Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Николай Степанов,Влада Ольховская,Алексей Вязовский,Алексей Изверин,Ник Ивашев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 345 страниц)

– Это все давно не имеет отношения к делу. Бери деньги… – Я загреб половину кошелька. Потом подумал, выбрал мелочь из кошелька и отдал все. Если что, еще попрошу. – Иди на рынок, выкупай кого получится. Не получится всех, выкупай своих. Меня слушай.

– Мы пойдем к королеве, – сказал старший упрямо, не глядя на деньги. – Ваше высочество, помогите попасть к королеве! Чтобы она нас выслушала! Ваше высочество!

– Да как я вам помогу? Все… Ребята, разговор окончен. Деньги брать будете?

– Нет.

– Не глупи. Тебе на что-то жить надо. Где живете-то? – Автоматически я отметил, что ни котомок, ни посохов у крестьян нет. Те, которые мне на дороге встречались, были все с этими аксессуарами. Значит, где-то рядом остановились. Как бы не у мастера Виктора, когда граф Дюка будет и этих пытать, то может и мастера задеть.

– Нет. Ваше высочество, молю всеми богами Светлыми, устрой нам встречу с матушкой твоей!

– Вы уже один раз были там. И что?

– Ваше высочество! – Упрямо набычился старший из крестьян. В глаза мне он теперь старался не смотреть.

– Мастер, – грубо сказал я. – Всё. Тут разговор окончен. Показывай, что получилось.

Крестьяне поняли, поплелись со двора, оглядываясь.

Настроение сразу же в задницу. И отлично работающая, хоть и грубоватая зажигалка мне не принесла радости.

– Мне три таких, для личного пользования. Остальные ваши, мастер. Делайте с ними что хотите.

– Спасибо, ваше высочество, – поклонился мне мастер. – Это хороший товар. У нас уже купили несколько их путешественники и солдаты. Но я не за это хотел поблагодарить ваше высочество…

– А за что?

– За этих людей.

– Не за что. В самом деле не за что…

– Все равно спасибо.

– Не корите себя, ваше высочество, – сказала Ирма, жена мастера. – Вы сделали, что могли. Никто бы не смог сделать больше. Могу ли я пригласить вас на ужин?

– Не сегодня, хозяйка. – Покачал я головой. – Кажется, мне надо в замок успеть пораньше.

На обратном пути сержант отпросился к своей семье на день.

Ну, зверь я, что ли? Отпустил, конечно.

А основной сюрприз ждал меня в моем мире.

И звался этот сюрприз «пьяный Валерий Алексеевич».

Задержался я что-то на фирме. Зарплату вроде получил, и то есть, и сё есть, собрал только вещи свои из шкафчика, побросал в сумку спортивную, чтобы до дома донести, постирать, как услышал в коридоре какой-то шум.

Сначала подумал, что кто-то забрался, а потом просто глазам своим не поверил. Сережку видел один раз пьяного. Один раз Вербицкий пива у метро перебрал, Костик на прошлый свой день рождения не рассчитал дозу, да и у реконструкторов добавил вообще сильно, но это скорее исключение из правил. Но Валерий Алексеевич… Ну да, брал он коньяки разные в подарки, не отказывался. Но до того я ни разу не видел, чтобы он пил. Ни разу. Вообще.

Ну и что делать-то?

– Здравствуйте, Валерий Алексеевич, – сказал я.

– О, какие люди, – выдохнул в меня перегаром заместитель. – Какие замечательные люди! Пошли!

– Куда? – спросил я, да меня уже не слушали, пришлось пойти следом до кабинета начальственного.

– Садись. – Валерий Алексеевич толкнул ко мне стул. – Пей.

– Не хо… – Оказывается, меня можно как груз таскать и не только во сне, но еще и тут. Стрела крана схватила за шкирман, усадила, вторая стрела сунула в руку низкий стакан с чем-то оранжевым.

– Виски, – сказал Валерий Алексеевич. – Пей.

Сто граммов виски рухнуло вниз по пищеводу, как ароматная бомба, защипало в носу. Схватил протянутое яблоко, впился в него зубами, выгрызая кусок побольше.

– После первой и второй… – В мой стакан как будто само собой плеснуло еще виски. После третьего зашумело в голове, меня чуть повело в сторону. выставил руки, кое-как удержавшись на стуле, схватил следующее яблоко, жадно сгрыз.

– Эх, молодежь. Ну ничего-то у вас никак. – Покачал головой Валерий Алексеевич. – Вот на меня посмотри. Третья бутылка уже, а все равно как огурец. Хоть сейчас в тир… – Валерий Алексеевич погрозил пальцем и как-то задумчиво добавил: – Хоть сейчас…

Что это он так развязался-то, непонятно?

– Вы там у метро хорошо выступили, – продолжал после третьей уже Валерий Алексеевич. – Но как быстро уладили-то все! Лешку знаешь. Откуда?

– Какого Лешку? Гюго, что ли? Да знаю, встречались как-то… – говоря, я поражался. Ну откуда знает-то? Михаил рассказал? Или Серега? Непонятно. Но знает тем не менее. Вот она, старая школа. Хоть вискаря и по брови, но все обо всех.

– Ха, понятно. Был я там сегодня. Накатывай.

– Валерий Алексеевич, может, не надо… – глупо сказал я.

Меня прервали тяжелым взглядом.

Налили, еще выпили. Я продолжал давиться яблоком.

– Охранную деятельность поставить просто, – рассказывал мне Валерий Алексеевич. – Особых усилий-то не надо. Все уже давно просчитано, взвешено и учтено! Гюго… Что за имя такое, кстати?

– Да это от его увлечения пошло. Он же тевтонский рыцарь.

– Ага, а Вербицкий из себя рыцаря корчит. Ну, кто как хочет, тот так и дрочит. Еще по одной…

– Перерыв…

– Да брось ты. Давай наливай. Нужна компания. Петру скажем, что я велел. Ну, что так уставился? Яблоко вот возьми…

Выпили, закусили.

– Валерий Алексеевич, а вы давно Петра Сергеевича знаете?

– Служили вместе.

Еще по одной за службу.

– Тогда в МВД кого попало не брали. Ух, как проверяли! Никаких судимостей у родственников, ничего криминального, родители тоже – служащие, рабочие… Как сейчас помню, сидел я с анкетой неделю, сразу не заполнял, тренировался. Даже перерисовал в блокнот ее, чтобы не напутать.

– Да… Это вам не сопромат!

– Не, не сопромат. Давай еще по одной. За «Сдал сопромат – можно жениться».

Выпили.

– А вообще… Студентом быть в те времена почетно было. Слушай, а что ты к нам-то пошел?

– Деньги нужны, – честно ответил я. – Просить у родителей не хочу, а деньги нужны.

– Так на что тебе их тратить? – спросил Валерий Алексеевич.

– Как это на что? – поразился я. – А компьютер я себе на что купил и Интернет провел?

– О! – поднял палец Валерий Алексеевич. – Вот теперь самое время выпить за самостоятельность! А то только и слышишь: «Вы нам то должны, вы нам сё должны»…

Выпили.

Дальше я как-то потерялся, выключился, рывком пришел в себя, услышав слова Валерия Алексеевича:

– Что-то неладное творится, скажу я тебе. Только сначала еще выпьем.

Выпили.

– У нас, в мое время, одного м…лу выкинули в два счета за то, что его бабка с лотка пирожками угостила. И денег не взяла, дура старая. А тут прям в открытую… – Валерий Алексеевич махнул рукой. – Так, заболтался я что-то с тобой. Давай еще по одной.

Выпили. Я понял, что следующая будет точно последняя. В любом случае.

– Валерий Алексеевич, так что же…

– Сереж, мля, плохо всё. Если менты начали крышевать торговцев и нищих, то пора тушить свет и дерьмо сливать в канализацию. Что дальше-то? Я уж даже и не знаю, фантазия не очень. Давно в органах не работал.

– Так Гюго же хороший парень!

– Твой Гюго… Тля. Что за имя-то? Лешка он. Я его отца знаю, вместе служили. Папа теперь генерал, а я вот тут, с вами. Лешка что хочешь делать может, но человек он вроде Сереги нашего. Моща есть, ума нету, чтобы применить. Парень-то он хороший, но вот он один, а Сереженек сотни скоро будет. Ну-ка… Пропускаешь. Ку-уда? Руку не меняют!

Налил мне сам, отведя мои неловкие попытки плеснуть поменьше. Наполовину где-то. Граммов триста. Привет, бутылка-то кончилась. Бог есть. Главное, чтобы второй не оказалось где-то под кроватью.

Я вынужденно приложился к стакану.

Эта доза стала для Валерия Алексеевича последней. Вырубился. Упал на стол, прежде уронив руки для мягкости.

– Ля-я-яя… – сказал я. – Ля-ля-ля. На три рубля. Что же вы так напились-то, Валерий Алексеевич?

Поднялся с трудом.

Времени прошло не очень много, но меня уже шатало. Кое-как дотащил пьяного до дивана, уложил лицом вниз, чтобы не захлебнулся, если что.

В голове мутилось, бродили неприятные мысли.

Да откуда же он знает-то? Кто проболтался? И, как я сейчас вижу, мои знакомства не прошли мне даром, а очень сильно помогли. Если б не Гюго, сидеть бы нам втроем в обезьяннике до утра. Или до истечения пятнадцати суток. А это значит, что прощай лицензия для Сереги, вылет из вуза нас с Михой. Не хотелось как-то.

Надо Гюго бутылку поставить.

С утра-то как раз к нему собирался.

Но Гюго еще не было. В зале лишь Чеботарев, полирует тренировочный меч и зорко следит за окном.

– Доброе утро! – поздоровался я. После выпитого меня еще вело, но уже сильно меньше.

– Утро доброе. – Внимательно посмотрел на меня Чеботарев. – Что за обычай такой, ночью пить?

– Да пришлось… – Покачал я головой. – Выбора не было. Скажите, а тут душ есть?

– Что это мы с тобой на «вы», договорились же. – Покачал головой Чеботарев. – Душ есть… Да только не сильно поможет. Погоди-ка… – Он медленно отложил в сторону катану, не просто на пол – а аккуратно положил на большой мат, кажется, даже чуть поклонился ей, пружинисто встал, пошел к своим вещам. Вернулся с двумя серыми таблетками и пустым стаканом. – Вот, это давай. Сначала одну, запить водой, потом другую… А потом обнимай унитаз.

– Да? – Я взял таблетки и пошел в сторону душевой, покачиваясь чуть. – Что значит «обнимай»? На кой?

«На кой?» я понял через пару минут, когда меня стало буквально выворачивать наизнанку всем выпитым и съеденным.

Через полчаса я вышел под славные очи Гюго, Молчана и Чеботарева. С чистым умытым лицом, красными глазами, кислым привкусом во рту и стойким отвращением к вискарю на ночь.

– О, явление. Привет, привет, – улыбнулся Молчан. – Бледный и красные глаза…

– Товарищи, перед нами вампир, – важно сказал Гюго.

– Сча крови мне, – прошипел я. – Господи, что это было?

– А-а, обычное протрезвляющее. Я всегда с собой ношу, – просветил меня ниндзя. – Ты чего это так накидался, кстати?

– Да… Дела фирмы…

Гюго громко хмыкнул.

– Слушай, а знаешь, у нас один там выговор получил… С неполным служебным.

– Ух ты беда какая? – поразился я. – А можно еще, чтобы ему в задницу…

Гюго хихикнул.

– Ага, но только морально, к сожалению. Давай… Помашем.

Помахать у меня не получилось, через пару минут руки стали дрожать. Я пропустил пару ударов от Гюго, потом еще пару от Молчана. И добил меня Гюго, залепив гардой тренировочного меча куда-то в район брови.

Кровища полила, мама не горюй.

– Ах ты твою мать… – Гюго бросил меч, бросился ко мне.

– Лех, все нормально, все хорошо… – Я встал на колени, чтобы не закапать кровью одежду и пол вокруг. Чеботарев принес отрезки пластыря, Молчан подвинул маты.

– Так, ребят, ну хватит в доктора…

– Молчи уж. – Ниндзя ловко промыл ранку чем-то едким, потом заклеил пластырем прям по брови. – Готово… Все, на сегодня сиди. Надо мне тут кое-что закончить… – Он снова принялся за катану.

– У каждого ниндзи должна быть настоящая катана, – сказал я. – Это так?

– Да нет. У тех было оружие попроще. Катана – это оружие настоящего самурая, а не наемного убийцы. Оружие наемного убийцы – это разум, ловкость, знание сильных и слабых сторон своей жертвы. Все остальное, вроде когтей, сюрикенов и ножей – оно лишь приложение…

Чеботарев увлекся. Молчан и Гюго прекратили тренировку, и все слушали, слушали…

– Дом клана наемных убийц… Это вообще интересное дело. Стены двойные, потайные лестницы, сдвижные потолки. Про тайник под полом я вам уже рассказывал? В чем его прелесть… При обыске крайне тяжело найти. Тут надо давить на строго определенный угол в доске, иначе никак. Еще есть лестницы на потолке, вообще не увидишь. Вот еще… – Чеботарев достал откуда-то пачку бумаги и стал ее гнуть и складывать. Через пару минут перед нами появился миниатюрный замок без крыши с бумажными стенами.

– Вот, вот это дом их обычный. Тут всюду есть двойные стены, практически везде. От стражников прячутся. Обычный дом ткачей. На самом деле что-то вроде конспиративной квартиры. Стены устроены так, что даже простукивание их ничего не дает.

– И тщательный обыск? – усомнился Гюго.

– Смотря какой тщательный. Ну, вот, к примеру коридор. Кончился он двумя входами в комнату. Вот тут окно и стена. А где тайник?

– Ну, видно же. Вот тут… – Гюго призадумался. – Н-да. Если не знать, то и не увидишь.

– Вот именно. Ну, сдвижной потолок это просто, это обычная панель на потолке, хитро закрепленная. С одной стороны панель, с другой стороны лестница. Опускается вниз, человек по ней шасть, и он уже вверху.

– Странные дела, – сказал вдруг Гюго. – Слушай, я два года назад в Англии был. Так вот, там из замка прямой подземный ход на пару километров к морю. Своды каменные, выложен на века… Во время осады можно подкрепления проводить так, что никто не заметит. На новодел не похоже. А тут…

– Так то Европа. А тут Азия-с… Да и дома эти… При тщательном обыске не сработает конечно же, но тут больше на человеческую природу расчет. Приехали, остановились поспать, а наутро человек заколот. И в комнату никто не заходил.

– Так надо все стены простукать и найти…

– Это ты с позиции европейца рассуждаешь. А там Азия, понимать надо. Мистика разная! Уже потом, лет через десять, расскажут, что верные слуги обыскали все, но ничего не нашли. Хотя на самом деле просто не обратили внимания. Целые деревни были в провинции Ига. Обычная вроде бы деревенька, никто ничего… А как подойдешь поближе, так и удивишься. Укрепления есть, хотя и не заметны с первого взгляда. К дому старейшины не проберешься. Вокруг болота.

– Слушай, а что… Все это искусство? Оно все такое? – вдруг спросил Молчан. – Я вот гляжу, тут упор больше на человеческую природу…

– Нет, на самом деле это тайномагические силы, – фыркнул Чеботарев. – Наемный убийца никогда не сможет соперничать с самураем. Ни по уровню подготовки, ни по материальному обеспечению. Разные весовые категории. Зато подловить на малом… Стрелу из-за угла, яд в супе, меч на тренировке подменить на боевой, проникнуть внутрь крепости вместе с чужими воинами и что-то там поджечь. Вот в этом они мастера были традиционно. Да и потом, на них же все валили, что только можно. От пожара до поноса. Вот и создали легенды…

– И что, ни в одной нет правды? Об эскадре американской?

– Про эскадру Перри правда. Но он там плавал долго, сам подставился. Вот и залезли к нему синоби-но моно…[22]22
  В 1854 году на рейде города Эко (административного центра Японии) встала эскадра командора Мэтью Перри и выдала несколько залпов, после чего Японии предложили заключить торговый договор. Японцы до того никогда не видели пароходов (черных кораблей – прозванных так в Японии за черные корпуса и черный дым из труб) и современной артиллерии и согласились без проволочек. По легенде, на флагманский корабль проник шпион-«невидимка», но ничего понять там не смог, поскольку не знал английского языка. Уходя с корабля, с собой унес некоторые вещи, впоследствии они были выставлены в японском музее.


[Закрыть]

– Кто?

– Это так правильно ниндзя называют. Синоби-но моно. То есть «тот, кто прячется».

– Угу, видно. – Молчан поглядел на Чеботарева. – А ты вообще давно этим занимаешься?

– Не очень так. Сам видишь, с рукопашного начинал, а вот это так… Понравилось.

– Алексей, а много ли вообще потайных ходов было? – вдруг спросил я.

– Много, – сказал Чеботарев. – «Шпионские дома» целые были… Но ты же что-то другое хотел спросить?

– Да. А как их искать?

– Зажигалку зажечь и пройтись везде. Смотреть на стыки стен, на конструкцию смотреть тоже. Ты же на инженера учишься, да?

– Ну… Учусь.

– Вот и смотришь на конструкцию. Думаешь, почему так сделано и зачем.

– Зачем, например, такой высокий чердак для обычного деревенского дома… – задумчиво сказал я.

– Вот так, да. Короткий экскурс в историю закончен? Может, еще мечами? У меня как раз бокен новый.

– Не-ее… – протянул Гюго. Он все выслушивал чуть ли не с открытым ртом. – Я пас пока что… Интересно рассказываете, Алексей Иванович!

– Большая практика. Кстати, что на завтра-то у нас? Встречаемся?

– У меня завтра родители приезжают… – вздохнул я.

Глава 20

Вдруг словно канули во мрак

Портреты и врачи.

В. Высоцкий

– Мастер Клоту, а что там с родными сержанта, кстати? – спросил я. – Как-то выпустил этот вопрос из памяти… Как лечение продвигается?

– Они больны лихоманкой, ваше высочество, – ответил на это мастер Клоту.

– Что это за болезнь и как от нее лечиться?

– Сложно, ваше высочество. Кровопускание и прижигания не помогают. Имперские пиявки тоже не помогают. Заболевший испытывает сильные боли в груди и далее по всему телу. Помогает отвар горный. Но в Соединенном Королевстве он запрещен, как вы знаете.

– Так, а почему?

– Это опасная вещь, ваше высочество. Как и любое лекарство, в больших дозах оно яд. Человек может пить отвар и для собственного увеселения. Пары глотков хватает, чтобы увидеть нездешние места, странных животных и необычных людей. Потом от этого отвара очень сложно отказаться, ваше высочество. Знакома ли вам история вашего благородного предка, короля Урия Четвертого?

– Ничем не примечательный король… – вспомнил я уроки барона Гонку. – Правил, детей не оставил…

– Все потому, что в достаточно зрелом возрасте он начал пить отвар. Сначала понемногу. Потом больше и больше. Отвар обладает целебными свойствами, телу от него умереть нелегко. А вот душе… По слухам, вашего благородного предка, Урия Четвертого, сопровождали несколько дюжих слуг, дабы тот не мог причинить вреда никому со стороны, ни себе тем паче.

– Так, и этим ты поишь семью моего человека? – поразился я.

– Другого пути нет, ваше высочество. Лихоманка – довольно серьезная болезнь. Иначе просто никак.

– Да что за болезнь-то такая? – Покачал головой я. – Ну-ка, мастер Клоту. Поехали, поглядим.

– Ваше высочество! – взвыл мастер Клоту. – Я не могу… Вы заразитесь! Если ее величество узнает, то она с меня с живого кожу снимет!

– Мастер Клоту, наверное, ты еще не понял. – Я покачал головой. – Лучше поспорить с моей матушкой. Сегодня поспоришь, завтра покаешься, она простит, золотой подарит. Я же не забуду никогда. Так что поднимайся со своим ящиком, пошли, навестим барона Седдика.

– Ваше высочество, необходима маска! Без нее…

Я призадумался. Кто знает, что там за болезнь-то такая.

Как можно заразиться? Что я знаю о средневековье и средневековых болезнях моей родины? Чума. Разносилась крысами, вернее, блохами, которые на них жили. Лечилось это закапыванием живой кошки в порог дома, чтобы крысы не прошли. И еще крысы рождались в корзинах от грязного белья… еще лихорадки разные, еще простуды, которые часто становились смертельными в замках с их сквозняками (Странно, у нас в замке что-то сквозняков не было. Наверное, построено хорошо, все же королевская резиденция!), еще холера и туберкулез.

Крыс я тут не видел, хотя и слышал, что они есть. Туберкулез… Ну вот это может быть опасно.

– Мастер Клоту. Найдите марлю.

– Марлю, ваше высочество?

– Да, марлю, марлю. Это такая неплотная ткань… Вот как эта. – Я показал на свои кружева. – И еще крепкое вино, как можно крепче… – Не знаю, поможет ли пропитанная спиртом марлевая повязка, но ничего другого придумать как-то не получалось. Блох можно увидеть, если тут грязь, то тогда просто не пойду внутрь, на пороге постою.

Короче, поехали.

Наша бричка остановилась прямо на улице, двое слуг распахнули ворота.

А внутри-то красотень! Тенистый сад, булькает вода где-то, то ли ручеек, то ли фонтан. Вилла белого камня с просторными окнами, занавешенными алыми занавесками и кое-где закрытыми ставнями. Курится белый дымок из невысокой трубы. На крыльце нервные слуги в застиранных, когда-то бело-зеленых камзолах быстро метут метлами мусор.

– Ваше высочество, неразумно без защиты… – Мастер Клоту показал мне большой белый мешок с прорезями для глаз.

– Знаю. – Я нацепил на горло ватно-марлевую повязку, от которой разило дешевым пойлом. Самое крепкое вино, которое только было в «Ильичко». – Знаю. Но делать нечего. Мастер, хватит ныть. Я… – я посмотрел на свои руки, – мальчишка… Мастер, да хватит уже трястись-то! Живем один раз. И умрем тоже раз. Два раза умереть при всем желании не получится.

Мастер Клоту замолчал, принялся напяливать свою маску.

Опа, вот это да.

Я даже и не предполагал, что это будет выглядеть так!

Маска представляла собой большой шар с клювом на деревянных распорках. В клюв мастер Клоту как раз закладывал какие-то резко пахнущие травы.

– Балаган, – сказал я. – Что это, мастер Клоту? Зачем это?

– Это лекарская защитная маска, ваше высочество, – обиделся мастер Клоту.

– Да вот ничего себе! А руки помыть не догадались, мастер? От грязных рук куда как больше болезней, чем от плохого воздуха… Ты сначала больного касаешься, заражаешься, потом здорового за руку берешь – и его заражаешь! Микр… Мкрб… Мельчайшие частицы болезни передаются от человека к человеку вместе с грязью на руках, на посуде, да даже просто на улице! А попав в тело, эти мельчайшие частицы плодят друг друга, и болезни становится много! Чтобы этого не было, надо мыться и обязательно мыть руки… Что?

Мастер Клоту затряс головой, клюв маски заходил ходуном, словно птица хотела клюнуть саму себя в пузо. Идеи оказались для него очень диковинными.

– А, с другой стороны, если до сих пор не свалились, то и дальше не свалитесь. – Махнул я рукой. – Двинулись!

Я впереди, за мной мастер Клоту, за нами негр с лекарским сундуком.

– Ваше высочество! – Статная дама встретила меня в воротах. – Большая честь для нашего дома, но я не могу вас…

Я посмотрел на нее. Высокая, такая же прямая, как и сержант. И если бы не длинное прямое платье и седые волосы, собранные в узел на макушке, она стала бы походить на сержанта еще более, разве что меча в руке не хватает. Ого, а на поясе-то кинжал висит в ножнах, простой, да рукоять вся истертая.

Непростая бабушка. Но какая бабушка могла быть у такого сержанта-то, а?

Так что лучше наладить контакты.

– Да бросьте вы уже, мастер Клоту мне все мозги проел на эту тему.

– Ваше высочество? – Седые брови взлетели вверх.

– Имею в виду, что надоел. Это такое выражение. Я его услышал у послов другого государства. Вот и применил не задумываясь. Вы не пригласите меня в дом, уважаемая… э-э, не знаю вашего имени, простите? А то соседи вон через забор глядят… Придумают еще что плохое.

– Конечно, ваше высочество. Я – баронесса Ядвила, мать барона Седдика. Пройдемте в дом, слуги приготовят обед… – Но повела почему-то куда-то в сторону от главного входа, предварительно поглядев в сторону небольшой такой пристройки.

– Баронесса, – остановил я ее. – А где барон Седдик и что с его женой и сыном?

– Дочерью, ваше высочество. – Баронесса Ядвила оправила длинное платье, судорожно сжав ткань в кулаки. – Они больны и живут отдельно.

– А барон Седдик сейчас с ними?

– Да, ваше высочество.

– Так ведите туда.

– Но…

– Баронесса, что значит «но»? – поинтересовался я.

– Прошу вас, ваше высочество. – Склонилась в коротком поклоне баронесса.

Ну вот, теперь пошли. Главное, самому не бояться. И про повязку не забыть. Если это туберкулез, то должна помочь… Наверное.

Внутри усадьба была очень красивой. И чем-то напоминала мне древнеримские усадьбы, как я их на картинках в учебнике истории видел. Белые стены, красная черепичная крыша и лиственницы, умиротворенные люди. Вот, даже фонтанчик небольшой есть. Около него суетятся слуги, что-то черпают большим сачком и кладут в ведро рядом.

Больные жили отдельно, в небольшой одноэтажной беседке. Слуга с большим опахалом у входа, на котором был изображен ало-черный глаз, склонился в поклоне, а я раздвинул рукой занавески и зашел внутрь.

– Добрый день, барон Седдик. Разрешите к вам присоединиться?

– Ваше высочество? – Барон Седдик едва не уронил здоровенное блюдо, на котором навалом лежали какие-то фрукты. – Что… Тут?

– Ну да. – От повязки я, по здравому размышлению, решил отказаться, потому что сержант уже который день жив-здоров, со своими домашними общаясь. Значит, не заразился, если до сих пор не помер. Ну и мне тоже бояться нечего. – Кого же вы еще ожидали увидеть? Пришел в гости… Прошу прощения, что незваным.

В беседке пустовато. Две высокие кровати, два стула, стены в белых простынях. В центре курилась небольшая жаровня, почти такая же, как и у меня в комнате… То есть в покоях. На кроватях, по горло укрытые, женщина и девочка. Черты лица правильные, но уж очень заострились, и лица бледные. Одни синие глаза выделяются, и аккуратно разложенные по подушкам расчесанные темные волосы. Возраст не понять никак, слишком уж истощены.

Восковые куклы, а не люди. Кожа до того бледная, что похожа на грим артистов японского театра.

– Здравствуйте, уважаемые… Простите, не знаю ваших имен.

– Моя жена, баронесса Лоя. Наша дочь, Лана.

Услышав свое имя, девочка открыла глаза, повернулась чуть, поглядела на меня. Баронесса Лоя осталась безучастна, она все так же лежала и глядела в потолок через полуприкрытые веки. Лишь под грубым серым одеялом шевельнулись руки, кажется.

– К… – От совершенно земного имени я едва не поперхнулся. Сначала Виктор, потом Ирма, вот теперь Лана. Один я Седдик, да и сержант тоже. – Очень приятно, уважаемые. Ну, а я принц Седдик. Наверное, обо мне вы слышали.

– Да, ваше высочество, – тихим голосом произнесла Лана. – Я слышала о вас. Вы долго болели, а потом выздоровели. Почти как я. Только я почему-то не выздоравливаю.

– Это… Это так, Лана. Кстати, вот этот большой птиц с белой головой не летает, он – мастер Клоту. Вы уже знакомы?

– Да, ваше высочество, – сказала девочка. Показалось мне или нет, но по ее ссохшимся губам скользнула легкая улыбка? – Мастер Клоту дает нам лекарство.

– Ну и хорошо. А что с вами случилось, расскажете?

– Мы заболели, ваше высочество, – ответила мне женщина. Я даже вздрогнул, никак не ждал, что она начнет говорить. – Давно. Уже давно. Мы пьем лекарство. От него нам становится лучше.

Говорила она как-то механически и отстраненно. Словно говоривший еще тут, но вещает он из дальних далей. И разум его не тут, с нами, а где-то там, далеко, за облаками. И очень огорчен разум его, что приходится отвлекаться на такую ерунду, как беседа с простыми смертными.

Я едва не выругался вслух. Что ж такое-то творится тут? Как бы из них наркоманов не сделали…

Когда я еще начинал только работать, то поставили меня на подхвате в «Василёк», на дискотеку. Билетики проверять. Ну, проверял. И по сторонам смотрел тоже. Костик, в бытность свою санитаром в бригаде, насмотрелся их достаточно, и мне тоже показал, как их узнавать надо.

Наркоманов, даже с небольшим стажем, сразу видишь.

Не знаю, может, это что-то в них есть, в глазах. Какая-то неустроенность, неуверенность в завтрашнем дне. Получится ли достать дозу, нет? Получится ли выпросить у родителей денег? Получится ли продать что-то ненужное? А может, за компанию с кем вкумарить? Хотя это уже из области фантастики, настоящая, хорошая наркота дорогая, ее мало кто может себе позволить, а торчок со стажем никогда свой «баян» не разделит. Вот такие постоянные расчеты, ни на что другое мыслей не остается. Компьютер в голове щелкает только одну задачу, все ресурсы на это идут. Как на ниточках-веревочках ходит.

А уж сленг их… Так это вообще что-то. «Друг, друг, есть что». Дай, друг, на счастье лапу мне. До сих пор от слова «друг» коробит. Причем напускное все это, фальшивка, красивая блестящая обертка. Все люди братья, а мы так вообще семья, ага. В ломке друзей не бывает, а при виде дозы все эти дружбы кончаются. Ломает так… Словами это не описать, видеть надо… Нет, лучше не надо.

Живое тело, бьющееся в припадке, ни головы, ни рук, ни ног не различить. Напряженные все мышцы сразу и дикий, изматывающий вой на одной ноте: «Дааааай!» Девчонка его со своей дозой, которую только что где-то выцепила, в сторону шарахнулась и тишком, бочком куда-то шмыгнула. А мы вокруг собрались, не знаем, что делать. Руки ему крутить-то вроде еще не за что, да и не по закону это… Он же ничего плохого еще не сделал, да и потом скажут: «Это же больной человек! Его не бить, его лечить!» И жалобы всюду, от прокуратуры до международного Гаагского трибунала. Так и стоим кружком, публика шарахнулась, только вмазанные пляшут, им все равно.

Вой прервал Костик, приведший бригаду «скорой».

Те выматерились, но все же забрали с собой, увезли. Через несколько дней снова стал возле дискотеки тереться, да не пускали его уже. «Администрация развлекательной площадки „Василёк“ имеет право отказать вам в посещении без объяснения причин». Нафиг. Дома у себя ширяйся, чучело.

Через силу заставил себя улыбнуться.

– А давно ли вы так? Я вот пять лет валялся. Все бы ничего, да скучно.

Женщина не отреагировала. Девочка тоже.

Так, надо меньше трепать языком.

– Если уж кто вам поможет, так это только мастер Клоту. Баронесса? Лана?

Баронесса полностью ушла в себя. А я смотрел на девочку. Интересно, сколько ей лет? Сержанту где-то тридцатник, значит, ей не больше десяти. И уже выглядит как маска смерти? Что же за болезнь-то такая?

– Лана? Что ты любишь делать?

Не думал, что она мне ответит. Но вдруг как-то шевельнулись ее губы.

– Гулять. Мне очень нравится гулять по набережной.

– Выздоравливай. У меня целая карета простаивает целый день. Дам покататься… Пока сам занят буду.

– Обещаете? – спросила она. Как-то нервно очень спросила. Словно ее что-то мучило, не давало сосредоточиться на ответе… Ломка, чтоб тебя! Да у нее просто банальная ломка, я это никак не перепутаю! Разве что некоторых симптомов нет, вроде дрожи, но это же просто от слабости…

Между тем мастер Клоту вынул из шкафчика у стены пузатую бутылку темного стекла с длинным горлом, оплетенную тонкой проволокой. Небольшим ножом срезал печать над горлышком, разлил пряную и вязкую, как машинное масло, жидкость по высоким чашкам. Потом добавил воды из кувшина, размешал все это длинной серебряной ложкой. Поднес поближе к маске, что-то рассмотрел.

Я подошел поближе. В ноздри потянуло резким горьким запахом, чем-то напомнившим мне полынь и еще почему-то абсент. Вроде бы по одному запахи хорошие, приятные, но от этого меня чуть не вывернуло наизнанку.

– Мастер Клоту. Как давно они в таком состоянии?

– Ваше высочество…

– Хватит меня уже высочествовать. Отвечай быстро и четко. Состояние ухудшилось? В последнее время? Да?

– Ухудшается, ваше высочество, – мрачно ответил сержант от стены.

– Куда тут присесть можно? – Я осмотрелся. Сержант указал мне на стул, на который я и приземлился с благодарностью. Два мертвенных, просто пластиковых лица на кровати. Ну что же такое-то? Почему дома, в больницу надо же?

Ты еще «скорую» вызови, принц. Забыл тут совсем, где и кто. Тут больницы еще не скоро придумают. Даже факультет врачевания в Королевском университете еще до такого не додумался, чтобы собирать больных вместе. Да и хорошо это, потому что о гигиене и инфекциях понятия никакого… Вымрут все пациенты от холеры или сепсиса. Вымрут. Достаточно одному туда попасть – и всё, привет всем.

Но с этими-то двумя что?

Между тем мастер Клоту осторожно приподнимал баронессу за затылок, прислонял к ее губам чашку. Сержант не смотрел в его сторону. Он вообще глядел перед собой и ничего не видел.

Я едва не выругался в голос.

Баронесса меж тем расслабилась, сделала глоток. Большая нелетающая птица перешла к кровати дочери сержанта.

– Седдик. Децимал. Очнитесь. Как это началось? С чего? Да рассказывай же! Что стоите? Они кашляли? Чихали? Они находились рядом с больными такой же болезнью? Они спали в помещениях со сквозняком на полу? Их родные болели чем-то похожим?