Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

Раздвинув шкуры, в шатер вошел верховный шаман.

– Как ночевал, Сарыж? – спросил он и, не спрашивая разрешения, уселся на подушки. Поглядел на жен муразы, и те мгновенно покинули шатер.

– Нормально спал. А ты?

– Я плохо. Пришли ночью проповедники Худжгарха. Два седых мерха со стертыми клыками и сладким языком. Сидят у общинного костра и смущают народ.

– Возьми да прогони, – равнодушно ответил вождь. – В чем дело?

– А дело в том, что не смог их прогнать. Только хотел отдать приказ прогнать, как у меня отнялся язык. Представляешь!

– Ну тогда пусть болтают, – ответил мураза. – Может, и эти поговорят и уйдут.

– Не уйдут, вождь. Утром пришли шаманы племени чибар. Между ними будет состязание. Смотреть пойдем?

– А как же! – оживился мураза. – Когда начнут?

– Да прямо сейчас и начнут.

Вождь вскочил:

– Пошли, Фарыж, нам все равно надо будет выбирать, на чью сторону встать. Так встанем на сторону сильного.

– Мы однажды уже выбрали не ту сторону, – проворчал шаман. – И ошиблись.

– Бывает, – спокойно ответил мураза. Он первым покинул шатер и направился к общинному костру. Там столпилось несколько десятков орков и их жен. Детишки носились вокруг, желая пролезть поближе к четырем оркам, сидящим у костра, но их то и дело отгоняли подзатыльниками. Два старых орка не обращали внимания на шаманов, которые стояли по другую сторону костра. Один из стариков, широкий в кости, с лицом, изрезанным шрамами, говорил с собравшимся:

– Дух мщения, братья, страшен только тем, кто нарушает заповеди Отца. К тем, кто живет по закону чести, он милостив. Для тех, кто упорствует, укоренившись во зле, Худжгарх станет врагом, и горе им. К тем, кто раскается, он протянет свою руку милости. Есть ли среди вас больные, которых ваши шаманы не могут исцелить? Те, кто хочет проверить силу и милость посланника Отца?

Орки взволнованно переговаривались, обсуждая слова старика. Его боевые шрамы внушали уважение. Нагрубить ему или посмеяться над словами ветерана орки не смели. Не позволяли традиции. Оттого и странно было, что проповедовал им не ученый шаман, а простой воин.

– Ты лжешь, старик, – сказал ему пришлый шаман, невысокий, молодой, но уже заплывший жиром.

Его напарник, наоборот, худой и сгорбленный, со злым, колючим взглядом не вмешивался в разговор и рассматривал собравшихся.

Старик даже не удостоил шамана взглядом.

– Если есть больные и они хотят, чтобы Худжгарх их исцелил, подходите сюда, – повторил он.

Несколько рисок ничего не происходило. Затем, расталкивая толпу, к старику пробилась женщина. Она держала на руках мальчика, худого и болезненного на вид.

– Это мой сын. Прошлым летом лорх переломал ему ноги. Наши шаманы пытались его лечить, но, видимо, кости срослись неправильно и он не может ходить. Шаман вновь их переломал, но теперь его ноги гниют. – Он откинула тряпку, которой укрывала ноги маленького орка, и показала гниющие раны.

Старик кивнул.

– Может, уважаемые гости племени, говорящие от имени Отца, смогут исцелить мальчика? – спросил он, обращаясь к соперникам.

Двое шаманов посмотрели на ноги мальчика.

– Мы не будем этого делать, – ответил толстяк. – Если его ноги нездоровы, значит, так пожелал Отец. – Он оглядел толпившихся рядом орков и продолжил: – Братья, Отец всегда справедлив, большой грех усомниться в этом. Если ноги этого мальца не излечиваются, значит, Отец хочет, чтобы он не жил. Только сильные орки могут давать потомство. Это вы знаете и без меня.

Многие согласно закивали. Шаман с видом победителя посмотрел на старого орка.

– Легко рассуждать от имени Отца. Трудно что-то от его имени сделать. Женщина, скажи, веришь ли ты, что Худжгарх может помочь твоему сыну?

Орчанка увидела единственную для себя надежду вернуть расположение мужа и здоровье своему первенцу.

– Верю! – истово ответила она.

Старик посмотрел на небо и произнес:

– Отец, я прошу тебя во имя Худжгарха, исцели немощь твоего сына.

И в ту же секунду ноги мальчика стали меняться. Они выровнялись, раны стали затягиваться. Все от удивления открыли рты. Старик подошел к мальчику.

– Вставай, отмеченный Отцом, и иди к матери.

Мальчик изумленно потрогал ноги и осторожно поднялся. На глазах у всех потопал ногами и, радостно завизжав, бросился к орчанке. Та вся в слезах прижала сына к груди, целовала его и, не веря своим глазам, ощупывала ноги. Потом она упала на колени, обняв ноги старика. Женщина поцеловала его пыльные сапоги и разрыдалась. Старик поднял орчанку.

– Не меня благодари, женщина, а Худжгарха.

– Это все ложные чудеса! – перекрывая поднявшийся гвалт, заорал худой шаман. – Не верьте ему!

Старый орк усмехнулся:

– Проверить, от кого кто говорит, можно просто. Если вы, шаманы, не говорите от имени Отца, то пусть ваши уста затворятся.

Шаман хотел что-то сказать. но вместо этого только невнятно замычал.

– Видишь, как просто, – засмеялся орк. – Говори, шаман, что хотел сказать.

– Богохульник, – прорычал шаман. – Ты погибнешь от мщения Отца нашего.

– Он, может быть, и ваш отец, – ответил ему молчавший до этого второй старый орк, – но точно не Отец орков.

– Что ты можешь знать об Отце, отступник! – взревел толстяк, поднял посох к небу и затряс им. – Он покарает тебя за богохульство! Я вызываю тебя на поединок, лжец!

Старый орк нисколько не смутился. Снял куртку и остался в одних штанах. На поясе орка висел кинжал.

– Да победит сильнейший, – произнес он.

Я все это время наблюдал за событиями, находясь под «скрытом». Еще когда набирал своих пророков, отбирал самых старых и харизматичных, долго думал, чем их одарить. Наделить силой низводить огонь с неба, по моему мнению, было глупо. Для этого достаточно иметь свиток «огненного дождя». Эффект будет значительно сильнее. Поэтому, все хорошо обдумав, что для меня было редкостью, я посовещался с Шизой. Мой замысел был прост и строился от обратного. Если Рок дал своим шаманам силу для сражений, я решил идти мирным путем. В этом случае я получал возможность не тратить напрасно манну на борьбу с заведомо сильнейшим противником. Мои посланники должны были исцелять. А для сражений с идеологическими противниками дал «слово силы», чтобы затворять их уста.

Шиза надолго задумалась. Я уже задремал, ожидая ее реакции, как она меня огорошила:

– Виктор, ты непризнанный гений махинаций. Я подумала над твоим предложением и выработала механизм применения этого дара. Мы соединим град на горе и твоих посланников нитью благодати. Я тут вспомнила, как можно с ней работать, и создала ключ-перемычку. Правда, здорово?!

– Еще как здорово, – поддержал ее я. – Теперь бы разобраться, что еще это такое, ключ-перемычка?

– Все просто. К «слову силы» я прикрепила небольшую конструкцию. Как только твои пророки запретят шаманам Рока говорить, включится откачка благодати. Сразу хочу предварить твои вопросы: Рок это не заметит. Убыль благодати будет маленькой. Но ты должен знать, что противник может слово и не использовать. Как в прошлый раз, щелчок пальцами, и появится вызванное существо.

– Спасибо, крошка, я подумаю над этим. Только я не понял еще один момент. При чем здесь гений махинаций?

– А притом, что ты мыслишь как землянин, нестандартно. То, что предлагаешь ты, это чистой воды авантюра, но она может и должна сработать. Вот почему.

– Мм… Понимаю, мыслю нестандартно. Но почему махинация?

– Да потому, что Рок уже поставил защиту от кражи благодати. Как только начнется откачка энергии, он ее тут же перережет и явится, чтобы наказать воришку. А тут будет работать механизм прерывистой откачки, вроде как применение силы Рока для заклятий. Я уверена, что он ничего не заподозрит.

Вот таким образом мы снабдили моих посланцев силой и наставлениями.

Старый орк неспешно подошел к шаману и уставился ему в лицо. Шаман не отступил и захотел что-то произнести. Но орк тихо приказал:

– Молчи!

Шаман дернулся, закхекал, а проповедник Худжгарха не мудрствуя лукаво вытащил кинжал и очень быстро перерезал ему горло. Второй шаман открыв рот смотрел на это, не в силах пошевелиться. Потом что-то его подтолкнуло, и он хотел помочь собрату, но орк опять приказал:

– Молчи! – и так же сноровисто перерезал горло второму.

Я видел, что они хотели, но не могли применить слово и умирали на наших глазах. Сначала рухнул первый, за ним худой. Старый орк, залитый чужой кровью, слизал с кинжала кровь, вытер его об одежду убитых и вернул в ножны.

– Каждый отец, – произнес он в полной тишине, – знает своих сыновей. Тем более Отец орков. Признайте Худжгарха его посланником и живите, – негромко произнес он, но стояла такая тишина, что его услышали и в дальних рядах.

– Я признаю Худжгарха посланником, – прозвучал женский голос. Это сказала мать исцеленного калеки.

– Я признаю тоже, – произнес орк рядом с ней.

– Я признаю… Я признаю… Я признаю… – раздавалось в толпе.

– Признаю. – Вперед вышел мураза. – Я признаю Худжгарха посланником Отца, – повторил Сарыж Саган.

Старый орк весь в крови смотрел на орков племени шкариназ. Затем воздел руки и закричал:

– Ал-лая Худжгарху!

И весь народ, собравшийся у костра, завопил:

– Ал-лая! Ал-лая!

Я удивленно взирал на них – уж очень быстро все произошло. И вдруг через меня хлынул мощный поток благодати, делая меня пьяным. Я шатался, пытаясь руками нащупать опору. Затем вихрь подхватил меня, закружил и почти беспамятного выбросил на мою гору.

Сознание прояснилось. Стройка шла своим чередом. Магистр руководил, духи работали, только как-то очень быстро. Я подошел к краю стены и заглянул вниз.

– Вот он, Худжгарх! Братья! Он услышал нас и явил себя! – донесся до меня крик старика, и я увидел, что все шкариназы благоговейно смотрят вверх и еще громче орут свое «ал-лая!». Я зачем-то помахал им рукой и спрятался.

Все, решил я, представлений на сегодня хватит. Пора возвращаться в Азанар и дать задание моим «бездарям» делать тысячи амулетов. Мне еще предстояла битва с воинством Рока.

Настроение улучшилось. Солнышко пригревало. Белые облака клубились под ногами. Город строился. Я глубоко вдохнул свежий чистый воздух. «Благодать!» – промелькнуло у меня в голове, и в это время гора вздрогнула.

 
Все в этом мире я могу купить и так.
Что за слова ты говоришь, простак?
Про долг и честь и про отвагу…
Без денег ты не сможешь сделать шагу.
А долг отдай, но звонкою монетой.
И дам совет:
Расстанься с глупостью ты этой.
 

Ария ростовщика.

Лигирийский императорский театр

Из-за больших камней, разбросанных в беспорядке там, где горы переходят в безбрежную степь, вышли двое. Лица не обветренные и не тронутые загаром, походка неровная, усталая. Два осторожно крадущихся эльфара.

Старый пернатый падальщик, сидящий на одном из камней, сердито посмотрел на непрошеных гостей, взмахнул крыльями и с противным громким клекотом лениво взмыл вверх.

Оба были одеты в простую человеческую одежду, по-походному. Кожаные потертые куртки, заплечные мешки из крепкой крашеной парусины, штаны из такой же ткани и невысокие сапоги из шкуры горного оленя. Единственный атрибут эльфарского снаряжения.

Снежные эльфары остановились. Тот, который был старше, держал за руку юношу. Видно было, что мальчик пребывает в растерянности. Его плечи были опущены, он сутулился, как будто замерз и пытается согреться, сжавшись в комок. На мертвенно-бледном лице застыла скорбная маска. Было ему лет пятнадцать. Эльфар долго всматривался в даль, где начинались орочьи степи, затем грустно поглядел на юношу.

– Ну вот мы и пришли, Радзи-ил, – сказал он. В голосе взрослого эльфара не было сочувствия, но не было и равнодушия. Таким тоном обычно говорят, когда провожают знакомого в дальний путь с надеждой, что он когда-нибудь вернется. – Дальше ты пойдешь один. Отсюда до Лигирийской империи лиг тридцать по степи. Иди ночами, – поучал он молодого эльфара, – иначе можешь напороться на разъезды орков. Как доберешься до империи, ищи отца. Его отстранили от должности посла и запретили появляться в княжестве.

Мальчик исподлобья посмотрел на провожатого.

– Ты так и не скажешь, почему дед перед смертью лишил меня всех прав? – спросил он.

Молодого эльфара немного трясло, и это было заметно. Подрагивали губы, которые он крепко сжимал, чтобы не показать, что ему страшно. Речь была прерывистой, и ладони предательски потели. Ему было страшно и стыдно оттого, что он не может справиться с собой.

– Радзи-ил, мальчик, одним богам известно, почему Великий так поступил. Но ты не должен сомневаться в том, что твой дедушка желал тебе добра. Сейчас тебе кажется, что с тобой поступают жестоко и несправедливо. Погибла мать, тебя лишили рода и дома, но придет время, и ты сам узнаешь, что произошло. Все тайное когда-нибудь становится явным. Иди и будь мужественным. Я выполнил последнюю волю моего господина.

Эльфар высвободил руку, развернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь, в сгущающиеся сумерки. Мальчик какое-то время смотрел ему вслед, сдерживая набегающие слезы, обиду и подступающий липкий страх. Его страшило не одиночество, не степь, полная орков. Как и многих из тех, чья жизнь была подчинена строгому распорядку, его пугала неопределенность. Как жить среди людей? Чем заниматься, кто подскажет и поможет? И сможет ли он найти отца? Неуверенность в собственных силах подтачивала его мужество.

Когда спина эльфара исчезла среди холмов, мальчик сел на землю и разрыдался. Проплакал он около часа. Затем вытер слезы, размазав грязь по лицу, поправил мешок с запасами и пошел в противоположную сторону. Впервые он остался один, в чужом краю, брошенный на произвол судьбы, отвергнутый родней и изгнанный из пределов княжества. Горькие мысли одолевали его. Постоянно приходили мысли покончить с собой и тем самым дать покой измученной душе, но он гнал их от себя как малодушные. «Я смогу! – твердил он себе. – Я сильный!» И следом набегало отчаяние: «Ну почему я такой несчастный? За что мне выпала такая злая судьба? Чем я успел прогневить богов, что они ополчились на меня?»

Сначала, когда в их поместье пришел секретарь деда, он радостно встретил того. Посланник Владыки переговорил с начальником охраны, и вскоре все слуги и воины покинули поместье. Он остался один с пожилым эльфаром, который поведал ему волю великого князя. А воля его была непонятной и оттого еще более ужасной. Наследник отлучался от дома и рода. Отныне предоставленный самому себе, он должен был покинуть княжество и взять другое имя. Более сильного удара Радзи-ил не мог себе представить. Рушился понятный и привычный мир.

– А как же мать, отец? – не мог поверить услышанному юноша. – Как же они?

– Мать погибла во дворце, сынок, – печально ответил посланник. – А отец уволен со службы, и ему запрещено, как и тебе, появляться в княжестве.

– Но почему?! – не пряча слез, воскликнул наследник. – Что мы такое сделали? Почему с нами так жестоко поступают? – Он смотрел в глаза эльфару и не находил ответа. Взгляд эльфара был печален, и только. – Нас оклеветали? Нужно бороться! – воскликнул он. – Я поеду на Совет домов и расскажу, что это ошибка, недоразумение!

– Тебя, Радзи-ил, не пустят на Совет. Теперь ты никто. Собирайся в дорогу. Мы пойдем горными тропами, я проведу тебя через перевал до орочей степи, а дальше ты пойдешь уже сам. Захвати деньги и драгоценности. Выходим утром.

Мальчик шел, погруженный в свои думы. День угасал кровавым закатом, поднимался ветер. Ходить по звездам он умел. Путь надо держать строго на юго-восток. Постепенно мальчик стал уставать – сказывались события минувших дней – и, найдя лощину, поросшую низкорослыми деревьями, решил остановиться на ночлег. Забрался в кусты, подложил мешок под голову, укрылся плащом и забылся тяжелым сном.

Утром он развел костер, вырыв кинжалом ямку и положив в нее хворост. Пока костер разгорался, набрал в ручье воды в котелок. Поставил котелок на огонь и стал ждать. В закипевшую воду насыпал разнотравья и не спеша попил взвар. Есть не хотелось. Идти дальше было опасно – можно напороться на орочьи разъезды, а в степи одинокого путника видно издалека. Радзи-ил улегся снова и пролежал так до темноты.

В эту ночь он шел без отдыха почти до рассвета. Он шел, уже не думая ни о чем. Все мысли покинули его, оставив пустоту в сердце и незаметно подкравшееся тупое равнодушие. Он был бессилен. Остается смириться и постараться выжить. Придет время, и он отдаст долги тем, кто так несправедливо с ним поступил. Пусть дед умер, но остались те, кто оклеветал его семью. Он их найдет.

Мальчик просто шел и шел, выверяя направление по звездам. Встретив по пути овраг, по которому протекала совсем маленькая речушка, он спустился вниз и стал готовить место для отдыха. Нарубил кусты и выложил толстым слоем на землю. Разжег костер и, налив воды, настрогал вяленого мяса. Затем нарезал небольшой кусок копченого оленьего жира, все это закинул в воду. От реки тянуло прохладой, и огонь костра согревал уставшее тело. Плотно поужинав, мальчик уснул.

Радзи-ил проснулся, остро почувствовав опасность. Не вставая, он оглядел пространство вокруг себя. Все было тихо. Значит, опасность подстерегала сверху. Кто там, он не знал, но тревога только усиливалась. Осторожно вытащив кинжал, он активировал щит. Тот, кто затаился вверху за гребнем оврага, выжидал. Молодой снежный эльфар приготовился к схватке и замер. Подниматься наверх он не имел никакого желания. Убегать тоже. Он встретит опасность, как подобает Высокому, лицом к лицу. Его чувства были обострены, и все равно атаку степной гиены он прозевал. Трупоед, по-видимому, был очень голоден, раз решил, что эльфар подходящая добыча. Степные гиены были сильны, но трусливы, и из рассказов наставников он помнил, что гиена никогда не нападала первой на орка. Но почему хищник решил, что он подходящая добыча, этого мальчик не знал. Он ждал, приготовившись к схватке, однако, когда из темноты прямо перед ним показались горящие глаза хищника, он от неожиданности вздрогнул. Гиена тявкнула и пошла в атаку. Она стремительно прыгнула, одним прыжком покрыв расстояние до кустов, в которых прятался эльфар. Ее клыки нацелились на шею жертвы.

Сверкнул силовой щит. Морозный иней покрыл шкуру зверя, а в следующее мгновение у Радзи-ила сработали бойцовские рефлексы, вбитые годами тренировок. Кинжал, направленный твердой рукой, вонзился прямо в глаз хищнику. Гиена обиженно взвизгнула, ноги ее подогнулись, и она, чуть не сбив мальчика, распласталась у его ног. Посидев еще немного, успокаивая громко стучащее сердце, мальчик пришел в себя. Оставаться на месте ночевки он не стал. Скоро на запах крови соберутся хищники, а это опасно. Он поднялся, собрал свои вещи. «Пойду днем, ничего страшного», – успокаивал он себя. Его учили проводить разведку, маскироваться, прятаться в густой траве и кустах. Да и до рассвета еще далеко. С такими мыслями он выбрался из оврага и поспешил прочь.

Два раза он первым обнаруживал вдали группы всадников и залегал в траве. Один раз скатился в овраг и переждал там. Рядом с ним из-за холма выехали на своих боевых быках три орка. Он только вылез из оврага, где отдыхал, и еле успел спрятаться. Его сердце громко стучало в груди. Заметили или нет? Но время шло, а орки не появлялись. Наконец он решился идти дальше. Осторожно поднявшись по склону, Радзи-ил огляделся. Орков не было. Он облегченно вздохнул и почти бегом направился к ближайшему холму. Светило уже пересекло зенит. «Пронесло», – подумал с облегчением эльфар. Он обогнул холм и столкнулся с орками.

– Видишь, Крыжак, я был прав, это бледнолицый урод, – радостно засмеялся один из орков. – А ты говорил, показалось…

Радзи-ил развернулся и бросился наутек.

– Какой шустрый! – услышал он смех за спиной, и следом раздался тяжелый топот.

Эльфар знал, что быки орков медленно набирают скорость и неповоротливы, поэтому надеялся на свою резвость и ловкость. «Уйду! Обязательно уйду!» – твердил он себе. Но нога предательски попала в норку грызуна, Радзи-ил споткнулся, полетел кубарем, поднялся и тут же получил сильный удар ногой в спину. Он вскрикнул и вновь распластался на земле.

Его окружили всадники, он видел только ноги быков.

– Какой знатный у меня будет раб, – услышал он довольный голос того же орка, и следом удар по голове чем-то тяжелым лишил его сознания.

Где-то в высших планах бытия

Гора под моими ногами вздрогнула, как будто случилось землетрясение. И это сильно удивило меня. Нет, я не испугался, лишь удивился. С чего бы тут, в высших планах, быть землетрясению?

– Владыка! – Рядом оказался магистр Рострум.

Теперь это чудо было в невообразимом военном мундире. На голове треуголка с золотой кокардой. Из кокарды торчало перо, переливающееся зеленым цветом. Этот головной убор прикрыл лысую голову, утыканную костяными гвоздями. Под мундиром кольчуга на голое тело, а внизу, где должны быть ноги, клубящаяся тьма. Весьма колоритно, должен был я признать. Если учесть, что в руках он держал не что иное, как РПГ-7, от которого совсем недавно пострадал.

– На нас напали! – доложил он.

Видимо, теперь он стал комендантом моей крепости. Должности Рострум назначал себе сам. «То архитектор, то дирижер хора имени… имени кого? – подумал я. – Наверное, имени Худжгарха».

– Прикажете организовать оборону и приступить к отражению атаки?

В это время гора снова вздрогнула.

– А что, на нас напали? – удивился я. – И кто посмел?

– Напали гразекобры, владыка! – браво доложил Рострум. Он, как настоящий генерал, пожирал меня взглядом, готовый победить или умереть.

– Гразекобры? – переспросил я. – Это что еще за зверь такой?

– Призванные существа из другого мира. Их манит эманация благодати, и сейчас они пытаются прогрызть ходы к храму. А потом будут пожирать благодать.

Вот оно что. Подарочек от его божественности господина Рока, не иначе. Хитро. Сам вроде ни при чем, а я должен защищаться.

– Почему допустили? – строго спросил я, и Рострум бухнулся на колени.

– Не вели казнить, владыка! – закричал он, стучась головой о пол. – Не знали мы!

– Впредь предусмотреть такую возможность и выставить защиту от проникновения тварей из других миров. Знаешь как? – спросил я.

И Рострум, кивая в знак согласия, ответил:

– Нет!

Вот так с ним всегда. Я вздохнул:

– А как убить этих гразекобр, ты знаешь?

– Нет, владыка! – по-военному четко отрапортовал Рострум.

Прямо настоящий генерал, бравый вид и полное отсутствие военных навыков. Я присмотрелся к моему военачальнику: зато как форма на нем сидит! Ладно, зайдем с другого бока.

– Шиза, что ты знаешь о гразекобрах и как с ними бороться?

Шиза тоже не подкачала.

– Ничего не знаю, – ответила княгиня Новороссийская. – Первый раз слышу о гразекобрах. Слетай, и посмотрим.

Я огляделся. За спиной Рострума толпились духи. В руках орков, эльфаров, людей, дворфов было оружие, которым они владели при жизни. Среди них мелькали, строя это ополчение, мастер и мессир.

– Вот так всегда, – проговорил я вслух. – Народу много, а толку мало. Все нужно делать самому. Словно я не великий и ужасный Худжгарх – дух мщения, а никудышный сержант, только что попавший в полк после учебки.

– Пошли посмотрим, – неохотно согласился я с желанием Шизы, – что это за создания из другого мира.

– Только близко не подходи! – предупредила Шиза. – Будь осторожен.

– Ладно, как-нибудь оборонимся, – огрызнулся я и, поднявшись на стену, стал спускаться вниз. Делал я это впервые. Просто шел по крутому склону и не падал. Лететь что-то мне не очень хотелось. Моя гора периодически содрогалась. – Что они, подземные взрывы, что ли, устраивают?

Мое недовольство росло. Мало того что самому приходится проводить разведку, так еще твари странные по мою душу пожаловали. А с духами, вооруженными луками и топорами, как воевать против взрывучих тварей? Я прошел густые облака и увидел подножие горы. Стояла моя горка в пустыне из песка и камней. Повсюду, насколько хватало глаз, простиралась безжизненная пустошь. А у самого подножия отчетливо были видны большие круглые отверстия.

Раз, два, три, четыре, пять! – посчитал я дырки. Присмотревшись, других не обнаружил. Гора очередной раз содрогнулась, и из отверстий вывалились облака дыма. Ну точно, взрывают. Вон какой дымище валит из пещер. Интересно, они далеко уже прошли? Я спустился прямо к вырытым отверстиям. А то, пока я спускаюсь, они к вершине подберутся. Потрогал рукой – ровный край. Нет, это не рытье. Края входа в туннели были оплавлены. Немного посомневавшись, вошел в один из проходов. Видимо, твари огромные – я спокойно прошел в полный рост. Из глубины тянуло горьковатым запахом и слышался гул, как будто работает проходческий комбайн. От стенок туннеля исходил нестерпимый жар. Стенки даже были с потеками. Я осторожно пошел вперед. В голову пришла странная мысль: а куда они грунт девают, жрут, как земляные червяки, что ли? Ход был прямой, как туннель метро.

«Далеко прошли!» – расстроился я и понял, что прямизна прохода была обманчива. Он поднимался вверх, но шел по большой спирали. Оттого казалось, что проход прямой. Это какой же толщины внизу должна быть моя гора?

За размышлениями я дошел до странной конструкции. Трактор не трактор… в землю вгрызался металлический монстр на паучьих лапах. По бокам вращалось колесо, уплотняя стенки прохода, которые опаляло периодически вырывавшееся пламя. Они текли, а колесо их трамбовало. Была и кабина, в которой сидел маленький человечек. Я видел только его спину и голову в шлеме.

– Шиза, как ты думаешь, кто из них гразекобра? Машина или водитель?

– Сейчас узнаем.

Из меня вытянулись аурные щупальца и потянулись к механику. Обогнули ноги, прошли внутри колеса и жадно присосались к существу.

– Только не убивай, – попросил я. – А то мало ли что. Обидятся, и начнется полноценное вторжение.

Управляющий машиной сник, а сама гразекобра дернулась и заглохла, недовольно ворча.

Я приблизился к этому чуду неведомой инженерной мысли. Обойти ее было нельзя, поэтому мне пришлось пробираться между нагромождением приводных валов и гидравлических шлангов. Подумав, я просто перерезал несколько из них. Как я и ожидал, из порезов потекла вязкая жидкость. Место водителя было без стекла. Сиденье, рычаги, непонятные приборы. Зато я увидел, что у нее было впереди. Четыре бура на четырех растопыренных лапах и бункер с двумя форсунками. Что бы это могло значить?

– Я знаю! – воскликнула Шиза. – Видишь, нигде нет грунта. Это приемный бункер аннигиляции. Здорово придумано! Машина сама себя обеспечивает топливом. Собирает грунт, аннигилирует и использует освобожденную энергию. Вот откуда эти взрывы и колебания горы.

– Это хорошо, что ты разобралась с машиной, – задумчиво ответил я. – Что теперь делать с этими инженерами-метростроевцами?

– Сейчас мы их лишим сил и поговорим наверху, – предложила Шиза. – Что-нибудь да выторгуем.

Я осмотрел сморщенного ушастого водилу. Где-то я уже его видел. Зеленый, как лягушка. Морщинистый лоб, выглядывающий из-под шлема. Уши как у кролика, только торчат в разные стороны. Блин! Блин! Да где же я тебя, чудо заморское, мог видеть? И тут я вспомнил. Передо мной сидел мастер Ёда из «Звездных войн». Этот фильм на английском языке мы смотрели по видаку в Кабуле у товарища. Он купил видеомагнитофон, а кассеты подогнал один полковник-афганец. Там, конечно, были не только «Звездные войны», но больше, так сказать, интересные фильмы с совсем иным содержанием. Мы, никогда ничего подобного не видевшие дома, набивались к нему толпой. Условие было только одно: приходить со своей водкой и закуской. Или коньяком и закуской.

– Ну пошли, мастер джедай, – усмехнулся я и вытащил из кабины за шкирку Ёду.

Оставив замершее чудовище в туннеле, я с маленьким существом в замызганном комбинезоне поднялся наверх. Остальные четыре машины продолжали свою работу, но я уже успокоился. Этим проходчикам нужны месяцы, чтобы прорваться к вершине. Еще меня удивил Лиан. Я почувствовал его желание полакомиться энергией аннигиляции. Он радовался, как я, когда меня приглашали на шашлыки. Дотянуться до машин он не мог, слишком далеко, и показал мне образы, как усилить его «руки» с помощью нити, питаемой от благодати. «Действуй», – махнул я рукой и не прогадал. Но об этом я узнал позднее.

Посадив бесчувственного механика Ёду на скамейку у стены, я добавил ему немного энергии. Совсем немного, чтобы мог прийти в себя и говорить. Если, конечно, мы поймем друг друга. Все-таки существа из разных реальностей.

«Как же многообразен мир!» – подумал я, разглядывая водителя проходческого комбайна. Космос с миллионами планет – это наша реальность, а где-то параллельно существуют совсем другие миры, со своими жителями. Кого только я не видел! Кошку, что призвала демонесса, джинна, и вот теперь этот субчик, который зашевелился и открыл глаза. Я был несказанно поражен, сколько разных существ из других реальностей может вызывать Рок. Мне же пока такая разновидность магии неизвестна и недоступна.

Взгляд Ёды прояснился, он огляделся и посмотрел на меня. Посмотрел зло и оскалился, показав мелкие острые зубки. Такими можно дерево пилить, если поставить в ряд.

– Слышь, ты, джедай гребаный! – обратился я к инопланетянину. – Ты чего забыл на моей горе? Давно в морду не получал? Так я тебе сейчас уши оторву и в зад засуну. – Я не стал разводить политес и спрашивать «Как вас зовут, уважаемый?», а сразу показал малышу, кто здесь диктует правила. – Что ты мне зубы показываешь? – Я сделал страшную морду и говорил грубо, напористо, как парни с заводской окраины нашего города при встрече с парнями, что жили в микрорайонах или в центре.

На окраине стояли бараки, и это считался неблагополучный район. Случайно забредших сюда могли просто избить, а могли еще ограбить, что было чаще. Ходили ребята в трениках, растянутых на коленях, и в кедах. Они носили фуражки, и мы, пацаны, считали их очень крутыми.

– Ты знаешь, куда ты попал, малявка? – нагнетал обстановку я. – Ты попал в свой персональный ад.

Злоба и спесь стали покидать моего незадачливого Ёду. Он, может быть, и был царем и богом на своем тракторе. Но тут он оказался один на один с громилой, который расписывал ему его будущее. Вокруг вертелся маршал или, может, даже генералиссимус Рострум Великолепный и разглядывал с разных сторон сидевшего малыша. Когда Ёда его увидел, то стал серым, как старый асфальт. Вид моего главнокомандующего произвел на него даже большее впечатление, чем мои слова.

– Это мозг гразекобры, – проговорил Рострум. – Отдайте, владыка, его мне.

– Рострум, ты же не Страшила из соломы и опилок, зачем тебе чужие мозги? Хотя, конечно, у тебя их может и не быть, – ответил я и махнул рукой. – Если у этого мозга уши из задницы будут торчать, тебя это не смутит?