Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 172 (всего у книги 335 страниц)

Дело для меня оборачивалось весьма неожиданно и скверно. Ганга смотрела с тревогой, Мегги подобралась, готовая встать на защиту сюзерена. Тора выступила вперед.

– Господин барон! – холодно произнесла она. – Я не знаю другого такого человека, кто так дорожит честью, как тан Ирридар. Я не позволю никому плохо отзываться о нем. И если вы не извинитесь, я вынуждена буду для защиты его чести и достоинства вызвать вас на смертный поединок.

– Я тоже вызову вас, тан, на поединок. – Рядом с Торой встала Ганга.

– И я! – Плечом к плечу с ними встала Мегги. – Если девочки погибнут в схватке, я встану за своего сеньора.

Барон не ожидал такого развития событий и не знал, как ему реагировать.

Положение спасла Юллия.

– Да подождите вы драться. Этот трофей я добыла сама, и если я вру, то убью себя этим кинжалом, которым я добила пещерника. – Она произнесла смертную клятву нехейцев, чем повергла всех в шок.

Я понимал, что, пока не случилось непоправимое, надо быстро разрядить обстановку.

– Послушайте меня все! – прогрохотал я. Звук моего голоса разлетелся по двору, отразился от стен и вернулся, на мгновение оглушив присутствующих. – Я знаю несколько способов, как добыть пещерника, и с этим может справиться даже ребенок, такой как Юллия. – Я не смотрел на отца, мне было до боли обидно его недоверие. Я смотрел на мать, что стояла сбоку от него, и хотел, чтобы поверила мне она.

Мать подошла ко мне, поцеловала в лоб и громко сказала:

– Мой сын потомок Арпадара. В роду Аббаи никогда не было трусов и лгунов. Если он сказал, что моя дочь добыла трофей сама, значит, это так. Если они оба лгут, я убью себя вот этой рукой.

– Софья! Опомнись! – не выдержал барон.

Но мать встала рядом со мной.

– Травор, у хорошего дерева не бывает гнилых плодов. Какой ты, такие и дети. Я все сказала.

Затем вперед вышел мрачный Черридар.

– Я тоже поначалу посчитал Ирридара выскочкой, которому улыбнулась удача. Так бывает.

Я с удивлением посмотрел на брата. Вот как, значит, позавидовал и не скрывает этого.

– Все, что говорили Юллия и Ирри, правда. Он действительно знает простой способ одолеть медведя. И не стал этого скрывать, как это делают многие охотники, а поделился с нами, со своими братом и сестрой. Каждый, кто назовет его лжецом, станет моим врагом, и я вызову его на смертный бой чести. – Он обнял Юллию за плечи, подвел ко мне и обнял также меня.

Наступила пауза. Отец растерянно моргал, впервые он не знал, как поступить. Рушилась его уверенность в своей непререкаемой правоте. Его дети, жена встали напротив него, защищая отщепенца.

– Отец, их надо выслушать. – Орридар осторожно тронул барона за руку. И старый барон, стоявший до этого с прямой спиной, согнулся и заплакал. И сразу стало видно, что он сильно состарился.

– Простите меня, дети. – Подошел, обнял меня, дочку, Черри и жену. Постоял, глотая скупые слезы. Потом подошел к девушкам. – Простите меня, старика, – обнимая их, попросил он. – И вы простите, – повернулся он к толпе воинов и челяди, – что плохо подумал о сыновьях и ввел вас в смущение. – Он вытер слезы и широко улыбнулся, показывая сквозь седые усы прорехи в зубах. – У нас великий праздник! – закричал он. – Мои дети добыли трех пещерных медведей!

«Ну слава богу, – подумал я. – Пронесло». Я с благодарностью посмотрел на девушек. А дальше все пошло в соответствии с традициями. Юллия показала рукой на шкуру и произнесла:

– Отец, прими этот трофей в дар, я сама его добыла.

– Принимаю и благословляю. Будь удачлива в охоте и честна в жизни.

Следом Черридар предложил свой дар. Барон принял и благословил сына:

– Благословляю. Пусть твоя рука будет тверда, а глаза всегда смело смотрят на опасность.

Пришла моя очередь.

– Прими эти трофеи в дар, отец. Шкуру я отбил у отряда дикарей на перевале Гроз, что пришли мстить. – И выложил добытые обереги дикарей.

Барон пощупал руками каждый и положил обратно.

– Ты спас многие жизни в долине, сын, и народ должен об этом знать. Нет большей беды, чем отряд мстителей, что пришли убивать тайком. Я принимаю твой дар и благословляю. Отныне ты рыцарь долга и чести. Добавь это на свой флаг. Я передал тебе самое большое благословение нашей семьи.

Поздно вечером, когда все уже улеглись спать, я пробрался тайком на женскую половину и постучал в двери комнаты Ганги.

– Кто там? – тихо спросила Ганга.

Говорить, что это почтальон Печкин, я не стал.

– Ганга, открой, это я, Ирридар.

– Тебе чего надо, Ирридар? – спросила она, но не открыла. Может, подумала, что я напился вина на празднике и решил позволить себе лишнее.

– Поговорить надо.

– А до утра подождать не может?

– Не может, и я хочу поговорить не с тобой, а с Торой.

За дверью установилась тишина. Затем Ганга удивленно ответила:

– Ее тут нет.

– Я знаю и хочу, чтобы ты ее позвала к себе вместе с Рабэ.

Опять наступила тишина.

– Ты что удумал? – помолчав и собравшись с мыслями, спросила она.

– Вот когда соберетесь, я все и расскажу. Открывай.

– Ирридар, это женская половина.

– Я знаю, поэтому и пришел ночью. Кроме того, чего ты опасаешься? Мы с тобой одна семья, только спим отдельно.

Тихо зашелестела задвижка, дверь приоткрылась. Ганга высунула голову:

– Ты готов взять меня в жены?

– А куда я денусь. Только потом, как с делами разберусь.

Дверь перед моим носом с шумом закрылась. Я удивленно уставился на нее. Чего это с Гангой?

На шум прибежал стражник. Меня он не видел, так как я был под «скрытом». А Ганга, зараза, громко заявила:

– Когда с делами разделаешься, тогда и приходи.

Стражник, как и я, вылупился на дверь. Он подумал, что это предложение поступило ему. Подкрутил усы и постучал дверь.

– Прошу прощения, – взволнованно проговорил он. – У вас все в порядке?

– У меня да. А вот ты пока свои дела доделаешь, вся жизнь пройдет. А когда у нас детишки будут, к твоей старости?

– Э-э-э… – Стражник еще больше удивился. – Мм, если дело только за этим, то я готов хоть сейчас.

– Сначала ты должен на мне жениться, неугомонный.

Стражник ненадолго впал в ступор.

– Я не против, красавица, только надо спросить разрешение у барона.

Я стоял рядом, пытаясь не рассмеяться, и не знал, что мне делать. Ганга переговаривалась со стражником, думая, что это я.

– Так чего стоишь под дверью? – поторопила его моя невеста. – Иди и спрашивай у него разрешения.

– Так это… – Стражник замялся. – Я на службе сейчас. Сейчас не могу.

Ганга почувствовала, что что-то не так, и приоткрыла дверь. На пороге стоял немолодой усатый стражник. Ганга несколько мгновений смотрела на нехейца, затем, ни слова не говоря, распахнула дверь и врезала ему кулаком промеж глаз. Удар свалил стражника с ног, а я проскользнул внутрь. И успел вовремя. Разъяренная Ганга с грохотом захлопнула дверь. Халат на ее груди распахнулся, явив мне ее прелести. Я даже зажмурился от такой красоты. Когда я открыл глаза, она уже запахнулась. Ее ноздри раздувались от ярости.

– Наглый сквоч! – прошипела она. – Он еще издевается! Я ему покажу!

Что она мне хотела показать еще, я не понял. Увидел, как мне показалось, все что можно. Я вышел из «скрыта».

– Ты сама виновата, не открыла…

Продолжить я не успел. Ганга, сжимая кулаки, метеором налетела на меня. Пришлось прижать ее руки к телу. Я обнял свою невесту, стараясь быть не грубым, но держал крепко. Она задергалась, изо всех сил пытаясь вырваться. Халат на ней снова распахнулся. А я теснее прижал ее к себе и неожиданно для нее и себя поцеловал в губы. Сначала она трепыхалась, как птичка в силках, затем затихла и стала неуверенно отвечать на мои поцелуи. Я отпустил ее руки. Ганга, не стесняясь, обняла меня за шею и впилась горячим, страстным поцелуем в губы. Казалось, мы целовались вечность. Ее губы манили, запах тела туманил мне голову. Ее тело дрожало и всецело принадлежало мне. Но я отпустил Гангу, нашел в себе силы, запахнул ее халат и попросил Шизу привести в норму мой гормональный баланс. Сел на скамью и усадил орчанку на колени.

– Гангочка! – стараясь быть нежным, проговорил я. – Ты самая красивая девушка на свете, и я с радостью на тебе женюсь. Можешь считать, что испытание ты прошла.

Девушка засияла как солнце.

– Правда? – Она смотрела на меня своими чуть раскосыми глазищами. В них плескался восторг. – Тогда это надо объявить всем, – заявила она. – И не надо тянуть с признанием невесты Чернушки. Сестра тебя тоже любит.

Ну вот так всегда. Дай девушке пальчик, она постарается отхватить всю руку.

– Кому всем? Все и так знают, что ты моя невеста и хозяйка в замке. Наоборот, об этом нужно помалкивать.

– Почему?

– Потому, что я приобрел очень много могущественных врагов и им не надо знать лишнего.

– Подумаешь! – беззаботно ответила орчанка. Она обняла меня и, притянув к себе, вновь стала целовать. После нескольких долгих поцелуев продолжила: – Люди не боги, они не всемогущие.

– Люди да, – согласился я. – А как быть с богами?

– В каком смысле? – Она отстранилась, рассматривая мое лицо. Ее халатик снова распахнулся, приоткрыв грудь, и я испугался, что стану косым на всю жизнь. Я еще ни разу не смотрел одновременно в разные стороны. Ганга запахнулась и повторила: – В каком смысле?

Я махнул рукой на секретность. Все равно от судьбы и жены не уйдешь.

– Пошли, покажу.

Мгновение, и мы оказались в моем городе. Стройка шла вовсю. Стены и башни уже стояли и величественно возвышались над горой. В центре, где я обычно появлялся, была разбита площадь с цветочными клумбами. Вокруг стояли мраморные скамьи. Видимо, для уставших паломников, которые должны были проделать длинный путь и, устав, по замыслу великого архитектора моего города сесть на них и любоваться на памятник мне. У меня чуть глаза не вылезли из орбит. Гений Вальгума Рострума в мельчайших подробностях повторил мою иллюзию. Он так ловко ухватил движение, что казалось, будто статуя сейчас сойдет с пьедестала. Конечно же за плечами торчали головы моих ручных духов из спецназа. Короче, жуткое, но очень реалистичное произведение. Особенно сам Рострум и его змеи. Под ногами этого чуда лежал поверженный человек. Присмотревшись, я узнал Рока. Твою дивизию! Если Рок сюда заглянет и увидит себя, мне мало не покажется.

– Вальгум! – заорал я и напугал Гангу. – Ко мне, чудо с гвоздями!

– Я тут, ваше могущество! – раздался голос за нашими спинами. Мы оглянулись, и Ганга, икнув, спряталась за меня.

– Я его видела! – почему-то шепотом проговорила она. – В твоей повозке. Это кто?

– Это мой архитектор, черти его задери. Вальгум, это что? – показал я на скульптурную композицию.

– Это вы! – браво ответил магистр. Выглядел он опять живописно. Длинный синий халат, расшитый золотом. Медали на груди. На голове колпак, тоже синий. В руках здоровенный посох с огромным прозрачным камнем в навершии. Таким дашь по башке, и готово, сотрясение мозгов обеспечено.

– Вижу, что я. Но зачем? – не понимая его художественного замысла, спросил я.

– Как зачем? – удивился Вальгум. – Мы запечатлели вашу битву и победу над властелином этого мира. Вот он лежит у ваших ног, владыка! – пафосно закончил он.

– Рострум, если этот властелин узнает себя в этом поверженном герое, он нашу гору опустит ниже дна морского. Немедленно убрать! – приказал я не терпящим возражений тоном.

– А что же мы тогда здесь поставим? – растерянно проблеял горе-скульптор.

Я огляделся и улыбнулся. – Вот ее. – Я показал на Гангу. – В кольчуге с открытой правой грудью и луком в руках. За спиной стрелы, за поясом посох шамана.

Рострум закружил около девушки, та стала кружить около меня, удирая от Вальгума.

В этот момент я почувствовал злобу, разливающуюся по астралу.

«Беота!» – понял я и мгновенно отправил Гангу обратно.

Глава 7

Где-то в высших планах бытия

Беота пребывала в сонной неге. Ей ничего не хотелось делать и даже думать. Но как только она начинала задумываться, все ее мысли устремлялись к недостойному человечишке, поднявшемуся в их пределы по странному выверту судьбы. Поэтому она гнала от себя мысли и просто старалась наслаждаться, получая чувственные удовольствия. Очередной красавец-любовник из дзирдов делал ей массаж. Его ловкие, сильные пальцы разминали каждую мышцу богини, доставляя ей огромное удовольствие.

«Пожалуй, дам ему еще пожить, – решила она. – Он ловкий и к тому же умелый любовник. Знает, как зажечь во мне страсть и потушить вспыхнувший огонь». Она стала тихо постанывать, кровь прилила к низу живота, разжигая в ней вожделение. Богиня наслаждалась этим состоянием, ожидая кульминации. Еще немного, и ее плоть затрепещет и все ее желание устремится к этому самцу.

Но что это? Какой-то посторонний звук, тихий и монотонный, доносился до ее слуха. Он мешал. Он отвлекал. Он лишал ее радости.

– Кто посмел? – не выдержала она. Кто посмел мешать ей, когда она отдыхала! – Казню мерзавцев!

В последнее время Беота часто впадала в неконтролируемую ярость. Гнев накрывал богиню, и горе тому, кто попадался ей под руку. А вторгшееся в ее покой жужжание, как надоедливая муха, не давало расслабиться. Звук не усиливался, но и не затихал.

«Странно! – подумала Беота. – Что бы это могло быть? Проделки Рока или недобитого Курамы?»

Она недовольно подняла голову.

– Узнай, раб, что это жужжит, – приказала она.

– Я ничего не слышу, божественная! – преклонил колени дзирд.

Беота села и ударила мужчину по щеке.

– Зато слышу я. Этого достаточно.

Мужчина мгновенно вскочил с колен и словно испарился.

«Ловок», – довольно подумала богиня. Но звук по-прежнему лишал ее покоя. Она потратила часть благодати и пораженно замерла. Это бурили ее гору. Кто-то прорывался в ее цитадель снизу.

– Как посмели! – воскликнула она и мгновенно очутилась у подножия.

То, что она увидела, лишило ее дара речи.

«Астральные паразиты!» – догадалась она. Это были, как их называли со страхом все высокие, те самые астральные паразиты, что подбирались к негоднику, подло обманувшему ее. И теперь они рвались к ней.

Как? Почему? Страх стал заползать в ее душу. Беота не знала силы, способной остановить этих маленьких существ на их уродливых машинах. Она не знала, как их вызывать, и очень боялась, что однажды они смогут добраться до нее. Тогда они выкачают всю ее накопленную благодать и уйдут. А она останется беззащитной перед братьями.

Разъяренная Беота ворвалась в первый попавшийся туннель.

– Эй! – закричала она, стараясь перекричать шум машины. – Эй! Послушайте!

Гудение прекратилось, неуклюжая машина остановилась, и перед ней оказался маленький ушастик, вылезший со своего места.

– Чего надо? – угрюмо буркнул он.

– Как это чего? – Беота не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. – Ты, мелкий червь, буравишь мою гору и спрашиваешь, что мне надо?

– И что? – презрительно и нагло ответил коротышка.

– Ты совсем страх потерял? Я вас сюда не звала. А ну, пошли вон отсюда!

– Ты не звала, другие звали, – лениво ответил тот. – Все?

– Что все? – не поняла Беота. – Как это все? Наглецы! – От возмущения и бессилия Беота сорвалась на визг.

– Это все, что ты хотела сказать? – уточнил паразит. – Если все, то я пошел работать.

Он повернулся и вразвалочку направился к своей машине. Произошло то, чего Беота всегда боялась. Она не могла поверить в вероятность подобного. Мысли прыгали в голове словно кузнечики, а она не могла ни одной ухватить. Они ускользали, пользуясь ее бессилием, и смеялись над ней.

– Стой! – заорала она во все горло. – Стой! Нам надо поговорить!

Коротышка повел ушами и остановился, встал к ней вполоборота и равнодушно спросил:

– О чем?

– Мы можем обсудить, где вы найдете больше благодати, – нашлась она.

Малыш почесал затылок.

– Это можно, – согласился он. – Подожди, я соберу братьев.

– Это кто? – неучтиво тыча в Беоту пальцем, нагло спросил один из пяти похожих друг на друга, как два пальца, коротышек.

Беота от его наглости захлебнулась.

– Это, джедай, хозяйка горы, – лениво представил богиню первый коротышка. – Она хочет поговорить.

– Да что с ней разговаривать, джедай, – презрительно отмахнулся второй, с короткими ушами. – Она же черная.

– И что? – не понял первый джедай.

Беота растерянно переводила взгляд с одного на другого, слушая их перебранку. Они называли себя одним именем, причем на нее даже не обращали внимания.

– Ну так, черная, и все, – веско заявил второй джедай. – Что толкового можно услышать от черной дылды? Ничего, только зря время потеряем.

– А-а, – протянул первый, – тогда понятно.

– Что тебе понятно? – не выдержала оскорблений Беота. – Вы, стручки с ушами, слушайте сюда. Я дам вам координаты большой горы, – она торопилась и глотала слова, – там молодой бог, он накопил этерниума, и его легко добыть. И гораздо проще, чем у меня. И быстрее.

– Черная! Значит, глупая. Что с нее взять? – усмехнулся второй наглый джедай. – Зачем нам работать там, где добычи мало? Сама посуди. Транспортировка прушек обходится дорого? Дорого. Работая тут, мы этерниум тратим? Тратим. А что получим на выходе? – Он посмотрел на богиню как на недалекую дурочку. – Только возмещение своих затрат, – констатировал он.

Беота опешила.

– Есть еще одна, самая большая гора, там море, просто море энергии, вот координаты, я разрешаю вам там ее отбирать. А пока идите к молодому богу.

Короткоухий скептически посмотрел на нее и с усмешкой сказал:

– Мы, красотка, там уже были, и нас этот молодой бог переправил сюда. Так что мы, когда закончим здесь, перейдем к большой горе. Благодарствуем. А пока отойди, не мешай.

У Беоты сорвало крышу. Этот наглец сумел как-то договориться с паразитами вселенной и отправил их к ней!

«Убью! Разорву! Четвертую! Вырву сердце и съем его! Отрежу его яйца, в которых прячется смерть, и тоже их съем!» – кипела она от негодования. Она превратилась в испепеляющий огненный шар и устремилась к горе ненавистного человека.

Я отправил Гангу обратно в замок отца и приготовился к встрече с разозленной Беотой. Причину ее негодования можно было легко себе представить. Она однажды утром просыпается и видит, что ее гору роют чужие гразекобры. Выясняет, кто их направил к ней, и узнает, что это сделал я. Я повернул голову и посмотрел на Рострума.

– Богиня летит к нам, – ответил он на мой взгляд. – Злая.

Я кивнул и посмотрел на его грудь:

– Рострум, а за что тебе дали медали?

– Как это за что?! – в негодовании воскликнул магистр. – Я сражался!

– Да ну! И с кем? – Я иронично посмотрел на Рострума.

– Я всегда, владыка, был рядом с вами. Можно сказать, плечом к плечу и прикрывал вашу спину. Вот эта награда – за победу над орками, которую мы блистательно одержали в степи.

– Ну положим, да, ты сражался рядом со мной в том бою, – не стал спорить я. – А остальные за что?

– Вот эту, – он приподнял пальцами следующую медаль, – я получил, когда отбивал атаку другого владыки, прикрывая вашу спину, и был убит в бою. А вот этот орден мне особенно дорог. – Он глядел на меня честными глазами, и змеи согласно покачивали головами, мол, да, мы видели этот подвиг. – Ну помните, – он по-своему истолковал мое молчание, – вы тогда еще помогли мне собраться в кучу?

Пришлось кивнуть. Было дело. Это чудо заглянуло с обратной стороны в гранатомет, когда я выстрелил из него.

– А это за отражение нападения Курамы, злобного повелителя Инферно.

– А он что, тоже покусился на нашу гору? – удивился я. – Без меня, что ли?

– Как это без вас? Вы его тогда столом сбили. Прямо в полете, – стал объяснять он, опять неправильно истолковав мой взгляд. – Ну вы тогда еще сказали, что корова мычала.

– Так это был Курама?

– Он самый. Ну а последняя награда – это за отражение нападения гразекобр, – закончил он перечислять свои подвиги.

– То есть ты тоже тогда сражался?

– А как же. Сражался! Но вы не дали мне сожрать мозги.

– Ладно, будем считать, что ты тоже участвовал. Ну а наградил тебя кто? Или сам себя?

– Почему сам, – обиделся он. – Совет горы.

– Совет горы-ы? – удивился я. – Кто в него входит и зачем он нужен?

– В него входят три подвысоких – я и два моих помощника. Мы под вами, значит, под высоким. А нужен такой Совет, чтобы решать вопросы управления, когда вас нет.

Да уж! Лозунг «Вся власть Советам!» претворен Рострумом в жизнь. Осталось только вздохнуть и подивиться. Коррупция разъедает даже небеса. Сначала награждают непричастных, потом будут наказывать невиновных. Затем, пользуясь моим отсутствием, попытаются занять мое место. Власть без контроля развращает и губит власть имущих.

В небе появился пылающий огненный шар. Он стремительно подлетел и врезался в невидимую защиту горы. Раздался взрыв, и из огня кувырком вылетела черная женщина. Ругалась она так, что покраснел бы портовый грузчик, которому на ногу уронили тяжелый ящик. Отлетев недалеко, женщина вернулась. Это была несравненная Беота во всей своей обнаженной красоте. Взрывом с нее сорвало не только спесь, но и всю одежду вплоть до белья. Если, конечно, оно на ней было. Пылающая обидой и яростью так, что ее эманации далеко разливались по астралу, богиня вновь устремилась к горе. Она подлетела и стала стучать по невидимой преграде кулачками, затем пинать ногами и даже пыталась ее прогрызть. Я же откровенно любовался ее прелестями, замечая такие детали, как бритые подмышки и пах. Следит за собой богиня. Она же дубасила по преграде, обзывала меня разными нехорошими словами, самыми безобидными из которых были «козел безрогий» и «сволочь», и обещала, что лично отрежет мне мои хранилища бессмертия.

– Странно… – пробормотал Рострум. – Богиня наш союзник, почему она злится?

– Жадная, Рострум. От этого у нее проблемы. Беота, вы так прекрасны, что служите лучшим украшением этому миру. Я вот думаю, зачем вам одежда? Вы само совершенство.

Беота услышала мои слова и прекратила попытки пробиться сквозь защиту. Ошарашенно поглядела на себя, посерела, прикрыла руками грудь и низ живота и попятилась. Миг, и она исчезла.

– Вот вам, Рострум, урок на будущее. Чтобы победить женщину, слова и оружие не нужны. Достаточно ее раздеть, и она сама сбежит.

– Даже если это богиня? – спросил он.

– Ну ты же видел. Она сдалась без боя. – Я кинул косой взгляд на его грудь и усмехнулся. – Можешь вешать себе еще одну медаль, подвысокий.

Беота ворвалась в свой дворец словно смерч. Она опрокидывала столы и кресла, в ярости хватала посуду и швыряла ее об стену. Она ревела и рычала, так как произнести членораздельные слова ей не давали злоба, бессилие и ненависть, разрывавшие ее на части. Она впервые попала в ситуацию, из которой она, богиня, не могла найти выход. За одним из диванов она увидела спрятавшегося дзирда.

«Вот кто мне нужен», – поняла она. Схватила любовника за шиворот и прыгнула вместе с ним вниз, в жертвенный зал.

Приносить жертвы себе ее научил Курама. Он показал ей, тогда еще совсем неопытной девчонке, что силу можно черпать не только из благодати, но и поглощая души разумных. Вкусив однажды крови, она уже не могла остановиться. Души трепещущих рабов были такими сладкими, а их страх и муки, разлитые в эфире астрала, так приятны для ожесточенной души, что она практиковала жертвоприношения каждую седмицу. Она сеяла страх и ужас в сердцах ее адептов и купалась в наслаждении от всесилия. Но не в этот раз. Сейчас она хотела на бедном дзирде выместить свою ненависть и жажду убийства.

Она кинула орущего от страха и ужаса дзирда на жертвенник и прокричала:

– Беота! Прими эту жертву! – Она вонзила пальцы в грудь дзирда и вырвала из нее трепещущее сердце. – Вот так я поступлю с тобой, наглый мальчишка! – проговорила в экстазе Беота. – И так тоже! – Она той же рукой оскопила труп и после этого обрела умиротворение.

Беота вернулась в свой дворец.

– Старшая! – усевшись на трон, позвала она старшую жрицу.

Перед ней появилась и тут же упала лицом вниз высокая дзирда.

– Найди мне нового массажиста! – приказала Беота и взмахом руки отправила ту обратно.

В ее руке возник бокал с вином. Она сделала глоток.

«Выход должен быть, – задумалась она. – Ведь этот ловкач сумел его найти, значит, смогу и я. А если нет, то договориться с этим червяком я сумею. Он жаден до чужой благодати, и на этом можно сыграть. Да, так и надо поступить. Зачем тянуть, я его просто куплю».

Беота призвала все свое обаяние. Ему нравится ее обнаженная красота, так она прибудет к нему такой.

– Вы долго пробудете у нас, владыка? – спросил Рострум.

– У нас? Рострум, не забывайся, это ты здесь в гостях. Это моя гора. А ты даже не гость, ты подрядчик, нанятый мной для проведения строительных работ. Если еще раз позволишь себе так выразиться, изгоню из этого рая. Понял?

– Понял, понял, владыка, не гневайся. Я почему спросил… Надо бы рабочих поменять и нам отдохнуть. – Он заискивающе посмотрел мне в глаза. Даже змеи изобразили на своих мордах раскаяние.

– Отдыхайте. А я подожду нашу богиню.

– Вы думаете, что она опять вернется?

– Думаю, в течение часа ее божественность окажется здесь и во всей своей красе. И будет торговаться.

– Вы думаете? – опять спросил Рострум. – А зачем?

– Думаю, Вальгум. У нашей красавицы другого выхода нет. Но если я ошибаюсь и она не вернется, то это даже лучше.

Но Беота вернулась. Она была в полупрозрачном искрящемся платье, заряженная волшебным обаянием по самые пятки.

«Значит, будет торговаться», – понял я.

Рострум забрался в сумку и оставил нас одних. Я с улыбкой, полной искусственной радости и восторга от ее возвращения, смотрел на Беоту. Она, очаровывая и томно строя глазки, как слабая беззащитная женщина, смотрела на меня. Начался поединок взглядов, кто кого переборет. Я, изображая восхищенного дурня, пялился на ее красоту, но мысленно посмеивался. Беота восседала в изящном кресле, находясь чуть повыше меня, и всем своим видом демонстрировала, что она целиком в моих сильных мужских руках: то ножку выставит, то грудь покажет, и хлопала длинными ресницами. И я, как половозрелый жеребец, должен был заржать и забить копытами от нетерпения.

– Милая Беота, – подчеркнуто фамильярно обратился я к ней, – вы со мной заигрываете?

Она приподняла бровки.

– Но я вам не верю.

Бровки приподнялись еще выше. Она сложила ладошки вместе.

– Я верю, что ваши красивые ручки с радостью вырвут мне сердце. Так зачем эта комедия?

Беоту словно прострелило током. На мгновение она потеряла контроль, и ее черты исказила ненависть. Она стала столь уродливой, что я перекрестился.

– Свят-свят. Чур меня.

Беота быстро взяла себя в руки.

– Ты же назвал меня украшением этого мира, – проворковала она. – Почему же ты меня боишься? Разве моя красота так опасна?

– Я боюсь, божественная, не вашей красоты, а того, что за ней прячется. К тому же вы пришли с просьбой. А боги просить не любят. – Увидев, как она опять дернулась, продолжил: – Я готов решить вашу проблему, скажем… за десять процентов накопленной вами благодати. – Я мило улыбнулся, как можно шире и как можно добрее.

С Беоты слетела маска доброй красавицы. Теперь передо мной была разъяренная фурия. Дай ей возможность проникнуть за барьер, она вырвет мне сердце и постарается оскопить. Или сначала оскопит, а потом вырвет сердце.

– Ты перешел всякую грань приличия, человек. Думай, что просишь! – Она сверкала глазами. Посопела и выдала: – Полпроцента тебе за глаза хватит.

– Не спорю, ваша божественность. Я человек маленький и привык обходиться малым. Но что будете делать вы, когда гразекобры пробурят вашу гору и будут откачивать этерниум, не меряя ложкой? Вы женщина, и женщина красивая, и только поэтому я согласен на девять процентов. Поверьте, это очень выгодное предложение. Подумайте, сколько запросит ваш брат Рок. У меня даже не хватает фантазии представить, сколько это может быть.

– Ты, человек, не на базаре, – презрительно скривившись, отозвалась Беота. – Три процента, и закончим этот разговор.

– Беота, поверьте мне на слово. Такого выгодного предложения на этом рынке услуг вам не сделает никто. Знаете, моя бабушка торговала на колхозном рынке жареными семечками. Как она торговала! Как торговала!.. – Я сложил руки на груди и закатил глаза.

Богиня подозрительно на меня посмотрела.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? У вас, нехейцев, что, аристократки торгуют семечками?

– Так о том и речь, что я не отсюда. Понимаете?

Беота оценивающе прищурилась:

– И как ты сюда попал?

– А вы не догадываетесь? Странно. – Я пристально посмотрел на нее. Но она только дернула плечиком, словно таким образом скидывала с себя мой взгляд, полный разочарования в ее умственных способностях. И странным образом он соскользнул с нее, как сброшенная шаль. «Умеет, чертовка! – позавидовал я. – Ничего не сказала, а понять дала, что я не дорос до нее».

– Меня забросил сюда Рок, – пояснил я, – и включил в свои планы. А потом сказал, что якобы я ему стал мешать, и перестал со мной общаться.

Беота понимала, что я говорю правду, и стала что-то прокручивать у себя в мозгах. Она пришла к каким-то выводам и поджала губы.

– Узнаю Рока. – Она покачала головой. – А ты не дурак. Как ловко воспользовался его собственной игрой. Вышел в удобный момент из-под его контроля и заручился моей поддержкой. – Она по-новому посмотрела на меня. – Сколько ты хочешь за свои услуги?

Из сумки показалась голова Рострума и зашептала:

– Владыка, половину, просите половину.

– За половину благодати нас легче пришибить, чем дать. Заткнись, Рострум! Божественная, шесть процентов.

– Пять!

– Хорошо, пять, – согласился я. – И вы за свой счет отправляете этих молодцев к Року. Он их позвал, пусть сам с ними и разбирается.

Беота согласно кивнула.

– Только ты, пройдоха, первым произнесешь слова договора, – уже не скрывая злости, произнесла она. – Я тебе не верю.

– Да ради бога. Слушайте. Я, Худжгарх, дух мщения, даю обещание Беоте, богине этого мира, помочь ей избавиться от гразекобр. За это она отдает мне пять процентов накопленной благодати сразу, как только они покинут свои туннели, чтобы отправиться с ней в указанном ею направлении. Если Беота в своих словах изменит суть договора, он считается недействительным. Я все сказал.

С неба раздался голос:

– Принято.

По мере того как я говорил, Беота недовольно морщилась. Видно было, что искала возможности надуть меня.

– Хорошо, недостойный, – недовольно и с угрозой произнесла Беота. – Ты еще пожалеешь, что не оказал мне услугу просто из благоговения. Я, Беота, богиня этого мира, согласна заключить договор с Худжгархом, духом мщения, на его условиях. Если он не выполнит свои обязательства, то прежний договор о союзе будет считаться расторгнутым. Я все сказала.

Небеса безмолвствовали. Она усмехнулась:

– Ты должен согласиться на дополнительные условия, Худжгарх.

Я пожал плечами:

– Ничего не имею против. Пусть будет так. Я согласен.