнаружили подделки уже в империи. То есть качество у них такое, что не всякий сразу разберет. А уж купцы да прочие торговцы такие вещи сразу замечают.

– Это верно. Качество исполнения и вправду высокое, – задумчиво кивнул поручик.

– Вот вам и ответ, – развел Руслан руками. – Такими делами обычно у нас британцы развлекаться любят. А с учетом того, что война началась, они будут эту бумагу сюда тащить любыми путями. Затевать изготовление подделок здесь, в горах, долго и дорого. Тут и бумага добрая нужна, и краски, и клише. А ежели подделку там делать, а после сюда контрабандой везти, то все гораздо проще. Перевалы-то почти все непримиримые держат. А если вспомнить, что Армения с Турцией граничит, то все еще проще.

– Погодите. Выходит, мне не сюда, а в Тифлис нужно? Или в Эривань?

– Ну, куда точно вам нужно, я даже не представляю, но одно могу сказать твердо. Теперь, когда варнаков из города вывели, контрабандистам товар сбывать труднее будет. Да и патрули мы усиливать собираемся. В общем, на нашем участке, им не развернуться. Но слова ваши мы услышали и, как только что-то всплывет, сообщим, – твердо пообещал Рязанов.

– Я остановился в гостинице… – начал было жандарм, но граф, едва заметно улыбнувшись, ответил:

– Я знаю, поручик. Приехали вы третьего дня и уже два дня пытаетесь хоть чего-то добиться от полиции.

– Вы следили за мной?! – растерянно ахнул жандарм.

– Присматривали, – спокойно кивнул майор. – Сами понимаете. Время военное, кто знает, на какую подлость враг пойти может.

– Однако, – растерянно покрутил поручик головой. – Лихо у вас служба поставлена. Я и не приметил.

– Я же сказал, мы не следили. Только присматривали. Так, вполглаза.

«И на полшишечки», – ехидно добавил Руслан про себя.

– Значит, думаете, контрабанда, – задумчиво повторил жандарм. – А ведь похоже, черт возьми. Похоже.

– Сами подумайте, – пожал Руслан плечами. – Что проще? Везти в горы бумагу и краску, а потом развозить готовый продукт. Или на толковой мануфактуре все спокойно изготовить, а после просто готовые фальшивки развозить. Иностранцы, они деньги считать умеют.

– Это верно. Что ж. Благодарю, господа. Надеюсь, вы понимаете, что все сказанное не должно покинуть стен этого кабинета?

– Сударь, вы пытаетесь нас оскорбить? – холодно поинтересовался Рязанов.

– Господь с вами, господин майор. Я просто осмелился напомнить вам, что по своей воле нарушил прямой приказ, и прошу меня не выдать случайно, – нашелся поручик. – Засим позвольте откланяться.

Поднявшись, он щелкнул каблуками и, надев фуражку, вышел.

* * *

Собрав свою команду, Руслан под большим секретом рассказал казакам о появлении в империи фальшивых денег и задал самый главный вопрос. Кто в округе может заниматься подобными вещами? Внимательно выслушав его, бойцы задумались.

– Есть человечек один, – медленно заговорил хорунжий. – Раньше сам через перевалы ходил, а теперь три сына его ходят. Но только он вряд ли станет с таким делом вязаться. Он все больше редкие товары возил.

– Свести меня с ним можешь? – тут же оживился Руслан.

– Свести-то можно, да только не станет он говорить с тобой, – помолчав, откровенно высказался казак. – Упрям, как пень. Да еще и гонору столько, что проще убить, чем уговорить. Сам себе на уме.

– Ну, за убить дело не встанет, – хищно усмехнулся Руслан.

– Они ведь мстить станут, – попытался осадить его хорунжий.

– Ну, пусть попробуют, – пожал Шатун плечами. – Я ради дела и семьи не пожалею. Мне спокойствие честных людей дороже сотни таких. Так что? Сведешь?

– Прежде сам с ним поговорю, – мрачно вздохнул казак, уже явно жалея, что вообще затеял этот разговор.

– Тогда так ему передай. Не станет со мной говорить, его сыновья с моим револьвером говорить станут. Все дела брошу, а засаду на них устрою.

– Добре, – помолчав, кивнул казак.

Оставив с собой Романа, Руслан отправил подчиненных заниматься своими делами, а сам, достав карту, принялся выспрашивать у следопыта, где и какие имеются тропы в сторону перевалов. Лучше Романа этих мест никто не знал. В этом Шатун убедился уже давно. На следующее утро, едва закончив завтрак, Руслан увидел входящего в столовую хорунжего и, пригласив его к столу, осторожно спросил: