Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 177 (всего у книги 335 страниц)

– Не сдох еще? – прокаркал старый демон. – Когда я тебя вижу, то самому хочется умереть. Ты нарушаешь все законы природы, хуман. – Старик сплюнул на землю. – Чего приперся? У меня нет для тебя товара. – Он потер лапами слезящиеся глаза и горестно воскликнул: – Все! Все забрали эти хвостатые твари! Чтоб они в хуманов переродились!

– Ты про демона и демонесс? – спросил Прокс.

– А про кого же еще? Твои дружки плевать на нас хотели. Поторговались с этими грабителями и ушли. А мы им предлагали хорошую цену за помощь. И все из-за тебя, хуман.

– Почему из-за меня?

– Потому что не бывало такого, чтобы хуман стал скравом. И не бывало такого, чтобы один владыка демонов и две повелительницы хаоса попали в Преддверие. Ты нарушил порядок и равновесие.

– Жармых, сразу видно, что ты старый сын козы и раба, и не надо отказываться. Только такой старый дурак, как ты, мог такое подумать. Я вообще не пойму, почему тебя избрали главой торговцев. Ты ничего не умеешь делать правильно, ни торговаться, ни делать выводы. – Алеш покачал головой. – Я пришел предложить свою помощь в решении вопроса с вымогателями, а ты меня оскорбляешь. Прощай, я приду, когда ты помрешь, старый могильный трутень.

– Постой, скрав! – воскликнул старый демон. Он шустро ухватил его за край штанины. – Я был не прав. Помоги, и то, что обещали скравам, отдадим тебе.

Алеш остановился. С сомнением посмотрел на Жармыха.

– Что-то я не верю тебе, старик, ты же постараешься меня надуть.

– Ни в коем случае! – с жаром воскликнул демон. – Я честный торговец, это все могут подтвердить. Ты только помоги, хуман, избавь нас от этих кровопийц.

Алеш постоял, изображая задумчивость.

– А ты тех алых скравов, что приходили, оскорблял?

– Помилуй боги! Конечно нет! – Старик удивленно посмотрел на Алеша. – Убили бы сразу. Хотя, когда они тут шлялись, до того как вышли из лабиринта, я на некоторых плевать мог. Да, хуман, жизнь переменчива.

– Я тоже скрав, старик, но ты меня оскорбил. Чем хочешь выкупить свою жизнь?

Жармых замер и заморгал глазами.

– Как… это?

– А вот так, я золотой скрав, прошедший полный путь, думаю, знаешь, что это значит. А ты смерти мне желал.

В тот же миг он на глазах старика обратился в демона.

– Демон изменений, – пораженно пролепетал старый работорговец.

Не успел Алеш подумать, что за метаморфозы помимо его воли с ним происходят, как старик упал на живот и принялся целовать его сапоги.

– Прости, великий скрав, стар я, забываюсь, выкуплю жизнь. Два сердца на выбор отдам и рабов два десятка.

– Хорошо, Жармых, прощен. Давай сердца двух каменных элементалей и двадцать рабов. – Алеш брезгливо оттолкнул сапогом работорговца. – Что обещали торговцы за головы этой троицы?

– Золото, драгоценные камни, сердца, амулеты на выбор. Что будешь брать?

– Драгоценные камни. Лучшие.

– Сорок лучших камней, – начал перечислять торговец, – чистые, как слеза младенца. Все один в один по размеру пшеничного зерна.

– Договорились, жди меня здесь.

Прокс не спеша подходил к пещере. У скалы сидел и жрал горелое мясо бывший владыка демонов. Один из тех, кто занимал положение правой или левой руки. Он истощал. Рыжая шерсть на груди и спине свалялась в комки, и сам его вид был жалок. Лишившись своей основной ударной силы в виде демонесс, он был здесь обречен. Чем он не угодил своему князю, Прокс спрашивать не стал. Он появился внезапно из-за валуна и выстрелил из станера.

Не ожидавший нападения рогатый демон, привыкший, что его покой охраняли демонессы, повалился набок и злобно вращал одним уцелевшим глазом. Прокс отрубил головы сначала ведьмам, потом демону и вернулся к Жармыху.

Там его уже ждала целая делегация. Купцы, старейшины селений, все они столпились во дворе Жармыха и что-то громко обсуждали. При его появлении шум мгновенно стих.

– Вот головы ваших врагов. – Прокс кинул им под ноги свои трофеи. Головы покатились, и демоны в страхе подались назад.

Поколебавшись, вперед вышли пять старейшин, осторожно обходя оскаленные отрубленные головы недавних вымогателей, они поклонились Проксу. Самый старый демон – в белом балахоне, страдающий одышкой – громко, но с хрипами, рвущимися из горла, стал говорить:

– Золотой скрав, мы посоветовались и просим тебя стать нашим князем.

Несказанно удивленный Прокс с любопытством рассматривал собравшихся.

– Спасибо, конечно, за доверие, но… я не собираюсь здесь жить.

– И не надо, – ответил старейшина. – Только согласись быть нашим князем, и твое имя будет защищать нас. Потом передашь княжество своим детям. Мы же со своей стороны будем отдавать тебе одну пятую от всей добычи и всех доходов. Все это будет лежать в твоей шахте трех братьев. А это тебе от нас подарок. – Он протянул красивый золотой браслет. – Это утерянный браслет Курамы. Знак княжеской власти.

– Но если с вами что-то случится, а меня не будет, кто вас защитит? – не сдавался Прокс.

– Назначь своей волей наместника, князь. У него хватит сил защитить твой домен от любого налетчика.

Прокс задумчиво постучал пальцами правой руки по кулаку левой.

«А что я теряю? – подумал он. – Обязанностей никаких, а доход постоянный. В случае чего тут спрятаться можно будет, никто не достанет, ни АД, ни князья Инферно».

– Хорошо, я согласен, – произнес он, и в этот момент его крылья снова распахнулись и забили о воздух. Он приподнялся над селением, усилием воли справился с ними и опустился. Весь поселок, благоговея, стоял на коленях.

– Князь! Настоящий князь! – доносились голоса со всех сторон.

Старейшина, держащий браслет, подполз на коленях и протянул его Алешу. Тот принял его и, улыбаясь, надел на руку. В следующее мгновение невыносимая боль скрутила его, и он потерял сознание.

Планета Сивилла. Степь

Когда меня беспардонно выгнали из моего же шатра и отправили жить к соратникам, я разозлился. А когда я злюсь, то становлюсь весьма изобретательным на всякие пакости.

Конечно, я понимал, что Ганга была права и мы чуть было не совершили глупость, а кроме того, я был уверен, что благодаря Шизе произошло бы и зачатие. Становиться молодым отцом в мои планы пока не входило. Мое сознание было сорокалетнего мужика, а тело и, может быть, ум – нехейского мальчишки шестнадцати лет от роду. Мне бы погулять так, чтобы ветер свистел, а я занят серьезными вещами – мир разрушаю. До основания. Мир, который создал под себя Рок.

Какие могут быть дети, когда впереди меня все цветет, а после меня все горит. Меня преследуют полчища врагов с одним только желанием – лишить молодой цветущий организм жизни. Правда, я успеваю обойти и обогнать своих врагов на полшага.

Если честно, то, когда я думаю о детях, мое сознание не особо сопротивляется. А что, они уже у меня были, и скоро появится еще один. И как говорила моя бабушка, хошь не хошь, а о нем надо будет позаботиться. Но очень тайно.

Хорошо, что тут еще не ввели такое понятие, как алименты. Хотя, с другой стороны, казнь изменницы-королевы и ее любовника – это гораздо хуже алиментов. Да! Сознание-то не против, пока я на себя в зеркало не посмотрю. А потом все-таки против. Оттуда на меня смотрит незнакомый парень, рост средний, где-то метр семьдесят восемь. Широкоплечий. Лицо худощавое, загорелое, с пробивающейся темной щетиной. Тонкий нос с горбинкой. Губы упрямо сжаты, глаза серые, всегда внимательные. Черные длинные волосы до плеч. Парень молодой на вид, лет двадцать. Каждый раз, когда забудусь и посмотрю на себя в зеркало, пугаюсь. Кто это? Никак привыкнуть не могу. Так что этому парню рано заводить детей. Но разве можно тут уберечься с таким симбионтом, как Шиза? Та готова раскидать мое семя по всем королевским династиям, и, главное, отмазка у нее есть. Так, видите ли, в нее заложено.

Если стану отцом, то, может быть, детей переправить в открытый космос? Надо все хорошо взвесить и обдумать. Я повеселел. Идея неплохая. Но, с другой стороны, я если и не бессмертный, то долго живущий. Значит, смогу пережить своих детей. Если, конечно, до меня не доберутся раньше. Эти мысли меня немного расстроили. Я отбросил их в сторону и огляделся.

Ну что же, надо приниматься за работу. Только поручают мне не цветочки сажать, а работу штатного киллера. То дворян проредить, то орков. И никуда не денешься. События и последствия их выстроены так, что я просто двигаюсь по узким коридорам возможностей. Чья-то воля, что гораздо сильнее моей, влечет меня по судьбе, толкает в спину, заливая путь кровью. Правда, невиновных я что-то не заметил на своем пути. Но это так, слабое утешение.

Я спустился к реке, сел на валун, сохранивший тепло дневного светила, и стал думать. Из реки вылезала русалка Краля. Я узнал ее по сундуку, что она тащила, как жадная невеста приданое. Она подползла и бухнула его мне под ноги. Сундук развалился, образовав кучу из мокрых гнилых тряпок и досок.

– Там ничего нет достойного, – определила Шиза.

– Ну нет, и не надо, – не огорчился я.

– Студент, дай поесть, – как всегда поприветствовала меня Краля.

Что интересно, я даже обрадовался. Надо же как эта рыбка-русалка-тритон меня чувствует. Я достал пять пайков гномов и положил перед ней:

– Лопай, Краля.

Я посмотрел на это существо, обиженное природой или самим Творцом, с толикой нежности, как смотрят на преданных, но неказистых дворняжек. Почесал спинку.

– Краля, а ты сможешь с того берега украсть и слопать орков, что поставили свои шатры у реки?

– Одна нет, а с сестрами, если закружим хоровод, смогу. Но есть не буду. Невкусные. Их надо позвать к воде.

«Ага, значит, можно!» – обрадовался я. Мне что-то очень не хотелось идти на тот берег. О том, что там должны быть служители культа Рока, я догадывался. И то, что потом меня могут к этому делу привязать, я тоже понимал.

– Ну ты полежи, поешь, а я думать буду, – потрепал я Кралю по гребню.

– Только сестер тоже надо будет накормить, – пробурчала, чавкая, Краля.

– Само собой, Краля, только без этого… без последствий. Мне столько служанок не нужно.

– Еще нашему хозяину нужно дать, – продолжила русалка.

– А ему зачем давать? – не понял я. – За красивые глаза?

– Глаза? Нет. Он позовет тех, кого ты хочешь.

– Позовет? – переспросил я. – Куда позовет?

– К воде позовет. А мы поведем хоровод. – Краля продолжала чавкать.

– Знаешь, девочка, а мне твой вариант понравился. Вот тебе еще два пайка, лопай и зови сестер и хозяина, накормлю всех.

«Интересно, как это все получится? – подумал я. То, что эти русалки могли навеять очарование, я видел своими собственными глазами, и Гради-ил, защищенный амулетом, поддался ему. – С любой стороны посмотреть, я ничего не теряю. Меня к этому делу никаким боком не привяжешь. А не получится… змейку натравлю», – решил я.

Кстати, ее надо покормить.

– Краля, принеси мне лягушку.

Не успел я закончить предложение, как та одним прыжком оказалась в воде. Ладно, от воды меня спасла Шиза, поставив щит, а от лягушек мне пришлось спасаться бегством. Из реки вылезли десятки крул. Откуда только они собрались? Со всех рек, что ли? А следом, задев мою щеку, пролетела жаба, а дальше на меня посыпался дождь из лягушек. Поэтому, забыв обо всем, я вскочил, получил сильный удар в спину – лягуха даже не успела квакнуть, как размазалась по куртке, – взял руки в ноги… нет, наоборот, ноги в руки и удрал подальше от берега.

– Краля, чтоб тебя черти задрали! – придушенно заорал я на русалку. – Я одну просил!

– Да вот она. – Русалка спокойно вылезла на берег и подала мне лягушку.

Берег заполнили крулы. Со всех сторон послышались просьбы:

– Студент, дай поесть! Студент, студент… Есть… есть… Дай… дай…

Пока я раздал им пайки, пока они жрали, наступила глубокая ночь. Потянул прохладный ветерок, и реку стал накрывать ватным одеялом туман, клубясь и поднимаясь выше, он наползал на берега. Крулы нырнули в молочную темноту, а оттуда вполз монстр. Он общался ментально.

– Человек друг, отдал сердце папы. Дай поесть и укажи, кого позвать.

От этого осьминога-амфибии я отошел подальше. Стал кидать ему пайки, тот лопал с коробками и приговаривал:

– Еще. Еще. Еще.

На двадцатой коробке он остановился.

– Садись на меня, – приказал он и, не дожидаясь, когда я выполню его команду, пополз к реке.

Я опомнился и запрыгнул хозяину реки на спину. Огромная туша размером с небольшого кашалота поплыла, громко булькая, по поверхности реки. Над туманом была видна только моя голова. Нас окружили крулы. У противоположного берега он остановился.

– Показывай! – булькнул он.

«Легко сказать, показывай, – подумал я. – Там два десятка шатров».

– Шиза, где наши объекты, подсказать можешь?

– Я думаю, – ответила она.

– Да чем ты можешь думать? – поддел ее я. – У нас одна голова на двоих.

– И та у меня, – не осталась в долгу ее высочество. – Поэтому не мешай, мужлан безголовый. Я думаю, в середине лагеря два шатра – это муразы, а там, где барабаны на шестах, это шаманы.

Спорить с Шизой и спрашивать, почему я мужлан безголовый, поостерегся. Кто знает, что я про себя еще услышу.

– Так… – Я напряг зрение. – Перед ними еще четыре шатра. Слушай, хозяин! – послал я ему мысль. – А ты можешь позвать всех, кто в ближайших… – Я запнулся, не зная, как ему объяснить, что такое шатер.

Но мне помогла Шиза, она создала ясный образ шатров и отправила моему речному кораблю с щупальцами.

– Вот видишь, – сопроводил я образы пояснением, – всех, кто в шатрах, нужно позвать сюда.

– Жди! – опять булькнуло у меня в голове.

Я скрестил ноги, подпер голову ладонью и стал ждать. Прошло полчаса, все было тихо. Я от скуки затянул: «Черный во-орон…» Тем более обстановка подходящая. Ночь, туман, и моя голова над рекой. Скука!

Но вдруг из пелены плывущего тумана стали выходить на берег орки. Они шли как лунатики, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Я стал их считать: один, два, четыре, восемь, пятнадцать… Орки выстраивались на берегу и бестолково топтались.

Крулы выстроились в круг и запели. О боги, как они запели! Это было так прекрасно, так маняще и очаровательно, что я на миг уступил наваждению. Я подался вперед и вдруг столкнулся лицом к лицу с Шизой. Она была трогательно обворожительна в прозрачной ночной рубашке и чем-то разъярена, носик ее гневно раздувался… Я глупо улыбнулся и протянул к ней руки. Шиза размахнулась и, вместо того чтобы упасть в мои объятия, влепила мне пощечину. Я откинулся навзничь и чуть не упал со спины хозяина реки. Недоуменно поморгал, не понимая.

– Это что сейчас было? Шиза, ты чего дерешься?

– А ты не спи! Разинул рот и слушаешь. Еще немного, и мне нужно было бы думать, как тебя вытащить из воды.

– Понял. Спасибо. Но зачем так кардинально? По роже-то зачем бить?

– А это тебе… – Она запнулась. – За Гангу. Самец! И вообще, не беспокой меня пока.

«Вот это да! – Я почесал щеку, она почему-то горела. – Моя крошка может ревновать! Твою дивизию! Внутри бушует ревность, снаружи искушения – как жить? А я один в море житейских проблем и окружен прекрасными девушками…»

Но додумать я не успел. Орки входили в воду и там исчезали один за другим. На берег неожиданно вышел разъяренный шаман. От него во все стороны били молнии, а в воздухе чувствовался запах озона. Шаман поднял свой посох, но ничего сделать не успел. Я вышел в боевой режим и поступил так же, как поступал с остальными шаманами Рока, – вытянул аурные щупальца и присоединился к нему. Молнии погасли, а сам он опустил безвольно руки и пошел в реку.

– Все! – передал мне монстр и ушел под воду.

Я ругнулся и поплыл к берегу. Прошел под «скрытом» в шатер и лег спать.

Глава 9

Инферно. Потерявшийся

Прокс уперся мутным взглядом в камень. Он обратил на него внимание потому, что тот больно впился ему в щеку. Алеш приподнял голову и непонимающе посмотрел на него. Дымчато-темный камень с острыми гранями, на которых потеки засохшей крови. Он сел и потрогал лицо. Правая щека саднила от пореза.

Прокс недоуменно огляделся. Куда он попал? А главное, что произошло? Его немного мутило. Он силился вспомнить последние минуты, но в памяти был провал. Он не помнил ничего. Ни того, что было недавно, ни того, что было в его прошлом. Он помнил только свое имя – Алеш.

«Алеш? – подумал он. – Какое странное имя для демона. Кто вообще дает такие глупые имена? Что оно значит?»

Он протряс головой, пытаясь вспомнить, и вынужден был сдаться.

«Нет, не помню! – с досадой подумал он. – Но оно что-то должно значить! Каждое демоническое имя имеет свое значение и определяет дальнейшую судьбу всякого демона. А я не помню. Почему?»

Он порылся в памяти. Но там было так же пусто, как в его тумбочке в приюте.

«В приюте? В каком приюте? Разве у демонов есть приюты? О каком приюте я подумал?» Раздосадованный Прокс почесал лоб. Его рука пошла дальше и погладила голову. Он несколько раз провел ладонью по волосам и замер. Рога! У него не было рогов.

Нервы Прокса не выдержали, и он запаниковал. Неужели он приговорен к казни? Кем, за что? Рога спиливали, когда демона осуждали на позорную казнь распятия на кресте. Тогда он, оставшись без рогов, не мог жить в Инферно и умирал. Умирал долго и страшно. Каждый день к осужденному приходил палач и спиливал отросшие рожки. Алеш лихорадочно зашарил руками по волосам на голове, но там не было и следа рогов.

«Да что же это такое?! – заволновался он. – Где мои рога?»

Рогов не было. Не было даже спиленных пеньков от рогов. Голова была гладкой, и рука гладила одни лишь волосы.

«И руки! – Он оторопело смотрел на них. Они были белые и безволосые. – Может, я сплю и мне снится этот страшный сон?»

Он растерянно огляделся. Местность, где он находился, было невозможно разглядеть. Перед глазами стелился туман, скрывая все, что было дальше пяти шагов. В голове, отвлекая и не давая сосредоточиться, мелькали какие-то сполохи. Приятный женский голос, раздражая набатом, гудел в голове, но не успокаивал, а еще больше запутывал и доводил до смятения.

– Невозможно отразить или защитить! Ментальная атака! Невозможно отразить или защитить! Ментальная атака!

Устав слушать эти вопли, он зло проговорил:

– Да заткнись ты уже! Надоела!

Голос тут же замолчал.

«Уже легче», – подумал Прокс. Он беспомощно оглядывался, не решаясь встать.

– Да кто же я? – силясь вспомнить себя, спросил он.

– Вы Алеш Прокс, – ответил ему женский голос.

«Почему Прокс? – удивился он. – Что это за имя пустое? И кто это говорит со мной?»

Он осторожно огляделся. Странно, он не чувствовал опасности.

– А где я?

– Неизвестная территория! Ментальная атака! – словно тревожная сирена, вновь зазвучал женский голос.

– Замолчи! – прикрикнул Прокс. – Не хочу слушать!

Голос умолк.

«Пойду поищу выход», – неожиданно для себя решил Алеш.

Он почувствовал себя увереннее, как будто всегда знал, как действовать в незнакомой ситуации. Поднялся и, не оглядываясь по сторонам, пошел наугад. Туман расступался перед ним, открывая пространство на те же пять шагов. Он оглянулся. Там, где он прошел, тумана не было, и узкая дорожка, не шире двух метров, отмечала его пройденный путь. Он посмотрел под ноги. А что там?

А там была почва, сухая и каменистая, с вкраплениями дымчатых камней, торчавших острыми гранями кверху. Не похожая ни на что, что он видел до этого, она немного пружинила и прогибалась под тяжестью его шагов. Она не походила на дорогу.

«Надо пройти круг, постепенно его расширяя», – пришло к нему понимание, как действовать дальше. Он откуда-то знал, как находить путь в неизвестной обстановке. Откуда? Ответ пришел сразу: школа для метаморфов.

Алеш шел неспешно, спотыкаясь о камни, кружил, накручивая спирали. Никуда далеко не уходя, постепенно освобождал от непроницаемого тумана местность. Пока не споткнулся о большие белые валуны. Перешагнув камни, он прошел дальше и нашел через четыре или пять шагов точно такие же камни. Скоро он понял, что вышел на дорогу. Она обозначилась ровными линиями белых камней по обочинам.

«Если есть дорога, то ее кто-то сделал, – пришла мысль. Он истерично рассмеялся. – Какое верное и глупое утверждение!» Он мгновенно перестал смеяться.

«Это его надежда на спасение», – другая, словно чужая мысль ворвалась ему в голову.

«Спасение, – ухватился он за эту мысль. – Я пойду по дороге. Там, на этом пути, где-то мое спасение».

И снова чужая мысль по-хозяйски расположилась у него в голове: «Или забвение».

Он упрямо шел по неширокой дорожке, не оглядываясь, не останавливаясь, повторяя:

– Спасение или забвение. Спасение или забвение…

Он перекатывал эти слова на языке, как будто подсознательно делал будущий выбор. Он прислушивался, как они находят отзвук в его душе. И они каждый раз звучали по-разному. То он хотел спасения, то, наоборот, он желал бы забвения. Уйти от каких больших проблем и раствориться, потеряться, забыться. Не думать и не желать. Он устал, он хочет покоя. Его даст забвение. Надо уйти от проблем. Бросить все к демонам и забыться. Нет проблем, есть покой. Но от каких проблем он хотел бежать? Этого он не помнил. И снова думал над этими словами, не находя решения.

– Спасение или забвение? – в тысячный раз спросил он себя, заметив, что с какого-то времени уже начал говорить вслух.

– Это, милок, решить нужно будет тебе, – услышал он чей-то голос. – Чего ты у меня спрашиваешь?

Из тумана выплыла стена и ворота. У ворот на скамье сидел седой старик. Он опирался на палку обеими руками и спокойно смотрел на Прокса.

– Поздорову, дедушка, – учтиво поздоровался Прокс. На удивление не хватало сил. – А демоны тут есть?

– Демоны? – переспросил старец и, хитро прищурившись, спросил: – А зачем они тебе? Демоны-то.

– Так это, я своих ищу. Не знаю, куда попал.

– Своих! Ёлки-моталки, как тебя зацепило! – Дед покачал головой. – Заплутал, значит. Понимаю. Нет, милок, демонов тут нет. А ты ищи себя. Там, за воротами, может, и найдешь. – Он отвернулся от Алеша и, казалось, потерял к нему всякий интерес.

– А как пройти за ворота?

– Пройти-то можно, – вновь повернул к Проксу седую голову старец. – Только отдай мне что-нибудь, я и пропущу тебя.

Алеш пошарил по штанам и рубахе. Карманов не было. Не было поясной сумки. Ни золота, ни серебра – ничего у него не было. Он смущенно затоптался.

– Так у меня ничего нет, дедушка.

– Ну нет так нет, – равнодушно ответил старик. – На нет и спроса нет. – Затем встрепенулся: – Как это нет! У тебя есть спасение и забвение. Отдай мне что-нибудь одно и иди себе дальше.

– Спасение или забвение? – удивленно переспросил Прокс. – А это тебе, дедушка, зачем?

– Стар я, милок. Долго сижу тут привратником. Как не смог пройти ворота, так и остался. Уйти хочу на покой. Или спасусь, или получу забвение. Тебе-то два варианта будущего ни к чему. Все равно выберешь что-то одно.

– А не обманешь? – засомневался Алеш.

– А зачем мне обманывать? Ты что, не знаешь, где находишься?

– Нет.

– Вот оно что, – словно в чем-то разобравшись, произнес дед. – А я думал, соискатель. Как же ты сюда попал?

– Не знаю… вернее, не помню, я память потерял.

– Оно и видно, милок, что память потерял. Но раз в браслет душа твоя попала, а не разрушилась, стало быть, достоин.

– Достоин? – переспросил Алеш. – Чего достоин?

Но старик и не подумал хоть что-то разъяснить.

– Делай выбор и ступай дальше.

Алеш задумался, но мыслить четко и ясно он не мог. Его одолевали противоречивые чувства. Он одновременно хотел жить и не видел в этом смысла.

– Зачем мне путь скорбей, борьбы и страданий? Я нажил много врагов, еще больше отправил их за грань. Предавал и предан сам. Всеми отвергнут. У меня нет друзей и привязанностей, никто меня не ждет… Но я хочу жить! Я очень хочу жить. У меня есть дочь и любимая. Я должен жить ради них…

– Нет у тебя никого, не выдумывай. Вся твоя жизнь – это обман и предательство. Ты не способен любить, только использовать. Прими как данность и раскайся. Зачем тебе усугублять ситуацию? Ты убийца! Ты проклят. Лучше уйти в забвение, чем обречь свою душу на муки в кипящем котле в Сердце Хаоса. Ты же помнишь, что это такое?

– Помню… – тихо ответил Алеш. Затем сказал тверже: – Помню тропу скрава, старуху и девочку. Я знаю, это важно. Я точно знаю, что это важно для меня. Я не могу уйти, не повидавшись с ними. Я должен узнать, почему это важно. Нет, мне рано еще идти в забвение.

Вдруг силы оставили его, и он почувствовал себя один на один с самим собой, не было прожитых лет, не было накопленного опыта. Его душа тревожно затрепетала в страхе перед открывшимся ему огромным неизвестным миром, в который он должен, осмелившись, шагнуть. Он подавлял, заставлял благоговеть, он ужасал тем, с чем он должен был столкнуться. В какой-то момент он увидел развилку своей судьбы, и не в силах изменить будущее, беспомощный и напуганный, как младенец, которого выдернули из утробы матери, он забился в крике. Срываясь от вопля, глотая слезы, неожиданно для себя, с огромным трудом, теряя последние силы, он медленно произнес по слогам:

– Я от-да-ю заб-ве-ни-е.

Взгляд его прояснился. У открытых ворот никого не было. Скамейка, где недавно сидел старец, был пуста. Прокса трясло. Будущее его пугало и гнало прочь. Он посмотрел на скамейку и дрожащей рукой вытер пот. Выход был. Сесть на скамью и стать привратником на тысячи лет.

– Нет, – убеждал он себя, – я смогу.

И нерешительно сделал шаг. Затем, с огромным трудом, словно инвалид и тело его не слушается, еще один, и оказался на другой стороне.

В голове прозвучал тихий голос:

– Выбор сделан.

Планета Сивилла. Степь. Ставка великого хана

– А я их не убивал, – глядя в глаза Быр Караму, заявил я.

Он ошеломленно уставился на меня:

– Не убивал?

– Нет. Не убивал.

– А кто же тогда?

– Не знаю. Я только видел, как их заманивали в воду речные демоны. – Я не стал ни врать, ни говорить всей правды. – Меня тоже потащило в воду. А что стало с ними потом, не знаю, я поспешил уйти.

– Их тела, разорванные на части, выбросило на берег, – проскрипел верховный шаман. – И с закатом духи убитых расскажут, кто это сотворил. Тебе лугше убыть из ставки, Разрушитель.

– Знаешь, дедушка, мое убытие истолкуют как бегство. Может, даже проводить ритуал не будут или придумают, что провели, а всю вину за происшедшее возложат на меня. Многие видели, что я приручил одного речного демона. Поэтому я останусь.

Я был очень зол. Эти клыкастые интриганы даже не пытались скрыть свои замыслы. Они хотели подставить меня и остаться чистыми. Как такое могло прийти им в голову! Но открыто обвинить их в подставе я не мог. Глава рода дал приказ, а я должен был его исполнить. Как именно, это не имело значения. И теперь они сидели как истуканы, не зная, что делать. Орки уничтожены. Я вроде ни при чем. А замыслы-то их. А вдруг духи скажут, что это правая рука отдал приказ. Тогда не я, а он будет отвечать.

Видимо, точно такие мысли посетили и Быр Карама. Он раздосадованно посмотрел на своего старого соратника, как бы спрашивая, что делать. Но тот сидел словно статуя Будды. А что, его хата с краю, он только предложил, а исполнил Быр.

Быр Карам вскипел:

– Что ты молчишь, старый греховодник? Это была твоя идея!

Шаман и бровью не повел. Только пробурчал:

– Не кричи.

Быр подался вперед, потом взял себя в руки. Посмотрел на меня и, еле сдерживаясь, приказал:

– Свободен.

Я тоже не хотел находиться рядом с ними. Они мне были противны. Я понимал, что политика – дело грязное. Это временные компромиссы, союзы с врагами твоих врагов, нападения, шантаж, убийства и подставы. Шаман и правая рука владели этой наукой весьма хорошо. Только не учли мои скрытые возможности и то, что я понимал, какую игру они затеяли. Они не хотели терять власть, а она ускользала у них из рук. Надеяться на Худжгарха и его воинство они не могли, его силы были еще слабы. А враг, вот он, рядом, и набирает своих сторонников. А тут я под боком оказался, вот меня и пустили в расход. Удобно.

Я пошел к Ганге. Откинул полог, и, прежде чем я успел что-либо подумать, крик эльфарки выкинул меня наружу. Эта… эта Су примеряла шелковое белье. В степи! В шатре! Она натягивала на себя чулки. Трусы и лифчик валялись рядом.

– Ганга! – заорал я. – Вы, может, еще платья с собой взяли? На кой Су шелковое белье? Стереть его о спину лорха? Быстро надели штаны, панталоны и… и… что вы там еще надеваете. Жду полридки.

Из-за шкур шатра раздался несмелый вопрос:

– А ты чего пришел?

– Ганга, я тебя выпорю. Здесь правила устанавливаю я. Мы, етит-матит, на войне, если не знаешь.

– Дай нам пять ридок.

– У-у! – раздраженно прорычал я. – Жду в своей палатке. – Не выдержал и язвительным голосом уточнил: – Куда ты меня выгнала. Через полчаса.

Через полчаса красная от смущения, вернее, не такая бледная, как раньше, Сулейма и смущенная Ганга сидели в нашем шатре.

– Значит, так, друзья-товарищи, – начал я. – Ночью погибли орки за рекой. После заката будут проводить ритуал связи с духами убитых. Могут быть разные варианты развития событий. Всем быть готовыми к отражению нападения. Чего точно ждать, я не знаю, это будем определять по ситуации. Без моей команды только защищаетесь. Если вас не трогают, сидите смирно, ни во что не вмешиваетесь. Даже если это будет касаться меня. Все понятно?

– Может, тогда лучше покинуть стойбище? – предложил рассудительный Гради-ил.

Я невесело кинул взгляд на Гангу:

– Нет, нам нельзя уходить, тогда вину за смерти орков возложат на нас.

– Но мы же ничего не делали! – возмутилась Су. – Как они могут возложить вину на нас?

Ганга положила руку ей на плечо, заставив замолчать.

– Су, когда проводят ритуал связи с духами, правды не ищут, ищут виноватого. Если мы скроемся, нас останавливать не будут, а потом объявят убийцами, и за нами начнет охотиться вся степь.

– А… а почему?

– Потому что тот, кто убил орков, по-видимому, не оставил следов. И кто это сделал, неизвестно. А по нашим обычаям виновный должен быть наказан. Духи не будут говорить прямо, их ответ будут толковать шаманы. Понимаешь? Они назначат виновного, потому что справедливость должна восторжествовать. Орки должны будут успокоиться.

– Какая же это справедливость! – возмутилась Су. – Это самый настоящий произвол. Они, значит, назначат виновного, а настоящий убийца останется ненаказанным?

– Су, по нашим верованиям, если орка убивают, то это воля Отца всех орков. Он попустил это. И если виновного не определить сразу, он все сделал тайно и хорошо, то это тоже воля Отца всех орков. Он не хочет смерти убийцы. Но должен понести наказание тот, на кого покажут духи. Не важно, убивал он или нет. Он провинился перед Отцом и должен понести наказание.

– Какие дурацкие законы! И что, этого несчастного уже ничего не спасет?

– Спасение есть, но шанс очень маленький. За него может вступиться заступник и выйти на испытание. Но какой же нормальный орк станет заступаться за приговоренного? Все ждут, чтобы это дело побыстрее закончилось и наступил мир. Приговоренного просто обезглавливают. Без мучений. Вот так-то.