Текст книги ""Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Ерофей Трофимов

Соавторы: Екатерина Лесина,Алексей Калинин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 150 (всего у книги 350 страниц)

Глава 21

Глава 21

Миха

Вой, который заставил Дикаря изрядно нервничать, стих. Зародившийся было пожар погас, а на поляне, естественным продолжением его появился костер, над которым и повисли тонкие прутики лещины с нанизанными на них кусками печени.

Дикарь и от сырой не отказался бы, но тут уж Миха воспротивился. Кабан – еще тот аккумулятор заразы, а курс паразитологии успел убедить его, что окружающий мир велик и многообразен.

И весьма живуч.

– Это да, – сказал Карраго, когда Миха озвучил свои опасения. – В диких животных порой встречается… всякое, но тут волноваться не стоит.

Кабана оставили там, где он лежал. А вот свинью разделали, и теперь на краю привычного круга возвышались горы мяса, привлекая не только гнус и мух, но и кого-то покрупнее.

И то, что зверье молчало, ничего еще не значило.

– Хорошо, – Миара впилась в кусок печени и глаза прикрыла от удовольствия. – Кажется, ничего вкуснее я в жизни не ела…

– Не советую перебарщивать. Желудок, отвыкший от нормальной еды…

– Знаю. Никогда бы не подумала, что ты столь зануден…

Привычное переругивание успокаивало, причем настолько, что Миха почувствовал себя почти счастливым. И ел он без особых опасений. Его желудку избытком мяса точно не навредить.

Печень сменилась кусками темной свинины.

Запах жаркого разлетался по лесу.

И было во всем этом что-то донельзя умиротворяющее. Вот только подбирающиеся сумерки портили идиллию. Да и вой… о тех, кто выл, забывать не стоило. Что-то подсказывало Михе, что уж эта стая всенепременно пожелает познакомиться с конкурентами.

– Границу надо поставить двойную, – Карраго вытер руки платком, который за время пути изрядно утратил былой белизны, как и сам Карраго – лоска. – От охотников доводилось слышать, что в местах отдаленных порой встречаются преудивительные твари.

Желающих спорить не нашлось.

И вторую границу маги возводили втроем, но оставили незамкнутой.

– Если кому-то надо в кусты, – Винченцо жевал кусок полусырого мяса, а потому речь его была несколько неразборчиво. – То идите сейчас.

– А потом?

– Круг, который ставится от существ… материальных должен быть непроницаем. А следовательно, будет непроницаем с обеих сторон, – любезно просветил Карраго. – И гадить придется внутри. Поэтому все же рекомендую…

Круг Миха ощутил шкурой.

А вот упырь предпочел остаться по другую его сторону. Отговаривать его не стали. Как Миха успел заметить, в лесу упырь чувствовал себя куда как спокойнее. Да и тварь при нем.

Справятся.

Вой раздался на закате. Тот же низкий, рокочущий, и на этот голос отозвались другие.

– На волков похоже, – заметил Тень, меланхолично пластая мясо. Его раскладывали тут же, на листьях огромного лопуха, и Винченцо что-то там делал, отчего мясо прямо на глазах скукоживалось, превращаясь в полупрозрачные сизоватые комки. Миха надеялся, что это будет хотя бы съедобно.

С другой стороны, выбирать не приходилось.

Соли не было.

Сушить на солнце – это задержаться на недельку-другую, что совсем уж неправильно. А сырым мясо протухнет уже к вечеру.

Так что…

– Волки – это не страшно, – Джер поднял серый кусок и понюхал. – А это вообще как?

– Есть заклятье, которое убирает лишнюю влагу, – Винченцо встряхнул руки. – Обычно используется для сохранения некоторых компонентов, к примеру, чернильного пузыря акхерской каракатицы. Или вот мозга глатеуса, да и в принципе с мозгом отличный вариант… ну и других. Сейчас тоже неплохо подойдет. Потом достаточно кинуть в воду, и влага вернется.

– И оно станет мясом?

– Ну… большей частью да, – Винченцо размял пальцы. – Заклятье это сил немного требует, но вот концентрацию держать утомительно. В любом случае питательные свойства сохранятся, а это самое важное.

Судя по выражению лица Джер все правильно понял.

– Тут лес, – поспешил успокоить его маг. – Миара корешков наберет, увидишь, в итоге неплохо получится.

– Лучше без корешков, – Джера передернуло и на Миару он покосился. – Как-то… я и так пожую. Если подумать, я и не особо… привиредливый.

Вой раздался с другой стороны.

И ближе.

Замолчали все, каждый думая о своем. А ветер донес до Михи запах. Едва различимый, но все же заставивший Дикаря подобраться.

Там, в пустыне, тоже водились звери.

– А мы на волков охотились… – Джер нарушил тишину.

– И я как-то… – его приятель подобрался ближе, правда, сел так, чтоб не рядом с Тенью. – Однажды… в пустыне. Там не совсем волки, правда, хотя похожие.

– Волки, – поправил Тень. – Пустынные. Они мельче здешних, но сбиваются в стаи от полусотни голов и больше. В той, которую нас наняли убрать, было много больше.

– Это да… – мальчишка-наемник поежился. – Там еще горы были… маленькие такие. Но с пещерами. И пещеры как раз огромные, с ходами. Настоящий лабиринт. Стая его и обжила.

– Пустынные волки людей не боятся. Говорят, что они и вправду от собак пошли, – Тень кинул сыну кусок мяса, и тот поймал, со вздохом положил на землю и, достав нож, принялся за работу. Джер молча протянул руку и тоже получил жирный шмат.

Свинья была большой.

Работы хватило всем.

– Те сперва держались чуть наособицу. Может, кого и жрали, мало ли в пустыне бродяг, но пока караваны не трогали, это никого-то и не беспокоило.

Миха подумал и тоже потянулся к мясу. А то как-то неудобно выходит. И Дикарь одобрил, потому как нехорошо. Если вместе, то вместе.

Только не опозориться бы.

Миха с таким от мясом дела не имел, а на магазинные стейки этот окровавленный кусман мало походил. Он был скользким, жирным и еще упругим. И Миха никак не мог решиться, куда именно воткнуть нож. А потому охотно уступил место тому, кто понимает.

Двоедушник.

Две души.

Главное, что друг другу не мешают. А от остального – сплошная польза.

– Но сперва один караван исчез, затем другой… а там стая и поселок вырезала, что совсем уж было нехорошо. Мы аккурат в Сишеме стояли, вот и пришли уважаемые люди, поклонились да и предложили в охоте поучаствовать. Тогда положили больше двух сотен голов.

– А костей там было по колено!

– В одном месте, – поправил сына Тень. – Так-то они довольно чистоплотные твари. Жрали в одном месте, а жили в другом. Но да… хорошая была охота.

– Они сперва думали в пещерах спрятаться, но туда кинули флягу с этим… зельем мажеским.

– Огнем алхимическим.

– И твари как поперли! А вообще тогда крепко подрали. Кто-то даже помер. Не из наших.

– Волк – зверь опасный, – когда успел подойти Карраго, Миха и не заметил. – Он умен. И даже хитер. Силен. Вынослив. Живуч. Но это вряд ли волки…

Снова взвыли.

И слева. И справа. Совсем уж близко.

– Круг стоит хороший, – поспешил заверить Винченцо. – Он зверя сдержит. Должен, во всяком случае.

– Должен? – что-то эта оговорка не порадовала.

– Здесь место своеобразное… как знать, какие звери водятся. И какими свойствами они обладают, – ответил Карраго. – Поэтому стоит быть осторожнее.

Вот уж не было печали.

Но кажется предупреждение это никого особо не взволновало. Наемники возились с мясом, как и Миха. Руки его покрылись темной жирноватой пленкой, грязь забилась под пальцы, но горка сизых комков на листьях лопуха росла.

Волки выли.

Костер горел.

Идиллия… почти.

Первый зверь вынырнул из темноты, когда мясо было разделано почти все. То, что осталось, Тень завернул в листья, сказав, что до завтрашнего дня оно не завоняется, а если и завоняется, то не сильно. Кое-что нанизали на прутья, повесив над костром. И даже соль по такому поводу отыскалась.

Костер притягивал к себе.

И люди молчали, глядя на огонь. Шипел жир, падая в самое нутро его, и то отзывалось искрами. Пахло шашлыком и еще ночью, которая подобралась с востока, разлила черноту, скрыв и деревья, и кусты, ставив лишь черный узор переплетенных ветвей, сквозь который проглядывало темное же небо.

Ясное небо.

Появление зверя Дикарь ощутил за мгновенье до того, как тот появился на границе круга.

Волк?

Хрена с два…

То есть, какое-никакое сходство все же имелось, те же четыре лапы, хвост и клыкастая пасть. Шерсть опять же, правда, не серая, как Михе представлялось, а какая-то буро-рыжая, покрытая пятнами. Массивная голова с покатым лбом и тяжелыми челюстями.

Широкая грудь.

А вот лапы кривые, будто прогнувшиеся под весом слишком длинного тела. Хвост-змея.

– Это на волка не похоже, – заметил Винченцо. – Я что-то такое видел, но не помню, где именно, то ли на рисунке…

– Есть в нем что-то гиенье, – Миара вцепилась зубами в кусок мяса. Обеспокоенной она не выглядела. А вот Михе тварь не понравилась. Хотя бы тем, что страха она не выказывала.

Она двинулась вдоль круга, то и дело опуская голову, втягивая носом запахи. В одном месте сунулась было, но наткнулась на невидимую стену. И кажется, не просто наткнулась. Тварь отскочила, раздраженно клацнув зубами, и замотала головой.

– В мире много удивительных существ, – Карраго разглядывал существо с интересом, но вновь же не выказывая и тени опаски.

Верил в надежность круга?

Или скорее в свои силы? Хотя… да. Пожалуй. Такую стену огня, которую Винченцо выдал днем, ни один волк-мутант не пересечет. А магов трое. И надо бы успокоиться, но…

Вторая тварь появилась на противоположной стороне. Была она еще крупнее первой, хотя и та была куда как здоровой. Пожалуй, в холке если, то поздоровее дога будет. Или мастифа.

А эта и вовсе…

Её шерсть была черной, только на шее и на груди черноту разбавляли белесые пятна.

– Зверь, – Ица, до того сидевшая молча, встала.

– Эй, ты куда… – Джер тоже вскочил, положив руку на клинок. – Это… опасно.

Ица двинулась к черте.

И тварь.

Медленно так, не спуская друг с друга взгляда. Тварь опустила голову. Оскалилась.

Ица нахмурилась.

– Они что…

Карраго покачал головой и приложил палец к губам. А Ица, остановившись у черты, вперилась взглядом в желтые глаза зверя. И тот дрогнул. Тварь села, а потом вытянулась на земле и заскулила, так тонко и жалобно, что даже Дикарю стало её жаль.

А Ица протянула руку.

Пальцы её коснулись стены.

Толкнули эту стену, пробуя на прочность. Девочка чуть нахмурилась.

– Да она сейчас… – Винченцо вскочил, а следом за ним и наемники.

Пальцы прошли сквозь стену, и Миха даже услышал тихий звон, с которым та осыпалась. И не только он. Зверь, распластавшись по земле, пополз, извиваясь всем телом. Длинный хвост его стучал по земле, а клыкастая пасть ткнулась в детскую ладошку. И зверь заскулил.

Он закрыл глаза, наклонил голову, подставляясь под ласку. И бледные пальчики Ица закопались в шерсть. Она подошла ближе, встав между лап, и теперь было заметно, насколько зверь огромен. Он же, поскуливая от удовольствия, лежа, щурился, хотя при том не сводил взгляда с прочих.

– У нас теперь две собаки, да? – радостно поинтересовался Джер. – Или не две?

И указал в сумрак, из которого выбиралась стая.

– Твою же ж… – Карраго вытер руки. – Может, нам все-таки одной хватит?

Глава 22

Глава 22

Ирграм

Забравшись на развилку дерева, Ирграм наблюдал за людьми.

Приближение тварей он почуял издали. Свистнув рытвеннику, чтобы тот убрался куда-нибудь, сам Ирграм поднялся повыше.

Было интересно.

До определенного момента. Он жевал полоску сырого мяса, кусок которого поднял с собою же, и смотрел. Смотрел…

А потом думал. Долго. Много. И увы, безрезультатно.

Малолетняя дрянь сумела каким-то образом подчинить зверье. Причем сделала это без видимых усилий. Как?

Ментальное воздействие?

Маги бы ощутили. Но судя по озадаченному выражению лица Ульграха, силу девчонка не использовала. Но тогда… как?

Ответа не было.

И это злило до крайности. Ирграм от злости даже выше поднялся.

Ничего нового.

Стая улеглась вокруг, а самый крупный, верно, вожак, устроился подле мешекской императрицы, подставив ей свой бок для опоры. Они и спали так.

Вдвоем.

Прочие вот возвели еще один круг, и спали наверняка не слишком крепко. А поутру, погасив костер, отправились дальше. А вот со стаей получилось интересно.

Ирграм поймал момент, когда девчонка, окруженная зверьем, причем каждая из сидящих тварей была выше её на полголовы, что-то им втолковывала. А они внимали и так, будто понимают её. Она же махнула рукой и твари разошлись.

Кроме одной, той, самой здоровой.

– Вот так-то, – сказал Ирграм рытвеннику, который тоже выглядел озадаченным. И даже расстроенным. – Странных маленьких девочек надо стороной обходит, а то… сам не заметишь, как за хвост возьмет и на шею сядет.

Села она на шею в прямом смысле слова. Точнее на спину, благо, зверь был достаточно крупным. Она же, обхватив его ногами, еще и свистнула, и пяткой под ребра двинула, а тот ничего, вместо того, чтобы сожрать пакостницу, как природой положено, только шагу прибавил.

Куда?

Ирграм решил, что стоит узнать больше и приблизился.

Благо, Тень шел замыкающим.

– И что это было? – поинтересовался он, оказавшись рядом с наемником. Рука того дернулась.

– Ты? Не подкрадывайся так. Я ведь и ударить могу, – Тень положил ладонь на рукоять клинка. – А что было… сам бы понять хотел. Сказала, что он знает дорогу.

– То есть, мы идем туда… куда?

– Куда придем. Я уже давно… перестал удивляться. Наверное. Карраго вот ругается. Он как раз терпеть не может ситуаций, которых не понимает.

А сейчас старый маг ничего не понимал.

Зверь обернулся и оскалился. Взгляд желтых глаз его вперился в Ирграма, и тот понял, что стоит шевельнуться, и тварь нападет.

Даже если не шевелиться, то нападет.

Но девочка, сидящая на спине её, хлопнула зверя по загривку и что-то сказала. Что-то такое, на своем, отчего вздыбленная шерсть улеглась. А тварь развернулась и потрусила дальше, делая вид, что нисколько-то её Ирграм не интересует.

Он вздохнул.

И решил в лес не углубляться. Все же стая держалась поблизости. Как бы не добрались…

Следующие два дня прошли на редкость скучно и обыденно.

Дорога.

Поляны. Ночевки. И снова дорога. Сквозь лес. По тропе, которая если кому и была видна, то зверю. Его все еще опасались, хотя уже и не так, как в первое время. Люди ко всему привыкают.

И к лесу.

И к гнусу.

И к ночевкам на открытой земле. И к звездам… нынешней ночью они были особенно яркие. Луна скособочилась, обрела желтоватый цвет, а вот звезды, те не изменились. До тех пор, пока не задрожали, замерцали, а после вовсе не исчезли в пламени очередного взрыва.

Небосвод полыхнул желтым.

Белым.

И алым. И уже запоздалым эхом донесся грохот. Он не был оглушающим, скорее уж сложилось ощущение, что грохочет где-то там, очень далеко, за горизонтом.

Гроза, которая идет.

Но дойдет ли?

– Красиво, – Миара смотрела на зарево. – Небо вообще красивое, а сейчас вот особенно… а у меня яд хороший есть.

– Зачем?

Дикарь сидел у костра, над которым повесили тонкие полоски мяса. Мясо, высушенное магами и размоченное в воде, имело весьма специфический вкус. И дым хоть сколько его исправлял.

– Если мир будет гореть, то пускай, а я не хочу, – она передернула плечами. – Я лучше яду выпью. Не так больно… боюсь боли.

– Поделишься? – осведомился Винченцо.

– Я могу остановить вам сердце, – Карраго решил быть любезным. – Если, конечно, жив буду…с другой стороны, всегда хочется верить в чудо. С третьей – вера никогда и никого не спасала.

Зарево полыхало до самого рассвета. То и дело его тревожили новые вспышки, которые были почти не различимы на фоне и без того выгоревшего, белого неба.

Ирграм все-таки считал.

И насчитал две дюжины. А люди улеглись перед самым рассветом, тщетно надеясь уснуть.

А ближе к полудню, ибо бессмысленное это путешествие все же продолжилось, причем, как Ирграму показалось, люди вдруг уверились, что их цель каким-то образом сумеет предотвратить катастрофу, – показалась река.

Была она не сказать, чтобы широкой. Да и глубокой не выглядела. Наоборот, серое песчаное дно просвечивало сквозь воду. И при желании можно было разглядеть не только редкие валуны, что поднимались то тут, то там серыми горбами, но и длинные косы полусгнивших водорослей. Течение чуть шевелило их, создавая иллюзию жизни.

– Скажи, что мы пришли? – попросила магичка, опускаясь на корточки. Берег был пологим, но топким, хлюпающим. Слева высилась стена рогоза, справа – залысина песчаной косы, на которой виднелась пара гнилых осклизлых стволов.

Миара зачерпнула воду и понюхала.

Затем отерла лицо и зажмурилась от наслаждения.

– Нет, – мальчишка сосредоточенно всматривался куда-то. Ирграм тоже глядел, и вся сущность его соглашалась – не пришли.

Им туда.

На другой берег, который тонет в зелени. И потому разглядеть что-то, кроме этой зелени, местами тронутой уже дыханием осени, невозможно.

– Тогда… хотя бы отдохнем, – она зачерпывала воду снова и снова, уже с каким-то остервенением оттирая лицо, но лишь размазывала по нему грязь с пылью. И та темными ручейками текла на шею, прокладывая на серой коже дорожки. Вода, пробиваясь сквозь пальцы, сползала в рукава.

– Это будет разумно, – наемник к воде приближался с опаской. – Надо понять, что за река… и встать лучше чуть подальше.

Зверюга лишь фыркнула и, забравшись в воду с лапами, наклонилась. Она принялась лакать воду, громко, с прихлюпыванием, всем видом своим показывая, что та вполне обычна.

А люди – слишком уж боятся.

Но тут Ирграм верил скорее Тени, чем неведомой зверюге. Река… выглядела слишком спокойной.

Обыкновенной.

И мирной.

А это само по себе было подозрительно.

– В воду пока лезть никому не советую, – взгляд Тени уперся в магичку. – Мало ли… тварь местная. А мы…

– Миара, не глупи, – попросил Ульграх и, подойдя, подал руку. – Потерпи. Сейчас проверим воду, и помоешься…

– Я уже не уверена, что вообще когда-нибудь отмоюсь.

Но руку магичка приняла.

И поднялась.

С хлюпаньем выдрала сапоги из грязи.

А вода… вода блестела на солнышке.

Через четверть часа на берегу, в шагах двадцати от реки, горел костерок. Его привычным кольцом окружала граница, проведенная магами. Рядом сушились кое-как отертые сапоги Миары, а сама магичка неотрывно глядела на воду.

Тень, срезав пару прямых веток, сунул одну барону, а другую сыну и всех увел выше по течению, туда, где река разливалась широким рукавом.

Дикарь занялся дровами.

Все были при деле.

И это раздражало.

– Ничего такого не чувствую, – маги выбрались на песчаную косу. И Ульграх застыл, вытянув руки. Пальцы его слегка шевелились, выплетая сеть, ныне Ирграму невидимую. Но присутствие силы он все одно ощущал.

Вода…

Манила.

Близостью. И прохладой, которую она готова была подарить. Избавлением от грязи, покрывшей все тело Ирграма плотным панцирем. Пусть в нынешней ипостаси шкура его была куда как менее чувствительна, но все же… он поскреб бок, подумав, что окунуться стоит.

– Ничего… – повторил Ульграх, стряхивая остатки плетения с пальцев. И воду зачерпнул. – Живность в ней есть, но обыкновенная… рыба там. Раки. Если раки, то вода чиста. Они первыми вымирают.

Карраго, повторивший действия, кивнул.

Но в воду лезть не спешил.

Все же что-то с ней было не так. Не то.

Ирграм осторожно спустился и потянулся к воде, закрыл глаза, отрешаясь от такого раздражающего солнечного света. Получилось далеко не сразу. Тот норовил пробиться под веки, щекотал кожу, отвлекая. Но все-таки Ирграм сумел.

Сила.

Она стекалась к реке тончайшими нитями, и те, касаясь воды, расплывались, растекались и смешивались, чтобы осесть на дно. И пропитать этой силой, сырой силой, придонный ил.

Впрочем, не только его.

Река собирала энергию. Ирграм зачерпнул воду и поднес к губам. Сделал глоток, медленно, стараясь прислушиваться к собственным ощущениям. Вода показалась неожиданно сладкой.

И чистой.

Никакого запаха тины, хотя должен был бы. Ни металлического привкуса, случающегося частенько. Нет… такое вот… неуловимое.

Он зачерпнул еще горсть. А потом, плюнув на остатки приличий, бухнулся на четвереньки, наклонился и приник к воде губами. Ирграм втягивал её, жадно, позабыв обо всем, а потому едва не пропустил момент, когда руки его, ушедшие в ил, провалились.

Ненамного.

И возможно, кто другой счел бы эту малость не стоящей внимания. Кто бы другой и вовсе не заметил. Тем паче солнце жарило, а от воды исходила приятная прохлада, так и манящая окунуться.

С головой.

Распластаться…

– Назад, – Ирграм отпрянул и попытался встать. Но рыхлый ил вдруг оказался на диво цепким. И руки увязли, все, от запястьев до кончиков растопыренных пальцев, которых не получилось согнуть. А еще провалились глубже.

Ил поднялся со дна темными облачками.

– Назад! – рявкнул Ирграм, рванувшись изо всех сил. И взвыл от боли. Руки словно кипятком обожгло. И кожа, его толстая темная кожа, так хорошо защищавшая его и от солнца, и от зубов мелкой нежити, треснула и сползла тонкими перчатками.

А он, не удержавшись на ногах, упал, уже на спину, в темное осклизлое нечто.

Вой его заставил ил закружиться, формируя черное облако. Заметалась водяная мошкара, спеша облепить добычу. Теперь он чувствовал прикосновение. Многие жадные рты, что впивались в раны на руках, расплавляя уже плоть.

– Назад… – крик Ирграма подхватили.

И перед самым носом его в воду влетел огненный шар.

Не слишком большой, но и его хватило, чтобы поверхность сморщилась, зашипела, запахло паленым волосом. А мошкара на мгновенье отступила.

И этого мгновенья было достаточно, чтобы Ирграм добрался до берега.

– Что за… – Миара держала в пальцах еще один шар, но была остановлена взмахом руки.

– Хватит, – сказал Ульграх. – Что бы это ни было, пусть оно в воде сидит.

– А если… мы же это пили.

– Если оно сожрет нас изнутри, что ж, – Ульграх за прошедшие дни явно прибавил фатализма. – Такова судьба… будет больно, скажу. У тебя ведь еще остался тот хороший яд.

Вода улеглась.

Черная ямина на дне, оставленная снарядом, стремительно зарастала. И тина затягивала её, как новая кожа – раны Ирграма.

– Любопытно, – Миара не оставила это без внимания. И цепкие пальцы её впились в руки, чуть повыше запястий. – Ты посмотри, какая скорость регенерации!

Ирграм хотел вырвать руки, но…

Пластина на груди нагрелась, а еще от нее потекла сила, прямо сквозь кожу. Она была холодной и успокаивающей. И потому Ирграм не стал сопротивляться. Он прикрыл глаза, снова сосредоточившись на ощущениях. На сей раз – в собственном теле.

Оно принимало силу.

Использовало, вплетая в кровь или то, что теперь кровь заменяло. Оно тянуло, но не жадно, скорее уж так, как если бы наполняло опустевший сосуд, которым и стал Ирграм. А пластина, значит, сосуд полный?

– Что у вас тут произошло? – голос наемника помешал.

А еще вспомнился вдруг терпкий насыщенный вкус его крови.

Ирграм сглотнул.

– Да… пакость вот какая-то, – отозвался Ульграх. – Пока не понятно, что за она, но лезть в воду не рекомендую. Едва не сожрали нашего упыря.

Да не упырь он!

И не их.

Впрочем, возражать было лень. Ирграм кое-как стряхнул сонное оцепенение, но сил хватило лишь на то, чтобы добраться до костра. Он лег близко к огню, и его не стали прогонять, как и беспокоить.

Это хорошо.

Очень.

Но если бы кровью поделились, было бы еще лучше.