Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Глава 7

Центральный комитет КПСС, Верховный Совет СССР, Правительство СССР.

Памятка пробуждённому.

Товарищ. Если вы, взяв в руки цилиндр серого цвета, с алой лампочкой на крышке, сделали так, что он исчез и впитался в ваше тело, не нужно паниковать. В СССР уже более двух миллионов пробуждённых и их число быстро растёт.

Ели же вы не желаете, чтобы внутри вас находился инопланетный механизм, нужно голосом чётко сказать: «Выгрузка импланта» и после подтвердить команду. Через пять минут из вас вывалится прибор в своей первоначальной форме, и вы, сможете его сдать в пункте приёма получив премию в десять тысяч рублей, и талон на внеочередное приобретение автомобиля.

В ином случае вам следует обратиться в консультационный центр, развёрнутый во всех райцентрах, областных центрах и городах центрального подчинения.

Напоминаем, что скупка и продажа имплантов вне государственных учреждений является тяжким уголовным преступлением и наказывается тюремным заключением от десяти лет, или высшей мерой наказания.

Правда, 16 июля 1981 года.

Многих присутствующих на совещании удивила предельно жёсткая позиция Калашникова по вопросам пробуждённых, но Никита спокойно и терпеливо пояснил, какие риски несут владеющие эфирными узорами, и долгоживущие люди. Тем более, что процент пробуждённых в СССР, а точнее в России куда выше чем в других странах, равно как и количество открывающихся порталов. Хорошо это или плохо, покажет время, но пока требуется взять ситуацию под жёсткий контроль.

– Но вас же никто не контролирует, заметил председатель ВЦСПС Шибаев.

– Это вы прямо сейчас придумали? – Никита словно на вошь посмотрел на главу профсоюзов. – За мной круглосуточно ходят пять сотрудников КГБ, они живут в моём доме, и спят в соседней комнате. Наружное наблюдение стало настолько обычным делом, что я реагирую, когда его нет. Волнуюсь всё ли в порядке с парнями. И это не считая того, что я являюсь офицером Комитета, и по службе подчинён целой куче людей.

– И я считаю, что контроль этот недостаточный! – Буквально взвизгнул Шибаев, чуть подскочив на стуле.

– Товарищи, мне обязательно отвечать на истерику этого гражданина? – Никита обвёл взглядом присутствующих. – Знаете, гражданин Шибаев. Тут мне недавно согласовали интервью, с корреспондентами газет Правда и Известия, и я им обязательно расскажу о вашей хамской выходке. Пусть рабочие сами дадут оценку главе профессиональных союзов СССР.

– Ты не сделаешь этого! – Шибаев вскочил с места, но Никита уже потерял интерес к разговору, и посмотрел на Косыгина ведущего заседание Совета Обороны.

– Товарищ Косыгин?

– Да, Никита Анатольевич. – Алексей Николаевич, скользнул неприязненным взглядом по Шибаеву. – Мне ещё интересно ваше мнение относительно консолидации усилий пробуждённых.

– Я понял. – Никита задумался. – Наверное стоит организовать какие-то консультации, для получивших инициацию, листовки там и прочее. Страна одна для всех, товарищ Косыгин, и пробуждённые тоже наши люди. Нужно чтобы страна повернулась к ним лицом, а не как сейчас – боком.

– Да что ты несёшь? – Председатель ВЦСПС снова вскочил с места потрясая кулаком.

– Валентин Павлович? – Косыгин обманчиво улыбнулся. – А что это вы скачете всё время, оскорбляете участников встречи, руками трясёте… возможно вы хотите поучаствовать в закрытии портала с иномирными тварями? Не вижу на вашем лице согласия. Возможно вы являетесь специалистом по вопросам пробуждённых? Тоже нет? Ну тогда, у вас наверняка богатый боевой опыт, в том числе и боевых столкновений с представителями иных цивилизаций? Я не слышу ответа. – Председатель Верховного Совета обвёл присутствующих взглядом. – Выношу на голосование вопрос лишения места в Совете обороны товарища Шибаева Валентина Павловича, с информированием Совета Профсоюзов, о поведении их председателя, при обсуждении… Единогласно. Спасибо товарищи. – Косыгин кивнул. – Прошу вас, товарищ Шибаев, покинуть заседание Совета Обороны.

Побелевший от ярости профсоюзный лидер выскочил из комнаты, попытавшись хлопнуть дверью, но тяжёлая створка мягко и беззвучно встала на место.

– Продолжайте, товарищ Клашников. – Косыгин приветливо улыбнулся.

– Спасибо. – Никита кивнул, собираясь с мыслями. – Понимаете, каждый одарённый – это в перспективе солдат первой линии. Боец, целитель, мастер узоров и много чего ещё. По определению, его деятельность будет опаснее, интенсивнее и нести кратно больше рисков чем у обычного гражданина, включая даже военнослужащих. Кроме того, эти люди оказались в шокирующей ситуации, и им требуется помощь. Кому психолога, кому тренера, а кому-то и просто консультанта. Им, и возможно их родственникам, потому что я уверен, что всё только начинается. Прорывы в городах мы конечно закроем. Облетим как минимум все крупные агломерации, и повытаскиваем все осколки пси-кристаллов. Но уже пространства между городами не сможем закрыть. Слишком велики территории. И каждый пробуждённый, как потенциально закрывающий такие прорывы – бесценен. Но при этом нельзя пускать в эту сферу никакой криминал, потому что эти паразиты способны изгадить, испохабить любое дело.

– Не любите криминал? – Хмыкнул генеральный прокурор Руденко.

– Не люблю? – Удивился Никита, и усмехнулся. – Да я их всех ненавижу. Все зоны строгого режима, где сидят рецидивисты, просто стёр бы бомбовым ударом. Вывел персонал, и уничтожил. Они же раковая опухоль общества. Сколько мы сажаем людей, сбитых с толку этими крысами, сколько сотрудников МВД, попадается на их крючки…Так называемых воров в законе, и прочих криминальных авторитетов вообще надо бы ставить к стенке, только за сам факт за управления криминалом. Цена нашей так называемой доброты – исковерканные судьбы законопослушных граждан, убитых, ограбленных и изнасилованных этими крысами. А теперь многие из них ещё и получили фактически сверхспособности.

– Министерство Внутренних дел, поддерживает позицию товарища Клашникова. – Министр кивнул. – Уже сейчас, сотрудники милиции сталкиваются с бандитами – пробуждёнными. Пришлось создавать летучие группы из числа активных граждан, пенсионеров и отставников, для ликвидации угроз.

– Минюст, тоже поддерживает. – Министр юстиции Владимир Иванович Теребилов, кивнул. – Мы подготовили проект изменений в уголовный и уголовно-процессуальный кодекс, но послушав Никиту Анатольевича, могу сказать, что ещё ужесточил бы ряд формулировок.

– У вас есть для этого двое суток. – Косыгин кивнул. – Внеочередная сессия Верховного совета двадцатого июля.

– Сделаем. – Министр юстиции кивнул.

– Теперь по прочёсыванию городов и пригородов. – Взял словно министр обороны Устинов. – Сейчас этим заняты практически все наши технические средства разведки, исключая конечно спутники системы раннего предупреждения противоракетной обороны. Если подтвердятся технические параметры очков, предоставленных товарищем Калашниковым, то мы сможем быстро купировать угрозы нашим городам.

– И даже чуть больше. – Никита кивнул маршалу. – С дистанции в километр, кристалл пси, выглядит яркой искрой. Точность достаточная для ориентации оперативных групп на автотранспорте или на вертолётах.

– Отлично. – Устинов кивнул на очки. – Могу забирать?

– В приёмной, портфель у дежурного, там ещё четыре пары. – Никита вопросительно посмотрел на Косыгина, и тот кивнул, мол продолжайте.

– Ну и последнее, хотелось бы создать гибкую систему реагирования на подобные вызовы. Большой сверхзвуковой самолёт, с командой пробуждённых, медиками, каким-то вооружением. Думаю, можно использовать структуры, созданные против шагран, и наземные опорные базы, в том числе и войска, расположенные в нужном районе.

– Думаю нужно отдать им Ту сто сорок четвёртые. – Произнёс министр гражданской авиации. – Для перевозки пассажиров очень дорого, а вот для таких вот целей, самый раз будет. Соберём все машины этого типа в один авиаотряд, и сделаем такой вот летучий корпус. Нужно только проработать вопросы посадочных полос. Как правило аэропорты не смогут принять такую машину.

– Госстрой готов выделить технику и людей, для оперативного расширения и удлинения полос. – Подал голос главный строитель.

– Ещё, я думаю, следует доработать самолёт, добавив десантный отсек, и возможность погрузки крупногабаритного вооружения, например, мотоциклов.

– А это вам зачем? – Удивился председатель КГБ.

– Вы исходите из того, что на земле нас будет ждать заправленный вертолёт, наземные группы с тяжёлым вооружением и баня, а я исхожу из того, что вертолёты вдруг сломались, наземных войск никто не собирал, а баня сгорела ещё в прошлом году.

– Это разумно. – Согласился многоопытный маршал Устинов. – После, мы конечно всех там к стенке поставим, но это будет сильно позже.

– Тогда три борта прямо сейчас, можно перевести в Жуковский, а ещё три отдать на Казанский завод, для доработки.

– Тогда и в Жуковском нужно построить базу для людей. Госпиталь, склад, комнаты отдыха, и всё что нужно. – Отозвался председатель Госстроя.

– А людей взять из той же бригады, где Никита Анатольевич служит. – Подсказал председатель КГБ. – Там уже около тридцати пробуждённых. На первое время хватит.

– Армия готова поделиться людьми. – Веско обронил Устинов. – Сейчас у нас есть более пятидесяти офицеров и военнослужащих сверхсрочной службы, имеющих имплант.

– И у нас капитан будет командовать офицерской ротой? – Удивлённо спросил министр внутренних дел.

– Ну зачем? – Косыгин пожал плечами. – Дадим ему полковника, или даже генерала. Кто нам запретит?

– Только начштаба дать хорошего. Вы, Никита Анатольевич, человек толковый, но всё одно службы пока не знаете. – Проворчал Устинов.

– Выношу на голосование пакетом. – Косыгин склонился к своим записям. – Создание под юрисдикцией комитета госбезопасности роты с особыми боевыми задачами: Закрытие межпространственных разрывов, и ликвидации угроз от пробуждённых. Командиром подразделения назначить капитана КГБ Никиту Анатольевича Калашникова. В связи с назначением, присвоить ему внеочередное звание полковник. Местом постоянно дислокации роты определить территорию ЛИИ имени Громова, где силами Госстроя возвести все необходимые здания и сооружения для базирования подразделения.

Для обеспечения мобильности подразделения, передать в их ведение шесть бортов Ту– сто сорок четыре, вместе с техническим персоналом и пилотами. Прошу голосовать. Единогласно. – Товарищ Калашников, поздравляю с назначением и повышением в звании. Уверен вы оправдаете возложенное на вас доверие. Ну, Никита Анатольевич, не нужно киснуть. Мы понимаем, что в девятнадцать лет, такие задачи и такая ответственность, это не то, что хочется в этом возрасте, но у нас же дом горит. Полная мобилизация. Кстати, охрана с вас снята, так как есть подтверждённые данные об отсутствии угроз, требующих присутствия сопровождения.

– Ну. хоть что-то хорошо.

Закрутилось всё быстро и очень резко. Никита только вышел от Ицхака Розенберга, перешившего ему погоны, и находился в дороге, когда позвонил новый начальник штаба полковник Горелов, и они договорились встретится в Жуковском.

Там уже кипела работа. Землемеры размечали планировку военного городка. Строители ставили забор из бетонных плит. Везде сновали люди, ревели моторы, и над всем висело лёгкое облако из матерных слов, без которых в России не обходится ни одно напряжённое дело.

Никита не стал никого напрягать, а только подошёл к прорабу и бросил взгляд на план объекта, увидев, что строители развернулись вполне серьёзно. Офицерское общежитие, с блоком малосемейных квартир, штаб, учебный полигон с полосой препятствий и стрельбищем, штабной корпус, с узлом связи ангары для техники, физкультурно-оздоровительный комплекс и госпиталь. Чуть в отдалении, рядом со взлёткой, уже возводили шесть огромных циклопических ангара для размещения Ту-144.

На полноприводной Туле – 12, подъехал Горелов, и они, сев в машину Никиты долго разговаривали, раскидывая текущие задачи, и уточняя сроки.

После разъехались и начштаба отправился на площадь Дзержинского, за штабными документами, а Никита поехал в бригаду.

Там уже все знали о формировании спецчасти, и все получившие имплант жёстко конкурировали за право перейти в новое подразделение. Но все споры прервал генерал лейтенант Дмитрий Андреевич Заботин, лично написав список всех, кого счёл достойными.

Несмотря на то, что все переведённые имели нейроассистент, продвижение не выглядело серьёзным. Да и откуда ему взяться? Что-то дали первичным бонусом, что-то за самоподготовку, и собственно всё. Всех представленных Никита знал лично, но теперь ко всему добавились цифры статуса, словно висевшие в воздухе над головой.

Никита уже разобрался в своём импланте и знал, что передача единиц прогресса возможна только между ассистентами одного типа, и раздел един и при получении награды, а значит его новые подчинённые могли делиться между собой, но Калашников не мог им ничем помочь, хотя уж по десятке мог бы выделить на каждого. Но, не судьба. А значит нужно обеспечить парням продвижение, и рост.

Никита мог их принимать в группу, но в группе они выглядели как «подчинённые вооружённые силы» и получали максимум треть всех единиц, распределённых на всех. И на эту тему у Калашникова возникли ряд идей.

Строители работали в три смены, так что стены будущего военного городка росли на глазах, но подразделение уже задействовали по прямому профилю, очищая Москву и область от кусков пси кристаллов, и маленьких порталов.

Никита постоянно менял состав тревожной группы для равномерного продвижения всех своих людей, включая команду из трёх медиков, собранных буквально по всем силовым структурам страны, и женщину фельдшера из Братска, инициировавшуюся во время похода в тайгу.

Все получали свои единицы, вкладываясь кто в навыки, кто в способности, кто в пассивные параметры, например, защиту. Но, как и советовал Никита, поднимали постепенно все параметры, потому что важно всё. И атакующие узоры, и защита, и разум.

Пока строители гнали возведение городка, базировались на территории бригады, как отдельная рота, и даже на построениях, стояли вместе со всеми, и службу войск несли наравне с другими подразделениями.

Пятнадцатого августа, Никита только собрал своих людей на развод, когда прибежал посыльный из штаба, и пришлось, оставив людей на начштаба, бежать к генералу.

– У нас, засада очередная. – Генерал подошёл к карте СССР висевшей на стене, и не глядя воткнул флажок куда-то в район Перми. – Город Соликамск. Тюрьма для особо опасных преступников Белый Лебедь. Там находятся камеры для рецидивистов и воров в законе, и туда же стали отвозить инициированных. Среди охраны тоже человек двадцать – пробуждённые, но вот недоглядели, и эти упыри как-то захватили заложников из числа работников колонии, и требуют деньги и самолёт до Пакистана. И дали бы, но психологи считают, что заложников всё равно убьют.

– Ясно. – Никита бросил взгляд на часы. – Самолёт уже готов?

– Да. Один из ваших сто сорок четвёртых, уже на полосе, в предвзлётном режиме. Мой вертолёт ждёт.

С собой Никита взял десять человек, имевших опыт боёв внутри помещений, прикомандированного прокурора и медиков, в основном для получения ими единиц прогресса.

Пилот, несмотря на тормозной парашют увеличенного размера, которым оборудовали самолёт, едва удержался на полосе Пермского аэропорта, и не дожидаясь финишёра, подрулил к зданию аэропорта, и офицеры просто спрыгнули на бетонку с высоты лайнера, не утруждаясь трапом.

– Где вертолёт? – Спросил Никита подбежавшего сотрудника, и тот замялся стал что-то блеять, и когда Калашников оглянулся и увидел Ми-восьмой стоящий рядом со зданием. – Это чьё?

– Обкома партии. Товарищ Брюханов категорически запретил пользоваться ими всем кроме него.

– Зуб, у тебя вроде налёт есть на восьмёрках?

– И лётная книжка, – подтвердил майор Зубатов, а Горь, уже тормозил развозчика багажа на электрокаре, и погрузившись в багажные тележки, группа мгновенно доехала до вертолётов местного царька.

– Готовить борт! – Никита обернулся в сторону бегущего к ним мужчины в кожанке и лётной фуражке. – это что ещё за явление?

– Это нельзя! – Кричал мужчина на ходу, размахивая руками. – Это товарища Брюханова!

– Ты пилот? – Никита вытащил из кармашка самодельного разгрузочного жилета, пошитого по образцу, добытому в Афганистане. – Полковник Калашников, КГБ. Если через пять минут мы не взлетим, то я лично приду к твоему Брюхоногову и выбью из него все что там у него внутри, а попутно расскажу, что это ты препятствовал выполнению задания партии и правительства. Бегом, твою мать, а иначе расстреляю прямо здесь, на поле.

Что уж повлияло, то ли убедительный тон Никиты, то ли удостоверение, а может «аура ужаса», но через пять минут, борт, заправленный под крышку, взлетел и взял курс на тюрьму, находившуюся на краю города Соликамска. В принципе до неё было всего двести километров по прямой, но Никите хотелось посмотреть на место сверху, и прежде чем совершить посадку, он сделал круг над территорией тюрьмы, сразу увидев что-то вроде командного центра, рядом с которым стояли полтора десятка машин, и БТРы занимавшие позиции вокруг.

– Садись. – Никита показал пилоту на землю, и машина ещё не коснулась земли, выскочил из кабины, мягко спружинив на траве.

– Полковник Калашников, спецгруппа КГБ. – Никита интуитивно вычислил в толпе главного, и показал ему удостоверение.

– А вертолёт чужой, воровать нехорошо, произнёс полноватый мужчина среднего роста в неопрятном костюме, явно знавшем лучшие времена.

– Вы, гражданин, сильно заблуждаетесь, считая эту машину чьим-то личным транспортом. Вот у меня в команде есть полковник из прокуратуры, и он сейчас подробно расскажет где и в чём вы неправы. И чем эта неправота вам выйдет. – Он обвёл присутствующих взглядом. – Штурмовать не пытались?

– Да какое там. – Полковник в форме внутренних войск, качнул головой, снял фуражку, и вытер лысину носовым платком. – Едва успели запереть их в третьем корпусе. Ребята на вышках сразу дали из пулемётов, и успели уйти люди из административного корпуса, и эвакуировали других зэков. Сейчас там их примерно полсотни, но много пробуждённых.

– Вы начальник колонии?

– Да. Полковник Юсупов.

– Товарищ полковник, а сколько там может быть заложников, и какое у них оружие?

– Пара автоматов точно есть, ещё пистолеты, что отняли у прапорщика Губина и оперов. А людей… Пятеро там. Три контролёра, среди них одна женщина, и два опера из спецчасти. Все находятся сейчас в главном корпусе, где у нас ПКТ, ну это камеры, для особо опасных.

– Ясно. – Никита кивнул, и повернулся к своим людям. – Вперёд.

Вы организовали боевую группу для выполнения задания. Единицы прогресса будут разделены в пропорции 70 на 30 процентов.

Группа сразу после входа на территорию, рассыпалась на пары, а Никиту прикрывал капитан Горелов с позывным Горь. Связь держали через портативные радиостанции, имевшие гарнитуры в виде ларингофонов на шею, и маленького наушника.

– Всем, идём аккуратно, не подставляемся. Пара Тол – Браг, чистит сверху, пара Зуб – Коваль, попытайтесь залезть через окна первого этажа. Можете просто разворотить там стену. Пары Троя – Гила, и Сержа – Аса, закрыть здание от прорывов. Могут попытаться уйти в рывок.

Никита вошёл через вход, и сразу увидел два трупа заключённых, лежавших с развороченными спинами. Видимо их срезали, когда те попытались сбежать.

Никите не требовалось обыскивать помещение, так как сканирующий узор уже дал картинку размещения людей в здании, и на втором этаже.

Решётки и двери осыпались металлической пылью, не задержав Никиту ни на мгновение, и он аккуратно выглянул в коридор, куда выходили решётчатые двери камер.

Глава 8

Разрывы пространства, возникающие повсюду на Земле, поставили ряд государств на грань существования. И если страны с крепкой властью и организованной армией дают отпор инопланетным ордам, то там, где власть слаба, всё идёт по самому негативному сценарию, как например в Аргентине. Там, уже неделю, продолжаются бои на окраине Буэнос-Айерса где открылось сразу два провала. Армия этого государства не в силах отразить атаку инопланетных существ, запросила военную помощь от соседних государств и на уровне Организации объединённых наций. Но другие страны не торопятся предоставлять свои воинские контингенты, так как все боятся остаться, что называется с пустым патронташем, когда подобное случится у них на территории.

Сейчас наибольшее количество разрывов фиксируется на территории СССР, намного меньше в Европе, ещё меньше в странах Азии, и в Северной Америке буквально единичные случаи, как например провал в пустыне Мохаве, уничтоженный атомной бомбой.

Нью Йорк Геральд Трибюн. 17 июля 1981 года

– О! Гля, менты! – Выскочивший в коридор полуголый мужчина, расписанный синими куполами, распахнул руки и в правой блеснула заточка.

Рука, пока ещё пустая пошла вверх, и жидкая сталь, выплеснулась в воздух, формируясь в лезвие и рукоять. Короткий взмах клинка, и голова зэка покатилась по полу, а труп завалился на спину фонтанируя кровью.

Следом выскочил ещё один, но сделать ничего не успел, а получив удар в сердце, молча осел неопрятной кучей.

Дважды хлопнул глушителем автомат Горя, и тот сразу доложился. – Двое с ножами.

– Здесь Зуб. – У нас всё пусто.

– Здесь Тол. У нас тоже пусто. Местами следы схваток, но тел нет.

– Здесь Трой. Периметр чист.

– Да куда же вы делись? – Никита заглянул в соседнюю комнату. – Ау!

Зеки обнаружились в большой комнате, видимо служившей клубом или библиотекой. Около тридцати человек играли в карты, пили что-то из металлических кружек, а на стоявших в углу плитках, грелись большие пятилитровые чайники.

Увидев вошедших в помещение, зэки сразу повскакивали с мест, грузный мужчина весь в синих татуировках, вскинул пистолет, а двое стоявших по бокам, подняли руки и в Никиту полетели пули, огненные шары и просто заточки.

Защита встречала этот поток, чуть посверкивая, а ответный огонь, выбивал кровавые облака из тел заключённых, и они валились на пол, чтобы уже никогда не встать. Никита стрелял исключительно в голову, и кто-то, поняв, что их просто убивают, заверещал что он сдаётся. И некоторые успели поднять руки, но и они оказались лежащими на полу, в куче мёртвых тел.

– Контроль? – Поинтересовался Горь, совершенно не впечатлённый зрелищем бойни, но Никита качнул головой.

– У меня живых не подсвечивает. Но если кто-то и жив после пули в башку, то он небоеспособен на долгое время. – И в это время над телами стали формироваться серебристые облака, в которые снизу всплывали цилиндрики нейроимплантов.

– А вот это ты сейчас соберёшь, и закинешь к себе в рюкзак. Сдадим нашим.

– Есть, командир.

Вы уничтожили тридцать пять асоциальных носителей нейроимпланта. Вы получаете 70 единиц прогресса за каждого. Подчинённые силы получают 30 единиц прогресса за каждого.

Подчинённые вам силы уничтожили 15 асоциальных носителей. Награда 70 + 30 единиц прогресса на каждого

Сбор имплантов занял буквально пару минут, после чего они снова вышли в коридор, и едва не напоролись на выстрел, из распахнутой камеры.

Никита принял пулю на свой щит, и вскинув автомат, загнал стрелка в укрытие, и рывком сократив дистанцию, заглянул в камеру. Там, на узкой кровати, сидел худой мужчина в голый по пояс, и держал перед собой словно щит испуганную женщину в расстёгнутой на груди форме, так что обнажённые груди, торчали вперёд.

Мужчина уже открывал рот, когда в его голове появилась ещё одна дырка, и он с остекленелыми глазами завалился на спину.

– Спасибо, родные. – Женщина бухнулась на колени. – Не чаяла выжить…

– Прикройся. – Никита подхватил с табурета куртку заключённого, и кинул женщине. – Где остальные?

– Там по коридору библиотека…

– Мы там уже были. А где остальные заложники?

– Дальше по коридору, в кухонном блоке. – Женщина махнула рукой, там двойная решётка коридор перегораживает.

– Сиди здесь, а то подстрелят ненароком. – Никита повернулся спиной, и в это момент, контролёр, подхватила с кровати пистолет, и стала всаживать пулю за пулей пока «макаров» не встал на затворную задержку.

– А вот и крыса. – Никита повернулся к женщине и пули, увязшие в «динамическом щите» звонко осыпались на пол, взмахнул рукой, посылая ей в грудь шар молний, от чего сердце контролёра сразу встало, и мёртвая женщина завалилась на кровать рядом со своим любовником.

Владимир Петрович Бабушкин, по кличке Вася Брилиант, получил инициацию совершенно случайно, когда на его глазах умер только что осуждённый и над его телом всплыл странный цилиндр похожий на охотничий патрон. Вася тут же схватил его, и не успел разжать руку как тот впитался в тело. К своим пятидесяти трём годам он большую часть жизни провёл по лагерям, и естественно организм был не в порядке. В интерфейсе нейроасситента он разобрался очень быстро, и все единицы прогресса вкинул в здоровье, а бонус в физическую силу и скорость. Адаптивный интеллект импланта уже образовал сеть между активированными ассистентами, и определил, что его носитель находится в местах лишения свободы, но причиной тому могли стать разные обстоятельства. Происки врагов, оговор, или политические репрессии, поэтому задания импланта не отличались сложностью. Убрать свою камеру, сообщить администрации о правонарушении, и так далее, что Вася Бриллиант, давно и прочно сотрудничавший с оперчастью, проделал без всякого труда, заработав к текущему времени больше двухсот единиц прогресса, и значительно прокачав физическое тело, и эфирные каналы.

Именно поэтому он раздал всё оружие приближённым оставив себе только пистолет, с парой магазинов, отнятый у одного из оперов. Сами опера сидели в столовой, связанные спиной к спине, рядом с парочкой контролёров, и гражданскими врачами. Пожилым доктором лет пятидесяти, и медсестре лет тридцати. Никого из них Вася не собирался оставлять в живых, хотя бы потому что вся история с требованием денег и самолёта с самого начала была блефом. Ему требовался чуть больший хаос, для собственного побега, а денег на воле у него имелось достаточно для спокойной старости.

Выстрелы он конечно же услышал, и его «шестёрки» уже заняли позиции. Два автомата АКМ, два пистолета Макарова, и трое с самодельными пиками из швабр, с насаженными на палки ножами. Плюс в зале находились ещё пятеро пробуждённых получивших имплант наткнувшись на ассистента во время работ, или сняв его с тела убитого ими человека.

Среди оперов пробуждённых не случилось, а вот из охраны, десять человек получили импланты и именно они загнали заключённых в корпус, и не давали тем выйти.

Стоило в проходе появиться мужчине в армейском снаряжении и с автоматом в руках, как все словно сорвавшись с цепи, устроили канонаду, стремясь высадить в силуэт как можно больше пуль. Фигура Никиты, переливаясь пошла рябью, гася кинетику, и слабенькие магические удары, пока всё не стихло.

– Здрасьте. – Никита шагнул в помещение, улыбнулся и вскинул автомат. – Комитет государственной безопасности, приветствует вас, и желает приятного путешествия.

Он стрелял одиночными, но в некоторых случая делал подряд два или три выстрела, когда понимал, что живучесть организма повышена. Имплант сразу гасил подсветку поражённой цели, так что повторять не требовалось. Темп стрельбы был таким что почти слился в одну длинную очередь, прервавшуюся только на перезарядку. Через десять секунд объективного времени, все заключённые лежали в живописных позах, наводя антисанитарию в столовой, а связанные работники колонии дёргались и мычали, пытаясь освободится от пут.

– Всё в порядке, товарищи. – Никита разрезал ножом верёвки, и помог избавиться от кляпов.

Горь уже собрал импланты с тел, доложил по радио что заложники освобождены, и вся команда подтягивалась на второй этаж, а через пять минут, набежали все. Прокуроры, городские начальники, офицеры внутренних войск, и все причастные и непричастные. И у всех в глазах стоял немой вопрос: А что, так можно было? Приехал спецназ, и просто перестрелял всех зэков. Какие-то вопросы поперву возникли по поводу женщины контролёра, но эксперты по следам пороха на руках, сразу же сказали, что она отстреляла почти целый магазин, а единственно в кого она могла это сделать – в командира группы. А чуть позже заговорили опера, и рассказали такое, от чего все вопросы развеялись словно дым. Женщина – контролёр оказалась в числе организаторов захвата, и именно она сделала так, что подловили вооружённых оперов и убили двух солдат ВВшников, забрав их оружие.

И конечно сразу же возбудились районный и областной прокурор, потому как вставить шпильку московскому начальству посчитали очень своевременным, и не в последнюю очередь, потому что из захваченных имплантов им не досталось ничего. В вину Никите и его группе ставили внесудебную расправу, отсутствие переговоров, и прочие глупости, но к такому повороту в столице оказались готовы, и в Пермскую область вылетела усиленная бригада для проверки деятельности всех правоохранительных структур, что в перспективе грозило ворохом отставок, и возможно даже посадок.

Первый боевой выход подразделения оценили на «отлично», в основном из-за того, что все, кто не нужно не выжили, а все, кто нужно остались живы. Ну и конечно два десятка нейроимплантов, пополнили количество пробуждённых военнослужащих комитета госбезопасности.

Люди Никиты получили в среднем по сорок – пятьдесят единиц прогресса, что очень существенно продвинуло всех, а в особенности медиков, сидевших раньше на голодном пайке.

Но первый же выход к открытому порталу, состоявшийся через месяц, всё расставил по местам. Окно размером метр на метр, открылось на территории заброшенного склада под Тверью, и мелкие твари похожие на крокодилов полуметровой длины, заполнившие его территорию, очень плохо убивались из огнестрельного оружия, но сразу дохли в пламени огнемётов. Это позволило сначала зачистить местность, а затем начать работать по самому порталу, постепенно росшему в размерах. Единицы прогресса сыпались на группу словно из пулемёта, и даже медикам, не участвовавшим непосредственно в бою, доставалось полной мерой.

Никита жёг тварей «облаком огня» работавшем куда лучше, чем любой огнемёт, и в конце концов, перевесил автомат за спину, продолжив работать исключительно узорами. К окну перехода он подошёл весь пропахнув гарью от сгоревших крокодильчиков, чтобы увидеть, как через окно пытается пролезть тварь размером с носорога, но с пастью полной длинных и острых зубов. Никита для пробы воткнул в башку монстра «Иглу праха» и тот сильно удивившись, свёл глаза в кучу, обмяк и сдох, забив своей головой окно. Но вот кристалла пси, нигде не было видно. Ни под, ни над порталом.