Текст книги ""Виктор Глухов-агент Ада". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Владимир Сухинин

– Господин коронер приказали, – глотая кровь из разбитых губ, ответил надзиратель.

– Я только рекомендовал, – уточнил коронер, – я тут не командую. И вообще, раз преступника освободили, мне тут делать нечего. – Он развернулся и быстро пошел прочь.

– Передайте привет вашей жене Марте, коронер! – крикнул ему вслед нехеец.

Услышав слова юноши, серый подхватился и опрометью бросился бежать.

Начальник тюрьмы побледнел и, заикаясь, стал говорить:

– Господин барон, вышло недоразумение, мы разберемся, я обещаю, виновные будут наказаны.

– Ладно, начальник, не мельтеши, тысяча золотых откупа, и я все забыл. – Паренек фамильярно похлопал по плечу раскрывшего рот начальника тюрьмы и добавил: – Не благодарите, это в честь праздника.

Приезжий только хмыкнул.

В допросной, куда они все прошли, его расковали. Мессир предложил ему присесть, а остальным тихим голосом приказал:

– Оставьте нас одних!

Он несколько дольше, чем положено по этикету, рассматривал юношу и наконец с усмешкой сказал:

– Вы точно такой, как мне вас обрисовал мессир Гронд.

Юноша посмотрел на незнакомца, но промолчал.

– Вы попали в очень сложную ситуацию, господин барон. Граф Саккарти написал королю письмо, в котором обвинил вас в том, что вы продались врагам и вредили посольству. Учитывая нынешнее положение графа, это для вас смертный приговор. Хочу, чтобы вы это поняли. Никто по существу с вами разбираться не стал бы. А чтобы не заморачиваться с доказательствами, вас бы тихонько придушили или убили при попытке бегства. Отсюда такое отношение к вам. Кандалы и все прочее. Небось и в общей камере уже побывали, не так ли?

Парень согласно кивнул, но продолжал молчать.

– Вот видите, я прав, – спокойно сказал незнакомец. – Но есть люди, которые хотят вам помочь. От вас требуется только подписать этот документ. – Он протянул барону свиток.

Я внимательно слушал незнакомца. В то, что меня освободили за красивые глаза, я не верил, значит, им от меня что-то нужно. И когда он протянул мне свиток, я взял его и стал читать. Это был договор, по которому я поступал на службу короне. Меня зачисляли в штат тайной стражи дворца оруженосцем. То бишь учеником, без оклада и стипендии. Число под документом значилось с момента зачисления меня в академию. Срок службы не указан. Я тоже понимал, что это единственный приемлемый выход из ситуации, в которую я попал, но угодить в вечное рабство к еще одной спецслужбе я не хотел.

– Здесь не указан срок моей службы, мессир. – Я протянул ему договор.

– Так вас никто служить и не заставляет, юноша, это так, для проформы, – изобразил изумление незнакомец. – Чтобы соблюсти все формальности.

«Ага, формальности, нашел дурака, – подумал я и скептически на него посмотрел.

– Тогда допишите, что срок моей службы истекает сегодня, и все формальности будут соблюдены.

Сидящий напротив меня посланец нахмурился.

– По-моему, молодой человек, вы не понимаете всей серьезности своего положения. Вам делают одолжение, а вы еще торгуетесь. Я могу сейчас встать и уйти.

Я вышел в боевой режим, залез без зазрения совести в его сумку и достал приказ о моем освобождении. Там было написано:

«Барон Ирридар тан Аббаи Тох Рангор выполнял задание государственной важности на службе короне. С него снимаются все обвинения, и он освобождается от содержания под стражей немедленно.

Королевский прокурор граф Руан тан Шерли».

Подпись была скреплена малой королевской печатью. Ну что же, мне это пригодится. Я сунул свиток за пазуху и вышел из ускорения. Вежливо улыбнулся и сказал:

– Тогда не смею вас задерживать, господин, не знаю, как вас зовут. Всего доброго. Я тоже пойду.

Под его ошарашенным взглядом встал, поклонился поклоном Овора и направился на выход.

– Вы куда, барон? – услышал я удивленный голос «благодетеля».

– Как куда, на выход! – обернулся я. – Вы сами сказали, что я освобожден согласно приказу. – И пошел дальше.

– Стойте! – закричал незнакомец, совершенно сбитый с толку моим поведением. – Вы просто так отсюда не выйдете.

Я остановился:

– Почему?

– Вам нужно будет показать приказ об освобождении, его зарегистрируют, вернут вам ваши вещи и только потом выпустят. – Он уже более или менее успокоился.

– Вот этот, что ли? – показал я свиток.

Вербовщик вытаращился на свиток, стал шарить у себя в сумке и, не найдя его, завопил:

– Вы его украли!

– Не говорите чепухи, господин-товарищ-барин, вы его мне сами отдали, – возмутился я, сделав вид, что сильно оскорблен.

– Когда? – только и смог вымолвить незнакомец. Он растерянно шарил в сумке, надеясь, что приказ все-таки у него, и, снова не найдя, побагровел. – Я запрещаю вам уходить, барон.

– С какой это стати? – Я с интересом посмотрел не него. – Вы что, королевский прокурор?

– Я прикажу, чтобы вас не выпускали! – Его глаза сверкали яростью, от злости он даже вспотел, хотя в подвале было прохладно. Капельки пота были хорошо видны в свете светильника на его носу.

– И как это будет выглядеть? – усмехнулся я. – Вы позовете стражу, я покажу приказ о моем освобождении. И если они послушают вас, то я буду иметь полное право защищаться. Конечно, будет скандал, и меня могут схватить, даже отобрать приказ, но слухи вы не сможете остановить, они будут распространяться, господин хороший. Особенно постарается господин коронер. И как после этого вы будете выглядеть?

Я припер его к стенке. Выглядеть полным дураком он не хотел. Я видел, как он зачесался – сначала лоб, потом затылок. Посмотрел на меня и уже мягко сказал:

– Присядьте, барон, давайте поговорим.

Я вернулся и сел.

– Какой срок службы вы желаете указать? – Он посмотрел на меня, в его взгляде промелькнуло смятение и погасло, мужик умел держать удар.

– Год! – не задумываясь ответил я.

– Я не могу вписать срок службы один год, меня там, – он указал пальцем вверх, – не поймут-с, – почему-то добавил он «с» на конце, а я посмотрел наверх, куда он указал пальцем.

Понимая, что палку перегибать нельзя, решил сделать на мой взгляд нормальное предложение. Я с самого начала не думал уходить, а только попугать и выторговать определенный срок договора.

– До окончания учебы в академии, на большее я не подпишусь. Но если сотрудничество в течение указанного времени устроит вас и меня, можно будет обговорить продление контракта. – Я изобразил самую очаровательную улыбку, какую только смог.

– Этот тоже укажем в договоре? О продлении?

– Зачем? Это так, формальности, меня же на службу никто звать не будет, – простодушно ответил я.

– Формальности нужно соблюсти, барон, этот пункт тоже укажем. – Он взял перо и стал заполнять бланк. Посыпал его песком и встряхнул, подав мне для прочтения.

Просмотрев лист с моей трехгодичной кабалой, больше не торгуясь, я подписал документ и вернул его человеку, скорее всего, из той самой тайной стражи дворца. Он взял договор, удовлетворенно рассмотрел подпись и представился:

– Меня зовут мессир Трей, или Трей тан Журнав, теперь я ваш куратор и непосредственный начальник. Скоро будет бал во дворце, приглашены все видные члены посольства для награждения. Вам тоже будет отправлено приглашение. На празднике вас наградят за успешное выполнение задания на службе короне. А пока поезжайте в академию, учитесь, когда понадобитесь, я с вами свяжусь. И просьба, даже приказ: не пытайтесь преследовать графа, не надо.

Я улыбнулся, хотя улыбка моя была безрадостная.

– У графа врагов хватает и без меня.

– Вы знаете кто? – насторожился мессир.

– Догадаться несложно, мессир. Орки пойдут на лес, а виновник этому Саккарти. Как вы думаете, лесные эльфары про это не узнают? Они бы смирились, если бы орда разделилась – часть пошла на лес, часть на империю, а часть на Вангор. Но теперь равновесие нарушено. И кто это сделал? Герой Вангора граф Саккарти. Я не буду его преследовать, мессир, он и так обречен.

Мессир надолго замолчал, потом, подняв голову, сказал:

– Напишите отчет о вашей поездке в степь, что делали, как оказались в ставке и сели по левую руку от хана. Отчет передайте мессиру Гронду. Вам еще какая-то помощь нужна? – Мессир успокоился и только как-то странно поглядывал на меня.

Я отрицательно покачал головой.

– Тогда пойдемте, закончим все формальности, – поднялся мессир.

И вот я стою за воротами гостеприимной тюрьмы, где меня попытались ограбить.

Когда кладовщик сделал большие глаза и самым честным голосом стал меня убеждать, что я что-то путаю и вещей со мной не было, я только рассмеялся. Нас разделяла стена, и он смотрел на меня из окошка, как из амбразуры дота, уверенный в своей недосягаемости. Магистр поморщился и несколько презрительно сказал:

– Барон, вам нужна эта сумка?

– Конечно, мессир, мне, в отличие от вас, корона денег за службу не платит, а в сумке у меня было десять золотых и сто пятьдесят серебряков, кроме того, там живет страж сумки, и неосторожные люди могут пострадать.

– Какой страж? – со страхом промолвил ворюга.

– Змея «лазурная лента». – В подтверждение своих слов я протянул руку в окошко, и на ней тут же появилась моя змейка. – Вот и страж, он проголодался! – обрадованно воскликнул я.

Кладовщик и мессир очень хорошо знали, что это за змея. Оба тут же отскочили от меня, мессир вылетел пулей в коридор и захлопнул за собой тяжелую дверь, а вот кладовщику деваться было некуда.

– Сумку давай, ворюга, и чтобы деньги были на месте, плюс к моим деньгам пятьдесят золотых отступных, или тут и останешься навсегда, – прошипел я, нагоняя страха.

Змейка забеспокоилась, поднялась на хвосте и уставилась на тюремного каптенармуса.

– Сей момент, вашбродь, – забившись в угол, запричитал он, – только змейку уберите…

Свобода! Как много в этом слове. Кто не сидел, тот не поймет. Я, можно сказать, был уже рецидивист. Две ходки. Это вам не школу посещать или садик. Это, товарищи, тюрьма!

Вдохнув чистый морозный воздух, я направился к трактиру.

Двухэтажный особняк, в котором проживал коронер бродомирской тайной стражи Риджельт Блюр, был небольшой, но довольно уютный. Таким его сделала жена коронера Марта, дочь местного кондитера, работящая и довольно красивая молодая женщина. Муж подолгу задерживался на работе, и скучающая Марта посвящала себя благоустройству дома и тайным любовным утехам с молодым помощником коронера, который, в отличие от своего начальника, на работе рвения не проявлял.

Зная его природную леность и некоторую нерадивость, скупой на траты Риджельт Блюр решил не гнать бездельника, а опрометчиво пристроил молодого повесу к решению хозяйственных вопросов семьи, определив его в помощники к своей жене. Помочь привезти продукты с рынка. Найти плотника. Отвезти Марту к портнихе или целительнице – у Марты часто «болела голова», когда муж ночевал дома.

Помощник коронера Ринз Круан всегда знал, когда и насколько Блюр задержится на службе. Поэтому вечерами помогал не только принести дрова из сенника, но и ублажал похотливую женушку, страдающую отсутствием внимания со стороны мужа. Сегодня он заявился пораньше с бутылкой вина и коробочкой конфет.

– Риджельта не будет до утра, моя крошка, – сказал он, обнимая раскрасневшуюся дамочку.

Прислугу коронер из-за своей скупости не держал, была лишь кухарка, которая уходила после обеда. Остальную работу по дому делала сама хозяйка, только белье и вещи в стирку два раза в седмицу отвозил Круан.

В доме было натоплено, спокойно и царил уют. На столе была расстелена красивая скатерть, на полу опрятные шерстяные дорожки, везде, где возможно, были расставлены фарфоровые фигурки кошечек, собачек и мифических животных, под потолком масляный светильник с оранжевым абажуром.

– Проходи, я переоденусь и накрою на стол. – Женщина страстно поцеловала молодого любовника и быстро удалилась в спальню. Через полчаса она, весело напевая, вышла и огляделась. Ринза, которого она оставила в гостиной, не было.

– Ри-инз? – позвала она. – Ты где?

Но ответом ей была тишина, и лишь кот, спящий у печи, недовольно поднял голову и широко зевнул.

Марта заглянула во все комнаты, но тщетно, дом был пуст. Женщина недоуменно посмотрела на висящий в прихожей плащ молодого человека, подбитый мехом, на теплые сапоги, стоящие у входной двери, и пожала плечами.

– Проказник, где ты? Выходи, – несмело засмеялась она и открыла шкаф в прихожей, но и там его не было. – Это уже не смешно. – Марта надула губки. – Вылезай, негодник! – уже громче сказала она.

На всякий случай заглянула под кровать в спальне, но и там Ринза не было.

Она растерянно огляделась, и вдруг лицо ее озарилось догадкой: негодник спрятался в подвале. Она вспомнила, как он взял ее вчера там в темноте, при муже в доме, который послал ее вниз за соленьями. Как ее сердце замирало от страха, как она слабо отбивалась, а ее плоть трепетала. И от жарких воспоминаний ее накрыла сладкая истома.

– Ну, погоди, развратник! – погрозила она пальчиком и спустилась во тьму подвала. К ее огромному удивлению, на зов никто не отзывался, она зажгла свечу и в тусклом свете увидела, что в подвале только бочки, ящики и пучки сушеных трав. В подвале было холодно, и она зябко укуталась в красивую шаль, которую накинула на плечи. – Да что же это такое! – возмутилась Марта и поднялась наверх.

Она еще раз обошла дом, но, кроме нее и кота, в особняке никого не было. Чтобы как-то снять охватившее ее раздражение, Марта принялась накрывать на стол. Поставила принесенную Ринзом бутылку вина, закуску, конфеты и стала ждать. Время шло, свечи догорали, бутылка потихоньку пустела, но молодой помощник коронера не появлялся. Незаметно для себя Марта склонила голову на руки и уснула.

Проснулась она уже за полночь. Свечи оплыли и погасли. Не зажигая свет, она прошла в спальню. Зевая, села на краешек кровати и стала раздеваться. Аккуратно сложила платье, что надела для недостойного ее любви Круана. Сняла чулки и облачилась в ночную рубашку. Вынула шпильки из прически и распустила волосы. Облегченно встряхнула головой. Вздыхая, залезла под одеяло, повернулась на бок и вытянула поудобнее руку. Неожиданно она нащупала чье-то тело. Марта не испугалась. Наоборот, ее сердце взволнованно застучало. Она осторожно провела по узкой груди, засунула руку в вырез исподней рубахи и прошлась по волосам, густо росшим на груди мужчины. В темноте довольно улыбнулась – это был ее Круан. Бедняга куда-то бегал раздетым, потом пришел и лег спать. От долгого пребывания на морозе он замерз, его тело было холодным.

– Сейчас я тебя согрею, негодяй и обманщик. Пришел выспаться у меня? Ну уж нет. Спать будешь дома, – прошептала она и решительно обняла любовника.

Она прошлась пальчиками по его телу, спустилась вниз, но любовник оставался все таким же холодным, не отзываясь на ее ласки. Недовольная Марта погладила его по лицу и волосам и почувствовала что-то мокрое и липкое на своей руке. Женщина осторожно потормошила любовника, но тот по-прежнему лежал молча и безучастно. Обеспокоенная Марта поднялась, вытерла руку о простыню и зажгла свечу. Поднесла к лежащему человеку и вскрикнула от ужаса.

На кровати лежал раздетый, в одном нижнем белье Ринз Круан. Голова в темной запекшейся крови, глаза не мигая уставились в потолок. Она посмотрела на свою руку, держащую свечу, и увидела, что та в крови. Это оказалось последней каплей. Сознание женщины поплыло. Глаза ее закрылись, она сползла на пол и упала на свечу, потушив ее. Падая, она ударилась головой о спинку кровати, но даже это не привело ее в чувство.

Очнулась она перед рассветом, замерзшая и не понимающая, как она оказалась на полу. С трудом поднялась и, посмотрев на кровать, все вспомнила.

Ужас, смятение, необоримый страх – все это мгновенно вспыхнуло и пожаром безумия затопило душу несчастной женщины.

Марта, не помня себя, заметалась по спальне, как тигрица, попавшая в клетку. Но вскоре, измученная, обессиленная и опустошенная, словно выгоревшая изнутри дотла, она уселась на стул возле кровати, тупо глядя перед собой в одну точку и тихо подвывая. Марта находилась на грани безумия.

Вдалеке раздался крик петуха, и она с тоской подумала, что скоро придет домой ее муж и увидит мертвого помощника в их постели. Осознание страшной перспективы объясняться с мужем вернуло ей способность действовать.

Она вскочила и забегала по спальне, повторяя:

– Что делать? Что делать?

Спасительная мысль пришла к ней неожиданно. Его надо вывезти из дома и бросить где-то, пока темно на улице, потом убрать все следы его присутствия.

Немного успокоившись, Марта подбежала к кровати, решительно завернула труп в простыню, на которой он лежал, и, взяв за ноги, потянула.

Ужас положения, в котором она оказалась, и отчаяние придали ей силы. Молодая женщина с большим трудом стянула тело с постели и потащила на выход. Голова покойника оставляла за собой кровавый след, но Марта не обращала на это внимания. Надо успеть до рассвета! Надо успеть!

Дотащив тело до лестницы, Марта накинула поверх ночнушки полушубок и, подталкивая к краю, скатила убитого вниз. Там с трудом взгромоздила на санки. Но мертвый Ринз никак не хотел оставаться на санях и все время падал, скатываясь с них. Измученная женщина наконец догадалась его привязать и только тогда смогла вытащить сани на крыльцо. Она тащила их, двигаясь спиной вперед, надрывно хрипя, упираясь ногами. Сани дернулись раз, другой и, съехав со ступенек, перевернулись.

– Рена, вам помочь? – неожиданно раздался голос у нее за спиной.

Марта испуганно взвизгнула и обернулась. На нее с любопытством смотрел патруль стражников. Сержант подошел к саням, наклонился, чтобы их поставить на полозья, и в ужасе отпрянул. Он сильно побледнел и, заикаясь спросил:

– Госпожа Марта! Это что такое?

Рассвет уже занялся, и коронер, покинув тюрьму, поспешил домой. Привет Марте, который передал молодой наглец, неожиданно оказавшийся живым, полностью выбил его из равновесия. У входа в аллею, ведущую к их особняку, ему преградили путь стражники. С ними был дознаватель сыскного приказа и маг, который занимался уголовными преступлениями.

– Коронер, прошу вас остановиться! – вытянул вперед руку дознаватель.

Риджельт Блюр удивленно посмотрел на стражников, перегородивших ему путь, и перевел взгляд на дознавателя.

– В чем дело? – высокомерно спросил он, так как считал себя выше простых сыскарей и в душе презирал их.

– Господин Риджельт Блюр, у меня приказ о вашем задержании для проведения дознания. Прошу следовать за нами.

– Вы в своем уме?! – возмущенно воскликнул коронер. – Вы не имеете права меня задерживать. И наконец, вы понимаете, с кем вы связываетесь?! – В голосе маленького человека слышался гнев, удивление и тревога. В этот день все шло не так, как он привык. И все началось с ареста этого барончика.

«Наглый выскочка, позволивший себе угрожать мне!» – подумал с ненавистью коронер.

– Вы подозреваетесь в убийстве, господин коронер. Прошу проследовать с нами до вашего дома.

У коронера перехватило дыхание.

– Что случилось? Что-то с Мартой?

– Убит ваш помощник Ринз Круан, господин коронер. – Дознаватель был бесстрастен и говорил усталым голосом. – Прошу вас следовать за нами. Ночь выдалась неспокойная. Произошло много событий, и все опрошенные указывают, что в этом участвовали вы.

– Ничего не понимаю! – раздраженно вымолвил Риджельт Блюр. – Идемте.

Войдя в дом, он сразу увидел следы крови на лестнице, и перепутать их ни с чем было нельзя. Они со следователем в сопровождении сержанта поднялись на второй этаж. Следы вели в спальню. Там на стуле, с опухшим от слез лицом сидела Марта, а на постели лежал завернутый в простыню его помощник Ринз Круан. Голова и лицо молодого человека были в темной запекшейся крови. Не веря своим глазам, коронер долго смотрел на помощника.

– Марта, что случилось? – обратился он к жене, полностью сбитый с толку тем, что увидел.

– Ты еще спрашиваешь! – истерично выкрикнула женщина и разрыдалась. Рядом с ней находился маг. Он дал ей стакан с каким-то зельем, и, выпив его, Марта понемногу стала успокаиваться.

– Расскажите нам, госпожа Блюр, что вчера произошло в доме, – попросил дознаватель.

Она всхлипнула, приложила платок к глазам и надрывным голосом начала рассказывать.

– Вчера около девяти часов вечера ко мне пришел этот молодой человек, он сообщил, что муж задержится на работе до утра, чтобы я не волновалась. Он был голоден, я это видела и пригласила его поужинать. Он часто у нас ужинал. Холостые мужчины вечно голодные, – добавила она и снова промокнула глаза платочком. – Но когда он разделся, то я увидела, что он в одном белье. Ринз всегда отличался порядочностью. – Она с вызовом посмотрела на дознавателя.

– Продолжайте, рена Марта, мы вас внимательно слушаем, – не моргнув глазом ответил тот.

– Молодой человек сильно смутился и сказал, что одежду он отдал в стирку, так как испачкал ее на работе, а дома еще не был, чтобы переодеться. Да и что такого! Можно подумать, я не видела мужчину в белье! – сказала она как бы в оправдание и продолжила: – Он принес бутылку вина и конфеты. Такой галантный молодой человек! Только он сел за стол, как появился мой муж. Увидел, в каком виде Ринз, и стал кричать. Я попыталась ему объяснить, но он ударил меня по голове, вон даже шишка осталась, – нагнула она голову и показала шишку. – И я потеряла сознание. Когда пришла в себя, дома никого не было. Я прошла в спальню, а там на кровати лежал убитый Ринз Круан. Я снова потеряла сознание. А когда пришла в себя, решила вывезти тело и выбросить. Я люблю своего мужа, и он убил молодого Ринза в порыве ревности, поэтому я хотела ему помочь. – Она стала громко всхлипывать и снова разрыдалась, спрятав лицо в платок.

Риджельт Блюр с открытым ртом слушал рассказ своей жены. Марта очень убедительно рассказывала историю, которой не было и быть не могло. Он потрясенно произнес:

– Марта, ты что несешь? – Потом его озарила догадка, и он, вскочив, с воплем: – Шлюха! Убью! – кинулся с кулаками на жену.

Та взвизгнула и ловко юркнула под кровать. Разъяренного коронера схватили стражник и дознаватель и с трудом скрутили.

– Гадина! – продолжал орать коронер. – С этим придурком снюхалась!

– Вот видите, какой он бывает несдержанный, – прозвучал голос Марты из-под кровати.

– Не беспокойтесь, рена Марта, мы его держим, – пыхтя, заверил ее стражник.

Коронеру заломили руки и потащили на выход.

– Су-ука-а! – в отчаянии закричал Риджельт Блюр и, получив удар кованой перчаткой по зубам, захлебнулся криком.

– Он только что узнал про Марту, – усмехнулся в усы сержант. – Об этом весь гарнизон знает, кроме него. Надо же, убил из-за ревности! – покачал он головой.

– Я не убивал! Не убивал я! – извиваясь в крепких руках, орал обезумевший Блюр.

Коронера вытащили из дома и посадили в закрытую арестантскую карету. Всю дорогу он пытался объясниться. Лежа на полу лицом вниз, он взывал к здравому смыслу арестовавших его солдат:

– Сержант, я не убивал, это какое-то недоразумение. Опросите стражей в тюрьме, они подтвердят, что я никуда из тюрьмы не отлучался. Марта меня подставила. Это она убила! Тварь! А свалила на меня.

– Конечно-конечно, коронер, дознаватель разберется. Вы, или Марта, или вы вдвоем его убили. Вы лежите, не дергайтесь.

Так они доехали до тюрьмы. Блюра грубо подняли и пинком вытолкнули из кареты. Он пробежал, согнувшись, несколько шагов и уткнулся головой в чьи-то ноги. Поднял голову и увидел улыбающегося нехейца. Сзади серого схватили сильные руки и скрутили.

– Коронер, глядя на вас в том положении, в котором вы очутились, я начинаю думать, что справедливость в мире все же существует. Как вам мой подарок? – смеясь, сказал освобожденный и пошел своей дорогой.

У Риджельта Блюра все встало на свои места: это сподручные барона совершили акт мести.

– Сволочь! – заорал он и попытался вырваться. – Задержите преступника! Это он убил моего помощника!

Но новый удар по губам оборвал его крик. Отчаяние и слезы душили маленького коронера, он сам теперь был в роли жертвы. Незаконно обвиненный, арестованный и избитый. Его предала жена, и теперь свои же стражники ведут в ту самую тюрьму, куда он сажал своих врагов и пойманных преступников.

– Сообщите обо мне графу Саккарти! – взвыл он и тут же был грубым пинком отправлен в открывшиеся ворота тюрьмы.

– Вот же какой крикливый, – раздраженно сказал сержант, поднимая коронера за шиворот. – Тебе, убийца, уже никто не поможет. Твое дело простое и ясное, душегуб. Молись богам, чтобы без мук уйти за грань. – Он ударил извивающегося Блюра кулаком в живот и сопроводил удар наставлением: – Ну-ну, не балуй.

Дежурный надзиратель с удивлением принял коронера. Просмотрел мельком ордер, хмыкнул и расписался в получении.

– Лицом к стене, заключенный, стоять не разговаривать, – проскрипел он.

– Штруне, – обратился к надзирателю коронер, – я хочу, чтобы ты подтвердил, что я не выходил из тюрьмы всю ночь.

И тут же получил удар палкой по почкам, удар был выверен, травмы не нанес, но был очень болезненным.

– О-о-о… – застонал Блюр. – Сволочь, ты что творишь?

– Не нарушать! – прикрикнул надзиратель. И тихо проговорил: – Не знаю я, где ты был ночью, не знаю, и все. В одиночку арестованного, где молодой сидел! – приказал он двум стражникам, один из которых был с опухшим лицом и без глаза.

Конвоиры грубо схватили коронера и потащили в подвал.

– Ребята, ребята, – жалобно причитал коронер, – подтвердите, что я всю ночь был с вами, я же вас инструктировал. А я вас к себе возьму, жалованье подниму.

Служивые дотащили его до камеры и бросили на пол. Одноглазый посмотрел на напарника.

– Эта сука выйдет и нас сгноит, и всех, кто его арестовывал. А я по его милости так и останусь без глаза. – Он ударил коронера ногой в живот. – Спасибо мальцу, подлечил.

Второй согласно кивнул. Посмотрел на окошко, забранное решеткой, задумчиво почесал небритую щеку.

– А че? – сказал он. – Пусть повесится, и все. Ребята нам благодарны будут. Выпивку поставят.

– Нет, не надо! – Коронер ухватил стражника за ноги и обнял их. – Я не хочу вешаться!

– Теперь точно не простит, – посмотрев на ползающего на коленях бывшего всесильного коронера, сказал одноглазый и неожиданно со всего маха ударил ногой в живот коронера.

Тот громко охнул и обхватил себя руками. Второй стражник ловко выдернул ремень из его штанов и сказал:

– Держи крепче ноги.

– Не впервой! – ответил одноглазый и, упав на пол, обхватил ноги Блюра, прижав их к полу своим телом.

Второй ловко накинул ремень на шею арестованному и затянул удавку.

Через час они доложили дежурному надзирателю, что заключенный Риджельт Блюр повесился в камере. Дежурный для вида покричал, потом подмигнул и сказал:

– С меня выпивка.

Не откладывая, пошел к начальнику тюрьмы. Выслушав доклад дежурного надзирателя, начальник для проформы ударил подчиненного несильно в глаз, потом спокойно сказал:

– Составь акт по всей форме, вместе с магом, и пошли весть Марте, пусть забирает мужа и похоронит по-человечески.

Я успел сделать только три шага, как лихо подъехала арестантская карета и оттуда выпал коронер. Он полусогнутый пробежал несколько шагов и уткнулся мне в ноги. Следом вылезли стражники и грубо схватили серого, скрутили ему руки, как наши прапорщики-контролеры делали в СИЗО, и потащили того к воротам.

Надо же, удивился я, как все быстро меняется. Можно подумать, что в жизни вдруг появилась вселенская справедливость, спавшая до этого много веков. Вот об этой самой справедливости я и поведал несчастному коронеру. А заодно и спросил, как ему мой подарок.

Эта ночь была богата на события. Я сидел в камере и слушал болтовню стражников. Они, не стесняясь, обсуждали жену маленького серого человечка с большими полномочиями, которая изменяет ему с молодым помощником. Коронера ненавидели все и радовались тому, что красивая жена наставляет мужу рога.

– Небось и сейчас он у нее в гостях, – сказал со смехом один из охранников, и они расхохотались.

И тут мне в голову пришла дельная мысль. Надо сгонять к этой Марте и притащить ее любовника сюда, пусть побудет вместо меня, пока я проконтролирую убытие моей троицы в Азанар. На сердце что-то было неспокойно, и я решил довериться этому ощущению. Я вышел в ускоренный режим, совершил прыжок на спутник, оттуда в город. У запоздалого прохожего, которого напугал до полусмерти внезапным появлением, узнал, где живет господин коронер. Недолго думая пробрался в дом. Хозяйка напевала что-то в соседней комнате, а на стуле в гостиной вальяжно развалился худощавый высокий парень. Я вытянул из него немного энергии, и он впал в беспамятство. Вместе с ним я вернулся в свою камеру. Переодел его в свою одежду, а сам нацепил форму спецназа лесных эльфаров. Усыпил паренька и убыл. Как оказалось, вовремя. Ганга и Гради-ил вышли из трактира и неспешно направились к порталу. Я проверил маршрут, по которому они должны пройти, и увидел засаду в темном переулочке, но вместе с тем я заметил метку Фомы, который находился в доме и не двигался. Рядом с ним было пять красных маркеров. Значит, Фома опять попал в неприятности. Это плохо. Надо будет изменить ему программу подготовки. Да и своих вассалов погонять. Посмотреть, что они усвоили.

Мгновение, и я в доме. Пятеро людей… я внимательно присмотрелся, нет, не людей, человек только один, и вот что странно – это валорец в бронекостюме со станером. Он-то что тут делает? Трое лесных эльфаров и одна демоница. Все они замерли в том положении, как я их застал. Первым делом я отобрал станер, вытащил из сумок все ценное и просто, без затей прирезал всех, кроме демоницы. Определенного плана, как всегда, у меня не было, но оставлять трупы здесь и подставить орчанку и разведчика я не мог. Найдут убитых и могут все это свалить на моих. Поразмыслив, решил использовать проверенный способ – отправил их телепортом из свитка эльфаров по неизвестному адресу. Фома был обездвижен станером и в себя будет приходить часа два. Поэтому я наложил на него усиленное кровью заклинание снятия паралича и, забрав демоницу, ушел в темный большой двор. Там надел на рогатую даму ошейник подчинения, порезал ей руку и провел ритуал кровной связи и усиления подчинения, все это проделал в ускоренном режиме. Недолго думая отправил ее в сумку.

На улице уже вовсю шел бой, поэтому задерживаться я не стал, снова совершил выход в боевой режим и телепортировался в переулок. Над Гангой собиралось и кружилось воронкой огромное количество энергии, если она успеет ее выпустить, она разрушит все дома в переулке и умрет сама, надорвавшись. Откат от использования сырой энергии будет такой силы, что просто разорвет ее энергоканалы и тело. Я прыгнул к ней и вобрал всю энергию. При этом чуть сам не лопнул от переизбытка. У меня внутри возник пожар.