Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 270 (всего у книги 335 страниц)

«Восемь», – успел сосчитать Щетина.

Это были подобия людей, грязные, вонючие, смердящий запах немытого тела и гниющих ран доносился даже с такого расстояния. С обезумевшими глазами, они визжали, кричали, подбадривая себя, и, спотыкаясь, бежали к ним. Какая-то женщина с обвислым животом и кривыми ногами вырвалась вперед, размахнулась и кинула камень. Он не долетел и упал у ног Щетины.

Он открыл огонь из игольника. Рамсаул стрелял по окнам. В результате меткой стрельбы Щетины с нападавшими было покончено за пять-шесть секунд, и их тела остались лежать перед развалинами. В проеме второго этажа мелькнула косматая голова и исчезла.

– Ждите меня здесь, – приказал Щетина. – Если что, прикроете спину. Следите за окнами.

Рамсаул кивнул. Он понимал, что соваться внутрь всем троим не стоит. Щетина, как более опытный боец, доказавший свое право командовать, знал, что делал, и старик его право не оспаривал.

– Самсул, мальчик, дай мне станер, – попросил Щетина и, взяв его в левую руку, направился к развалинам. Уже подходя к разрушенному углу, он краем глаза заметил, как из окна вывалилось тело с камнем в руках.

Грязная, со спутанными волосами, голая женщина в одних лишь трусах упала с негромким вскриком к его ногам.

Щетина обернулся и показал большой палец старику. Не обращая внимания на труп, осторожно заглянул внутрь. Несколько раз выстрелил впереди себя из станера и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Мелькнула еще одна фигура, и он приложил ее через стену лучом станера.

Дошел до верхней площадки и заглянул за угол. У его ног лежал мужчина с дубиной в руках. Щетина выстрелил ему в затылок, перешагнул тело и направился дальше. Он обошел весь второй этаж и больше никого не обнаружил.

Спустился по лестнице и увидел в проломе на противоположной стороне силуэт убегающего по пустырю человека. В большой комнате в яме горел костер. Над ним на деревянной треноге висело ржавое ведро, и там что-то варилось. Когда Щетина подошел к ведру, его чуть не вырвало. Там варилась человеческая нога, отрезанная по колено.

В углу в куче мусора кто-то зашевелился. Щетина на слух выстрелил из станера и подошел. Там сидела парализованная лучом станера, прикрываясь мертвым ребенком без головы, голая женщина.

Больше никого в развалинах не было. Не став убивать женщину (не хватило моральных сил), он вышел к старику и мальчику.

– Пусто, – сообщил он. – Но внутрь я не пойду. Там человека варили. Не могу смотреть.

Рамсаул, понимая его состояние, кивнул:

– Хорошо, я тебя понимаю. Пошли на второй этаж.

– Там все загажено, воняет, – отозвался Щетина. – Может, тут переждем?

– Можно и тут. – Старик уселся на камни рядом с убитой женщиной. – Вот так беглые и живут. Хуже зверей. Жрут друг друга, насилуют. Вот она какая, наша материнская планета, колыбель всего человечества. У вас там не так, дон?

– Не так, Рамсаул, но всякого дерьма тоже хватает.

– Куда же без него, – согласился старик. – Оно отсюда и выплыло. Ты говорил, у тебя есть еда?

– Держи. – Щетина достал из заплечного мешка копченую рыбину и протянул старику, потом достал еще одну и дал мальчику.

– А ты есть не будешь? – спросил Самсул.

– Не могу, Самсул. После того, что видел, кусок в горло не лезет.

– Да-а, к этому привыкнуть надо, – согласился с ним Рамсаул. Старик очистил аккуратно рыбину и, неспешно посасывая, стал есть. – Ты, дон, не такой, как другие, – продолжил разговор старик. – Ты не просто хочешь выжить. Видно, что у тебя есть будущее. И ради него ты корячишься изо всех сил. У нас, здесь живущих, будущего нет. Мы просто стараемся выжить. Пусть по-скотски, цепляясь за нее, проклятую, но хотим просто выжить. Хоть день, хоть час… Сами не зная, для чего нам вообще жить. Мучиться, скитаться, голодать, убивать, чтобы не быть убитым. У нас тут нет будущего. Так вот.

Старик замолчал, доедая рыбину. Обсосал обглоданный хребет и выкинул его от себя подальше. Вытер о штаны руки и спросил как бы между прочим:

– Ты сам-то знаешь, как долго тут задержишься?

– Если мой помощник, которого я оставил вместо себя, все сделает правильно, то, думаю, покину планету скоро.

– А если не сделает? – живо спросил мальчик.

Щетина потрепал его по голове.

– Сделает, малыш, обязательно сделает, иначе я не оставил бы его вместо себя.

Мальчик улыбнулся. Он верил этому дону.

– А почему ты, дон, попал сюда? – спросил он.

– Не почему, а за что, – невесело улыбнулся Щетина. – В космосе много заселенных планет, и однажды люди нашли мир, который отличался от нашего мира. Там действуют совсем другие законы вселенной, там властвовала магия и колдовство. Можно просто сказать слово и создать в руках сгусток плазмы. Можно просто пожелать, и в твоих руках появится предмет, какой ты хочешь…

– И еда? – с восторгом спросил Самсул.

– И еда, малыш. Сам этот удивительный мир был закрыт от остального космоса непроницаемым барьером, и только через гравитационные воронки можно было попасть в этот мир. Там люди могли жить почти вечно. Но не только люди живут в этом мире, но и орки, и маленькие дворфы, и ушастые эльфары… Этот мир прекрасен и очень опасен. Сила, вырвавшаяся из этого мира, способна погубить все живое, но и соблазн получать оттуда магические компоненты и тела жителей этого мира, в которые можно перенести сознание и жить очень долго, почти вечно, меняя тела одно за другим, не дает покоя многим имеющим деньги и власть. Их цель – попробовать прибрать этот мир к своим рукам. Они не понимают, что контролировать его они не смогут.

Щетина помолчал и продолжил:

– Я встретил одного человека из этого мира. Мы его взяли в плен, и он нам показал, что значит пытаться справиться с ними силой. Он чуть не разрушил боевой крейсер. Убивал космодесантников в полном боевом снаряжении, сам будучи голым. Брал под свой контроль членов экипажа. А потом просто покинул корабль. Недооценив опасность, я самонадеянно думал справиться с ситуацией и в итоге провалил важное задание, а это сказалось на политической обстановке. Чтобы не быть списанным и убитым, бежал сюда. Здесь я вроде в командировке. И мои противники это понимают. Я им мешаю прибрать к рукам этот мир, и, пока я жив, они ничего сделать не могут.

– Вот как, – покачал головой старик. – Везде идет своя война, и тут и там. Нигде нет человеку покоя. Да уж… Нигде не сладко. Вот думаешь, что у нас дно, ан нет, оказывается, есть места и похуже.

Они просидели у развалин еще пару часов, пока старик, ориентируясь по одним ему известным приметам, не встрепенулся.

– Пора, – вставая, сказал он. – Бандиты забрали машину, засаду с реки сняли. Ночью они сидят в катакомбах тихо. Ну, пошли за мной, и осторожно. Отдай Самсулу станер, дон.

Щетина вернул мальчику станер.

Шли они не спеша. Проходя мимо места, где оставили электромобиль, увидели, что его уже нет. Старик оказался прав. На берегу реки кто-то тоскливо завыл, и у Щетины по спине побежали мурашки.

– Шкода пугает, – пояснил, усмехнувшись, старик. – Лягушка. А кажется, что зверь страшный… Хищник, он подбирается тихо, запомни, дон. Только если они ведут общую охоту, тогда перекликаются, загоняя жертву… Я смотрю вперед, – инструктировал старик. – Самсул, смотри влево, а ты, дон, смотри вправо и чаще оглядывайся.

Скоро из-за тучки, окрасив пейзаж стальными красками, выглянула луна. Сразу стало светлее. У ног Щетины плескалась волна.

– Удачно прошли, – прошептал старик. – Видимо, хищников немного распугали. Идем след в след, не отставайте. – И первым вошел в воду.

– Может, обувь снимем? – тихо предложил Щетина.

– Нельзя, дон, – отозвался мальчик. – Тут пиявки, присосутся и под кожу залезут, потом вырезать придется. Они в песке живут.

Реку перешли вброд без проблем.

– Ну вот, теперь до леса с болотом рукой подать, – улыбнулся старик, и в ту же секунду из воды выметнулось длинное гибкое тело.

Щетина не успел что-либо понять, как упал, сбитый сильным ударом, на прибрежный песок. Огромная змея, обвивая его кольцами могучего тела, стала душить.

Глава 9

Планета Сивилла. Предгорья Снежных гор

Вернулись мы с Гради-илом уже под вечер. Светило почти скрылось за горизонтом бесконечной степи, оставив только одну сверкающую макушку. Подул прохладный ветерок с гор. На стоянке у большого ручья горели костры, вокруг них сидели орки и снежные эльфары.

Я сел у разложенного Гангой костра и, анализируя обстановку, понял одно простое, но весьма важное обстоятельство, которое может стать большой проблемой для нашего путешествия.

Мы были отрядом, но отрядом, разбитым на отдельные группы, живущие сами по себе, не скрепленные общей целью и единой волей командира. То есть мной. В воздухе витал дух разобщения и неприязни.

Орки охраны сидели у своих костров. Ученики шамана – у своего. Орки, пришедшие из империи с Су и Радзи-илом, сидели отдельно. Вроде бы все вместе, но разделенные молчанием и отчуждением, каждый в своем мирке.

Эльфары сели как бы сторонясь орков, но ближе к нашему центральному костру.

У нашего костра рядом с Гангой сидел Фома. К нам присоединился Гради-ил. Мы единственные из всего отряда были единодушны и не чурались друг друга.

«Завтра начнем боевое слаживание», – решил я.

Ганга наложила мне в миску наваристой похлебки с мясом и отломила лепешку. Так же поухаживала за Гради-илом.

Я ел и слушал, как лер Эману-ил наставлял Су соблюдать правила приличий, принятые в домах снежных эльфаров. Гради-ил заметил, что я посматриваю на этих двоих, и криво усмехнулся.

– Что, думаешь, у него не получится? – спросил я.

Гради-ил неопределенно пожал плечами:

– Посмотрим.

А Су была в своем репертуаре. Путешествие в отсутствие узды для этой свободолюбивой и бесшабашной девчонки сказалось на ее поведении не самым лучшим образом.

– Льерина, вы сидите неправильно. Нельзя так сутулиться. Вы должны держать спину ровно. Вот так! – убеждал Су разжалованный посол, ныне учитель манер. – И вообще, вы не помыли руки перед едой.

Су поплевала на ладони и вытерла их о штаны.

– Так пойдет? – спросила она вполне серьезно и потянулась к миске с кашей. Но достать ее не смогла. Лер очень быстро подвинул миску к себе.

– Нет, льерина, не пойдет, – решительно возразил он. – Руки надо мыть перед каждым приемом пищи и после того, как справили естественные надобности организма.

– Это какие еще надобности? – подозрительно спросила Сулейма. – Вы о чем?.. О месячных?

Эльфар подавился кашей и был явно ошарашен тем, что девушка говорит так спокойно о деликатных моментах. Он несколько рисок молчал, обдумывая, что сказать. Вытер платком рот.

– Нет, я говорю о том, что после того, как вы справите нужду, надо мыть руки. А о том, что вы имели в виду, говорить вообще не принято…

– Интересное дело, а разве месячные – это не естественные надобности и после них не надо мыть руки? Я и ноги мою. Бывает, так потечет…

– Стоп-стоп-стоп! – замахал руками снежный эльфар. – Давайте не будем говорить о таких вещах. Начнем с простых и понятных действий. Сходите и вымойте руки в ручье. И запомните, руки надо мыть перед едой и после того, как справите нужду. Идите. Вы по рождению благородная снежная эльфарка. И не грызите ногти. Я заметил, что когда вы злитесь, то грызете ногти.

Су волком глянула на лера, потом на нас и спорить не стала, помнила урок Фомы. Но, уходя, пробурчала:

– Что я, испражняюсь, что ли, на руки, чтобы их мыть?

Гради-ил, сдерживая смех, поперхнулся, а лер Эману-ил застыл с открытым ртом.

Когда Су вернулась, он сделал ей внушение:

– Льерина, вы не должны так выражаться. Это… это крайне непристойно.

Су не отреагировала на замечание, села, скрестив ноги по-турецки, схватила свою миску и стала жадно есть кашу.

– Запомните, – не давал ей покоя ее новый учитель, – есть нужно не чавкая и не показывая, что вы голодны. Это удел простолюдинов, а не благородных жителей Снежных гор. И посмотрите, как вы сидите?

– Как? Что теперь не так?

– Вы сидите, как дикий орк! – воскликнул эльфар, и на него косо взглянули сидевшие поблизости орки. Их сдерживало лишь мое присутствие, иначе лер Эману-ил на собственной шкуре узнал бы всю их дикость.

Ганга показала клыки и прошептала:

– Я его сама зарежу, как дикая орчанка.

Но лер вошел во вкус и не обращал на орков никакого внимания.

– Девушки должны сидеть вот так. – Лер поджал ноги и положил их набок.

– Но так неудобно! – возмутилась Су.

– Надо привыкать. Учитесь, – произнес учитель и отобрал у нее миску. – Вы должны оставлять немного пищи, это основы хорошего воспитания.

Терпение Су закончилось. Она на меня-то плевать хотела, а уж на простого эльфара и подавно.

– Слышь, ты, старый кобель. Я щас эту миску засуну тебе… короче, в задницу. И заставлю сожрать остатки на ней. Иди и учи манерам своего сыночка. А меня не трогай, а то в морду дам.

Она вскочила, пнула со злости сапогом костер, так что искры полетели в эльфара, и направилась к нам. Нагло уселась и потянулась к котелку с похлебкой.

– Тебе разве разрешили сидеть у моего костра? – тихо спросил я, и ее рука повисла в воздухе. – Ты не заслужила это право. Встань и иди прочь! И больше без разрешения к костру не приближайся.

Девушка вскочила и с плачем закричала:

– Я уйду! Навсегда уйду! Фома, ты со мной?!

Тот равнодушно отозвался:

– Нет.

– Ах так! Предатель! Тут все предатели! Видеть вас не хочу! – Она заревела в полный голос и умчалась в ночь.

– Фома, – обратился я к орку, – ты ей зад, что ли, полечил?

Орк спокойно кивнул.

– Зря. Она быстро забыла науку. Запомни, доброе слово и плеть лучше действуют на сознание, чем просто доброе слово. И не повторяй ошибок Гради-ила и лера Эману-ила.

Фома беззвучно рассмеялся, трясясь всем телом.

– Я запомню, учитель.

– Ты что, не пойдешь ее искать? – спросила Ганга. Глаза ее смеялись.

– Нет, пусть проветрится. Как вернется, я поучу ее плетью и добрым словом. – Он встал и направился к сконфуженному эльфару. – Лер, я помогу вам привить хорошие манеры вашей ученице, только я не мешаю вам, вы не мешаете мне. Согласны?

– Да, Фома, конечно, согласен, это вызов, который я принял и должен доказать, что я чего-то стою. – Он гордо вскинул голову.

– Вот и договорились, – кивнул Фома. – Сегодня вечером, как вернется ваша ученица, мы продолжим учебу.

Ждать долго не пришлось. Вокруг лагеря сновали гиены, и Су с воплем «спасите!» прибежала обратно.

Ну а мне нужно было помириться с Гангой. Но не здесь же, в окружении толпы орков и эльфаров.

Я поднялся, подал руку Ганге, помогая ей встать.

– Гради-ил, мы с Гангой отлучимся до утра. За нас не беспокойся. Утром у этого костра собери командиров. Сына Грыза, старшего из шаманов, и ты с Фомой тоже будьте здесь. Фома, скажи, зачем тебе эти двое орков? – Я взглядом указал на отца и сына.

– Мы вместе бежали из плена. Они хотят мне служить. Пусть служат.

– Ну пусть служат, только чтоб не стали помехой в походе.

– Я позабочусь об этом, учитель.

Бывший слабосильный ученик шамана сивучей заметно возмужал, набрался опыта и уверенности. Отвечал он спокойно и твердо. Видно было, что он понимал ситуацию и ее контролировал. Хороший у меня помощник.

Мы с Гангой исчезли с места стоянки и перенеслись на мою гору, в зал дворца. Я видел удивление моей невесты и был доволен произведенным впечатлением.

Осматриваясь, она крепче сжала мою руку.

– Ирри, это… что? Это мы где?

– Мы в моем дворце. В моем городе на моей горе.

– В Снежных горах? Ты успел там построить дворец?

– Нет. Туда мы еще не добрались. Пойдем, я покажу тебе город и мою гору.

За дверью, лязгнув копьями о щиты, меня приветствовала стража – орк и снежный эльфар. Ганга с удивлением на них взглянула, но промолчала.

Мы вышли на балкон, оттуда открывался потрясающий вид на город. Я сам никогда не смотрел на него с этой точки. Красивые дома, ухоженные улицы с клумбами. Центральные кварталы кольцом охватывал ухоженный парк. Множество шпилей и куполов высилось над городскими стенами.

Град на Горе значительно разросся и выплеснулся за стены, где теперь стояли уютные домики под красными черепичными крышами. К моему удивлению, паслись коровки и овцы. Крестьяне косили траву и пахали землю.

– Как называется этот город? – Ганга не могла скрыть своего восторга.

– Град на Горе.

– Пойдем прогуляемся по улицам! – Она схватила меня за руку и потащила к мраморной лестнице.

Мы выбежали из дворца на площадь, и что бы вы думали я увидел? Конечно же неизменную троицу, играющую в карты. Только играли они трое на трое, против трех братьев-хранителей – Торна, Велеса и Бортоломея. Но это еще не все. Рядом с наблюдающим за игрой Авангуром топтался непоседливый Рохля.

А эти-то как тут оказались и что тут делает хранитель гномов?

Авангур первым почувствовал взгляд, обернулся, увидел меня и направился ко мне.

– Мое почтение, госпожа, – светски поклонился он Ганге. А потом поздоровался со мной: – Привет, брат.

– Здравствуй, Авангур.

Ганга с нескрываемым недоумением смотрела то на меня, то на Авангура.

– Это моя невеста Ганга. Познакомься. Ганга, познакомься, это мой брат… – Я замялся, но потом нашелся что сказать: – По служению. Авангур.

– Рада знакомству, тан. Я не знала, что у Ирри есть еще братья.

– Ну мы не совсем братья, как принято называть у смертных… – Заметив, что глаза Ганги после этих слов могут покинуть свои места, Авангур поспешил поправиться: – Ваш жених правильно заметил, что мы братья по служению… М-да.

Я поспешил уйти со скользкой темы бессмертия.

– Авангур, а как тут оказался Рохля?

– Рохля? – Авангур весело рассмеялся. – Это та еще история. Рохля себе не изменяет. Он прибыл к гномам и ничего лучше не придумал, как пойти в человеческом обличье к одному из глендаров. Сказал, что он бог и будет ему помогать, если он и его дом будут ему молиться. У гномов, ты знаешь, люди на положении рабов. Так этот глендар сначала напоил Рохлю, потом затащил на скалу и сказал, что поверит ему, если тот прыгнет со скалы и полетит.

– И как, полетел? – с интересом спросил я.

– Полетел… Вниз и разбился. У дуралея не было и крупицы благодати. Возродился он здесь, тут и остался ожидать, когда мы пойдем ему помогать.

– А где моя управительница, что ушла с ним?

– Тут она. Где ж ей быть? Снова командует.

– Что-то плохо командует. Вон троица вновь дурака валяет.

Авангур снова засмеялся:

– Так они выбили себе один день безделья. Говорят, у них выходной.

– Выходной? Ладно. А эти трое что тут делают?

– Братья? – переспросил Авангур. – Тебя ждут. Хотят начать служение на твоей территории.

– В степи? – удивился я.

– Ну да. В другом месте их быстро найдет Рок, заметив отток благодати, и заставит лизать себе сапоги. А ты хоть и строгий командор, но на их свободу не покушаешься.

– Их свобода мне и даром не нужна. Но и конкурентов тоже не надо.

– Они не конкуренты. Они хотят быть у тебя в подчинении младшими духами.

– Поясни.

– Ну они будут поддерживать культ Худжгарха и иметь свою долю от благодати.

– Особенно Бортоломей. – Я не выдержал и засмеялся. – Покровитель искусств.

– Брат, ты неправ. Бортоломей очень важный хранитель, он будет просвещать умы орков и укреплять твой культ. Он очень важен для твоего служения. Он научит твоих пророков красноречию. Старцы будут слагать песни и сказки, прославляя сына Творца – Худжгарха.

– Вот как! Борьба за умы, значит. А Торн и Велес что умеют?

– Торн – покровитель ремесел. Он научит орков ковать лучшее оружие, делать красивые предметы обихода. Много чего. Велес – скотский бог. Ему сам хранитель велел быть у орков.

– Надо же… скотский бог? – Я покачал головой. – Впервые слышу. И что, он будет умножать поголовье скота у орков?

– Не только, он может лишить твоих противников скота. У тех племен, что не признают власть Худжгарха. А Бортоломей распространит слухи, что свидетелей Худжгарха благословил сам Отец. Понимаешь свою выгоду, брат?

Я усмехнулся:

– Вполне. Сколько они хотят за свою помощь?

– Ничего. Просто разреши им свободно действовать на твоей территории, выдели место на горе, они со временем построят себе здесь дома. А благодать они получат от своего служения, приумножив при этом твою.

– Странно, что Рок этого не понимает, – проговорил я.

– А зачем ему понимать? Он гребет под себя, и помощники ему не нужны. Главное, чтобы не было конкурентов на единоличную власть. Тебе она не нужна, и все братья это понимают. Но Рок другой. Он жить не может без того, чтобы его не признали творцом. Он раб своей страсти. Но к сожалению… нашему… он стал первым, кто прошел путь хранителя, и у него фора во времени, а также немыслимый перевес в силе. Он не даст остальным подняться на гору, потому жди его более самонадеянных братьев, что еще не получили от Рока пинка под зад. Но скоро получат.

– И когда их ждать?

– Не знаю, может, завтра, а может, через тысячу человеческих лет. Так что им передать? Я вижу, что ты не хочешь быть замеченным.

– Передай, что я согласен и заключаю с ними договор. Они могут действовать на моей территории в течение ста лет при условии, что исполнят то, что ты мне говорил сейчас. Если мне понравится, я продлю договор. Если они будут преследовать только свои интересы и не помогать мне, то договор теряет силу сразу же. И они останутся мне должны по одной десятой от получаемой благодати в течение последующих ста лет.

Раздался звон колокольчика, и мне в руку упал из воздуха пергамент, да не один, а сразу четыре.

Авангур покачал головой.

– Однако! Ты не дурень, брат. – В его голосе слышалось уважение. – Пойду отдам им договоры. Где ты так научился обставлять дела?

– Беота научила.

– Понимаю. Ну отдыхайте, а я пошел. Закройте себя от остальных и гуляйте.

– Что он имел в виду? – спросила Ганга, когда Авангур отошел.

– Ну, если мы сейчас пойдем открыто, то нас будет сопровождать с пением толпа. Ты хочешь этого?

– Нет, конечно.

Я спрятал нас от чужих взглядов простым отводом глаз, и мы пошли по улицам. Если бы я в самом деле хотел иметь в своем владении этот город, что получился совсем случайно, я был бы горд тем, как он устроен. Но я знал, что это всего лишь благодать, и если она перестанет поступать и аккумулироваться на горе, то все это исчезнет как утренний туман.

Ганга глазела по сторонам, пробовала воду из фонтана, съела персик и попискивала от восторга. Я же думал, что мне нужно своим свидетелям показать благоволение. Вот тут Авангур был прав. Он обратил мое внимание на то, что я не выделяю своих служителей среди остальных орков, – а как те поверят в Худжгарха, если все живут одинаково? Мы подошли к краю стены и оттуда заглянули вниз. Я пожелал, чтобы показалась местность, где расположились мои последователи, и стал изучать ее.

Что я могу для них сделать, используя благодать? Нужно и не слишком потратиться, но и не мелочиться. Неожиданно для самого себя я стал смотреть магическим взором и увидел то, что раньше не замечал. В воздухе носились какие-то создания с разным цветом ауры. Были они и в земле, и окружали растения. Я приблизил одно из них и схватил рукой. Мне стало противно и омерзительно. По коже пробежал озноб. Существо смирно висело в моей руке. Аура у него была болезненно зеленой, как блевотина, и я хотел уже его выкинуть и отряхнуть руки, но что-то меня остановило.

Я внимательно к нему пригляделся и увидел, что он напоминает старичка, который постоянно внешне меняется, словно его форма оплывает и снова восстанавливается. Я посмотрел вниз, где паслось стадо, и мое внимание привлек больной хромой лорх, к которому присосался такой вот блевотный старичок.

«Болячка! – озарило меня. – Это болячка».

Я стряхнул с руки создание и стал думать. Я даже не заметил, как перешел на ускоренный режим восприятия.

Итак, я вижу, что многие животные болеют. А подайте-ка мне сюда Тяпкина-Ляпкина, то бишь скотского бога Велеса!

И он, удивленно моргая, появился передо мной.

– Ой, командор! – воскликнул Велес. – Я и не знал, что вы здесь. Спасибо за содействие.

Я подозрительно на него посмотрел. С каких это пор он стал таким вежливым? И сразу его об этом спросил. Тот, помявшись, признался:

– Командор, уж лучше с вами, чем с Роком. Брат, – в его устах это слово прозвучало как оскорбление, – хотел заставить нас лизать ему сапоги или убираться подальше.

– Интересно. Вы что, сначала обратились к нему?

Велес опять замялся.

– Да говори уже как есть, – поторопил его я.

Тот шмыгнул носом, как нашкодивший подросток, которого поймали за руку, и кратко ответил:

– Ну да…

А затем его как прорвало.

– Пока наберешь благодати, пока горка подрастет, нужно время. Приходится жить среди смертных. А он как увидит горку на своих землях, так сразу и пришибет… Сволочь. Сначала хотел, чтобы мы пошли к тебе, командор, и гадили… потом вышвырнул нас как собак…

– Это когда он узнал, что у нас с вами договор? – уточнил я.

– Ну да, – неохотно ответил Велес.

– Хорошо, Велес, я не буду вспоминать, как вы меня бросили в колодец. Кто помянет, тому глаз вон…

Хранитель закрыл ладонью глаз:

– Не надо, командор!

Я усмехнулся:

– Это просто поговорка. Посмотри вниз и скажи: ты видишь там зелено-желтых существ?

– Вижу, их много, и кто-то их сюда согнал, не пожалел силы.

– Вот как! Их сюда, значит, согнали.

– Да, их слишком много, и надо ждать эпидемии падежа скота.

– Не знаешь кто?

– Нет… Это могут быть колдуны, шаманы, насылающие порчу.

– Не Рок?

– Нет, он этим заниматься не будет, слишком мелко. Но вот подсказать мог вполне.

– Как думаешь, что можно предпринять, чтобы предотвратить падеж?

– Можно разогнать духов болезни, – подумав, сообщил Велес. – А можно перегнать в другое место.

Да, недооценил я шаманов – ставленников Рока. Они быстрее меня сообразили, что нужно сделать. Наслали своим колдовством мор на животных моих последователей, а потом скажут, что Отец проклял отступников, и ведь им поверят.

Я постоял в задумчивости и спросил:

– Как это делается?

– Ну… Или пусть твои пророки помолятся, или прикажи духам убраться, немного потратишь благодати, и все. Твоя степь, делай что хочешь.

– А ты можешь их увести?

– Мог бы, но у меня нет благодати.

– Она у тебя будет. Зови братьев.

Мне пришла в голову мысль использовать помощников сразу. Чего ждать, когда они накопят свою благодать? Этак сотни лет пройдут.

– Слушайте меня, помощники, – стал я объяснять удивленным братьям. – Я прикреплю к вам некоторый запас моей благодати, и вы начнете служить уже сейчас. Ситуация в степи такая. Бо́льшая ее часть не верит в хранителя, а многие племена настроены просто враждебно. Они наслали на скот моих последователей мор. Не я начал эту войну, но я закончу. Кто к нам с мором придет, тот от мора и погибнет. Это понятно?

У братьев сработал рефлекс подчинения, заложенный мной на пути хранителя.

– Так точно, командор! – рявкнули они в три глотки.

– Ты, Велес, погонишь мор вон туда. – Я сверху показал местность, где расположились племена моих самых ярых противников. – Авангур, ко мне! – войдя в командирский раж, скомандовал я. В конце концов, раз у меня появилась команда, она должна действовать по плану, а не протирать штаны, играя в карты.

Появился Авангур.

– Слушай, Авангур, на нас напали…

– Кто? – опешил он.

– Плохие.

Авангур вздернул брови:

– А мы кто?

– А мы хорошие.

– Понятно. Что я должен сделать?

– Велес погонит мор вон в ту область. Там неверующие орки, можно сказать, атеисты. Нам с ними не по пути.

– А мы куда-то идем? – осторожно спросил Бортоломей.

– Конечно! Движение – это жизнь, и мы идем к победе коммунизма на отдельно взятой территории.

Все четверо вылупились на меня, пытаясь понять, куда их повел командор. Они и половины слов не поняли из того, что я им сказал. А мне не нужно было их понимание, главное, чтобы четко знали свою задачу и считали командира умнее их.

– Ты, Авангур, отправишь в эту область моих пророков. Они будут проповедовать о всеобщем… Нет, будут проповедовать о том что Отец послал на этих плохих орков казнь египетскую и их животные начнут дохнуть, если они не примут истинную веру в сына Творца Худжгарха. Ты, Бортоломей, их язык намажешь медом, чтобы их слушали и не могли оторваться.

– Чем намажу? Медом? Казнь египетскую? – Бортоломей вообще ошалел от моего напора.

– Это такое выражение, образное. Ты же натура утонченная, покровитель искусств, должен понимать. Короче, поможешь им быть красноречивыми.

– Понял.

– Они должны признать Худжгарха, и тогда им будет счастье…

– И они придут в коммунизм, – радостно подхватил Бортоломей.

– Точно. Верно схватываешь.

– А чтоб они не сомневались долго, ты, Торн, испортишь у этих атеистов все, что они изготавливают ремеслами. А я вам за это буду давать часть своей благодати, и вы сможете быстрее набрать себе служителей вашего культа. Все понятно?

– Так точно! – рявкнули четыре глотки.

– Авангур, ты старший. Координируешь работу всех.

– Есть быть старшим, командор!

– А чего вы еще здесь? – грозно спросил я, и все четверо исчезли, прихватив каждый тонкую ниточку благодати.

Я даже не обратил внимания, что мы действовали все вместе в ускоренном режиме. А когда из него вышел, то увидел, что Ганга продолжает смотреть вниз и охать.

В общем, показав ей свой город, я произвел на мою орчанку нужное впечатление. Усилил его бассейном с теплой водой, свечами по краям и лепестками цветов, по которым она шла, снимая с себя лук и стрелы, короткий меч, кинжал несильно короче меча, походную сумку. Потом одежду – кожаные крепкие сапоги, штаны из кожи козла, куртку из кожи лорха, холщовую рубашку, такие же подштанники до колен. А главное, портянки, которые своим запахом перебивали аромат цветов. И шла она к мраморному бассейну как богиня охоты – раздувая ноздри, обнажая небольшие клыки, словно в бассейне затаилась дичь. Но там лежал я и пил вино из бокала.

Вечер удался. Ганга была ненасытна, как огонь в костре. Ей было мало ласк, любви и наслаждений. Она хотела получить все. Много и сразу. Пришлось стараться.

Но женщина остается женщиной. Она выждала удобный момент, когда я расслабленно лежал на мягкой постели и почти засыпал. Ее голова покоилась на моей руке.

– Ирри?

– Что?

– А кто ты?

– Я? Я твой жених. Ирридар тан Аббаи Тох Рангор. Граф.

– Нет. Кто ты?.. Бог?

– Я? С чего ты взяла?

– У простых смертных нет того, что есть у тебя. Ты бессмертен?

Я проснулся и понял, что отвертеться не получится.

– Как сказать? Все зависит от благодати верующих, пока они чтят Худжгарха, то я буду жить. Как забудут, так умру.

– Ты хочешь сказать, что ты и есть Худжгарх? Сказки стариков, выживших из ума.

– Понимаешь, – я привстал на подушках и обнял покрепче свою невесту, – я случайно оживил эту легенду. Мне нужно было как-то выжить у вас в степи, и я прикинулся Худжгархом, создал иллюзию и показал ее оркам. А те возьми и поверь в него. Я не думал, что это будет так серьезно. А потом спасал великого хана и тоже принял иллюзию духа мщения. С тех пор часть орков стала верить в него и ему молиться. Судья Творца потребовал меня к себе, взял и назначил меня хранителем степи.