Текст книги ""Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28 (СИ)"

Автор книги: Андрей Земляной

Глава 23

На совместном заседании Политбюро и Совета Обороны, выступил министр обороны маршал Советского Союза товарищ Захаров Матвей Васильевич. В своём отчёте, министр доложил о работе проводимой армией и флотом по укреплению обороноспособности страны, и текущих задачах, стоящих перед вооруженными силами. В конце выступления, маршал представил просьбу об отставке, и единогласно, просьба маршала была принята. Согласно представлению товарища Захарова, на пост министра обороны назначен маршал инженерных войск Дмитрий Фёдорович Устинов.

В своём выступлении товарищ Устинов подтвердил свою приверженность курсу на строительство высокомобильной и мощной армии – верного защитника завоеваний социализма.

Правда 20 декабря 1980 года.

Лок Хор Исал никогда не имел никаких моральных принципов, как собственно и все, кто причислял себя к народу шагран. Конечно, вслух говорилось о достоинстве, чести и прочем, но в реальной жизни, всё уступало целесообразности и выгоде. Они-то и составляли поведенческую основу всего общества.

Хорошо оплачиваемое задание на ликвидацию враждебного элемента на территории в ранге «Освоения», пришло к нему через общую сеть наёмников, и уже через три часа после принятия контракта пси-мастер стоял в приёмном зале главной базы шагран на планете, а ещё через полчаса находился в городе где жила цель. Имплант пятого уровня конечно не баронский и не графский, но вполне приличный ассистент нижнего дворянского уровня, позволяющий слиться с аборигенами, не допуская явных проколов.

На цель его вывели наблюдатели Семьи Архал, осуществлявшие подготовку планеты к второй стадии экспансии, и Исал быстро добравшись в ресторан, нашёл самого пластичного аборигена чтобы с помощью ментальных техник, внушить ему нужные действия. Большой удачей стало то, что у того оказалось оружие местного типа, из которого можно прикончить агента аргатов.

Не сомневаясь в удаче, он с помощью фокусирующего устройства буквально впечатал установки поведения в голову старика, и даже вышел на улицу, дожидаясь окончания истории, чтобы запечатлеть на видео исполнение заказа. Но всё пошло совсем не так. Старик действительно начал стрелять, только незаметно чтобы пули как-то повредили мальчишке. Тот как-то пережив три попадания, подскочил ближе и одним ударом вырубил нападавшего, показав неплохой класс боевой подготовки, а Исал поспешно покинул место происшествия, чтобы обдумать ситуацию.

Самой сильной стороной расы шагран, являлась псионика. Все шагран в той или иной степени были либо «чтецами» либо «погонщиками», либо «конструкторами» способными с помощью пси-энергии слепить из плоти вполне жизнеспособный организм а порой всё это одновременно. Это и определило развитие расы, на тысячелетия вперёд. Зачем самому работать или воевать, когда ты в состоянии приказать, и раб станет трудиться на тебя день и ночь, испытывая при этом наслаждение от работы? А если сам не в состоянии, то можно пригласить специалиста, и он нанесёт печать повиновения за небольшую плату. Развивались и смежные технологии, такие как концентраторы, усилители, психохимические препараты и всё что могло увеличить зону влияния воли оператора. Во вселенной считалось что корабли шагран нужно расстреливать с предельных дистанций или спасаться бегством. А вот оружие обычное, практически не получило развития, и шагран пользовались достижениями других рас.

Но в целом, они чаще проигрывали войны чем выигрывали, и именно поэтому шагран потеряли материнскую планету, уничтоженную последним представителем расы ингол сохранившим разум. Он собрал в огромный транспортный корабль все термоядерные заряды, с уцелевших армейских складов, и таранил планету, громко хохоча в эфире, когда вспышка от одновременного взрыва сотен боеголовок расколола планету уничтожив семь миллиардов населения.

С тех пор, шагран стали изгоями, не имевшими своего дома, а паразитирующих на чужих мирах, но пока не взято под контроль всё оружие массового поражения, массовая экспансия была прямо запрещена.

Земля стала очередной в длинном списке завоеваний, но с этой планетой всё сразу пошло не так как обычно. Даже мощная волна лишь на минуты парализовала представителей расы, и приходилось делать инъекции «Зелёного поля», для ломки сознания.

Несколько государств сразу пошли на сотрудничество, так как имели возможность привезти из колоний и сопредельных стран большое количество будущих рабов, но большинство вступили в противостояние с псионами, и шагран стоило огромных усилий продавливать их сопротивление, а в не которых случаях, даже свернуть деятельность ввиду крайней опасности, как для техники и рабов, так для самих шагран, чего они совершено не терпели. Благодаря камерам в бункерах, работавших до последней минуты, а то и продолжающих работать, псионы выявили агента расы аргатов, объявивших в своё время шагранам войну на уничтожение. Вождей аргатов не брала псионика, и у них на вооружении стояло куда более совершенное оружие, и единственное что спасало шагран – крайне невысокая численность аргатов. Но даже один единственный представитель расы, это уже очень много, и уничтожение его стало приоритетной задачей всех передовых сил псионов.

Первые попытки сорвались, и именно поэтому пригласили мастера-псионика, высшего третьего ранга, выше которого находились только пси-магистры, и пси-архи, которых после уничтожения материнской планеты насчитывалось всего три десятка, а пси-грандов, вообще только трое.

То, что на него объявили охоту, Лок Хор Исал понял сразу, как только увидел милицейский патруль. Чтецом он был весьма поверхностным, но милиционеры постоянно держали в памяти фоторобот, составленный оперативниками КГБ, и его-то и считал шагран.

Какое-то время ему удавалось лавировать между заслонами, продвигаясь к точке эвакуации, но патрулей и поисковиков становилось всё больше и больше пока на него не вышла пара сержантов внутренних войск.

Попытка взять под контроль сознание двух едва социализированных придурков, пребывающих в промежутке между желанием сотворить какую-нибудь дичь, и страхом перед старшиной, и комроты, вполне логично окончилось катастрофой. Тренированный кулак сержанта в два удара перевёл псиона в категорию недвижимость, и очнулся тот уже стянутый словно куколка, с повязкой на лице, и кляпом во рту. Шагран только – только стал соображать, что можно предпринять, как в плечо, прямо сквозь одежду впилась игла шприца, и через минуту ему стало хорошо, и наплевать на все проблемы.

Но к Никите никаких вопросов не возникло. Нет, разумеется вопросы у руководства множились и повисали в воздухе, но все понимали, что хрупкий баланс между лояльностью уникального специалиста и его желанием жить в своё удовольствие, нужно укреплять, а не расшатывать. И поэтому все, кто заметил серебристую плёнку в момент попадания пуль, и то как они падали на очищенный от снега асфальт, оставляя тёмные дорожки, протаявшего снега, подписали грозную бумагу, затыкавшую им рот надолго если не навсегда.

А Никиту, уговорили передвигаться на Волге с водителем и охранником, за которой двигалась ещё одна машина сопровождения, с четырьмя офицерами, готовыми если нужно закрыть его собственным телом.

Всё случившееся Никита воспринимал как не очень приятное, но терпимое усложнение, которое не могло не случится, после его одиночных выходов против инопланетных тварей, и спасения Косыгина, но поступить по-другому он не мог. Ну а раз всё сделано по совести и чести, то чего переживать о последствиях? Поэтому выкинул проблему из головы, окунувшись в повседневные дела. Школа уже не висела над душой, поэтому имел смысл подтянуть институтские курсы как минимум истории, математики, и пары других предметов.

Он как всегда, тщательно раскидал нежданно привалившие пункты прогресса вложив основную часть в устойчивость к ментальным воздействиям, поскольку ощутил всю важность этого на примере старика – ветерана. И он совсем не хотел превратиться в такую же послушную марионетку, поэтому относился к повышению защиты разума и энергоканалов со всей серьёзностью.

По странной математике нейроассистента параметры могли превышать сто процентов, и сейчас защита от пси-атак находилась на уровне 250% от нормы, или 50% от абсолюта, и именно последняя цифра являлась для Никиты ориентиром.

Тем временем заброшенные советской разведкой информационные приманки, вызвали не просто волнение в среде престарелых мировых лидеров, а настоящую панику. Человек к шестидесяти только понимал все тонкости профессии, и такой ценнейший специалист мог прожить ещё максимум лет двадцать, а мог и не прожить, и вся накопленная им масса знаний и навыков просто пропадала, частично сохранившись в учениках и учебниках. Но наука двигалась всё равно, хотя и сильно страдала от ухода гениев. А вот с собственным уходом, финансовые магнаты смириться никак не могли, и появление резко посвежевшего и явно лишённого массы старческих болезней главы СССР, выглядело чудом. Особенно неприятно для деятелей финансового интернационала, стали слухи о связи Косыгина с тридцатилетней медсестрой, состоявшей в медицинском обеспечении первого лица. Женщина чрезвычайно приятной наружности, с высшим медицинском образованием и повадками светской дамы. Оно и понятно. В ГРУ тоже умели готовить кадры и для Председателя Верховного Совета отдали лучшее.

Поездка по странам вдоль южной границы Союза, разумеется находилась в поле зрения вражеских разведок и разных сообществ, и энергичный, подтянутый лидер СССР, сбросивший по виду лет двадцать, вызывал лютое жжение во всех нежных местах, включая голову. О глобальных прорывах в области медицины Россия не сообщала, что вполне понятно. Кто же такое выпустит наружу? Но пластические хирурги и геронтологи как один утверждали, что это не пластика и не результат хирургических манипуляций. Кое – кто даже сопоставил седину на голове до и после, с теми же неутешительными результатами.

Для личного контакта с главой СССР, во Вьетнам прилетел формальный глава Мальтийского ордена, так как Орден не особо замазался в антисоветской деятельности, и формально имел нейтральную позицию по международным вопросам, тихо занимаясь своей неафишируемой деятельностью.

После протокольных фраз и заверений во взаимном уважении, князь наконец перешёл к делу, поинтересовавшись здоровьем Косыгина, а когда тот совершено спокойно рассказал, что благодаря неким процедурам смог существенно улучшить своё состояние. И начался собственно торг.

Ну, это так князю казалось, что он торгуется. На самом деле Алексей Николаевич просто озвучил условия советской стороны. Процедура лечения всех болезней, с частичным омоложением для одного человека, стоит пять миллиардов долларов, но не деньгами, а заводами и фабриками под ключ, вместе с технологическими картами, лицензиями и обучением мастеров. Список необходимых заводов прилагается. Возможна оплата украденными у России культурными ценностями. В случае обмана или саботажа, со стороны хотя бы одного клиента, все договоры расторгаются до момента гибели обманувшего. Все трудности доказательства гибели на стороне клиентов.

Ди Колонья, ринулся смягчать условия, но на руках у него совершенно отсутствовали хоть сколь-нибудь приличные козыри. СССР вполне справлялся с санкционным давлением западных стран, а что не мог получить официально, просто крал. Невозможно утаить технологические секреты в частных предприятиях, и люди не долго колебались, продавая на сторону тонкости технологии, ведь доллары не пахнут. А за спиной у престарелого магистра стояли вполне серьёзные люди, для которых отдать пять миллиардов за лишние годы жизни, выглядело отличной сделкой.

Разумеется, за один подход такие вопросы не решались, и когда Ту-154 Косыгина взял курс на Москву, а Гольфстрим 2 Ди Колонья в Берлин, всё застыло в стадии гнева, сразу перескочив из стадии отрицания. Впереди ещё маячили торг, депрессия, и в конце – принятие, когда те же, кто так стремился утопить СССР, будут снабжать его первоклассными станками и передовыми технологиями.

И сколько бы не ерепенились владельцы заводов, газет, пароходов, но время неумолимо, и каждый из них был внезапно смертен. А потому, генри Форд второй, шестидесятитрёхлетний внук Генри Форда первого, личным самолётом прилетел в Россию, держа подмышкой папку с неутешительным диагнозом.

Для него лично ситуация выглядела просто и ясно. «Комми» имели товар, и просили за него определённые деньги. И пока юристы и дипломаты утрясали все детали сделки, советская сторона пошла на удивительный шаг. Старик Алан Меерсон, восьмидесятилетний глава юридической службы всей корпорации, и личный поверенный самого Форда, лёг в московский госпиталь, и вышел оттуда явно помолодевшим, здоровым, и напрочь забыв про подагру и астму мучавших его последние двадцать лет. И доктора, приехавшие с магнатом, и обследование в швейцарской клинике тут же подтвердили факт лечения и омоложения, потому как даже тщательное обследование не обнаружило никаких болезней и старческих изменений.

Советы просто, быстро и эффективно доказали, что их лечение не блеф, и уже не сомневаясь, Форд дал команду на подготовку контракта.

К своим шестидесяти, настоящий трудоголик и фанатик компании Генри Форд имел целый букет болячек, самой позорной среди которых стали проблемы в половой сфере. И когда он, на следующий день, проснулся в палате с победно торчащим членом, первое что он сделал – задумался. Да, завод грузовиков, обещанный СССР, он конечно поставит, и наладит его работу. И даже не потому что он подписал контракт. Нет. А потому что лет через двадцать, он планировал вновь обратиться к русским и получить свою порцию продления жизни.

Для Никиты, вся процедура заняла буквально пять минут. Он вошёл в палату, где под действием закиси азота спал промышленник, наложил магему восстановления и дождавшись окончания процесса, покинул помещение.

А через месяц, в Шереметьево высадился внушительный десант американских инженеров для привязки проекта на местности, и в городе Нижнекамске, закипела работа[1].

Когда две авторитетных медицинских комиссии признали омоложение и излечение Форда, в страну сразу потянулись просители, с толстыми кошельками, но принимали далеко не всех. И дело тут было не столько в плоскости идеологии, а в том. что три крупных проекта одновременно страна ещё могла потянуть, четыре под вопросом, а вот пять уже точно нет, и кто-то просто встал в очередь, на «Русское чудо», как его окрестили в прессе.

Практически сразу в мировой прессе тональность выпадов против России кардинально снизилась, перейдя в нейтрально – дружелюбную форму, а провокации на границах прекратились.

Более всего этому огорчились китайские товарищи, так как вначале, в двадцатых, они вместе с Россией находились на положении осаждённых крепостей, и всё было одинаково плохо, но в семидесятые, вырвавшийся вперёд Китай, радостно похоронил все речёвки о дружбе навек, и стал всячески демонстрировать интерес к дальневосточным землям, СССР пришлось в срочном порядке закапывать в землю сотни миллионов рублей укрепляя границу с неспокойным соседом.

Но ситуация вновь изменилась, и теперь Китай подсчитывал убытки от разорванных контрактов с Западом, а СССР, непонятно почему стал получать подарки один за другим. Кроме того, Хуа Гофен тоже хотел омолодится, но все намёки на это, советские представители игнорировали, а на прямо заданный вопрос, временный поверенный спокойно ответил, что решение этого вопроса совершенно точно вне его компетенции и товарищу Председателю следует обратится к руководству страны.

Разумеется, в реальных условиях, руководство страны шло и на снижение цены, и на другие подвижки, но лишь в случае поставки чего-то совсем особого, как например один из олигархов бросил на стол в качестве оплаты технологии сталей для станков высокой точности, и станкостроительный завод, стоивший существенно меньше пяти миллиардов, но нужный СССР позарез.

Суета, и беготня всего советского руководства практически никак не касалась Никиты. Он много занимался в том числе и с преподавателями, фактически начав своё обучение в «Лесной школе» и не пожалел ни минуты. Преподаватели рассказывали предмет так, что не хотелось прерывать урок, а когда начались практические занятия на улицах Москвы, по уходу от наблюдения и контрнаблюдению, Никите потребовались все полученные навыки. Также он учился «высокому этикету» с настоящей графиней, фехтованию, стрельбе из разных странных предметов, и много беседовал на разные темы, впитывая опыт специалистов высшего класса.

Ввиду резко зачастивших гостей из Европы и США, европейские строительные компании, срочно возводили несколько гостиниц, а спецстрой заливал взлётно-посадочную полосу под новый аэропорт, названный с искромётной креативностью «Шереметьево – 2».

В таком потоке прибытие одного человека, никого особо не интересовало, несмотря на то, что тот являлся учёным с мировым именем, и впечатляющей коллекцией наград.

Нобелевский лауреат Ханс Бете, доехал на такси до гостиницы, и там, дождавшись пока администратор останется в одиночестве, положил перед ним бумажку с тремя буквами. «КГБ».

Мужчина стоявший за стойкой, всё правильно понял, провёл рукой словно смахивал пыль, попутно прихватив записку, и едва заметно кивнул.

Ханс Бете, хорошо пообедал, сходил на экскурсию по городу, и когда вернулся, в своём номере обнаружил пару мужчин, вполне характерной наружности, предъявивших удостоверения сотрудников КГБ.

– Господин Бете, – сразу начал полковник, останавливая гостя. – Я предлагаю вам загородную поездку. Что может быть романтичнее, чем подмосковье в апреле? Там, вас ожидают заместитель председателя КГБ, генерал – лейтенант Зубатов, и если хотите мы вызовем представителя нашей Академии Наук.

– Солидно, но… нет необходимости. – Астрофизик кивнул. – Поехали.

Уединённая вилла на берегу Яузы в окружении вековых елей, и сосен, походила на дом из русских сказок, а когда учёный вышел из машины, его встречал терпкий запах жареного мяса, и негромкая музыка из распахнутых настежь дверей.

Чинно и неторопливо нобелевского лауреата посадили за стол, где, уважая его возраст, стояли лёгкие закуски, и хорошее вино.

К делу перешли так незаметно, что Ханс Бете, сам не заметил, как озвучил главную причину своего приезда.

– Я хочу пройти омоложение по вашему методу. – Он прямо посмотрел в глаза генерала. Но тот не возражая просто слушал что скажет гость. – У меня нет пяти миллиардов, и это конечно очень печально. Но у меня есть нечто, что тоже стоит немало. – Учёный налил в рюмку водки, и одним движением забросил в себя словно всю жизнь пил с русскими. – Я знаю координаты базы инопланетян на Земле.

[1] В этом мире СССР не поддался на шантаж американцев и не стал поддерживать легенду о высадке на Луне, и завод КАМАЗ оплаченный в нашей истории американцами, здесь не построили.

Эпилог

ЭПИЛОГ

Заседание Академии художеств, совершено неожиданно для присутствующих, ознаменовалось громким скандалом. Группа хужожников, вынесла на обсууждение коллективное письмо, подписанное рядом известных мастеров, и академиков, протестующих против начала изучения в стенах академии стиля Социалистический гиперреализм, ярким представителем которого стал ещё не титулованный, но уже очень известный самодеятельный художник Никита Калашников.

В письме, ряд искусствоведов и художников жёстко критиковал сам стиль и его апологета Калашникова, настаивая на лишении его возможности выставляться, и запрещении ему заниматься художественным творчеством.

В ответной речи, президент Академии товарищ Томский посетовал, что в приступе священного гнева, подписанты забыли о существовании советских законов, которые наоборот, стимулируют занятие советскими людьми творческой деятельностью в том числе и не связанной с профессиональными задачами.

– Офицер Комитета Государственной безопасности Никита Калашников, рисует в свободное от работы время, и не выставляется на площадях художественных заведений, а его единственная выставка прошла в цирке на Цветном бульваре, подчиняющемуся Союзгосцирку, и министерству культуры. И если кто-то желает запретить товарищу Калашникову рисовать, то им следует обратиться именно туда, а не беспокоить руководство академии. – Сказал в своём выступлении Николай Васильевич Томский.

Советская культура 15 января 1981 года.

Авианосная группа в составе авианосца Советский Союз, авианесущего крейсера Сталин, трёх ракетных линкоров, и прочих водоплавающих и сильно вооружённых сил, спокойно и неторопливо вышли из порта Владивосток, транслируя в эфир предупреждение об атомном оружии на борту, и приказе применить его при любой попытке противодействия.

Над ордером постоянно барражировали противолодочные корабли и вертолёты, тоже с атомными торпедами на борту, поэтому в радиусе обзора радиолокаторов мелькали только рыбаки, которым и сам чёрт не брат.

Американская авиагруппа на Окинаве прекратила полёты, а вся Япония объявила штормовую опасность высшего уровня и не выпускала никого из портов пока русские не прошли.

Тихо стало в проливах, и даже контейнеровозы предпочли пропустить русский ордер затихарившись по портам, и якорным стоянкам.

Куда шла такая мощная группа никто сообщить не изволил, но на всякий случай, из американских портов вышли все корабли, имевшие ход, и встали по-боевому, в ожидании атаки.

И мир замер. Потому что рассуждать об атомной войне это одно, а видеть её приближение – совсем другое. Но те, кто надо, знал, что это не про них, и одним жестом успокоил, американских военных, напомнив, как в своё время они сами выдвигались в полном молчании к берегам Вьетнама двумя авиагруппами.

Но основные силы выдвигались по воздуху, и когда корабли начинали готовить высадку морской пехоты, восемь ИЛ-76 приняли на борт десант, и взяли курс на юг.

Никита десантировался в составе первой роты разведбата, бригады особого назначения, где он знал всех и его знали.

Во время полёта дважды дозаправились, чтобы не выходить на точку с сухими баками, и через восемь с половиной часов полёта, машины встали на курс сброса.

Десантировались в ночь, поэтому в чернильной мгле виднелись лишь огни, зажжённые разведгруппой морской пехоты, добравшейся на место на вертолётах.

Мягко спружинив Никита перекатился по земле, погасил купол, и пошёл по направлению к ближайшему огню, где собирали десант.

Точка входа в подземную базу инопланетных рабовладельцев находилась совсем рядом, и там уже возились военные инженеры, готовя вскрытие бетонного купола.

Непонятно кому и для чего потребовалось строить в мавританской саванне такое странное сооружение, но тем не менее оно существовало, и Никита шёл в него первым, оставив всех снаружи.

За право участвовать в операции он выдержал настоящее сражение на Совете Обороны, и сейчас с полным на то правом распоряжался своим! взводом, состоящим исключительно из офицеров.

Обнаружена портальная база шагран. Уничтожьте базу и всех шагран. Премия за ликвидацию базы – 1000 единиц прогресса.

Спецназ уже взял вход в подземелье в кольцо, и занимался поисками резервных выходов, когда прозвучал резкий хлопок взрывчатки. Ударная волна буквально выгрызла часть бетонной стены, обрамлявшей стальную дверь, и она с хрустом и грохотом провалилась внутрь.

– Кот вошёл. – Никита поправил чуть сбившийся фонарь, но сразу выключил его потому как в подземелье было относительно светло.

– Принимаю пять на пять, пушистенький. – Раздался голос батальонной радистки Вероники Коневой.

И тут изнутри ударило пси-волной так жёстко, что Никита даже присел, часто моргая отгоняя дурноту и тьму в глазах, а заглянувшего в дыру радиста, тут же вырубило и он словно колода рухнул на камни, и тут же утащен из зоны поражения.

– Вот, же… – Никита покачал головой, и шагнул вперёд, протаскивая за собой тонкий кабель ретранслятора. – Здесь Кот. Спускаюсь. Излучатели на потолке. Выбиваю.

– База приняла. – Проявился в эфире голос руководителя операции полковника Батина.

Туманные иглы «пепла» вылетали из ладоней словно из пулемёта, превращая блоки излучателей в мёртвое железо, а Никита всё спускался по наклонному ходу в глубину земли, чуть уходящему в сторону, пока не подошёл к ещё одной стальной заслонке. Энергоканалы восстановились достаточно, чтобы выдать узор пятого уровня, после которого дверь мгновенно превратившись в жидкость рухнула вниз, и тут же застыла лужей металла. Явно не ожидавшие этого, пара химер шестого – седьмого уровня, чуть запаздывая стали подниматься на лапы, но времени Никита им не дал, воткнув в правую тварь гранату из подствольника а в левую высадив магазин тяжёлых экспансивных пуль, превративших создания шагран в ошметки и рваные куски плоти.

Проходя мимо, Никита успел порадоваться что стоял достаточно далеко, и его не уделало брызгами зелёной дряни, заменявшей химерам кровь, но тут же подумал, что ещё придётся окунуться в эту гадость не раз.

Оставив у останков коробку ретранслятора, и подняв антенну, он щёлкнул тангентой передатчика.

– Вошёл в основную часть комплекса. Завалил пару тварей. Оставил базовый ретранслятор. Продвигаюсь.

– Принято.

На главной базе шагран на территории ранга Освоение, не могло находиться много персонала. Главный оператор систем в ранге мастера первой ступени, пара помощников, уровня адепт, десяток химер, и на совсем уж неприятный случай, зверь из мира Альгоран – быстрый, мощный, и смертоносный галхар, убивший немало шагран и химер во время колонизации. Но в основном предполагалось, что скрытность – главная защита базы. Для этого в малозаселённом районе высадили капсулу, погрузившуюся глубоко в землю, и колония наноботов приступила к развёртыванию сооружений базы. Да, небыстро, но шагран никуда не спешили, да и десть лет, в процессах, длящихся столетиями ничего не решали.

Через десять лет, корабль-невидимка опустился, высадив пару специалистов и стартовое оборудование, готовые помещения привели в жилой вид, установили стационарный портал, и уже получая оборудование через нуль-переход, закончили монтаж.

В контакт с аборигенами они не вступали, и вели себя как можно более скрытно, но немного не учли технологический уровень Земли, и астрофизики зафиксировали источник странного излучения, исходивший из африканской саванны.

Находясь в портальном зале, операторы всегда могли покинуть его, через тот же портал по аварийному протоколу, поэтому, когда основной вход окружили представители местной армии, и взорвали первый заслон, никто особо не волновался. Но когда рухнула вторая стена, а боевые химеры не успели даже вступить в бой, в главном зале ощутимо повисло напряжение. Прогрев телепортационного кольца занимал около десяти минут, но включать его, когда на базу проник всего один боец, да ещё и прошёл лишь вторые ворота, выглядело не очень красиво.

Совершенно безволосый, как и все представители расы шагран, старший оператор, перевёл генератор из дежурного в режим готовности.

– Держать конденсаторы, заполненными бросил он помощникам, и выведя на экран карту подземелья, и активировал сразу всех химер. Затем коснулся иконки камеры, где держали галхара, поднимая решётку, и провёл пальцем по коридорам рисуя для него маршрут пересечения с вражеским бойцом. Псионы потратили много сил, сделав специальный ошейник для зверя, с природной устойчивостью к пси энергии и вообще к эфирным узорам, но в итоге они получили путь и не такого быстрого, но мощного и послушного защитника. Ар Умир уже отправил запрос в главный портальный центр, и когда схватка зверя и человека закончится, останется только загнать галхара в камеру, с чем справится дежурный расчёт погонщиков из центра.

Попав в длинный коридор, Никита быстро прошёл вперёд метров десять, поставил пару мин, и отошёл назад в ожидании комитета по встрече, и оказался прав. Так как к нему из полумрака подземелья торопилась пара тварей с трубой вместо головы, а за ними несколько пауков на мощных лапах.

Взрыв в узком коридоре толкнул тело не хуже поршня, но химерам пришлось куда хуже, так как поток картечи буквально взбил в воздухе взвесь из останков тел, и кислоты находившейся в телах трубоголовых, и вся эта дрянь накрыла пауков, тащившихся сзади, и получив частично стальной картечью, и кислотой, бились в проходе, ломая себе кости и сминая бетон.

Узор воздушной волны, вычистил коридор от вони и кислотной пыли, и Никита осторожно двинулся вперёд, пока не вышел в круглый зал диаметром в тридцать метров, откуда отходило четыре двери, а в центре сидел зверь размером с тигра, с лаково-блестящей шкурой из толстых чешуек размером с ладонь, и широким серебристым ошейником на мощной мускулистой шее. От ошейника исходило голубоватое сияние, и странная едва ощутимая вибрация, словно где-то там. внутри работал маленький моторчик.

Никита вытащил из ножен между рюкзаком и спиной тяжёлое мачете, и несколько раз крутанул в воздухе, разминая руку, и встал в стойке ожидая атаку.

Галхар не торопясь встал, на секунду встопорщил нательные пластины, и качнув головой, без паузы мгновенно кинулся на человека, размахнувшись лапой с длинными острыми когтями.

Никита ушёл от удара, и полосонул в ответ клинком, но прочнейшая сталь только царапнула броню зверя, и они снова разошлись.

Противник двигался быстро хоть и не запредельно, но оружие его совсем не брало. Пара пуль, выпущенных и пистолета почти в упор, отскочили словно от стальной пластины, узоры даже предельного для Никиты шестого уровня, стекали словно вода, а гранату он побоялся использовать. Так они и бились, пока монстр, как-то изогнувшись, не зацепил когтем плечо Калашникова, глубоко взрезав плоть.

– Ах ты, сука, чешуйчатая! – Возмутился Никита, и ускорившись до предела, крутанулся пропуская зверя мимо себя, и со всех сил рубанул по шее.

Эффект от удара немало удивил. С резкой вспышкой и треском, перерубленный ошейник, упал на пол, а зверь застыл словно изваяние, глядя в одну точку.

Никита бросил взгляд на лезвие, и покачал головой. В верхней трети, оно оплавилось, словно кто-то откусил часть клинка, и стало ясно что с таким оружием много не навоюешь.

Тем временем галхар, начал как будто оттаивать. Сначала волной от загривка до хвоста встопорщились пластины, затем выскочили и снова спрятались когти, а после, он повернул голову, встретившись глазами с Никитой и коротко рыкнул, словно что-то хотел сказать, и повернувшись прыгнул к одной из дверей, вспарывая когтями пол.

Металлическая дверь, не сдвинулась ни на миллиметр, и тогда, Калашников чуть обалдевая от сюрреализма ситуации, подошёл сбоку, и одним движением создал узор, «Твёрдое – жидкое», и дверь растеклась быстро застывавшей лужицей, а зверь уже влетел в портальный зал, растопырив когти.