Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

Начиналась опасная игра в кошки-мышки. Только кто был кошкой, а кто мышкой, предстояло узнать в ходе противостояния. Рейдеры, по-видимому, уже знали, что Ганга в пещере, но не знали, где снежный эльфар.

Гради-ил обошел по широкому кругу место ночной стоянки. Он тщательно изучал местность, не приближаясь к пещере. Зная повадки и тактику рейдеров, старался просчитать, где могли скрываться враги, и нашел лишь одно место… – над пещерой. Там они были невидимы и могли наблюдать за всем, что происходило вокруг.

Гради-ил затаился лагах в семидесяти от пещеры в неглубокой лощинке, скорее похожей на ямку, вымытую дождем и обрамленную редкими кустами. Он замер, уставившись в одну точку. Ему бы сообщить об опасности, но на все его вызовы Ганга не отвечала. Видимо, пещера как-то мешала прохождению сигнала амулета. Шло время, и светило уже поднялось на полкруга над степью. Птицы проснулись и своим пением встречали его восход. Одна пичуга села на куст рядом и, не обращая внимания на эльфара или просто не замечая его, подняв голову, самозабвенно выводила звонкие трели. Но вскоре ее что-то спугнуло, и птица, взмахнув крыльями, улетела. Мимо пробежал шарныга – маленький степной хищник, падальщик. Он, деловито пригнувшись, вынюхивал чьи-то следы и, также не заметив снежного эльфара, убежал по своим делам.

Прошло несколько десятков ридок, за время которых ничего не происходило. Шла игра, кто кого пересидит, у кого окажется больше терпения.

Вдруг из-за нагромождения упавших камней неслышными тенями показались трое орков. Они шли пригнувшись, держа копья наготове. Остановились у тел убитых лорхов и стали тихо переговариваться и жестикулировать. А затем окружили вход в пещеру.

И тут Гради-ил заметил то, чего ждал с самого начала, – движение на скальном выступе! Над пещерой показалась и исчезла голова. Это была буквально доля мгновения, но эльфар успел заметить. «Значит, я оказался прав: засада именно там, над пещерой, – удовлетворенно подумал разведчик. – Сейчас, по логике вещей, должны появиться остальные рейдеры, которые постараются устранить ненужных свидетелей…»

Из пещеры неожиданно вышла Ганга, и несколько смазанных движений на камне показали разведчику, что он прав. Только рейдеры замерли, не выдавая себя, и вскоре он понял почему. К пещере приближались орки на лорхах. Было их пять десятков, и с ними ехал шаман. Орки все прибывали и прибывали – парами, тройками. «Разъезды охранения», – понял разведчик.

Гради-ил не слышал, что говорили орки и что говорила Ганга. Но он напрягся, когда напряглась орчанка. Он готов был рвануться вперед и напасть на шамана. Ничего другого ему не оставалось. Невеста милорда была в смертельной опасности. Он почувствовал, как над Гангой собираются силы. Это было точно так же, как тогда, когда они пробирались из граничащего со степью вангорского городка к порталу и их окружили враги.

Ганга приготовилась умереть, забрав врагов вместе с собой. Его остановило то, что Ганга неожиданно расслабилась и стала рассеивать собранную энергию. Вскоре ей подвели лорха, и она в окружении орков направилась на запад. Им вслед смотрело пять рейдеров.

Конечно, они не могли напасть на стольких противников. Не к такому бою их готовили. В открытой схватке с пятью десятками орков у них не было шансов. Кроме того, среди них находилась орчанка, доказавшая, что может убить рейдера.

Пользуясь тем, что взоры лесных эльфаров были направлены в сторону удаляющихся орков, Гради-ил ужом пополз к пещере. Они обязательно спустятся и захотят изучить место стоянки. Они будут ждать его, потом пойдут за Гангой. Гради-илу нужно было добраться до большого валуна, пока они будут слезать с камня. И он успел. Притаившись, стал ждать.

Эльфары оставили одного наблюдателя на камне, и он внимательно осматривал окрестности. Это был самый подходящий момент для нападения.

На лесном не было защиты. Гради-ил достал лук, наложил стрелу с разрывом и прицелился. Шума он не боялся, наоборот необходимо шуметь погромче. Кончик стрелы смотрел прямо в лицо эльфара. Затем Гради-ил спокойно отпустил тетиву и не мешкая телепортировался к пещере. Одновременно с его прыжком раздался тонкий свист и следом – громкий взрыв. Эльфар оказался у пещеры одновременно с первым рейдером. Он был готов к встрече, поэтому опередил лесного на один миг. В таких схватках мгновение равно вечности, и разведчик хорошо это понимал. Он был в своей стихии – неожиданно атаковать и скрыться. Он выстрелил из амулета сосулькой и тут же телепортировался на каменный свод, на котором до этого находились лесные эльфары. Оттуда он уже метнул в четверку рейдеров огненный шар. Он видел краем глаза, как упал объятый пламенем раненный им рейдер, а остальных огненная волна взрыва обошла. Реакция на опасность у рейдеров была отменной, они успели применить защиту. Но Гради-ил и не ждал легкой победы.

Он вновь применил телепорт, предварительно прихватив тело убитого рейдера, закинул его на плечо и прыгнул выше на скалу. Пользуясь тем, что эльфары спрятались за выступ скалы, пробежал шагов десять и укрылся в расщелине. Теперь достать его будет сложно. Он сбросил тело лесного эльфара на камни, собрал трофеи и, пригнувшись, побежал по краю скалы. Дальше он телепортировался вниз. Упал на живот и применил слияние с природой. Он знал, что рейдеры сначала постараются достать тело убитого товарища, это был их закон – убитый должен быть доставлен в лес и погребен по обычаям. Эльфар выиграл время и сам превратился в охотника.

Зная обычаи и тактику рейдеров, он старался думать как лесные эльфары. Он всегда так делал, и это приносило положительный результат. Что они могли сейчас предпринять?

Они поняли, что перед ними – непростой противник. Он опасен и хитер. Он не уйдет и сам из жертвы превратится в охотника. Он обладает способностью перемещаться мгновенно в пространстве и быть скрытным, и в этом – его большое преимущество. Значит, рейдеры будут его выслеживать не спеша и методично. Скорее всего, вызовут подкрепление. Разойдутся, чтобы найти его следы. Конечно, он им даст возможность найти свой след.

Гради-ил, почти стелясь у самой земли, возвращался к пещере. Делал он это осторожно. Рейдеры были мастера устраивать ловушки. Они тоже понимали, что эльфар захочет вернуться и неожиданно напасть. К пещере разведчик не приближался. Он обошел свое прежнее место засады за кустами. Скорее всего, его лежку рейдеры обнаружили и приготовили сюрприз. Нет, он сделает то, чего они от него сейчас не ожидают, – направится прямо к ним. Гради-ил на глаз определил расстояние до скалы, затем телепортом прыгнул два раза. Один раз – к пещере и кинул внутрь два фаербола, а следом на счет три прыгнул сам. Он появился перед лесным эльфаром сразу после того, как огонь с ревом угас.

Рейдер, как и предполагал Гради-ил, немного опаленный и на время ослепший, стоял у стены. Защита с него слетела, чем и воспользовался разведчик. Он быстрым, точно выверенным ударом кинжала полоснул его по шее и воткнул другой в сердце. Рейдер, не издав ни звука, повалился на пол пещеры. Не дав ему упасть, Гради-ил прихватил тело и прыгнул телепортом из пещеры. У него осталось всего два заряда амулета телепорта.

За его спиной послышался шум, и он, отбросив в сторону тело, стремительно развернулся. На скалу прыгнули двое рейдеров, и они держали в руках «ловчую сеть». Идеальное оружие захвата. Сделанная из волокон эльфарского магического дерева, сеть сама находила жертву и атаковала. Спасение было лишь в скорости. Ему повезло, что при приземлении рейдеры сильно ударились подошвами сапог о каменистую землю и присели, не успев выпустить сеть. Естественно, они его ждали, но снежный эльфар их на этот раз переиграл. Он, конечно, сильно рисковал, залезая в пещеру, но вся его жизнь – это был сплошной риск, расчет и выверенный до мелочей бой с противником. Пусть он постарел, не так быстр, как раньше, но зато он опытен и имеет артефакты, которых нет у противников.

Ему ничего не оставалось, как прыгнуть телепортом вверх на скалу. Надо уйти из зоны действия сети. Он понимал, что его там ждал оставшийся рейдер, и поэтому активировал с двух рук два «воздушных кулака». Один сработал еще до прыжка и замедлил летящую на него сеть. Второй ударил прямо в лицо удивленному рейдеру. Противника смело со скалы вниз на камни, и Гради-ил разрядил в летящего спиной вперед лесного эльфара браслеты «воздушных кулаков», а сам при этом бросился следом за врагом. Того сильно приложило спиной о камни. Когда Гради-ил подбежал к нему, тот уже умирал. По камням разлилась кровь и разлетелись комочки мозгов. Рейдера удерживало только посмертное проклятие – проклясть своего врага и умереть. Его тускнеющие глаза искали разведчика. Не давая лесному возможности проклясть, Гради-ил вбил в открытый рот сосульку и бросился прочь. Охота началась по новому кругу, но теперь у него не было возможности прыгать телепортами и придется уходить от противников все дальше и дальше, чтобы сам милорд смог вернуться и защитить свою невесту.

Гради-ил побежал. Он вложил в бег все свои силы. Нужно оторваться от преследователей, уйти от них как можно дальше и путать, путать следы.

Мысли работали быстро и четко. Лиг пять он пробежит вглубь степи, потом повернет обратно в горы. Там он будет иметь преимущество. Это его родная стихия. Лишь бы успеть. И он бежал, бежал и бежал.

На случай, если не сможет обмануть двух оставшихся противников, эльфар приготовил им сюрприз. Но надо действовать четко и безошибочно. Это сделать сейчас труднее всего, потому что нужно будет принимать решение быстро, почти молниеносно. Рейдеры – это не изнеженные жители леса, что больше чванятся своим первородством, чем преуспевают в сражениях.

Он устал, появилась одышка. Сказывалось отсутствие регулярных тренировок. Гради-ил перестал бежать и пошел шагом. Он возвращался, но сделал при этом большой круг. Слияние с природой не применял, запас магической энергии иссяк, и надо три круга, чтобы восстановить ее. Останавливаться тоже нельзя, нужно все время двигаться и петлять.

Гради-ил вышел к предгорью лигах в трех от того места, где находилась пещера. Он вздохнул более свободно. Обошел камни, что когда-то скатились со скалы, и посмотрел на небо. Время шло к полудню.

Он присел за валуном, чтобы перевести дыхание, и, не теряя напрасно время, залез в сумку, чтобы рассмотреть трофеи, взятые у рейдера. Амулеты положил обратно в сумку, а свиток развернул и стал изучать.

Вдруг легкий шум достиг его слуха, словно пробежал мимо шарныга. Он на всякий случай выглянул из-за камня, руководствуясь больше старой привычкой все проверять, чем необходимостью, и это спасло его. Не вставая из-за камня, он наклонился вправо и неожиданно лицом к лицу столкнулся с рейдером лесных эльфаров. Оба в испуге замерли. Гради-ил смотрел в расширенные глаза лесного эльфара и слышал, как стучало сердце, отдаваясь болью в висках.

Первым опомнился рейдер и бросился на разведчика. Но сработавшая защита отклонила его, и он упал животом на песок.

Словно могучая пружина подбросила снежного эльфара, и он вскочил лишь мгновением позже. В одной руке он держал свиток, в другой зажал кинжал, который успел выхватить из-за голенища сапога. За камнем стояли еще четверо лесных эльфаров. Они одновременно бросились на него, и он, пытаясь уйти от захвата, упал на спину. Еще спина не повстречалась с землей, а он уже активировал свиток массового телепорта. Три фигуры вспыхнули ярким светом и исчезли прямо в прыжке. А задержавшийся (ему мешали спины более проворных товарищей), увидев, как исчезли трое из пятерки, резко остановился. Снежный эльфар попытался откатиться подальше, чтобы иметь свободу движения. Но первый напавший на него рейдер сноровисто и быстро ухватил его за ноги и крепко прижал к себе. Второй не мешкая прыгнул на Гради-ила и сильно ударил при падении коленом в живот. У Гради-ила потемнело в глазах и перехватило дыхание. Он захрипел и суматошно забился под рейдером. Так бьется из последних сил горная козочка под упавшим на нее орлом. Он не в силах ее поднять, но в силах сбросить со скалы, а она, цепляясь за жизнь, бессильно бьется, сучит ногами и громко блеет, не понимая, что пришел ее конец. Гради-ил это понимал и напрягал все мышцы, пытаясь освободиться от захвата, но силы были неравны. Ноги держал первый боец, а руку с кинжалом перехватил тот, кто прыгнул сверху. Гради-ил очутился в крепком захвате, словно в тисках, и от бессилия зарычал. Он дернулся пару раз и, понимая, что проиграл, почти заплакал. Завыл, словно варг, вымещая в вое свое отчаяние, и еще раз рванул руку в сторону. И вдруг она с легкостью поддалась, а следом потянулась половина тела лесного эльфара. Потом на Гради-ила хлынул поток крови. Почувствовав свободу, Гради-ил ногами отпихнул тело, и увидел смеющегося молодого орка, который склонился над ним и, протягивая ему руку, проговорил:

– Хватит валяться, снежок, поднимайся, тебя уже все обыскались.

В правой руке орк держал странный мерцающий меч.

Закрытый мир. Высокие планы бытия

Я ушел, оставив Гангу в обществе Грыза. Провожала она меня задумчивым, затуманенным взглядом, в котором было много показной жалости к себе и беззащитности. Ожидала, видимо, напоследок ободряющих слов или улыбки. Ага. Так я и поверил. Совсем недавно она вызвала меня на дуэль, чтобы убить за прямой взгляд в глаза. Поэтому я ушел, как велит обычай воинов степи, суровый и непреклонный в своем решении, не оборачиваясь, обдав ее напоследок холодным душем своего недовольства.

Есть у женщин такая черта – пытаться крутить мужем туда-сюда. Для этого они используют многочисленные приемы, от нежности и ласки, чтобы купить на это мужчину, до полного отсутствия внимания, переходящего в раздражение. Мол, если не изменишься, я всегда буду такой или уйду. И, чтобы сохранить мир в семье, мужчина потихоньку начинает сдавать свои позиции. В свое оправдание он говорит: «А что, было бы лучше, если бы она ушла?»

Но она не уйдет. Она просто считает себя способнее и умнее и хочет управлять своей жизнью через мужчину. Накинет удила и давай понукать. Хотя, если уйдет, то, скорее всего, для него это лучший вариант. Не ту нашел половинку. Не приживается и занимает чужое место.

Я могу ошибаться, но женщины в моем понимании живут в трех измерениях, недоступных для мужчин. Если у мужчины бывает раздвоение личности, то у женщин это растроение. В ней одновременно угнездились три состояния – инстинкты, ум и чувства.

Женщины частью сознания опираются на ум, оценивая поступки мужчины не до того, как он что-то сделал, а после. Оценив, взвесив, они приходят к выводу, что надо было сделать по-другому. И тут мужчина совершает следующую ошибку. Он начинает оправдываться. Но, как говорится, коготок увяз – вся птичка пропала. Плавали, знаем. Я уже проходил подобную школу жизни с Люськой и ее матерью.

А у женщин тут же включается следующий уровень восприятия – инстинкт. Она, как слабое существо, инстинктивно ищет альфа-самца, чтобы было за кого спрятаться. Он – скала, защищающая от жизненных невзгод. А тут – такая слабость! И инстинкт ей говорит: он слаб, на него нельзя положиться! За ним нужен контроль! И статус мужчины в ее глазах понижается. Следом включаются чувства. Если раньше они опирались на то, что она видела в мужчине силу, защиту и пребывала в покое, одаривая мужика нежностью, то теперь она этот покой потеряла, и у нее включаются чувства уничижения мужчины в ее глазах. Она начинает беспокоиться. А вдруг он и в следующий раз сделает не так. А вдруг это? А вдруг то? Надо все брать в свои руки. Такие нежные, маленькие и теплые. Но ноша, которую она хочет взять, для нее неподъемна. «Ну что ж, – думает она, – я этому ротозею скажу, как нужно делать. Ну ничего не может без меня!» Так, по-моему, происходит падение мужского авторитета.

Если у мужчины присутствует мужской характер и он понимает свою роль в семье, то он может послать женщину куда подальше. И сказать: «Можешь делать лучше, брала бы и делала». Конечно, она обидится и заявит, что у нее есть для этого мужчина. «Ну, если есть, тогда не лезь в мои дела. Как сделал, так сделал. Не нравится, ищи себе того, кто лучше меня». Да, грубо, но действенно. Потому что тоже сработал инстинкт – мужской. Инстинкт человека, не боящегося брать на себя ответственность, способного ошибаться и признавать свои ошибки.

Но лучшего-то как раз и нет. Женщина понимает, что избранник тверд, непоколебим и уступать не будет. Он взял лидерство в свои руку и будет переть с этим до конца жизни, значит, надо под него подстраиваться… Ну или уходить в никуда. А уходить в никуда они не любят. Они, скорее, уйдут от того, кто попал под каблук и пошел искать другую на стороне, ту, которая увидит в нем настоящего мужчину. А так часто и происходит. Называется: не сошлись характером. Орочьи женщины не исключение. Слабость всегда восполняется хитростью и умом. А считать женщину дурой – глупость.

Поэтому я сопли распускать не стал и проявлять несвоевременную нежность – тоже. Не ко времени. Я вышел из шатра и перенесся на гору. Это главная моя головная боль. Ну зачем мне эта роль хранителя? Какой я хранитель? Я на два дня вперед не могу свои дела спланировать. А тут – целый народ, многочисленный, необузданный, непредсказуемый, как погода в мае. И как мне жить? Тут я почти бог, а на земле внизу – граф, подданный вангорского короля. Уйти сюда, как это сделали Рок и Беота? Так у меня внизу мои друзья, невеста, привычная жизнь, а тут я с ума сойду от скуки. Я вообще не понимаю, как они живут тысячелетиями, изолировавшись в своих высоких чертогах.

Я вернулся на гору потому, что надеялся сверху отыскать следы Гради-ила. Все решения, которые приняли в мое отсутствие мои спутники и невеста, были несвоевременны. Они старались помочь мне, это я понимал, но вместо этого создали лишние проблемы. Сначала Фома потащил бывших рабов и двух снежных эльфаров в империю, где во всех прибывших видели шпионов Вангора и Снежного княжества. Иначе и быть не могло. Не для того подготовка к войне ведется тайно, чтобы каждый приезжающий в империю это видел. Затем Ганга сорвалась с места и отправилась помогать мне. В результате пропал Гради-ил. Вот скажите мне, с кем идти в Снежное княжество оформляться в подданные, если у меня нет трех их соотечественников?

«Э-хе-хе! – вздохнул я. – Где-то я упускаю и недорабатываю. Не все могу учесть. Ума не хватает. А еще почти бог, понимаешь. Хранитель степи. Видели бы меня почитатели Худжгарха».

Я оказался на краю стены в тени башни. Гора заметно разрослась. Вокруг стены простирался, насколько хватало глаз, зеленый ковер травы. Там копошились мои кибуцъеры. Маленькие, как таракашки, и мало их. Кибуцъеры трудились не покладая рук под руководством мастеров. Низовое звено высокого плана бытия и средний управленческий персонал работали. А верхи… А верхи, как истинные небожители, оторвавшись от низов, правили, пребывая в праздности, и, ни за что не отвечая, вовсю пользовались своим привилегированным положением – бездельничали, тратили дармовую ману, что давали почитатели Худжгарха, и играли в карты. В общем, все как в жизни. Только в карты уже играло не трое, а пятеро. К моим бойцам спецназа присоединились Рохля и Авангур. Глядя на них, я понял истину – безделье развращает, но как поменять ситуацию, не знал. Да и не было особого желания и сил. Я до сих пор относился к этой горе как к чему-то игрушечному, ненастоящему, а к жителям Высокого града на Горе как к детям. А с детей какой спрос?

За игрой они так увлеклись, что меня не замечали, громко спорили, махали руками. И даже сирена вылезла из бассейна, положив руки под свою рыбью морду, и во все глаза следила за игроками.

Особенно громко возмущался Рохля. Ну, это понятно, самый наглый и бестолковый хранитель.

– Откуда у тебя крестовый туз? – наседал он на Мастера.

Тот сделал удивленные глаза и честным, самым правдивым голосом ответил:

– Как откуда? Ты сам мне его сдал. Вот десятка треф и крестовый туз. – Мастер выложил карты на стол. – Двадцать одно.

– Но у меня тоже крестовый туз! – с пеной на губах доказывал Рохля. – Ты жулик!

– Какой я жулик? Вы только посмотрите на этого… – Мастер возмущенно взмахнул руками и ткнул пальцем в Рохлю. – Ты сам сдавал карты, я к ним не прикасался. Как я мог поменять их? Вот скажи? Как?

Рохля от его слов задохнулся и стал ртом хватать воздух.

А Мастер добил бедного хранителя гномов:

– Это ты имеешь пять тузов в колоде и еще нахально обвиняешь честного духа. Это ты жулик!

– Я жулик? Да ты знаешь, кто я такой? – Рохля выпрямился, выставил на обозрение узкую, как у курицы, грудь. – Я бог! – завопил он, воздевая руки в праведном гневе.

– Если ты бог, – не сдавался Мастер, – то сделай так, чтобы у Рострума глаза повылазили и не возвращались, а то его змеи у меня карты подглядывают.

– И ничего не подглядывают! – всполошился Вальгум. – Они у меня добрые.

– Добрые они, – проворчал Мастер. – А вчера у меня бутылку вина сперли.

– Это не они! – быстро вступился за своих змеек Вальгум. – Это… это, по-видимому, Рохля сделал.

– Что?.. Я? Вино украл? Да ты сам вчера позвал меня выпить! А на твои глаза, тьфу, смотреть противно.

– Ну так. Раз проиграл, давай выполняй желание, – прервал их спор Авангур. – Ослепляй Рострума, мне тоже его змеи не нравятся. Все духи как духи… А этот… – Авангур замолчал, видимо не зная что добавить, и просто махнул рукой.

– Я не могу, – помолчав, сдался хранитель гномов.

– Как это? Какой же ты бог, если не можешь совершить чудо! – издеваясь, засмеялся Мессир. – Иди тогда женись на круле.

Рохля, как загнанный в угол мышонок, затравленно оглянулся на бассейн, откуда на него умильно смотрела наша сирена.

– Я… Я могу их выколоть, – произнес он и выставил два пальца.

– Эй, полегче, – возмутился Рострум. – Мы на мои глаза не играли. Играли на желание. Себе выкалывай. – Рострум поднялся и на всякий случай отошел от них.

Он направился в мою сторону, увидел меня и открыл рот, чтобы закричать. Но я приложил палец к губам и показал кулак. Рот Рострума мгновенно закрылся.

– Тогда иди целуй нашу сирену, – засмеялся Мастер, – и больше не жульничай.

«Играть с моим спецназом в карты я бы не рискнул, – подумал я. – Они демоницу обыграли и Рока, насколько я слышал. А уж Рохлю обыграть им ничего не стоит».

Я задумчиво глянул вниз на работающих духов, потом – на паразитирующую на них верхушку власти.

«А что они, собственно, умеют делать? – подумал я. – Да ничего! Только в карты дурить. Но зато они не предадут. Им повезло, что они были закинуты волной на гребень и там осели. А что мне делать? Согнать их? Так новые точно так же начнут вести себя. Абсолютная власть, безнаказанность и полный иммунитет независимо от того, какое решение принял, развращают. Пусть тешатся, – решил я. – Вреда от них немного. Кроме того, смогли же отстоять гору в мое отсутствие. Вон сколько медалей нацепили. Серебром, золотом и каменьями грудь сияет. Не жалеют на себя благодати, сердешные».

За этими размышлениями я оглядывал степь. Мой взор привлекли духи, привязанные к телам убитых. Они не знали посмертия и, проклятые моим пророком, тянули ко мне руки.

– Ладно, – разрешил я. – Земли у меня теперь много. Идите сюда.

И они, радостно что-то вереща, сорвались с привязи к телам и устремились ко мне. Вскоре внизу уже было не протолкнуться. Мастера споро стали распределять на работу новых жителей. Рядом со мной вниз смотрел Рострум.

– Ого! Сколько их! – присвистнул он. – Теперь мы запоем! – При этом он восторженно сжал кулак и потряс им.

Змеи в его глазах радостно заплясали. Высунули хвосты с трещотками на конце и, потрясая ими, стали отбивать такт. Я тоже отодвинулся от него. Как-то страшновато.

Я вглядывался в степь вокруг лагеря свидетелей Худжгарха. Почему-то был уверен, что Гради-ил бродит где-то здесь. Как я его найду, не задумывался. А что думать, если не знаешь самого простого, что умеет делать тот же Рохля. У него знания заложены с момента создания, а мне оставалось только с умным видом упрямо вглядываться в местность сверху и мысленно искать снежного эльфара. Ну где же он прячется, паразит?

И все-таки после нескольких мучительных минут поиска мне удалось его найти. Правда, не там, где я его искал. Странная вспышка лигах в трех от лагеря привлекла мое внимание. Приглядевшись, я скривился. Ну надо же! Лесные эльфары пожаловали. Что им тут нужно? Это теперь мои угодья, и я не хочу их там видеть.

Еще по степи на лорхах скакали десятки орков из того отряда, что был со мной на Суровой. Мысленно я похвалил Грыза. Правильно сделал, что отправил именно их. Ребята обученные и толковые. Точка, что мелькнула у меня на границе поля зрения, оказалась Гради-илом. Он, спешно преодолевая усталость, шел прямо в руки лесных эльфаров. Я схватил Рострума за плечо и силой нагнул вниз.

– Видишь, – спросил я, – вон того орка?

– Это какого? Их тут много.

– Вон того, что едет на быке, свесив ноги в одну сторону.

– А, этого? Вижу…

Договорить он не успел. Неожиданно напротив меня открылось окно и в нем во всем своем великолепии появилась несравненная Беота. Я, честно говоря, даже опешил. Вот кого не ожидал увидеть здесь, так это ее. Видимо, удивление отразилось на моем лице слишком явственно, и богиня мягким, хорошо поставленным грудным голосом, который просто обвораживал, засмеялась:

– Ты не ждал меня, малыш. Правда?

Я потер лицо и откашлялся. Сам же подумал: «Как не вовремя она появилась». Делая вид, что стараюсь прийти в себя, нагнулся к уху Рострума:

– Вальгум, отправляйся вниз, войди в того орка, и спасите снежного эльфара, вон того… видишь, что спешит к камням?

– Этого? Вижу. Я мигом, одна нога тут, другая там.

Это он применил мою поговорку и действительно сделал как сказал. Он ушел, а одна его нога осталась здесь, рядом со мной. Я с досады сплюнул и, подхватив прыгающую вокруг меня ногу, оставшуюся без хозяина, кинул ее вниз. На мои действия с удивлением смотрела Беота. Я же как ни в чем не бывало улыбнулся и отряхнул руки.

Неожиданно проявился Рострум на одной ноге. Огляделся. Поклонился Беоте и спросил:

– Великолепная богиня, вы не видели мою ногу? – Он скакал на одной ноге, словно инвалид Первой мировой войны.

– Я кинул ее вниз. Живо делай, что я сказал.

– Ага, я мигом, одна нога здесь…

– Не надо оставлять здесь ноги! – Я начал раздражаться. – Быстро убирайся отсюда!

Рострум исчез, а я подумал: «Почему, став духами, они так поглупели?»

Беота словно поняла мои мысли.

– У духов нет полной памяти о прошлом, они как дети, поэтому я окружила себя живыми созданиями.

– Э… Вы по делу или как? – не зная, что сказать, спросил я.

Она вновь засмеялась, но Шиза внутри меня зашипела, как гремучая змея, и сорвала ее ментальную атаку.

– И по делу, и просто хотела на тебя посмотреть. Поверишь? Соскучилась.

– Не поверю, – отмахнулся я. – Наверное, пришли посмотреть на мою мучительную кончину…

В это время за моей спиной раздались громкие голоса:

– Давай, Рохля, не тяни. Карточный долг – это святое. Не хочешь жениться на нашей красавице, целуй ее. – И смех нескольких глоток разорвал благостную тишину.

Беота с интересом посмотрела на смеющихся.

– Я вижу, дорогой, ты неудачников у себя пригрел, – засмеялась она, но уже не так весело и задорно. Видимо то, что у меня находились два ее братца, почему-то ее задело.

Я пожал плечами и, сделав скорбное выражение лица, ответил со вздохом:

– На похороны пришли. Помянуть добрым словом и проводить в чертоги Валгаллы.

– Куда проводить? – Беота искренне удивилась. Бровки ее приподнялись.

– Туда, куда уходят умершие боги. Там вечный пир и множество красивых дев услаждают богов в вечности.

Беота затряслась от смеха:

– Надо же, вечный пир и девы! – отсмеявшись, она продолжила: – Дорогой, боги не умирают, они растворяются в эфире. И нет там дев и пьянок, как вы, мужики, себе намыслили…

– Рохля, не хочешь целовать нашу крошку, поцелуй… вон ту… ой. Господин, вы здесь? – И две глотки под рев сирены затянули гимн непонятно кому: то ли мне, то ли горе: – Град высокий…

– Рохля! – раздался смех Авангура, – иди Беоту поцелуй…

Беота ощетинилась, словно дикобраз, и зашипела, словно кошка, увидевшая собаку.

– Если ты, недомерок, ко мне приблизишься, я оторву тебе голову. – Зло глянула в мою сторону: – Весело у тебя тут… – Она скользнула взглядом за мою спину и уже более спокойным голосом продолжила: – Я что пришла… Поговорить хотела, – и, увидев, как я скорчил скорбную мину, отмахнулась: – Вот только не надо притворяться, что ты умираешь. Я не поверю, что эти пустоголовые идиоты тебе не рассказали, как избавиться от интурий…

– Они – да, но вы, несравненная Беота, не стали говорить.

– И что? Ты обиделся?

– Не очень.

– Правильно сделал. Почему я должна была тебе рассказывать простые истины, которые должен знать каждый хранитель? – Она говорила спокойно и уверенно. – Ты кем был раньше?

Ответил я строчкой из песни Чебурашки про странную игрушку. Беота сначала залипла. Она набрала побольше воздуха, резко выдохнула, собралась с мыслями, снова набрала воздуха и взвизгнула:

– Нет!!! Прыщом на заднице Рока ты был! Маленьким и болезненным. Оттого, что ты был и тебя не стало, в мире ничего бы не поменялось, а только пришло бы в равновесие. Ты случайно занял чужое место, и тебя серьезно никто не воспринимал…

– И что же изменилось с тех пор? – с усмешкой перебил ее я.

– Многое. Ты из неизвестной величины вырос до хранителя, прошел путь хранителя, получил браслет, и значит, имеешь право занимать это место. С твоим появлением в мире стали происходить события спонтанного характера, и неизвестно, к чему они приведут. Как видишь, я с тобой откровенна…

– Не совсем. Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Ты пока слишком человечный и имеешь привязанности. Но ты стал почти богом и должен подняться над людской суетой. Любовь, долг – это все должно остаться там, в прошлом. Мы, боги, выше всего этого, и нами движут рациональность и необходимость. Мы пастухи, пасущие свое стадо. Понимаешь, малыш? Тут нет места ненужной жалости, привязанности. Иначе твое место займет более хитрый и изворотливый. Ты вот в одном сражении победил Рока, но это не значит ровным счетом ничего. Ты не выиграл войну, а только ее развязал… – Беота замолчала и смотрела на мою реакцию. Я же постарался сделать каменное лицо.

– Я предлагаю тебе союз и готова… рассмотреть вопрос о замужестве. Это будет крепче всяких слов и клятв…

При этих словах я не сдержался и буквально вытаращился на Беоту. Она серьезно? Она что, надеется, что я приму ее предложение?