Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Соавторы: Николай Степанов,Влада Ольховская,Алексей Вязовский,Алексей Изверин,Ник Ивашев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 345 страниц)

Глава 25

И каждый пошел своей дорогой,

А поезд пошел своей.

«Машина времени»

Следующим сном меня ждал сюрприз.

Тренироваться мы теперь решили в поместье Седдика. И для мастера Клоту поближе, на больных… То есть на выздоравливающих посмотреть, и мне лучше – ближе ехать.

И сегодня децимал Седдик на тренировочной площадке был не один. Трое парней, молчаливых и сосредоточенных, высушенных и длинноруких. Двое из них держали в руках тренировочные мечи, третий поправлял завязки на тренировочных доспехах. Тех самых, в которых песок засыпают и заставляют с этим бегать… Седдик стоял рядом и довольно оглядывал троицу.

– Ваше высочество, – заметили меня, поклонились.

– Привет, – сказал я. За моей спиной задышал мастер Клоту.

– Ваше высочество. Это Виктор, Ждан, Волин. Они мои новые ученики, они будут тренироваться с нами.

– Хорошо. Так… – Я посмотрел на них. Все трое похожи друг на друга, темные волосы, светлые лица, синие глаза у Виктора и серые у Ждана и Волина. Виктор самый высокий и самый широкий из троицы. Руки сбиты, бёдра раскачаны так, что даже через свободные тренировочные штаны видно. На лице несколько небольших шрамов, спину держит прямо, как будто корабль, раздвигающий скульптурой на носу буйные происки злодейки-судьбы. Взгляд же веселый и спокойный, большого человека, осознающего свою силу и не пользующегося ей напрасно, но вместе с тем жесткий, непробиваемый. Средний сын в семье. Ну конечно, понятно, почему он жесткий такой, это старшему сыну наследство, младшему сыну родительскую любовь, а среднему что останется.

Чем-то мне Серегу-большого напомнил. Если сейчас выдаст еще что-то вроде «Сахар и соль – белая смерть, лес и водка – зеленые друзья», то я вообще их перепутаю.

Ждан – парень поменьше, но быстрый, ни минуты на месте не стоит, все перемещается. Черты лица у него потоньше, чем у Виктора, мышц поменьше. Но глаза-то очень внимательные.

Волин такой же жилистый и спокойный, но какой-то средний. Нет в нем силы Виктора и внимательности Ждана, но и то и другое в достатке присутствует. Вобрал в себя самое лучшее.

– Так, ребята… – Я оглядел всех троих. – На тренировке меня Седдик зовут. И пинают ничуть не хуже кого другого…

– А если синяк случайно поставим? – спросил Ждан.

Я посмотрел на него, подбирая слово. От того, что я скажу, будут зависеть мои дальнейшие отношения с ними. Мне как-то хотелось нормального, ровного, а не «слуга-господин» и шепотков за спиной.

– Да я нет, а что ты такой уверенный? Вдруг я тебе синяков понаставлю, к королеве жаловаться не пойдешь?

Ждан покрутил головой.

– Не, с моим рылом в те залы не пускают, да и золотых выпрашивать… – При этом он цепко посмотрел на меня.

Сработало, не сработало?

– Хватит слов, – сказал Седдик.

Началась тренировка.

Как-то Петр Сергеевич под хорошее настроение объяснил нам, почему предпочтительна тренировка в группе, куда постоянно приходят новые бойцы.

– К старым-то уже привыкаешь, все знаешь, что человек в следующий миг сделает. Иногда просто рукой махаешь, а противник уже знает, куда удар будет. До него не коснулись, а он падает. А новенький этого всего не знает, от него в бороду огрести на раз можно.

– Это точно, – сказал Костик тогда, потирая челюсть. Ему даже через тренировочный шлем досталось.

Сначала физическая подготовка, надели тренировочные доспехи и бегом вокруг усадьбы. Охрану нашу пригласили внутрь, сейчас они сидели на поляне и смотрели, как их подопечный в компании троих юношей старше него носится как угорелый.

Потом тренировочный бой, отработка движений. Сначала я стоял в паре с Волином, потом его сменил Ждан, а потом и Виктор. Потом вольный бой, где Ждан быстро ставил мне синяки и следил за моей реакцией. Я шипел, Ждан ухмылялся, потом посмотрел оценивающе и ухмыляться перестал.

Ну, дальше силовая программа, сто раз тренировочным мечом ударить, пятьдесят раз присесть, пронести большой камень, будь он неладен, два раза по сто шагов… Ну, это уже мне знакомо, я таскал, обливаясь потом.

А вот теперь можно и свалиться, и валяться на траве, смотреть в небо.

Рядом со мной распростерлись Виктор и Ждан, Волин тоже не задержался.

– Ну вот, на первый раз вы познакомились, – подвел итог Седдик. – Хорошо все себя показали. И потренировались тоже хорошо. Завтра чтоб с первыми лучами были! Седдик… Ваше высочество. Не откажете ли в любезности? Граф Слав, декан факультета врачевания Королевского университета, желал бы присутствовать при ужине.

– Граф Слав? – Я вспомнил жилистого графа. – Да, конечно же, буду очень рад!

– Ваше высочество! – С порога поклонился мне граф. – Рад видеть вас еще в большем здравии!

– Да, я тоже рад себя видеть в еще большем здравии, граф!

– О, ваше высочество… Вы даже не представляете, как я рад известиям о выздоровлении семьи моего давнего друга, барона Седдика.

Вот, значит, они еще и друзья.

– Ну, как я понимаю, до окончательного выздоровления их еще далеко, потому не будем зарекаться…

Вот странно, если они друзья, так почему же тут оказался мастер Клоту, а не граф Слав?

– Да, не будем! – согласился граф. – Не ожидал я от мастера Клоту, не ожидал от него, что так быстро он сможет поставить на ноги людей, которые больны лихоманкой… Ваше высочество, вынужден признать, что я в нем ошибался. Причем с самого начала.

– Граф, что же вы, как доктор…

– …не помогли баронессе и ее дочке? – закончил за меня граф. – Сожалею, ваше высочество… Пусть я первым кину камень в того, кто скажет, что я не пытался.

– А как же раньше лечили… Лихоманку? – спросил я.

– Впервые о случае излечения я узнал недавно. От барона Седдика.

– Ничего себе… А что же делали с больными?

– Давали большую дозу отвара. Человек засыпал и не просыпался.

– Однако. – Покрутил головой я. – Но откуда данные, что от малой дозы отвара может наступить исцеление?

– Такие способы были распространены в Рохни, ваше высочество. Давно уже. Были слухи о том, что кто-то исцелился вот так.

– Погодите-погодите… Так вы предложили барону Седдику такой способ?

– Ваше высочество, врачи иногда должны принимать сложные решения… – поклонился мне едва заметно граф Слав.

– Чем же вы руководствовались? – спросил я. Нет, ну какого черта я лезу со своим-то уставом и в чужой монастырь? Да просто интересно стало, что тут да как, вот и лезу! Мир-то все еще чужой, незнакомый для меня. И узнать тут еще мне многое надо.

– Облегчением страдания больных, ваше высочество. Болезнь слишком сильна, и напрасно длить страдания без надежды на жизнь слишком жестоко.

– А как же клятва Ги…[29]29
  Часть клятвы Гиппократа гласит, что «не дам никому смертельного средства и не покажу к тому пути». Некоторые понимают это так, что врач не должен давать больному яд даже для облегчения страданий.


[Закрыть] – Я осекся. Какая еще клятва Гиппократа? Тут такой-то и не знают. Не говоря уж о Гиппократе. Я б еще про клятву врача Советского Союза вспомнил.

– Клятва, ваше высочество? Что за клятва?

– Не важно, не судите строго. Я просто ошибся…

– Ваше высочество, граф! – раздался голос баронессы Ядвилы. Беседовали мы с графом как раз у входа в зал. – Проходите, обед уже на столе! Седдик, сынок! Где ты? Все уже готово! Эй, ты! Где барон? Пригласи его немедленно!

Мимо нас шмыгнул лакей, побежал искать барона Седдика.

За ним вышла баронесса.

– Прошу вас к столу!

Вернулся лакей, объявил, что барон будет через несколько мгновений.

Через несколько минут и в самом деле появился децимал. Вытер руки узорчатым полотенцем, висящим у входа, прошел в зал, сел. Лакеи принялись разносить блюда, расставлять перед нами. Положили вилки и ложки, поклонились, удалились.

Начали есть. Граф улыбался во все тридцать два зуба, что-то говорил смурной немного баронессе. Когда баронесса чуть оттаяла, переключился на меня, стал рассказывать про Морскую стражу.

– Мой отец, добры к нему боги в Светлых Чертогах, отправил меня сначала в Морскую стражу, на корабль уважаемого барона Альтида, и сразу назначили на стражу огня… О, баронесса, сторожить огонь на корабле дело очень тяжелое и хитрое. Все угли хранятся в специальной жаровне, прикрепленной к палубе и закрытой со всех сторон металлической решеткой. Страж огня назначается капитаном и всегда должен следить за жаровней. Никто, кроме капитана и боцмана, входить в караулку не может, страж огня вправе любого другого просто зарубить на месте, независимо от того, дворянин это или простой матрос. Огонь на корабле дело страшное, бежать от него некуда, а потушить не успевают, хотя море вокруг[30]30
  Почти что реальные обычаи, на деревянных кораблях с огнем, фонарями и пороховыми складами было очень строго.


[Закрыть]. Вот так и простоял с неделю, а потом сразу выдвинулись в большой поход. Тогда как раз появились большие пиратские семьи из океана, дикари с юга. Они приплывали на больших лодках, соединенных меж собой… Две или три лодки соединяют длинными жердями, на центральную ставят парус, и плавают себе… Могут плыть очень далеко. На каждой такой лодке может быть до тридцати воинов… Мореходы они хорошие и воины тоже хорошие, да с оружием у них, спасибо Светлым богам, беда. Металла хорошего у них дома обрабатывать не умеют, все оружие либо наше, либо еще где-то захватили.

– Я не думала, что дикари забираются так далеко на север, – сказала баронесса.

– Пока тепло, они и дальше забираются, – ответил граф. – Иногда их вещи находили даже у кочевников, хотя как… Лишь боги ведают. Но это я отвлекся. Значит, приплыли они, высадились на острова и вырезали пару кланов пиратов. Захватили несколько судов. Ну, и поплыли мы, собрали солдат, из молодых… Остров штурмом взяли, долго бились, но сожгли три лодки их. Дикари похватали добычу и отступили, с тех пор их не видели. В том сражении много народу отличилось. А когда Королевский университет собирал экспедицию, попросился к ним. Три парусника, две сотни моряков и десяток ученых поплыли исследовать береговую линию юга. Думали, что до штормов успеем, а затянулось это на пять лет. Там-то я как раз и научился врачеванию ран. Лекарь-то наш сразу шальную стрелу словил, отравленную… И помер через пару дней от лихорадки, хотя стрелу я удалил. Дед-то мой лекарем был, еще при королеве Альваре. Там же дворянство и заработал, графский титул, за беспорочную службу. Владений вот не приложилось как-то…

– Благородный человек дворянство получает разными способами, – сказала на это баронесса Ядвила. – Ваше высочество, почему не едите пирог? Наш повар сегодня старался…

Да, география тут богата, надо сказать. Есть север, есть юг. Судя по рассказам графа Слава, юг почти не исследован, да еще оттуда приходят дикари постоянно…

– …так то не сложно, – продолжал рассказывать граф. – Острова-то в море далеко, к ним не подобраться, особо когда сезон штормов идет. Не зная гаваней да мелей… А если собрать большой флот, то пока фарватер разведывать будут, пираты успеют уйти, спрятаться. А то и ночью напасть, пока флот на стоянке. Вот так сожгли флот морского герцога при Урии Четвертом. Просто приплыли и забросали горшками с углями.

Перемены блюд тут тоже были. Первое, второе, третье. На первое что-то вроде густого бульона, второе – жаренный с овощами поросенок, а третье – настойка и здоровенные пироги с какими-то ягодами.

– Благодарю вас, уважаемая, но я же маленький мальчик-то! Мне столько точно не съесть, а то я стану, как шар…

Все улыбнулись.

Закончилось принятие пищи, зашли лакеи, убрали все со стола. Вошли новые, застелили новую, чистую, хоть и кое-где штопанную скатерть, расставили подсвечники.

Баронесса как-то незаметно удалилась, ушли и лакеи. Остались только три человека. Я, сержант и граф Слав.

По инерции поговорили про армию, вооруженные силы королевства.

Я узнал, что помимо Пограничной стражи тут была и Морская стража, и еще Горная. Три именных легиона, каждый для своих задач. Чтобы имперцам не уподобляться, название «легион» король-рыцарь Мург заменил на «стражу», но суть от этого не поменялась.

Пограничники следили за степняками, и были они самые-самые подготовленные для этой задачи. Собирались там самые отчаянные и умелые рубаки, вроде барона Седдика. Потери в Пограничной страже большие, кочевники народ беспокойный и противник серьезный. Но выжившие в схватках и ушедшие на покой легионеры не жалели, на два поколения освобождение от налогов, вольности разные… Иногда и дворянином стать получалось, а то и поместье себе оттяпать. На границе, конечно, ну да там не привыкать!

Сейчас пограничники под командованием графа Лира всем составом плотно засели на границе Предвечной и королевства, а поскольку их количество сильно сократилось, то границу им удержать было ой как трудно. А чтобы пограничники и дальше не разбегались, их подперли со стороны королевства наемниками…

Морская стража обеспечивала спокойствие на морских путях. Пиратов гоняли, торговцам помогали, ну и прочее по мелочи.

Все суда, что заходили в королевство, оставляли тут немалую долю прибылей. Порт Ильрони всегда был одним из немногих мест, где торговцы могли чувствовать себя в безопасности. И даже не платить за постой кораблей королевской власти… Нет, частники-то, выстроившие пирсы и причалы, с купцов деньги драли, и с выдранного платили налоги. Но в других-то портах любой торговый корабль рассматривали как корову с больши-им таким выменем, к которому присосаться есть святая обязанность любого чиновника любого королевства. А у нас красота! Нет пошлин за стоянку, нет пошлин за транзит, нет пошлин на груз, нет пошлин на просто так что-то там, на содержание левой ноги монарха… И даже косвенных налогов нет почти, что удивительно. Частники обходились купцам много дешевле, а уж как они там дальше с монархом своим рассчитаются – так то не купцов дело! Как и большой базар, где можно продать что угодно. Как и караваны, с которых тоже не брали пошлин и которые шли через тракт по Предвечной, охраняемые Пограничной стражей…

Да еще и побережье тут на долгие дни пути сплошь камни да пески, воды нет, еды нет, ничего нет. Зато дикари есть, рады любому кораблю. Команду можно до смерти запытать, груз разграбить, корабль сжечь. А в другую сторону горы да горы, ну и такие же дикари, с радостью ожидающие любой корабль, имеющий несчастье пристать к берегу.

Неудивительно, что в порту Ильрони такое столпотворение, торговцы из Империи и Срединных стран, торговцы с юга, еще откуда-то… Для рынка даже выстроили отдельный квартал, так и названный – «Рыночный», по соседству с портом.

Да и в самом королевстве купцов прибавилось знатно. Опять же виной всему умная налоговая политика королей или регента, смотря кто в тот момент главнее был.

И также неудивительно, что на островах, лежащих в море напротив побережья, завелись пираты. Одно время они стали большой проблемой для королевства, когда во времена Урия Четвертого, того самого короля-грибоеда, в одно прекрасное утро к стенам Ильрони приплыл целый пиратский флот. Кое-как пиратов отбили, но Морское герцогство они успели разорить знатно.

С тех пор стали развивать морской флот, а в помощь ему начали набирать специальный отряд, Морскую стражу в просторечье. Людей, которые могли сражаться и на кораблях, и на суше. Отбирали, учили долго, тренировали на совесть. И, конечно, вольности, вольности, вольности…

Работы у них меньше год от года не становилось. Памятуя о том пиратском флоте, Морская стража постоянно патрулировала острова, заходила на много дней пути по побережью, да и просто вокруг плавала, за порядком следила.

А Горная стража самая маленькая, но работа у них тоже ответственная. Вдоль по побережью от королевства горы, да и от Предвечной мы тоже горами отделены. Населены горы вроде бы не особо, но все равно народец тоже дикий, веселый да непосредственный, как малые дети. Убьют, плакать не будут. Живут всегда по закону сильного, этого у них не отнять. Типа если сильно в лоб дали, то сразу по закону, а пока ребра не пересчитают, то и без закона хорошо.

Остальное войско комплектовалось дружинами и ополчением. От Морского и Закатного герцогств в случае опасности приходили дружины, три-четыре тысячи человек. Воины их назывались кольчужники.

Кольчужники – это обычные воины. Типа тех, что в городе стены охраняют. Меч, нож, копье, большой щит, кольчуга, шлем. У кого и простой лук. Прикрываются щитами, колют копьями. Есть и конные, ученные конному бою. В бой идут чаще под началом барона, а то и под началом лейтенанта. На самом деле не лейтенант, конечно, слово означало что-то вроде «управитель», то есть тот, кому барон передал свои полномочия по командованию этим войском. Иногда для облегчения управления войском лейтенант набирает из рядов воинов десятников, децималов. Короче, войска на все случаи жизни. Широкоуниверсальные. Набираются они из поместья самого барона и кормятся на его же деньги. Обычно с поместья таких по десять-двадцать бывает, в среднем. Но встречается и два-три, если барон скупой, а то и сто-двести, если поместье богатое, или барона кто-то деньгами поддерживает. Да и потом, жить-то можно и за счет военной добычи… Если умеючи. Вот у Седдика десяток кольчужников был, он их при себе держал, да потом отпустить пришлось, когда с деньгами стало напряженно.

Обычно бароны просто отдают своих людей, кто помоложе да покрепче, на службу к графу, при себе оставляя с десяток человек на случай неожиданностей. Ну, это в неспокойных краях, а тут, вблизи от столицы, многие бароны давно уж свои поместья на откуп сдали… Да, да, тут тоже откуп есть, как и у нас, в моем мире! Сами бароны живут в городе, по балам да по приемам, им денежка капает от откупщика, а откупщик в это время из поместья соки выжимает. А учитывая, что за кольчужников какая-то денежка капает, то откупщик старается их запродать почти что всех, а с оставшихся денег выжать максимум.

Сложно, короче, все.

– Так а смысл какой-то есть солдатам служить?

На меня поглядели как на идиота.

– После двадцати лет службы солдат получает свободу и землю, а также позволение селиться и завести семью. Это многих привлекает.

Рангом ниже стояло ополчение. В сложных случаях свободные землепашцы и горожане обязаны были прийти воевать за короля. Никто их специально не обучал, никто не думал о том, как они будут стоять в бою и какое у них оружие. Одно слово – ополчение. По боевым качествам оно годилось только на стенах городов стоять да патрулировать улицы. И если что, звать на помощь старших.

Еще была городская стража, подчинялась королю. В столице не так много, сотни три, под командованием графа Нидола Лара. Патрулировали улицы, усмиряли беспорядки, стояли на посту в Рыночном квартале… В общем, аналог полиции. Воины вооружены чуть получше, чем ополченцы, набирались из горожан, и им даже платили жалованье.

Наособицу была рыцарская конница, она же королевская гвардия. Это дворяне, рыцари и даже иногда бароны, у кого хватает денег на рыцарский доспех и на содержание всего этого добра. При короле Мурге сильная, при Седдике Третьем Добром пришла в упадок, правда, в промежутке умудрились надавать некстати сунувшимся рохнийским рыцарям по самое не балуйся. Граф Дюка после смерти короля хорошо королевских рыцарей проредил с помощью наемников, а остаток подмял под себя. Получился отдельный элитный рыцарский отряд. В условиях средневекового мира сила из сил, тяжеловооруженные всадники сметут любое противостоящее войско. Иное дело, что их где-то полторы сотни всего, количество постоянно колеблется, при каждом рыцаре по три-четыре оруженосца и ученика, которые в прямом столкновении обычно не участвуют, но тоже могут мечом помахать или копьем ткнуть получше среднего кольчужника.

А еще наемники. Эти наособицу, им королева платит сама.

Нанимались тут часто целыми отрядами. И нанимателю удобнее, отдал определенную сумму и получил услуги, не надо договариваться с каждым наемником отдельно, и наемнику удобнее, вокруг все уже свои, проверенные люди, да и любые неурядицы что с оплатой или еще с чем удобнее урегулировать через капитана отряда, чем через нанимателя. В Соединенном Королевстве таких отрядов было четыре.

Два отряда в городе сидели.

Один «охранял» порт, назывался отряд Рока Одноглазого. Они как раз засели в тех фортах, которые я видел, когда тут просыпаться еще только начал. Сделали этот форт, он назывался Правый Клык, своей резиденцией. Всего около полутысячи человек, и еще с ними три драккара, гребные галеры местные. Защищали порт от пиратов. Галеры уже в причал вросли, а сами наемники от пьянства опухли так, что на галеру не пролезли бы.

Второй отряд, отряд Чекванди, тоже в полтысячи человек, сейчас сидел в Нижнем городе, около кварталов бедноты. Нашлись там склады какого-то купца, вроде бы бывшего главы торговой гильдии, посмевшего еще в самом начале правления королевы что-то такое не продать графу Лургу… Товары, оставшиеся после исчезновения купца, давно продали, а теперь в складах поселился наемный отряд. Хваткие и верткие ребята, специализировались как раз на подавлении народных восстаний. С ними знаком был Лесной Барон, год назад они его неплохо пощипали, вольные стрелки втрое сократились. Правда, быстро восстановили численность.

Третий отряд, в две тысячи человек, засел в бывших королевских складах за общей стеной. Не очень далеко от города, но и не близко, и руководил им некто барон Гук. Очень хорошо подготовленные ребята, специализировались они на взятии разных мелких укреплений, вроде баронских и графских замков.

Последний, четвертый отряд был самым большим. Отряд Каллуфа, пять тысяч человек. Они сторожили дорогу в глубь страны не только и не столько от степняков, сколько пограничников графа Лира. Стоило бы графу покинуть свое местоположение на границе Предвечной, то на пути его оказался бы отряд Каллуфа. Сильные воины, универсалы, очень большой отряд даже по меркам Империи, никто и не знает, как же удалось его нанять.

Есть еще дворцовая стража. Сотня человек, когда-то прошедших службу в именных легионах, ветераны…

– Раньше обязаны были, – вступил в разговор сержант. – Раньше. Теперь набирают молодых дворян из лояльных королеве семей… Если они еще остались. Или наемников. Воинского умения не преподают совсем! Как уважаемого барона Седдика… – граф коротко наклонил голову в сторону моего учителя, – …изгнали, так мастеров фехтования и не осталось. Нет денег на воинскую подготовку! Если гвардеец хочет фехтованию учиться, то пусть за свой счет себе учителей и нанимает, а в казне денег на это нет. Зато на новые мундиры деньги нашлись, граф Ипоку в покроях парадных одежд хорошо разбирается, все у него чистенькие, наглаженные и сверкают златом-серебром. Молодежь уже и кольчуг не носит. Все оружие только церемониальное… Все только на наемниках и держится. В охране замка уже только они и остались, граф Дюка их где-то набирает, по одному, отряд нанимать не хочет, предпочитает с каждым отдельно договариваться.

– Что за наемники?

– Кто откуда, ваше высочество. В основном из Рохни, оттуда много дворян уезжает, есть причины… Но есть и имперцы, и даже несколько южан.

– Надо же. А меня тоже охраняют наемники?

– Среди отряда вашей охраны три рохнинца, вардолец и разорившийся барон из Дарга, – вмешался сержант. – Остальные наши рыцари. Лейтенант Лург имеет родню в Империи.

– Да, про лейтенанта Лурга не скажешь, что он отличается храбростью, – осторожно произнес граф Слав.

– Да трус он, – отрезал сержант. – Трус жуткий. Распустил охрану…

– Н-да. – Я поежился, вспомнив, что моя охрана при нападении Лесного Барона и не сделала толком ничего, сразу с лошадей попадали наземь, притворившись, что их нет. – А остальные? Ну, кто сидит в гарнизонах крепостей, кто служит на кораблях?

– В гарнизонах стоят части именных легионов либо кольчужники из свободных землепашцев и горожан, – взял слово сержант. – Зависит от того, что за крепость. В замке Ван пополам наши и кольчужники были. В Ореховой, где моя сотня стояла, кольчужников не было почти, но там откуда им взяться, деревень окрест нет, степняки регулярно оборону пробуют, не выжить там крестьянам… Сейчас уже не знаю, как там…

– Неделю назад в Ореховой уничтожена неполная сотня Пограничной стражи, – сказал граф Слав. И со значением добавил: – Командир спасся. И теперь ему доверили набрать новый отряд.

– Не-слы-хан-но! – Сержант хлопнул по столу ладонями в гневе. – Король Мург Первый казнил бы дворянина, который… Который… Да он же просто бросил свой отряд!

Граф Слав налил себе вина из высокого бокала, но пить не стал, вздохнул, зачем-то подвигал по столу большой бокал с красным вином. И промолчал.

Седдик внимательно посмотрел на меня и, осторожно подбирая слова, спросил:

– Ваше высочество, а что же вы думаете делать дальше?

– Ну, посижу еще в приятной компании, а потом домой, спать, – на голубом глазу ответил я. Честность вообще очень хорошо ребенку дается, как я уже успел заметить. Неужели взрослые такие вот простые?

Но мои собеседники оставались серьезными.

– Это не шутки, ваше высочество, – сказал доселе молчавший граф Слав. – Еще пара лет такого правления, и из Предвечной придет большая орда, а с моря высадятся легионы Империи. Встречать их нечем. Именные легионы развалены, дворяне служить не рвутся, а простолюдины, которые приходят… Так они хуже степняков. Грабят, убивают, крестьян воруют. По слухам, некоторые дворяне в доле, а некоторые проводят время в столице, оставив за себя лейтенантов. Наше войско превращается в сброд, оно не способно защитить королевство даже от степняков, не то что от имперских легионов. Ваша матушка, королева Мор Шеен… Прошу простить… Мор Шеен думает, что она самая хитрая. Но это далеко не так. Империи, как кровь, как небо, нужны новые страны, с которыми можно торговать. Кочевникам нужны старые земли, те, которые ваш благородный предок, король Мург, присоединил к королевству. Аристократии Империи нужны новые крепостные, своих они повывели голодом да работами на полях. И никому не нужна ваша матушка и четверка графьев при ней. Они там только пока не мешают…

– Ничего себе не мешают! – удивился я. – Тут половина страны не знаю чем занимается. А вторая половина уже, наверное, поразбежалась. А графья никому не мешают…

– Все, кому они бы мешали… Те или сбежали, или мертвы. За время правления королевы в Альтзоре и в Империи есть целые анклавы ильронцев. Не говоря уже про пиратов на островах… Сильно выросших в количестве за счет недовольных и беглых крестьян. Поговаривают, что там уже как бы не пара тысяч воинов.

– Так что же вы предлагаете, граф? – спросил я. – Бунт? Пойти к войскам, выступать с броневика… С телеги? И что потом? Если поджечь такой пожар, то тушить его придется кровью… Нашей кровью.

– Нет, ваше высочество. Я, как верный слуга короны, предлагаю вам быть осторожным еще три года. Когда вам исполнится восемнадцать, королева не посмеет не передать вам трон. Против нее поднимутся тогда все. И внутри страны, и вне ее.

– Очень благородное пожелание.

– Да, ваше высочество. Поэтому я рекомендовал бы вам исчезнуть.

– Скажите… – задумчиво произнес я. – Вы давно знакомы с бароном Седдиком?

– Да, ваше высочество. Барон Седдик один из лучших мечников Соединенного Королевства, с честью окончивший фехтовальную школу Ри.

Барон Седдик хмыкнул и отпил вина.

– А вы?

– А я… Когда-то тоже имел определенную славу. Но это было очень давно. Теперь я всего лишь мирный ученый, забывший, как надо держать в руке меч.

– А Лесной Барон?

– Лесной Барон пять лет был комендантом крепости на границе с Предвечной. Его тогда звали барон Алькон. Это древнее имя старой, очень старой аристократии. Баронство Верескового Леса уже было тут, когда сюда высадились ваши благородные предки, ваше высочество.

– А что же он в лесу-то прячется?

– Старый барон в свое время очень приглянулся графу Лургу и попал на виселицу. Это было еще при вашем благородном отце, незадолго до его смерти. Наследник же распустил всех крестьян…

– Как это?

– Есть такой обычай. Когда господин не может заботиться о крестьянах, он их отпускает. Они становятся вольными, до тех пор, пока кто-то не захочет взять на себя заботу на них. Но тут уже возможны нюансы… Не знаю я их всех, вам лучше поговорить на эту тему с нашими законниками, а я всего лишь декан факультета врачевания. Но мы от темы отклонились, ваше высочество! Что вы намерены предпринять?

– Граф, вопрос в другом. Что вы хотите, чтобы я предпринял? Или предпочитаете, чтобы я решил сам?

Граф внимательно так на меня посмотрел. И в его взгляде читалось: «Да молчал бы ты, мальчишка». Ну, это просто все, читать-то людей просто, когда они в тебе мальчишку видят.

– Так вот, я решаю, что бежать никуда не буду. Это поступок труса!

Ну да. Кто тебя знает, граф, чьих ты будешь. Одно дело, что тебя привел Седдик, но это его дело. А я тебя не знаю. Да и потом, ты же доктор, граф? Декан целый. Так почему же твой друг искал отвар и покупал его за такие деньги, что же ты никак ему не помог?

Бежать… Думал я уже про это. И пришел к выводу, что выйдет только хуже. Либо на границе изловят, либо в загранице отравленный кинжал воткнут. Кому кинжал держать – найдется.

А еще я и это-то королевство толком не знаю, а уж про остальные страны и понятия не имею. Тут-то я принц, хоть какая-то, но защита, а там дворянин приблудный. В лучшем случае не заметят, а в худшем… Барон Гонку рассказывал про Мурга Третьего, искавшего помощь в Неделимой Империи против заговорщиков. Помощь-то ему в Империи оказали, воины, транспорт, оружие, деньги, даже жену дали в нагрузку, но лет на десять в этих краях поселился имперский легат, мало не разоривший торговлю королевства, и избавиться от имперцев удалось с трудом.

– Граф, а что вы говорили про три года? Когда наступает мое совершеннолетие?

– В шестнадцать, ваше высочество.

– Вот странно, так что же мне три года ждать?

– Потому что регент передает власть только тогда, когда его подопечный достигает совершеннолетия и когда его подопечный способен принять свои права без вреда для себя и для государства. Первое у вас через год точно. Но вот второе…

– …на усмотрение королевы, – закончил я за графа.

Это я попал, оказывается. Да что же она, королева Мор Шеен, по голове водопроводной трубой стукнутая, чтобы сама, вот так передать мне корону? Да и на кой мне корона? Что я с ней делать буду?

– Да, на усмотрение королевы, – подтвердил граф. – Но она будет вынуждена передать вам власть, когда вам исполнится восемнадцать.

– С чего бы это?

– Ваше высочество, мы не в голой пустыне живем. На Чудной улице в Нижнем городе вот уже со времен вашего прадеда имперское посольство стоит. И посольство Рохни там же, и Дарг. Муравьишки тоже частенько у нас бывают, есть нугарская фактория торговая… Скажу, что дворянство и так косо смотрит на регентство Мор Шеен. Прямое нарушение линии наследования – такой шикарный повод начать войну! Если регентша будет и дальше тянуть, то соседи будут только рады такому поводу восстановить справедливость.