Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Обратный путь до распадка занял гораздо больше времени, но спешить теперь было некуда. Добравшись до места, казаки быстро разбили лагерь и начали устраиваться на ночевку. Осенние дни коротки, так что они едва только успели собрать хвороста и набрать воды, когда лес погрузился во тьму. Понимая, что контрабандисты вполне могут решиться на побег, хорунжий выделил в караул три тройки.

Утром, погрузив раненого и трофеи на коней, они отправились дальше. В город. К вечеру, сдав добычу, группа отправилась отдыхать, а Руслан на доклад к начальству. Пленных определили по камерам, а фальшивые деньги ему пришлось на себе тащить в кабинет Рязанова. Едва увидев купюры, граф удрученно покачал головой и, вздохнув, устало проворчал:

– Вот не можешь ты мне забот не подкинуть.

* * *

Понимая, что история с фальшивыми ассигнациями изначально проходила не по их ведомству, Рязанов отправил вызов в жандармское ведомство, извещая поручика, получившего это расследование, о появившихся для него новостях. Руслан же продолжал раскручивать полученную от контрабандистов ниточку. Получив у Рязанова разрешение съездить в Краснодар, Шатун подобрал себе группу бойцов и спустя три дня умчался.

Найти у базара описанную лавку было не сложно. Уже через трое суток казаки взяли сие заведение под плотный контроль и старательно наводили справки обо всех серьезных посетителях. Отслеживать обычных покупателей Руслан посчитал ненужным. Если из лавки человек выходил со свертком, на него не обращали внимания. Но если он шел с пустыми руками, его тут же брали на карандаш. Три недели такой плотной опеки, и Шатун уже мог навскидку назвать трех кандидатов на звание лазутчиков. Двое купцов второй гильдии и венский репортер, непонятно что забывший в этих краях.

Понятно, что в ходе военных действий любой иностранец становится подозрительным, так что Руслан приказал присматривать за всеми тремя. Парень не забывал, что свои, посконные перевертыши иной раз бывают хуже и опаснее пришлых. Но к огорчению Руслана, никаких особых новостей слежка не принесла. Купцы занимались своими торговыми делами, а репортер слонялся по городу и задавал иногда встреченным в ресторанах офицерам всякие вопросы.

В очередной раз похвалив свою предусмотрительность, Руслан начал готовить операцию по внедрению. Точнее, решил подтолкнуть события. Уговорив одного из своих бойцов сменить черкеску на обычную одежду, он объяснил казаку, что нужно делать, и, убедившись, что тот все усвоил, отправил с фальшивками в нужную лавку. Одновременно с тем казаки блокировали лавку со всех сторон, готовясь взять ее штурмом при любой опасности для посыльного.

Сидя в чайной, метрах в пятидесяти от нужной лавки, Руслан мысленно проклинал свою слишком заметную внешность. При его росте и глазах изображать из себя контрабандиста даже не смешно. Особенно помня, что не так давно он в этом самом городе наводил суровый порядок. На житье они встали в доме князя Тарханова, что позволило его группе незаметно приходить и уходить, когда это было нужно. О приезде команды не знал даже генерал Татищев.

Его должен был известить Рязанов письмом. Руслан хорошо помнил очередное правило. Чем меньше начальство знает о твоих перемещениях, тем легче работать. С момента, как казак, изображавший контрабандиста, вошел в лавку, прошло примерно четверть часа. Руслан уже собирался давать команду на штурм, когда дверь лавки открылась, и казак, выйдя на улицу, не спеша зашагал к чайной.

Шатун, сменивший черкеску на такую же, но без погон, жестом подозвал подчиненного к столу и, подвинув к нему заварной чайник, тихо спросил:

– Как прошло?

– Денег дал, – растерянно усмехнулся казак.

– Что спрашивал?

– Как дошли, почему пакет только один.

– А ты что?

– Как уговорились. Сказал, что нарвались на стражу пограничную, пришлось разделиться. Остальные после придут.

– И он поверил? – удивился Руслан.

– Бог его знает, но денег дал. Сполна расплатился, – повторил казак, опуская руку в карман.

– Не здесь, – осадил его Шатун. – Не забывай, что сейчас ты просто знакомого встретил, – напомнил Руслан, краем глаза продолжая наблюдать за лавкой.

Мелькнувшее в окошке лицо заставило его насторожиться. Да и чуйка подсказывала, что все еще далеко не закончилось. Попив чаю, они вышли из заведения и не спеша разошлись в разные стороны. Быстро обойдя чайную по кругу, Руслан встал в переулке, продолжая наблюдать за лавкой. Вышедший из нее невысокий неприметный мужичок двинулся по улице следом за казаком, которому Руслан приказал идти в чистый квартал.

Убедившись, что его посланца старательно ведут, Шатун оставил тройку бойцов присматривать за лавкой, а остальным указал на мужичка. Сам он двигался по параллельной улице, не рискуя попадаться ему на глаза. Казак, изображавший контрабандиста, принялся водить топтуна за собой. Его успели незаметно предупредить. Систему знаков бойцы Руслана давно уже отработали. Выведя преследователя в городской парк, казак свернул на боковую аллею и не спеша направился в дальнюю часть парка.

Сунувшийся было за ним мужичок нарвался на городового и вынужден был вернуться на улицу. Казак был одет, как приказчик средней руки. Такие иногда заходили в чистый квартал, по служебной надобности. А вот обычному люду вход в эту часть парка был заказан. Для простецов была выделена другая его часть. Сообразив, что вот-вот потеряет своего подопечного, мужичок бегом кинулся вдоль ограды по улице, то и дело вытягивая шею и пытаясь рассмотреть не спеша шагающего казака.

Он так увлекся преследованием, что не заметил кареты, подкатившей к тротуару. Шедшая ему навстречу пара казаков ловко перехватила спешащего мужичка и, огрев по голове мешочком с дробью, закинула в карету. Карета покатила дальше, а казаки не спеша пошли по своим делам. Никто на улице даже не понял, что произошло. Так быстро и тихо все было сделано. Транспорт этот Руслан попросил на денек у князя, как и место, где можно было бы без помех допросить арестованного.

И то, и другое Тарханов предоставил без единого вопроса. Достаточно было показать пакет с фальшивыми купюрами. Спустя час мужичок уже хрипел от боли на дыбе, каясь во всех грехах. Руслан никогда не был приверженцем пыток при допросе, но сейчас у него просто не было времени. Информация была нужна срочно. Выяснив, где купец хранит фальшивки и кому их передает, Руслан приказал запереть арестованного и поднял команду в ружье. Спустя три часа, уже в сумерках, лавка была блокирована, и Шатун решительно толкнул ее входную дверь, вваливаясь в помещение.

К огромному удивлению Руслана, купец узнал его. Побледнев до цвета мелованной бумаги, купец прижался спиной к стене и судорожно зашарил рукой по стене, словно искал что-то. Без разговоров всадив ему кулак под ложечку, Шатун отправил купца в руки своим бойцам и тут же приказал обыскать лавку. Приказчик и продавец попытались было что-то вякнуть, но получив пудовыми кулаками по загривку, моментально увяли.

Быстро добравшись до тайника, Руслан извлек из него знакомый пакет и, бросив его на прилавок, мрачно усмехнулся, глядя купцу в глаза:

– Сам все расскажешь, или для начала ремней из спины нарезать?

– Не мое это! – тут же взвыл купец.

– Ага, ты еще скажи, что и лавка тебе не принадлежит, и вообще ты сюда случайно зашел. Чашек прикупить, – поддел его Руслан, не спеша вскрывая пакет. – Ассигнации фальшивые, – объявил он, демонстративно рассмотрев одну купюру. – Вы все арестованы, как фальшивомонетчики. Думаю, с такими доказательствами любой суд вам пожизненную каторгу выпишет не задумываясь.

– Не я это! – вдруг завопил продавец, молодой, разбитной парень лет двадцати. – Не я! Я в лавке только служил. Иной раз по его приказу бегал. А остального не ведаю, – орал он, тыча пальцем в купца.

– Куда бегал? Адреса помнишь? – тут же отреагировал Руслан.

– Все помню. Как есть. Сам покажу, – истово пообещал продавец. – Смилуйтесь, ваше благородие. Господь свидетель, ничего я про деньги эти проклятые не знал.

– А пакеты такие видел уже? – продолжал допрашивать его по горячим следам Шатун.

– Видел, – быстро кивнул продавец.

– Шваль, – выплюнул купец, с ненавистью глядя на парня, и тут же получил ядреным кулаком в морду от стоявшего рядом казака.

– Ты рассказывай, парень, рассказывай, – подбодрил продавца Руслан. – А на пса этого брехливого внимания не обращай. Пусть злобится. Тебе сейчас свою шею спасти надо. А его уже никто не спасет. Как начну бумаги писать, так и все, считай на каторге.

– Три раза свертки такие видел. Один и тот же человек приносил, – быстро поведал продавец.

– А забирал кто? – подтолкнул его Руслан.

– Раз он сам уносил, раз мне велел, я покажу куда, а раз мужчина приходил. Видный такой, по одежде судя, из чиновников.

– Узнать его сможешь?

– Узнаю, ваше благородие. Как есть узнаю.

– Вот и молодец, – кивнул Руслан, хлопнув его по плечу так, что бедолага аж присел. – Никто больше ничего добавить не хочет? – повернулся он к остальным.

Приказчик, мрачно покосившись на купца, вздохнул и, кивнув, негромко добавил:

– Ленька не все знает. У меня те адреса записаны. Тетрадка под прилавком, в ящичке лежит. Там сзади все особые адреса писаны. Среди них и те, на которые пакеты эти носили.

– Выходит, посылок не три, а больше было? – тут же сообразил Руслан.

– Приносили трижды, но самих пакетов было больше. В этот раз только один принесли и после остальные доставить обещали. У рыбаков местных беда какая-то на тропе приключилась, вот они и разделились.

– Все адреса, говоришь, – с сомнением протянул Руслан.

– Как есть все. Я ж те пакеты и отправлял. Мальчишек нанимал, а после этому отчет давал, – кивнул приказчик на купца.

– Добре, – помолчав, кивнул Руслан. – После еще поговорим, – подытожил он, жестом указывая казаку на прилавок. – Ну, а ты что скажешь, друг ситный? – повернулся он к купцу. – Неужто не хочешь шкуру спасти?

– Рад бы в рай, да грехи не пускают, – угрюмо буркнул тот в ответ. – Эти вон уже все обсказали так, что и добавить нечего.

– А ты не стесняйся. Рассказывай. А я послушаю, да подумаю. Глядишь, и наговоришь себе на судьбы облегчение, – усмехнулся Руслан так, что купец вздрогнул и попятился. Точнее, попытался. Казаки крепко держали его за руки, не давая даже дернуться.

– А чего сейчас-то говорить? – взяв себя в руки, мрачно спросил купец. – Ты ж все одно на слово не поверишь.

– Это само собой. Но, как сказал уже, пока я бумаг писать не начал, все еще переиграть можно. Одно дело, за деньги фальшивые сесть, и совсем другое, срок за подрыв устоев государства загреметь. Тут и виселица образоваться может.

– Это как так? – не понял купец, но явно навострил уши.

– Деньгами этими не только я, но и жандармы занимаются. Вот и думай. Я ведь могу тебя им просто с этой бумагой отдать, а могу и по своему ведомству пустить. Если тех, кто главней тебя, сдашь. Ты в этом деле сошка мелкая. От того взял, тому отдал. А вот те, кто после все это в оборот пускает и кто с того доход имеет, особая статья. Понял? Или напомнить, где именно я служу?

– Знаю, – устало кивнул купец. – Потому и сробел.

Тем временем казаки продолжали обыск, вынимая из темных углов и тайников уже настоящие деньги, оружие и, что самое удивительное, различные ювелирные украшения.

– Краденое скупаешь, или контрабанда? – удивленно уточнил Руслан, аккуратно беря двумя пальцами изящную сережку, выполненную в восточном стиле.

– С той стороны принесли, – вздохнул купец. – Мне краденое без надобности. И так имею добре.

– Денег много не бывает, – презрительно усмехнулся Руслан. – Это ж ваша поговорка, купеческая.

– А ты, выходит, за спасибо служишь, – вдруг окрысился купец.

– Ну, мое жалованье с доходами купеческими не сравнить. – хмыкнул Руслан. – Да только я иной выгоды не ищу. Я стране своей служу. А ежели придется, и жизнь за нее отдам. Вон, на рожу мою глянь. Думаешь, это в кабацкой драке получено? – навис он над купцом, словно ангел мщения.

– Княже, дозволь, я ему малость язык укорочу, чтоб знал, с кем говорит, – зло предложил один из державших купца казаков.

– А говорить он как станет? – хмыкнул Руслан в ответ. – Нет, язык это лишнее, а вот чего другое это запросто. Но не здесь. Вот в камеру его определим, там и повеселимся, – зловеще пообещал он. – На дыбе все поют. А как семью его арестуем за пособничество лазутчикам иностранным, так и вовсе шелковым станет.

– Не тронь семью, ваше благородие. Там дети малые, – вдруг взвыл купец, падая на колени. – Все расскажу, как на духу.

– Я уже все сказал, – пожал Руслан плечами. – Честно покаешься, отдам жандармам. И семью не трону. А нет, никому пощады не будет. Все по закону в Сибирь уедут.

* * *

Аресты по Краснодару пронеслись вихрем. Никто и понять толком не успел, что происходит. Фигурантов брали прямо на улицах города, по уже отработанной схеме. Пара казаков, карета, короткая возня, и все стихло. Карета едет дальше, а казаки как ни в чем не бывало гуляют себе дальше. Подвал, отведенный князем Тархановым под временную тюрьму, очень быстро заполнился подозреваемыми, так что Руслану пришлось задуматься о поиске другого помещения для их изоляции от общества.

Неким образом этот вопрос помог разрешить примчавшийся из Грузии жандармский поручик. Скинув на него всех обвиняемых в фальшивомонетничестве, то есть мелкую сошку, исполнителей, показания которых давно уже были запротоколированы, Шатун занялся серьезной рыбой.

Трое чиновников средней руки. Два купца первой гильдии и один иностранец, которого казаки умудрились выкрасть прямо из снимаемого дома. Даже личный слуга его так ничего и не понял, пока сам не оказался в застенках контрразведки. Пользуясь полученной свободой и документом, который им с Рязановым вручил генерал Татищев для наведения порядка на их участке приграничья, Руслан сам себе выписал ордер на обыск и под эту сурдинку перевернул жилища обвиняемых вверх дном.

В итоге бумаг, писем и прочих подтверждений вредоносной деятельности фигурантов набралось столько, что на три срока каждому хватит. Быстро сообразив, что игры кончились, фигуранты принялись наперебой каяться, норовя утопить друг друга. Проведя первичную подготовку, Шатун был вынужден вызвать в Краснодар Рязанова. Местный документооборот для него все еще оставался чем-то вроде терра инкогнито.

Майор, регулярно получавший от него короткие донесения, едва сообразив, какой объем работы его ждет, сначала схватился за голову, а после долго и изысканно матерился. Слушая его изречения, Руслан только одобрительно головой кивал. Дав ему спустить пар, Шатун налил в стопку коньяку и, подав ее приятелю, иронично поинтересовался:

– Полегчало?

– Сгинь, нечисть, – фыркнул Рязанов в ответ, беря рюмку.

– Врешь, я вчера в бане был, – и не подумал обижаться Руслан. – Ты, чем в изящной словесности упражняться, лучше бы подумал, что мы можем у генерала под это дело выпросить.

– И чего тебе надобно, вымогатель? – вздохнул граф, лихо опрокинув рюмку и закусывая коньяк лимоном.

– Денег, – пожал Руслан плечами. – Забыл, что нам с тобой еще строиться надо? Земли нам от души нарезали, а она так и стоит без дела. Непорядок, не находишь?

– И как ты себе это представляешь? – озадачился Рязанов. – Что я пойду к генералу и прямо у него в кабинете заявлю, что желаю в награду денег получить?

– Но намекнуть-то можно, – развел Руслан руками.

– Намекнуть, пожалуй, что и можно, – задумчиво вздохнул Рязанов, явно сообразив, что его самого это дело тоже касается.

Разговор этот происходил все в тех же комнатах, которые они занимали в прошлый свой приезд в город. Князь Тарханов даже размышлять не стал, едва увидев Руслана и с ходу вызвав управляющего, приказал обеспечить парня всем потребным. Так что стук в дверь и голос хозяина дома приятелей не удивил. Поспешив открыть, Руслан впустил князя и, указывая на коньяк, предложил:

– Не желаете, Петр Иванович, вместо аперитива?

– А пожалуй что и выпью рюмочку, – чуть подумав, решительно кивнул князь. – О чем спорите-то? А то голоса ваши по всему этажу слышно.

– Да вот, ваше сиятельство, извольте видеть, начальство на меня сердиться изволит, за то, что я ему работы подкинул, – ехидно отозвался Руслан, с ходу наябедничав на графа.

– Ты уверен, что все тобой арестованные в том деле замешаны? – не принял шутки князь.

– Уверен. Все допросные листы уже оформлены. Отпираться и спорить никто из них и не пытается. Да и бумаг нужных там столько, что читать устанешь. В общем, осталось только оформить все правильно, и можно в суд отправлять, – решительно заверил Шатун.

– Тут жандарм на тебя жаловаться приходил, – выпив, проворчал Тарханов. – Говорит, что ты у него дело отобрал.

– Врет, – отрезал Руслан. – Я ему всю мелкую сошку с фальшивками отдал. А то, что нас касается, у нас и сидит. Фальшивки для нас это только отправная точка. А заговор против устоев и благочиния государства – уже наша епархия.

– Ну, я примерно так ему и сказал, – подумав, кивнул князь. – К тому же он не все каналы провоза фальшивок нашел. В общем, ему опять предстоит в Тифлис ехать. А вы, ребятки, с этим делом заканчивайте. По секрету скажу, его высокопревосходительство, про новый заговор услышав, в такую ярость впал, что едва угомонил. Так что, ежели сумеете всех виновных под приговор подвести, ждет вас очередной золотой дождь. Благами осыплет. Так и сказал.

– Нам бы денег на строительство, – сделал вид, что смущен, Руслан. – А про суд не извольте беспокоиться, Петр Иванович. Говорю ж, все готово уже. Только и осталось все это оформить грамотно.

– Вот и славно, – кивнул князь, выразительно покосившись на коньяк. – Одного боюсь, в этот раз не будет торжества в честь победителей.

– Да и бог с ним. В нашей службе, чем кулуарнее, тем проще, – тут же нашелся Шатун. – Я бы и от прошлого раза отказался, – добавил он, снова наполняя рюмки.

– Вот и хорошо, – усмехнулся Тарханов и, отсалютовав приятелям, выпил. – Жду вас на обед, мальчики, – усмехнулся он, поднимаясь.

– Ты совсем совесть потерял? – проводив его, мрачно поинтересовался Рязанов, разворачиваясь к Руслану всем телом.

– Ничего я, Миша, не потерял, – вздохнул Шатун в ответ. – Наоборот. Я и нам, и генералам нашим жизнь облегчаю.

– Объясни, – удивившись, потребовал майор.

– Карьера у нас худо-бедно идет. Так?

– Так.

– Ордена имеем. Землю под имения получили. Так?

– Так.

– И чем тогда нас в этот раз награждать, раз уж об этом разговор пошел? Заметь, я о наградах и не заикался. Генерал-губернатор сам обещал.

– Так ведь не тебе, а Тарханову.

– А в чем разница? А то ты не знаешь, что они старые приятели, и ежели один что-то сказал, второй знает, что так и будет.

– Ну, тоже верно, – подумав, нехотя кивнул граф.

– Вот и получается, что про деньги сказав, я им дело облегчил. Выпишут по чеку каждому для предъявления в банк, и вся недолга. Тем более что ты сам слышал, торжеств не будет. К тому же что нам с тех торжеств, как с куриных перьев навару. А так можно будет и о себе позаботиться.

– Опять вывернулся, – подумав, удивленно проворчал майор. – Ладно. Ты лучше скажи, когда обратно в Пятигорск собираешься. А то бросили все и уехали.

– Ну, не думаю, что там что-то серьезное случиться может. Тем более что все, кому надо, знают, что мы с тобой очередное дело раскручиваем, – проворчал Руслан, прикидывая возможные последствия их отъезда. – Сколько тебе времени нужно, чтобы в суд все передать?

– Неделя. Это если не разгибаться, – стоически вздохнув, отрезал Рязанов.

– Ну, неделю точно переживем, – кивнул Шатун.

– А ежели пока нас нет, в городе всякая шваль начнет голову поднимать? – не унимался майор.

– Ну, тогда они точно узнают, за что меня Лютым блатные прозвали, – жестко усмехнулся Руслан.

На этом разговор и закончился. Оба понимали, что в сложившейся ситуации Руслану уезжать нельзя. Ведь в Краснодар он примчался с одним десятком бойцов. И в случае чего, именно он сможет отбить с этим десятком любое нападение. Что ни говори, а выучка у молодого штабс-капитана была серьезной. Это признавали все. Даже опытные ветераны из казачьих бойцов. Так что Рязанову пришлось смириться и ускорить оформление документов.

Спустя неделю дело ушло в суд, и приятели вздохнули с облегчением. С учетом того, что дело это взял под свой контроль лично генерал-губернатор, в исходе его можно было не сомневаться. Закрытый трибунал вынес суровый приговор, и все фигуранты отправились на Сахалин, добывать уголек. А через день после оглашения приговора офицеры были вызваны на личный прием к генерал-губернатору.

В кабинет они вошли в своем повседневном виде. Ведь примчались приятели в город не на балах блистать, а с врагами резаться. Улыбнувшись при виде них, генерал-губернатор жестом указал приятелям на стулья и, подвинув к себе папку, с видом доброго дядюшки протянул:

– Ну, молодцы, порадовали. Это ж надо умудриться, сидя в Пятигорске, здешний заговор вскрыть. Умеете работать, молодые люди. Не отнять. Умеете. Не стану кота за хвост тянуть, скажу прямо. Все награды свои вы оба заслужили. Извольте, господа. Георгиевские кресты обоим, – тут он протянул приятелям наградные бумаги, – и чеки на предъявителя, каждому по пять тысяч. Понимаю, что не много, но пока так. А дальше от вас зависеть будет, – лукаво подмигнул губернатор, выдавая им подписанные чеки.

– Премного благодарны, ваше высокопревосходительство, – дружно гаркнули приятели неуставную фразу, но и обстановка уставному обращению не соответствовала.

– Господь с вами, молодые люди, – отмахнулся генерал-губернатор. – Это я вам по гроб жизни обязан. Обоим. От очередной замятни уберегли.

Находившийся здесь же Татищев вручил каждому коробочку с Георгиевским крестом и, пожав руки, лукаво подмигнул, явно на что-то намекая.

– Принято решение там, – продолжил генерал-губернатор, ткнув пальцем в потолок, – что офицеры, выслужившие полный Георгиевский бант, имеют полное право испросить вспомоществования от государства для личного обустройства по выходе в отставку. Об отставке вам думать пока рановато, а вот про обустройство ваше мы тут сами подумаем. Дальше вам, вон, генерал ваш, да Петр Иванович расскажет, – кивнул он на сидевших у стола помощников. – Ступайте с богом, мальчики, – тепло улыбнулся он, устало вздыхая.

Приятели дружно вскочили и, щелкнув каблуками, покинули кабинет, оставшись в приемной, дожидаться начальство.

– Похоже, он так от раны толком и не оправился, – кивая на кабинет, еле слышно выдохнул Руслан.

– Похоже на то, – кивнул майор. – Что дальше делать станем?

– Я в Пятигорск завтра, а ты можешь еще на пару дней задержаться. Думаю, Лизонька будет рада, – поддел его Шатун.

– Все бы тебе зубоскалить, – насупился Рязанов.

– Вот дурень-то, – фыркнул Руслан. – О тебе ж забочусь. Куй железо, пока горячо. Глядишь, и сладится. Что ни говори, а ты теперь и не голодранец вовсе. Осталось новое гнездо свить.

– Вот ведь вьюн, – не удержавшись, тихо рассмеялся Рязанов.

– Ты лучше скажи, с маменькой все дела решил? А то я умчался и не знаю толком, как все разрешилось, – сменил тему Шатун.

– Вроде решил все, – задумчиво кивнул майор. – К врачу ее свозил, тот лечение назначил уже. И дом им снял. В общем, вроде сложилось все.

– Ну и слава богу.

Вышедшие из кабинета Татищев и Тарханов, увидев приятелей, едва заметно улыбнулись и повели их в кабинет князя. Там, рассевшись у стола, уже в более приватной обстановке генералы поведали приятелям, что полученные ими награды далеко не все. Генерал-губернатор, после недолгих размышлений, свалил все наградные дела на князя, и тот, не придумав ничего лучше, решил помочь приятелям с обустройством новых имений. Это означало, что им были наняты две артели, получившие генеральский заказ на строительство двух особняков. Материалы уже начали готовить.

К тому же между генералами было решено вывести обоих офицеров в полные кавалеры ордена Святого Георгия.

– По плодам узнаете их, – завершил свою речь Тарханов цитатой из Библии. – Так что, мальчики, служите спокойно. Мы вас никому в обиду не дадим.

– Даст бог, вы меня на посту смените, – тихо добавил Татищев, и приятели, переглянувшись, только кивнули, понимая, что любые слова тут лишние.

* * *

В Пятигорск они въехали примерно в полдень. Весь день шел мелкий, нудный дождь, от которого промокало всё. И лошадиные шкуры, и амуниция, и одежда. Так что первым делом вся группа отправилась домой. Сушиться и приводить себя в порядок после долгой дороги. Помывшись, и убедившись, что за время их отсутствия в городе ничего не случилось, Руслан решил посвятить немного времени личным делам.

Рязанов укатил к матери, так что Шатун, свистнув свое сопровождение, отправился к базару. Пешком, накинув на себя бурку и покрыв голову башлыком. Подойдя к знакомой уже лавке, парень внимательно осмотрелся и, к собственному удивлению, вдруг приметил на углу маленького оборванца Петьку. Жестом подозвав его, Руслан протянул мальчишке медную монетку, тихо спросив:

– Ты чего тут высматриваешь?

– До Саньки Штырь пришел, – быстро оглянувшись, сообщил мальчишка.

– Что за Штырь, чем промышляет? – быстро спросил Руслан.

– Гоп-стопом живет. Встретит гуся какого, подрежет малость да оберет до нитки. Злой он на Саньку. Сам все к ней клинья подбивал, да она его послала куда подальше. Вот он и решил с ее лавки долю брать. Воры решили, что она должна на общак откидывать.

– Значит так. Сейчас бежишь к своим ворам и рассказываешь, что Лютый в городе, и лавка эта его. Моя в смысле. И на общак им никто платить не будет. Пусть скажут спасибо, что я с них долю за подышать не требую. Все понял?

– Ага, понял, – быстро кивнул Петька. – А со Штырем чего делать станешь?

– Забудь за Штыря, – отмахнулся Руслан. – Его больше нет.

Охнув, мальчишка отбежал к соседнему углу здания и, забежав за поворот, осторожно выглянул обратно. Чуть усмехнувшись, Руслан знаком позвал казаков за собой и, поднявшись на невысокое крыльцо лавки, решительно шагнул вовнутрь. Негромко звякнул колокольчик над дверью, и Санька, стоявшая за прилавком, растерянно замерла. Перед ней, перегнувшись через прилавок, что-то тихо шипел невысокий, крепкий добротно одетый мужик.

– Уважаемый, ты или покупай, или отойди. Люди ждут, – произнес Руслан, подмигнув подружке.

– Сгинь, – огрызнулся мужик, не оборачиваясь.

Вместо ответа Руслан от всей души отвесил ему пинка по откляченной заднице. Взвыв, мужик стремительно развернулся, и в воздухе тускло сверкнул клинок короткого ножа. Этого Шатун и добивался. Прогнувшись в пояснице, он пропустил мимо нож и, выпрямляясь, с силой хлопнул мужика ладонью по лбу. Ахнув, мужик качнулся назад, наваливаясь поясницей на прилавок, и Руслан тут же нанес прямой удар ногой в живот, под пряжку поясного ремня.

При его весе и умении бить он таким ударом проламывал дверную доску. От удара ноги мужика снесло назад, а корпус, ударившись о прилавок, качнулся вперед. В итоге он со всего размаху приложился мордой об пол. Небрежным движением отбросив в сторону оброненный мужиком нож, Руслан указал на него своим казакам, с хищной усмешкой попросив:

– Поднимите его, браты. И перед дверью поставьте.

Казаки ловко вздернули мужика на ноги и, оттащив примерно в середину зала, поставили так, чтобы входная дверь оказалась у него за спиной.

– Санечка, дверку-то открой, – усмехнулся Руслан, делая глубокий вдох.

Санька, оббежав казаков, распахнула дверь во всю ширь, и Руслан, стремительно обернувшись вокруг своей оси, ударил. Крепкий, подбитый железными набойками сапог с силой врезался мужику в грудь, и Штырь, вырвавшись из державших его рук, спиной вперед вылетел на улицу. Перелетев крыльцо, он рухнул на тротуар и, перекатившись через голову, растянулся на мостовой ничком, даже не пытаясь шевелиться.

Один из казаков, выскочив на улицу, быстро приложил пальцы к становой жиле и, поднявшись, растерянно почесал в затылке, сдвинув папаху на брови.

– Ну, княже, удивил, – растерянно протянул он, входя в лавку. – Битюг и тот легче лягает. Ты ж его кончил.

– Туда и дорога, – небрежно отмахнулся Руслан. – Я своего никому не отдаю, – добавил он, поворачиваясь к девушке. – Как тут дела?

– Теперь и не знаю. Раньше хоть договориться можно было, а теперь и не знаю, чем закончится, – вздохнула Санька, кивая на дверь.

– Я Петьку к ворам отправил, с предупреждением, – отмахнулся Руслан. – А чего ты сама им раньше не сказала, что со мной в доле?

– Сказала, да только не поверили они, – снова вздохнула девушка. – Сказали, что ты мзды не берешь, и торговлишкой тебе пробавляться невместно.

– А я ею и не пробавляюсь, – снова усмехнулся Руслан. – Для этого у меня ты есть. Я только деньги в дело вложил. Но за свое могу и еще раз по малинам пройтись.

– Не надо, – мотнула Санька косой. – Раз ты Петьку к ним отправил, теперь поверят. Ой, полиция, – пискнула она, моментально подбираясь.

В дверь шагнул полицейский урядник и, оглядевшись, спросил, расправляя пышные усы:

– А дозвольте спросить, господа казаки, кто из вас того человека ударил? – поинтересовался он, ткнув пальцем себе за плечо.

– Я, – развернулся к нему Руслан всем телом.

– Гм, – подтянулся урядник, моментально узнав могучую фигуру. – Осмелюсь доложить, урядник Меднов, ваше благородие. Дозвольте узнать, за что вы его так?

– С ножом на меня кинуться посмел, – коротко пояснил Шатун, кивая на лежащий на полу нож.

– Всегда знал, что Штырь глуп, но чтоб так… – удивленно качнул урядник головой. – Могу я из покойницкой телегу вызвать? Непорядок, когда убитый у базара валяется.

– Конечно. Вызывайте, голубчик, – благосклонно кивнул Руслан и, достав из кармана полтину, протянул ее полицейскому. – Не сочтите за обиду, примите за беспокойство.

– Благодарствую, ваше благородие, – поклонился урядник, ловко убирая полтину в карман.

Выйдя из лавки, он тут же развил бурную деятельность. Отогнав от трупа зевак, он отправил дворника в больницу за телегой и, с грозным видом встав над телом, принялся покрикивать на особо любопытных. Руслан вернулся к делам насущным, начав выяснять у Саньки, какие у нее имеются вопросы или проблемы. Звякнувший колокольчик заставил его оглянуться. Влетевший в лавку Петька, осторожно придерживая руками свои лохмотья, подошел к прилавку и, покосившись на Руслана, негромко сообщил:

– Санька, старшие велели передать, что работать ты можешь спокойно. Никто тебя принуждать не станет. А тебе, Лютый, велели сказать, что они прощенья просют. Не знали, что ты Саньку под свою руку взял.

– Ты им про Штыря рассказал? – иронично уточнил Шатун.

– Угу, – шмыгнул носом мальчишка. – Он как из лавки вылетел, так я сразу и понял. Не жилец. Так старшим и передал.