Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

– Симпатичная у вас любимица. А как зовут эту переливающуюся змейку? Эй, красотка, как твоё имя? – окликнул я змею, которая скользнула по мне застывшим взглядом и снова начала переползать.

– Змеи не слышат так, как мы, – проговорил Кенджи, не отрывая глаз от своего питомца. – Так что можешь хоть орать изо всех сил – она всё равно не обратит на тебя внимания. Но змеи чувствуют вибрации почвы, а некоторые даже ощущают колебания воздуха на уровне звучания нижней струны виолончели.

Кенджи постучал кончиками пальцев по стеклу, и змея тут же повернула плоскую голову в его сторону. Замерла, высунула раздвоенный язык, как будто подразнилась, а потом отвернулась. Занялась своими делами.

– Видите, Такаги-сан?

– Да, вижу. А как же факиры с дудочками? Они же играют и змеи танцуют…

– Змеи не танцуют, а уклоняются от дудочки. Многие не знают, что при дрессировке змее наносили удары именно флейтой и она невольно запоминает этот предмет возникновения боли. Когда флейта подносится ближе, то змея думает, что последует новая боль и отклоняется… Так и создается иллюзия танца. Но это один из способов дрессировки. Жестокий способ, должен признаться.

– Во как, – покачал я головой. – Не знал. Думал, что добренькие дядьки с пятнышками на лбу выдрессировали змеюк любовью и лаской, а они их тумаками награждали…

– Змеи, содержимые в неволе, постепенно вступают в дружеские отношения с ухаживающим за ними человеком, берут предлагаемую им пищу у него из рук или из щипцов. Они позволяют трогать себя, брать, носить в руках и даже могут быть до некоторой степени дрессированы… – проговорил задумчиво Кенджи. – Однако истинной привязанности к хозяину совершенно не замечается, а скорее даже наблюдается обратное – у сильных видов или способных к обороне благодаря их ядовитым зубам. Они ненавидят тех, кто пленил их… Зачастую у «танцующих» змей всегда вырваны ядовитые клыки, а факиры носят большие очки, чтобы «ползучий танцор» не плюнул ядом.

Вот я и получил небольшой экскурс в мир змей. Вспомнился тот тайпан, которого перехватил при броске ниндзя. У того зубы были на месте…

– Весьма интересно… Так как же всё-таки её зовут?

– Змея, – ответил Кенджи. – Просто змея. Мы специально не давали ей имя, чтобы меньше сожалеть об её уходе из нашего мира.

Намек на Акиру? Тогда надо бы ещё раз показать свою проницательность. Не для желания понравиться, а чтобы ещё чуточку показать интерес к семье Утида. Из вежливости.

– Я говорил раньше, и повторюсь сейчас, что соболезную вам в вашем горе. Акира был, есть и останется в моем сердце примером доблести и самоотверженности, – произнес я, стараясь, чтобы голос не звучал излишне пафосно.

– Даже когда он сломал вам ногу? – спросил Кенджи, не отрывая глаз от змеи.

И об этом знает… Что же, это не такая уж большая тайна.

– Даже тогда он был для меня другом. А друзьям иногда свойственно ошибаться. Я рад, что у нас получилось найти причину нашего разногласия и вернуть всё на свои места.

– Причину вы нашли, но ничего не сделали для её ликвидации.

Он про Сэтору? Да, Акира ничего не успел сделать… Дух отца Сэтору оказался проворнее, подлее, грязнее…

– Уверяю вас, Утида-сан, что я делаю всё возможное для этого, – ответил я. – И в скором времени причина будет устранена. Отчасти в дань памяти Акире, а отчасти потому… потому что этот урод всех уже достал!

Да, не сдержался. Ответил не по этикету. Мужчина не должен показывать своих эмоций, но у меня они вырвались самопроизвольно. Похоже, что после еды я излишне расслабился.

Вот тогда Кенджи и взглянул на меня совершенно по-другому, с дружеской улыбкой. Он кивнул:

– Я слышу в ваших словах такую твердость, что развевает все сомнения. Думаю, что вы приложите все силы для победы. Признаюсь, я уже не первый день приглядываюсь к вам, Такаги-сан. Для меня вы похожи на добин муси.

– Почему это я похож на суп? – не понял я.

– Не совсем на суп, а на форму подачи. Вроде бы на первый взгляд в чайнике должен быть чай, но когда начинаешь наливать, то из чайника льется бульон. А потом ещё и съедается то, что внутри. А ведь никто не ест заварку из чайных листьев. Потому-то вы и похожи на добин муси – вы не совсем тот, кем хотите казаться.

Блестящий ход!

Прямо-таки застал меня врасплох. Я на мгновение растерялся, а потом заставил свои губы растянуться в улыбке. Похоже, что это была просто аллегория, а не намек на моё попаданство. Иначе в этом мире в скором времени останется мало тех, кто не знает, что я из другого мира.

– Вот супом-то меня ещё никто не называл… – ответил я с улыбкой, чтобы выиграть время.

– Не примите это как оскорбление. Скорее это восхищение. Ведь по сути вы обычный хинин… Надеюсь, что вас название касты не оскорбляет? Прошу прощения, но от старых предрассудков труднее всего избавиться, – Кенджи с интересом наблюдал за моей реакцией.

Я же сделал морду лица настолько довольную, как будто только что навернул полкилограмма шоколадных конфет. Всё-таки похвала, хоть и весьма продуманная: с одной стороны похвалил, а с другой прощупал – нет ли у меня кастового гнева?

– Да, я хинин. Мои родители – хинины… Это судьба. Не всем суждено родиться с золотой ложкой во рту, но я надеюсь с такой ложкой умереть. А по пути сделать ещё жизни людей из моей касты легче.

– Примерно такие слова мне и передала Кацуми, когда рассказывала про взрыв тихого забитого ученика-хинина на уроке. Тоже были громкие речи, резкие фразы, хлесткие эпитеты… Но сейчас я вижу перед собой не лидера, а вежливого молодого человека… Что внутри вас таится, Такаги-сан? Что ждет вас в рядах якудза? Какое будущее вам видится после школы?

И снова этот проницательный взгляд. Я бы поежился, но не стал. Выдержал. Похоже, что пришла пора эндшпиля. И сейчас нельзя жертвовать даже жалкой пешкой, потому что она может стать могущественным ферзем.

– Утида-сан, школа для меня всего лишь инструмент для развития и становления. Я хочу стать первым хинином, кто закончит старшую школу вместе с аристократами. Я хочу поступить в хороший университет и достойно отучиться там. Стать первым хинином, кто сможет закончить университет. А потом… – я чуть помедлил, выдерживая театральную паузу. – Я хочу создать свой клан. Хочу быть первым хинином-аристократом.

Улыбка Кенджи погасла. Похоже, что своими словами я заставил его задуматься. Он отвернулся от меня и уставился на змею.

Неожиданно он сделал несколько мудр и выпустил в сторону аквариума небольшую волну холода. Из центров его ладоней заструились мелкие снежинки, облепившие стеклянное дно и раскрасившие стенки морозным узором.

Змея в аквариуме подняла головку, чуть дернулась, чувствуя чешуей смену температуры, а потом… подползла к свободному от корней коряги месту и свернулась кольцом. Её головка медленно опустилась к хвосту.

– Что вы делаете? – недоуменно спросил я. – Это не повредит змеюке?

– Смотри, Такаги-сан, – Кенджи перестал подавать холод из рук и сдвинул крышку аквариума.

Он подхватил палку с крючком на конце, поддел этим крючком тело змеи и вытащил наружу. Змеюка была вялой. Она явно не вполне понимала – что с ней делают и где её вещи?

– Видишь, у гадюки были свои планы. Она ползала в поисках добычи. Её горячее сердце стучало и билось, чтобы гонять кровь по телу. Но вот наступили заморозки, и она почти сразу же «устала», стала вялой, – Кенджи говорил, поглаживая голову змеи. – Если бы я взял её в руки тремя минутами раньше, то она вонзила бы в меня клыки, потому что для неё я всё равно остаюсь врагом. А сейчас… Сейчас она позволит даже раскрутить себя за хвост и швырнуть о стенку. Потому что её сердце немного подостыло… Так вот, не позволяйте своему сердцу остывать. Идите до конца, даже если вокруг будет ледяной холод, иначе вас запросто могут выдернуть из привычного аквариума…

– Уверяю вас, что не позволю своему сердцу остыть.

Похоже, что моя пешка всё-таки проходит в ферзи…

Кенджи хмыкнул, положил змею обратно в аквариум и произнес:

– Конечно, возможно то, что я сейчас скажу, будет большой глупостью, но… Я крайне редко вижу сны. Обычно проваливаюсь в черное небытие и выныриваю уже на следующий день. Однако, недавно мне приснился сон, где был Акира. Мы с ним разговаривали о том, о сём. И он сказал также и про тебя…

Кенджи замолчал. Хм… Он тоже взял театральную паузу?

– Акира сказал, что ты примешь смерть от рук кицунэ…

Во как, даже с того света прилетают предупреждения. Ну что же, приму так приму. Остается надеяться, что смерть Сэтору наступит раньше.

Я заставил себя улыбнуться:

– Если такое и свершится, то я могу обещать, что Кацуми не будет рядом.

– Я верю, – кивнул Кенджи. – Верю. Не могу сказать, что весьма доволен тем, что моя дочь общается с человеком из якудзы, но… Я вам верю, Такаги-сан. Что же, пришла пора навестить наших дам – не стоит томить их неизвестностью. Они явно гадают – чем кончился наш разговор.

Он двинулся в сторону выхода и сам открыл дверь. Открыл левой рукой и сделал приглашающий жест правой. Всё по этикету. Я улыбнулся и прошел в указанном направлении.

Похоже, что в этой партии я смог одержать победу.

Глава 13

Остаток времени я провел с Мегуми и Кацуми. Хозяина дома отвлекли на телефонный разговор, а после он и вовсе был вынужден откланяться и отправиться по своим делам.

Что же, делового человека могли сорвать в любой момент. Мне тоже пару раз звонили, но я тактично отписывался, что сейчас не могу взять трубку и перезвоню позже.

Вообще весь вечер я был таким вежливым и аккуратным, что аж блевать тянуло. И в то же время я получил неожиданный подарок. Когда Кенджи Утида покидал свой дом, то на прощание сказал, что я могу рассчитывать на его помощь в незавершенном деле со старой причиной.

Я понял это так, что мне предложили поддержку в деле войны с Сэтору. И это были не просто слова, сказанные ради этикета. Кенджи и в самом деле хотел мне помочь. Да, он сказал, что недоволен тем, что его дочь общается с якудза, но не запретил ей делать этого, а лишь предостерег, что дальнейшее общение может вылиться в пустоту.

Тут трудно не понять такого жирного намека, поэтому я ответил, что жизнь изменчива, как река, и она всегда может проложить новое русло. Этим самым я если не выказал Кенджи указание на то, что он может изменить своё мнение, то дал понять, что всё может измениться.

Надеюсь, что изменится к лучшему.

Кацуми была безумно рада тому, что я поладил с её отцом. Мегуми же лишь мягко улыбалась, глядя на нас. Мать Кацуми если и волновалась за дочь, то не показывала этого.

После ухода хозяина дома я тоже не стал задерживаться. Всё-таки чужой мужчина в доме это уже повод для беспокойства, а мужчина, которого видят сегодня во второй раз в жизни – тоже не комильфо. Поэтому я распрощался с Мегуми и отказался от предложения Кацуми подвезти меня.

Мы с Кацуми распрощались на пороге.

– Ты знаешь, похоже, что ты понравился моим родителям, – сказала Кацуми, когда я уже собрался было уходить.

– Они суперские, – подмигнул я в ответ. – Тебе повезло с ними.

– Да, это да… Тебя точно не надо подвезти?

– Точно, – кивнул я в ответ. – Я на такси прекрасно доберусь.

– А о чем вы говорили с отцом? – наивно захлопала ресничками Кацуми.

– О всяком-разном, – пожал я плечами. – О змеях поболтали…

– Ну не хочешь говорить – не надо, – обиженно надула губки Кацуми.

– Да мы в самом деле о змеях говорили. Вот тебе честное… – чуть не вырвалось «честное пионерское»… – самурайское!

– Ты не самурай, – улыбнулась Кацуми.

– Ну и что, подумаешь. От этого мои слова не становятся менее правдивыми. И вообще, чего я перед тобой оправдываюсь? Мне домой уже пора, а она тут о мужских разговорах спрашивает. Может, тебе ещё рассказать о том, как я в туалет хожу?

Кацуми прыснула и толкнула меня в плечо:

– Да ладно тебе. Мне же интересно.

– Любопытной Мизуки на базаре нос прищемили, – улыбнулся я в ответ. – До завтра, Кацуми-тян. Всё было очень вкусно.

– До завтра, Изаму-кун. Ты не обманул, когда сказал, что можешь посрамить императора за столом. Не знаю, откуда у тебя такие манеры, но мама была в шоке от твоих познаний в этикете. Сказала, что если бы не веточка сакуры на щеке, то она приняла бы тебя за отпрыска знатного рода.

Польстило ли мне это? Ну, как оценка наших трудов с Малышом Джо вполне. Значит, не зря убили вечер на всяческие тонкости и отработку разных ситуаций.

Я ещё раз улыбнулся и сделал ритуальный поклон прощания. Хотел было ещё присесть в издевательском реверансе, но не стал портить впечатления. Можно же весь вечер быть душой компании, а потом обосраться, неудачно чихнув и забрызгав соплями праздничный торт.

Кацуми сделала ответный поклон и стояла на пороге до тех пор, пока я не вышел за черту ворот. За кованной оградой я помахал рукой и отправился восвояси.

Небольшая «Дайхатсу» тронулась следом. Я не оборачивался, но мог лопатками ощущать взгляд преследовательницы. Интересно, она меня до дома будет преследовать?

Через пару кварталов я углубился в ряды каменных джунглей. Бетонные коробки посверкивали вкраплениями окон, отражая лучи уставшего солнца. Люди спешили после работы попасть домой на ужин. Человеческий поток напоминал муравейник после того, как на него наступила нога проносившегося мимо лося.

Я не стал брать такси – в такое время запросто можно завязнуть в пробках. Лучше всего было добраться на электричке. Да, в вагоне будет тесно, как в бочке с сельдями, но зато никаких пробок. Быстрее получится.

Интересно – в этой толпе за мной тоже будет слежка? Я обратился весь во внимание, сканируя идущих рядом и позади меня людей на предмет слежения. В зеркалах и витринах магазинов отражались людские потоки.

«Дайхатсу» к этому времени уже где-то пропало. Зато я смог из огромной текучки народа вычленить ту, которая следила за мной. Пусть она пока не подозревает о том, что я её обнаружил, это позволяет быть хозяином ситуации.

Эх, если бы не тот луч солнца, который так нагло обнаружил лицо хозяйки малолитражки, то вряд ли бы я смог её узнать. Серый брючный костюм офисного планктона, скрытая грудь, минимум косметики на миловидном лице – всё это играет для неприметного скольжения в человеческой массе. Но я-то знаю, кого она пасет. Что же, пора пастуху получить пару толчков от бычка.

На станции Наканобу купил билет на максимальную поездку. Постарался сделать так, чтобы преследовательница увидела оплаченную сумму. У меня уже в голове появилась хулиганская мысль об использовании «хвостика» для собственных нужд. Но для этого нужно, чтобы мы покатались как можно дольше.

Да, тут покупали билеты не так, как в России – купил один и хоть весь день катайся под землей. В японском метро билеты покупаются в зависимости от дальности поездки, как на пригородных русских поездах.

Когда я катался в прошлой жизни по питерскому метро, то был частенько недоволен толкучкой. Порой приходилось дожидаться следующего поезда, чтобы забраться в вагон, так как предел наполняемости был достигнут. Но по сравнению с этим метро – там было очень много пространства для комфортной поездки. Тут же даже есть специальные люди для заталкивания людей в вагоны – осия. Плечистые ребята утрамбовывали людей, не взирая на гневные крики тех, кто был в вагонах.

Меня запихивать было не нужно – я катался ещё и на питерских трамвайчиках в час пик, так что навык «пропихиваемости» развит чуть ли не до высшего уровня. Тут протиснуться, там на ногу здоровяку наступить и, пока он возмущенно орет, пролезть дальше, когда все отшатнулись в испуге. А ещё ущипнуть за попу дородную даму и послушать её переливчатую ругань по пути к доступному месту…

В итоге я оказался почти в центре вагона. А это почти такое же невероятное событие, что в девяностые купить бутылку водки без очереди и без талонов.

Преследовательница-наблюдательница тоже не сплоховала и оказалась в моём вагоне. Что же, это только мне на руку.

По разговорам с сэнсэем я понял, что ниндзя были мастерами рукопашного боя. Поэтому я и не хотел оставаться с девушкой наедине – вдруг она очень опытная в схватках, и я огребу по первое число? А вот на людях, да ещё и в некомфортной ситуации…

Чего-чего, а заводить людей в подобные ситуации я умею.

К тому же, я хотел вызнать у неё некоторые подробности жизни ниндзя, а именно – что из себя представляет деревня, скрытая в бамбуке? Получить такую информацию можно только из первых уст, а как открыть эти самые уста и не получить звездюлей?

В сети существует много всяких роликов об домогательстве, большинство из них постановочные, но иногда попадаются и настоящие. Да что там говорить, если в час пик женщины в основном переходят в последний вагон, чтобы избежать этих самых домогательств?

А чтобы получить нужную информацию, надо расслабить женщину. Недаром же Мата Хари была очень хорошей разведчицей – она получала инфу за счет секса. Надо бы и мне воспользоваться сведенными воедино нитями: набитый людьми вагон, в котором не повоюешь; японский этикет поездки, при котором даже телефоном не пользуются, чтобы не нарушить покой сидящих рядом людей; нестандартная ситуация, в которой жертва становится охотником. Это должно сыграть мне на руку.

Всё это я думал, пока неторопливо подбирался к своей преследовательнице. Она пару раз скользнула по мне взглядом. Делала вид, что просто оглядывает вагон в поисках знакомых лиц? Ну что же, знакомое лицо идет к тебе…

Искусство протискиваться помогло и на этот раз – вскоре я оказался прижат спиной к девушке. Я оглянулся. Она обоими руками держалась за поручень и читала рекламу рамёна, в котором «было невероятно много витаминов». От её волос приятно пахло вишневыми нотками.

Ну что же, пора начинать добычу информации…

Я повернулся так, чтобы пахом прижаться к женским нижним выпуклостям. Она вздрогнула, когда ощутила, как оттопыривается моя ширинка. Покачивание вагона дало возможность чуть отстраняться и снова упираться в женские брюки.

Она оглянулась, но я сделал вид, что тоже невероятно заинтересован рекламой рамёна с «невероятным количеством витаминов». Читал рекламу уже в третий раз, а сам всё делал пародию на фрикции.

Девушка попыталась отстраниться, но куда там – такое столпотворение, что дышать приходилось через раз. К тому же, я был начеку. Только она делала шажок влево, как я сразу же оказывался позади неё. Шажок вправо – и снова мой вездесущий пах.

Она снова обернулся. А я как пялился, так и продолжал пялиться на рекламу. Даже сглотнул, чтобы показать, как жрать хочу. Да-да, крошка, жрать, а вовсе не то, что ты могла подумать!

Вряд ли её это успокоило. Тем более, что моя правая рука коснулась её бедра. Легонько коснулась, как крыло бабочки. Дотронулся и тут же убрал руку, как будто сделал это случайно. В толчее.

Девушка решила выбрать режим игнора. Ну да, чтобы не тревожить дремлющих людей, сидящих перед ней.

Хорошо, милая, выбирай такой режим. Я дотронулся снова до серой ткани брюк, но на этот раз задержал руку на несколько секунд дольше.

Она в десятый раз начала читать рекламу лапши. Тогда я прислонил руку к женскому бедру и оставил её там. Пусть моё тепло передается мурашками по нежной коже. О мурашках говорило то, что девушка поёжилась.

Ух, я соболезную ей. Стоит и терпит. Сейчас бы поднять скандал, но тогда я просто скажу, что не думал даже домогаться, а всего лишь стоял и читал статью. И что это девушка сама начала тереться булками о меня. Это она сексуально домогалась, а я всего лишь невинная жертва! Это она хотела меня использовать не по назначению!

К тому же я хинин, а разве могут подобные мне осмелиться дотронуться до девушки? Вдруг она аристократических кровей? Тогда скандала не оберешься…

А между тем объявили новую станцию. Часть людей вышла, часть зашла. Предел сжатия был снова достигнут. Я же не дал девушке возможности ускользнуть, снова оказавшись у неё за спиной.

На этот раз мой взгляд уперся в рекламу нового шоу. Пока я читал слоганы и крикливые вызовы, моя вторая рука легонько коснулась бедра. Первая так и лежала на месте. А тут вторая тоже присоединилась к веселью.

И всё это под легкое покачивание и прижимание паха к очаровательно упругой попке.

Её дыхание участилось. Это я заметил краем глаза по вздымающейся груди. Она продолжала держаться обеими руками за поручень, но сейчас было видно, что костяшки пальцев побелели.

Не перестараться бы, а то начнет драку в ограниченном пространстве… Зацепит других… Это будет пострашнее драки на кухне в питерской коммуналке, а уж страшнее этой драки вряд ли что можно придумать.

Я чуть сбавил напор, убрал руки, слегка отстранился и… почувствовал, что мой пах продолжает упираться в брюки девушки.

Она прогнулась для этого в спине!

Возможно, неосознанно, возможно, тело само так сдвинулось, но тем не менее.

Ну что же, нельзя упускать такой шанс!

Я провел руками по нижним выпуклостям и немного сжал их в ладонях. Упругие, спортивные, точно не в офисном кресле постоянно нежатся. Девушка замерла, как кролик перед удавом. Тогда я сжал сильнее.

Вот тут она решила проявить порядочность и опустила одну руку, чтобы отодвинуть мои жадные ладони. К этому времени я уже вжикнул молнией своих брюк и выпустил на волю застоявшегося жеребца.

Надо ли говорить, что приветливо ткнулось в женскую руку?

Она вздрогнула, тут же отдернула руку, а я прижался к ягодицам. Словно намекая, что один слой ткани уже сдернут, пора бы убрать и остальные препоны. Руки уже сдавили плоть требовательно, подтягивая к себе.

Девушка задышала тяжело, снова попыталась убрать мои руки, но куда бы её пальцы не опускались, везде их встречала радостная теплая штуковина. А я тем временем запустил одну руку под девичий пиджачок. Она змеёй скользнула по белоснежной блузке и мои пальцы захватили в плен левую грудь.

– Ой, мужчина, что вы делаете? – еле слышно проговорила девушка. – Я же сейчас закричу…

– Мне нужна информация, – в лоб ответил я. – А уж если закричишь, то провалишь всю операцию по слежению. Раскроешь себя, милая ниндзя, и завалишь операцию. Тебя вряд ли в Кода-рю за это похвалят.

– О чем вы? Какие ниндзя? Ай! – она не смогла удержаться от вскрика, когда пальцы ущипнули за сосок.

– Если будешь валять дурака, то я сдам тебя в клан Казено-тсубаса и из тебя там выкачают всю информацию. Вот сейчас нажму на секретные точки, да и пойдешь за мной, как послушная овечка. А как выкачают, так знаешь, чем тебя накачают в ответ? – я поднял бровь.

Девушка оглянулась, нахмурилась, а потом… улыбнулась.

– Я же могу тебя прямо здесь убить, хинин. Вот всего два удара и ты аккуратно сползешь на пол, а я закричу, что у молодого человека сердечный приступ. И не тычь в меня своей штукой – знаешь, как глупо ты будешь смотреться с приступом и торчащим из ширинки предметом?

– Да, нами выпито немало, с утра головушка болит… Я за сердце – сердце встало. Я за хер и он стоит, – с улыбкой вспомнил я стишок из своего прошлого.

– Во как, так ты ещё и стихи слагать можешь? – подняла бровь девушка. – Значит так, сейчас ты отодвигаешься от меня, на следующей станции выходишь и забываешь, как я выглядела. Это в первую очередь в твоих интересах. Иначе ты сейчас умр… Что ты делаешь? Ты совсем охренел?

Её пафосную речь прервал небольшой треск ткани. Пока она болтала, я опустил руку и потянул в стороны брючную ткань. Крепкие пальцы растянули ткань так, что нитки на шве не выдержали. Брюки разошлись по шву, и я вонзил свой твердый предмет как раз между упругих булочек. Чуть присел и прошел между ног.

Батистовая ткань трусиков оказалась мокрой…

– Что я делаю? Внимательно слушаю тебя. Но пока так ничего и не услышал. Одно «бла-бла-бла», – улыбнулся я в ответ. – Да, вот так вот, сдави ноги сильнее. Мне будет очень приятно.

Она покачала головой, а потом произнесла:

– Знаешь, если бы я не была настроена против нашего главы Митсэру Кабунага, то сдавила бы сильнее и резко повернулась. Тогда бы у тебя появилась новая кличка – Изаму-кривочлен.

– Ладно хоть не многочлен, и на этом спасибо, – продолжил я двигать тазом. – Так ты настроена против главы? И не боишься мне в этом признаться?

– Ты его враг. А враг моего врага – мой друг. Так что мы можем объединиться в тандем и действовать сообща. Какую информацию ты хочешь получить?

– Всю информацию, какая касается деревни, скрытой в бамбуке и лично Митсэру Кабунага. А насчет объединиться… Сначала надо убедиться – подходим ли мы друг другу? – я зацепил пальцами тонкую ниточку трусиков, отодвинул её в сторону и вошел в девушку-наблюдательницу также резко, как поезд входит в тоннель.