Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Николай Степанов,Влада Ольховская,Алексей Вязовский,Алексей Изверин,Ник Ивашев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 345 страниц)

Нет, конечно, можно на него кинуться. Да вот толку-то? Кинусь я на него, даст он мне по голове, и запрут меня в комнате на месяц, как на голову хворого. А мне сейчас ну никак нельзя запираться!

А еще и как проснусь, дело важное… Ну что же за время-то пошло? Всюду надо сосредоточенным быть и умным. Нет бы пришел рыцарь с парой пива хорошего, пригласил по городу погулять или на пляж там, или что еще. Так нет же, наезжает.

– Принцессе не к лицу проводить время в компании слуг, ваше высочество.

– Да, это верно, – сказал я.

– Ваше высочество не может запретить ее высочеству проводить свободное время так, как ей заблагорассудится. Это не благородный поступок, запереть молодую дворянку в четырех стенах.

– Конечно. – Я внимательно глянул на рыцаря. Запрешь ее, как же. Целыми днями только и делает, что вышивает или с королевой трещит. Эх, не той я доверился, не той. Уплывает из рук моих принцесса. Ну, так это и должно так быть.

– Принцесса, я же не запирал тебя в четырех стенах?

Принцесса промолчала, только вздернула носик повыше.

Ну, понятно. Реальный рыцарь интереснее, чем те, о которых я рассказывал. А я, увы, не рыцарь. И вряд ли им буду когда-нибудь.

Ну, тогда счастливо вам убрать отсюда лишние вещи, ребята.

– Не могу противиться желанию благородной дамы! – вежливо ответил я.

А не слишком ли я переигрываю? Да нет вроде бы. Завтра надо только явиться к матушке, пожаловаться, что одежды у меня мало, вытрясти на нее с десяток золотых и забить тут все костюмами поплотнее. Или еще какими-нибудь игрушками. Принц же ребенок, что ему жена-то?

Глава 32

Все дело в разведенном концентрате,

Что привезли на автопати.

«Кирпичи»

Утром выдвинулись к месту проведения операции, оставив на фирме Петра Сергеевича. Машину брать не стали, добрались на метро.

Передвижной ларек-тонар. Такие фургоны, которые на колесиках. Надо – подтащил к метро поближе, не надо – отволок куда-то подальше, тяжелые времена переждать. Навес поставил рядом, краем на крышу фургона опирающийся, столики-грибки белые пластиковые, и знай себе торгуй, прибыль делай. Шаурма, кофе, «русский йогурт»[41]41
  Порционный стакан водки, сверху запаянный фольгой.


[Закрыть] и сигареты, товар, на который всегда спрос будет.

– О, нас ждут.

Приземистый, широченный и похожий на медведя мужик возле ларька, под навесом, пил кофе, опираясь на столик-грибок. Вязаная шапочка надвинута на глаза, пальто не застегнуто, оно на такую ширину не рассчитано. Под ним свитер светло-черный, грубой вязки, пузцо небольшое. Самые обычные синие джинсы и зимние кроссовки. На простом лице ни одной мысли не видно, зато легкая щетина и пара шрамов незаметных. Ну как есть: комбайнер в город приехал.

– Пошли, – скомандовал Валерий Алексеевич, двигаясь прямиком к человеку-медведю. – Доброе, Михалыч!

– Доброе! – Человек-медведь отодвинул кофе, протянул руку для рукопожатия. – Как добрался?

– Быстро, – ответил Валерий Алексеевич, пожимая руку. – Это Сергей, мы его большим зовем, это Константин, это тоже Сергей.

Перезнакомились. Человек-медведь протянул руку мне, я не без опаски протянул свою. Рукопожатие у него оказалось таким же крепким, как и его фигура, руку не давил, но такое ощущение, что ладонь попадает в стальные тиски.

– Как дела-то, Михалыч? Как на работе?

– Да по-старому, Фил. – Михалыч отставил в сторону пустой стаканчик. – Вот Большой на повышение пошел, будет большим начальником в Управлении, а у нас начальником теперь Тетя Ася.

– Койки двигаем, девок не меняем?

Оба заржали как понимающие. Я похлопал глазами.

– Ну, ладно. Короче, там, на третьем этаже, «аптека»[42]42
  Жаргонное название притона.


[Закрыть] есть. Тут трешки все, по три в коридоре. В квартире бодяжат. Пароль не знаем.

– Сколько ваших?

– Я и Петя. Петя сейчас на этаже сидит. Твои в курсе, чем занимаемся?

– Да, в курсе.

– Тогда пошли, что зря время терять? Ночью б не хотелось. Шума много будет.

– А сейчас? – не утерпел я. – А сейчас-то?

– А сейчас все на работе, – просветил меня Михалыч. – Бабульки в сберкассе или в магазине. Народ после ночной смены – и тот отсыпается. Так что самое время… Даже если пошумим, успеем. У всех всё есть?

Я потрогал тонфу в рукаве. Собрал я ее загодя, и под широкими рукавами куртки она почти незаметна. Стоит чуть руку повернуть, и вот уже рукоять уперлась в ладонь, и локоть прикрыт, гаси кого хочешь сколько хочешь.

– Вроде готов.

– Готов, – сказал Валерий Алексеевич.

– Готовее не будет! – ухмыльнулся Серега-большой.

Костик промолчал.

– Ну, так двинули…

По пути Михалыч проводил краткий инструктаж.

– Так, в «аптеку» проникаем как клиенты. Ловим нарка, он говорит пароль, мы его называем, нам открывают дверь. Там трешка квартира, санузел раздельный и кухня, план чертить времени нет, на месте разберемся. Идем сначала я, за мной Сергей побольше, за ним Константин. Вы по пути открываете все двери, смотрите, что там. Ели нарики, то их не тормошите, когда гоша[43]43
  Гоша – жаргонное название наркоманов, некоторое время было распространено.


[Закрыть] вмазанный, ему до внешнего мира дела нет, он лежит и свой кайф ловит. Смотришь только, чтобы не сбежали, как в себя начнут приходить, или не ушли под кайфом куда. Если внутри человек адекватный, то приглашаете его оставаться на месте и не двигаться. Если после этого начинает двигаться, то ломаете, кладете на пол и держите. Бить только дубинаторами, руками не трогайте, и без тяжких телесных, пожалуйста. Фил и Сергей поменьше идут за нами, закрывают входную дверь, осматривают помещения на предмет спрятавшихся и остаются в комнатах на контроле. Все понятно?

– Справимся, – буркнул Серега-большой.

– Хорошо бы. Пришли.

Обычный подъезд. Михалыч показал на метку, которой такие квартиры метят. Среди граффити и рисунков половых членов небольшая такая метка[44]44
  Автор выдумывает.


[Закрыть], не будешь знать куда и как смотреть, вовек не поймешь. А тем, кто знает, уже понятно, что тут есть.

Зашли в подъезд. Михалыч, Серега-большой и Костик поехали на лифте вверх, а мы с Валерием Алексеевичем направились на второй этаж, где нас ждал Петя, молчаливый худощавый парень, в курточке и с рюкзаком. Кивнул он Валерию Алексеевичу как старому знакомому.

Ждали мы недолго.

Внизу хлопнула дверь подъезда, поехал лифт вверх, двери его открылись этажом выше. Послышались тяжелые шаркающие шаги, потом шебуршание и щелчок кнопки звонка. Дверь открыли, закрыли.

Михалыч напрягся, Петр потянулся в рюкзак.

– Не спеши, как только я скажу… – Михалыч.

Я потрогал тонфу. На месте… Никуда не делась. Ну, сегодня должна выручить.

Снова шебуршание, звонкий бряк замков и шелест открытой двери.

– Заходи еще, – сказали внизу.

– Как только так сразу, – ответили. Безразличный какой-то голос, скучный и унылый. Шаги к лифту, звонкий щелчок, нажатие на кнопку. Я тоже это слышал, так же явно представлял себе, как усталый нарик, получив свою дозу, сейчас идет к лифту, нажимает на большую красную кнопку, а она никак не хочет гореть. Шмяк-шмяк-шмяк… Не работает.

Шаги вниз, по лестнице. Тихое шуршание…

Шаги за ним, много тише.

– Посторонись! – тихо сказал Серега-большой, толкая к нам в объятия сутулого субъекта в черной толстовке с капюшоном. Субъекта принял Михалыч, облапил, как медведь жертву. Глянул быстро на меня.

Я сразу же похлопал по карманам, нашел что-то, сунул руку, вытащил.

Так вот как эта гадость выглядит! Одноразовый шприц в пластиковой упаковке, герметичная ампула с дырочкой на торце, запаянная воском вроде бы или какой-то желтоватой замазкой[45]45
  Автор снова выдумывает.


[Закрыть].

Из второго кармана появились кастет, сотовый телефон, авторучка, носовой платок. Ключи простые, несколько салфеток, перепутавшиеся наушники-капельки. Вроде бы все.

Михалыч глянул на меня злым взглядом, просто бешеными глазами.

Я не понял, замер. Но Михалыч уже потерял ко мне интерес, на нарика смотрит в упор тяжелым взглядом.

– Уважаемый, пароль у нас сегодня какой?

– Какой пароль? – вяло и заторможенно спросил субъект.

– Дай. – Михалыч не глядя схватил одной рукой шприц, передал нарка Сереге. Быстро и ловко зарядил иглу в ампулу, показал субъекту. – А?

– Дай! – вяло сказал субъект.

– Дам. Пароль говори. Ну!

– Кастанеда[46]46
  Карлос Кастанеда – американец бразильского происхождения, довольно популярный в среде «расширяющих сознание». Официальные последователи данную популярность сугубо не приветствуют, но уж как получилось.


[Закрыть], – сказал субъект.

– Смотри, если что не так… – Михалыч покачал заряженным шприцем перед глазами наркомана так, что шприц слился в крылья бабочки. – Никакой фантазии, в прошлом месяце такой же пароль был…

– Моя очередь, – сказал Костик. Он как раз накинул на голову капюшон от косухи. – Так, я пошел.

– За ним. – Михалыч еще раз зло на меня глянул. Серега поволок нарка наверх, зажал за углом.

Михалыч как-то вдруг оказался около меня. И я понял, что он злой, очень злой! И еще понял, что стоять рядом с разъяренным медведем то еще удовольствие…

– Ты что творишь?

– Что? – как мог более спокойно сказал я.

– На кой ты к гоше в карман полез?

– Да, а что…

Михалыч пожевал губами, что-то собираясь сказать, глотая первые пришедшие на ум слова.

– После покажу. Больше так не делай, гошу не обыскивай без перчаток, в карманы не лезь, понял? Все понял?

– Так точно! – сам не знаю почему сказал я.

– Тогда начали.

Петя сунул руку в рюкзак, чем-то там поманипулировал. Телефон в кармане у меня тренькнул. Достал, посмотрел… Нет сети.

– Что это? – спросил Серега-большой, который все так же держал субъекта.

– Блокировка. Давай, начинаем.

– Я кричать буду, – вяло сказал субъект, трепыхнувшись в руках Сереги-большого.

– Жди. Если пароль правильный – он, – кивок в сторону Петра, – тебе отдаст.

– Не обманешь?

– Не обману. Все, пошли!

– Кастанеда! – сказал вверху Костик.

Дверь лязгнула, открываясь.

– Пошел вон! – Нарку дали пинка, и он скатился вниз по лестнице, забыв даже про вещи свои, с одним заряженным шприцем и счастливой улыбкой.

Михалыч вломился первым, мало не обдирая стружку с дверной коробки, за ним влетел Серега-большой, за ним Костик, а потом уже я. За мной сразу вошел Валерий Алексеевич, встал у двери, защелкнул засов.

Навстречу высунулся какой-то землистого вида тип, мутный, в растянутой майке. Серега по пути сгреб мутного типа и затолкал его в комнату.

Я глянул по сторонам. Все двери открыты, одна комната забита коробками, никого нет, пусто, дверь нараспашку, в другой Костик возится с парой непонятных типов, те упираются, изворачиваются. Еще не драка, но уже и не дружеские обнимания.

– Кто такие! – раздалось из большой комнаты, в которую упирался коридор. – Учтите, я буду жаловаться! – Склочный такой, скрипучий голос.

– Папаша! – Это уже Серега-большой. – Грузчиков вызывали?

– Каких еще грузчиков?

– Как каких, вагон здоровья разгружать! Эп! – Шмяк, как от удара в грушу. Кто-то судорожно пытался набрать воздуха в легкие, да не получалось. После Сереги-то…

– Помоги! – охнул Костик. Мимо него в дверь сунулся мелкий и жилистый парень в трениках и майке-борцовке. Сделал мне страшные глаза, махнул перочинным ножом, сразу же получил от меня коротким концом тонфы в открывшееся пузо и повалился по стене коридора, сшибая вешалку с какой-то пыльной одеждой.

Тут пыльно было и грязно очень, словно неделями не убирались. Пыльные ковры, стены серые, люстры грязные, даже паутины и то нет. Пауки от бескормицы передохли все.

И духан… Где-то тут жгут большое такое ведро тряпок.

А парень встал, оторвал от вешалки длинную деревяшку и замахнулся на меня. Тут сработало вколоченное на тренировках в том мире. Прижался к противоположной от него стене коридора и чисто автоматически ткнул длинным концом тонфы, держа ее под перекладину как за гарду, под мышку. Вообще-то полагалось рубить в такой ситуации, да размахнуться тут негде.

Мой противник согнулся, а я перехватил его за загривок и насадил на колено, придавив сверху всем своим весом. Получилось неожиданно легко, чел валялся на полу, я удерживал его там, завернув ему руки и голову.

– Пожалуйста, лежите спокойно, – ровно сказал я.

Как-то очень вежливо получилось.

– Ага, молодец! – Показался Михалыч. – Давай, пакуй барыгу… Вот сюда его. – Он показал на открытую дверь, где уже был Костик.

Поднял, дал пинка коленом под бедро, на две трети. Чтобы было больно и чтобы больше не дергался. Жилистый, тварь, за таким нужен глаз да глаз! Вырвется, потом не поймаешь. Уже в «Васильке» на таких насмотрелся.

Перестарался, жилистый охнул и стал кривиться. Так, а что это… О-па! А паря-то вооружен… Ловким движением свободной руки вынул у того из-за пояса, сзади, пистолет. Что-то очень похожее на Иж-71, но только магазин какой-то другой и спереди у ствола тоже срезы.

Не время.

Втолкнул типа внутрь, не отпуская руки, дал еще одного пинка. Тип, и так уже получивший, завалился на пыльный ковер, я сел сверху.

– Глянь, что это? – показал Костику ствол.

– Точно не «макаров», – определил Костик.

– Ого. – Как чертик из табакерки появился Михалыч, осторожно, двумя пальцами за скобу взял пистолет из моих рук, перехватил, отщелкнул магазин, дернул затвор, посмотрел в ствол со стороны рукоятки на просвет. Защелкнул магазин, поставил на предохранитель, спрятал в объемный карман под мышкой. – Да это же «Вальтер» ППК. Откуда? – Он походя попал пинком по ребрам жилистого. Тот охнул, но промолчал. – Ладно, я его тебе в жопу суну, тогда и расскажешь. Так, вот этого давай к батарее пристегни…

– Чем? – резонно спросил я.

Мне были выданы наручники. С ними я умел обращаться, через пару минут жилистый скрючился у батареи и сидел там молча. К нему присоединился еще один тип, которого ломал Костик.

– Вздумаете орать, матку вырвем, – предупредил Костик. – Понятно?

Пленные молчали и злобно на нас смотрели. Потом один, а за ним другой кивнули.

– Ребята, кто-нибудь помогите. – В дверь сунулся Валерий Алексеевич. – Тут…

– Схожу! – Я вышел.

У Валерия Алексеевича дело было туго.

Нарки кайфовали. Выглядело это так. Комната, довольно большая. В ней рядами уложены матрацы и раскладушки низкие, на них лежат люди разной степени истощенности и помятости, накрыв лица мокрыми полотенцами. Как дрова. Лежат, не двигаются, только иногда подергиваются. У каждого из тела торчит по шприцу, то из руки, то из ноги. У одной девки, голой, из внутренней части бедра торчит. Нашла куда сделать укол, дура. Воняет дерьмом и потом.

Дрова разложили.

В основном мужики тут, хотя есть и пара девок… Опознать их можно только по тому, что на одной юбка, единственное, что из одежды осталось, а на другой вообще одежды нет. Тело все в синяках и длинных красных пятнах, пролежнях. У нее-то как раз в бедре шприц. Вторая сохранилась получше, но тоже выглядит неважно. Все тело в засосах, грудь в потеках какой-то желто-белой дряни.

Глянул, отвернулся сразу быстрее.

Наверное, лучше уж как королева Мор Шеен – на кол. Там смерть честнее как-то. За день-другой всяко на тот свет, а не пару лет гнить заживо, мучая себя и всех тех людей, кому ты не безразличен.

– Валерий Алексеевич…

– Тут где-то кладовка должна быть… – Валерий Алексеевич оглянулся. – Вот тут… Нет. Не тут точно. Планировка-то стандартная, жил когда-то в такой…

За стеной что-то смачно влепили, быстро оборвался вскрик. Потом невнятный разговор, говорил Михалыч. Ему отвечали срывающимся голосом.

– Кладовка, кладовка, где же ты кладовка… – сказал Валерий Алексеевич. – Почему-то нет тебя, зараза такая?

В углу комнаты груда хлама. Маты какие-то старые, сложенные как попало, древняя одежда и прочее, едва не до потолка гора.

– Может, вот там? – предположил я.

– Помоги… – Валерий Алексеевич начал пинками расшвыривать маты.

В четыре ноги мы быстро распинали хлам – и открылся вход в небольшую каморку за грубо врезанной дверью. Небольшой зеленый навесной замок, исцарапанный весь. Такая же небольшая фомка, и замок, крякнув, провис на одном ушке.

– Вот это да, – сказал Валерий Алексеевич.

Тут все было заставлено коробками, причем некоторые в фабричной упаковке, затянутые бело-зеленой полосатой лентой с какими-то надписями на немецком. Пара коробок вскрыты, в них видны коробочки поменьше, зелено-красные, с волком на этикетке.

– Дурь это?

– Не-ее… Это не дурь. – Валерий Алексеевич вытащил одну коробку, открыл. Там, упакованные в плотную вощеную бумагу, рядками лежали пистолетные патроны. Калибра девять на восемнадцать, если я не путаю.

Восемь коробок. Упаковок патронов в коробке… Сколько? Не знаю. Вряд ли меньше сотни. Попробовал приподнять край – тяжелая, зараза, просто так не потаскаешь. И заклеены фабричным способом. Надписи на немецком все. Что-то такое «дойча».

А вот тут уже интереснее.

– «Макаровы»? – спросил я, глядя на коробки, в которых аккуратно лежали пистолеты. Новенькие, в блестящей смазке, черные ствольные коробки в коробках без маркировок. Чем-то на наши «макаровы» похожи, да только чуть иначе как-то…

– «Вальтер» П-5, – сказал Валерий Алексеевич. – А это Ц-З семьдесят пять, чешский. «Чезетта»! Вот надо же, никогда не думал, что их еще раз увижу. Ты что? Это не макароны, какие это макароны…[47]47
  Макарон, макароны – жаргонное название пистолета Макарова, ПМ.


[Закрыть] Сколько их тут?

– Десять штук, – сказал я, оглядев коробки. – Может, в тех еще есть.

– Десять, говоришь? – переспросил Валерий Алексеевич.

А ведь это шанс. Давно хотел попробовать… Пистолет-то не очень намного больше коробочки с антибиотиками. А эффекта… Это же шанс, шанс, шанс! Который только раз выпадает. Где я еще оружие-то возьму?

– Да нет, точно ошибся. Девять, – сказал, как в воду прыгнул. Ну да выхода у меня уже не было, в коридоре слышались шаги Михалыча.

Валерий Алексеевич посмотрел на меня.

– Зачем тебе?

– Никто о нем больше не услышит, – пообещал я. – Даже не увидит. Утоплю. Расплавлю. В болоте сгною.

– «Макаровские» патроны не бери, не подойдут, – быстро предупредил меня Валерий Алексеевич.

Раз, и ствол у меня под рубашкой. Тот самый, который чешский. Две коробки патронов, по пятьдесят штук. Блин, надо же было догадаться, что же я рюкзак-то с собой не взял! Можно было и больше…

Все это под очень внимательным взглядом Валерия Алексеевича.

– Ого, да у нас тут целый оружейный барон! – обрадовался Михалыч в голос, но лицо его оставалось серьезным. – Так, Валер, нариков, как в себя приходить будут, никуда не пускай, даже в сортир. Пусть тут сидят. А мне надо бы побеседовать…

Михалыч скрылся в комнате, где Костик сторожил двух барыг.

Я остался не у дел вроде как. Лязгнула входная дверь, в квартиру зашел Петя с рюкзаком. Осторожно запер дверь, брезгливо глянул в комнату с наркоманами. Выругался сквозь зубы.

– Так… – Появился Михалыч. – Пошли со мной. – Он подхватил меня под локоть, отвел в сторону. – Сколько стволов было? – И уставился на меня пронзительным взглядом. Словно граф Урий, как рентгеном просветил. Я взгляд выдержал, стойко ответил:

– Вроде девять лежало. Что, там еще пулемет нашли?

– Да не нашли. Ребят… Вы в разумных пределах, ладно? – вдруг сказал Михалыч. – Если ствол уже пользованный, то проблем себе повесишь вместе с ним, потом тебя никто не отмажет. Понял?

– Да понял, понял. Ну я-то тут при чем? Мне и на работе хватает…

– Ну, смотри. Так, еще раз смотри. – В его руках как по волшебству возник шприц с защитным колпачком прозрачно-белого цвета. – Видишь?

– Вижу, – сказал я.

– Теперь вот я кладу его в карман иглой наверх. Видишь? – Он аккуратно опустил шприц в карман, посмотрел на меня. – А теперь представь, вот ты лезешь мне в карман, и что? Наколешься на раз! Шприц не чистый, на нем может быть все: от ЗППП до ВИЧ[48]48
  ЗППП – заболевания, передающиеся половым путем. ВИЧ – вирус иммунодефицита. Описанная практика довольно часто встречалась в указанной среде.


[Закрыть]. Гоши и барыги так делают. У меня из отдела… Эх, что там говорить. Картину понял?

– Ну…

– Вот те и ну. А ты в карман к гоше полез, как к себе в ширинку. Представляешь, что было бы?

– Вот дрянь! – сказал я с чувством.

– Вот то-то же, – наставительно произнес Михалыч. – Так стволов-то сколько было?

– Да девять вроде, – на автомате ответил я.

– Хорошо. – Михалыч показал, что расслабился. На деле ни разу не, ну да не уличать же его прилюдно в том, что он меня подозревает в утаивании трофеев! Типа я знаю, что ты знаешь, что я вроде как один пистолет зажал и теперь никому не показываю, но и сам этого не показываешь мне.

– Пошли, посмотрим твоего, – сказал Михалыч, двигая к комнате, где Костик сторожил барыг.

– Моего кого?

– Твоего. Кстати, хорошо ты его свалил, быстро сориентировался. Молодец.

– Да уж где там, – самокритически сказал я на всякий случай.

– Верь.

В комнате Михалыч поднял жилистого на ноги и снова свалил коротким ударом в пузо. Жилистый повалился очень плохо, на руку, аж кости хрустнули. Михалыч добавил еще раз, ногой в живот, не сильно, но с оттяжкой, сплюнул, обернулся ко мне.

– Что, не по нраву, студент? Может, выйдешь?

– Да ты что, дядь! – честно ответил я. – Только ты до смерти его не прибей, лады? Мне на пару пинков оставь…

– Ты что? – не понял Костик, переводя взгляд с меня на Михалыча.

– В соседнюю комнату выйди, – посоветовал я ему. – Там народ лежит. Девки и парни. Погляди на них. Я поглядел.

Костик как-то странно на меня посмотрел, вышел.

Михалыч посмотрел на меня так же странно.

– Думаю, что та дурь, которую он толкал… – Я ощутил внезапное ожесточение. – Он же сам ее не пробовал, нет?

– Не пробовал, – протянул Михалыч. И вдруг улыбнулся, словно подумал о чем-то хорошем. – Нет, не пробовал, точно. Вот что. Давай-ка рассказывай, откуда стволы у тебя взялись.

– Да пошел ты, – прохрипел жилистый.

– Ой какой! – поразился Михалыч. – Ну-ка… Студент, полотенце давай. Сейчас же орать будет!

Я поспешно дал свой носовой платок.

Вернулся Костик, и, не говоря худого слова, дал по ребрам второму. Тот хрюкнул и потерял сознание.

– Так, парни, спокойно! – сказал Михалыч. – Слышь, рассказывай давай. А то есть у меня пара быстрых идей…

– Тебя потом найдут, – пообещал жилистый.

– Да я и не прячусь. – Михалыч пнул жилистого кроссовкой под ребра. Как-то легко, лениво даже, но жилистый согнулся в три погибели и едва не выхаркнул свою печень. Михалыч быстро заткнул ему рот кляпом и схватил за руку. Лапищи-то у него не приведи случай попасть, как тиски, наверное.

– Больно? – спросил Михалыч. – Ну ничё, ничё. Сейчас тебе укольчик сделаем, и все пройдет. Хочешь?

Михалыч выкрутил ему голову, как-то хитро изогнул, прижал к полу. Наверное, подготовка к чему-то более страшному, чем то, что было только что, до этого. Жилистый, наверное, уже хорошо знал, поэтому резко бросил запираться.

– Нет, нет, нет! Скажу!

– Говори. – Михалыч чуть отпустил хватку.

– Гало привез. Брущевский.

– Ого. – Покачал головой Михалыч. И внезапно сжал руки. – А что это он решил сюда вернуться-то?

– Тебя ж найдут, мент! – зашипел жилистый. – Тебя же свои посадят! Я все расскажу!

– Это тебя посадят, гнида, – весело сказал Михалыч. – Да и что ты расскажешь? Кто наркоману поверит-то?

– Я не наркоман!

– Да не беда, глядишь, и станешь… Надо же когда-то начинать? – И снова заткнул рот жилистого тряпкой. Потом на меня посмотрел, на Костика.

– Ребята, вы погуляйте где-то, ладно? Ну что вам смотреть-то… Чего не знаешь, того не расскажешь, верно?

– Верно, – сказал Костик и потащил меня за руку подальше.

В большой комнате Серега-большой бодро крутил руки какому-то тощему типу в черной майке и трусах. Тип был в возрасте, седоватая козлобородка и очочки, под которыми расплывался здоровенный бланш. Мордочка лица такая странная, как у крыски. Глазки близко друг к другу, мелкие, носом поводит, кровь схлюпывает. Ручки-ножки тоненькие, сам худенький и какой-то лоснящийся, даже в майке. Я даже пригляделся поближе, почему хвоста крысиного не хватает? На одной ноге еще остался щегольский шлепанец с красным резиновым черепом на застежке, второй где-то в углу валялся. И оправа-то на очках золотая… Богато живут наши барыги.

Комната обставлена не чета первым. Тут и телевизор есть, видик, и стол с выпивкой недопитой и картами, окурки в массивной пепельнице рядом с початой пачкой презервативов, ковры-диваны, и голая девчонка лет пятнадцати жмется к стенке в углу, между полупустым шкафом и телевизором. Длинные темные волосы, худощавая и даже посинела. В комнате-то холодновато.

– Прикройся, чудо, – сказал я, бросая ей какое-то одеяло с кресла.

Сам под это дело, улучив момент, я просунул оружие и патроны подальше в карман. Девушка шмыгнула носом, завернулась в одеяло, став похожей на большую подушку в углу.

– Хе, а я ее и не заметил, – сказал Серега-большой. – Так что, этих как обычно, на части и в канализацию?

– Засорится, – покачал я головой. – Никак не получится. В лес надо, машина и мешки есть, лопаты есть.

– Холодно же! – возмутился Серега. – Землю-то ломами копать будем!

– Да ладно, еще и недели не прошло, земля не промерзла…

– Ладно вам. – Возник в дверях Михалыч. – Козлик, тебе что говорили? – Посмотрел он на козлобородого.

– Я буду жаловаться!

– Так до этого еще дожить надо, дурик! – ласково сказал Сергей-большой. – Вот ты сначала доживи, а потом уже иди жалуйся. С того свету жаловаться только у привидений получается… Хочешь быть призраком замка Иф?

– Я найду на вас управу!

– Серег, пни его сильно. Надоел, – сказал Михалыч.

Сергей пнул. Потом наставительно сказал:

– Если вас достают грызуны, выбейте им зубки. Вас будут доставать сосуны. Намек понял, вошь лобковая?

– Ыыыы…

– Вот так.

– Вот и хорошо, вот и ладушки. Давай рассказывай, что ли, – обратился Михалыч к козлокрысу. На стол лег включенный диктофон. – Что тут за притон устроил?

Дальше начался рассказ. Был он долгий, содержательный и сразу стал мне малопонятен, часто звучали фамилии и незнакомые мне термины, упоминалось химическое оборудование, нашедшееся в углу под клеенкой. Какой-то Гало через границу тащил сюда сырье, из которого вот тут, прямо на квартире, варили наркоту. Дурь расходилась хорошо, благодаря налаженным издавна каналам сбыта и вовлечения новой клиентуры взамен клиентуры перемершей. Бизнес процветал, распространители растаскивали наркоту по району, изучались возможности перейти на местное сырье, а также захватить новые рынки сбыта. С целью диверсификации бизнеса занялись еще оружием. На оружие покупателей искали, но пока что не нашли…

Мне стало неинтересно, я вышел.

Нарки зашевелились, один из них очнулся, стащил тряпку, закрывающую лицо, встал и, пошатываясь, двинулся в сторону выхода. Парнишка, моего возраста примерно, плюс-минус.

– Стой, – загородил я ему дорогу. Так, и что делать? В морду дать? Или просто толкнуть? Да какой толкнуть, он и так шатается. Пальцем ткни, и свалится. – Стой. Назад давай.

Прозвучало глупо, но парень покорно развернулся и пошел обратно. Сел на маты в углу, в позе лотоса. Лицо его вдруг расслабилось, сделалось безразличным и сонным, одутловатым. Руки с выступающими синими венами легли на колени.

Завоняло, резко и противно. Я огляделся в поисках источника. Один из наркоманов с блаженной улыбкой мочился в штаны. Рот его округлился, а глаза под веками двигались в резком темпе.

На вид ему лет тридцать. А на деле сколько?

– Этот, грызун-сосун… – Нарисовался Серега-большой. – Он говорит, что одна доза стоит треть твоей зарплаты.

– Вот мудилы. – Я поискал место погрязнее, чтобы плюнуть, не нашел и плюнул просто под ноги. – Такие деньги на эту дрянь просаживать, чтобы потом в штаны нассать.

– Офигеть удовольствие, – поддержал меня Серега. – Фу-уу… Чем так воняет-то? Бляха-муха, он еще и обосрался. Слыш, а чего с ними делать-то? На удобрения сдать?

– Какие удобрения, дурь одна. – Я сплюнул повторно. – Серег, ты тут руками их не трогай, если что, ногами бей. И в карманы не лезь.

– Михалыч. – Серега высунулся в коридор. – Михалыч, тут они в себя приходят! Уже срутся и ссутся.

– Лучше б они до того срались и ссались… – Михалыч вошел в комнату, протирая что-то платком. А потом, вытерев, бросил в угол использованные шприцы, с кровью внутри. – Как дерьмо это попробовали. Уродцы, одним словом. Ребята, спасибо вам всем говорю… Помогли вы сегодня сильно, выручили. Кто как, а я вас не забуду. Вот визитка… – Мне в нагрудный карман легла визитка. – Звони, как нужен буду, о’кей?

– Обязательно! – улыбнулся я. – А ночью можно?

– Можно! – улыбнулся Михалыч. – Теперь давайте аккуратно так сваливайте… Вас тут не было!

– А эти? – Я показал на наркоманов.

– А гошам не привыкать, полежат в отделении денька два, их родаки выкупят. Или переломаются всухую, если на пятнадцать суток за хулиганство. Но это не светит, тут почти каждому можно статью давать.

– Так у нас вроде бы за употребление не сажают…

– За употребление не сажают. А вот как они достают денег, думаешь? Мелкий грабеж да кражи… Так что на каждого уже есть по статье, а то и не по одной. Ладно, ребяты… Давай, до встречи! А то скоро уже наша группа приедет, ни к чему им вас видеть-то…

Вышли, проверили, не забыли ли чего.

Я как-то случайно заглянул в комнату, где сидели двое подельников-барыг. Жилистый сидел у батареи, лицо его опухло, глаза полузакрыты, рот округлился буквой «О», а на грудь и на пол стекала тоненькая струйка слюны.

– Серег, глянь, чего это он…

– Да наркоман, что с него взять, – пробасил сзади Михалыч.

– Так он же говорил, что не…

– Ну, так вот решил попробовать. – Пожал плечами человек-медведь, как будто стряхивая что-то.

Я вспомнил про шприцы, откинутые Михалычем в угол, и решил промолчать. Каждому по делам его. В конце концов, жилистого тоже никто не заставлял дурью фарцевать-то, верно же?