Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

Мои слушатели усмехнулись.

– Правильно, тайная стража, которая сама организовывала покушение. – Я замолчал, давая им возможность обдумать мои слова.

– Я не совсем понимаю, что ты хочешь нам объяснить, парень, – сказал Гронд. – Допустим, на тебя покушались, и как это связать с тайной стражей? Жетон еще не улика. Всегда можно сказать, что его потеряли, никакого покушения не было, а если было, то этим жетоном воспользовались совсем другие, чтобы перевести подозрение на снежных эльфаров. Ты проще объясни свои мысли.

– Хорошо, дам подсказку. Когда используют зеленую стрелу? – вкрадчиво спросил я, наблюдая за их реакцией. – Точно такой же стрелой пытались пристрелить и меня, когда я организовал свое похищение. Только за всеми последующими событиями я как-то забыл об этом случае, а сегодня вспомнил. А это не просто стрела, это стрела мести. Так снежные эльфары объявляют о том, что месть свершилась. Великого князя здорово подставляют, он не сможет найти организатора покушения, а это сильный урон авторитету. Несколько таких проколов, и ему заявят, что он не способен управлять княжеством.

– В девушку стреляли зеленой стрелой? – спросил мессир.

– Прицелились. И в нее, и в меня.

– Что же, по-твоему, это значит? – спросил Гронд. У старика не дрогнул ни один мускул на лице, и он хотел знать, насколько хорошо я ориентируюсь в обычаях «снежков». Для чего ему это нужно, я догадывался: постараться смягчить эффект зеленой стрелы. Ну-ну, попробуйте.

– А это мне расскажете вы, как более информированные товарищи, – отфутболил я вопрос обратно и стал ждать ответ.

Гронд невесело усмехнулся:

– Хочешь сказать, что не знаешь?

Но я только пожал плечами.

– Если надо, я спрошу у Аре-ила.

– А вот этого делать не надо, – вступил в разговор мессир Кронвальд. – Я догадываюсь, что ты ведешь к тому, что собственная тайная стража или, может быть, кто-то из ее сотрудников подставляет великого князя под неприятность.

– Я веду к тому, что великого князя скоро не будет или будет совсем другой великий князь.

В кабинете установилась звенящая тишина, прерванная возгласом мессира:

– Ты в своем уме, Ирридар?! Как ты мог сделать такие выводы из нападения на тебя и на твоего вассала?

– Подожди, Кро, – перебил его Гронд, – этот парень зря воздух не сотрясает. Если говорит, то со смыслом. – Он развернулся ко мне всем телом. – Обоснуй свой вывод.

– У меня есть основания полагать, что в структуре управления княжеством на самом высоком уровне образовалась большая и сплоченная группа, желающая сместить князя. Она имеет своих людей везде. В тайной страже, в армии, в пограничных силах, и эта группа взаимодействует с лесными эльфарами и демонами изменений. Они подготовили почву для тихого переворота. Я думаю, что совсем скоро эти лица предъявят его высочеству ультиматум, и он его примет.

Архимаг вытер вспотевший лоб и посмотрел на Гронда.

– Нет, это чушь! Этого не может быть! Что можно предъявить князю, чтобы он сам отказался от власти?

– Ну хотя бы то, что его племянница втайне от мужа вступила в связь с лесным эльфаром и родила дочь, которую скрыла и которую ее же окружение продало потом демонам.

Историю девочки, которую Демон выдавал за свою дочь, мне поведала Шиза, легко считавшая информацию с ее ауры. Но до сих пор я не придавал этому значения, и только мое уникальное расслоенное сознание, обработав информацию, неожиданно выложило мне целостную картинку, а Шиза, проведя анализ, определила, что вероятность этих событий равна восьмидесяти шести процентам. А уж кого хотят поставить князем, было не важно, важно было то, что он становился марионеткой демонов изменений.

– Я думаю, для обольщения матери будущего правителя использовали тот же самый прием, что и против Эрны, лишив таким образом ее и ее сына возможности претендовать на престолонаследие. Нападение на меня и моего вассала играло в этом раскладе вспомогательную роль. Как довесок, перетягивающий весы на свою сторону.

Гронд и мессир превратились в каменные изваяния.

– Информация проверенная? – первым опомнился Гронд.

– Абсолютно. Противники князя до времени держали в тайне факт существования девочки, но кто-то из приближенных принцессы, сам или с ее согласия, точно я утверждать не могу, провел операцию и отбил девочку, после чего продал ее туда, откуда возврата, по идее, нет. Они не решились на убийство, все-таки дочь племянницы великого князя, хоть и незаконнорожденная. Но я думаю, у противников князя остались компрометирующие материалы.

– А теперь послушай нас! – Гронд посмотрел строго, но доверительно. – То, что ты сообщил, разглашению не подлежит. Занимайся своими делами и об этом деле забудь. Понял? Вознаграждение получишь от великого князя. Если мы успеем. Теперь иди.

– Постойте, господа, меня в это дело не впутывайте. Я очень хорошо знаю, как коротка жизнь награжденного. Все лавры и награды я отдаю вам.

– Мы тебя поняли. Иди и ни о чем не беспокойся, – поторопил меня ректор.

Я откланялся. Свое дело я сделал, остальное в руках этих двух хитрецов.

– Налей вина, – попросил Гронд после ухода нехейца.

Архимаг достал из шкафа бутылку и наполнил хрустальные бокалы. Они пригубили напиток, обдумывая ситуацию.

– Этого парня нужно оберегать. – Мессир задумчиво посмотрел на вино в бокале. – Его ведет рука Творца, не иначе. Мы с тобой знали, что надвигаются большие события, но не думали, что так быстро и что они примут такую форму. Он на разделительной черте противостоящих сил. То, что ему открылось, не случайность, и то, что он сообщил именно нам, а не скрыл информацию, говорит о том, что мы тоже на стороне Творца. Большие братья заигрались, и пришло время поставить их на место. Только я боюсь, как бы нам не сгинуть в разгорающемся пламени.

– Парень своим звериным чутьем понимает надвигающуюся опасность, но не может поступить по-другому. Никто не может противиться воле Творца, – ответил Гронд. – Я с тобой согласен. Его ведет Провидение. И он оказывается именно в тех местах, где происходят важные события. А сгинем или не сгинем, будет зависеть от того, как мы сможем обойти опасности, насколько будем умны и проворны. Кого думаешь послать к князю?

– Сам поеду! Прямо сейчас! – решительно сказал архимаг и залпом осушил бокал.

Ночевать я перебрался в «Жемчужину юга», в свои апартаменты, от греха подальше. Безжалостно выгнал Гангу, не обращая внимание на ее возмущение, и спокойно уснул. Утром с носильщиками прибыл к порталу. Носильщиков изображали Эрна и Рабэ. Я давно уже забыл то время, когда нужно было пропустить женщину вперед или уступить место в трамвае. Теперь пользовался всеми преимуществами лица благородного звания, а девушки с сундучками и баулами тащились следом. Все как и полагается местному аристократу. Увидев меня в сопровождении двух весьма привлекательных девиц, Гронд хмыкнул и уставился на Рабэ. Чертовка скромно потупила взгляд, томно изогнулась, представив на обозрение свою великолепную фигуру, и вроде как невзначай показала башмачок по щиколотку. У Гронда мгновенно округлились глаза, и он стал похож на старого филина. Я сдержал смех и вежливо обратился к нему:

– Мастер, мы готовы.

Он сбросил наваждение и зыркнул на меня.

– Я тебе говорил брать одного слугу. Говорил?

– Говорили, мастер, но именно про служанок вы ничего не говорили.

– Тьфу на тебя. – Он отвернулся. Его багаж стоял рядом с ним, и тащить его он будет сам.

– Мастер, вы, я вижу один, могу уступить одну из служанок в знак, так сказать, нашей дружбы.

– С тобой дружить – про жизнь забыть, – огрызнулся старикан. – Слушай, как себя вести во дворце. На награждение к королю тебя не допустят.

– Ну это само собой понятно!

– Не перебивай! Тебя будет награждать граф Мирош тан Кране, начальник королевской тайной стражи. Человек он умный и проницательный.

– Ну это тоже понятно!

– Не перебивай, еще раз тебе говорю! – разозлился Гронд. – Стой смирно, вопросы не задавай, когда будут спрашивать о поездке, не вздумай говорить про Лилипутию, принца Азанара… Понял?

Я молчал.

– Чего молчишь?

– Внимаю вашей мудрости и боюсь перебить, – со всей серьезностью ответил я.

– Ну-ну, внимай лучше. Говори, что получил задание войти в доверие к небесной невесте и узнать настроение великого хана.

– А зачем мне знать про его настроение? – Я сделал вид, что сильно удивлен. – Сегодня он радостен оттого, что смог сходить на двор, а завтра его изжога замучает и он будет зол.

– Умничаешь?

– Нет, смысл ищу. Граф же не дурак, сам может спросить, за какими демонами мне понадобилось знать о настроении хана.

– Не спросит. Дальше. Ты получил задание войти в доверие к свидетелям Худжгарха, и ты вошел.

– Как у вас все гладко! Получил задание и вошел. Да мне чуть руки-ноги не поотрубали!

– Это можешь рассказать, – ничуть не смутился старый интриган. – С ними прибыл в столицу орков и защищал великого хана. За это получил в награду небесную невесту и право сидеть по левую руку. Понял?

– Понял. Я вот жду не дождусь, мастер, когда вы самого себя перехитрите, – не удержался от укола я.

Тот ухмыльнулся.

– Долго ждать придется. Так какую я могу взять служанку?

– Любую.

– Ну, Кравон я поостерегусь, она запросто может прирезать меня и скажет, что это ты приказал. Или ей покажется, что ты этого хотел. Лучше вон ту, глазастую. – Он кивнул в сторону Рабэ.

Столица королевства была почти копией Азанара, только примерно в три раза больше и окружена не двойной стеной, а тройной. Вангора была расположена на юге королевства, и снега здесь уже не было. Дул свежий весенний ветерок, на горизонте виднелись белые шапки западных гор.

Гронд, сойдя с портальной площадки, небрежно бросил:

– Найди извозчика, студент.

– Без проблем! – ответил я. – Рабэ, нам нужен экипаж.

– Я мигом, ваша милость. – Девушка стремительно унеслась прочь и скрылась за углом дома. Через несколько минут она вернулась с разукрашенным экипажем. – Ваша милость, карета подана, – радостно улыбнулась она с облучка. Рядом сидел обалдевший кучер в ливрее. – Чего застыл? – повернулась она к нему. – Грузи багаж.

Тот опрометью соскочил, под взглядом Гронда, в котором читалась растерянность, закинул багаж и так же быстро вернулся на свое место.

– Куда едем, тана? – спросил он у Рабэ.

– Тана? – удивленно повторил за ним Гронд и приказал: – К гильдии магов.

Все расселись, и карета резво тронулась с места. Когда она отъехала от площади метров на сто, из-за угла дома выскочила пожилая пара, мужчина и женщина. Богато одетые и вымазанные в грязи. Они возмущенно махали руками и что-то кричали. Но сидящие в экипаже этого не видели. Карета быстро катила по широким мощеным улицам. Кучер зычно покрикивал на прохожих, которые не торопились уступить дорогу, а Гронд с любопытством разглядывал убранство кареты.

– Не знал, что теперь такие извозчики в столице, – высказал он свои мысли, задернул занавеску и уставился на герб, вышитый на ней. Он некоторое время рассматривал рисунок, а потом тихим голосом спросил у Рабэ: – Ты где взяла этот экипаж?

– За углом сразу, – беззаботно ответила она. Все ее внимание было поглощено разглядыванием улиц столицы.

– И что, ты вот так просто ее наняла? – еще тише спросил он.

– Да без проблем! Там два старика хотели меня прогнать, так я им по роже врезала, чтобы не лезли без очереди. А извозчику пообещала кое-что оторвать, если выкобениваться будет.

– Ты ударила графа Шурдю, тестя генерала Фромана, начальника столичного гарнизона? – Тон Гронда мне не понравился.

– Да откуда я знаю, ваша милость, чей он тесть! Я сказала, что карета нужна моему господину, барону Аббаи Тох Рангору, и все. А они драться полезли. Дикари.

Мастер по-детски беспомощно оглядел нашу компанию. Он набрал в грудь воздуха, и я испугался, что его грудная клетка сейчас разорвется, но он только с громким шипением выпустил воздух. Его плечи опустились, старик безжизненным голосом произнес:

– Дурень я, дурень! Ну какие слуги могут быть у этого ненормального? Точно такие же! Слава богам, что не прозвучало мое имя. – Но, посмотрев на Рабэ, убито спросил: – Что, мое имя тоже было названо?

– Да что вы беспокоитесь, подумаешь, карета! Мелочи. А ваше имя я не называла.

Гронд с огромным облегчением вытер лоб.

– Я только сказала, что карета реквизируется по приказу начальника службы безопасности Азанарской Академии магии для служебной надобности. Ведь это вы приказали найти карету. – Ее черные глаза смотрели с детской наивностью, и Гронд, задыхаясь, хватал ртом воздух, не зная, что сказать.

Кричать было поздно. Высказать свое возмущение? Но как возмущаться, глядя в эти доверчивые прелестные глаза, в которых было искреннее желание угодить. Карета остановилась, и мы вышли. Гронд подошел к кучеру.

– Жить хочешь? – спросил он, и его тон не предвещал мужику ничего хорошего.

– Не погубите, ваша милость! – проблеял мужик. – Я никому не скажу, что вы везли демона.

– Демона? – Гронд оглянулся и пристально посмотрел на меня. – Опять твои шутки, студент?

Я только развел руками. Это Рабэ проявила свою сущность и до смерти напугала кучера.

– Наоборот, ты расскажешь, что к тебе подсели демоны и заставили везти к реке. Понял? Околдовали и заставили!

Мужик был не дурак и сразу смекнул, что таким образом спасет себя от гнева хозяев. Тем более что демоницу он видел. А может, видели и сами хозяева кареты.

– Сколько же от тебя проблем, нехеец, – покачал головой Гронд. – С тебя пять тысяч золотых!

– Это за что, мастер?

– Подкупить нужных людей и замять это дело. Или ты думаешь, что начальник столичного гарнизона так просто спустит это оскорбление?

Расставаться с деньгами мне было жалко, но я понимал, что он прав, а с Рабэ я еще поговорю. Надо же, так ловко подставила меня и Гронда!

Нас поселили в жилом крыле гильдии магов, у них здесь была своя гостиница, дорогая, но очень приличная. Для слуг имелись отдельные комнаты. Рабэ и Эрну поселили в женском крыле вместе. Демоницу сразу позвал к себе старикан. Что уж он хотел от нее, мне было трудно понять, да я и не стремился. Мне хватило ее экспромта с угоном кареты. Видимо, я совершил промах, прихватив ее с собой. А поначалу мне показалось, что это хорошая идея. Покрутится в столице, осмотрится, может, будет чем-то полезна как сборщик информации.

Эрна разложила мои вещи, повесила костюмы на вешалки, начистила парадные сапоги. Оглядела все это заботливым женским глазом и спросила:

– Что-нибудь еще нужно, милорд?

– Нет, Эрна, ты молодец. Все сделала как надо. Пошли погуляем по городу. Посмотрим местные достопримечательности, пообедаем.

– А Рабэ вы не возьмете? – с лукавинкой спросила она.

– Нет уж! Пусть сидит в гостинице, я уже понял, ее компания чревата большими тратами. Так дорого на извозчике я никогда не ездил.

Гильдия магов располагалась в уютном парке. За ним начиналось что-то вроде делового центра столицы. Банки, роскошные магазины, представительства и посольства, трактиры и богатые постоялые дворы – вот что было в этой части города. Отсюда был виден внутренний город на холме, окруженный высокой стеной. Там находился дворец короля и дворцы приближенных вельмож. Проход в эту обитель небожителей был возможен только по специальным пропускам.

Наша прогулка неожиданно для меня превратилась в походы по магазинам.

– Милорд, смотрите, какая шляпка! Давайте заглянем… Ой! Смотрите какие украшения, в самый раз для вашей невесты. А что вы ей привезете из поездки?

Нескончаемая трескотня девушки оглушила меня. Сопротивляется этому было невозможно. «Точно, что-то надо Ганге привезти», – подумал я. А то неудобно как-то. С другой стороны, это верный способ еще сильнее увязнуть в ее путах. Подарок, он как бы обязывает.

– Привезти что-то надо, ты права, – пришлось согласиться мне. – Будет некрасиво побывать в столице и приехать без подарка.

– Тогда зайдемте сюда, – показала она на нарядно выглядевший магазин, – будем выбирать украшения. У вашей невесты удивительные глаза, мы ей подберем серьги и подвеску.

Эрна решительно толкнула дверь, отозвавшуюся перезвоном колокольчиков, словно приглашающих: заходите, тратьте деньги, динь-динь-динь.

И это было только начало моих мытарств. Эрна зашла, по-хозяйски осмотрелась и задала самый провокационный вопрос, который может задать женщина мужчине:

– Какую сумму вы хотите потратить, милорд?

Вы думаете, я ответил, как мой завскладом Андроник Багдасарян: «Для меня деньги не имеют значения, лишь бы товар был хороший». Ага, сейчас!

– Разумную! – ответил я. Она еще только невеста, а не жена.

Эрна примеряла украшения часа полтора. Из лавки ювелира мы отправились в лавку, где торговали мехами. Там долго выбирали красивую легкую накидку из чернобурки. Вот без нее порядочной женщине никуда, а то, что эта порядочная женщина всю жизнь проходила в штанах и кольчуге, уже забылось. Потом была алхимическая лавка, где Эрна выбрала разные притирания, духи, эльфарскую косметику. Затем настал черед зонтиков и перчаток, шляпок и сапожек. А в лигирийском салоне платья мы застряли на два часа. В итоге я потратил еще пять тысяч золотых. Устал и осатанел, как сто голодных демонов. Зато Эрна была счастлива и своей трелью забивала мне уши.

– Ах, милорд, какое красивое платье вы купили, оно так подойдет к тому комплекту, что купили у ювелира! А сумочка из водяного дракона и туфельки просто прелесть! Спасибо, что не забыли меня, такого платья из эльфарского шелка у меня никогда не было. Вот Рабэ от зависти перекосит!

– Она может тебя отравить, – заметил я, – и скажет, что случайно. Дикарка.

– Да что вы такое говорите, тоже мне дикарка! Она очень образованная девушка, много читала и много знает. Мы с ней разговаривали о поэзии, и она наизусть читала Шилердона.

– А это кто? – спросил я, чтобы хоть как-то поддержать разговор и снять стресс.

– Простите меня, милорд, но я вам так скажу: стыдно не знать современных поэтов! Он пишет так красиво о любви и муках, я просто зачитывалась.

 
Ах, горе постигло меня,
и небо оделось в траур.
Отвергла сегодня та,
Что сердце мое украла, –
 

с придыханием продекламировала несколько строчек и добавила: – Правда прекрасно сказано? Так образно – небо оделось в траур! Вот как надо выражать свои чувства. Это поэма о Грундильде и Бронко.

Я же подумал, что это не стихи, а халтура, но говорить об этом не стал.

– А вот еще. – Эрна не могла успокоиться.

 
Мне жить не хочется,
Томление в груди,
Уйду и брошусь в омут!
Невыносимо жить вдали
От той, которая меня уже не помнит…
 

– Какие чувства, милорд, как душевный надрыв!

– Да уж, – не стал я разочаровывать ее. – Это тоже Грундильда?

– Нет, это поэма о бедном поэте. Он полюбил дочь барона, но та не обращала на него внимания, он посвятил ей стихи и удалился, убитый горем.

– Жаль, что не помер и успел написать эту глупость, – не выдержал я и высказал свое мнение о поэтическом даре этого недобитого горем идиота.

– Много вы понимаете! – Эрна смерила меня снисходительным взглядом, мол, что взять с дикого горца. – Только тот, кто испытал любовь и разлуку, может так ярко описать это в своих стихах.

Что-то я не учел в ее ментальности. Такая эмоциональность на почве любви может где-то сработать в ненужную сторону. Немудрено, что она купилась на красивые байки эльфара. Надо будет хорошенько подправить ее ауру для ее же блага. Такие неуместные мечтания о неземной любви девушку до добра не доведут. Ее мечты могут разбиться о суровость семейной жизни и превратить жизнь в трагедию. Причем трагедию, созданную на пустом месте. Ей будет казаться, что ее не любят, уделяют мало внимания, она будет бороться за внимание мужа, просить понять ее, потом начнет упрекать его, читать ему эти составленные кое-как строчки и в конце концов надоест хуже горькой редьки. Плавали, знаем.

– Зайдем перекусим, – увидев вывеску трактира, предложил я, чтобы остановить поток восторженных слов.

Здесь обслуживали только благородных господ и их спутниц. Зал был вычурно украшен. Тихо пел красивым голосом паренек, и вообще было уютно. Недалеко от нашего стола отдыхала компания молодых повес, которые о чем-то шумно разговаривали. Симпатичная девушка зажгла свечи на нашем столе и протянула мне меню. Здесь у них – это не там у нас. Не принято отдавать меню даме.

– Нам поесть вкусно, – сказал я, – вина белого лигирийского и десерт.

– Вино какое? – И она начала перечислять названия.

– Стоп! – прервал ее я, понимая, что этих сортов могут быть десятки, и сказал первое, что запомнил: – Мото, два бокала.

– Хороший выбор, – улыбнулась официантка, – но мы подаем бутылками.

– Пусть будет бутылка, – согласился я.

На какое-то время за соседним столиком установилась тишина, а затем раздался насмешливый голос:

– Вы посмотрите, какая цыпа сидит с этим деревенщиной. Непорядок!

«Золотая молодежь. Ищет себе приключения на одно место», – со вздохом подумал я. То, что скандала не избежать, было понятно и без слов. Меня уже оскорбили, и теперь ход был за мной.

Один из парней поднялся, подошел к нам и кинул на стол кошель с деньгами.

– Забирай деньги и вали отсюда! – презрительно процедил он. – А мы продолжим праздновать с этой милой дамой.

Он слегка поклонился, изображая галантность, и тут же получил по лбу тем самым кошельком. Это я подхватил его и с силой запустил в столичного ловеласа. Видимо, перестарался. От голода или от накопившегося во мне раздражения после мук шопинга, но удар получился несколько сильнее, чем я хотел. Паренька просто отбросило на своих товарищей. И понеслось! Те вскочили, выхватили мечи, похожие на кончар[65]65
  Кончар (тюрк.) – меч с узким длинным лезвием для поражения сквозь кольчугу.


[Закрыть], и бросились к нам.

В дело вступила Эрна. Она вскочила и толкнула ногой стул в первого противника, и тот, запнувшись, растянулся у ее ног. Удар в челюсть отправил того в нокаут. Лихо поддернув юбку, она присела с разворотом и сделала низкую вертушку, сбив с ног второго. Еще двоих приголубила «воздушным кулаком». Выпрямившись, девушка оглядела поле боя. Ее ноздри воинственно трепетали, а взгляд горел бойцовским задором. Чистая победа. На то, что она сотворила за несколько секунд, со страхом и удивлением смотрели официантка и выскочивший неизвестно откуда вышибала. Я окликнул девушку и показал на пустой стол. Та меня правильно поняла и скрылась на кухне. Охранник подошел к нам.

– Тан, прошу простить, но у вас могут быть неприятности. Это знатные господа, и они этого не оставят. Советую вам побыстрее уйти.

– Я сам решу, когда мне уходить, милейший, лучше помогите пострадавшим.

Естественно, я понимал, что ко мне могут быть претензии, и не только ко мне, но и к Эрне. Она действовала по вложенному в ее рефлексы алгоритму защищать мою персону, что она и продемонстрировала этим прожигателям жизни.

Где-то в море

Сознание медленно всплывало из глубин. Сквозь серость и туман забвения пробивались запахи и слышался унылый, нескончаемый скрип. В спертом воздухе пахло тухлятиной, гнилью, немытым телом и нечистотами. Пол, на котором лежала Вирона, покачивался. Она лежала неподвижно, принимая пакет информации от нейросети.

Ее опоили снотворным, доза была смертельной, но нейросеть включила механизм нейтрализации и удалила часть наркотика через выделения потовых желез. Затем Вирону погрузили на корабль, и теперь, лежа в трюме, вместе с другими невольниками она плывет в неизвестность. Единственное, что она четко знала, это конечная точка маршрута – остров магов. Вернулась способность мыслить и анализировать. Меча нет, его забрал Борода. От нее избавились, продав в рабство. Дальнейшая судьба неизвестна. Сообщить купившим ее, что она находится под защитой рода нехейского барона? Ответ отрицательный. Ее в таком случае просто убьют. Дальнейшие действия – осмотреться, собрать данные. Вирона понимала, что совершила непростительную ошибку, доверившись бандитам. Не приняла во внимание свой же анализ, подсказывающий ей возможные варианты их действий. Слишком уверилась в своей власти над ними и стала ждать Фому. «Что я, девочка несмышленая?» – укоряла она себя. Ведь хорошо же понимала: нужно было сразу уходить, затеряться в городе. Нет, по-глупому решила довериться случаю.

Вирона открыла глаза и с трудом села. На руках деревянные колодки. Сквозь полумрак, царивший в трюме, она разглядела два десятка таких же пленников, мужчины и женщины, все вместе. Все в колодках, как и она. Во рту была сухость, мучила жажда, и нестерпимо хотелось справить малую нужду.

Девушка огляделась в поисках отхожего места, но не находила. Пока она шарила глазами по трюму, неподалеку зашевелилась женщина. Встала, подошла к деревянной бадье в углу и, присев, на глазах у всех стала испражняться. У Вироны от понимания того, что ей придется делать то же самое, закружилась голова, и она захотела умереть. Девушка промучилась еще полчаса, но больше выдержать не смогла. Проклиная судьбу и свою горькую участь, она несмело подошла к дурно пахнущей бадье и застыла, не решаясь сделать так, как сделала та женщина.

Ее толкнули в спину:

– Чего встала? Если нравится любоваться дерьмом, то делай это после того, как я облегчусь.

Голос принадлежал мужчине. Вирона, сцепив зубы, отошла, и на ее место встал говоривший. Он развязал завязки на штанах и без стеснения облегчился.

– Теперь можешь любоваться, – хохотнул он и отошел.

Вирона, стиснув зубы и закрыв глаза, проделала то же, что и все запертые в этом трюме. Отошла вглубь, в темноту, и попыталась спрятаться. Ей казалось, что все смотрят только на нее. Ее заливала краска стыда, а мозг усиленно работал. Нужна информация, для этого ей нужно общаться. Вирона постаралась успокоиться и сделала несколько глубоких вдохов. Это не конец жизни. Она справится, как справлялась и ранее. Я сильная, и меня не сломить, внушала Вирона сама себе.

Огляделась и приметила недалеко от себя девушку, тоже прятавшуюся в темноте, сидящую поджав под себя коленки. Она подползла к ней.

– Привет, – поздоровалась Вирона.

Девушка затравленно на нее взглянула и промолчала. Не обескураженная таким приемом и понимая, какие та испытывает чувства, Вирона представилась:

– Я Рона. А тебя как зовут?

Девушка продолжала молчать, уткнувшись лицом в острые коленки.

– Поодиночке будет очень трудно выжить, поэтому я предлагаю для начала познакомиться. Мы, девушки, очень уязвимы. Вдвоем нам будет легче.

Незнакомка подняла к ней лицо.

– А чем ты можешь мне помочь? Защитить от насилия?

– И это тоже могу попробовать. Я умею сражаться. Но мне надо больше информации. Меня усыпили, и я проснулась уже здесь. Я хочу знать, где мы и куда направляемся, – уверенно и почти спокойно ответила Вирона.

– Где мы! – с горькой усмешкой повторила ее вопрос девушка. – Мы на корабле рабовладельца, и везут нас на продажу, на остров магов, там продадут. И мы навеки будем рабами. Бесправными игрушками для местных. – Девушка не выдержала, и из ее глаз потекли слезы. Всхлипывая, она продолжила: – А по ночам девушек и женщин тащат наверх воины из охраны и матросня. Не трогают только девственниц. Но их тут нет.

Вирона кивнула. У нее появились наметки плана.

– А кормят когда?

– Два раза в день, утром и вечером спускают корзину с хлебом и бочонок с водой. Но можно остаться голодным, если не успеешь схватить. Вон те мужики все забирают себе.

В открытый люк сверху пробивался свет, и было видно сидящих на полу трюма нескольких мужчин. Там свежий воздух, поняла Вирона.

– Хочешь получить свою пайку – удовлетвори кого-нибудь из них. Скоты! – Девушка заплакала.

Вирона не стала ее успокаивать, только поинтересовалась, какое время суток.

– Наверное, полдень, – неуверенно ответила девушка. Она по-детски доверчиво посмотрела на Вирону и представилась: – Я Лизи.

– Не плачь, Лизи, теперь ты не одна. Ты знаешь, сколько нам плыть до острова?

– Дней пять-шесть, зависит от погоды, так говорили между собой матросы.

– А давно ли мы плывем? – Вирона все отчетливее представляла, что нужно делать.

– Три дня назад покинули порт. Ты правда умеешь за себя постоять? – Девушка с надеждой посмотрела на Вирону.

– Правда, – улыбнулась та.

До вечера Лизи рассказывала ей о своей жизни. Она жила с отцом и мачехой. Жили не бедно, Лизи даже могла учиться, чтобы потом стать экономкой в богатом доме и вести домашнее хозяйство. Ее отец был рыбак и имел свой баркас. Но недавно их постигло горе. Его смыла волна, как сказала мачеха, и он утонул. Вскоре мачеха привела в их дом молодого парня. Тот стал заглядываться на Лизи и делать ей разные гадкие, как выразилась девушка, предложения. Мачеха это заметила и, обозленная, просто заманила ее к работорговцу и там продала.

«Одна из многих человеческих трагедий несправедливого мира», – с ненавистью подумала Вирона. Она готова была убежать на самую захудалую космическую станцию неоварваров, лишь бы быть подальше от этого дикого и, как ей казалось, самого худшего из миров. Вирона не принимала этот мир, а он ей мстил за отвержение. Она облизнула пересохшие губы, очень хотелось пить, но воды не было. Вирона погрузилась в медитацию.

Четверо сидящих у люка мужчин зашевелились, и сверху, скинув лестницу, спустились двое с бочонком в руках. Обитатели трюма стали со всех сторон подбираться к воде. Следом появилась корзина с хлебом, и толпа пленников, словно обезумевшая, отталкивая друг друга, бросилась к ней. Четверка тех, кто занял лучшее место в трюме, била их ногами и пыталась отогнать от корзины. Но все равно то одна, то другая рука хватала хлеб, и счастливчик спешил скрыться в углу.

Вирона подошла тоже. В корзине оставалось еще несколько десятков лепешек. Те, кому не досталось хлеба, жалобно поскуливали и со страхом смотрели на четверку верховодов.

Пусть руки у Вироны были зажаты в колодках, но ноги были свободны. Она с силой ударила ближайшего к ней мужчину между ног. Второму, который сидел у корзины, она, подняв руки, обрушила колодки на голову. В удары она вложила всю свою ненависть, которую накопила.

Вирона хотела убивать, крушить, растереть в труху все и всех, что принадлежало этой планете.

Двое остальных мужчин опешили и замерли. Пользуясь этим, Вирона резко крутанулась и выбросила руки вперед так, что колодки с размаху врезались одному из них в лицо. Удар был такой силы, что сбитый с ног мужчина отлетел на несколько метров и затих.

Последний же опомнился и с воплем:

– Убью, тварь! – бросился на нее.

Но напоролся на ногу, своевременно выставленную Вироной, охнул и согнулся в три погибели. Удар сверху колодками поставил точку в сражении. Вирона оскалилась, как волчица, защищающая щенят, пригнулась и оглядела всех в трюме. Постепенно кровавая пелена, застилающая ее взор, стала спадать. Ей нужны были союзники, те, кто поможет реализовать ее план спасения. На корабле претворить его в жизнь было несравнимо легче, чем по прибытии на остров. Медлить было нельзя.