Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– Шаман, ты предлагаешь предать тех, кому мы поверили, и уступить силе. Это не заветы Отца.

– А что мы можем, мураза? Сидеть и ждать, когда скот погибнет и народ наш начнет дохнуть от голода? Или пойдешь войной на посланников? Так их больше трех тысяч, а нас от силы восемь сотен мужчин наберется. Я предлагаю позвать свидетелей Худжгарха, и пусть они сразятся со своими противниками, – продолжал увещевать верховный шаман племени. – Кто победит, того и правда. Это по заветам.

– Хитро говоришь, шаман. – Мураза гневно сверкнул глазами и показал клыки. – Но эта хитрость видна всем. И что будут говорить в степи про Шир Маржука? Что он трус и предатель. Мне, Купчак, честь дороже такой худой славы. Ступай и не мешай мне думать, коли не можешь помочь советом.

Шаман поджал тонкие губы, встал и молча вышел. Он собрал своих учеников и пешком пошел к отрядам, окружившим стойбище.

– Рад видеть тебя, Купчак, – встретил его посланник. – С чем пришел?

Он не предложил гостю присесть, и шаман понял, что над ним издеваются. Но он также понимал, что его жизнь в руках этого шамана, и, смирив гордость, ответил:

– С миром, Берзук. Мураза не хочет выдавать еретиков, но я их знаю всех и могу на них показать.

Посланник прищурился и жестом указал на подушку:

– Присаживайся, Купчак. Ты принял правильное решение.

Вечером перед закатом светила в лагерь чинриз въехали всадники, они окружили место, где горел общинный костер. На середину вытолкали старика со связанными руками. Рядом с ним стоял хмурый Купчак. Хитрый посланник отвел ему роль увещевателя своего племени, и Купчак был сильно этим смущен. Он понимал, что обрек себя на позор, но больше страха позора он хотел жить.

– Орки! – начал говорить шаман. – Вы все знаете этого заблудшего. Я говорю заблудшего, а не еретика, потому что он обманут, и я хочу, чтобы Крыв Гругын покаялся и вместе с нами отверг чужую веру.

К костру пробрался такой же старик, как Крыв.

– Если он заблудший, то почему его связали? Какое преступление он совершил? Мы свободные орки, и этот гаржик подлежит суду нашего племени. Так говорят обычаи.

Шаман недовольно поморщился.

«Как же хорошо было раньше, – подумал он. – Не было этих старых умников, что вспоминали обычаи, и мое слово в племени считалось главным, как и слово муразы. А теперь мне задают вопросы, на которые у меня нет ответов».

– Он связан, потому что проповедует ересь и смущает умы детей степи. Он отвращает нас от нашего Отца. Вот почему он связан.

– А кто выступает от имени нашего Отца? – не отступал старик. – Уж не те ли, кто запер нас здесь и не выпускает? Орк родился свободным и свободным умрет. Это одно из преданий, которое мы чтим. Так ведь? – Он огляделся по сторонам, и народ, собравшийся вокруг, загудел.

– Верно! Мы свободными были и свободными останемся.

– Купчак, ты же из нашего племени, а ушел к тем, кто нас лишает свободы, – продолжил старик. – За свою жизнь опасаешься?

Это было неприкрытое оскорбление, и шаман, подняв жезл, гортанно прокаркал несколько слов. Он хотел наказать наглеца, наслав на него духов слабости. Но старик только усмехнулся и произнес:

– Повелеваю духам войти в Купчака и повергнуть его.

Шаман вздрогнул, выгнулся и упал на землю. Завыв, он стал скрести пальцами по затоптанной граве. Из-за спин воинов вышел орк в одежде оседлых. Он взмахнул рукой, и Купчак поднялся. Виновато огляделся и спрятался за орка.

– Ты хочешь соревнование? – насмешливо спросил чужак. – Вот вас двое: ты и этот свидетель. – Он показал рукой на связанного старика. – Попробуйте убить меня.

– Наш Отец запрещает нам убивать ради забавы, – проговорил связанный. – Мы убиваем своих врагов, а ты орк. Ты мне не кровник и не враг. Зачем мне тебя убивать?

Орк скривил тонкие губы. Он был недоволен. Чтобы показать свою силу, ему нужно было явить чудо и наказать отступников, но те ловко прятались за словами и не давали ему такой возможности. Собравшиеся дружно одобряли слова старика.

«Этих уже не переделаешь, – подумал посланник, – и надо их наказать, чтобы остальным было не повадно».

– Ты враг, старик, – сказал посланник, – потому что учишь орков лжи. А ложь наказуема. Так сказал наш Отец. Поэтому ты раскаешься или умрешь. – Он щелкнул пальцами, и рядом с ним появилось странное существо. Красное, оно, казалось, висело в воздухе, потому что там, где должны быть ноги, все было объято пламенем.

– Эту силу дал нам Отец всех орков, – глядя на горящее существо, довольно произнес посланник. – Это свидетельство его доверия к нам, его верным последователям. Он послал нас выжигать ересь из народа степи, и я это сделаю. Ты раскаиваешься, отступник?

Но старик презрительно сплюнул ему под ноги.

– Убей его! – Посланник пальцем указал римстаргу на связанного Крыва.

Огненный дух подлетел к старику и, обхватив того руками, накрыл своим пламенем. Старик громко закричал и тут же замолк. Пораженные орки видели горящий силуэт, повисший на руках существа. Наконец римстарг отпустил тело, и оно, обугленное, упало на землю.

Орки молча смотрели на останки, они никак не могли прийти в себя. Наконец из толпы раздался одинокий возглас:

– Теперь, чужак, ты мой кровник!

В посланника полетело короткое копье. Оно не долетело до него, а, ударившись о невидимую стену, упало наземь.

– Я знаю, что среди вас много отступников! – разъяренно брызжа слюной, вскричал посланник. – И я выжгу всю заразу, что вы разносите по степи!

Посланник находился в религиозном экстазе. Ему казалось, что все собравшиеся здесь желают его смерти. Все они были в его власти, и эта власть опьяняла его, наполняя все его существо могуществом.

– Вы все умрете! – прошипел посланник и дал команду римстаргу: – Убей здесь всех!

Планета Сивилла. Степь. Лагерь свидетелей Худжгарха.

Грыз слушал беглеца, который принес тревожную весть. В степи поднялась новая сила, которая желает расправиться со свидетелями духа мщения. Племена оседлых орков поднимаются и, привлекая кочевые племена, идут уничтожить их. Он вполуха слушал о зверствах, творящихся от имени Отца всех орков. Пророков Худжгарха выслеживают, пытают и сжигают заживо на глазах других орков. Останки топчут копытами лорхов, не предавая погребению. Такое случалось, лишь когда орки предавали свой народ, и их смешивали с грязью, показывая этим, кем на самом деле являлись отступники.

– После того как они сожгли моего отца, я объявил этим оседлым, что они мои кровники, а посланник натравил на народ своего демона. Это чудовище пулялось огненными шарами, хватало орков и пожирало их своим огнем, – говорил беглец. – Оно жрало и росло, пока не стало огромным как гора. Я спасся только потому, что рядом со мной был боевой лорх. Затем пришли воины и стали рубить топорами женщин и детей. Муразу, как говорили те, кто сумел спастись, распяли и разорвали лорхами. Моего племени больше нет, – печально закончил молодой орк.

Грыз не проявил к нему сочувствия.

– А от меня ты чего ждешь? Иди и мсти своим врагам.

Молодой орк вскинул голову:

– Мы с отцом верные приверженцы Худжгарха, я хочу стать его свидетелем и пророчествовать, как мой отец.

– Такой дар исходит от самого духа мщения, я не в силах тебя этим одарить. Ступай.

Когда молодой орк, принесший печальные вести, ушел, Грыз достал кожаный тубус и вытащил оттуда карту. Эту карту ему дал Худжгарх, на ней были обозначены все племена орков, их местоположение, но самое главное, если какое племя меняло место стоянки и уходило на пятьдесят лиг, это тоже волшебным образом отображалось на карте. Грыз не задумывался о том, как это происходит. Худжгарх на то и Худжгарх, чтобы творить чудеса.

Он расстелил на кошме карту и стал всматриваться. Племя чинриз находилось в двенадцати днях пути от их лагеря. Грыз задумался. Если гонец добирался до них седмицу, без сна и отдыха, то войскам нужно больше времени. С ними идет скот. По дороге они останавливаются для устрашения непокорных племен. Значит, у него в запасе как минимум седмица, но, скорее всего, целых две. Те войска, что подошли и уничтожили небольшое племя, насчитывали от силы тысячи три воинов, и это кочевые племена. Одни они на воинство Худжгарха не пойдут. Свидетели уже показали, как могут сражаться, значит, будут ждать оседлых, а это почти трик. Он повеселел.

– Шумрад! – позвал он телохранителя. – Зови командиров и пошли за муразами ближайших племен. – Тихо сидящим женам приказал: – Приготовьте гайрат и мясо молодого лорха.

Через два часа в его шатре сидели десять командиров, которые доказали в боях свое право командовать. Проверенные и верные последователи учения Худжгарха. Они по одному неспешно заходили в шатер и садились. Молча ели мясо, специально недоваренное, запивали гайратом и ждали, когда все, кто приглашен, придут и насытятся. Недоваренное мясо говорило им, что нужно будет сообща принимать решение. Их вождь не до конца уверен в том, что необходимо сделать, и собирает совет. Это была давняя традиция орков, когда мураза дает понять своим приближенным, что перед ними тяжелый выбор и решение должны принимать все вместе. Потом, если предприятие будет неудачным, муразу никто не осудит, и авторитет его не упадет, потому что он не показал свою слабость и не просил помощи.

– Слухи уже разошлись по степи, достигли нашего стойбища, и мне нет нужды говорить вам, что на нас идут войной несколько племен, – начал свою речь Грыз. – Они уничтожают всех пророков Худжгарха, до которых могут добраться. Грабят стойбища непокорных и угоняют их скот. Но это передовой отряд, который, по всей видимости, должен посеять страх в сердцах детей степи. Я же вас собрал, чтобы рассказать о своих планах. – Он вновь развернул карту. Читать ее могли все его командиры, не зря же он учил их столько времени.

– Вот тут их передовой отряд три тысячи всадников, – показал он кончиком кинжала на красный кружок. – Вот здесь и здесь, – он ткнул кинжалом в несколько мест на карте, – племена, которые присоединились к походу против нас. Их будет примерно восемь тысяч всадников. Но большинство из них оседлые, и, как воины, они гораздо слабее нас. Слабее, – повторил он, – но их больше. А мы с вами знаем, что победа благосклонна к тем, кого больше.

Он оглядел собравшихся. Увидел их сосредоточенные лица. Понял, что они тоже прониклись сложностью ситуации.

«Воинам что? – подумал он. – Они собрались и ушли подальше в степь. Ищи их там полжизни. А вот женщины и дети, рабы, скот, что нужно пасти, как быть с ними? Они замедляют движение войск, и их не бросишь, в конце концов, их нужно защитить». Грыз удовлетворенно продолжил:

– Мой план такой. Ближайшие племена, что попросили нашей защиты, кочуют в три места – к предгорьям Снежных гор, к границам Вангора и к границам Лигирийской империи. Это заставит противника или разделиться, или двинуться сначала к одному из этих мест. Мы соберем все доступные нам войска и двинемся им навстречу. Но в сражение вступать не будем. Наша задача будет измотать их в многочисленных коротких схватках. Будем совершать набеги на их скот и уничтожать мелкие отряды. При приближении армии врагов разойдемся в разные стороны. Пусть ловят ветер. Их отряды, посланные в погоню, будем уничтожать, заманивая в засады. Если они повернут в сторону одного из наших союзников, мы двинемся следом, уничтожая отряды прикрытия.

Грыз замолчал, задумавшись. Остальные командиры тоже молчали, обдумывая замысел их вождя. Это были лишь наметки, но в их головах они обрастали деталями, и Грыз знал, что их мысли превратятся в хороший рабочий план. Он дал им время подумать и продолжил:

– Мы должны так повести нашу компанию, чтобы постараться разделить их и уничтожить по частям. И еще: хватит надеяться на помощь Худжгарха. Он не будет напрямую помогать нам, как это было раньше.

Командиры согласно закивали. Они понимали, что дух мщения явил себя народу, показал свою силу, и теперь от них самих зависело, как они смогут быть достойными заветам Отца. Недостойно для свободного орка прятаться за спину более сильного. Но и то, что предлагал их вождь, было для них странным и смущало их умы. Встретить врага лицом к лицу, сразиться с ним и победить или погибнуть в честной схватке было проявлением доблести. А набеги, отступления – это не в их характере.

Грыз понимал, что их смущало, но, будучи орком, прошедшим обучение у Худжгарха, знал, что другого пути у них нет.

– Братья! – начал он снова, подождав, когда его командиры хорошенько поразмыслят. – Вы задумались о том, что мало доблести в такой войне, и я вас понимаю. Но задумайтесь вот о чем. Вы все любите охотиться на пустынных ролдов.[68]68
  Ролд – хищник, похожий на льва и гиену одновременно. Здесь и далее примечания автора.


[Закрыть] У него клыки и сила в лапах. Скажите мне, кто-нибудь из вас пойдет на него охотиться голыми руками, имея в качестве оружия только свои зубы?

– Грыз, это глупо, – ответил самый старый из командиров. – Любой самый сильный орк слабее ролда. Что за вопрос?

– А вопрос, Чакраг, я задал неспроста, – невесело ухмыльнулся Грыз.

Он знал, как трудно ломать косность мышления у его соплеменников, как трудно они воспринимают все новое, цепляясь за древние предания и традиции, ведущие к погибели.

– Вы знаете, что на хищника нужно выходить с длинным тяжелым копьем и на лорхе. В схватке с ним вы используете свое преимущество в разуме, и, если на помощь самцу придет его прайд, что вы сделаете?

Вновь ему ответил Чакраг:

– Знамо дело, Грыз, постараемся удрать. В схватке со злым прайдом не выжить. Здесь нет ничего позорного. Только глупец отважится на такую схватку.

– Значит, в схватке с прайдом надо думать и взвешивать свои силы, а в схватке с этими степными гиенами надо выйти и погибнуть? Так, что ли, Чакраг? – Грыз вновь ухмыльнулся, показав желтые клыки. И, не давая тому ответить, веско продолжил: – Нет разницы, сражаться с прайдом ролдов или со стаей отступников, что прикрываются именем Отца и убивают детей и женщин. Они не орки и недостойны нашей чести. Они подлые гиены. А против таких хищников мы будем воевать как на охоте: выследил и убил. – Он выпрямился и грозно посмотрел на соратников. – Мы выходим на охоту, братья!

Где-то в открытом космосе.

Я, наверное, никогда не выберусь из вентиляционной системы корабля. Вот уже несколько дней я передвигаюсь только по воздуховодам, словно какая-то крыса или личинка, ползая и попискивая, замирая, чтобы не выдать себя, и убегая от дронов-разведчиков. Я изучил многие ходы и ориентировался в них как у себя дома. Мне не было больше нужды ломать решетки и изолирующие люки. Их открывал мой дрон, что теперь постоянно следовал за мной. Из еды у меня были таблетки сухпая. Воду приносил тот же дрон, спустившись в какую-нибудь свободную каюту. Я был черен от налипшей пыли и гол.

Мой путь неизменно лежал к корабельной тюрьме, но путь этот был извилистый, как американские горки, что я видел когда-то по телевизору. Вниз, вверх, вбок, и снова вниз, и снова вверх.

На корабле было спокойно, видимо, меня перестали искать. То ли решили, что я помер, то ли подумали, что если меня не трогать, то и проблем нет. А корабль можно прошерстить и в доке причала по прибытии на базу. Так что время у меня еще было и определенная степень свободы тоже.

После долгих мучений и поисков обходных путей я пробрался к трюму, где располагалась корабельная тюрьма. Тут было полно всевозможных датчиков. Датчики движения, датчики, реагирующие на изменения объема пространства, лучи, пересекая которые неведомый нарушитель поднимет тревогу.

Я даже удивился такой предусмотрительности: не тюрьма, а настоящий «Форт Нокс».

– Брык, что будем делать? – спросил я помощника.

– Вы о чем, командор? – отозвался голографический субъект.

– Я о том, что здесь сплошная зона контроля, даже вон дроны на стенах висят. Как пройти ее?

– Мм… подумаем. – Луковая морда уморительно нахмурилась и приложила руку к подбородку. Так он провисел недолго. – Придумал! – воскликнул Брык. – Мы отключим все системы контроля, и ты, командор, проберешься внутрь.

– Брык, – недовольно поморщился я, – если отключить системы контроля, то на корабле сразу поймут, что произошло что-то неладное и сюда направятся специалисты. Они выяснят, что было несанкционированное отключение, и усилят караулы, а кроме того, начнут лазить по вентиляции.

– Ага! Тогда мы сделаем по-другому. Я пущу на этом промежутке запись, дам картинку того, что было раньше, а ты проползешь. Я на время заблокирую этот участок. Потом пущу просмотр в реальном времени. Датчики на время тоже отключу, но при контрольном просмотре система выдаст сбой программы и номер ошибки. Дежурный посмотрит по камерам, что прорыва периметра не было, и устранит ошибку.

Я вздохнул, на безрыбье и рак рыба.

– Давай, мастер, делай.

– Готово, командор.

Мне не нужно было дополнительного приглашения. Согнувшись в три погибели, так как воздуховоды стали узкими, я пополз дальше.

Сначала был узкий коридор, и в нем ходил часовой, отмеряя шаги. Десять шагов вперед, десять шагов назад. Вдоль коридора были расположены наглухо закрытые двери. Стараясь не шуметь, прополз над головой часового.

Я заглядывал через решетки в ближайшие камеры. Там было темно, как в склепе, который мы с Шизой однажды самонадеянно посетили. Но в одной я увидел шевеление и изменившейся рукой срезал крепежные элементы с вентиляционной решетки, стараясь производить как можно меньше шума. Потом осторожно спрыгнул вниз.

– Кто тут? – услышал я знакомый голос.

Черт побери! Это кто? Вейс?

– Что вы тут делаете, господин Вейс? – Я был изрядно поражен. – Кого-то допрашиваете?

Вейс подошел поближе, рассматривая гостя, и тоже удивился.

– Вы! – проговорил он. – Как вы сюда попали, юноша?

– Как всегда, по вентиляции.

Я говорил не глядя на него, осматриваясь в сумраке камеры. Здесь была только кровать и отхожее место за невысоким барьером, вот и весь интерьер. Усевшись на кровать, я с интересом посмотрел на старика. Он словно постарел лет на двадцать, сгорбился, и глубокие морщины были видны даже в этом сумраке. Вейс сел рядом со мной.

– Кого-то ищете? – безразличным тоном спросил он.

– Да, тан, ищу. Своего помощника. Муна.

– Напрасно, барон, ему уже не помочь. Да и вам тоже. Меня, как видите, – он обвел рукой камеру, – тоже закрыли. Корабль прибудет на базу, здесь обшарят все закоулки и вас найдут, или захватят, или убьют, что скорее всего. – Он вздохнул. – Такие, как вы, барон, не умеют сдаваться.

– Интересная история. – Я был удивлен, но не обеспокоен. – А вас-то за что?

– За попытку изнасилования офицера корабля.

И я вспомнил, что эту историю подстроил сам, чтобы отвлечь от себя внимание, но я не думал, что моя шутка получит такое продолжение. Что Вейса в самом деле обвинят, да еще засадят за решетку. Я почесал в затылке.

– И что теперь вам грозит?

– Думаю, что скрывать это не имеет смысла. С тех пор как я связался с вами, барон, у меня все идет наперекосяк. Меня будут судить. Девушка выступит как потерпевшая. Все улики против меня. Это худший вариант. А скорее всего, капитан поставит свои условия, и я их приму. – Он замолчал, уставившись в угол.

Я же подумал, что Вейс выйдет сухим из этой истории. Поторгуется с капитаном, тот получит свои преференции, и через год с ним произойдет несчастный случай. А может, даже раньше. Но такой расклад меня не устраивал. Вейс был моим путем к свободе. А он сидит в камере с моей легкой руки. Надо его отсюда вытаскивать.

– Я чем-то могу вам помочь?

– Вы, барон? А чем вы можете мне помочь? На вас даже штанов нет. – Он покосился на мои голые ноги.

– Поставлю вопрос по-другому, тан. Что могло бы вам помочь выйти из камеры и снова обрести власть?

Вейс ненадолго задумался.

– Если бы нашли ту шпионку, что представлялась связисткой, то меня бы оправдали. А она где-то ходит по кораблю, я знаю. Тут, я думаю, обосновалась целая банда изменников. Надо же, как ловко они меня подставили! – Он огорченно покачал головой и с уважением произнес: – Профессионалы.

И как быть? Я задумался, где взять шпионку. Опять переодеваться и самому пойти сдаваться? А что?! Моя вторая натура молодого нехейца задорно усмехнулась. Жизнь – это хождение по лезвию ножа. Можно попробовать.

– Я найду шпионку, – сообщил я Вейсу и одним махом запрыгнул в вентиляционный люк.

Прикрыл его, ползком преодолел опасную зону, дополз до коридора и выглянул вниз. Прямо подо мной какой-то техник стоял и ждал лифта. Я упал за его спиной, оглушил и, подняв, закинул в воздуховод. Затем залез сам. Все сделал предельно быстро. Там я усыпил его и раздел. Брык через нейросеть отсканировал его внешность, отпечаток пальца, затем сетчатку глаза. Этот проходимец как-то умудрялся общаться с Лианом и передал тому нужную информацию. Подождав, когда пройдут и уедут на лифте двое служилых, я спрыгнул вниз и, спокойно вызвав лифт, вошел в кабину. Теперь я был Гунрих Виркнаф, младший техник систем жизнеобеспечения корабля.

Перешел в боковой тоннель. По дороге забрал уже знакомую мне универсальную тележку и помылся в душе для техников, тут же в подсобном помещении. Удобно. Полазил по грязи (хотя где на корабле грязь?), поставил тележку и помылся. Не надо грязным шлепать в свою каюту через весь корабль. Освободив ящик от принадлежностей, я выкатил тележку и поднялся до сектора, где был кубрик девушек-связисток. Выгреб из шкафа одежду здоровячки Марганы и одежду Лиранды, сложил в освободившийся ящик. После преспокойно направился на первый уровень в жилой сектор и пошел в медблок. Дежурный медик равнодушно посмотрел на меня, мало ли что нужно технику. А я прошел к распределительному щитку, подключил аппаратуру тележки к универсальному блоку и вернулся к медику.

– Как дела, братишка? – улыбаясь, спросил я.

Мне было видно, что он скучал. В медкапсуле лежала корабельная давалка, которая обвинила старика в приставаниях, и им, кто хорошо знал эту мидэру, было смешно это слушать. Девушка легко отдавалась любому за кредиты. Но они, мелкие служащие, ничего не решали, а решали господа начальники, а начальникам, как говорится, виднее. Вот что поведал мне дежурный медик. Выслушав его короткий рассказ, я сделал удивленное лицо и показал пальцем за его спину.

– А это что? – спросил я и, дождавшись, когда он обернется, треснул его по затылку. Мне не было нужды бояться, что камеры нас увидят. До установки новых следящих устройств у техников руки еще не дошли. Все силы технических служб были брошены на подготовку к перелету.

Подхватив обмякшее тело, я отнес его к свободной капсуле, набрал программу стирания памяти последнего часа и включил таймер. Затем переложил девушку в тележку и вышел из медблока.

Как повелось, я зашел в каюту, где содержался Мун, и снова стал преображаться в девушку. Теперь процесс шел быстрее, Лиан уже знал, что делать, и даже подправил голос, сделав его более похожим на голос Лиранды Монади, а то в прошлый раз я говорил с хрипотцой.

А что делать дальше? Надо как-то засветить шпионскую деятельность этой особы.

– Брык, а ты, случаем, не знаешь тех, кто работает против Вейса? – поинтересовался я без особой надежды.

– Здесь или вообще?

– Здесь, конечно.

– Знаю четверых, – ответил пройдоха.

Вот так удача!

– И кто это?

– Старший офицер связи полковник Зиндан Урван. Шифровальщик, младший листер Грент Орс. Боцман грузовой команды Шнирке Гверц и су-шеф корабельной столовой Гариель Кромталь.

– Брык, откуда такая информация?! – Я был поражен его осведомленностью.

– Мы по заданию папы отслеживаем агентов АДа, их связи и их противников. Эти четверо представляют две разные структуры. Су-шеф из главка АДа. Офицер связи, боцман и шифровальщик куплены пальдонийцами.

Теперь осталось обдумать все, что я услышал, и правильно распорядиться полученной информацией. Итак, мой начальник Зиндан Урван работает на пальдонийцев. Что из этого следует? Я размышлял около минуты, после чего был вынужден признать, что ничего из этого не следует. Ну работает полковник на Автократию, и что? Как я могу это использовать? Пойти и начать его шантажировать? Каким образом?

– Брык, как можно доказать, что полковник работает на пальдонийцев? У тебя есть веские доказательства?

– Есть запись разговора его и боцмана. Принимайте пакет.

Я на секунду завис.

– Шнирке, – услышал я голос, который, по-видимому, принадлежал полковнику. – Завтра у нас вылет. Все держат в строгой тайне. С нами вылетает команда спецов из административного дознания. Возглавляет эту группу начальник местного управления АДа Блюм Вейс. Маршрут до сих пор засекречен. Но я уверен, что мы летим в закрытый сектор. Ты имеешь возможность покидать корабль. Отправь весточку нашим друзьям из Пальдоны.

– Хорошо, сэр. Мы сегодня будем грузить провиант и снаряжение для десантников. С поставщиком я передам послание нашим друзьям.

На этом запись закончилась.

– Брык, они еще встречались и разговаривали?

– Да, записей много, все обсуждали, как поступить с вами, командор. Еще полковник отправил шифровку через неучтенный канал связи.

– Угу. Немного понятно, а почему главк следит за Вейсом?

– Су-шеф притворяется глухонемым и подслушивает разговоры команды Блюма Вейса. У него задача шпионить.

– Как сейчас можно быть глухим и немым? – не понял я. – Любой врожденный или приобретенный недостаток лечится за пару дней.

– Есть такие случаи, когда врожденный недостаток компенсируется какими-то другими качествами. – Брык завис в воздухе и сделал глубокомысленный вид. – Тогда оставляют этот недостаток, потому что он напрямую связан с ростом других качеств. Например, слепые лучше слышат и их кожа более чувствительна. Убери недостаток, и другие качества, нужные для того, чтобы найти место в жизни, не будут развиваться. Тогда поступают следующим образом: оставляют, например, глухоту и развивают вкусовые качества, культивируют и усиливают их. Но этот господин умело притворяется. У него отличные качества для шпиона и повара. Но он не различает цвета, а глухота и немота внедрены в нейросеть как прикрытие.

«О как! – подивился я. – Какая же каша заварилась вокруг Демона! И все хотят его убить. Чем он им так мешает? Ну да ладно, с этим позже разберемся. Заодно спросим, почему он меня подставил. Ведь он не мог не знать, что со мной может произойти. Ай да Алеш. И я, дурень, доверился агенту АДа!»

Я постарался отогнать накатившее раздражение и вернулся к образу Лиранды.

«А что, если пойти поговорить с полковником? Сказать, что слышала их разговор и хочу денег за молчание. Полковник начнет шевелиться, может, даже попробует меня убрать. Короче, он может наделать ошибок. Также надо сообщить о нем ребятам Вейса, они не дураки и смогут правильно воспользоваться ситуацией. Ну а там как получится».

Я повеселела. У меня был простой и на первый взгляд даже глупый план – вновь стравить адовцев и экипаж.

Оказавшись перед каютой полковника, я постучала. На экране у двери появилась заспанная рожа моего начальника. Он некоторое время недоуменно на меня пялился, затем спросил:

– Лиранда, тебе чего? У меня нет на тебя времени и денег.

«Значит, и этот кот пользовался услугами связистки», – подумала я и произнесла:

– Есть разговор.

– Разговор? – удивленно переспросил он. – Ты же должна быть в медблоке. Что ты тут делаешь?

– Поговорить пришла.

– Заходи. – Дверь с легким шелестом открылась, и я проскользнула в каюту.

Полковник стоял в одном нижнем белье, однако и не думал смущаться.

– Надо же! Ты даже поправилась, чертовка, – разглядывая меня, произнес Урван.

Он подошел поближе и приобнял меня. Я не сопротивлялась. Но этот хам вдруг неожиданно засунул руку мне под юбку. Сальная улыбка медленно стала сходить с его лица. Он отдернул руку и уставился на меня.

– Лиранда, это что у тебя… там?

Он вновь попытался залезть под юбку, но я не дала. Накладная грудь из носка сползла на живот.

– Ты не Лиранда! – взревел полковник и попытался схватить меня в охапку. В ответ получил сильный удар по лицу и упал.

«Нокдаун», – подумала я, видя, как полковник ворочается на полу, пытаясь встать. Вскоре я была в каюте, где мерно посапывала настоящая Лиранда.

Я положил ее на диван и спешно переодел. Полюбовался на наколку на лобке и натянул на спящую трусы. Мне не составило большого труда при вести ее в чувство. Сам я спрятался в санузле, а с ней стал работать Брык.

Лиранда открыла глаза и, не понимая, где находится, захлопала длинными ресницами. Она огляделась. На этот раз на ней была ее одежда, и она была цела. Девушка силилась вспомнить, что с ней произошло, и вспомнила, что ее поместили в медкапсулу на реабилитацию. Но почему она не в медблоке и чья это каюта?

– Тебя сюда затащил Зиндан Урван, он шпион пальдонийцев. Об этом надо рассказать агентам АДа, – прозвучало у нее в голове.

Почему надо, она не знала. Но то, что надо рассказать, она понимала четко. В памяти ее нейросети был разговор полковника и кого-то плохо различимого, нечетко видимого, кого она узнать не могла, и они хотели передать сведения о полете пальдонийцам. Как всякий военнослужащий, кто служил в ССО. Лиранда была бескомпромиссна к предательству и предана своему корпусу. А внутренний голос ей твердил, что она сможет хорошо заработать, продав эту информацию АДу. Деньги ей были нужны. На родине у нее осталась мать, прикованная к постели, и на лечение нужно много кредитов. Кроме того, ей было уже тридцать, и нужны были деньги на пролонгацию молодости. А эта операция стоила очень дорого.

Она решительно поднялась и направилась к двери. Выйдя в коридор, она поняла, что находится на верхнем уровне и рядом находятся нужные ей каюты. Недолго думая она нажала вызов в соседнюю каюту. С экрана на нее уставился сильно удивленный крупный мужчина. Он долго ее изучал, посмотрел, есть ли кто за ее спиной, и только затем спросил сухим тоном:

– Что вам нужно, мидэра?

– У меня есть информация о предателе, и я готова ее с вами обсудить, – тихо произнесла девушка.

– Заходите. Только без глупостей, – не медля ни секунды, произнес мужчина.

Дверь открылась, и девушка вошла. Закрыла за собой дверь и прямо посмотрела на хозяина каюты.

– Я знаю, что вы помощник господина Александера Норкита. Как мне к вам обращаться?

– Зовите меня просто Мишель. Проходите и расскажите, с чем вы пришли.

– Начинай торговаться, – прозвучал голос у нее в голове. – Не продешеви.

– Я знаю, кто на корабле является агентом Автократии Пальдоны.

Мужчина с недоверием уставился на гостью:

– Ну так сообщите об этом своему прямому начальнику, мидэра.

– Мое начальство вынесет мне благодарность, и все. А я хочу эту информацию продать, – вновь прозвучал голос в ее голове, и Лиранда повторила эту фразу слово в слово. – Кроме того, это поможет вам вытащить из тюрьмы своего шефа. А я могу отказаться от своих показаний. За разумную плату, конечно, – добавила девушка и улыбнулась.