Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Николай Степанов,Влада Ольховская,Алексей Вязовский,Алексей Изверин,Ник Ивашев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 345 страниц)

– Долго ехали? – спросил Валерий Алексеевич.

– Да уж… – согласился бригадир.

До утра просидели. Я-то выспаться думал, да куда уж там… Не получится. К утру как сонные мухи. Контейнеры ровными рядами стоят на стеллажах, грузчики вообще еле шевелятся, а охрана еще держится. У меня ноги подрагивают, я по контейнерам лазил, проверял, не вскрыты ли.

– Ну, с богом… – сказал бригадир, кому-то отзвонившись. – Претензий нет…

– И тебе не хворать! – с преувеличенно радушной улыбкой на лице отозвался Валерий Алексеевич.

Поспать, конечно, так и не получилось. Я просто опасался, что могу заснуть и проспать весь день тут, но глаза-то закрывались, не помогало и кофе с коньяком. Кое-как собрал керосинку заново, сходил к грузчикам, попросил во что лампу упаковать, чтобы до дома донести.

Здоровенный квадратный бригадир, дядя Саша, как его тут все называли, остался один. Бригада его домой разошлась после трудовой ночи.

– Тут тебе не бумага нужна, а поролон, – определил он. – На, держи! Это упаковочный, мягкий очень. Лампу оберни всю, в колбу тоже засунь… Она не горела, нет? Давно зажигали, вижу. И в коробку положи, а то в метро задавят…

– Спасибо, дядь Саш! – сказал я.

– Да не за что… Давай, студент! Что глаза-то такие красные? Снова не выспался? Как же каникулы, а?

– Так все уж, каникулы кончились, учеба… – вздохнул я.

– Эх, в мои-то времена студенты грузчиками были… – в усы усмехнулся дядя Саша. – Как сейчас помню, постоянно на вечер народу куча, и все из институтов, разговоры только про сессию да про преподов. Вот на том окне чертежи перерисовывали. А теперь вот в охрану идут, в менеджеры какие-то…

– Мне и преподы мои так говорят, – согласился я, заворачивая лампу в толстый мягкий поролон.

– Во-во… Времена, нравы. А у меня в бригаде зарплату получат и в лежку до понедельника. Раньше хоть жены за них получали, сразу не пропивали. Эх, ежели устанешь у себя с дубинкой ходить, так к нам приходи, возьмем!

– Спасибо, дядь Саш, я буду в виду иметь!

Еще и в метро ехать надо, только бы не заснуть! А то у меня с транспортом общественным как-то плохо все происходит, то в метро пристанут, то в электричке… Даже и не знаю, хоть машину покупай!

До дома добрался чуть за руки себя не щипая. В институт пойти не рискнул просто, ну его на фиг. Уснуть в метро и прокатиться до конечной, а оттуда в милицию? Нет, уж лучше дома. Не первый прогул, но и не последний…

Всё, спать!

Как добрался, сразу пошел в душ, кое-как включил воду. Это дало мне несколько минут бодрости.

Из кухни выглянула мама, что-то спросила, я что-то ответил. Усталость навалилась резко и внезапно. Подобрав с пола в ванной сумки и вещи, кое-как добрался до кровати, рухнул в нее. Кровать протестующе скрипнула.

Машинально проверил тайник с деньгами и пистолетом, пообещал себе страшной клятвой, что куплю и поставлю сейф. Достал из сумки собранную и отмытую керосиновую лампу, снял с нее поролон, немного полюбовался ею…

Нет, умели же делать в СССР вещи! И еще как умели, вот живет она с 1931 года, пусть и пролежала большую часть срока своего где-то на чердаке… Все равно, разобрать, собрать, отмыть – и как новенькая. Еще и фитиль сплести… Кстати, где-то у меня веревка была…

Достать пистолет надо! Вдруг сегодня как раз такой день, в который у меня все получится? С собой, с собой, я сегодня все возьму с собой…

И заснул прямо на этой мысли.

Глава 11

 
Одолжи мне лампу, Аладдин!
Я один сегодня, я один.
 

«Самоцветы»

Проснулся уже в том мире.

С керосинкой в руке.

В колбу еще набился поролон, пахла лампа чистым спиртом, которым я ее мыл.

Вот что за беда такая? Где моя «Чезетта», зачем мне эта лампа?

От раздражения я резко выругался по-русски, причем такими словами, которых и сам от себя не ожидал. Да что же это такое-то? Да почему же так криво все получается, а?

Так, хватит, себя в руки бери, да? Сокрушаться так долго можно, так еще и об стенку головой пойди, побейся… Может, и полегчает.

Вошли лакеи, пришел мастер Клоту, принесли завтрак. Я хмуро его сжевал, велел мастеру Клоту оставаться в замке, а сам с лампой наперевес ринулся к мастеру Виктору.

Мастер Виктор долго ходил вокруг да около. С ним вместе разобрали лампу… Я и не думал, что так сложно будет. Отверток-то тут нет и в помине, а вместо пассатижей здоровенные клещи, которыми заготовки из печи вытаскивают.

Но кое-как справились.

– Да что же за демоны сделали эту вещь?! – в сердцах воскликнул мастер Виктор, когда все детали лампы лежали на столе перед ним. – Как это делать?

– Старайся, – кратко сказал я.

– Простите, ваше высочество… – смутился мастер Виктор. – Но что это такое?

– Лампа это. Волшебная лампа Аладдина.

Вот это мне говорить не следовало. Совсем не следовало. Мастер Виктор шарахнулся от меня как от прокаженного. Едва не в угол забился и смотрел оттуда минимум с опаской.

– Ты что, мастер? – удивился я.

– Ваше высочество, колдовство…

– Да какое еще колдовство? – устало вздохнул я. – Ты что, не видишь, что это руками сделано? Людскими руками, а не щупальцами там какими. А то, что один человек сделал, другой всегда сломать может… То есть повторить. Верно же?

– Ну… Верно. Но, однако, колдовство…

– Да какое тут колдовство-то, мастер Виктор? Где ты тут колдовство увидел? Да, работа тонкая… – Ага, еще как тонкая! Надежная, так это да, никто и спорить не будет, в те времена страна всерьез к войне готовилась. И лампой можно было крушить супостата по черепушке не хуже, чем прикладом винтовки, когда у той патроны кончатся. А вот что тонкая, так это еще поспорить надо. – Но человеческая. И повторить ее сложно будет.

– Так а почему тогда она колдовской называется?

Я сообразил, в чем дело. Все же тут и там языки разные. Даже несмотря на то, что некоторые имена совпадают. Слова «волшебство» и «колдовство» тут тождественны. Причем кажется мне, что несут они отрицательный оттенок. Да еще какой отрицательный! Как бы не залететь с этим колдовством на костер. Вот королева-то рада будет, мальчик сошел с ума и начал колдовать, давайте его запрем куда подальше, а я пока что немножко поправлю…

– Откуда я знаю? – Пожал я плечами. – Название такое. Люди всегда то, чего сами не могут сделать, считают колдовским. А как сделают, так и говорят: «Да что там сложного было»…

Морщины вокруг глаз мастера Виктора чуть разгладились.

– Взяться-то можно… Да только долго это будет. Пока еще придумаю… Вот как я понимаю, сюда масло заливается? – Он постучал ногтем по донышку лампы.

– Да. – Я не представлял, как себя керосинка поведет с налитым маслом. Будет гореть или нет? Интересный вопрос. Ну да пусть это уже мастер Виктор разбирается, будет или нет, и что надо сделать, чтобы горело. В «зиппо»-то они «кровь земли» залили. Видел я эту «кровь земли». Нефть обычная так должна выглядеть. На факультете врачевания Королевского университета такой крови много! Ею что-то там мажут, и она от чего-то помогает.

Надо бы еще сделать перегонный куб, чтобы можно было бензин и керосин гнать, тогда вообще здорово будет. Но это в отдаленном будущем. Неправильно собранная ректификационная колонна для перегонки фракций нефти ого-го как бабахнуть может. А как ее тут правильно собрать? Листовой металл только недавно появился, но правильно склепать бак не смогут еще, рано им, надо на других вещах руку набить, попроще.

– Но как же стекло? Стекло сделать сложнее будет… – Мастер Виктор осторожно огладил тряпочкой колбу.

– Со стеклом я сам со стеклодувами поговорю, – сказал я на это. Ну, предварительная договоренность уже с мастером Гушолом есть? Значит, надо к нему ехать.

– Стекло такой чистоты… – Мастер Гушол бережно, как мать дитя, принял от меня стеклянную колбу. – Это очень сложно, ваше высочество! Такого даже в Империи не делают!

– А если постараться?

– Я не уверен, что у меня получится…

– Начинай пробовать. – Я один за другим выложил на верстак десять золотых. – Вот это на первое время. Надо будет еще, скажи. Твоя задача получить вот такую форму, понятно? Ждана знаешь?

– Как не знать-то, знаю. – Мастер Гушол покачал головой.

– Если что-то понадобится, то обратись через Ждана ко мне.

Мастер Гушол деньги взял.

На этом закончено. Пора ехать, проверять свои секретные гранатометные войска, да и отвезти пару ящиков гранат, которые у меня в бричке заныканы на том месте, где обычно мастер Клоту возит свой ящик с лекарствами. Потому-то я его и брать не стал, некуда его посадить, да и негр, который за мастером сундук таскает, мне не нравится.

Около брички меня уже дожидались барон Седдик и Ждан, которые вполне мирно беседовали с…

– Ваше высочество, – поклонилась мне Вера. Была она сегодня в теплой короткой куртке и теплых шерстяных лосинах, ну чисто мужской наряд, который ей очень шел. На ногах не лишенные изящества сапожки для верховой езды, за спиной лук, на поясе короткий меч, похожий на длинный нож. Волосы забраны в недлинную косу и прикрыты изящной меховой шапкой.

– Привет и тебе, – ответил я. – Какими судьбами?

– Просто проезжала мимо.

– Очень приятно, – буркнул я.

– Как успехи вашего высочества в конной езде?

– Не так чтобы плохо.

– А стрельба из лука?

Да вот привязалась. Не нравилось мне, ой не нравилось мне это очень сильно. Ну не дура же она! Даже ту, зеленоглазую, Иштван предупреждал. А вот эта дурнее всех? Или Неделимая Империя защищает своих людей получше, чем Королевский университет сумел защитить одну свою студентку?

– Тоже продвигается в правильном направлении, – улыбнулся я. – Если у вас к нам других вопросов нет, нам необходимо идти… – И желательно от тебя подальше, потому что не нравишься ты мне ну никак просто! И поведение твое тоже не нравится. И то, что привел тебя барон Нават по поручению не иначе как графа Лиордана… Как его там? Черный Лис Империи? Так это тоже мне не нравится!

А вот отказ в лицо. Что она сделает?

Да ничего не сделала. Сдержанно поклонилась, без излишней вежливости, но и без особого подобострастия, все же таки подданный другого государства, отвернулась, гибко взлетела в седло своей смирной лошадки и удалилась вдоль по улице.

– Поехали на тренировку… Туда, на полянку. – Я устроился в бричке. Седдик и Ждан остались конные.

Доехали до нужного места, барон Седдик строго наказал лейтенанту Лургу следить за местностью, а мы втроем, собрав для вида тренировочные мечи, в кустики, в кустики и дальше в лес.

Шли недолго. Вольный стрелок отлепился от дерева, за которым прятался, быстро мне поклонился, придерживая лук. Если бы он сам не показался, я бы его и не заметил, одет он в бесформенную телогрейку и такие же штаны, грязно-серого цвета, которые к тому же аккуратно обшиты белыми пушистыми полосками, листочками и веточками.

– Ваше высочество, идите по тропинке. За охраной вашей проследим.

– Хорошо… – Я поглядел на узкую, еле заметную тропку через лес. Снега нет почти, так, по краям лежит едва-едва, но тропинку, видно, утоптали.

Полигон отнесли чуть дальше. Тут, как и в моем мире, деревья сбрасывали листву на зиму, и лес стал просматриваться гораздо дальше, чем летом. Так что нашли небольшой овраг, где и устроились, с дороги не видно и не слышно. На немногочисленных тропинках поставили охрану, под деревьями сложили простой домик, или роскошный шалаш, даже с печкой. Печку топили, дым не поднимался столбом в небо, а рассеивался среди еловых лап.

Нас уже ждали. Виктор и Волин, Лесной барон и его ближайший подручный, тот самый, с лисьим лицом, знакомец барона Седдика по Пограничной страже. И еще пятеро разбойничков, они же вольные стрелки, как они теперь сами себя называют.

Вольные стрелки через пень-колоду поклонились, не так красиво, как мне лакеи в замке кланялись, но с почтением.

Коротыш, крепкий юноша, скорее вширь, чем в длину. Лицо самое обыкновенное, таких лиц в моем мире множество. Чем-то он мне сельского механизатора напомнил, который еще пить не научился, потому как себя трезвым уважает, и работает потихоньку, занят делом, которое еще не успело ему осточертеть. Я его еще с той самой первой встречи помню, тот самый здоровяк, что меня толкал. Поглядел на него внимательно, но ничего не сказал. Кто старое помянет не вовремя, тому глаз вон.

Две Стрелы, высокий и худой тип с длинным луком. Если бы не болезненная худоба, то выглядел бы он еще поздоровее Виктора, но так мускулов поменьше, да и стати тоже. Ребра пересчитать можно, лицо все в морщинах, а уж волосы с проседью вообще лет десять добавляют.

Щепило, мужичок опять же лет средних, не расстающийся с большим топором на длинной ручке, поклонился и рухнул обратно на чурбачок, не забыв поправить чехол на лезвии своего оружия.

Брат, роста среднего, лицо скуластое и спокойное. Как-то не очень похож на местных жителей. Скорее на наемников, что-то в фигуре выдает. Интересно, откуда такой прибился-то? И оружия при нем никакого не видно.

Подснежник, молодой парнишка, лет чуть меня постарше, глядит рот открыв, но в глазах гордость. Вихрастый, плохо выбритый, худой.

– Почему Подснежник? – Уселся я на деревянный чурбачок.

– Потому что под снегом нашли, – просветил меня Коротыш, предварительно оглянувшись на Лесного барона. Тот ему кивнул, разрешая говорить. То ли порядки такие, то ли дисциплина. – Его светлость граф Дюка деревню его пограбили да сожгли, жителей в полон взяли и на рынок погнали. Его вот в пути потеряли. Пролежал он под снегом ночку, а потом его Лесной барон нашел. Отогрели, откормили, вот к нам и прибился. Стреляет ух!

– Ого. Счастливая у тебя судьба, парень.

– Да, ваше высочество. – Подснежник вскочил и поклонился мне.

– А почему Две Стрелы? – Поглядел я на высокого. – Сам отвечай.

– Да было дело… – замялся стрелок. – Ваша светлость, то есть ваше высочество…

– Давай рассказывай. – Махнул я рукой.

– Ваше высочество… Могу два раза стрельнуть, следующая стрела в первую воткнется… Ну… Вот… Это…

– Позвольте, я? – встрял Коротыш. – Один граф прознал про умение Стрелы. Поймал старшего сына за браконьерство. Сказал, что отпустит, если Стрела придет к нему сам. Ну, Стрела и пришел. Тогда граф положил на голову сына яблоко и сказал, что если попадет Стрела с сотни шагов, то отпущу обоих невозбранно. Ну, достал тот две стрелы, одну на лук положил, вторую в зубы, и выстрелил. Сбил, конечно, что для него сотня шагов? – Коротыш поглядел на Две Стрелы. Тот ответил робкой улыбкой.

– Вот, с первой же… А вторая стрела?

– А вторую через две недели нашли в голове у графа…

– Да ты серьезный парень! – обратился я к Две Стрелы.

Тот чуть не покраснел.

– Ваше высочество, простите, ваше высочество… Граф сказал, чтоб я богов молил о помощи. Но, ваше высочество, ведь дело-то оно какое, любое умение на богов опирается, а боги часто шутить любят… Так что если в тот момент пошутили бы, то вторая стрела графу сразу досталась[77]77
  См. Легенду о Вильгельме Телле.


[Закрыть]. Простите, ваше высочество… – Стрелок встал, поклонился и снова уселся на свое место. А ведь и лук-то у него не простой, не палка с тетивой, а что-то более похоже на композит барона Навата.

– Ну, познакомились, – подвел я итог. – Теперь ближе к делу. Показывайте, чему научились, по одному. Сначала ты, Виктор.

Виктор сбросил с ящика рогожу, достал оттуда гранату. Тренировочную, с уменьшенным зарядом пороха и более тонким металлом корпуса, я мастера Виктора специально просил в придачу красить их рукоятки белой краской, чтобы не перепутать уж точно.

Виктор щелкнул зажигалкой, по фитилю пробежал огонек, скрылся в рукоятке. оставляя за собой дымный след, граната нырнула в отрытую яму и там слабо бумкнула, подняв фонтан снега. Вверх поплыло облачко беловатого дыма.

– Дальше ты, – показал я на Коротыша.

Тот лихо пожал плечами, взял гранату, принял от Виктора зажигалку…

– Стоп! – прервал я. – Почему своего огня нет?

– Так не выдано, ваше высочество, а покупать дорого…

Вот еще одна статья расходов появляется. Войско надо экипировать, а денег уже мало остается. Надо будет еще раз на поклон к графу Урию сходить.

– Децимал Виктор, обеспечьте всех огнем. За мой счет, рассчитаюсь в начале следующей недели.

– Да, ваше высочество.

– Ну, давай, показывай.

У разбойников тоже выходило хорошо, гранаты летели в яму-цель как родные. Лучше всего получалось у Подснежника, граната ныряла в яму как опытная мышь в нору при виде кота, только рукоятка и мелькала.

– Вот еще, ваше высочество, – позвал меня Коротыш. – Это праща, посмотрите. – Он снял с пояса длинную веревку с петлей. – Если я рукоятку откручу, вот сюда кладу горшок с зельем, поджигаю и… Нет, у самого плохо получается.

– Помогу. – Виктор подошел ближе.

Я напрягся, но решил рискнуть, вдруг да получится. Помнится, что-то такое в Первую мировую у нас мастерили, да потом забросили, когда гранатометы появились. И потому просто стоял, следил.

Гранату положили в петлю, Виктор поджег фитиль, и Коротыш быстро-быстро закрутил пращой у себя над головой.

Я так и замер, все ругательные слова своего мира забыл сразу, а в этом мире и не знал их толком. Как праща выглядит, я еще не знал, и как ею пользоваться – тоже. И такого просто не ожидал.

Над моей головой вертолетом крутилась граната, причем боевая, а не учебная, фитиль догорал, и после пролета смертоносного снаряда в воздухе зависла струйка белесого дыма. Ноги стали как ватные, и никак не получалось даже прыгнуть в сторону. И гранату-то никак не вырвешь, вот она, в ремне крутится…

Коротыш отпустил один конец пращи, веревка хлопнула, и граната улетела раза в три дальше, чем учебная, где и благополучно разорвалась в облаке черного дыма, повалив пару кустов.

– Не пойдет, – покачал я головой, пытаясь унять дрожь.

– Почему, ваше высочество? – с обидой вскинулся Коротыш.

– Да потому, что пока еще ты крутишь, фитиль догореть может, и тогда она у тебя над головой взорвется. Рядом могут быть твои товарищи, они тоже пострадают. Так что не пойдет.

– Ваше высочество, близко они очень падают! – возразил мне Коротыш. – А так я вдвое дальше кину и попаду. Могу даже в окно попасть, если потренироваться, и ручка толком не нужна… А еще, если взять большой рохнийский лук, да на него такую насадить, это можно будет и в крепость забрасывать, рохнийский лук сильный!

Вот изобретатель на мою голову. И что ему ответить? Хотя, присмотреться к нему надо, голова у него работает. Знать бы еще, что такое рохнийский лук…

– А кем ты был до того, как стал вольным стрелком?

– Я мастеровым был, ваше высочество. Мой отец кузнец… Был.

– Понятно. Голова у тебя светлая. Уж ты не проводи такие эксперименты, а если захочешь, то сначала со мной посоветуйся, я расскажу, что да как.

Коротыш чуть скривился. Чуть-чуть, даже незаметно, но все равно было. Если бы не мой опыт общения с людьми что в том мире, что в этом, я бы ничего не заметил. Ну да, кто ему советы-то дает? Принц, большую половину своей жизни в коме лососем пролежавший, ничего опаснее воспитательской розги в жизни не видевший? Ну-ну.

– Ладно. Теперь по итогам. Все молодцы, тренируйтесь дальше. Тренироваться на соломенных чучелах, одеть их в доспехи. И переходите, пожалуй, к тренировкам с боевыми гранатами. Ответственным за тренировку назначаю…

Вот тут надо подумать. Кто же? Виктор дворянин, а Коротыш весьма даже наоборот. Будут ли они друг друга слушаться-то? Ох, снова проблемы решать…

Да а не пошли бы они куда подальше? Если это отряд, то отряд. А отряд должен подчиняться командиру. А командир-то кто?

– Ответственным за тренировку назначаю вот тебя, – я ткнул пальцем в Коротыша. – Старшим остается децимал Виктор.

Коротыш и Виктор переглянулись и поклонились мне. Коротко так, голову на грудь и быстро обратно.

– Тренируйтесь. К весне все должны не только попадать горшком с зельем, куда скажут, но еще и быть готовыми научить других. Ждан, остаешься тут. Барон, мы пока что тут побудем, пока наш отряд тренируется… – Возвращаться сейчас к охране не хотелось, лейтенант Лург и так в шаге от того, чтобы заложить мои «тренировки» королеве, и лишь авторитет барона Седдика, перед которым лейтенант трясется больше, чем выслуживающийся курсант перед генералом, удерживает начальника моей охраны от опрометчивых шагов.

– Седдик, а что такое рохнийский лук? – спросил я. Коротыш меж тем рассказывал Ждану, как нужно бросать гранату, что-то показывал на пальцах, вращал рукояткой, демонстрируя, как она летит. Ждан кивал, пытался запомнить.

– Так это… Вот! – возник Коротыш. – Показать, ваше величество? Мы недавно один такой сняли с… Ну, в общем, есть у нас.

– Тащи, – распорядился я.

…И мне принесли арбалет.

Квадратное, вырубленное из полена ложе, покрытое затейливой резьбой, деревянные же рога, тетива сильная, зацеп в виде «ореха», кругляш такой, по центру прорезанный, из которого одна сторона выпилена, а другая упирается в спусковую скобу. Прижимаешь скобу к рукоятке, кругляш поворачивается и отпускает тетиву с короткой стрелой. Заряжать долго, надо упираться ногами в специально приделанную площадку у рогов арбалета и тянуть на себя тетиву специальным зацепом. Сделано красиво, конечно, кажется, что оживет сейчас. На ложе охотники дичь загоняют, здоровенную тварь, на моржа похожую, вьются каллиграфические надписи, означающие удачу и стойкость.

Я сначала дико обрадовался, когда его увидел. Ибо известно мне было, что в нашем, земном Средневековье рыцарей до появления огнестрела хорошо изводили из арбалетов. Настолько хорошо, что даже какой-то римский папа арбалет запретил. Ну да не сработало это, как пользовались, так и пользовались, пока огнестрел хороший не появился[78]78
  Второй Латеранский собор, вместе с прочими решениями, запретил использование луков и арбалетов против христиан. «Впредь мы запрещаем под угрозой отлучения от церкви применять смертоносное и богоненавистническое оружие, арбалеты и луки, против христиан». В 1234 году папа Григорий IX запрет подтвердил. Правда, с запретом этим мало кто считался.


[Закрыть].

С учетом новых технологических возможностей мастера Виктора наклепать таких побольше, и двести плохоньких лучников превращаются в двести арбалетчиков с усилением гранатометного взвода, а с такими людьми можно брать замок и разгонять похмельную королевскую гвардию, ну и наемников хорошо проредить…

Но, при ближайшем рассмотрении, арбалет оказался дрянью. Тот же лук, разве что с ложем и креплением для стрелы. И когда я попытался направить заряженный рохнийский лук вниз, стрела из него выскользнула и ткнулась в траву. Зацеп типа «орех» удерживал не стрелу, а тетиву, как оказалось.

– Вот и какой прок от этого?

– Ну… – Коротыш смутился. – Поверье есть такое. Чтобы силу и меткость получить, надо три раза выстрелить из рохнийского лука в зримый образ любого из Светлых богов. Три раза в образ стрелу пошлешь, один меткий выстрел тебе Темнобожие обеспечит…

Ну понятно, какое же уважающее себя средневековье без арбалетов и суеверий?

– И что, работает? – заинтересовался я.

– Не знаю, ваше высочество, ни разу не стрелял. Только вот находили мы образа Светлых богов, стрелами утыканные… Ходят слухи, что это иноземцы. У них, псов, рохнийские луки единственные тут.

– Эх, ладно, тренируйтесь! – махнул я рукой. – Поесть тут есть что-нибудь, а? С утра уже на ногах…

– Найдем, ваше высочество! – сказал Лесной барон. – Вроде бы свинку подстрелили поутру… Вот, как раз готова должна уже быть.

Свинья обнаружилась неподалеку, насаженная на вертел над костром.

Расселись дружно вокруг, достали ножи, откуда-то появилась пара кувшинов вина.

Ел молча, думал о своем. Щепило и Волин степенно перебрасывались какими-то фразами, что-то о деревенской жизни, Виктор ел молча, Лесной барон и его подручный тоже молчали. Две Стрелы с подозрением поглядывал на меня, Коротыш чуть сторонился.

– Седдик, а где мастер Клоту? – спросил Виктор. – С охраной остался? Может, сюда его пригласить?

– Да в замке, – ответил я. – Усталый он что-то, пусть отдохнет. – Да и негр-носильщик пусть тоже отдыхает, наверное, все глаза уже проглядел.

– Мастер Клоту позавчера в Королевском университете выступал, – сказал Ждан. – Рассказывал, что надо руки мыть докторам перед тем, как пациентов касаться. Да и вообще, мыться для здоровья полезно. Так освистали они его… Прогнали.

Вот это да! Не забыл, не забыл мастер Клоту мои случайно брошенные слова про микробов! Не знаю, как еще тут не завшивели все, с такими-то взглядами на здоровье, про здоровые слои кожи, которые мыло с водой смывает…

– Странные это мудрецы, – покачал головой Коротыш. – У нас в деревне давно известно, что перед едой руки в текущей воде мыть надо, чтобы духов злых смыть. А иначе дух за руки зацепится, и с едой его и проглотишь!

– Мастер Клоту… – задумчиво произнес я. – Мастер Клоту очень хороший доктор.

Барон Седдик бросил на меня странный взгляд.

– Мастер Клоту дом снял в Нижнем городе, принимает пациентов, за прием берет как бы не золотой… – наябедничал Ждан. – Хотя живет в замке.

– А людей хорошо лечит? – спросил Две Стрелы.

– Ну, вот принца вылечил, и Лана с Лоей тоже живы, хотя до того разное про него говорили… Говорили, что пациенты у него умирают.

– Да кто бы тогда его до принца допустил? – удивился Подснежник.

– Знамо кто… – буркнул кто-то.

Наметившийся лед вроде бы оттаял, люди начали друг с другом разговаривать, а я же думал о своем, кромсая ножом кусок жесткого мяса, пахнувшего костром, и запивая кисловатым теплым пивом.

Почему и как вещи проникают со мной из мира в мир? В том мире у меня пистолет хороший завис, хотя лампа, предмет ну никак не первой необходимости, перенеслась.

Ну вот просто чую я своим технически ориентированным умом (ага, в техническом вузе учусь все же!), что есть какая-то закономерность. И если ее нащупать… То тогда жизнь моя сильно упростится. Станок-то, конечно, я в этот мир не принесу. Но вот оружие, лекарства, инструменты и прочую мелочь…

Зажигалка сюда, лекарства, керосинка вот теперь… Оттуда монетка, кольца и кусок подушки. Кольца причем проблемно прошли, я мог и без пальцев остаться.

А если проанализировать?

Зажигалка. Мне она на фиг не нужна, потому что не курю, зачем купил не знаю, от нечего делать разобрал и собрал, сменил пружинку и кремень, носил с собой. Призадумался о чем-то на лекции, крутя ее в руке, заснул… И проснулся тут с ней.

Лекарства. Никакого родства с ними не было, но я просто так хотел их перенести, что просто с ума сходил, скотчем к себе привязывал. И как-то у меня случайно получилось. Хоть убей, не помню, носил ли я с собой ту коробочку весь день или нет. Вроде бы нет, просто спрятал ее.

Монетка. Ничего не сделал, искал что-то холодное, чтобы к синяку приложить, и она перенеслась.

Кольца. Вот тут сложнее. Вера так на меня насела, что я, чтобы отвлечься, о разной ерунде думать начал и сконцентрировался на подушке и кольцах.

Лампа. Я ее собрал, разобрал и уснул с ней чуть ли не в обнимку, и вот она тут.

А вот тонфы? Так и не получилось, хотя я спал с ними в обнимку. В том мире они со мной не проснулись.

Так, а еще. Я ствол вот уже несколько раз собрал, разобрал. Так в чем же дело? Наверное, я просто не чувствую его как свой. Недостаточно просто сделать сборку-разборку. Надо бы пристрелять его, возможно… Или еще как-то с ним сродниться.

Так, может, тут есть какая-то связь, во-первых, это мои душевные терзания и моральные переживания, а с другой стороны, это определенное сродство с предметом. И тогда перенос срабатывает. Тогда, в шатре, Вера чуть ли не в открытую меня на себя затаскивала, а я от нее все подальше, подальше… Определенный настрой получился все же. И проснулся в электричке уже с кольцами на пальцах.

– О чем задумался, Седдик? – спросил меня Виктор. Он уже поел и теперь неторопливо вытирал руки чистым полотенцем.

– Домой пора ехать. Стемнеет скоро.