Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Николай Степанов,Влада Ольховская,Алексей Вязовский,Алексей Изверин,Ник Ивашев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 345 страниц)

Толстяк глянул за меня равнодушно и взмахнул своим оружием. Я дернулся в сторону, но понял, что уйти от удара не сумею. Удар шел мне прямо в голову. Сейчас ка-ак хрустнет…

Дубинка пролетела мимо, разминулись каким-то чудом.

Чудом оказался Урий, повисший на руке толстого и смазавший ему замах.

– Держу! – крикнул он. Толстый напрягся и стряхнул Урия, как щенка. Но тряхнул он его дальше по улице, а я не стал выяснять отношения, а припустил бегом в ту же сторону. По пути сгреб за шкирку Урия и толкнул перед собой, легкий он.

За нами затопали башмаки.

Дальше, дальше, по улице, впереди мелькает платье Ирины, Пирожок постоянно оглядывается, дышит ртом.

– Хорош. – Вихор привалился к стене, продохнул, сплюнул тягучей слюной. – Вот Порождение… Подожди.

Мне пробежка пока что трудностей не доставила, но дико болели разбитые пальцы. При внимательном изучении было установлено, что вреда нет, но ушиб сильный, рука стала как перчатка и протестующе отзывалась болью, когда я пытался ею активно шевелить.

– Я тебе жизнь спас, – сказал Вихор. – Я толстого того знаю. Продал нас Дырка. Все-таки продал. Не надо было ему золото показывать.

Я молчал, ждал.

Подошли Виктор и Ирина, за Ириной держался Пирожок.

– Он тебя тоже спас. – Виктор слышал наш разговор. – Если б не он, сейчас бы тебя уже на корабль тащили. Нет, скажешь?

– Не скажу, – сказал на то Вихор. – Прости, Серый. Я твой должник точно.

– Так и я твой, – серьезно сказал я. – Одного бы удара той дубинки мне точно хватило, не увернулся бы. Толстый реально псих, кто ж детей-то убивает?

– Еще как убивают, – сказала Ирина.

– Не зови лиха, – внятно предупредил ее Виктор.

– Так, что встали? Девчонок поглядели, теперь обратно пора, – заторопил всех я.

– Я с ним еще посчитаюсь, – сказал внятно Вихор. – Двоедырчатый будет. Одна дырка в заднице, а другая в брюхе. Слизень пупырчатый.

– Смотри, как бы он с тобой не посчитался. Да к тому же, что было-то? Скажет, что это мы сами на улице натолкнулись.

– Я ему…

– Хватит уже тут стоять, – сказала очень рассудительно Ирина. – Пошли домой давай…

– Точно, нечего тут торчать, пока кто еще не словил.

Вихор затейливо выругался, помянув Порождения, вступившие в нестандартные отношения с мамой Дырки. Дырка, как я понял, и был этот смуглый получерный сутенер.

Двинулись в обратный путь.

Около стены подсадили друг друга, перебрались через забор. Тихо, вдоль деревьев пошли к выходу…

И тут я увидел кое-что.

– Ложись! – тихо, шепотом приказал я и на землю рухнул.

– Ты чего? – спросил меня Виктор.

– Во… Что там такое? – протянул руку. На фоне ночного неба, чуть более светлого, чем стены, темнели несколько человеческих силуэтов. Стражники с копьями? Или просто гуляки?

– Да ты нашел чего бояться, – сказала Ирина. – Бояться надо не мертвых, бояться надо живых. А эти уже давно померли. Видишь, стражу же убрали.

Так это… Это ж те, кого на колья посадили. Вот и пахнет мертвечиной…

Меня наградили ухмылками.

– Это же сад королевы, по всему королевству знаменит и за его пределами! – съёрничал Вихор. – Культурное место, даже дворяне часто посещают, да…

– Урий, молчи, заметят же!

Подошли к двери, Ирина припрятанным ломиком открыла ее. Вошли в коридор, запалили факел.

Дальше путь проще.

– Заглядывай, – сказала мне Ирина вдруг. – Не забывай, ладно?

– Да уж забудешь. – Я осторожно попробовал пошевелить пальцами и снова зашипел от боли. Сейчас вот что принцесса скажет-то? Уходил нормальный, пришел весь в пыли, синяки и рука в кровь разбита.

– Как бы за нами теперь не пришли. Все слышали? Урий, Виктор? Осторожнее ходите. В город лучше особо не показываться.

– Да не мелкие, понимаем. Ростик, слышал? – сказал Вихор, потрепав за плечо притихшего что-то Пира.

– Я не понял, – вдруг сказал Пирожок. – А что, теперь больше не пойдем?

– Дурак ты, толстый! – сказал я ему на это.

Принцесса уже спала, когда я вернулся. Кое-как раздевшись, пошел было душ искать, да какой уж тут душ? Это же не квартира, а королевские средневековые покои. Тут душ не положен, тут даже толчок отдельный и то не положен еще лет триста.

Кое-как смыл кровь и промыл ранки водой. Слазил в шкаф, нашел что-то чистое, оторвал от него кусок, перемотал руку, чтобы не закапать кровью все вокруг.

Потом плюнул, вышел снова и через пару минут уже постучался в покои мастера Клоту. Доктор там или не доктор? Пусть лечит.

– Ваше высочество! – приветствовал меня мастер Клоту. Спросонья он моргал глазами и никак не мог понять, где да что.

– Доброй ночи, мастер.

А неплохо очень мастер устроился. Кровать двуспальная, и с нее в одеяло кутается кто-то с пышной грудью и длинными русыми волосами. По углам жаровни, тепло. Шторы задернуты, но сонный паж раздул факелы и подбросил в жаровню уголька.

– Где вы так, ваше высочество? – Прямо на глазах лекарь просыпался, ощупывал меня изучающим взглядом. – От барона вы вернулись без ран… А что у вас с рукой, ваше высочество?

– Поранился, когда брился, – буркнул я.

Мастер Клоту достал откуда-то чистые тряпицы и стал распихивать по ним какую-то мятно пахнущую кашу, готовясь сделать мне повязку на руку.

– Мастер! Что делаете? – Я вовремя заметил его манипуляции.

– Ваше высочество, это же целебные травы с…

– В задницу травы. Давай тряпки почище и воду чистую… Мне просто руку перемотать. А на плечо что-нибудь… – А в самом деле, что на плечо-то? – Да просто повязку, чтобы синяк в глаза не бросался.

Кое-как перевязал нормально. Посмотрел, что использовал в качестве бинта… Нет, нельзя по темноте шарить. Давно пора у нас нормальные фонари вводить! Руку мне перехватывал какой-то большой кружевной пояс с рюшечками, розовый, полупрозрачный, по-видимому, принцессы. Будь принц даже с неизвестной мне голубизной, он бы его точно носить не стал.

А у принцессы большой гардероб был. И часть его как раз хранилась за занавеской в покоях принца. В самый первый день перенесли.

Вот теперь-то она на меня разозлится всерьез!

Глава 27

Значит, нужные книги ты в детстве читал…

В. Высоцкий

– Опс! – сказал Вербицкий, складываясь пополам. – Ммммаааа…

Через миг я уже сидел у него на шее и держал захватом.

– Стоп! – Валерий Алексеевич быстро подошел к нам.

– Ну, говорил же я тебе, – он обращался к Вербицкому. – Говорил же тебе, не только с палкой своей тренируйся! И вот результат! А Сергей молодец! Давай-ка теперь с Серегой… А ты посиди. Отдохни. Шею давай гляну…

Серега демонстративно размял руки.

– Подходи смело, новое тело!

– Иду, иду… – Я встряхнулся, начал подбираться к Сереге-большому сбоку.

Тот чуть повернулся, вяло махнул левой рукой и правой пробил меня в грудину. Я в последний момент повернулся боком, выводя себя из-под удара и оказываясь у него за спиной. Теперь вот лоу получи-ка…

Бить по толстой ляжке Сереги, которая в обхвате больше, чем две моих, бесполезно, Как будто по слишком плотно набитой груше ударил, нога так назад и отлетела, а через миг Серега отмахнулся сам, попадая мне по уху. Слабо попал, я даже не почувствовал. Шлем смягчил удар, да и бил Серега не в полную силу.

Еще раз замерли друг напротив друга.

Я пошел вперед, работая «двойкой». Правой-левой, правой-левой, правой-левой… Серега сначала не стал особо закрываться, но вдруг я получил два удара в грудь и успел сунуть голову вниз от удара в ухо. Сменил ногу, попытался из-под него выбить заднюю ногу, не получилось, еще раз сменил ногу и выбросил боковой удар ногой, метя в пояс. Быстрый должен получаться… Да где там, ногу мою Серега поймал, повернувшись к ней грудью, так что удар пришелся вскользь, а меня уронил на маты подсечкой.

Бам-ц!

– Ого, – сказал Петр Сергеевич. – А ты, однако, делаешь успехи. Александр, почему же не делаете их вы? Теперь Сереги у нас в паре будут…

Серега улыбнулся, подавая мне руку, помогая вставать.

– Здравствуй, тело молодое, незнакомое!

– Ох-хо-хо-хо-ох… – ответил на это я.

– Ну и ты тоже молодец. Зачем бил в пояс? – накинулся на меня Петр Сергеевич. – Сколько раз говорить: ноги к голове не тянуть! Даже на двух ногах человек существо неустойчивое, а уж на одной-то… Ногами работаешь, только когда полностью уверен, что пройдет!

– Так я и был уверен…

– Угу. А Серега вот был уверен, что поймает. И он поймал. В обычных условиях ты уже выведен из строя и ходишь потом, как утка, переваливаясь. Если вообще потом ходишь. Сколько раз говорить, руками работай… Марш к груше, связку отрабатывать!

– Точно-точно! – поддержал Серега-большой. – Знаешь, кого боится Брюс Ли? Человека, который отрабатывает один и тот же удар десять тысяч раз[32]32
  По слухам, «Я боюсь не человека, который знает десять тысяч ударов, я боюсь человека, который один и тот же удар отрабатывает десять тысяч раз».


[Закрыть]. Слабо дать по груше сегодня десять тысяч раз?

А в том мире родные барона Седдика поправлялись.

Более того, я еще раз возблагодарил всех и вся, что сработало! Сработало у меня. Мастер Клоту хмурился, косился то на меня, то на Седдика, подозревая подвох, но тоже не мог скрыть своей радости.

А сам Седдик смотрел на меня уважительно, называл «вашим высочеством» и порывался кланяться, да я не дал, приказал не зарекаться.

Зарекаться не пришлось. К исходу недели в воротах поместья меня встретили вчетвером. Седдик, его жена и дочка, а также баронесса Ядвила. Жена и дочка улыбались, даже на вид чувствовали себя отлично.

Что ж… Теперь дело за бутылкой саке для Чеботарева. Да где ж ее найти-то? Что-то в нашем городе есть, да как-то странно выглядит оно, а еще более странно пахнет. Ну не может же японская водка рисовая пахнуть российской косорыловкой?

Граф Слав сдержал слово. Вместо барона Гонку пришел маленький, жилистый, даже иссушенный барон Домин. Роскошная когда-то шевелюра выцвела, седая бородка, как у испанского гранда, но глаза неожиданно живые и яркие. Поверх броской белой шелковой рубахи застегнут на все пуговицы кожаный жилет, плотные серые штаны и ножны от короткого меча на поясе.

– Ваше высочество, – с порога поклонился мне барон Домин.

– Уважаемый, – поклонился ему я. Принцесса вышивала, но удостоила барона легким кивком.

– Граф Слав, назначенный куратором вашего высочества, сменил некоторых преподавателей, ваше высочество. Историю, геральдику и фехтование буду преподавать вам я.

– Уважаемый, у меня уже есть наставник по фехтованию, – вежливо ответил я. – Его зовут барон Седдик. Возможно, вы знакомы?

– О? – Выцветшие брови барона Домина поползли вверх. – Не могу пожелать вашему высочеству наставника лучше в сей нелегкой дисциплине. Слышал я, что уважаемый барон давно отошел от дел, огорченный семейными проблемами… Но я очень рад, что проблемы его нашли столь счастливое разрешение. Итак, ваше высочество, с чего бы вы хотели начать?

– Наверное, с дворянства? – предположил я.

– Чудесный выбор! – одобрил барон. Но мне показалось, что он одобрил бы все, что бы я ни выбрал. – Тогда начнем с сословий, ваше высочество. Присаживайтесь. Сегодня я расскажу про высшее и низшее сословия, а также про черный люд.

Я изобразил максимальное внимание.

– Итак, абсолютная власть в любом королевстве принадлежит королю. Прямые королевские линии вне сословий, разумеется, они стоят над людьми. Все дворянство, ваше высочество, имеет право называть себя высшим сословием. И главный титул среди высшего сословия – герцог. В вашем королевстве три герцогских имения, но о них я расскажу вам чуть позже.

Даже Альтзора прислушалась.

– Итак, герцог. Прямые потомки герцогов, наследующие герцогство, имеют титул маркиза. Герцоги опираются на графов и баронов. Прямые потомки графов, наследующие землю, имеют титул виконта. И маркизы, и виконты в именовании титула обязательно упоминают то герцогство или графство, которому наследуют. Наследники баронов никакого особого титула не имеют. Все родные сыновья герцогов, графов и баронов от рождения обладают рыцарским титулом, дочери же, если они не наследницы, титула не имеют, но принадлежат к высшему сословию, а при вступлении в брак титул получает муж.

Показалось мне, или принцесса, жена моя, чуть нахмурилась?

– Титул же рыцаря не наследный, и дети его будут принадлежать к низшему сословию. Также нужно сказать, что графы и бароны бывают с землей и безземельные, и в вашем королевстве, ваше высочество, есть важное правило, что титул по наследству передается только с землей. Этим мы отличается от королевства Альтзоры и Рохни…

– У нас титулы дворянства все наследные, – сказала Альтзора. – А если вот, скажем, графиня, получившая этот титул по наследству, в Альтзоре или Рохни, считается ли рыцарем у вас?

– Конечно же, по Цинскому уложению. Независимо от того, как получил дворянин свой титул на родине, в других странах его титул подтверждают…

– А низшее сословие? – спросил я. – Это кто такие? Нищие?

– Низшее сословие, называемое иногда низшим людом, это, ваше высочество, горожане и вольные землепашцы, объединенные меж собой в гильдии торговые и мастеровые, проживающие в городах и в селах, не приписанные к господину, а также воины, управители поместий, купцы…

– А кто такие черный люд? – Негры-рабы, наверное.

– Черный люд, люд бездушный и неимущий, ибо они не имеют ничего, все в них принадлежит господину. Это крепостные крестьяне, слуги и рабы с юга, преступники, разбойники…

– А в других странах так же?

– Да, ваше высочество. Все страны, согласившиеся с Цинским уложением, придерживаются сословной системы, высшего и низшего сословия и черного люда.

– Понятно-о… – протянул я. Вот так, по всем странам одно и то же. Хорошо же они друг с другом договорились! В принципе, если тут все страны рядом, так что им между собой-то делить?

– Тогда начнем с изучения основных положений Цинского уложения. Ваше высочество, думаю, что удобнее будет записать… Доставайте письменные принадлежности…

А вечерком, когда я возвращался от Седдика, меня перехватили лакеи и объявили приглашение в тронный зал. Там прием очередной ожидался, всех и про всё. Очередной спектакль королевы «какая я хорошая». Сегодня при небольшом стечении народу в спектакле участвуют граф Дюка, граф Лург, графиня Нака и фрейлины двора, а также дворянство, кому делать нефиг. Еще принцесса Альтзора, обычно сидит от королевы с противоположной от меня стороны, чтобы я плохо не повлиял, наверное, но сегодня ее место пустует.

Снова пошли просители косяком. Одному монетку, другому, третьему…

А вот знакомые все лица.

Те крестьяне, что я когда-то давно видел в доме у мастера Виктора. В том же составе, пробились-таки на прием. Интересно, как?

– Ваше величество. – Поклонились.

Я привстал в кресле, узнавая, но быстро опомнился и сделал вид, что тянусь за конфеткой. Графиня Нака злобно на меня поглядела, но по рукам хлопнуть не осмелилась. Вот коза, тоже мне… Как бы нажаловаться не умудрилась, со стражниками-то я не справлюсь…

– Что привело вас ко мне, землепашцы? – вопросила королева.

– Ваше величество, несправедливость! – Бухнулись на колени крестьяне. – Граф Дюка продал наши семьи, продал наши дома и убил нашего господина.

Как камень в воду бросили, в шумноватом зале мигом стало тихо.

Граф Дюка поправил бородку и в нее же осклабился.

Граф Лург шумно засопел.

– Степняки осадили наши дома, ваше величество! Мы отбились, но наш господин нас бросил, он заперся в замке… А граф Дюка с войском побил нас, а потом убил нашего господина, его наследника запер в замке, а земли свои забрал себе…

Кажется, что граф Дюка сделал какой-то жест рукой, но я не заметил. Стоящий ближе всех стражник ткнул древком копья, и староста крестьян свалился на пол, зажимая ладонями рваную рану на голове.

В зале поднялся шум. Все переговаривались со всеми, возмущались, дамы падали в обмороки, кавалеры делали брезгливые лица.

Крестьяне же сбились в центре, как испуганные овцы, жались друг к другу.

Мало-помалу все успокоилось, все обратились к королеве. Все ждали. Староста стонал на полу.

Я даже заинтересовался, что же сейчас будет? Выпнут сильными пинками за стены? Или сначала выпорют? Нет, сначала выпорют точно.

– Казнить! Окаянцы, что удумали! – выдала королева вердикт.

Вот тебе раз.

– Господин поставлен над быдлом богами! – прошипела графиня Нака. – И не вам, смерды, решать, как… – Она аж задохнулась от злости.

Крестьян заломали, несмотря на вялое сопротивление. Скрутили руки в локтях, выносили по двое, спиной вперед, подхватив за бёдра. Последним несли старосту, того самого, что разговаривал со мной. И когда его вытаскивали из зала, он как-то резко вывернул голову и посмотрел мне в глаза. Всего на миг.

Мне удалось сохранить безмятежно-скучающее выражение лица. Пошли новые просители, что-то решалось, кому-то отказывали, кому-то золотой давали, и вдруг со двора раздался дикий крик человека. Крик быстро захлебнулся, словно кричавшему заткнули рот.

– Мальчик мой! – умильно спросила меня королева. Ну прям сейчас леденец даст! – Как ты себя чувствуешь?

Как в дерьме извалялся.

– Хорошо, мама! Только вот что-то голова кружится… Где мой мастер Клоту?

– Снова его нет на месте? – осерчала королева. – Ну ужо погоди, я ему задам…

– Мастер Клоту хороший! – заявил я. – Я пойду в свои покои, мама… Пусть туда подадут попить…

– Вина? – нахмурилась королева.

– Нет, чего-нибудь другого… – Я попробовал сбледнуть с лица. Задержал дыхание, на полминуты, потом быстро расслабил мышцы лица, уставил глаза в одну точку. – Мама, где мастер Клоту? Я плохо себя чувствую…

– Сиди, кому сказано!

– Ну-у, мама!

Рано или поздно, не мытьем так катаньем выбрался из зала. Добрался до своих покоев, захлопнул дверь, заложил засов. Не раздеваясь сел на кровать.

Принцесса Альтзора стояла перед здоровенным кульманом и орудовала иглой. На меня килограмм презрения, ноль внимания, да и не надо мне сейчас никакого внимания.

Так и сидел, потеряв счет времени, просто тупо глядя в стену.

Еще раз из-за меня гибнут люди.

Еще раз.

Мне это уже надоело.

Когда за окном стемнело, в дверь сунулся мастер Клоту.

– Ваше высочество, ваше высочество… – Это мне и принцессе, которая оторвалась от вышивки и глядела на вошедшего. – Меня послали к вам, сказали, что вы себя плохо чувствуете…

– Это так, но думаю, что горячего чаю будет достаточно, – улыбнулся я мастеру Клоту. – И чуть посидеть в покое.

– Конечно, ваше высочество. Я распоряжусь. – Мастер Клоту кинул еще один взгляд на принцессу, решился: – Ваше высочество, завтра в лавке будут новые книги, вы просили напомнить.

– Большое спасибо, мастер, – оторвалась от своего шитья Альтзора.

Мастер Клоту показал глазами на меня.

Альтзора пожала плечами и отвернулась к своей вышивке. Мастер Клоту вздохнул, подошел ко мне ближе.

– Вы не виноваты, ваше высочество. – Говоря, он попытался взять меня за руку, померить пульс и заглянуть в глаза.

– В чем, мастер? – спросил я.

– В смерти тех крестьян, ваше высочество.

– Это не так, мастер Клоту. – Вздохнул я. – Да что вы так на меня смотрите-то? Все со мной хорошо.

– Это всего лишь крестьяне, ваше высочество, – сказал мастер Клоту и закрыл дверь с той стороны. Мне показалось, что по лестнице послышались его шаги, и все стихло.

Я глубоко вздохнул и повторил вслед за ним:

– Всего лишь крестьяне. А они всего лишь рыцари, правда, подонки все, как один.

Имел в виду, конечно, рыцарей графа Дюка, которые так хорошо порезвились, а теперь, как дети малые, за свои поступки не хотели отвечать. Альтзора вдруг поглядела на меня искоса. И выдала:

– Не смей так говорить о благородных людях!

Что-то у меня в голове щелкнуло. Как будто пружина встала на боевой взвод.

– Пошли. – Я схватил принцессу за руку.

– Куда? А ну оставь меня, или я кликну стражу…

– Ты еще санэпидемстанцию позови, дура! – зло сказал я.

Альтзора не знала, что такое санэпидемстанция, и незнакомое слово подействовало на нее парализующе.

С принцессой на буксире я вышел во двор. Потом мимо, к парку. Рыкнул дико на посмевшего заступить дорогу стражника, тот шарахнулся по стойке «на караул», едва не выронив копье.

– Вот там Западная башня. Видишь? – Я ткнул ее в плечо. – Смотри. Нас туда не пустят, а жаль. Там тоже много интересного. А вот тут…

Вот и парк. Ряд кольев с казненными. Вот и те самые крестьяне, вот лица, которые я помню. Недолго мучились, отошли уже, колья пронзили их насквозь, люди висят на них, как бабочки на булавке.

– Смотри, – сказал я. – Вот этот человек… – Я толкнул ее в спину к рядам кольев. – Ну да. Вот этот. Знаешь, почему он так выглядит, а? Знаешь? Он взял в руки оружие и защищал себя и свою семью. Как и вся его деревня. И за это доблестные рыцари его мучительно убили. Его семью продали в рабство тем же кочевникам, чтобы они не пошли дальше грабить господские дома… И ты мне скажи, что выйти с дубиной против орды без надежды на победу – это не доблесть? Это ли не благородно? И ты думаешь, что он не знал такого финала? Знал, ручаюсь что знал! Но он пошел на это, чтобы у его семьи и его соплеменников был шанс спастись. А доблестные благородные рыцари посадили его на кол. Против степняков они как-то не так… Очко играет! А вот против крестьян, да еще и вдесятером у них хорошо получается! Они, бл…

Воздух у меня кончился. Где-то пели сверчки, бренчал кто-то из дворян на местном аналоге гитары и пел про «не забыть те глаза».

Да, точно никогда не забыть. Никогда не забыть тех, кто умер из-за тебя.

– Так что еще раз мне скажешь что про «благородство»… – Я сжал губы. – То пеняй на себя.

Альтзора отвернулась, сделала пару шагов и с шумом выплеснула съеденное на землю. С визгом разбежались из-под кольев крысы, лакавшие человеческую кровь.