Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– Принято! – прозвучало с небес, и наш договор вступил в силу.

Интересную систему придумал Творец. Кто-то утверждает заключенные договоры высоких и наказывает нарушителей. Судя по поведению Беоты, она столкнулась с этим впервые.

Я вышел за пределы горы и очутился рядом с Беотой. У меня закружилась голова, когда я почувствовал исходящую от нее одуряющую похоть. Богиня решила действовать не напрямую, используя свои волшебные штучки, и добилась бы своего, превратив меня в раба, если бы не Шиза. Но и она действовала неординарно, хотя и очень продуктивно, смутив меня, как мальчика. У меня неожиданно скрутило живот, я согнулся и… стыдно вспоминать. С ужасом понимая, что не могу сдержаться, я громко испортил воздух. Мы оба застыли с выпученными глазами. Я от неприятной неожиданности. Беота от моей наглости. Она опомнилась первой и, отмахиваясь руками, отлетела подальше.

– Ты гадкий, вонючий паршивец! – Она была настолько сбита с толку и зла, что готова была сорваться и наброситься на меня. Единственное, что ее сдерживало, это вонь, распространившаяся вокруг. – Как ты посмел! Ты… ты… Я тебя…

– Простите великодушно, божественная Беота. Мне очень неловко от того, что случилось, но вы сами виноваты. – Я почувствовал облегчение.

А Рострум высунул голову и поморщился:

– Здесь что, демоны появились? Воняет серой, словно их пронеслось здесь с сотню.

– Это в чем я виновата?! – Беота взорвалась негодованием, но руки пока не распускала.

– У меня аллергия на соблазнения. Как только кто-то хочет меня соблазнить помимо моей воли, происходят вот такие неприятные вещи.

Беота отодвинулась еще дальше, и всякое желание меня соблазнять у нее отпало напрочь. Шиза нашла способ отучить богиню атаковать меня с помощью способностей суккуба. Она, конечно, унизила меня в глазах богини, но ничего, это я как-нибудь стерплю. Зато Беота не станет больше использовать свое оружие против меня – это я понял, глядя на богиню.

Она не стала долго ждать и находиться в облаке вони, а тут же перенесла нас к подножию своей горы.

– Иди, болезный, решай мои вопросы и поторопись. Я не хочу находиться рядом с вонючкой. – Она взмахом изящной ручки отправила меня решать ее проблему с джедаями. – Нет, постой! Это что за голова у тебя вылезает из сумки?

– А, это… Не обращайте внимания. Это моя запасная голова, так, на всякий случай.

– Запасная голова? Хм. Больно она у тебя страшная.

– Так это мы так выглядим в нашем мире. Там все такие.

– Да? – с сомнением произнесла богиня. – А Рок что, вызвал тебя заклинанием?

– Нет, Беота, – вздохнул я. – Меня убили, и Рок вытащил меня из небытия и поселил в это тело.

– А как же голова…

– Я сам не понимаю. Мне дома отрубили голову, – соврал я. – И когда я пришел в себя в этом теле, то моя голова была у меня в руках.

Рострум в это время снова высунулся и огляделся. Увидел рядом Беоту и замер с открытым ртом. Змеи в его глазах повторили за ним. Беота брезгливо поморщилась. Больше она вопросов не задавала, а только снова величественно махнула рукой, отпуская меня.

– Эй, Ёда! – позвал я, стараясь перекричать работающую машину.

Тот заглушил свою прушку и, недовольно ворча, мол, ходят тут всякие и работать не дают, подошел.

Я не стал тянуть кота за хвост. Зная, что самое ценное у джедаев – это этерниум, сделал предложение, от которого Головадвауха отказаться не смог. Он с интересом меня выслушал.

– Халявный этерниум, это как? – переспросил он.

– Просто, мой друг. Вы уходите на самую большую гору, а я получаю много этерниума у владелицы этой горы. Десять процентов отдаю вам. Ты ничего не делаешь, а все равно в прибыли.

Коротышка, сдвинув шлем на нос, задумался.

– Заманчиво, конечно. Но что получишь ты и сколько от этого перепадет нам?

– Я договорился на пять процентов ее запаса благодати и десять процентов от полученного сразу отдам вам.

– О-о! – Лицо малыша вытянулось. – Ты умеешь быть убедительным.

– Это еще не все, Ёда. Она переправит вас за свой счет.

– Тогда чего мы ждем? – Ёда засуетился и залихватски свистнул.

Тут же рядом с ним оказались его братья. Короткоухий увидел меня и нахмурился.

– Брат, опять этот жулик тебе что-то наговорил? Гони его.

Ёда, видимо, был бригадиром. Он отвесил Короткоухому подзатыльник.

– Не лезь не в свои дела, недоделок. Мы уходим в другое место, – сообщил он всем свое решение.

– Да что же это такое?! – возмутился маленький скандалист. – Мы так всю жизнь будем копать и копать, прыгая с места на место, но так и не доберемся до этерниума.

Старший только усмехнулся:

– Благодаря дружбе с Видящим у нас сейчас будет много этой халявной субстанции. Быстро собирайтесь – и на выход.

– Постой, Ёда, – остановил его я. – А кто вы такие вообще? Почему воруете чужую благодать, а вам никто ничего сделать не может?

– А тебе зачем? – Коротышка остановился и хитро так на меня посмотрел зелеными глазками.

– Я тоже так хочу!

– Понимаю, – серьезно произнес Ёда. – Многие хотят. Но видишь ли, в чем дело, Видящий. Мы не воры. Мы приходим к тому смотрителю мира, который слишком зарвался. Только о себе родимом думает. Тогда мы всю его накопленную божественную субстанцию, что ты называешь благодатью, выкачиваем в наш мир, а он становится очень слабым. Его забывают поклонники, и он начинает все сначала. А это, считай, тысяча или даже две тысячи лет. А за это время гибнущий мир может восстановиться.

– А как же вы узнаете, где мир гибнет?

– А просто. Материя рвется, и к нам начинают проникать сполохи энтропии. Мы идем по следам и находим этот мир. Вот и все.

– Значит, наш мир гибнет?

– Нет.

– Странно, мир не гибнет, а вы тут. Что-то не сходится, Ёда.

– Нас позвали, Видящий, мы и пришли. Так бывает, когда смотрителю мира мешают и он зовет нас. Враг прибудет из другого мира или местный кто поднимется, вот как ты, например. Но если высокий не является источником разрушения, как ты, он может нас прогнать. Но ты поступил умнее. И себя обезопасил, и нам помог. – Он улыбнулся, как здоровенная лягушка, и затем уже серьезно произнес: – Мы тебе, Видящий, один долг отработали. Не наша вина, что ты переменил решение. Позови, когда понадобимся, и мы придем. А теперь, прости, нам пора.

У подножия горы собралось пять странных механизмов. Джедаи столпились и ждали Беоту. Наконец она заявилась в кольчуге, с луком, а за поясом был жезл. Хмуро осмотрела нашу группу и скинула мне благодать. Я-то ничего не почувствовал, а джедаи от восторга даже завизжали. Но в следующий миг они исчезли вместе с Беотой.

Я остался один. Посмотрел с толикой зависти на громаду горы Беоты и тоже решил вернуться на свою маленькую по сравнению с этой горку.

Сначала я подумал, что кто-то сыграл со мной шутку. Гора, на которой я оказался, была моя и вроде как не моя. Она стала гораздо больше. Мой город на вершине теперь смотрелся как замок, а вокруг него простиралась равнина, поросшая травой.

– Шиза, это что такое произошло? И моя ли это гора?

– Твоя. Только подросла от добавленной благодати, – ответила Шиза.

– Слушай, девочка! – Вспомнив свой позор, я внезапно разозлился на моего симбионта и стал «наезжать». – Ты это, того…

– Чего того?

– Прекращай меня позорить. Как я выгляжу теперь в глазах богов? Внизу я – Голая Задница, здесь мне дадут кликуху Вонючка.

– Никто тебе ничего не даст, Виктор. Беота никогда не сознается, что уступила твоим требованиям и попросила у тебя помощи. Значит, про этот случай будет молчать. А мне ты нравишься любой.

– А как же мое убитое самолюбие? Как я себя сейчас чувствую, ты знаешь? Я унижен! Я раздавлен!

– Не переживай, вызывай сюда Эрну, и я тебя утешу.

– Ты что такое говоришь! Я девушку сосватал тану Черридару и не буду больше с ней спать. Забудь. Как я потом буду смотреть в глаза нехейцу?

– Нормально будешь смотреть. Здесь часто происходят такие альянсы. Так что Черридар будет еще доволен, что угодил сеньору.

– Я не они! – возмутился я. – У меня есть пацанская честь! Поняла?!

– Нет.

– И не надо.

– Только не говори об этом вслух. Иначе тебя будут подозревать. Любые странности поведения всегда пытаются тщательнее рассмотреть.

Я перестал обсуждать скользкую тему с Шизой и стал прохаживаться взад-вперед.

«Надо будет на появившейся территории разбить парк. Только кто будет здесь жить? Может, я возвожу мертвый город?» – размышлял я.

– Ты можешь разместить духов, они будут здесь обитать и ухаживать за городом, – предложила Шиза. – Конечно, это потребует трат благодати. Но ее куда-то тратить надо. Почему бы не на духов, которые не ушли за грань. Они же будут и защищать город. Свою троицу из сумки оставь здесь. Много бед они не принесут, а вот польза будет. Можешь заселить людьми или поселить здесь Тору, спрятав ее на время. Но в этом случае есть большая вероятность, что она откажется от княжества и захочет выйти замуж за бога. Ты изменишь историю этого мира. И куда пойдет развитие, даже трудно предположить. Вполне вероятно, лишившись своего знамени в лице принцессы, консерваторы старых домов проиграют новым домам, а тем нужен прогресс. Они разрушат саму основу существования Снежного княжества. Его вновь захватят лесные эльфары. А это уже будет внушительная сила. Объединившись, они сначала поработят орков и уничтожат твоих свидетелей, потом установят свое господство над континентом. Люди будут низведены до уровня животных.

– Твою дивизию! – Я был шокирован. – Откуда ты взяла такой прогноз?

– Я проиграла несколько сотен сценариев, и все они ведут к такому исходу. Если, конечно, ты приведешь Тору сюда.

– А Ганга? – со страхом спросил я. – Она тоже, находясь здесь, несет разрушение?

– С чего бы? Она твоя невеста, и только. Здесь ты ее можешь лечить от болезней и ран и продлевать ее жизнь бесконечно долго. Конечно, пока есть благодать. Также и Чернушка. Они не являются главным звеном в цепи. И вообще ты на горе. Ты высокий. Сам можешь отсюда планировать свое будущее и будущее этого мира. Отсюда тебе видны происки твоих врагов, как людей, так и других высоких. Пожелай и посмотри.

Я замер.

– Чего застыл?

– Боюсь!

– Чего боишься?

– Знаний. От многих знаний много печали, детка, – ответил я и задумался: а мне это надо? Заглянешь за горизонт и узнаешь на свою беду, что тот, кто тебе дорог, обязательно погибнет, а кто-то тебя предаст. А другие варианты ведут к еще худшим последствиям. Мне стало страшно. – Нет, пока не буду, – ответил я. – Думаю, что Рок учел эту возможность, все рассчитал и подготовил ловушку. Если начну планировать противодействие отсюда, то буду сражаться на территории врага и буду следовать его планам. Он опытнее в тысячу раз и хитрее. Я уж лучше по старинке. Тогда он не поймет, как я буду отвечать, потому что сам не знаю, что сотворю в нужную минуту.

– Может, ты и прав, – вздохнула Шиза.

Я вернулся в замок, в комнату Ганги. И тут же получил сильнейший удар в глаз. Второй удар заставил меня согнуться.

– Ты чего дерешься?.. – простонал я и в ответ услышал:

– Ой! Я не хотела. Просто испугалась.

– Испугалась? – Я сделал пять глубоких вдохов и восстановился. – Шиза, где этот рыболов с хвостом? Я что, зря его кормлю? – мысленно обратился я к симбионту. – Что за дела? Меня бьют, а он не защищает.

– Лиан сказал, что твоя невеста не представляет угрозы и ты должен семейные дела решать сам. Но если расскажешь, как найти червей на рыбалку, он поможет.

Я мысленно сложил пальцы в фигу.

– Вот это ему покажи, а не червей. Вымогатель! Со своей невестой я справлюсь без него.

В тот же миг на меня обрушился шквал негодования:

– Что ты себе позволяешь! Врываешься в спальню к девушке, а она не одета!

Я поглядел на Гангу. Она действительно стояла голая и не собиралась прикрываться. Я поморгал, взирая на еще одну соблазнительницу, и задал самый глупый вопрос, какой мог:

– А ты почему голая?

– Здрасте! – Ганга без всякого смущения уставилась на меня, уперев руки в боки, а я на всякий случай зажмурился. – Я уже спать ложилась. Вот, ночнушку приготовила, – видимо показывая ее мне, сказала она, но я глаза не открывал.

Симбионты затеяли свою игру. Я вдруг догадался, что эти два интригана хотят меня обязательно женить. Шиза, как существо, не имеющее своей воли, подговорила Лиана помочь ей. Еще бы! Чем быстрее я женюсь на орчанке, тем быстрее возьму в жены дзирду. А значит, Шиза начнет ощущать простые человеческие радости. Но здесь они наткнулись на мое сопротивление и пытаются его смять. Интриганы.

– Ганга, оденься, пожалуйста.

Я почувствовал, что меня крепко обняли и стали нежно водить губами по моим губам.

– Я одета, можешь открыть глаза, – прошептали ее губы, обдав меня горячим дыханием. Ганга завелась точно так же, как и я. А Шиза спряталась.

Чтобы не упасть в пропасть, я начал считать баранов. Это помогает не только от бессонницы, но и от соблазнов. На двадцать пятом барашке Ганга отстранилась.

– Ты бесчувственный лорх, – раздраженно, с обидой сказала она. – Говори, зачем пришел, и уходи.

Я не стал отвечать на ее ласки, не стал отвечать и на грубость. Открыв глаза, увидел свою насупленную невесту, одетую в халат. Ничего, перемелется, мука будет. Я не стал обращать внимания на ее настроение и распорядился:

– Давай живо зови Тору и Рабэ.

– Ты ее тоже на небо потащишь? – у самых дверей спросила Ганга.

– Нет, давай иди уже.

Тора пришла сонная и недовольная. Мышкой проскочила Рабэ.

– Тора-ила, я решил вас на время спрятать. А вас будет изображать Рабэ.

После того как я изложил свой план, установилась тишина. Тора опустила глаза и решала, как ей быть. Выросшая в княжеской семье и знавшая высокую политику не понаслышке, она хорошо понимала расклады в княжестве и понимала, что ее в покое не оставят.

– Ирридар, я понимаю ваше стремление обезопасить меня. И то, что эту трудную миссию король возложил на вас. Если бы это было не так, то я бы отказалась. Но я не хочу создавать вам дополнительные проблемы и отвечаю согласием. Но я хотела бы знать, как долго мне придется скрываться в нейтральном мире.

Ну что тут скажешь. Всякий родится, да не всякий в правители годится. Тора годилась. Она сразу ухватила суть. То, что ее поддержат в Вангоре. То, что во дворце не хотят брать на себя ответственность за ее жизнь. А значит, она в опасности. И то, что человек, на которого возложили бремя защиты ее персоны, предлагает дельный вариант. Но она хотела знать, сколько времени ей придется скрываться.

– Это, ваше высочество, зависит от многих обстоятельств. Поэтому давайте разберемся в политическом раскладе сил в княжестве.

Она согласно кивнула:

– Что вы, Ирридар, хотите знать? И называйте меня, пожалуйста, просто Тора, без высочеств.

– Хорошо. Расскажите, что это за новые дома и почему они хотят сломать старые устои в княжестве?

– Если кратко, – начала свой рассказ эльфарка, – то дело обстоит так. Старые дома – это первые дома, которые подняли восстание и скинули власть лесных эльфаров. Затем наш народ размножился, и от домов стали отделяться роды, уходя дальше в горы и заселяя долины, они тоже размножились и стали родоначальниками новых домов. Вся политическая власть была в руках старой аристократии. Князем всегда становился выходец из нашего дома, что возглавил снежных эльфаров в борьбе с лесными выродками, и кроме того, мы понесли самые большие потери в той войне. И почти всегда это был эльфар из нашего рода. Все высшие политические и командные должности занимали эльфары старых домов. А все средние и малые должности – выходцы из новых домов. И долгое время это всех устраивало. Но потом что-то произошло. Князь погиб. Наследник изгнан. И новые дома потребовали изменить веками сложившиеся правила. Они требуют, чтобы князя выбирали не только из нашего дома, но и из других домов. Как я слышала, они еще требуют уровнять в правах все дома и прекратить деление на старые и новые. Но не все дома пошли за реформаторами. Многие остались в стороне и ждут, кто победит. Старые дома, к сожалению, тоже разделились. За то, что им сохранят их влияние и должности, часть старых домов готова поддержать реформаторов. А я, – вздохнула она, – стала одной из причин их раздора. Для консерваторов я стала знаменем, для других – помехой. Вот, собственно, и все, что я знаю.

– Немного. – Я почесал затылок. – А у кого можно узнать, кто лидеры новых домов?

Тора задумалась.

– Из тех эльфаров, кто не в княжестве, наверное, у лера Корса-ила. Он полномочный посланник князя в Вангоре.

Планета Сивилла. Степь

Туман в глазах рассеивался. Медленно, но верно возвращалось сознание. А вместе с этим волнами накатывала сильнейшая боль, словно кто-то периодически рвал его мышцы, скручивал кости и пытался выдернуть позвоночник. Молодой эльфар выгнулся, пытаясь уйти от очередной волны боли, но крепкие путы удержали его на бревне. Не выдержав мук, раб громко закричал.

Вокруг привязанного к толстому стволу эльфара ходил и колдовал шаман. Он проводил ритуал, который использовали только для пыток. Как причинить боль, и так, чтобы жертва не умерла, он знал очень хорошо. Чем больше мук и чем дольше страдает жертва колдовского истязания, тем больше пищи духам, томящимся в жезле шамана, и тем сильнее они становятся. Рядом висела распятая на раме бесчувственная обнаженная девочка. Ее голова безвольно опустилась, а изо рта текла слюна. К его сожалению, человеческая девочка оказалась слабой, не выдержала пыток и потеряла разум. Смысла пытать ее уже не было, такую пищу духи не примут. Теперь ее судьба была предрешена. Шаман проведет новый ритуал и сдерет с нее кожу на барабан. Но он ждал, когда очнется пленник, чтобы усилить его страдания от вида ужасной казни. Ученики подвесят ее за ноги, вниз головой, а шаман, подрезав ей кожу на ногах, осторожно снимет ее. Он делал это много раз и всегда подходил к этому делу очень тщательно.

– Очнулся, мясо! – равнодушно произнес шаман. – Это хорошо, а то я устал ждать. Поднимите его! – приказал он двум своим ученикам.

Когда они отвязали эльфара, шаман влил ему в рот бодрящее зелье. Затем его привязали к вкопанному столбу и так оставили стоять.

Радзи-ил пытался разглядеть, что находилось перед ним. В глазах мелькали мошки, и он плохо видел. Он потряс головой, разгоняя муть, и взгляд его прояснился. Он увидел распятую Керти и вспомнил все, что произошло.

После драки с сыновьями сотника хромой орк выпорол его плеткой до полусмерти, а потом отдал его истерзанное тело тетке Агарье. Та неделю его выхаживала, поила отварами и делала примочки.

– Зря ты так поступаешь, миленький, – укладывая его поудобнее, корила она. – Девочка того не стоит. Через год братья ее возьмут силой, а потом отдадут какому-нибудь козопасу тебе в отместку. А за этот год что они только с ней не сделают… – Она покачала головой. – Здесь, миленький, каждый сам за себя. Ты думаешь, что Керти вступится за тебя, или ее мать, когда волчата снова к тебе наведаются? Не мечтай. Ты должен был сделать вид, что тебе все равно, что будет с замарашкой, тогда орки от нее бы отстали. Теперь они знают, где твое слабое место. Мне тоже жаль девчонку, поверь. Но ничего поделать нельзя. Ты обрек ее на страдания. И все твоя гордость эльфарская. А чем ты можешь гордиться? Тем, что родился белым? Так это не твоя заслуга. Так было угодно Творцу. Что ты успел сделать в своей жизни? Ел, пил, чему-то учился, и то плохо, раз попал в плен. Может ли гордиться тот, кто достоин лишь убирать дерьмо за орками? Думаю, сам понимаешь, что не может. Так что смирись, миленький, и живи тихо. Вот, выпей зелья. – Агарья протянула юноше кружку с отваром.

Напоив юношу, она продолжила ему выговаривать.

– Только за то, что ты насмешил Башыка и с одного удара успокоил сыновей сотника, которых он не любит, хромой пощадил тебя и не сделал калекой. Он велел передать тебе, что ты подрос в его глазах и будешь теперь козопасом. Завтра Керти тебя отведет к новому стаду. А сегодня ночью ты должен отдать мне все свои долги.

Радзи-ил обреченно кивнул:

– А зачем, тетка Агарья, вам это надо?

Та, услышав вопрос, рассмеялась:

– Мне только тридцать лет, миленький. И тело просит ласки, прикосновения мужских ласковых рук, а где ее тут найдешь, эту ласку? А ты чистый, красивый. Руки не грубые, всегда стараешься. Аристократки приплачивают вашему брату за такое. Так что, миленький, нам с матерью Керти, можно сказать, повезло. Раб ты или не раб, а жить хочется.

Со следующего утра он стал пасти стадо молоденьких коз. На выгон его отвела непривычно хмурая Керти. Радзи-ил, чувствуя себя виноватым, не знал, как с ней заговорить. Так всю дорогу и промолчали.

Пасти стадо оказалось непросто. Козы разбредались. В небе кружили стервятники, выискивая легкую добычу, и первый день для него выдался нелегким, он избегался, устал, собирая коз и отгоняя камнями шарныг и степных орлов. Загнав коз за загородку, он отправился ночевать к Агарье. В шатер Лариссы идти побоялся: как там его примут после всего случившегося? Но та сама пришла за ним и, уперев руки в боки, стала наступать на Агарью:

– Попользовалась, и хватит, Агарья. Надо и другим дать.

– А я что, силой его держу, что ли? – усмехнулась та. – Сам пришел.

– Сам пришел, со мной ушел! – заявила Ларисса и повернулась к растерянному парню: – Пошли, малыш. Ты живешь у меня.

Радзи-ил опустил голову и безропотно пошел за Лариссой. В шатре его ждала наряженная Керти. Умытая, с чистыми, расчесанными волосами и пахнущая полевыми цветами. Низкий стол был накрыт по-праздничному. Он недоуменно посмотрел поочередно на девочку и на ее мать. Ларисса правильно поняла его невысказанный вопрос.

– Исправлять будешь то, что наделал, – жестко произнесла она. – Садись. – Когда юноша уселся, она уперла в него злой взгляд. – Кто тебя просил заступаться за Керти?

Радзи-ил потупил глаза, не отвечая.

– Значит, так, – решительно заявила Ларисса, – сейчас вы поедите, а потом ты будешь делать Керти ребеночка!

Сильно удивившись, Радзи-ил вскинул на нее глаза.

– Зачем? – только и смог произнести он. Он перевел взгляд на напряженно сидевшую с прямой спиной и сильно покрасневшую девочку. – Зачем? – снова повторил он.

– А затем, малыш, что это единственное, что может спаси мою дочь. Если сотник узнает, что ты переспал с Керти, он будет ждать результат. Ее не будут трогать. А ты будешь стараться каждую ночь, пока она не забеременеет. Понял?

– Понял, – тихо произнес Радзи-ил и побоялся смотреть на девочку. Он смотрел на свои грязные руки с отросшими ногтями, под которыми тоже была грязь. – А как сотник узнает, что между нами что-то было? – все так же тихо спросил он.

Женщина усмехнулась:

– Это уже моя забота. Пошли, я вымою тебя.

Эта ночь стала для него кошмаром. Он не мог справиться с собой, его и Керти трясло, как в лихорадке. Ларисса как коршун нависала над ними и давала советы. Девочка от страха сжималась и, получив пощечину от матери, разревелась. Не выдержав, заревела и Ларисса.

Радзи-ил уже понял, что должен это сделать. Не ради себя, ради безопасности Керти. Он стал гладить девочку по голове, как маленькую, прижал ее к себе и стал говорить нежные и ласковые слова. Керти перестала плакать, вытерла слезы и прижалась к юноше.

Наутро она со счастливыми глазами выбежала из шатра. Побледневшая Ларисса обняла эльфара и поцеловала в лоб.

– Спасибо, малыш. – Затем оттолкнула его от себя. – Беги к стаду, а то получишь удар плетью от Башыка.

После этой ночи его и Керти перестали трогать. Через неделю мать отвела Керти к тетке Агарье, и вернулись обе зареванные.

Вечером, придя с пастбища, Радзи-ил узнал, что девочка не понесла.

– Ну ничего страшного, – постарался успокоить их Радзи-ил. – Мы будем стараться.

– Дурачок, – слабо улыбнулась Ларисса, – для зачатия нужны определенные дни, а они уже прошли. Иди к Агарье. Поживешь пока у нее.

Радзи-ил вновь безропотно встал и ушел. Ночью тетка Агарья предавалась сильнейшей страсти, а Радзи-ил терпел и выполнял все ее пожелания. Разомлевшая и усталая женщина, лежа на спине, спросила:

– И как, понравилась тебе Керти?

– В каком смысле? – не понял юноша.

– В смысле как женщина! – засмеялась та.

– Да нет, Агарья, Керти еще ребенок, – спокойно ответил Радзи-ил. – Мы это делали, чтобы спасти девочку.

– Да? – изумилась Агарья. – А я, представляешь, заревновала. Ты живешь там и живешь, ко мне не приходишь, я и обманула малышку. А она, знаешь, понесла от тебя, проказник.

Она навалилась потным телом на эльфара и стала его жарко целовать. Не сопротивляясь, он решил утром пойти и все рассказать Лариссе.

Но утром он встретился с Грумом и его братом. Они перегородили ему дорогу. В руках их были палки.

– Ну что, брат наш козопас, оказывается, никчемный производитель, – обратился низкий к высокому. – Надо его поучить, чтобы старался.

– Надо, брат, – флегматично ответил Грум и с размаха опустил палку на плечо эльфара.

Тот чуть сдвинулся в сторону, и удар прошел мимо. Следующий удар пришелся по ногам, и вновь эльфар, подпрыгнув, избежал попадания.

У загона стоял и кривился Башык. Старый хромой орк успевал повсюду.

– Забирай коз, пиявка, иначе моего кнута отведаешь.

Радзи-ил обежал братьев и устремился к загону.

«Лишь бы по ногам не попали», – думал он.

Братья, обозленные неудачей, помчались следом. Проскочив в загон, эльфар, легко перепрыгивая через коз, заорал, козы испуганно заблеяли и побежали из загона навстречу братьям. Те были не так ловки, как худой эльфар, и, споткнувшись, один за другим упали. Когда им удалось подняться, над ними возвышался Башык. Он отобрал палки и зашвырнул их далеко.

– Не я вас учил, бездари, – проговорил он презрительно, как только мог, и пошел прочь.

В степи Радзи-ил уже освоился. Он из веревки сделал себе пращу, набрал у реки круглые камни и отгонял от стада хищников. Но на этом не успокоился. Срезал осколком черного вулканического стекла веточку речного дерева и сделал свистульку. Осколок выбросил. Если увидят или найдут у него такой предмет, сломают все пальцы, он это хорошо усвоил.

Козы хоть и глупые создания, но на игру его дудочки отзывались. Он приучил их, подкармливая недоступным им лакомством – молодыми побегами речного дерева, до которых они не могли добраться. Поэтому стоило им начать разбредаться, как он играл на своей дудочке, и стадо во всю прыть неслось к нему.

Чуть позже зареванная и избитая Керти принесла ему обед.

– Что случилось? – Радзи-ил погладил девочку по голове.

– Ничего! – сбросила его руку девочка. – Мать избила. Говорила, что я не старалась. А что я должна была делать? На́ обед! – Она сунула ему в руки узелок.

– Керти, это неправда, – поспешил утешить ее юноша. – Агарья вас обманула. Ты забеременела.

Девочка, уже собравшаяся уходить, остановилась.

– Это правда? – спросила она.

– Правда. Она вас обманула, потому что приревновала, и рассказала это мне сама.

– Ой! – обрадованно вскрикнула Керти. Бросилась Радзи-илу на шею, крепко обняла его и стала неумело целовать.

– Смотри, брат, они уже милуются! – послышался голос одного из братьев за спиной Керти. – Ей, видно, понравилось.

– Не говори, брат. А мы чем хуже этой пиявки? Эй! Оставь его и иди к нам.

Девочка испуганно разжала объятия и спряталась за спину эльфара:

– Мне нельзя, я беременная.

Братья громко рассмеялись.

– Знаем, какая ты беременная, – сквозь смех проговорил низкий. – Давай иди сюда. Мы будем тебя делать беременной.

– Она действительно ждет от меня ребенка, – вступился за нее Радзи-ил.

– А ты, пиявка, молчи. Тебя не спрашивали, – ответил Грум. – Просто смотри и учись, недотепа.

Девочка, обреченно глотая слезы, пошла к ним. Радзи-ил поколебался, но схватил ее за руку.

– Стой, – попросил он и вышел вперед, закрывая Керти собой. Он не боялся. Он хотел умереть, но защитить эту девочку. Вся наука Лариссы вылетела у него из головы. Ее не тронут, очень хорошо понял он. Она успеет рассказать все матери, а он постарается задержать братьев.

– Как только я начну драться, беги к матери и расскажи ей все, – прошептал Радзи-ил. Он сделал два шага навстречу своим обидчикам. – Вы снова захотели получить по морде?

Братья, заревев, бросились на него. С тех пор как он неожиданно их нокаутировал, они поумнели. И хотя их душила ярость, орки были осмотрительны. Они достали из-за спины палки и стали ими размахивать. Радзи-ил уворачивался, но все же один из ударов пришелся ему по шее. Сильная боль на мгновение скрутила его, он замедлился, и второй удар пришелся по колену. Нога подогнулась, и он рухнул на траву. Удары посыпались один за другим. Радзи-ил, еще соображая, прикрывал голову руками. Вдруг раздался истошный визг, и один из орков закричал от боли.

– Ухи! Ухи! – кричал он. – Она откусила мне ухи!

Воспользовавшись моментом, Радзи-ил извернулся, вскочил и, прихрамывая, отбежал. На спине Грума, истошно визжа, с окровавленным лицом висела Керти. У старшего из братьев была отгрызена половина его острого уха.

Низкий на некоторое время остановился и замешкался. Этого Радзи-илу хватило, чтобы достать пращу и запустить ему камнем по лбу. Удар свалил орка. Он рухнул как подкошенный лицом вперед. Грум сумел скинуть Керти со спины и остервенело бил ее ногами. Радзи-ил подскочил к нему и, ухватив за уши, дернул вниз. Подставил колено и услышал, как хрустнул нос. Орк осел и завыл. Схватив поверженного орка за шиворот, эльфар потащил того к реке. Он не мог его убить, но мог утонуть вместе с ним. У самой реки его догнала стрела. Он услышал свист, и в следующее мгновение сильнейший удар в спину опрокинул его на землю. Не обращая внимания на рану, Радзи-ил пополз, таща ненавистного орка к воде. Он из последних сил подтянул голову орка к воде и окунул ее в нее, затем, обессилев, упал сверху. Сознание покинуло эльфара.

Радзи-ил вспомнил все. Как жаль, что он выжил, как жаль, что ему не дали умереть. Он не знал, что над ним стоял Башык и ждал, когда Грум захлебнется.

Сквозь муть тяжелого забвения он услышал слова шамана:

– Ардыгей был не прав, волчонок. Ты никогда не смиришься. Уж лучше с тобой покончить сейчас, чем ждать, когда ты заматереешь и принесешь еще больше беды.

– Скоты! Животные! – прохрипел Радзи-ил. – Ее-то за что?

Шаман обернулся и затряс плечами от смеха.

– Пиявка задает вопросы? Так и быть, недоумок, я тебе отвечу. Ты из-за нее поднял руку на орков и убил одного из сыновей гаржика. Должен сказать, доброе дело сделал. Эти дурни – жалкие создания, позорящие своего отца. А девка помогала тебе, откусила у убитого ухо. Поэтому она наказана вместе с тобой. Сейчас я на твоих глазах сдеру с нее шкуру. И знай, бледнолицый, ее смерть на твоей совести.

Эльфар задергался, пытаясь вырваться из пут, но те только больнее врезались в тело.